Немедленно арестовали Богословскую. Пригрозили ей виселицей и она показала, что получила литературу от Евгении Павловны Побережской. У Побережской (Евгении Фигнер) произвели обыск, а она жила вместе с Александром Александровичем Чернышевым (Квятковским). При обыске нашли восемь килограммов динамита, нелегальную литературу и план Зимнего дворца с крестиком над царской столовой.

В конце ноября петербургский генерал-губернатор генерал-адъютант Гурко вызвал заведующего имуществом Зимнего дворца инженер-генерал майора Дельсаля и предъявил ему на полутора листках почтовой бумаги на броски, сделанные карандашом и найденные при обыске на квартире Квятковского, спросил:

— Узнаете, на что это похоже? Всмотревшись в эти наброски, Дельсаль сказал:

— Да ведь это снимок от руки части Зимнего дворца, по фасу, выходящему на Адмиралтейство.

- То есть там, где живет его величество?

— Именно та часть. Крестом перечеркнуты комнаты, обозначенные «Пр» «Уч» и «Каб». Это в действительности приемная, учебная и кабинет его величества.

- Мы тоже так думаем. Прошу Вас заехать в жандармское управление к генералу Комарову. Объясните значение этих набросков. Обратите особое внимание на те части здания, которые обозначены в плане.

— Я полагаю, что план сделан на память, но не срисован.

- То есть, план сделан лицом, которое знакомо с расположением помещений во дворце... Еще этого нам не хватало... Я сейчас же буду просить его величество разрешить провести обыск во дворце и приму надлежащие меры. 

Во дворце начались обыски — допросы. Ночью был произведен обыск и в помещении, где жил Халтурин со столярами. Все внимательно осмотрели, все перерыли. В сундучке Халтурина посмотрели грязное белье, под белье не заглянули и динамита не обнаружили. Деревенский парень "Батышков" вне подозрения. К рождеству он даже получил наградные в сумме 100 рублей. Степан избежал страшной участи.

После того, как обыск всего помещения был закончен и непрошенные ночные посетители удалились, Халтурин обрел свое обычное спокойствие. В дальнейшем он уже знал, как держать себя при внезапных полицейских налетах, и не волновался.

Нужно было обладать тем исключительным мужеством, той величайшей силой воли и выдержкой, исключительным самообладанием, каким отличался Халтурин, чтобы в создавшихся неимоверно тяжелых и опасных условиях не растеряться, не выдать себя, не бросать тень подозрений.

Все обитатели дворца, от царя до последнего лакея были полны напряженной и мрачной подозрительности. Во дворце пошли строгости. Доставка динамита сильно затруднилась. Отлучки из дворца строго отмечались. Служащих дворца, когда они возвращались из города, тоже обыскивали. Было увеличено число надзирателей, наблюдавших за подвалами и чердаками, и учреждено ночное дежурство надзирателей, заменены бляхи, являвшиеся пропуском для входа во дворец.

После ареста Квятковского Халтурин был связан с Желябовым. Халтурин и Желябов встречались урывками в глухих переулках, на площадях, в пивных, у церковной паперти. Торопливо передавая друг другу нужное, они улыбались одними глазами и расходились.

Дело подвигалось медленно. Обыски мешали ускорению взрыва. Халтурин стал мешочек с динамитом прятать на груди под одеждой. Пронеся динамит, Халтурин каждый раз думает: А что, если вздумается охраннику, кроме карманов, ляжек и спины пощупать на груди? Тогда смерть неизбежна. И жизнью заплачу и дела не сделаю.

Обычно, придя в свою комнату, Халтурин прятал динамит в свой сундучок под грязное белье, но это не всегда удавалось сделать. Присутствие сожителей мешало вынуть мешочек из-под одежды. И тогда Халтурину приходилось спать с мешочком динамита на груди или прятать его под подушку. От испарения динамита, беспрерывной смертельной опасности и нервного напряжения у Халтурина болела голова, слезились глаза, появлялась тошнота.

В такие ночи Халтурин невыносимо страдал. Физические недомогания лишали его сна. В минуты короткого забытья его давили кошмары. Он каждую минуту должен быть начеку. В комнате живут другие столяры. Живет здесь и надзиратель жандармерии. Малейшее проявление бессонницы или страдания могло вызвать подозрение. Тогда провалились бы все планы...

Халтурин, высокий, широкоплечий с могучей грудью, тонкой талией, прекрасным лицом классической красоты, с замечательным цветом кожи — начал хиреть. Цвет лица сделался желтоватым, под глазами синеватые мешки, стан горбится, голова кружится, временами он шатается, мучает кашель. Появились явные признаки туберкулеза. Халтурин это понимал. Но поставленная цель важнее всего.

Политический строй России невыносим. Горе и страдание народа бездонны. Сколько лучших людей погибло при этом строе? Сколько товарищей по «Северному союзу русских рабочих» уничтожил этот строй? Ненависть к строю превращалась в непереносимую злобу к тому, кто возглавляет этот строй - царю. Уничтожить деспота - главного тюремщика народа - его вешателя и палача - за это можно заплатить жизнью! И опять мешочки динамита на груди и опять мучительные бессонные ночи.

До конца осени 1879 года «главного техника «Народной воли» Кибальчича в Петербурге не было. Он не вернулся еще из Одессы. Не было в Петербурге и помощников его по динамитной мастерской. Взрывчатка в это время не производилась. А Желябов передавал Халтурину уже последние крохи динамита. Это тревожило Желябова. Но вот в середине декабря приехал в Петербург Кибальчич и немедленно принялся за изготовление динамита.

Изготовлялся динамит с декабря 1879 г. до конца августа 1880 г. в мастерской на квартире, расположенной по Большой Подьяческой улице в доме № 37. Этот дом сквозной, он выходит и на Никольский переулок. По неопрятной, темноватой лестнице надо подняться на пятый этаж. Здесь помещается квартира № 27, состоящая из трех небольших комнат. Окна каждой из них выходят во двор. Окно последней комнаты выходит во внутренний колодец — просвет, сделанный среди дома. Таким образом, окна этой комнаты нельзя увидеть ни со двора, ни с улицы.

В колодец-просвет, сделанный в самом массиве дома исключительно для того, чтобы осветить несколько комнаты, которые иначе остались бы темными, можно было проникнуть лишь через дворницкую. Такое устройство квартиры удобно было потому, что за окном комнаты, выходившим в колодец-просвет нельзя было установить наблюдения.

Хозяином квартиры числился Григорий Еремеев (Г.П.Исаев), его женой являлась Анна Давидова (А.В.Якимова), прописана была их «родственница» Мария Поликарпова (Т.И.Лебедева). С 20 мая по 15 июня 1880 года здесь жила С.Л. Перовская.

Холодно-спокойный, вполне уверенный в себе, в своих силах, в своих знаниях, Николай Иванович Кибальчич со своими помощниками Исаевым, Якимовой и Лебедевой производили здесь столь необходимый сейчас для Халтурина динамит. Если Желябов имел свободное время, он также охот помогал в изготовлении динамита.

Желябов, приходя за динамитом, пытливо присматривался к Кибальчичу Они недавно встречались в Александровске. Но тогда Кибальчич был только консультантом, а здесь он творил. Изготовление сильнодействующих взрывчатых веществ производится очень скромным оборудованием. Несколько колб, мензурок, жестяных банок, спиртовок... Однако работа идет полным ходом. Когда разговор касается взрывчатых веществ, Кибальчич оживляется: — Да, мы простейшими, я бы сказал, примитивными способами изготовляем динамит. Но за качестве его я ручаюсь. «Москва» это доказала. Беда в том, что продукции еще мало. Надо думать о расширении производства, но, нет условий и времени. Все изготовленное немедленно идет по назначению... Желябов надеялся в лице Кибальчича встретить фанатика взрывов, который не считается с жертвами, но выясняется, что он придерживается другого мнения:

— Лишать людей жизни — это аморально. Следует искать способы, чтобы жертв было меньше.

Работа в мастерской была тяжелой. Приходилось вдыхать ядовитые газы, от которых страшно болела голова. Вся квартира была ими пропитана. Кроме того, тут же сушился нитроглицерин. А это, кроме газов, создавало смертельную опасность. При малейшей неосторожности мог произойти взрыв. В результате неминуемая смерть всех, кто был в квартире. Вентиляция не отвечала требованиям нормальной работы в такой мастерской. Открывали форточки и дверь из кухни на чердак, но это плохо вентилировало помещение. Электрических вентиляторов в то время не существовало.

В задней комнате квартиры просушенный нитроглицерин смешивался с пироксилином и аммонием или магнезией для получения динамита. Там же производилась еще более опасная работа по изготовлению гремучей ртути.

•

После неудачи покушения «Народной воли» на царя, все надежды на удачный исход теперь возлагаются на готовящееся покушение в Зимнем дворце. Потянулись долгие дни, полные тревог и волнений. Халтурин по-прежнему выполняет столярные работы во дворце и безукоризненно разыгрывает роль деревенского простачка, дабы не вызвать сомнений у окружающих его рабочих, лакеев и жандармов. Но вместе с тем Халтурин неуклонно и упорно готовил взрыв.

В начале января 1880 года Халтурин купил у Бундули большой сундук, размеры которого не соответствовали количеству бывшего у Степана имущества.

— Зачем тебе такой сундук?— спрашивали его.

— Рассчитываю на службе во дворце разбогатеть. - с усмешкой отвечал Халтурин.

Халтурин приносил динамит понемногу и складывал в этот сундук.

Срок полугодового паспорта Халтурина заканчивался в феврале 1880 года. Ему по заведенному порядку отдали паспорт для возобновления.

Произведенным полицией обыском 18 января 1880 года в доме № 10 по Саперному переулку, где находилась тайная типография, среди захваченных документов нашлись и паспорта. Клеточников сообщил народовольцам, что там найден паспорт 8762, выданный 28 января 1879 года крестьянину Спасской полости Каргопольского уезда, Олонецкой губернии Степану Николаеву Батурину. Полиция, очевидно, скоро узнает, что паспорт этот, полученный якобы в Каргопольском уезде, подложный.

Халтурин понимает — необходимо выполнить покушение в феврале. Новый подложный паспорт крестьянина Каргопольского уезда вызвал бы теперь подозрения. Кроме того, пронесся слух, что столяров будут переводить из подвала Зимнего дворца в другое помещение. Надо было торопиться со взрывом. Халтурина пока еще не подозревали, но при постоянных обысках помещения могли обнаружить динамит.

Халтурин настаивает, чтобы ему дали большое количество динамита, чтобы взрыв был наверняка. Но Желябов и Кибальчич не хотели лишних жертв и настаивали на минимальном количестве. Кроме того, передать большое количество динамита и хранить его в Зимнем дворце было затруднительно.

Доставка динамита в маленьких кульках приводила к отдалению срока взрыва. По воспоминанию М.Ф.Фроленко, последнюю большую партию динамита Халтурин пронес, рискуя головой, перед самым днем покушения в корзине с рубашками.

На допросе 20 марта 1881 года Н.И.Кибальчич заявил:

- Вообще я участвовал всякий раз в приготовлении динамита, когда это представлялось нужным в интересах партии, хотя и не всегда знал, в какой форме должно совершаться замышляемое покушение: так относительно покушения 5 февраля я узнал уже только из газет.

На суде Кибальчич снова заявил:

- Я даже не знал относительно взрыва 5 февраля, что такой взрыв будет. Я принимал участие в приготовлении динамита для этого взрыва, но о самом взрыве и о форме его я узнал только из газет.

Кибальчич не мог иначе заявить на допросе, чтобы не выдать находившегося в то время на свободе Степана Халтурина. Опубликованные воспоминания Л.А.Тихомирова и М.Ф.Фроленко свидетельствуют, что Н. И. Кибальчич принимал самое активное участие в покушении в Зимнем дворце, как изготовлением динамита, так и расчетами необходимого количества средств поражения и разрушительного эффекта применительно к столовой Зимнего дворца.

Для взрыва в Зимнем дворце по расчетам Кибальчича необходимо было иметь не менее 15 пудов (240 килограммов) динамита. Но скопить такое количество при сложившихся обстоятельствах было невозможно. Прожив пять месяцев во дворце, Халтурин сумел накопить только около двух пудов (32 килограмма) динамита.

В Распорядительной комиссии Исполнительного комитета «Народной воли» были высказаны сомнения о результативности этого количества динамита. Пригласили в комиссию Кибальчича и спросили:

— Достаточно ли будет двух пудов динамита, чтобы взорвать столовую?

— Теоретически, имеющийся у Халтурина запас динамита, — отвечал Кибальчич,- обладает вполне достаточной разрушительной силой: один фунт динамита уничтожает пять квадратных саженей вокруг себя, а два пуда -это страшная сила, которая должна дать 400 квадратных саженей разрушения. Однако на практике теоретические расчеты иногда не оправдываются. Иногда динамит делает так, что пробьет в стене дырку, да и выскочит в воздух. 

Ввиду тревожного положения, медлить было невозможно и было решено действовать с имеющимся запасом динамита. По совету Кибальчича Халтурину было предложено поставить сундук ближе к углу, между двумя капитальными стенками, чтобы иметь наиболее шансов обрушить столовую. Кибальчич также рекомендовал высверлить в задней стенке сундука несколько отверстий для того, чтобы фитиль мог гореть.

Халтурин ждал благоприятного случая. Для этого требовалось совпадение двух обстоятельств. Нужно было, чтобы царь находился в столовой, а в полуподвале, кроме Халтурина в это время никого не было. В столовой царь обедал ежедневно, хотя с некоторыми колебаниями во времени - а в подвальном помещении в это время были сожители Халтурина, которые мешали( бы произвести взрыв.

В этот период Желябов и Халтурин встречались ежедневно, но всякий раз, проходя мимо Желябова и не здороваясь с ним, Халтурин ронял слова:

— Нельзя было...

Или:

- Ничего не вышло,- и проходил мимо.

17 (29) августа 1879 года Учредительное собрание в Тырново по желанию, «царя-освободителя» избрало болгарским князем принца Александра Батенберга, молодого человека 22 лет, прусского офицера, племянника русской императрицы Марии Александровны. Его стали именовать князем Александром I.

Выполняя обязанности главы нового государства, болгарскому князю приходится лавировать между петербургским диктатом, стремившимся превратить его его в царского наместника, и сторонниками независимости, которым русская опека представляла угрозу превращения Болгарии с точки зрения политической в своего вассала, а с точки зрения экономической — в колонию.

Не без влияния Германии и Австрии сам болгарский князь тоже противится русскому влиянию. Александр II знал об этих попытках сверху и снизу освободиться от беспрекословного послушания и решил вызвать в Петербург князя Александра I для выражения своей «монаршей воли».

Многое не нравится русскому императору. Болгарский князь благоволит «либералам». Государственный строй совсем не по русскому образцу. Болгары только что вырвались из турецкой зависимости и уже ввели у себя конституцию. Министры ответственны перед народным представительством — собранием, которое, подумать только, законодательное, устанавливает бюджет страны и контролирует расходы.

Для прикрытия истинных намерений встреча «на высшем уровне» должна носить якобы семейный характер. Императрица Мария Александровна чахла с каждым днем и. вполне нормальным будет визит к ней ее брата принца Александра Гессенского и его сына болгарского князя Александра I. Встреча была назначена на вторник 5 февраля 1880 года в 6 часов вечера в виде семейного обеда.

5 февраля 1880 года жившие в полуподвальном этаже столяры Разумовский, Богданов и Халтурин пришли в пять часов вечера с работы, пили в отсутствии надзирателя Петроцкого чай, не освещая комнаты. Напившись чаю, Богданов ушел на работу, а Разумовский и Халтурин пока оставались в своей комнате. В это время мимо комнаты столяров проходил дворцовый печник Матвей Аверьянов и, услыхав разговор, вошел в нее и спросил:

— Петроцкий дома?

— Его нет дома.

— Почему вы сидите впотьмах?

- Огонь нам не нужен, так как сейчас мы с Разумовским уходим на работу.

Когда же несмотря на такой ответ, Разумовский все-таки хотел зажечь лампу, Халтурин закричал:

- Не надо зажигать лампу, ты ее в темноте разобьешь! В лампе нет керосина и, если поджечь фитиль, то лопнет стекло.

Аверьянов ушел, а когда за ним стал собираться на работу и Разумовский, который перед уходом хотел достать из шкафчика петли и замок для шкатулки, которую он делал, то Халтурин зажег бывший у него огарок свечи и тотчас же сам потушил ее. По уходе Разумовского в комнате остался один Халтурин. Он поставил свой сундук с динамитом в углу между двумя капитальными стенами, надел пальто, зажег фитиль, опущенный в сундук, и быстро вышел из дворца.

Царские гости 5 февраля 1880 года в пути задержались и только вечером в начале седьмого часа их кареты проехали к подъезду ее величества. После обмена приветствиями они вместе с царской семьей собрались в Малом Фельдмаршальском зале(167). Церемония встречи царской семьи с принцем и князем и посещение больной царицы Марии Александровны заняли несколько минут.

В шесть часов 20 минут царь об руку с князем Болгарским выходит из зала, намереваясь по «темному коридору» («Корабельная», 303) пройти в столовую (Желтый зал, 161), где были накрыты столы на 15 персон. За царем - наследник Российского престола об руку с принцем Гессенским. Дальше следует вереница царской семьи и особо приближенные ко двору.

Перед царем с поклоном распахивают двери камер-лакеи. Всё торжественно, напыщенно и важно. До столовой осталось пройти несколько десятков шагов...

На площади у дворца Халтурина, в большой тревоге, уже поджидал Желябов. Халтурин подошел к нему и спокойно произнес:

— Ну готово!

Вскоре, словно в подтверждение сказанного в 6 часов 22 минуты вечера раздался оглушительный взрыв. В окнах дворца погасли газовые огни, и Зимний дворец погрузился в непроницаемый мрак. Стал сбегаться народ, примчались пожарные команды.

При взрыве были разрушены своды между подвалом и первым этажом и перегородки между помещениями в подвале. В комнате столяров не осталось никаких следов от печки. На первом этаже были разрушены караульное помещение и смежные с ним комнаты.

Взрывная волна устремилась к перекрытию между первым и вторым этажами, но оказалось, что оно состоит из двойных сводов. Нижний свод был пробит, верхний только потревожен. Поэтому в Малиновом зале лишь приподнялись три щита паркета, в Желтом зале (царская столовая - вылетели отдушины воздушного отопления, появились трещины в общей стене этих помещений. Во всех трех этажах дворца были выбиты более тысячи оконных стекол.

В царской столовой была перебита посуда на обеденном столе, но никто из участников семейного обеда не был даже задет, так как они не успели войти в столовую. Пострадали солдаты лейб-гвардии Финляндского полка, находившиеся в караульном помещении и дворцовые служители в рядом расположенных комнатах: 11 убитых и умерших от ран и 56 раненых.

Халтурину хотелось узнать результаты взрыва, но Желябов решительно потащил его в динамитную мастерскую, на Большую Подьяческую улицу.

Халтурина бросало то в жар, то в холод. Его неотступно преследовали мысли: «Убит ли царь?» «Не напрасны ли принесенные жертвы?».

Долго не возвращался с Дворцовой площади Желябов. Наконец, он появился. Вид у него был убитый.

- Опять неудача! Царь остался жив. Гости опоздали к обеду. В момент взрыва царя в столовой не было!

Это известие сразило Халтурина... Он точно одеревенел.

Наутро пришел Кибальчич. Он, как всегда, спокоен и задумчив. Его большие голубые глаза смотрят на Халтурина со спокойной твердостью, добротой и сочувствием.

Халтурин, глядя на Кибальчича, подумал: «Интеллигент, плечи слабые, стан не крепок, но силы в глазах сколько? Этот ни при каких неудачах не растеряется, он всегда сохранит присутствие духа, и всегда спокойно и упорно будет идти к своей цели и достигнет ее. Когда потребуется мужество, он проявит его до конца. А руки какие? Пальцы цепкие, все в ссадинах и мозолях, эти руки все могут сделать».

Халтурин знал о письме Кибальчича Брешко-Брешковской при выходе из тюрьмы в 1878 году: «Даю слово, что все мое время, все мои силы я употреблю на служение революции...» Он знал, что Кибальчич сдержал свое слово. Годами изучал взрывчатку. Научился вырабатывать в домашних условиях динамит, нитроглицерин, пироксилин. Мины Кибальчича действовали безотказно.

Кибальчич подошел к Халтурину и, растягивая слова, сказал:

— Не горюй, Степан Николаевич! Не удалось вчера, удастся завтра. Александр Второй будет уничтожен. Наши неудачи в охоте за ним кончатся. Он будет убит! Но этого мало. Нужно готовить рабочих к этому моменту. Нужно создать реальную силу, которая воспользовалась бы растерянностью и вырвала власть. Такой силой могут быть только организованные рабочие.

Политические изменения обязательно приводят к экономическим переменам. Они взаимно связаны. Обязательно нужно организовать рабочих. Тебе, Степан Николаевич, это понятно больше, чем другим. Ты близок к рабочим. У тебя есть опыт в работе среди них. Тебе обязательно нужно этим заняться.

Слова Кибальчича точно пробудили Халтурина. Глаза его загорелись.

— Да, это верно. Нужно идти к рабочим, связаться со старыми друзьями на фабриках и заводах. Надо действовать быстро и энергично. Нужно...

— Никуда ты сейчас не пойдешь. Шпики рыскают теперь по городу и при первом же выходе на улицу тебя могут арестовать. Отсиживайся пока, а потом уедешь в Москву, и там принимайся за дело,— сказал Желябов.

Халтурин остался. Этого требовала конспирация и состояние его здоровья. Он с каждым днем становился слабее, щеки его запали, он весь изогнулся. Оброс бородой. Настоятельно требовался отъезд из Петербурга. Весной Халтурин был уже в Москве на Пресне, а позже в Одессе.

Столяр Степан «Бытышков» после взрыва исчез. Исчезновение из дворца столяра сразу же вызвало подозрение.

Проверка данных паспорта Батышкова показала, что деревни Суток и Троицкой волости в Каргопольском уезде не существует. Ясно стало, что паспорт был подложный.

Начались лихорадочные розыски виновника страшного взрыва. Во все концы России были разосланы фотографические карточки Степана Батышкова. Но опытный конспиратор Халтурин так и не был обнаружен. Его и след простыл. После тщательного расследования полиция установила, что под именем «Батышкова» был Халтурин.

Судьба Степана Халтурина была трагической. После покушения он находился в подполье, выполняя важные поручения Исполнительного комитета «Народной воли». На юге России в Киеве и Одессе неистовствует военный прокурор генерал-майор Стрельников. Он должен быть уничтожен. Халтурин и Желваков подготавливают его убийство. 18 марта 1882 года в Одессе на Николаевском бульваре Стрельников убит. Халтурина и Желвакова тут же схватили, 20 марта их судили, а 22 марта в пять часов утра их казнили.

Царские тюремщики так и не узнали, что в и к руки попал исполнитель самого дерзкого покушения на царя в его собственном доме — Халтурин. Ему в это время было 25 лет. Он всей душой стремился к объединению рабочих, мечтал о народовластии и ради этого отдал свою жизнь.

По поводу взрыва в Зимнем дворце «Народной волей» была издана прокламация:

«По постановлению Исполнительного комитета 5 февраля в 6 часов 22 мин. вечера совершено новое покушение на жизнь Александра Вешателя посредством взрыва в Зимнем дворце. Заряд был рассчитан верно, но царь опоздал на этот раз к обеду на полчаса, и взрыв застал его на пути в столовую. Таким образом, к несчастью родины, царь уцелел.

С глубоким прискорбием смотрим мы на погибель несчастных солдат царского караула, этих подневольных хранителей вечного злодея. Но... пока армия будет оплотом царского произвола, пока она не поймет, что в интересах родины ее священный долг стать за народ против царя, такие трагические столкновения неизбежны.

Еще раз напоминаем всей России, что мы начали вооруженную борьбу, будучи вынуждены к этому самим правительством, его тираническим и насильственным подавлением всякой деятельности, направленной к народному благу. Правительство само становится преградой на пути свободного развития народной жизни. Оно само ставит каждого честного человека в необходимость или отказаться от всякой мысли служить народу, или вступить в борьбу на смерть с представителями государства. Объявляем еще раз Александру II, что эту борьбу мы будем вести до тех пор, пока он не откажется от своей власти в пользу народа, пока он не предоставит общественное переустройство всенародному Учредительному собранию, составленному свободно, снабженному инструкциями от избирателей. А пока первый шаг в деле освобождения родины по-прежнему стоит задачей перед нами, и мы разрешим ее во что бы то ни стало.

Призываем всех русских граждан помочь нам в этой борьбе против бессмысленного и бесчеловечного» произвола, под давлением которого погибают все лучшие силы отечества.

Исп.ком., 1880 г., 7 февр. Летуч, тип. «Нар. воли».

•

Четвертое покушение на жизнь царя оказалось неудачным, но о взрыве заговорили по всей стране и во всем мире. Сам факт выполнения покушения на царя в его собственном дворце произвел потрясающее впечатление на всех людей.

Взрывы 19 ноября 1879 года и 5 февраля 1880 года, несмотря на неудачу, произвели большое впечатление в России и в Европе. Революционная организация «Народная воля» в представлении всех — демократической молодежи, обывателей, чиновников и т. п. стала казаться всемогущей таинственной силой. Ей одни симпатизировали (в основном, правда, пассивно), а другие из боязни за свое благополучие - противодействовали (и отнюдь не пассивно).

В правительственных верхах царила паника. Газеты печатали сообщения о покушении с истерическими восклицаниями:

«Динамит в Зимнем дворце!», «Покушение на русского царя в самом его жилище! Это скорее похоже на страшный сон, чем на действительность, и тем не менее это действительность, а не сон».

Перепуганные дворяне, помещики, генералы, попы, верноподданные купцы и лавочники, кое-кто из «либералов» в страхе говорили друг другу:

— Взрыватели проникли в Зимний дворец!

- Они живут около самого царя!

- Что смотрит всесильное «Третье отделение?»

— Что делают сыщики, полиция?

В такой напряженной атмосфере отказ от дальнейших покушений становится для народовольцев психологически невозможным. Цареубийство становится главной целью, все остальное — второстепенное.

Сам царь перепуган и потрясен. Он понимал, что на его жизнь ведется постоянная систематическая охота. Но до сего времени он в Зимнем дворце чувствовал себя в относительной безопасности.

После взрыва во дворце царь не находит себе места. Почти в каждом дворцовом служителе он видел своего возможного убийцу. Свои внутренние апартаменты он держит на запоре. Малейший шорох приводит его в смятение. Он не спит по ночам. Он сразу постарел - осунулся. Так долго продолжаться не может. Нужно на что-то решиться, нужно что-то предпринять.

Царь созвал на 9 февраля у себя экстренное совещание. Были приглашены член Государственного Совета Валуев, шеф жандармов генерал Дрентельн, министр двора - друг царя граф Адлерберг, военный министр Милютин и наследник престола Александр Александрович - тридцатипятилетний, широкоплечий с могучей грудью, большими бакенбардами и тусклыми бледно-голубыми глазами.

Программа совещания коротка: мероприятия против повторения «злодеяния», происшедшего 5 февраля. Валуев и Дрентельн предложили: увеличить строгость и применить чрезвычайные меры против революционеров, дать чрезвычайные полномочия генерал-губернаторам и губернаторам и судить политических преступников военным судом.

Выступает граф Адлерберг:

- Плохо выполняют свои обязанности градоначальник и полицеймейстер. Чтобы сделать невозможным повторение прошедших злодеяний, нужно с корнем выкорчевать организацию революционеров. Нужно не давать им возможности отмалчиваться на следствиях и своим молчанием оставлять на свободе нераскрытыми соучастников своей организации и преступлений. Надо заставить их говорить, чтобы они раскрыли свои тайны. Пытать и пытать до тех пор, пока остается скрытым хоть одно имя не только их соучастников, но и мало-мальски сочувствующих им. А выявив, нужно немедленно их уничтожить. Уничтожить их корень, их семя. Для революционеров следует ввести пытки средневековья — пытки инквизиции.

Выступление Адлерберга явно пришлось по душе государю. Это поняли Валуев и особенно шеф жандармов Дрентельн. Только Милютин неодобрительно покачал головой.

Цесаревич Александр выступил последним. Голос его звучал решительно:

— Революционеры-убийцы уже проникли в святилище русского народа — царский дворец. Это небывалое бедствие государства требует и исключительных мер. Только небывалое бедствие государства требует и исключительных мер. Только единая сильная воля и сосредоточенная в ней вся власть в государстве, может победить и уничтожить революционеров, действующих по единой преступной, но сильной воле. Нужно одному лицу под чинить все министерства, все ведомства. И это лицо все силы министерств и ведомств направит к единой цели — спасению государства от революции Это облеченное полнотой власти лицо должно быть ответственно только пере, государем.

Царь, выслушав мнение всех, закрыл совещание, никакого решения этот день не принял.

Только на второй день царь созвал всех министров и объявил им О( учреждении Верховной распорядительной комиссии по охранению государственного порядка и общественного спокойствия под председательством (начальством) генерал-адъютанта графа Михаила Тариэловича Лорис-Меликова

12 февраля 1880 года был опубликован царский указ об учреждении Верховной распорядительной комиссии для поддержания государственного по рядка и общественного спокойствия. Эта комиссия проявила некоторый но вый политический курс, ослабляя, где не чуялось ей никакой политической опасности, прежние, сплошь и рядом бессмысленные репрессии. Комиссия: вернула ряд политических высланных и освободила некоторых арестованных печать получила частичное ослабление цензурного гнета.

В начале своей служебной карьеры Лорис-Меликов долго служил на своей родине - Кавказе начальником Терской области, удачно усмирял мятежников, ловко используя вражду горских племен. Во время русско-турецкой войны он командовал Кавказским корпусом, который отличился при взятии турецкого города Карса. Лорис-Меликов за это получил звание графа. После губернаторства в Астрахани был Харьковским генерал-губернатором, где увеличив состав полиции и жандармерии, с большой ловкостью вел борьбу с революционерами...

Получив назначение председателем Верховной распорядительной комиссии, Лорис-Меликов начал действовать со свойственной ему энергией. Он проявил беспощадную жестокость по отношению к революционерам. Увеличил штаты жандармерии и полиции. Ассигновал громадные суммы денег на тайную агентуру. С другой стороны, он заигрывал с издателями либеральных газет и журналов, подавая им надежду на постепенное и мирное обновление самодержавной России. За выполнение политики лавирования он не напрасно получил кличку «бархатный диктатор».

Тайно от общества в это время разрабатывали проект суррогата представительских учреждений, известного под именем «Конституция графа Лорис-Меликова». Эта «конституция» являлась жалкой пародией на западноевропейские демократические законы.

Император Александр II вообще был противником каких бы то ни было конституционных начал. Он ревниво оберегал права и преимущества своей неограниченной самодержавной власти и не допускал в этом отношении никаких компромиссов. Однако он понимал, что опираться только на одни репрессии и на их ужесточение недостаточно и необходима какая-то разрядка, и благосклонно относился к советам Лорис-Меликова допустить представителей либералов к обсуждению некоторых государственных вопросов.

Переход царизма к политике лавирования был вызван ростом революционного напряжения в стране, которая характеризовалась кризисом политики господствующего класса дворян и помещиков, обострением нужды и бедствий рабочих и крестьян, повышением активности угнетенного класса, усилением крестьянских выступлений, самоотверженной борьбой народовольцев против правительства, а также возрастанием либерально-оппозиционного движения. Все это дает возможность заключить, что в конце 70-х — начале 80-х годов Х1Х века в России создалась вторая революционная ситуация (первая такая ситуация возникла в конце 50-х - начале 60-х годов).

В обстановке назревания революции правительство намеревалось комбинировать политику жестоких расправ над революционерами с политикой заигрывания с либералами, многообещающими речами, обращениями к народу.

Революционная ситуация однако не привела к революции. Недостаточной была, как указал В.И.Ленин, «способность революционного класса на революционные массовые действия, достаточно сильные, чтобы сломить (или надломить) старое правительство...»

Личная жизнь царя Александра II складывалась по обычному для того времени порядку. Он вступил в первый брак, когда ему было 23 года, будучи еще наследником престола. Когда он посетил Курфюрста Гессен-Дармштатского великого герцога Людовика II ему сосватали принцессу Максимилиану-Вильгельмину-Августу-Софию-Марию. Приняв православие, она стала называться Марией Александровной. 16 апреля 1841 года состоялось бракосочетание цесаревича Александра и принцессы Марии, которой не было еще 17 лет.

На престол Александр II вступил в 1855 году после смерти своего отца Николая Павловича.

Еще в шестидесятых годах Александр II стал по примеру своего отца часто изменять жене. Хотя у них было восемь детей и некоторые из них уже были взрослыми, царь не мог устоять ни перед одной красивой женщиной из числа фрейлин и других придворных дам. Иметь их своими наложницами было для монарха делом довольно обычным... Времена балерин и певичек в качестве царских любовниц еще не наступили.

Царица Мария Александровна уже давно перестала привлекать к себе Александра II. Он фактически бросил ее, охотился за девушками, многих развратил. Писатель Г.И.Чулков в книге «Императоры. Психологические портреты» (М.: Московский рабочий, 1991:-С. 221-256, 270) приводит, вряд ли полный, список любовниц Александра II: «Долгорукая первая, Замятина, Лабунская, Макова, Макарова». Он упоминает дальше: «И эта скандальная история с Вандой Кароцци, общедоступной петербургской блудницей. И не менее постыдная история в Ливадии с гимназисткой, дочерью камер-лакея».

В 1863 году Александр И, посетив Смольный институт благородных девиц, влюбляется в шестнадцатилетнюю княжну Екатерину Михайловну Долгорукову. Она была очень красива. После окончания Смольного института, когда Кате не было и 18 лет, он сделал ее своей любовницей. Царю в то время было 47 лет.

На лето Александр II увозил новую любовницу в Крым. Она жила недалеко от Ливадии в уютной вилле в Бьюк-Сарае.

Зимой и весной аристократический Петербург видел, как изо дня в день царь ездил в гости к Кате Долгоруковой, и все прекрасно знали, что он прижил с нею четырех детей.

Для Долгоруковой и детей царь выстроил на Большой Гагаринской, 3 роскошный дом, целиком облицованный мрамором.

После февральского покушения в 1880 году Александр II перевез Катю с детьми к себе в Зимний дворец, где она жила под одной крышей с императрицей Марией, законной женой Александра II.

Долгорукова жила вначале на 3-м этаже в камер-юнкерской части Зимнего дворца, где ей отвели три большие комнаты, расположенные над личными царскими апартаментами, соединенными с ними внутренней лестницей.

Царица Мария Александровна, будучи больной, искала утешения в молитвах и стала ханжей. Она умерла 22 мая 1880 года.

П.А.Кропоткин писал о последних днях царицы Марии Александровны: «Она умирала в Зимнем дворце в полном забвении... Придворные дамы...покинули ее, и весь придворный мир, зная, что того требует сам император, заискивал перед Долгоруковой...»

После смерти царицы Долгорукова жила на втором этаже рядом с царем. Пока была жива царица, то на любовные утехи Александра II царская семья (великие князья и княгини, наследник престола и другие августейшие отпрыски) смотрели как на нечто традиционное, подобающее русскому императору, и никаких протестов с ее стороны это не вызывало. 

Правда, неожиданное постоянство царя по отношению к Долгоруковой и ее проживание в Зимнем дворце уже настораживало двор. После же смерти царицы Александр II освободился от свершенного ранее церковного брака и мог снова жениться.

Имея уже наследников престола, необходимость в браке с иностранными принцессами, как этого требовал закон, отсутствовала. Тогда царь мог вступить в брак хотя бы с той же княжной Долгоруковой. А это не входило в планы русско-немецкой царской семьи.

Когда Александр II в семейном кругу высказал желание вступить в брак с Е.Долгоруковой, то он встретил, конечно, полное неодобрение его намерениям. 

Среди дворцовой фронды, протестовавшей против вторичного брака Александра II и препятствовавшего этому всеми силами, особенно выделялся 35-летний наследник престола Александр Александрович (ставший им только в 20-летнем возрасте, после смерти своего старшего брата Николая) и его жена Мария Федоровна (бывшая датская принцесса, дочь короля Христиана IX Мария-София-Фредерика-Дагмара и бывшая невеста покойного брата).

Побуждали царскую семью к сопротивлению новому браку не заботы о нравственности отца и не опасения, как отнесется к этому браку при еще не окончившемся трауре по недавно умершей жене русский народ. Нет! Они опасались лишь, что Долгорукова как женщина умная и энергичная заберет Александра II в свои руки. Тогда она будет, пожалуй, им так верховодить, что власть передана будет царем номинально и фактически в руки второй жены и ее сына князя Георгия, когда он подрастет.

Несмотря на противодействие всей царской семьи, Александр И решил жениться на княжне Долгоруковой.

6 июля 1880 года (через полтора месяца после смерти Марии Александровны) Екатерина Долгорукова стала законной, хотя и морганатической, женой Александра II.

Бракосочетание состоялось в Большом Царскосельском дворце. Обряд совершил протоиерей Большой церкви Зимнего дворца К.Я.Никольский. Присутствовали только самые приближенные царя.

Под венцом стоял сгорбленный, несмотря на корсет под мундиром, преждевременно состарившийся, обрюзглый с мешками под глазами, страдающий одышкой, император Всероссийский, царь Польский, князь Финляндский и , пр. и пр. Рядом с ним цвела красавица с «глазами газели».

По высочайшему указу 5 декабря 1880 года новой жене царя было присвоено звание «светлейшей княгини Юрьевской».

11 сентября 1880 года, находясь в Ливадии, Александр II составил завещание, по которому светлейшей княгине Юрьевской передавались после его смерти государственные процентные бумаги, помещенные им в государственном банке на сумму 3 302 970 рублей.

Лорис-Меликов постарался сделаться почитателем и другом княгини Юрьевской. Зная о большом ее влиянии на царя, он в угоду ей старался убедить царя в полезности и даже необходимости венчания княгини Юрьевской царицей, в нарушение существующего закона. Ему удалось убедить в этом царя. Был заготовлен соответствующий высочайший рескрипт .

Морганатический брак не давал царских прав жене и детям от этого брака. Когда после смерти Александра II на престо.п вступил Александр III, он и его супруга выместили всю свою злобу на княгине Юрьевской и ее детях, сделав их положение при дворе несносным. Княгиня Юрьевская вынуждена была с детьми эмигрировать за границу. Умерла она в Ницце 15 февраля 1922 года, пережив мужа и его сына, внука и правнука.

Главный полицейский генерал Лорис-Меликов добился громадной, почти неограниченной власти в России. Он сосредоточил в своих руках права руководителя всей жандармско-полицейской службы, главного следователя по политическим делам и обер-охранника царской особы. Под прикрытием либеральных фраз и отдельных структурных реформ им велась деятельная борьба с революцией.

«Народной воле» была объявлена война не на жизнь, а на смерть. Репрессии по отношению к революционерам были усилены. Росло число административно-высылаемых, ухудшился режим в политических тюрьмах, с еще большей жестокостью применялась смертная казнь. Наблюдения велись за каждым домом, заглядывали в окна. То и дело хватали «подозрительных личностей». Реакционная пресса неистовствовала.

Авторитет «Народной воли» возрос. Зарубежные либеральные газеты стали отзываться о революционной партии в России с уважением. Напряженно следили за неравным единоборством.

6 августа 1880 года Верховная распорядительная комиссия была упразднена, а III отделение собственной его императорского величества канцелярии, в виде уступки общественному мнению, было формально уничтожено, а на самом деле просто переименовано в Департамент полиции, специально для политической борьбы учрежденный. Граф Лорис-Меликов был назначен министром внутренних дел с расширенными правами по политической борьбе. Работа «Народной воли», направленная к исполнению смертного приговора над царем продолжалась. Шла подготовка к новым покушениям...

Послеглавие

Бух Николай Константинович (1853-1934), член Исполнительного комитета «Народной воли». В 1880 году приговорен к 15 годам каторжных работ, отбывал их на Каре. Автор воспоминаний. Умер в СССР.

Грязнова Мария Васильевна (1858-?), народоволка. В 1880 году приговорена к ссылке в Западную Сибирь. Умерла после 1934 года в СССР.

Иванова (Борейша) Софья Андреевна (1856-1927), член Исполнительного комитета «Народной воли». В 1880 году приговорена к четырем годам каторжных работ. Умерла в Москве.

Иохельсон Владимир Ильич (1855-?), народоволец. В 1880 году эмигрировал за границу. Возвратился в Россию в 1908 году. Занимался литературной деятельностью.

Любатович (Джабадари) Ольга Спиридоновна (1853-1917), член Исполнительного комитета «Народной воли». В 1881 году арестована и сослана в Сибирь, где пребывала до 1889 года.

Морозов Николай Александрович (1854-1946), член Исполнительного комитета «Народной воли». В 1882 году приговорен к бессрочным каторжным работам. До 1905 года находился в Петропавловской и Шлиссельбургской крепостях. При Советской власти известный ученый, почетный член Академии наук СССР.

Цукерман Лазарь Иосифович (1852-1887), народоволец. В 1880 году приговорен к 8 годам каторжных работ, отбывал их в Якутии. Находясь в ссылке покончил с собой - бросившись в реку.

Фигнер (Сажина) Евгения Николаевна (1958-1931), народоволка. В 1880 году приговорена к ссылке в Восточную Сибирь. Умерла в Москве.

Глава XII

ПОД ЗЕМЛЕЙ И ПОД ВОДОЙ

После неудачного взрыва в Зимнем дворце Исполнительный комитет «Народной воли» предпринимает новые попытки привести в исполнение смертный приговор на Александра II. Проникнуть в покои царя теперь невозможно. Надо снова заняться подготовкой покушения на дорогах. Ежегодно царь весной и осенью уезжал из Петербурга в Ливадию. Возможно, что на сей раз поедет через Одессу. Исполнительный комитет разрабатывает план пятого покушения. Кибальчич предлагает уличный подкоп.

- Опыт «Москвы»,- говорит он,- показывает, что работы при подкопе наименее заметны. Эффективность же взрыва при достаточном у нас запасе динамита, будет очень высокой. Копать надо не лопатами, а сверлить буравом.

Исполнительный комитет соглашается с техническим планом покушения, предложенным Кибальчичем, и поручает группе в составе Н. Саблина, С. Перовской, А. Якимовой и Г. Исаева выехать в Одессу.

Следующая