front3.jpg (8125 bytes)


Семен Яковлевич Надсон

Надсон, Семен Яковлевич [14 (26) декабря 1862—19 (31) января 1887] — поэт. Родился в Петербурге. В 1869 учился в 1-Й Классической гимназии; в 1873—79 — во 2-й военной гимназии, в 1879 — 82 — в Павловском военном училище. С июня 1884 работал секретарем редакции журнала «Неделя». В Петербурге Надсон написал большинство своих произведений, в которых демократические идеи и вера в торжество справедливости сочетались с пессимистическими мотивами, вызванными политической реакцией 80-х гг. Похоронен на «Литераторских мостках» Волкова кладбища.

Наше поколенье юности не знает

Грядущее

Есть у свободы враг опаснее цепей

Напрасно я ищу могучего пророка

Вперед!

Я не тому молюсь, кого едва дерзает

Друг мой, брат мой, усталый, страдающий брат

Если душно тебе

Есть страданья ужасней, чем пытка сама

Напрасные мечты!.. Тяжелыми цепями..

Сколько лживых фраз, надуто-либеральных

Мрачна моя тюрьма, - за крепкими стенами

Блажен, кто в наши дни родился в мир бойцом.

По смутным признакам, доступным для немногих

С каждым шагом вокруг все черней и черней

Одни не поймут, не услышат другие

Я слышу их, я вижу их...

Нет, я больше не верую в ваш идеал

Быть может, их мечты - безумный, смутный бред

В больные наши дни, в дни скорби и сомнений

Как каторжник влачит оковы за собой

 

ПОЛДОРОГИ

Путь суров... Раскаленное солнце палит

Раскаленные камни дороги;

О горячий песок и об острый гранит

Ты изранил усталые ноги;

Исстрадалась, измучилась смелая грудь,

Истомилась и жаждой и зноем,

Но не думай с тяжелой дороги свернуть

И забыться позорным покоем!

 

Дальше, путник, все дальше - вперед и вперед!

Отдых после, - он там, пред тобою...

Пусть под тень тебя тихая роща зовет,

Наклонившись над тихой рекою;

Пусть весна расстелила в ней мягкий ковер

И сплела из ветвей изумрудный шатер,

И царит в ней, любя и лаская,

- Дальше, дальше и дальше, под зноем лучей,

Раскаленной, безвестной дорогой своей,

Мимолетный соблазн презирая!

 

Страшен сон этой рощи, глубок в ней покой:

Он так вкрадчив, так сладко ласкает,

Что душа, утомленная скорбью больной,

Раз уснув, навсегда засыпает.

В этой чаще душистой дриада живет.

Чуть склонишься на мох ты, - с любовью

Чаровница лесная неслышно прильнет

В полумгле к твоему изголовью...

 

И услышишь ты голос: "Усни, отдохни!..

Прочь мятежные призраки горя!

Позабудься в моей благовонной тени,

В тихом лоне зеленого моря!..

Долог путь твой - суровый, нерадостный путь...

О, к чему обрекать эту юную грудь

На борьбу, на тоску и мученья?!

Друг мой! вверься душистому бархату мха:

Эта роща вокруг так свежа и тиха,

В ней так сладки минуты забвенья!..

 

Ты, я знаю, силен: ты бесстрашно сносил

И борьбу, и грозу, и тревоги,

- Но сильнее открытых, разгневанных сил

Этот тайный соблазн полдороги...

Дальше ж, путник!.. Поверь, лишь ослабит тебя

Миг отрады, миг грез и покоя

- И продашь ты все то, что уж сделал любя,

За позорное счастье застоя!..

1880-1881

* * *

Наше поколенье юности не знает,

Юность стала сказкой миновавших лет;

Рано в наши годы дума отравляет

Первых сил размах и первых чувств рассвет.

Кто из нас любил, весь мир позабывая?

Кто не отрекался от своих богов?

Кто не падал духом, рабски унывая,

Не бросал щита перед лицом врагов?

Чуть не с колыбели сердцем мы дряхлеем,

Нас томит безверье, нас грызет тоска...

Даже пожелать мы страстно не умеем,

Даже ненавидим мы исподтишка!..

 

О, проклятье сну, убившему в нас силы!

Воздуха, простора, пламенных речей,

- Чтобы жить для жизни, а не для могилы,

Всем биеньем нервов, всем огнем страстей!

О, проклятье стонам рабского бессилья!

Мертвых дней унынья после не вернуть!

Загоритесь, взоры, развернитесь, крылья,

Закипи порывом, трепетная грудь!

Дружно за работу, на борьбу с пороком,

Сердце с братским сердцем и с рукой рука,

- Пусть никто не может вымолвить с упреком:

"Для чего я не жил в прошлые века!.."

1884

ГРЯДУЩЕЕ

Будут дни великого смятенья:

Утомясь бесцельностью пути,

Человек поймет, что нет спасенья

И что дальше некуда идти;

Все вокруг открыто для познанья,

Гордый ум не ведает оков;

Больше нет преград и расстоянья,

Больше нет мгновений и веков.

Мир цветет бессмертною весною;

Глубь небес горит бессмертным днем;

Не дерзают грозы над землею

Рассыпать рокочущий свой гром;

Миг желанья,  миг осуществленья,

Воплощен заветный идеал;

И на смену вечности мученья

Вечный рай счастливцам просиял!

 

Что ж ты стал, печально размышляя?

Рви плоды и пышные цветы!

Где твоя подруга молодая?

Осени венком ее черты!

Утопай в блаженном наслажденьи,

Заглядись во мрак ее очей

И в согласном, стройном песнопеньи

Жар души восторженно излей.

Твой покой не возмутят заботы,

Ты не раб, ты властелин судьбы.

Или вновь ты захотел работы,

Слез и жертв, страданья и борьбы?

Или все, к чему ты шел тревожно,

Шел путем лишений и скорбей,

Стало вдруг и жалко и ничтожно

Роковой бесцельностью своей?..

И поник ты в думах головою,

И стоишь глубоко потрясен.

А в былом встают перед тобою

Кровь и мрак промчавшихся времен.

Вот кресты распятых за свободу,

Вот бичи в руках у палачей,

Вот костры, где идолам в угоду

Люди жгли пророков и вождей!

Море крови, к сердцу вопиющей,

Море слез, неотомщенных слез.

И звучит и жжет тебя гнетущий,

Как ножом пронзающий вопрос:

Для чего и жертвы и страданья?..

Для чего так поздно понял я,

Что в борьбе и смуте мирозданья

Цель одна - покой небытия?

Июнь 1884

* * *

Есть у свободы враг опаснее цепей,

Страшней насилия, страданья и гоненья;

Тот враг неотразим, он - в сердце у людей,

Он - всем врожденная способность

                                                    примиренья.

Пусть цепь раба тяжка... Пусть мощная душа,

Тоскуя под ярмом, стремится к лучшей доле,

Но жизнь еще вокруг так чудно хороша,

И в ней так много благ и кроме гордой воли!..

1884

* * *

Напрасно я ищу могучего пророка,

Чтоб он увлек меня - куда-нибудь увлек,

Как опененный вал гремучего потока,

Крутясь, уносит вдаль подмытый им цветок...

На что б ни бросить жизнь, мне все равно...

                                                  Без слова

Я тяжелейший крест безропотно приму,

Но лишь бы стихла боль сомненья рокового

И смолк на дне души безумный вопль:

                                                   "К чему?"

Напрасная мечта! Пророков нет... Мельчая,

Не в силах их создать ничтожная среда;

Есть только хищников недремлющая стая,

Да пошлость жалкая, да мелкая вражда.

А кто и держит стяг высоких убеждений,

Тот так устал от дум, гонения и мук,

Что не узнаешь ты, кто говорит в нем - гений

Или озлобленный, мучительный недуг!..

1885

 

      ВПЕРЕД!

Вперед, забудь свои страданья,
Не отступай перед грозой, -
Борись за дальнее сиянье
Зари, блеснувшей в тьме ночной!
Трудись, покуда сильны руки,
Надежды ясной не теряй,
Во имя света и науки
Свой частный светоч подымай!
Пускай клеймят тебя презреньем,
Пускай бессмысленный укор
В тебя бросает с озлобленьем
Толпы поспешный приговор;
Иди с любящею душою
Своею торною тропой,
Встречая грудью молодою
Все бури жизни трудовой.
Буди уснувших в мгле глубокой,
Уставшим - руку подавай
И слово истины высокой
В толпу, как светлый луч, бросай.
31 мая 1878

 

* * *

Я не тому молюсь, кого едва дерзает

Назвать душа моя, смущаясь и дивясь,

И перед кем мой ум бессильно замолкает,

В безумной гордости постичь его стремясь;

Я не тому молюсь, пред чьими алтарями

Народ, простертый ниц, в смирении лежит,

И льется фимиам душистыми волнами,

И зыблются огни, и пение звучит;

Я не тому молюсь, кто окружен толпами

Священным трепетом исполненных духов

И чей незримый трон за яркими звездами

Царит над безднами разбросанных миров,

- Нет, перед ним я нем!.. Глубокое сознанье

Моей ничтожности смыкает мне уста,

- Меня влечет к себе иное обаянье

- Не власти царственной, но пытки и креста.

Мой Бог - Бог страждущих,

Бог, обагренный

                                              кровью,

Бог-человек и брат с небесною душой,

И пред страданием и чистою любовью

Склоняюсь я с моей горячею мольбой!..

1880 

 

               *  *  *
Друг мой, брат мой, усталый, страдающий брат,
      Кто б ты ни был, не падай душой.
Пусть неправда и зло полновластно царят
      Над омытой слезами землей,
Пусть разбит и поруган святой идеал
      И струится невинная кровь,-
Верь: настанет пора - и погибнет Ваал,
      И вернется на землю любовь!

Не в терновом венце, не под гнетом цепей,
      Не с крестом на согбенных плечах,-
В мир придет она в силе и славе своей,
      С ярким светочем счастья в руках.
И не будет на свете ни слез, ни вражды,
      Ни бескрестных могил, ни рабов,
Ни нужды, беспросветной, мертвящей нужды,
      Ни меча, ни позорных столбов!

О мой друг! Не мечта этот светлый приход,
      Не пустая надежда одна:
Оглянись, - зло вокруг чересчур уж гнетет,
      Ночь вокруг чересчур уж темна!
Мир устанет от мук, захлебнется в крови,
      Утомится безумной борьбой -
И поднимет к любви, к беззаветной любви,
      Очи, полные скорбной мольбой!..
1880         

* * *

Если душно тебе, если нет у тебя

В этом мире борьбы и наживы

Никого, кто бы мог отозваться, любя,

На сомненья твои и порывы;

Если в сердце твоем оскорблен идеал,

Идеал человека и света,

Если честно скорбишь ты и честно устал,

- Отдохни над страницей поэта.

 

В стройных звуках своих вдохновенных речей,

Чуткий к каждому слову мученья,

Он расскажет тебе о печали твоей,

Он расскажет, как брат, без глумленья;

Он поднимет угасшую веру в тебе,

Он разгонит сомненья и муку

И протянет тебе, в непосильной борьбе,

Бескорыстную братскую руку...

 

Но умей же и ты отозваться душой

Всем, кто ищет и просит участья,

Всем, кто гибнет в борьбе, кто подавлен нуждой,

Кто устал от грозы и ненастья.

Научись беззаветно и свято любить,

Увенчай молодые порывы,

- И тепло тебе станет трудиться и жить

В этом мире борьбы и наживы.

1880 

 

             *  *  *

Есть страданья ужасней, чем пытка сама,-
     Это муки бессонных ночей,
Муки сильных, но тщетных порывов ума
     На свободу из тяжких цепей.
Страшны эти минуты душевной грозы:
     Мысль немеет от долгой борьбы,-
А в груди ни одной примиренной слезы,
     Ни одной благодатной мольбы!..
Тайна, вечная, грозная тайна томит
     Утомленный работою ум,
И мучительной пыткою душу щемит
     Вся ничтожность догадок и дум...
Рад бежать бы от них, - но куда убежать?
     О, они не дадут отдохнуть
И неслышно закрадутся в душу, как тать,
     И налягут кошмаром на грудь;
Где б ты ни был, - они не оставят тебя
     И иссушат бесплодной тоской,
Если ты как-нибудь не обманешь себя
     Или разом не кончишь с собой!..
1880

 

*     *     *

Напрасные мечты!.. Тяжелыми цепями
Навеки скован ты с бездушною толпой:
Ты плакал за нее горячими слезами,
Ты полюбил ее всей волей и душой.
Ты понял, что в труде изъязвленные руки,
Что сотни этих жертв, загубленных в борьбе,
И слезы нищеты, и стоны жгучей муки
Не книжный бред они, не грезятся тебе...

Ты пред собой не лгал, - на братские
                                   страданья,
Путаясь, как дитя, не закрывал очей,
И правду ты познал годами испытанья,
И в раны их вложил персты руки своей;
И будешь ты страдать и биться до могилы,
Отдав им мысль твою, и песнь твою, и кровь.
И знай, что в мире нет такой могучей силы,
Чтоб угасить она смогла в тебе любовь!
1881           

 

              *   *   *

Сколько лживых фраз, надуто-либеральных,
Сколько пестрых партий, мелких вожаков,
Личных обличений, колкостей журнальных,
Маленьких торжеств и маленьких божков!..
Сколько самолюбий глубоко задето,
Сколько уст клевещет, жалит и шипит,
И вокруг, как прежде, сумрак без просвета,
И, как прежде, жизнь и душит и томит!..
А вопрос так прост: отдайся всей душою
На служенье братьям, позабудь себя
И иди вперед, светя перед толпою,
Поднимая павших, веря и любя!..
Не гонись за шумом быстрого успеха,
Не меняй на лавр сурового креста,
И пускай тебя язвят отравой смеха
И клеймят враждой нечистые уста!..
Видно, не настала, сторона родная,
Для тебя пора, когда бойцы твои,
Мелким, личным распрям сил не отдавая,
Встанут все во имя правды и любви!
Видно, спят сердца в них, если, вместо боя
С горем и врагами родины больной,
Подняли они, враждуя меж собою,
Этот бесконечный, этот жалкий бой!..
Ноябрь 1881

 

               *    *    *

Мрачна моя тюрьма, - за крепкими стенами
Бежит в морской туман за валом новый вал,
И часто их прибой под хмурыми скалами
Мне в ночи душные забыться не давал.
Мрачна моя тюрьма; лишь изредка проглянет
Луч солнца в щель окна и свод озолотит,
Но я не рад ему, - при нем виднее станет
Могильный мрак крутом и сырость старых плит.

Со мной товарищ мой, мой брат... Когда-то оба
Клялись мы - как орлы, могучи и сильны,-
Врагам земли родной не уступать до гроба
Священной вольности родимой стороны.
Я песнею владел, - и каждый стон народа
В лицо врагов его с проклятьями бросал,
А он владел мечом и с возгласом: "Свобода!"
За каждую слезу ударом отомщал...

И долго бились мы, - чем дальше, тем грознее...
Но нам не удалось рассеять ночь и тьму:
Друзья нас продали с улыбкой фарисея,
Враги - безжалостно нас бросили в тюрьму;
И песен чудный дар, и молодость, и сила
Угасли навсегда для нас в ее стенах,
И мир для нас - обман, и жизнь для нас -
                                     могила,
Насмешка злобная на вражеских устах...

Петь? Для кого, о чем?.. Молить ли сожаленья?
Слагать ли льстивый гимн ликующим врагам?
Нет, лира истины, свободы и отмщенья
Не служит трепету, позору и слезам!..
Нет, малодушный стон не омрачит той славы,
Что ждет нас - светлая, с торжественным
                                     венком -
За жизни честный путь, тернистый и кровавый,
И гибель на пути, в бою с гнетущим злом!..
17 января 1882

 

* * *

Блажен, кто в наши дни родился в мир бойцом.

Пусть жизнь ему грозит нуждою и мученьем,

- Погибель встретит он с безоблачным челом,

С уверенной душой, с насмешкой над врагом

И с гордым, полным сил презреньем.

Потомства строгий суд его не упрекнет

Ни в слабости раба, ни в трусости позорной.

И если с родины ярма он не сорвет,

Зато и сам пред ним во прах не упадет

Трепещущий, безмолвный и покорный.

Но горе в дни борьбы тому, кто рук в крови

Не в силах обагрить, кто одарен с рожденья

Душой, согретою огнем святой любви,

Душой, сознавшею блаженство всепрощенья!..

Родной народ его своим не назовет,

Он, скажут, праздновал за чашей с палачами,

Он в песнях воспевал насилие и гнет,

Он был в одних рядах с бездушными врагами.

1883


* * *



                1

По смутным признакам, доступным для немногих,
По взгляду вдумчивых, тоскующих очей,
По очертанью уст, загадочных и строгих,
По звуку теплому ласкающих речей,-
Я разгадал тебя... Я понял: ты страдала,
Ты суетной толпе душой была чужда;
Иная скорбь тебя над нею возвышала,
Иная даль звала, иная жгла вражда...
И луч участия и горечь сожаленья
Мне тихо сжали грудь... Несчастная, к чему,
К чему не кукла ты, без смысла и значенья,
Без гордых помыслов - рассеять эту тьму?
Он мне знаком, твой путь... Лишения, тревоги,
В измученной груди немолчный стон: "За что?"
А после, как сведешь последние итоги,
Поруганная жизнь и жалкое ничто.
И всё-таки иди - и всё-таки смелее
Иди на тяжкий крест, иди на подвиг твой,
И пусть бесплоден он, но жить другим светлее,
Молясь пред чистою, возвышенной душой!

1885

 

* * *

С каждым шагом вокруг все черней и черней

Рать суровых врагов надвигается,

С каждым шагом все меньше надежд и друзей,

Все мучительней сердце сжимается...

Я еще не сдаюсь: стоны братьев звучат

Мне призывом в разгаре сражения,

Но... иссечен мой щит, мои ноги скользят,

И близка уж минута падения!

 

Злую шутку сыграла ты, жизнь, надо мной,

- Ты, не дав мне ни злобы карающей,

Ни меча, - безоружного кинула в бой

С светлым гимном любви всепрощающей.

Не умев ненавидеть, я думал любить,

Думал скрежет вражды и проклятия

Примиряющей песнью моей заглушить

И протягивал... камням объятия!..

1881 

 

* * *

Одни не поймут, не услышат другие,

И песня бесплодно замрет,

- Она не разбудит порывы святые,

Не двинет отважно вперед.

Что теплая песня для мертвого мира?

Бездушная звонкость речей,

Потеха в разгаре позорного пира,

Бряцанье забытых цепей!

А песне так отдано много!..

В мгновенья,

Когда создавалась она,

В мятежной душе разгорались мученья,

Душа была стонов полна.

Грозою по ней вдохновение мчалось,

В раздумье пылало чело,

И то, что толпы лишь слегка прикасалось,

Певца до страдания жгло!

О, сердце певца, в наши тяжкие годы

Ты светоч в пустыне глухой;

Напрасно во имя любви и свободы

Ты борешься с черною мглой;

В безлюдье не нужны тепло и сиянье,

- Кого озарить и согреть?

О, если бы было возможно молчанье,

О, если бы власть не гореть!

1882  

 

* * *

Я слышу их, я вижу их... Страдая

Под гнетом нищеты и тяжестью борьбы,

Они идут, ко мне объятья простирая,

Бойцы усталые - и дети и рабы.

Вот комната... И мгла и холод...Чуть мерцает

Огарок, может быть, последний; и пред ним

За книгой - юноша. Склонившись, он читает,

А смерть стоит над ним, и книгу закрывает,

И обдает его дыханьем ледяным.

А рядом комната еще... Здесь - мир разврата:

Объятья грубые, пролитое вино...

О, не входи сюда с горячим словом брата:

Он не поймет тебя, а ей уж нет возврата,

Она оценена и продана давно!

Тюрьма... За крепкими гранитными стенами

Бесплодно гаснет жизнь... Сияние огней

И грохот улицы - и личики детей,

Затерянных в толпе и с робкими слезами

Молящих помощи сочувственной твоей...

И эта мгла вокруг - не бред солгавшей книги,

Не фразы пышные, а жизнь, - и тяготят

Тебя призвания тяжелые вериги,

И жжет огнем тебя святое слово: "брат"!

Что дашь ты им, как брат?..

Мысль, песню,

состраданье?

Всю жизнь твою?.. О нет, не лги перед собой

И не мечтай унять, бессильный и больной,

Ничтожной жертвою величие страданья.

Да и не в силах ты отречься от себя,

Не сменишь ты весны на грозы и ненастье,

Еще зовет тебя сверкающее счастье,

Еще ты жаждешь жить, волнуясь и любя!

1882   

 

* * *

Нет, я больше не верую в ваш идеал,

И вперед я гляжу равнодушно:

Если б мир ваших грез наконец и настал,

- Мне б в нем было мучительно душно:

Столько праведной крови погибших бойцов,

Столько светлых созданий искусства,

Столько подвигов мысли, и мук, и трудов,

- И итог этих трудных, рабочих веков

- Пир животного, сытого чувства!

Жалкий, пошлый итог!

Каждый честный боец

Не отдаст за него свой терновый венец...

1883

 

             *     *     *           

Быть может, их мечты - безумный, смутный бред
И пыл их - пыл детей, не знающих сомнений,
Но в наши дни молчи, неверящий поэт,
И не осмеивай их чистых заблуждений;
Молчи иль даже лги: созрев, их мысль найдет
И сквозь ошибки путь к сияющей святыне,
Как путь найдет ручей с оттаявших высот
К цветущей, солнечной, полуденной долине.

Довольно жалких слез!.. И так вокруг тебя
Отчаянье и стон... И так тюремной двери
Не замолкает скрип, и родина, любя,
Не может тяжкие оплакивать потери...
1883

 

* * *

В больные наши дни, в дни скорби и сомнений,

Когда так холодно и мертвенно в груди,

Не нужен ты толпе - неверующий гений,

Пророк погибели, грозящей впереди.

Пусть истина тебе слова твои внушает,

Пусть нам исхода нет, - не веруй, но молчи...

И так уж ночь вокруг свой сумрак надвигает,

И так уж гасит день последние лучи...

Пускай иной пророк, - пророк, быть может, лживый,

Но только верящий, нам песнями гремит,

Пускай его обман, нарядный и красивый,

Хотя на краткий миг нам сердце оживит...

1884

 

* * *

Как каторжник влачит оковы за собой,

Так всюду я влачу среди моих скитаний

Весь ад моей души, весь мрак пережитой,

И страх грядущего, и боль воспоминаний...

Бывают дни, когда я жалок сам себе:

Так я беспомощен, так робок я, страдая,

Так мало сил во мне в лицо моей судьбе

Взглянуть без ужаса, очей не опуская...

Не за себя скорблю под жизненной грозой:

Не я один погиб, не находя исхода;

Скорблю, что я не мог всей страстью, всей душой

Служить тебе, печаль родимого народа!

Скорблю, что слабых сил беречь я не умел,

Что, полон святостью заветного стремленья,

Я не раздумывал, я не жил, - а горел,

Богатствами души соря без сожаленья;

И в дни, когда моя родная сторона

Полна уныния, смятенья и испуга,

- Чтоб в песне вылиться, душа моя должна

Красть редкие часы у жадного недуга.

И больно мне, что жизнь бесцельно догорит,

Что посреди бойцов я не боец суровый,

А только стонущий, усталый инвалид,

Смотрящий с завистью на их венец терновый...

27 июля 1884


Оглавление| | Персоналии | Документы | Петербург"НВ" |
"НВ"в литературе| Библиография|




Сайт управляется системой uCoz