 |
Семинарская и святоотеческая библиотеки |
|
|
Если А есть С, то А есть D; Следовательно, А есть D. Пример: Всякий грешник является либо блудником, либо лихоимцем, либо сребролюбцем, либо славолюбцем; Если грешник блудник, то он u нечестивец; Если грешник лихоимец, то он u нечестивец; Если грешник сребролюбец, то он u нечестивец; Если грешник славолюбец, то он u нечестивец; Следовательно, всякий грешник - нечестивец. Простой mоdus tоllеns (деструктивный) представляет собой условно-разделительное умозаключение, меньшие посылки и вывод которого являются отрицательными суждениями. Если А есть В, то А есть D; Если А есть В, то А есть F; Но А не есть D, либо А не есть F; Следовательно, А не есть В. Пример: Если я хочу сдать экзамен, то мне нужно время, чтобы слушать лекции; Если я хочу сдать экзамен, то мне нужен учебник; Но у меня нет ни времени, ни учебника. Следовательно, я не смогу сдать экзамен. Сложный (конструктивный) mоdus роnеns представляет собой условно-разделительное умозаключение, посылки которого являются положительными условными и разделительными суждениями, вывод - разделительным суждением, а в меньшей посылке утверждается консеквент. Если А есть В, то С есть D; Если Е есть F, mо G есть Н; Но либо А есть В; либо Е есть F; Следовательно, или С есть D, или G есть Н. Пример: Если я опоздаю на занятие, то получу выговор от преподавателя; Если я не выучу урок, то получу плохую оценку; Но я либо опоздаю на занятия, либо не выучу урок; Следовательно, я получу либо выговор, либо плохую оценку. Сложный (деструктивный) mоdus tоllеns представляет собой условно-разделительное умозаключение, большая посылка которого (разделительное суждение) является отрицательным суждением, меньшие посылки являются положительными суждениями, а меньшая посылка и вывод отрицают антецедент. Если А есть В, то С есть D; Если Е есть F, mо G есть Н; С не есть D u G не есть Н; Следовательно, А не есть B u Е не есть F. Пример: Если я опоздаю на занятие, то получу выговор преподавателя; Если я не выучу урок, то получу плохую оценку; Но я не хочу получить ни выговор от преподавателя, ни плохую оценку; Следовательно, я выучу урок u не опоздаю на занятие. Альтернативы леммы назывались в средние века "рогатым аргументом," так как в том же модусе возможно и противоположное умозаключение: "Если будешь говоритъ справедливое, тебя возненавидят люди; а если несправедливое - боги." Полная форма умозаключения. Если оратор будет говорить справедливое, то его возненавидят люди; Если оратор будет говорить несправедливое, то его возненавидят боги; Но политические речи бывают справедливыми u несправедливыми; Следовательно, политические речи ненавистны либо богам, либо людям. Но: Если оратор говорит справедливое, то он угоден богам; Если оратор говорит несправедливое, то он угоден людям; Но политические речи бывают справедливыми или несправедливыми; Следовательно, политические речи угодны либо богам, либо людям. Аристотель говорит относительно этого аргумента следующее: "Когда за каждой из двух противоположных вещей следует и некоторое добро и некоторое зло, причем те и другие последствия взаимно противоположны, то это называстся ????????? (кривизна ног, выгнутых в противоположном направлении)." 4. Сложносокращенные умозаключения. Энтимема - умозаключение с опущенной посылкой или выводом, которые подразумеваются и истинность или степень правдоподобия которых представляются очевидными. Например: Сократ смертен, потому что он человек; - опущена большая посылка; Сократ смертен, потому что человек смертен; - опущена меньшая посылка; Человек смертен, а Сократ - человек; - опущен вывод. Поскольку обычно мы рассуждаем, используя энтимемы, мы часто допускаем ошибки в собственных рассуждениях и не замечаем ошибок в рассуждениях других: пропуск посылки создает иллюзию очевидности. Например: N знает риторику, потому что имеет отличную оценку по этому предмету; - пропущена посылка, истинность которой сомнительна: все получившие отличную оценку по риторике, знают этот предмет. Поэтому при построении и анализе аргументации рекомендуется мысленно восстанавливать пропущенные элементы рассуждения и оценивать их истинность и достоверность. Соритом называется сокращенный полисиллогизм, в котором опущены одна или несколько посылок. Существуют два вида соритов - прогрессивные, или аристотелевские (с опущенной меньшей посылкой) и регрессивные, или гоклениевские (с опущенной большей посылкой). Строение аристотелевского сорита: Пример: Сократ есть грек; А есть В; Грек есть человек; B есть С; Человек есть живое существо; С есть D; Живое существо есть субстанция; А есть D; Сократ есть субстанция. Если восстановить сорит в полисиллогизм, получится следующая картина: [Греки - люди]; Сократ - грек Сократ - человек. Человек есть живое существо; [Сократ - человек]; Сократ есть живое существо. Живое существо есть субстанция; [ Сократ есть живое существо] Сократ есть субстанция. Из примера мы видим, что в первом силлогизме опущена большая посылка, во всех силлогизмах, кроме первого, опущена меньшая посылка. Строение гоклениевского сорита: Живое существо есть субстанция; Человек есть живое существо; Грек есть человек; Сократ есть грек; Сократ есть субстанция. Восстанавливая гоклениевский сорит до полисиллогизма, получаем: Живое существо есть субстанция; Человек есть живое существо; Человек есть субстанция. [Человек есть субстанция]; Грек есть человек; Грек есть субстанция. [Грек есть субстанция]; Сократ есть грек; Сократ есть субстанция. Эпихейрема представляет собой умозаключение, посылками которого являются энтимемы. Структура эпихейремы, если строить ее в самом упрощенном виде по первой фигуре, может выглядеть, например, следующим образом: М есть Р, так как М есть N; S есть М, так как S есть О; Следовательно, S есть Р. При этом предполагается истинность следующих умозаключений: N есть Р; М есть N; М есть Р; О есть М; S есть О; S есть Р. Например: Человек смертен, так как всякое телесное существо смертно; Сократ - человек, потому что является существом разумным u телесным; Следовательно, Сократ смертен. B реальности эпихейремы гораздо сложнее и, как правило, включают различные типы умозаключений, которые, к тому же, могут быть соединены не только последовательной, но и параллельной связью, при которой одно и то же положение может обосновываться несколькими линиями умозаключений. Рассмотрим пример - фрагмент сложной энтимематической аргументации, в которую включены силлогизмы, условно-разделительные и условно-категорические умозаключения, примеры, предполагающие индуктивное или топическое умозаключение. ? нижеследующем примере можно видеть последовательный ряд энтимем. "Дарвин уверяет, что именно вследствие борьбы за существование сохраняются лишь наиболее приспособленные к ней организмы. Но в таком случае должны бы исчезнуть все низшие формы, а между тем они существуют рядом с высшими. Если они сохраняются, то значит между ними и высшими борьбы нет, и тогда борьба не может быть признана всеобщим законом. Против этого нельзя возразить, как делает Дарвин, что существующие низшие формы и высшие так разошлись, что они могут жить рядом, не оспаривая друг у друга условий существования, прежде, нежели исчезли промежуточные формы, они должны были уничтожить низшие; если последние не уничтожились, то это опять означает, что борьбы не было, и что тем и другим было достаточно просторно. Когда же затем вновь нарождающиеся высшие формы начинают теснить низшие, которые все-таки, по этому предположению, уничтожатся прежде, нежели непосредственно над ними стоящие и имеющие над ними превосходство в строении. Борьба за существование не объясняет и превращения органов, которые для того, чтобы перейти из одного полезного состояния в другое, должны пройти через промежуточное бесполезное состояние, где носитель их будет находиться в худшем положении, нежели прежде. Так, например, предполагается, что крыло птицы развилось из лапы пресмыкающегося. Очевидно, что для подобного превращения нужны сотни тысяч лет, в течение которых превращающийся орган не будет ни лапой, ни крылом, следовательно, не будет служить ни к чему. ? борьбе за существование обладатель его, имея более несовершенные орудия, нежели другие, непременно погибнет, а потому крыло никогда не разовьется. Польза крыла может оказаться только в конце развития, а потому и здесь необходимо предположить целесообразно действующую силу, которая достигает своей цели не с помощью борьбы за существование, а напротив, несмотря на борьбу за существование. Последняя может служить только препятствием, ибо она ставит животное, находящееся в переходном состоянии, в невыгодные условия". Эпихейрема 1. Если борьба за существование является всеобщим законом, то низшие организмы должны исчезнуть, уступив место высшим; (так как в борьбе за существование более совершенные организмы вытесняют менее совершенные; высшие организмы являются более совершенными, чем низшие); но низшие организмы существуют (отрицание консеквента); следовательно, борьба за существование не является всеобщим законом. Эпихейрема 2. (вспомогательный контраргумент, приведение к абсурду). Если высшие организмы происходят от низших путем борьбы за существование, то вытеснение низших форм должно происходить непрерывно (энтимема); если развитие происходит непрерывно; u если каждая предыдущая менее совершенная форма должна вытесняться последующей более совершенной, то не может существоватъ промежуточных форм (энтимема); но промежуточные формы существуют (деструктивный модус); следовательно, либо низшие формы не вытесняются высшими, либо борьба за существование не имеет места. Но это противоречит исходной посылке: "борьба за существование существует u низшие формы вытесняются высшими." Энтимема 3. Если имеет место борьба за существование, то либо каждый орган живого существа всегда должен быть максимально эффективным, либо живое существо погибнет (если орган не эффективен, то он препятствует выживанию; если орган препятствует выживанию, то весь организм оказывается в неблагоприятных условиях; если организм находится в неблагоприятных условиях, то он не может выиграть борьбу за существование, если живое существо не может выигратъ борьбу за существование, то оно погибает, - сорит). Но орган, находящийся в промежуточном состоянии развития, не может выполнятъ свою функцию. Пример: недоразвившееся из лапы крыло птицы не является ни лапой, ни крылом (энтимема с топической посылкой: если частное суждение истинно, то контрадикторное ему общее суждение ложно: если один орган не может развиться в ходе борьбы за существование, то неверно утверждение, что все органы развиваются в ходе борьбы за существование). Но следствия из консеквента противоречат друг другу, следовательно, консеквент ложен, а при ложности консеквента ложен антецедент. И так далее. 5. Индукция и аналогия Индукцией или наведением называется умозаключение от частного к общему. Посредством индукции мы устанавливаем, что положение, истинное в частных случаях, будет истинным во всех сходных случаях. Так, на основе того, что всякий раз, как у человека поднимается температура, он оказывается больным, мы устанавливаем, что болезнь проявляется в повышении температуры тела, при этом представляется возможным установить устойчивую связь между этими двумя явлениями. Существуют два вида индукции: полная и неполная. Полная индукция представляет собой вывод ? классе предметов на основании знания ? всех предметах данного класса. Полная индукция предполагает перечисление всех элементов класса, ? свойствах которого делается вывод, например, успевающих студентов курса: студент А является успевающим, студент Б является успевающим,... студент Я является успевающим, следовательно, все студенты курса являются успевающими. Вывод по полной индукции представляется в следующем виде. S1 имеет признак Р; S2 имеет признак Р; ... Sn имеет признак Р; S n+1 имеет признак Р; S1... n исчерпывают класс Р; Следовательно, все S имеют признак Р. Неполная индукция предполагает вывод ? всем классе предметов на основании знания свойств лишь части предметов данного класса. Простым видом неполной индукции является индукция через перечисление, при которой некоторое число объектов класса, обладающих определенным признаком (например, больше 50% голосов избирателей при голосовании), по тем или иным причинам признается достаточным, чтобы вынести суждение ? всем классе (например, что общество поддерживает данного кандидата в президенты). Такая индукция иногда и называется популярной. Сложная или научная индукция предполагает установление для некоторой совокупности однородных объектов определенного класса совместной представленности двух или более признаков в определенных условиях. Если такие признаки не просто совместно встречаются, но некоторые из них изменяются в зависимости от значения других, мы устанавливаем связь, которая часто выражается в виде математической функции. Затем, рассматривая другую группу объектов данного класса, мы проверяем, выполняется ли на них установленная функция, и если она выполняется, то мы приходим к заключению, что все явления данного класса будут обладать некоторым свойством, выражением которого является полученная нами функция. Индуктивное умозаключение предполагает эмпирическое наблюдение, то есть операции с феноменами - проявлениями вещей. Значит, мы имеем дело не с сущностью, не со свойствами вещей как таковыми, а только с их отношениями, и вывод делаем лишь об отношениях объектов. Но при этом возникают серьезные проблемы. • Во-первых, что мы наблюдаем? Сама по себе однородность тех данных, с которыми мы имеем дело, не обоснована, поэтому всегда имеется возможность того, что кажущиеся нам однородными события таковыми не являются. Чтобы скомпрометировать индуктивное построение, скажем, что все лебеди - белые, а вороны - серые, потому что все наблюдаемые нами лебеди белого цвета, а вороны серого цвета, достаточно, в принципе, одного факта, противоречащего выводу, - белой вороны или черного лебедя. Эта проблема называется проблемой верификации и компрометации. • Во-вторых, функциональная зависимость есть всего лишь факт закономерной совместной представленности данных, но не их причинной связи или, тем более, сущности. Такие закономерности нуждаются в объяснениях, которые всегда оказываются дедуктивными, но не всегда научными. Поэтому индуктивные построения весьма часто содержат ошибку роst hос еrgо рrорtеr hос, яркий пример которой - так называемая теория дарвинизма в биологии. Эта проблема называется проблемой демаркации, то есть разграничения научного и мифологического содержания индуктивного построения. • В-третьих, принцип индуктивизма как общих выводов из наблюдений над фактами связан с психологией обыденного здравого смысла, который внушает нам, "что чудес не бывает," поскольку стоит на мнении, будто бывает только то, что может наблюдать всякий. Но это требование очевидности несовместимо не только с верой, но и с наукой и даже с обыденной практикой. Наука тем в основном и занимается, что создает строго последовательные объяснительные дедуктивные теории, совершенно невероятные с точки зрения обыденного сознания, как, например, гелиоцентрическая. • Наконец, в-четвертых, маленький ребенок начинает рисовать человека не с глаза или носа, но сначала чертит угловатую фигуру, а потом пытается разместить в ней детали, что не всегда удается. Взрослый ученый, да и любой человек, поступает точно так же: факты нуждаются в обобщении прежде, чем мы начинаем их наблюдать, ибо мы должны знать, что наблюдаем. Тот класс, к которому относится множество объектов, обобщаемых индукцией, и те признаки объектов, которые мы считаем существенными для всего класса, должны из чего-то выводиться. Вот почему на самом деле "индукция, то есть вывод, опирающийся на множество наблюдений, представляет собой миф. Она не является ни психологическим фактом, ни фактом обыденной жизни, ни фактом научной практики." Мышление движется от целого к частям, от общего к частному, а не наоборот. Аналогия (??????????) представляет собой вероятностное умозаключение по подобию, устанавливающее сходство предметов в одной группе признаков на основе их сходства в другой группе признаков, которые представлены в обоих сопоставляемых предметах. Аналогия как метод используется в основном в гуманитарных науках и в прогностических системах, основанных на гуманитарном знании: метод истории практически всецело основан на аналогии. Так, если во время Северной войны армия шведов, наступая на Украину, оказалась оторванной от тыловых баз в Польше и была разгромлена под Полтавой, во время Отечественной войны 1812 года армия Наполеона, также будучи оторванной от тыловых баз в Польше, была вынуждена оставить Москву и при отступлении была разгромлена русской армией, если во время Великой Отечественной войны немецкая армия при наступлении в 1941 году, будучи оторвана от тыловых баз в Польше, была разгромлена под Москвой, то можно сделать вывод, что эти события подобны: разрыв коммуникационной линии и невозможность оперативного маневра резервами ставят армии, вторгающиеся в Россию, в неблагоприятное стратегическое положение, которое при правильном его использовании русским командованием приводит к одинаковым последствиям. Умозаключение по аналогии строится по следующей схеме: А имеет признаки а, b, с, d; е, f; ? имеет признаки а, b, с; Следовательно, вероятно, ? имеет признаки d, е, f. Но при этом степень правдоподобия и, что самое важное, предсказательной силы аналогии определяется соотношением этих признаков. B случае, если рассматриваются просто отдельно взятые признаки предмета, или проявления какой-либо ситуации, имеет место простая аналогия, предсказательная сила которой невелика. Если же сходные признаки сопоставляемых объектов взаимосвязаны и эта взаимосвязь может быть объяснена и подтверждена другими подобными фактами, то имеет место аналогия распространения, предсказательная сила которой повышается по мере того, как связи признаков систематизируются. Таким образом, аналогия как метод мышления связана с понятием системы, то есть организованной совокупности взаимосвязанных функционально различенных и дополнительных составляющих объекта, которые обеспечивают его существование как целого. Построение аргументов. (Доказательства и опровержения). Завершающим этапом изобретения является построение аргументов. После того как сформулировано главное положение речи, разработан состав доводов, найдены формы умозаключений, совместимые с общими местами аргументации и делающие истинность главного положения очевидной для самого ритора, можно приступить к разработке ходов мысли, оптимальных в конкретных условиях аргументации. Ниже рассматриваются особенности строения риторического аргумента и приводятся примеры аргументов, которые реально применялись в практике публичной аргументации. Эти примеры дают неизбежно неполное, но ориентирующее представление ? технике обоснования положений. Основы классификации аргументов. Аристотель указывает в "Топике," что "имеется три вида положений и проблем, а именно: одни положения, касающиеся нравственности, другие - природы, третьи - построенные на рассуждениях." Основание аргумента можно находить либо в фактах реальности, либо в общественных установлениях и опыте культуры, либо в самом рассуждении, то есть в его логической структуре. К этим трем классам аргументов следует добавить четвертый класс аргументов, основанных на категории личности и обращенных к самосознанию и внутреннему опыту личности как критерию истины или правильности положения. Аргументация к личности апеллирует как к свидетельству личного самосознания, так и к утверждению внутренней цельности личности, которое предполагает последовательность и ответственность. Примеры аргументов к реальности, к разуму, к авторитету, к личности. Неизвестный в "Диалогах" о. Валентина Свенцицкого, утверждая, что психические явления сводимы к физиологическим, что причинно-следственные отношения суть физические взаимодействия, апеллирует к законам природы как критерию истинности своих рассуждений. "Неизвестный... Научные опыты с несомненностью устанавливают, что так называемая психическая жизнь является результатом физико-химических процессов, и поэтому нельзя совершенно отделять ее от материи. А отсюда следует, что с уничтожением этих физико-химических процессов в живом организме - должна уничтожаться u вся жизнь. Значит, никакой "души" остаться не может. Духовник. ? каких опытах ты говоришь? Неизвестный. ? тех опытах, которые устанавливают, что мысль есть результат определенных физико-химических процессов мозга. Искусственное раздражение некоторых желез вызывает определенные психические явления. Повреждение определенных клеток в результате дает как механическое следствие изменение определенных психических состояний и т. д. Ты, конечно, знаком с этим. Неужели эти факты не доказывают неопровержимо, что все явления "душевной" жизни есть простое следствие тех изменений и процессов, которые происходят в нашем теле?" Апелляция Неизвестного сводится к утверждению: "В истинности моего утверждения убеждает принудительная сила реальности." Например, утверждение "если я отпущу чашку, то она упадет на пол" правильно, потому что оно учитывает закон тяготения; или утверждение "если я поеду в метро, то приеду в университет не раньше чем через час, потому что мне нужно сделать пересадку" правильно, поскольку поезда метро ходят с определенной скоростью. Аргументы такого рода мы будем называть аргументами к структуре реальности. Другим классом аргументов являются аргументы к личности. Продолжим пример. "Духовник. Что ты разумеешь под словом "доказательства"? Неизвестный. Под этим словом я разумею или факты, или логические рассуждения, общеобязательные для человеческого разума. Духовник. Хорошо. Применительно к вопросу ? бессмертии, какие доказательства тебя удовлетворили бы? Неизвестный. Прежде всего, конечно, факты. Если бы с "того света" были даны какие-либо свидетельства ? жизни человеческой души, продолжающейся после смерти, я считал бы вопрос решенным. Этого нет. Остается другое - логика. Логика, конечно, менее убедительна, чем факты, но до некоторой степени может заменить их. Духовник. Свидетельств, ? которых ты говоришь, множество. Но таково свойство неверия. Оно всегда требует фактов и всегда их отрицает. Трудно что-нибудь доказать фактами, когда требуют, чтобы сами факты, в свою очередь, доказывались. Неизвестный. Но как же быть, нельзя же достоверными фактами считать рассказы из житий святых? Духовник. Можно, конечно, но я понимаю, что тебе сейчас такими фактами ничего не докажешь, потому что эти факты для тебя нуждаются в доказательствах не менее, чем бессмертие души. Неизвестный. Совершенно верно. Духовник. Мы подойдем к решению вопроса иначе. Мы тоже будем исходить из фактов. Но из факта для тебя несомненного - из твоего собственного внутреннего опыта. Неизвестный. Не совсем понимаю. Духовник. Подожди, поймешь. А пока я спрошу тебя. Допустим, ты видишь своими собственными глазами зеленое дерево. Тебе докажут путем логических выводов, что никакого дерева на самом деле нет. Скажешь ли ты тогда: "Неправда, оно есть"? Неизвестный. Скажу. Духовник. Ну вот. Именно такой путь выбираю и я в своих рассуждениях. Я беру то, что ты видишь и в чем ты не сомневаешься, затем условно встаю на точку зрения "отрицания бессмертия." Доказываю тебе, что то, что ты видишь и в чем ты не сомневаешься, - "бессмыслица" и на самом деле этого не существует. Скажешь ли ты мне тогда: "Неправда, существует, - я это знаю"? Неизвестный. Скажу." Неизвестный признает, что аргументы к реальности (то есть к фактам) в пользу бессмертия души для него были бы неубедительными, поэтому Духовник предлагает другой вид аргументации, апеллируя к личности Неизвестного, самосознание которого оказывается критерием приемлемости аргумента. Самосознание доказательно, поскольку признание свободы воли и нравственного закона, основанного на ней, свойственно всякому человеку. Как видно из примера, аргументы к личности могут оказаться более сильными, чем аргументы к реальности. Особенность аргументов к разуму состоит в признании критерием правильности положения саму форму умозаключения, из которого это положение следует, - "логические рассуждения, общеобязательные для человеческого разума." Продолжим пример. "Духовник. Прекрасно. Итак, несомненными фактами для тебя являются свобода воли, различие добра и зла и какой-то смысл жизни. Неизвестный. Да. Духовник. Все это ты видишь, во всем этом ты не сомневаешься? Неизвестный. Да. Духовник. Теперь на время я становлюсь неверующим человеком и никакого иного мира, кроме материального, не признаю. Начинаю рассуждать и прихожу к логически неизбежному выводу, что "несомненное" для тебя на самом деле - бессмыслица: нет ни свободы воли, ни добра, ни зла, ни смысла жизни. И если в моих доказательствах ты не найдешь ни малейшей ошибки - скажешь ли ты все-таки, что я говорю неправду, что свобода воли существует, существуют добро и зло и смысл жизни, что это не бессмыслица, а несомненный факт? Неизвестный. Да, скажу. Духовник. Но если ты это скажешь, не должен ли ты будешь отвергнуть основную посылку мою, из которой сделаны эти выводы, то есть мое неверие? Неизвестный. Да.. . Пожалуй... Духовник. Теперь тебе ясен путь моих рассуждений? Неизвестный. Да.." Духовник педантично строит аргументацию как цепь умозаключений, а главная задача Неизвестного состоит в оценке их логической правильности и непротиворечивости, которая, по установленному прежде условию, признана обязательным критерием согласия. Поэтому, в аргументации от противного несогласие с выводами в соответствии с правилами логики будет означать обязательное согласие с положениями, которые этим выводам противоречат. Аргументы к норме апеллируют к общественному установлению - норме, обычаю или признанному суждению как критерию правильности. Авторитет, лежащий в основании аргументации к норме, может быть троякого рода: • относительный, который признается постольку, поскольку данный источник или правило прежде не ошибались или ошибались редко; • принудительный, который признается, поскольку противоречие ему влечет за собой санкцию, например, закон; • абсолютный, который по своей природе есть истина и поэтому не может утверждать неправильное. Рассмотрим пример. "Неизвестный. Но если "злая воля," действующая в нас, окажется сильнее, если зло не по силам пережить во благо? Тогда Бог "попускает" человеку погибнуть? Духовник. Никогда По церковному учению, активная Божественная воля, попускающая зло, всегда пресекает действие на нас злой воли, через которое создается непосильное искушение. Божественный Промысел попускает зло только потому, что оно может быть пережито во благо нашего спасения и потому не допускает зла "непосильного." Если зло попущено Богом - это всегда значит, что оно для нашей жизни, для нравственной задачи посильно. А потому и каждый человек, не переживший его во благо, - согрешает, и сам за это несет ответственность перед Богом. Церковь не знает "непосильных искушений." B слове Божием говорится прямо: "...верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил..." /1 Кор. 10:13/. B приведенном аргументе Духовника критерием правильности положения являются слова Священного Писания, теперь уже принимаемые Неизвестным в качестве авторитета. I. Аргументы к реальности. Синхронические аргументы к реальности на связи положения и обоснования вне отношения предыдущего к последующему. Цель синхронических аргументов к реальности состоит в обосновании положения исходя из строения и организации данных. Аргументы верификации представляют собой удостоверение сообщений путем нахождения в них такой информации и зависимостей, которые указывают на обстоятельства их создания и исключают возможность фальсификации. Аргумент к уникальности. Положением является обыкновенно экзистенциальное суждение (суждение существования), а доводами - суждения ? строении или связях субъекта положения или ? строении сообщения - свидетельства ? нем: "Х действительно существует или произошло, потому что оно имеет или имело такое-то строение, или потому что сообщение ? нем содержит такие-то свойства, и, следовательно, не может быть ложным"; или: "Сообщение об X истинно, потому что его строение или обстоятельства создания исключают возможность вымысла или ошибки." Реальность явления и, соответственно, правдивость сообщения ? нем признается на основе двух противоположных оснований, которые, однако, дополняют одно другое и составляют поэтому единое целое: упорядоченности и неупорядоченности, или закономерности и случайности. И мы всегда пытаемся восстановить равновесие - найти порядок в нарушении порядка. Когда мы создаем сообщения, то стремимся представить в них данные в некоторой понятной для нас организации - содержание сообщения должно вписываться в привычный порядок вещей. Но интересные сообщения - как раз те, в которых содержатся данные ? необычном порядке. Сообщения ? вымышленных фактах обычно на самом деле оказываются тривиальными, так как отражают наше стремление имитировать реальность исходя из собственных представлений ? ней. Остроумный фальсификатор, подделывая рукопись, имитирует в ней орфографические ошибки, но эти ошибки отражают особенности его собственной орфографии. Поэтому фальсифицированные сообщения на деле оказываются сообщениями ? фальсификаторе. Интересные сообщения, отражающие реальность, содержат в одном ряду привычные данные, которые согласуются с другими источниками, и подробности, которые невозможно измыслить, то есть "случайные" стечения обстоятельств, объяснимые только уникальными признаками источника. Пример аргумента к уникальности. "Объективная реальность отличается не только сложностью; она, по моим наблюдениям, нередко выглядит странно. Она какая-то нескладная, неясная, словом - не такая, как нам хотелось бы. Например, когда вы постигли идею, что Земля и другие планеты вращаются вокруг Солнца, у вас, естественно, возникает предположение, что все планеты созданы по тому же принципу, на равном расстоянии друг от друга, к примеру, или на расстоянии, равномерно увеличивающимся; или что все они одинакового размера либо увеличиваются или уменьшаются по мере удаления от Солнца. ? действительности же вы не находите ни ритма, ни смысла (понятного вам) ни в размерах планет, ни в расстояниях между ними; у некоторых из них - по одному спутнику, у одной - четыре, у другой - два, у некоторых - ни одного, а одна из планет окружена кольцом. Итак, объективная реальность таит в себе загадки, разгадать которые мы не в силах. Вот одна из причин, почему я пришел к христианству. Это религия, которую вы не могли бы придумать. Если бы христианство предлагало вам такое объяснение Вселенной, какого мы всегда ожидали, я бы посчитал, что мы сами изобрели его. Христианству свойствен mоm странный изгиб, который характерен для реальных, обьективно существующих вещей. Так что отрешимся от детской философии, от этого пристрастия к слишком простым ответам." Аргумент к совместимости. Эта техника обоснования противоположна предыдущей, так как основана на согласовании данных, приводимых в обоснование положения, с однородными данными того же источника или других связанных с ним источников; но вместе с тем она предполагает, как и в аргументе к уникальности, неповторимую и не воспроизводимую комбинацию данных, которые связываются. Рассмотрим аргументацию митрополита Антония Храповицкого в обоснование положения, что Иисус Христос исполнял ветхозаветный Закон. "Если вы желаете понять существеннейшие события земной жизни Спасителя и окружающих Его лиц, в частности, события, связанные с судом или взятием кого-либо под стражу, то непременно ознакомьтесь с 17-й главой Второзакония. Отсюда вы узнаете правила, коими должно было руководиться общество при задержании или карательном наказании виновных. Правила эти следующие. Казнь может присуждаться не иначе как по показаниям двух или трех свидетелей (Втор. 17:6-7; ср. Чис. 35:30). "Рука свидетелей должна быть на нем прежде всех, чтоб убить его, потом рука всего народа" (ст. 7). Это правило о том, что свидетель должен быть и первым палачом, введено, конечно, для того, чтобы удерживать людей от клеветы, так как, если клеветник окажется и палачом, то подвергнет себя сугубой мести родственников и друзей убитого. Свидетели, предъявляющие обвинение, должны были возложить руку на голову обвиняемого; так и поступили известные нечестивые старцы с безвинной Сусанною. "Оба старейшины, встав посреди народа, положили руки на голову ее" и начали излагать свое клеветническое обвинение, заключив его словами: "Об этом мы свидетельствуем" (Дан. 13:34, 40). Так выполняли они повеление Божие Моисею об известном богохульстве: "Выведи злословившего вон из стана, и все слышавшие пусть положат руки свои на голову его, и все общество побьет его камнями" (Лев. 24:14). По-видимому, без этого судебного ритуала, то есть возложения рук обвинителя на голову обвиняемого, нельзя было предать человека суду. Вот почему слова Евангелия: "некоторые из них хотели схватить Его; но никто не наложил на него рук" (Ин. 7:44) не должно понимать как простой плеоназм в выражении; эти слова имеют такой смысл: Спасителя хотели арестовать, но никто не решился выступить против Него обвинителем и исполнить требовавшийся для сего судебный обряд, то есть возложить свою руку на Его голову. Можно думать, что, кроме этого обряда, от свидетеля требовалось сознание собственной непричастности к греху, подобному тому, в коем он обвинял преступника. Такую мысль можно находить в том же повествовании Даниила ? Сусанне; смотрите, каким возгласом юный тогда еще Даниил потребовал себе права третейского судьи по сему делу: "Он закричал громким голосом: чист я от крови ее!" (Дан. 13:46). Отсюда становится понятным и требование Спасителя к обвинителям жены, взятой в прелюбодеянии: "Кто из вас без греха, первый брось на нее камень" (Ин. 8:7). Кстати сказать, в этом случае, точно так же, как на допросе у первосвященника и у Пилата, Господь говорил и поступал в полном соответствии с вышеприведенными постановлениями ветхозаветного Закона, ибо когда удалились пристыженные обвинители от той женщины, то Господь не сразу отпустил ее, но спрашивает женщина, где твои обвинители? и заключает - и Я тебя не обвиняю, иди и впредь не греши. После приведенных изречений закона Моисеева можно видеть, как далеки от истины те толкователи, которые находят в этом событии пример отмены Христом ветхозаветного закона." Аргументация допускает привлечение новых данных. Приводимые данные объединяются в комплексы, которые предстоят как независимые ряды. Во втором и третьем абзацах текста излагаются ветхозаветные нормы и обычаи, составляющие большую посылку умозаключения. B третьем и четвертом абзацах сообщаются данные из Нового Завета, которые совмещаются в общем смысле и в конкретных подробностях с исходными данными. Поскольку как первые, так и вторые образуют, с одной стороны, независимые и внутренне связанные комплексы, а с другой, - подтверждаются преемственностью контекста Ветхого и Нового Заветов, случайное совпадение исключается. Диахронические аргументы к реальности. Диахронические аргументы к реальности представляют собой обоснования на основе топа "предыдущее - последующее" положений, в которых содержится утверждение ? преимущественной значимости фактов или идей в зависимости от характера их преемственности. На аргументах приоритета строятся представления об истории и культуре. И, в сущности, диахронические аргументы скорее организуют, чем отражают историческую реальность. Аргумент регресса. Аргумент регресса основан на идее приоритета предыдущего перед последующим. Поскольку начальное состояние всякой вещи или идеи является исходным и содержит ее в полноте, то по мере использования или заимствования происходит порча вещи: старое пальто было лучше, когда оно было новым. Если высказывается некоторая идея или создается вещь, то первый, кто высказал идею, имеет приоритет перед теми, кто высказал ее позже, потому что последователь мог заимствовать идею; а тот, кто сделал нечто первым, действовал более энергично и смело. Всякое последующее основано на предыдущем и зависит от накопленного опыта, поэтому следует уважать старших и ценить их опыт и т. д. Но вместе с тем и грех, совершенный впервые, имеет особое значение, потому что создает прецедент и определяет последующее состояние: чем ниже пал человек, тем труднее ему подняться. Пример аргумента регресса. "Разум спрашивает: сотворена ли тьма вместе с миром и первоначальнее ли она света, а потому точно ли худшее старше? - Ответствуем, что и сия тьма не что-либо самостоятельное, но видоизменение в воздухе, произведенное лишением света. Какого же света лишенным вдруг нашлось место в мире, так что поверх воды стала тьма? Полагаем, что если было что-нибудь до составления сего чувственного и тленного мира, то оно, очевидно, находилось в свете... когда по Божьему повелению вдруг распростерто было небо вокруг того, что заключилось внутри собственной его поверхности, и стало оно непрерывным телом... тогда по необходимости само небо сделало неосвещенным объемлемое им место, пресекши лучи, идущие совне. Ибо для тени нужно быть в одно время свету, телу и неосвещенному месту. Таким образом, тьма в мире произошла от тени небесного тела." Аргумент прогресса. Аргумент прогресса основан на идее приоритета последующего перед предыдущим, нового перед старым. Поскольку действие человека или состояние вещи сохраняется в памяти и осмысливается в опыте, происходит накопление опыта. Поэтому действие, совершенное после другого, содержит в себе лучшее, что имеется в предшествующем ему: зрелый человек ценится выше, чем незрелый, образованный - выше, чем необразованный, современность - выше, чем прежние времена. K этому часто добавляется вывод ? целесообразности замены старого, как отжившего свой век, новым - более совершенным и разумным. Пример аргумента прогресса. "И все богатство твари, на земле и в море, уже было приготовлено, но еще не было того, кому владеть этим. Ибо не появилось еще в мире существ это великое и досточестное существо, человек. Ведь не подобало начальствующему явиться раньше подначальных, но сперва приготовив царство, затем подобало принять царя. Потому Творец всего приготовил заранее как бы царский чертог будущему царю: им стала земля, и острова, и море, и небо, наподобие крыши утвержденное вокруг всего этого, и всякое богатство было принесено в эти чертоги." На идее прогресса в ее естественнонаучной форме основана современная цивилизация с ее социальными проектами, техникой и массовой коммуникацией. Общие места естественнонаучного понимания мира отрицают ценность прошлого и культуру как накопленные знания, поэтому современные теории культуры рассматривают ее как творчество, а не как образец. Тем самым обесценивается не только опыт прошлого, но и любая творческая деятельность. "Итак, механика Ньютона основана на мифологии нигилизма. Этому вполне соответствует новоевропейское учение ? бесконечном прогрессе общества и культуры. Исповедовали часто в Европе так, что одна эпоха имеет смысл не сама по себе, но лишь как подготовка и удобрение для другой эпохи, что эта другая эпоха не имеет смысла сама по себе, но она тоже - навоз и почва для третьей эпохи и т. д. ? результате получается, что никакая эпоха не имеет никакого самостоятельного смысла и что смысл данной эпохи, а равно и всех возможных эпох, отодвигается все дальше и дальше, в бесконечные времена. Ясно, что подобный вздор нужно назвать мифологией социального нигилизма, какими бы "научными" аргументами ее ни обставлять." Аргумент прехождения. Аргумент прехождения основан на идее общности предыдущего и последующего: поскольку все в мире изменяется, само изменение предполагает, что изменяется нечто, что остается постоянным, иначе никаких изменений быть не может, а будет неслучайное превращение одного хаотического состояния в другое. На этом аргументе основано представление исторической закономерности, но равным образом - и представление ? несущественности любых изменений, которые суть только видимость. Поэтому, если в изменении имеется и усматривается постоянная основа, пребывающая в изменяющейся вещи и придающая изменению определенную форму, то такое изменение рассматривается как развитие и может иметь ценность как проявление во времени сущности этой вещи. Пример аргумента прехождения. "Царская власть развивалась вместе с Россией, вместе с Россией решала спор между аристократией и демократией, между православием и инославием, вместе с Россией была уничтожена татарским игом, вместе с Россией была раздроблена уделами, вместе с Россией объединяла страну, достигла национальной независимости, а затем начала покорять и чужеземные царства, вместе с Россией сознала, что Москва - третий Рим, последнее и окончательное всемирное государство. Царская власть - это как бы воплощенная душа нации, отдавшая свои судьбы Божьей воле. Царь заведует настоящим, исходя из прошлого, и имея в виду будущее." II. Рациональные аргументы. Рациональные аргументы представляют собой обоснования положений, обращенные к форме рассуждения: очевидность умозаключения представляется основанием истинности или достоверности положения аргумента. Апелляция к структуре доказательства как критерию истинности вывода связана с представлением ? логике как науке ? законах мышления, отражающих естественный здравый смысл. Для рационального универсализма характерна вера в возможность убеждения любого нормального человека правильными умозаключениями и в существование единого метода мышления, с помощью которого можно разрешить любой вопрос. Действенность и реальная убедительность рациональных аргументов (или того, что обычно выдается за рациональные аргументы) как инструмента убеждения основана на этой вере. Рациональные аргументы полезно подразделить в зависимости от характера приемлемости основания на аргументацию к здравому смыслу и аргументацию к логической правильности.Эти типы аргументов, хотя и входят в один класс, противостоят друг другу и часто оказываются несовместимыми. Здравый смысл как основание аргументации принимает мир таким, каким его видит "всякий нормальный человек," и содержит категории связи, подобия, вероятности и пользы, которые составляют основу не только практического мышления и обсуждения любой житейской проблемы, но и научного знания. Аргументы здравого смысла значимы всегда и повсеместно и противостоят необходимости формального доказательства: невозможно логически доказать, что существует что-либо реальное, кроме моего представления, а тем более, что другой человек подобен мне. Здравый смысл утверждает реальность, упорядоченность и сложность действительности, подобие существующих в мире вещей, ценность опыта, и возможность ориентации человека в мире. И в этом плане он разумнее, значительнее и сильнее логики. Вместе с тем здравый смысл или, как в большинстве западно-европейских языков, sеnsus соmmunis - "общий смысл," и есть та самая рациональная психологическая очевидность, которая убеждена в достоверности лишь того, что одинаково воспроизводится в опыте любого нормального человека: "...солнце видят все, а чувствование, ? котором ты говоришь, имеют некоторые." И в этом плане идея здравого смысла содержит в себе противоречие, ибо ненормальным оказывается тот, чей опыт противоречит опыту большинства. Но опыт отдельного "я" неизбежно отклоняется от опыта большинства, поэтому всякий человек ненормален и должен верить "объективному" общественному опыту больше, чем своему "субъективному." Выходит, что нормальное большинство состоит из ненормальных индивидов. Здравый смысл не видит факта человеческой личности, хотя исходит из психологической очевидности реальности и собственной мысли. Норма есть то, в чем согласно большинство одинаково думающих и воспринимающих людей, - вот главный принцип здравого смысла. Этой норме здравого смысла в равной мере противостоят религиозный опыт и научная логика, которые приводят человека к неправдоподобным, но последовательным выводам, отчего Духовник в первом диалоге и применяет аргументацию к логической правильности. Духовник, по существу дела, освобождает Неизвестного из плена общего мнения, побуждая его к признанию свидетельства собственного опыта и разума: "Если ты видишь солнце своими собственными глазами, неужели твоя уверенность, что оно существует, хоть сколько-нибудь зависит от того, что его видят и другие. И неужели, если бы большинство потеряло способность видеть солнце и стало утверждать, что его нет, ты поколебался бы в том, что видел собственными глазами и стал бы говорить ? солнце, что, "может быть", оно существует." И в этом он неожиданно оказывается согласным с первым принципом Декарта и несогласным с его конформистской прагматической моралью "общего смысла," полагающей признавать за хорошее и правильное т?, ? чем можно условиться, не вступая в конфликт с общественным мнением. Задачей найти и раскрыть противоречия обыденного здравого смысла и ограничивается аргументация к логической правильности или рациональной очевидности, потому что правильно построенная энтимема приводит только к правильному выводу, но чтобы получить истинный вывод, нужно иметь истинные топы: "Против насилия повседневного элементарного рассудка протестует бессмертный дух наш u побуждает совесть искать истину." Аргументы к здравому смыслу. Аргументы к здравому смыслу представляют собой обоснования положений, обращенные к представлениям ? пользе, правдоподобии, общепринятости или психологической достоверности данных, из которых исходит рассуждение. Эти аргументы могут строиться индуктивным или дедуктивным способом и их топы весьма многочисленны: "возможно то, что часто случается," "случайность есть форма необходимости," "на все своя причина," "нет дыма без огня," "если больших ростом считатъ взрослыми, то почему малых ростом не считать детьми," "сначала помоги себе, а потом другим," "делает mоm, кому выгодно," "кто не уважает себя, не уважает другого," "лучше знать мало, чем знать плохо," "лучше то, что я знаю, чем то, что мне неизвестно," "никто от миру не прочь," "что лучше для меня, то лучше u для другого," "справедливый друг лучше справедливого врага," "добродетель лучше удачи," "быть здоровым лучше, чем лечиться," "талант лучше знания," "синица в руках лучше, чем журавль в небе," "лучше то, что имеет лучшие последствия," "хороша ложка к обеду, а слово к ответу," "лучше то, что реже встречается u дороже," "избыток лучше достатка" и подобная народная мудрость, которая составляет пословичный фонд - так называемые паремии, по содержанию и смыслу примерно одинаковые у всех народов и отражающие суждения обыденного здравого смысла. Аргументы к причинно-следственным связям. Как указано в разделе "Топика," существует два основные вида причины: действующая и телеологическая, или конечная. Первый тип причинной связи предполагает понимание причины как взаимодействия вещей во временной последовательности: например, движение бильярдного шара вследствие удара кием со скоростью и в направлении, определяемыми импульсом, сообщенным шару. Второй тип причинной связи предполагает понимание причины как действия и его результата - изменения состояния объекта: например, движение того же бильярдного шара и его падение в лузу вследствие замысла игрока, который предпочел сыграть определенный шар определенным образом, и сохранение значения результата хода на протяжении партии как обстоятельства, которое влияет на характер последующих ходов. Понятно, что в каждом из этих случаев основание и топы аргумента, его схема и система редукций будут различными. "Есть определенные виды актов, которые... могут осуществляться только рефлективно, человеком, который знает, что он намерен сделать, и потому способен, производя намеченное действие, оценить его, сопоставив результат и намерение. Характерная черта всех таких актов состоит в том, что они могут выполняться лишь, как мы говорили, "целенаправленно": основою данного акта, на который базируется вся его структура, оказывается определенная цель, а сам акт должен соответствовать этой цели. Рефлективные акты могут быть грубо определены как целесообразные акты, и они - единственное, что может стать предметом истории." Аргумент к общности. Аргумент к общности (тождественные причины вызывают тождественные следствия). Что является причиной свечения электрической лампы? Чтобы ответить на этот вопрос, будем наблюдать устройство и работу различных электрических ламп: в одной лампе электрический ток нагревает спираль, которая светится, в другой лампе электрический ток, протекая в инертном газе, вызывает его свечение, в третьей лампе между двумя электродами в вакууме образуется электрическая дуга, которая также светится. Мы видим электрические лампы различного устройства, и, чтобы установить причину свечения, нам следует найти общее в их действии таким общим будет преобразование электрической энергии в световую, которое происходит при применении различных физических принципов устройства электрической лампы. Следовательно, причиной свечения лампы является преобразование электрической энергии в световую. Итак, если имеется АБВ? а, АГД? а, АЕЖ? а, то причиной а является А, которое присутствует во всех ситуациях, где имеется а. Аргумент к общности, однако, не всегда доказателен, особенно если имеются в виду не физические события, а действия людей. Так, если при совершении ряда преступлений, даже однородных, фигурирует одно и то же лицо в сочетании с несколькими другими, то это обстоятельство является достаточным основанием лишь для подозрения: данное лицо могло быть виновником всех или некоторых преступлений. Аргумент к различию. Аргумент к различию (если имеется ряд обстоятельств, при которых наблюдается некоторое явление, и имеется случай, когда явление не наблюдается при тех же обстоятельствах за исключением одного, то оно и является причиной данного явления). Мотор работает с перебоями, в чем причина - плохой бензин, грязная свеча, неисправный карбюратор? Заменим бензин - мотор работает хорошо. Следовательно, причина - бензин. Аргумент к различию, как и аргумент к общности, не всегда доказателен: хор поет плохо, когда присутствует Иван, в отсутствие Ивана хор поет хорошо. Является ли присутствие Ивана причиной плохого пения хора? Аргумент к остатку. Аргумент к остатку (если есть следствие, то есть и причина: если имеется ряд обстоятельств, при которых наблюдается ряд явлений, и известны причины всех явлений ряда за исключением одного, то, вычитая установленные причинно-следственные связи, мы получим причину данного явления). Мотор работает с перебоями: либо плохой бензин, либо грязная свеча, либо неисправный карбюратор. Меняем свечу - мотор работает плохо. Меняем бензин - мотор работает плохо. Меняем карбюратор - результат тот же. Следовательно, не в порядке аккумулятор... Ничего подобного - просто в бензобаке каким-то образом очутился кусок резины. Аргумент к воспроизводимости. Аргумент к воспроизводимости (если некоторое явление имеет установленную причину, то другое тождественное явление будет иметь тождественную причину). Например, если в автомобиле "Москвич" неисправность свечи является причиной плохой работы мотора, то и в автомобиле "Мерседес" неисправность свечи также приведет к плохой работе мотора. Этот аргумент успешно используется в естественных и технических науках, но применительно к человеку он теряет доказательную силу. Если Первая симфония П. И. Чайковского была вызвана религиозным вдохновением, то из этого еще не следует, что всякий раз в порыве религиозного вдохновения П. И. Чайковский сочинял симфонии. Если в некоторых странах причиной революции были неудачные войны, то из этого не следует, что неудачная война в какой-нибудь конкретной стране обязательно стала или станет причиной революции. Аргументы к данным. Аргументы к данным представляет собой обоснование положения посредством частных или индивидуальных суждений, которые включаются в доводы: "Истинность или правильность положения следует из таких-то фактов или подтверждается такими-то фактами." Аргументы к фактам не являются аргументами к реальности: факт, который приводится в примере, подтверждает мысль или общее правило - нечто, что стоит за фактом как таковым. Аргументы к данным в логике обычно рассматриваются как индукция. Однако не всякое использование фактов является индукцией, поскольку факт, к которому обращаются при аргументации, может содержать различные виды данных и само понимание его может быть различным. Рассмотрим два типа аргументов к факту: пример и иллюстрацию. "Что же это за судьба России вести войны против передовых и культурнейших человеческих обществ? Что такое мы, русские, - разрушители или спасители европейской культуры? Я думаю, что наш разлад, наше противоречие с Европой лежит глубже наблюдаемой поверхности текущих событий; противоречие касается идейных основ самого жизнепонимания. Те культурные успехи, которых достигли наши просвещенные противники, конечно, возможны только при условии, что на достижение этих успехов обращена наибольшая доля народного внимания. Культурный прогресс для своего процветания непременно требует полного перед ним рабства со стороны человеческого общества. Культурный прогресс достигается скорее теми, для кого он стал своего рода идолом. И то, конечно, несомненно, что для европейского сознания прогресс уже давно сделался не идеалом только, но именно идолом. Ведь слова: "культура", "прогресс" и им подобные современным европейцем и нашими западниками произносятся прямо с каким-то благоговением; для них это - слова священные, каждое слово против ценности культуры готовы объявить кощунством. Еретику, сомневающемуся в ценности прогресса или совсем этой ценности не признающему, грозит побиение всяким дрекольем. Но не трудно показать, что прогресс и идейно, и практически неразрывно связан с войной, и с некоторого рода необходимостью из него вытекают даже жестокости и зверства немцев, ? которых мы читаем теперь в газетах. Ведь идея прогресса есть приспособление к человеческой жизни общего принципа эволюции, а эволюция есть узаконение борьбы за существование. ? борьбе за существование погибают слабейшие и выживают наиболее к ней приспособленные. Перенесите борьбу за существование во взаимные отношения целых народов, - вы получите войну и поймете смысл железного германского кулака. Война есть международная борьба за существование, а вооруженный кулак - наилучшее к этой борьбе приспособление. Но последнее слово эволюции сказано Ницше. Он указал цель дальнейшему развитию. Эта цель - сверхчеловек. Он жесток и безжалостен. Христианство с его кротостью, смирением и милосердием для Ницше отвратительно. Сверхчеловек должен навсегда порвать с христианскими добродетелями; для него они - порок и погибель. У Горького Игнат Гордеев поучает в ницшеанском духе своего сына Фому, как относиться к людям: "Тут... такое дело: упали, скажем, две доски в грязь - одна гнилая, а другая - хорошая, здоровая доска. Что ты тут должен сделать? ? гнилой доске какой прок? Ты оставь ее, пускай в грязи лежит, по ней пройти можно, чтобы ноги не замарать" ("Фома Гордеев"). Перенесите эти слова в политику, и вы получите политику Германии. Ведь разве не ищет Германия, какой бы народ не затоптать в грязь, по которому пройти бы можно, "чтобы ног не замарать"? Германская политика, можно сказать, проникнута духом ницшеанства. "Dеutsсhlаnd ьbеr аllеs!" - вот припев германского патриотизма. Слабые народы - это доски, по которым, не марая ног, идет вперед по пути прогресса великий германский народ. Даже на большие народы, даже на русский народ германцы готовы смотреть как на навоз для удобрения той почвы, на которой должен расти и процветать германский культурный прогресс. Для прогресса нужны богатства, - так подайте их нам! Разоритесь сами и хоть с голоду помрете, но да здравствует наш германский прогресс! Смотрите, какая политическая дружба у просвещенной Германии уж с несомненными варварами - турками! "Восстановившим истинное христианство" протестантам магометане, оказывается, несравненно милее православных христиан. Почему? Да потому, что те уж не протестуют против грабительства немцев и покорно готовы стать народом-навозом. B прошлом году воевали на Балканах. Какое бы, казалось, дело немцам! Но когда особенно сильно замахали немцы мечом? Когда сербы подошли к Адриатическому морю. Маленький народ получал возможность вести свою торговлю и стать независимым от немцев экономически. Этого прогрессивная немецкая нация снести не могла. Немецкое бряцание мечом в этом случае можно передать словами: "Не сметь! Вы должны работать, а обогащаться можем только мы, потому что это необходимо для культурного процветания нашей подлинно просвещенной страны." И вот теперь запылала Европа, подожженная немцами! Так открывается неразрывная и существенная связь прогресса с войной и жестокостью. Железо и меч прокладывают человечеству дорогу вперед. Колесница прогресса едет по трупам и оставляет позади себя кровавый след." Иллюстрация обычно включается в умозаключение от частного к частному, так называемую традукцию, либо как одна из посылок в энтимеме. Так, рассуждение ? том, что для европейца культура и прогресс стали идолами, содержит посылки-примеры двух умозаключений, входящих в эпихейрему: ? "священных словах" и ? каждом слове "против ценности культуры." Пример представляет собой индуктивную в собственном смысле аргументацию, когда отдельные суждения фактического характера представляют собой посылки, которые обобщаются в выводе умозаключения. Пример-наведение - указание на сверх-человека Ф. Ницше, цитата из М. Горького, известный немецкий националистический лозунг представляют собой конкретные факты, которые подтверждают мысль автора и могут быть умножены. Суждение, которое содержится в примере или иллюстрации, может быть индивидуальным (конкретным): Максим Горький, частным или общим: каждое слово..., по трупам слабых восходит... сверхчеловек, и т. д. Сравнительные аргументы. |
