Федра -- дочь царицы амазонок попала в брак к царю афинян Тезею, и дабы обеспечить передачу трону своему потомству начала изо всех сил преследовать законного наследника, Ипполита, сына неугомонного до женских прелестей царя от одного из прежних его браков. Не остановившись даже перед гнусной клеветой о якобы сексуальных домогательствах с стороны пасынка. Тезей прогнал сына, а тот погиб, направив колесницу в море.

Сюжет показался весьма заманчивым одному из знаменитых древнегреческих театральных писателей Еврипиду (а до него еще и Софоклу), и тот обработал его в трагедию, которую так и назвал "Ипполит". При этом он совершенно перекувырнул интригу. Оказывается, Федра была влюблена в Ипполита и ее клевета была своебразной местью за полное невнимание к ней со стороны последнего: у женщин такое, как мы все знаем, бывает.

Трагедия вызвала резкое неодобрение тогдашней интеллектуальной элиты, о чем мы знаем по дошедшим с тех времен критическим разносам, особенно резким со стороны вечного недруга Еврипида, писателя комедий Аристофана. Еврипид был, наверное, одним из первых писателей недооценных современной ему критикой при феноменальном зрительском успехе.

Обвиняли драматурга в вопиющей безнравственности. Это обвинение пережило века и до сих пор драма Федры и Ипполита рассматривается как классический сюжет инцеста: кровсмешения, половой любви между матерью и сыном. Совершенно абсурдная постановка проблемы, учитывая, что мамаша и пасынок практически были ровесниками, а муж Федры годился им обоим даже не в отцы, а в дедушки. Но людям хочется видеть жареное, и они его видят даже там, где его нет.

Разврат древние видели в другом. Если бы дело ограничивалось любовными шашнями молодых за спиной старика, думается, зрители вполне бы отнеслись к этому с пониманием. По крайней мере, у того же Аристофана -- даже искать не надо, ибо они сплошь и рядом -- встречаются ситуации и похлеще. Античные люди видели разврат там, где нам он и не снился. У нас развратом считается, когда половая связь либо уже входит в какие-то совершенно извращенные рамки, либо когда она совершается без любви. А вот для Аристофана как раз наличие любви и было развратом, ибо и женщина и мужчина должны быть верными друг другу не как любовники, а в силу общественных обязанностей, которые они принимают на себя, вступая в брак. Если они кое-где порой эти обязанности и преступают, то это, как говорится, -- дело житейское и поправимое, а вот если любовь для них становятся главным, то вот где беда. Ибо ослепленные страстью -- они уже не граждане, а рабы своих чувств, едва ли способные на адекватные поступки.

Между прочим другое бросаемое Еврипиду обвинение было в том, что гибнет совершенно невинный юноша Ипполит, да еще и не просто так, а по воле богов, ибо в конце трагедии на сцену выходит богиня любви Киприда и объясняет, что вся эта катавасия была специально подстроена ею, чтобы наказать Тезея.

В тех же сетях билась и мысль Еврипида: недаром же Федра постоянно самообвиняет себя в монологах как грешница и злодейка. Кстати, у Расина, следуя античной традиции, самообвинения Федры также льются потоком, что у французского зрителя вызывало и вызывает насмешку и непонимание. Любопытно с этой точки зрения посмотреть, как крутятся бедные современные французские педагоги-филологи, объясняя нерадивым ученикам на учебных сайтах, почему все-таки Федру нужно считать преступницей. Один, например, втолковывает ученикам, что Федра виновата не потому, что полюбила Ипполита, а потому что вместо молчаливого страдания, или чтобы там открыто заявить о своей любви, она плетет всяческие интриги.

Но Еврипид поднимает вопрос с совершенно новой стороны. Страсть де -- это не вина, а беда молодой супруги царственного старпера. Человек де не волен в изъявлении своих чувств, любовь охватывает его как пламя, и тут спасайся кто как может. С чем античные совершенно не были согласны.

Именно так переосмыслил данный миф Сенека, написавший свой вариант трагедии (который кто называет "Федрой", кто "Ипполитом", ибо до наших дней текст трагедии дошел без заглавия), где бедную мамашку так и бросат то в любовь, то в ненависть преступная страсть к пасынку, и где она не только не борется с нею, но всячески культивирует и разжигает ее в себе. Человек по Сенеке должен возвышаться над своими страстями, а не безропотно им покоряться.

Эта контраверзия продолжает будировать европейскую культуру до сих пор. В замечательной повести английского писателя Голсуорси "Яблоня" герой узнает, что когда-то влюбленная в него девушка не вынесла разлуки и покончила жизнь самоубийством. Потрясенный он размышляет над событиями давних лет, одновременно читая как раз еврипидова "Ипполита". "'В чем моя вина? В чем я поступил неправильно?' Но ответа он не находил. Была весна, вспыхнула страсть. Цветы и пенье птиц... весна в его сердце, в сердечке Мигэн... (так звали девушку, которая его любила) Может быть, просто Любовь искала жертву. Значит, прав греческий поэт и сегодня в его стихах звучит та же истина":

"Безумие - сердце любви,
И золотом блещет крыло.
Покорно ее колдовству.
Все в мире весной расцвело.

Где молодость в дикой красе
Смеется, сияет, растет,
Весенней порою земля
Под солнцем любовью цветет.

Ликуй, человек! Надо всем вознесен,
Киприда, Киприда, твой царственный трон!"

Очень красиво это в русском переводе, но неверно по существу:

Yea, and Mankind. O'er all a royal throne,
Cyprian, Cyprian, is thine alone!"

("Увы человечеству, надо всем единственный королевский трон, и он твой, богиня любви!"). Так это или не так, не нам судить.

Предисловие

В самом деле, Федра ни вполне преступна, ни вполне невиновна. Судьба и гнев богов возбудили в ней греховную страсть, которая ужасает прежде всего ее самое. Она прилагает все усилия, чтобы превозмочь эту страсть. Она предпочитает умереть, нежели открыть свою тайну. И когда она вынуждена открыться, она испытывает при этом замешательство, достаточно ясно показывающее, что ее грех есть скорее божественная кара, чем акт ее собственной воли.

Я даже позаботился о том, чтобы Федра менее вызывала неприязнь, чем в трагедиях древних авторов, {2} где она сама отваживается обвинить Ипполита. Я полагал, что в клевете есть нечто слишком низкое и слишком отвратительное, чтобы ее можно было вложить в уста царицы, чувства которой к тому же столь благородны и столь возвышенны. Мне казалось, что эта низость более в характере кормилицы, у которой скорее могли быть подлые наклонности {3} и которая, впрочем, решилась на клевету лишь во имя спасения жизни и чести своей госпожи. Федра же оказывается замешанной в этом только по причине своего душевного смятения, в силу которого она не владеет собой. Вскоре она возвращается, чтобы оправдать невиновного и объявить истину.

У Сенеки и у Еврипида Ипполит обвинен в том, что он якобы совершил насилие над мачехой: "Vim corpus tuli". {"Силой овладел телом" (лат.).} У меня же он обвиняется лишь в том, что намеревался это сделать. Я хотел избавить Тесея от заблуждения, которое могло бы уронить его в глазах зрителей. {4}

Что касается характера Ипполита, то, как я обнаружил, древние авторы упрекали Еврипида, {5} что он изобразил своего героя неким философом, свободным от каких бы то ни было несовершенств. Поэтому смерть юного царевича вызывала скорее негодование, чем жалость. Я почел нужным наделить его хотя бы одной слабостью, которая сделала бы его отчасти виноватым перед отцом, нисколько при том не умаляя величия души, с коим он щадит честь Федры и, отказываясь ее обвинить, принимает незаслуженную кару. Под этой слабостью я понимаю любовь, которую он не в силах подавить, любовь к Арикии, дочери и сестре заклятых врагов его отца.

Это действующее лицо, Арикия, отнюдь не выдумано мною. У Вергилия сказано, что Ипполит, будучи воскрешен Эскулапом, женился на ней и имел от нее сына. {6} Я читал и у других авторов {7} о том, что Ипполит отправился в Италию с женой, юной афинянкой знатного происхождения по имени Арикия, и что по ее имени назван один итальянский городок.

Я ссылаюсь на источники, дабы показать, что я старался неукоснительно придерживаться мифа. Точно так же, повествуя о Тесее, я следовал за Плутархом. {8} У него я вычитал, что событием, породившим предание, будто Тесей спустился в Аид, чтобы похитить Прозерпину, было странствие героя в Эпир, к истокам Ахерона, {9} во владения царя, жену которого задумал похитить Пирифой; {10} царь умертвил Пирифоя, а Тесея оставил у себя в плену. Так я старался сохранить историческое правдоподобие, не лишая миф украшений, столь плодотворных для поэзии. Слух же о смерти Тесея, основанный на этом сказочном путешествии, побуждает Федру открыться в своей любви, что становится затем главнейшей причиной ее страданий и чего она, конечно, не сделала бы, если бы думала, что супруг ее жив.

Впрочем, я не буду настаивать на том, что эта пиеса в самом деле лучшая из моих трагедий. Я предоставлю читателям и времени определить ей истинную цену. Могу только утверждать, что ни в одной из моих трагедий добродетель не была выведена столь отчетливо, как в этой. Здесь малейшие ошибки караются со всей строгостью; один лишь преступный помысел ужасает столь же, сколь само преступление; слабость любящей души приравнивается к слабодушию; страсти изображаются с единственной целью показать, какое они порождают смятение, а порок рисуется красками, которые позволяет тотчас распознать и возненавидеть его уродство. Собственно, это и есть та цель, которую должен ставить перед собой каждый, кто творит для театра; цель, которую прежде всего имели в виду первые авторы поэтических трагедий. Их театр был школой, и добродетель преподавалась в нем с неменьшим успехом, чем в школах философов. Вот почему Аристотель пожелал установить правила для драматического сочинения, а Сократ, мудрейший из мыслителей, не погнушался приложить руку к трагедиям Еврипида. {11} Следовало бы только пожелать, чтобы наши сочинения покоились на столь же твердых устоях и были столь же поучительны, как творения древних поэтов. Быть может, это послужило бы средством для того, чтобы примирить с трагедией многих прославленных своим благочестием и твердостью своих убеждений особ, {12} осуждающих трагедию в наши дни. Они, без сомнения, отнеслись бы к ней более благосклонно, если бы авторы заботились столько же о поучении своих зрителей, сколько об их развлечении, следуя в этом истинному назначению трагедии. {13}

ПРИМЕЧАНИЯ

Редакционные переводы иностранных слов и выражений даются в тексте под строкой с указанием в скобках языка, с которого производился перевод. Остальные подстрочные примечания принадлежат Расину.

ФЕДРA

Трагедия, первоначально носившая заглавие "Федра и Ипполит", была впервые представлена в Бургундском отеле 1 января 1677 г. С ее постановкой связана одна из самых громких в истории французской сцены интриг, затеянная врагами Расина (подробнее см. статью). В результате этой интриги первые спектакли не имели успеха. Но уже через два месяца шедевр Расина окончательно утвердил свои права на парижской сцене. Тогда же вышло и первое издание пьесы. Заглавие "Федра" появилось лишь в собрании трагедий Расина в 1687 г.

В России "Федра" была впервые сыграна на петербургской сцене в переводе М. Лобанова 9 ноября 1823 г. с Екатериной Семеновой в главной роли. Из последующих исполнительниц следует назвать М. Н. Ермолову (1890) и Алису Коонен (1921).

Источниками Расина послужили "Ипполит" Еврипида и "Федра" Сенеки. Текстуальная близость к трагедии Еврипида очень велика, поэтому мы не сочли необходимым фиксировать ее во всех случаях в примечаниях. Настоящий перевод впервые опубликован в кн.: Театр французского классицизма. Пьер Корнель. Жан Расин. М., 1970. Печатается с небольшими редакционными изменениями.

1 ... Аристотель требует... сострадание и ужас. - Ср. "Поэтика", гл. XIII.

2 ... в трагедиях древних авторов... - Еврипида и Сенеки.

3 ...могли быть подлые наклонности... - Характерное для литературы классицизма проявление иерархического мышления, отмеченное с неодобрением уже романтической критикой (А. В. Шлегель).

4 ...уронить его в глазах зрителей. - Обманутый муж, "рогоносец", был чисто комедийной фигурой, несовместимой с достоинством высокого жанра - трагедии.

5 ...древние авторы упрекали Еврипида... - Этот упрек содержится в "Комментариях к Поэтике Аристотеля" П. Веттори (1573); на полях книги сохранились пометки Расина.

6 У Вергилия сказано... и имел от нее сына. - "Энеида", кн. VII, ст. 761-769.

7 ... у других авторов... - Скорее всего речь идет о "Картинах Филострата", вышедших во французском переводе в 1615 г.

8 ... за Плутархом. - "Сравнительные жизнеописания" греческого писателя Плутарха (46-120 г. н. э.) открываются историей Тесея (далее: Плутарх и номер главы). Упомянутое место содержится в гл. XXXI. Оно же рассказано и у Павсания (см. примеч. 10 к "Ифигении").

9 Ахерон - река, протекающая на северо-западе Греции, в Эпире. Согласно преданию, отделяла землю от царства мертвых.

10 Пирифой - царь лапифов, друг Тесея. Согласно Плутарху, он хотел похитить дочь Аида (Плутона), властителя подземного царства; согласно Павсанию - жену. Следуя в целом Плутарху, Расин выбирает здесь второй вариант как более острый в драматургическом отношении.

11 ...приложить руку к трагедиям Еврипида. - Сведения об этом имеются у греческого автора Диогена Лаэртского (III в. н. э.) в его "Жизнеописаниях и мнениях прославившихся в философии", кн. II.

12 ...прославленных... твердостью своих убеждений особ... - Имеются в виду янсенисты, резко выступившие в конце 50-х годов против театра (подробнее см. в статье).

13 ... следуя в этом истинному назначению трагедии. - Двойное назначение поэзии сформулировано Горацием в "Науке поэзии" (ст. 333-334) и было подхвачено Буало.

14 Минос - у Расина легендарный царь Крита, после смерти - судья в подземном царстве (ср. монолог Федры - IV, 5). Согласно некоторым греческим источникам, это были разные лица, носившие одно имя. Отец Федры, царь Крита, приходился внуком судье подземного царства, сыну Зевса.

15 Пасифая - жена Миноса, воспылавшая, согласно мифу, противоестественной страстью к быку. Плодом этой любви был получеловек-полубык, чудовищный Минотавр.

16 ...Антиопы, царицы амазонок. - Амазонки, в греческой мифологии, - воинствующие девы, населявшие берега Понта Эвксинского (Черного моря). Согласно Плутарху (XXVI), Тесей, по одним источникам, получил Антиопу в награду за храбрость от Геракла, по другим - захватил ее в плен или обманом заманил на свой корабль.

17 Трезен - город в Пелопоннесе, родина Тесея. Основан, согласно преданию, его дедом по матери Питфеем (Плутарх, III).

18 ...моря, волнующиеся к закату и восходу... - Ионийское и Эгейское моря.

19 Тенарон - мыс на юге Пелопоннесского полуострова.

20 ... то море, где смерть нашел Икар. - Юго-восточная часть Эгейского моря. Согласно мифу, Икар взлетел на крыльях из воска, слепленных его отцом Дедалом. Когда он приблизился к солнцу, воск растаял и юноша упал в море, названное греками морем Икара.

21 ...что враждовал с моим. - Арикия - дочь Палланта, брата Эгея. Ее братья (паллантиды) претендовали на афинский престол, так как Эгей долгое время считался бездетным. Когда Тесей явился к отцу и был объявлен наследником престола, паллантиды подняли мятеж против него как чужестранца и незаконнорожденного. Тесей разгромил и уничтожил паллантидов (Плутарх, XIII).

22 ...чтоб заменить Геракла... - Ср. Плутарх, VI: "Тесея уже давно тайно волновала слава Геракла".

23 Скирон, Синид, Прокруст - разбойники, которых Тесей подвергнул такой же мучительной казни, на какую они обрекали несчастных путников, попадавших им в руки: Синид привязывал их к верхушкам двух согнутых сосен, которые разрывали их на части, Прокруст обрубал или вытягивал им ноги по длине ложа, на которое укладывал их; Скирон заставлял их мыть себе ноги и сбрасывал ударом ноги со скалы в море (Плутарх, VIII, IX, X).

24 ... великана он сразил близ Эпидавра... - Убив великана Перифета, Тесей завладел его палицей, с которой впредь не расставался (Плутарх, VIII).

25 ... освободил он Крит от Минотавра. - Сидевший в подземном Лабиринте царя Миноса Минотавр (см. выше) пожирал юношей и девушек, которых Афины обязаны были посылать на Крит в качестве дани.

26 Как в Саламине он покинул Перибею... - Перибея - мать греческого героя Аякса, жена саламинского царя Теламона. Плутарх упоминает о многочисленных любовных приключениях Тесея в гл. XXIX.

27 Как в Спарте соблазнил Елену... - См. примеч. 8.

28 И слезы льющая на скалы Ариадна! - Дочь Миноса, сестра Федры Ариадна влюбилась в Тесея, когда он прибыл на Крит, чтобы сразиться с Минотавром, дала ему путеводную нить, чтобы он мог выбраться из Лабиринта, бежала с ним и была покинута им на острове Наксос (по другой версии - на Кипре). Этот сюжет неоднократно использовался художниками и поэтами.

29 Явление третье. - Большая часть этого явления имеет текстуальные совпадения с "Ипполитом" Еврипида.

30 Чьей дочерью себя надменно объявила мать Федры! - Пасифая - дочь бога солнца Гелиоса.

31 ...скифское отродье... - По преданию, амазонки принадлежали к скифскому племени.

32 ... богиней проклят гневной. - В трагедии Сенеки (I, ст. 129-135) Федра объясняет ненависть Афродиты ко всему ее роду тем, что Гелиос, отец Пасифаи, открыл любовную связь Арея (Марса) и Афродиты ее супругу Гефесту.

33 По праву может стать властителем Афин. - Ипполит как сын скифской царицы не мог претендовать на афинский престол.

34 ...что вел начало от матери-земли... - Отец Арикии Паллант был потомком Эрехтея, сына богини земли Геи.

35 ...шесть братьев-юношей... - Плутарх говорит о пятидесяти паллантидах.

36 Алкид - Геракл.

37 Мой дед, Эгей... приемным сыном. - Плутарх (XIII) указывает, что, по некоторым версиям, Эгей был только усыновлен царем Пандионом, отцом Палланта.

38 ...он повелитель Крита... - Сын Федры имел на это право как внук царя Миноса.

39 Нет, я не так бесчестна... на всех. - Мемуарист XVII в., друг Буало, Бросетт рассказывает, что первая исполнительница роли Федры, знаменитая актриса Шанмеле решительно отказалась произнести эти строки на первом представлении трагедии, будто бы состоявшемся в Версале в присутствии короля и его фаворитки Монтеспан. Однако в другом месте тот же Бросетт называет местом первой постановки Бургундский отель. Рассказанный им анекдот свидетельствует скорее о том, как сама публика воспринимала некоторые места из трагедий Расина. Вряд ли возможно предположить здесь сознательный намек на отношения короля и Монтеспан, которая покровительствовала Расину и, в частности, содействовала его назначению придворным историографом в том же 1677 г.

40 Им друга моего царь отдал на съеденье. - Согласно Плутарху (XXXI), Аид, властитель подземного царства, отдал Пирифоя на съедение чудовищному псу Церберу.

41 Медеей некогда нам привезенный яд. - Колхидская царевна Медея владела секретом волшебных зелий и ядов. Покинутая своим мужем Ясоном, она стала женой престарелого Эгея и пыталась заставить его поднести яд Тесею, когда тот впервые явился неузнанным к отцу.