 |
Семинарская и святоотеческая библиотеки |
|
|
Тема II. “Любите врагов ваших” (ст. 35). Враждолюбие и ненависть составляют самую мрачную сторону человеческой жизни. Доказательства этого на каждом шагу. Кто не имел врагов? Кто не испытал вражды? Самые лучшие и благороднейшие из людей не освобождены от обид и враждебных нападений. При при всем том Евангелие говорит: “любите врагов ваших!” (ст. 35). В чем обнаруживает христианин свою любовь к врагам и оскорбителям? 1. В благородном самоотвержении, с которым он подавляет всякую месть, хотя бы она была даже справедлива. He станем отвергать, что поступки других в отношении к нам бывают в высшей степени обидны и несправедливы. Что удивительного, если мы в таких случаях не только теряем уважение и любовь к ним, но и дышем чувством вражды, ищем случая отомстить за обиду, отплатить злом за зло? Воздаяние кажется здесь так не предосудительным, месть такой справедливой. Но достойно ли это благородного человека, истинного христианина? Можем ли мы похвалиться исполнением заповеди любви, овладеваясь низким чувством мщения? He поступаем ли тогда вопреки великой апостольской заповеди: “не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь” (Рим.12:19). Давид два раза имел случай отомстить своему жесточайшему врагу Саулу, — и не отомстил. Иосиф прощает своих братьев. Истинно христианская любовь в том и состоит, что удерживается даже от справедливой мести, предоставляя мщение Богу: “Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь.” (Рим.12:19; Сир. 28:1 )! 2. В том, что он оказывает даже добро врагу, если представляется к тому случай. Это, бесспорно, главная черта христианской любви к врагам. Уже немстительность составляет нечто великое в нравственных стремлениях человека. Но еще более значит, если мы воздаем добром за зло, помогаем врагу советом и делом, коль скоро он в этом нуждается. Мы называем поэтому человеком благородным и настоящим христианином того, который, при несчастьи и затруднительных обстоятельствах своего врага, забывает все случившееся между ними, оставляет всякую вражду и спешит к нему на помощь. Как велик человек, поступающий с таким великодушием! В нем живет истинная любовь, какой требует Иисус Христос. Но это великодушие будет еще совершеннее, если оно умеет прикрывать благодеяния, оказываемые врагу, покровом тайны. Добро, слишком явно оказываемое врагу, может иметь, с одной стороны, вид тщеславия и хвастовства, a с другой, может быть часто оскорбительным и унизительным для нашего обидчика. Человек благородный и здесь поступает со всей тонкостью и нежностью христианской любви. Осыпая благодеяниями своих врагов, он тщательно скрывает от них источник, откуда эти благодеяния изливаются, невидимо облегчает и радует их жизнь, ясно и глубоко сознавая смысл слов Спасителя: “прощайте и простится вам.” 3. В том, что он не отвергает и не унижает достоинств в своем враге. Опыт часто показывает, что враждующие склонны к несправедливым унижениям друг друга. Как бы ни были велики преимущества нашего истинного или мнимого врага, они обыкновенно забываются, коль скоро мы находимся во враждебных к нему отношениях. Такой поступок недостоин благородного человека и христианина. He будем, увлекаясь враждебными чувствами, отвергать или только умалять добрые качества нашего врага, но будем во всякое время воздавать должную справедливость его неотъемлемым заслугам и достоинствам. Справедливость и честность в отношении к друзьям и недругам — вот наше правило! При таком образе мыслей и поступков нам легче удастся исправить враждебные отношения наших противников к нам и примириться с ними. 4. В том, что он делает все для примирения со своими врагами. Раздор и несогласие — тяжелые чувства для благородного и благожелательного сердца. Как часто эти чувства возрастают более и более, если ложный стыд и другие причины препятствуют сделать первый шаг к примирению. Покажем здесь благородное самоотвержение, сделаем сами первый шаг к примирению и мы отнимем тяжесть от сердца тех, которые, быть может, сами желали восстановить дружеские отношения с нами. He говорите, что уступчивость — знак слабости. Что больше, победить ли самого себя и получить благоволение Божье и имя благородного человека, или быть осмеянным за слабость некоторыми неразумными людьми? Нет, здесь-то мы и можем показать торжество нашего христианского образования, испробовать крепость нашей добродетели. Тема III. “Любите врагов ваших” (ст. 35). Спаситель требует любви к врагам. Тяжело нам исполнять эту обязанность в отношении к людям, которые намеренно или дерзко оскорбляют нас, вредят нашей чести и имуществу, ввергают в несчастье и бедствия. Зато славная награда обещается тем, которые любят своих врагов: “и будет вам на-града великая, и будете сынами Всевышнего” (ст. 35). Но при оказании любви ко врагам мы легко можем впасть в обман, воображая, без всякого основания, что вполне исполнили эту заповедь, потому что нас обольщает самолюбие и льстит надежда победы над врагом. Самообольщение в любви к нашим врагам. Мы можем обманываться: 1. В отношении к людям, которых мы считаем своими врагами. Врагами мы можем называть только тех людей, которые действительно желают нам зла, намеренно оскорбляют нас и вредят нам. Но можем ли мы по праву сказать это обо всех тех, которых мы считаем своими врагами? Как часто мы ложно осуждаем людей, потому что руководствуемся предвзятыми понятиями! Мы, например, ищем себе какой-либо должности или занятия, приобретаем себе что-либо, предпринимаем какое-либо дело, и находим, что другие идут и препятствуют нам на том же пути, потому что сами ищут того же, чего ищем и мы. He сделаем ли мы несправедливости, если ради этого будем считать их нашими врагами? Или: есть люди, которые поступают вопреки нашим намерениям, разрушают наши планы и предприятия, потому что боятся от их осуществления зла для себя, вреда для общего блага. Мы сильно заблуждались бы, видя в таких людях наших врагов. Мы можем также испытывать от других чувствительные порицания, потому что ожидали себе только похвалы и одобрения, признания наших заслуг и добродетелей. Но если мы заслужили такое порицание? Можем ли мы тогда жаловаться и считать врагами тех, от кого оно исходит? Напротив, они не благодетели ли наши? Часто мы сами прежде оскорбляем других, возбуждаем в них недоброжелательство и гнев. Тогда не удивительно, если они мерят нам той же мерой, какой мы меряем, — и мы не имеем никакого основания называть их врагами. Нередко также только вследствие подозрительности и недоверчивости, мы приписываем кому-либо враждебные намерения против нас, между тем как тот думает ? нас хорошо. Во всех этих случаях мы обманываем самих себя, если, оказывая таким людям снисхождение и миролюбие, воображаем себе, что мы любим их как наших врагов. 2. В отношении к оскорблениям, какие мы испытываем. Слова и поступки людей весьма различны и не в одинаковой степени чувствительны и оскорбительны. Кто по невежеству, опрометчивости или недоразумению делает нам несправедливость, того нельзя ставить наравне с тем, который вредит нам по злобе и с намерением. He обманываемся ли мы, следовательно, если воображаем себе, что любим, как врагов наших, тех, в поступках которых нет никакого враждебного намерения? Весьма много зависит также и от того, как мы судим ? погрешностях людей и их вреде, причиняемом нам. Потеря, например, имущества для одного — чувствительна, a для другого — ничего не значит. Но из-за этого уменьшается также и достоинство любви ко врагу. Ибо что за подвиг здесь простить оскорбление, забыть потерю, которой вы сами не придаете большого значения? Кто может хвалиться великодушием, которое не стоит ему ни малейшего труда? Следовательно, оказывая снисхождение, кротость и терпение к другим, испытайте самих себя, тяжело ли вам исполнить эти добродетели? Действительно ли оскорбленное чувство было так живо и сильно в вас, что вы должны были преодолеть самих себя, для того чтобы простить и забыть нанесенную несправедливость? Иначе вы обманываетесь и не оказываете еще любви ко врагам, требуемой Евангелием. 3. В отношении наших поступков к действительным врагам. Истинный христианин не только удерживается от всяких мстительных поступков, от каждой отдачи зла злом, но и подавляет каждое пожелание мести, каждое движение не-нависти и вражды. Он даже уважает врага, ищет оказать ему добро и поступает в отношении к нему с любовью и великодушием. Но можно ли назвать любовью к врагу, если вы, хотя и не оказываете вашему оскорбителю явной вражды, не преследуете его с горячностью, однако втайне питаете к нему отвращение и ненависть, мечтаете о препятствиях на счет его чести и довольства? Любовь ли это к врагу, если вы, хотя и удерживаетесь от всяких взрывов гнева и недоброжелательства к вашим оскорбителям, но ваше сердце при этом исполнено холода и презрения к нему, — если вы, хотя и прощаете оскорбления, не мстите за них, но однако и не хотите забыть их? Любовь ли это к врагу, когда вы даете врагу то, что обязаны были дать ему по долгу и справедливости, но не можете преодолеть самих себя, “воздавать добром за зло?” О, подумайте, что вы должны “благословлять проклинающих вас, благотворить ненавидящим вас” и пр. (Мат. 5:44 )! Если вы не оказывали еще такого участия и великодушия к своим врагам, то вы напрасно хвалитесь исполнением заповеди любви ко врагам. 4. В отношении побуждений, определяющих наши поступки к врагам. Чтобы убедиться, действительно ли мы любим врагов, для этого мы должны наконец исследовать, какие побуждения руководствуют нашими отношениями, из каких намерений и с каким расположением мы исполняем наши обязанности к ним. He страх ли перед пагубными следствиями мщения побуждает нас к уступчивости и примирению? He опасение ли, что другие, внимание и благосклонность которых выгодны для нас, будут худо думать ? нас, откажут нам в благоволении, станут нас презирать и избегать? He чувство ли бессилия и слабости, не страх ли перед могуществом врага, удерживают нас предпринять что-либо против него, потому что он может отплатить нам вдвойне? О, тогда нет еще и следа любви к врагам в нашей душе, тогда мы еще люди немиролюбивые и неснисходительные, способные на всякую месть, лишь только представится удобный случай. Вы, наконец, которые успокаиваете себя, будто в вас нет и мысли ? мщении, но только хотите выиграть время или перехитрить врага видом уступчивости и примирения — как мы можем считать ваш поступок за истинную любовь к врагам, когда ваше сердце дышет совершенно противоположными ощущениями? К несчастью, сердце человеческое всегда ищет оправданий в неисполнении этого долга любви. Но мы, как христиане, обязаны оказывать искреннюю любовь, снисхождение и великодушие к нашим врагам. Тема IV. “Любите врагов ваших” (ст. 35). Такая ясная Божья заповедь! Но много ли есть людей, исполняющих ее? He чаще ли, напротив, видим нарушение ее на каждом шагу? Но заповедь Божья должна быть свята, и преступление ее не может остаться безнаказанным для нас. Как мы нарушаем заповедь любви ко врагам? 1. Гневом. Всякое оскорбление и вражда, причиняемые нам другими, возбуждают в нас негодование, побуждают нас к самозащите. Это негодование естественно, потому что сама природа внушает нам питать отвращение к каждой несправедливости, испытываемой нами или другими, — справедливо, если мы сами не вызывали людей на оскорбления и вражду. Мы имеем право отражать от себя каждое нападение на наше здоровье, честь и имущество. Гнев, как живейшее чувство, возбуждаемое неправдой, может быть даже благодетелен, устрашая врага от нанесения нам большей несправедливости. Христианство также не осуждает гнева, a только предостерегает от греховных взрывов (Ефес. 4:26, 31 ). Но они очень легко могут последовать, потому что гнев бывает раздражителен и страстен. Тогда гнев служит уже нарушением любви ко врагу. Гневный, волнуемый страстью, нападает на оскорбителя раздражительными словами и поступками, не дает ему времени для извинения в его поступке, для поправления учиненной им неправды. Быть может, оскорбитель готов на извинение и хочет загладить свою ошибку, особенно если его оскорбление было не намеренное и не из злобы, чего гневный, в порыве своей страсти, не может рассудить. Но он этим побуждает врага к новым оскорблениям и ссорам, вина которых падает на его собственную совесть (Прит. 29:22 ). При деятельных нападениях на оскорбителя он подвергает даже опасности его здоровье и жизнь (Сир. 8:13 ). Опыт подтверждает это многими печальными примерами (1 Цар. 20:30-33 ). Как, следовательно, тяжко нарушает заповедь любви ко врагам человек гневный! Поэтому заповедуется нам: “не давайте место гневу.” Старайтесь подавлять в себе раздражительность и дайте себе время подумать, действительно ли тот, кто оскорбил вас, есть враг ваш. Представляйте себе гибельные следствия гнева (Иак. 1:20 ). 2. Поддержанием враждебных расположений к врагу. Человек со спокойным и податливым характером не так сильно раздражается оскорблениями. Но он глубоко к сердцу принимает обиду и часто гораздо дольше питает чувство вражды, чем человек гневливый. Он намеренно поддерживает враждебные и ненавистные расположения к оскорбителю, дышет к нему недоброжелательством, смотрит на него с презрением. Такими расположениями, хотя бы они и не выражались внешними, деятельными нападениями на личность врага, мы также грешим против него. Как трудно бывает определить иногда, действительно ли тот или другой — враг наш, намеренно ли или без намерения он оскорбил нас? В последнем случае наша вражда не будет ли несправедливостью, на которую он может жаловаться? Но положим, что он враг наш. He есть ли он также — и брат наш, к которому милосердый Бог оказывает терпение и снисхождение? Иисус Христос заповедует нам любить всех людей, следовательно, и врагов. Но где следы этой любви в сердце, которое намеренно поддерживает ненависть и презрение? Посредством такого отношения не увеличим ли мы для оскорбителя трудности и даже невозможности приближения к нам и примирения с нами? Пусть никто не извиняется, что он не может уважать и любить того, от кого получил тяжкую обиду. Тебе недостает воли и силы самоотвержения, недостает христианского чувства. Поддерживанием враждебных отношений мы грешим против заповеди любви ко врагам. 3. Деятельным мщением. Мщение есть пожелание отплатить злом за зло, нанести оскорбление и вред тому, кто нас оскорбил и причинил нам вред, — для того, чтобы затем радоваться поражению и несчастью своего оскорбителя и врага. Оно не имеет в виду исправить врага, потому что такое намерение вытекает из любви, a не из ненависти, и потому оно — грех. От него предостерегает апостол: “не воздавайте злом за зло! He мстите! He будь побежден злом!” Кто мстит, тот не имеет никакой любви, тот — не христианин. Человек мстительный — враждолюбив, непримирителен, исполнен раздражения и ненависти, всегда готов нанести вред противнику, разрушить его благосостояние и счастье. Христианство требует совершенно другого отношения (ст. 35; Мат. 5:22-25 ). Что истинному христианину причиняет скорбь и беcпокойство, то человеку мстительному доставляет радость (т. е. несчастье ближнего); чего тот отвращается, того этот наиболее желает. Он разливает вокруг себя разрушение и погибель, не щадит святейших уз природы, не уважает законов, не внимает ни заповеди Божmей, ни голосу своей совести. Вы, которые хотите быть христианами, подавляйте в себе чувство мести, которая похищает ваше христианское достоинство, составляет тягчайший грех не только против отдельных лиц, но и против целых семейств, против всего человечества! Представляйте себе пример Иисуса Христа, который не порицал, когда был порицаем, не угрожал, когда страдал. Подумайте ? страшных следствиях мщения, которых вы не можете избежать, и которые уже в этой жизни для вас гибельны (Сир. 28:1 ). 4. Лишением всякого благодеяния и помощи. Как благородно и истинно по-христиански поступает тот, кто побеждает благим злое, насыщает и утоляет жажду врага, если тот алчет или жаждет (Рим. 12:20 )! Тут обнаруживается полная любовь к врагу, имеющая высокое достоинство. Потому что она делает людей подобными Богу, который посылает солнце свое на злых и добрых (Мат. 5:45 ). Наш враг и оскорбитель также заслуживает нашего сострадания и участия, если он находится в несчастьи. Можем ли мы отказать ему в нашем благодеянии и помощи, если он нуждается в них? He долг ли наш молиться за него, если мы не в состоянии ему помочь? He обязанность ли наша — заботиться ? спасении его души и оказанием помощи привести его к раскаянию и исправлению? Враг есть даже мой благодетель, который напоминает мне ? моих недостатках, и приучает меня к терпению, понуждает к напряжению сил, предохраняет от несчастья, поощряет к добродетели. Сознавать и ценить это составляет нашу обязанность. Как тяжко грешит тот, кто не обращает на все это никакого внимания и намеренно пренебрегает случаями, где он может сделать добро врагу, быть к нему благотворительным, милосердым, великодушным! Пристыждая врага своими благодеяниями, умилостивляя и исправляя его, мы дос-тигаем высочайшего достоинства и совершенства. Какое святое, почетное и приятное сознание — быть благодетелем и спасителем того, кто хотел нас погубить! Стремитесь к этому сознанию! Подавите в себе всякую неприязнь и мщение к врагу! Благотверите ненавидящим вас, молитесь за обижающих и гонящих вас, — “и бу-дет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего” (Cт. 35)! Тема V. “Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд” (ст. 36). Многие не знают, что такое милосердие, думают, что некоторой милостыней, какую они дают, или некоторыми благодеяниями, какие они оказывают нуждающимся, можно заслужить имя милосердых. Но это еще не есть добродетель, уподобляющая нас Отцу Небесному. ? христианском милосердии. 1. Свойства его. Милосердие есть готовность помогать тем, которые находятся в нужде и бедствии. Оно выражается в участии, сострадании и соболезновании к страданиям и горю других (Рим. 12:13 ). Поэтому: а) Оно должно быть сердечным. Милосердие есть любовь, a истинная любовь исходит от сердца, которое трогается при взгляде на нужды и страдания других, принимает полное участие в их горе и ничего так сильно не желает, как помочь и спасти их. Несчастный, убеждаясь, что предлагаемое ему участие исходит от сердца, и видя, что к нему относятся не с равнодушием и жестокостью, чувствует себя вдвойне счастливым. б) Оно должно быть деятельным. Человек милосердый оказывает не только сердечное участие и сострадание, но и деятельную помощь, как учит Иисус Христос примером Самарянина. Его желание — смягчить нужды и бедствия несчастных, улучшить их состояние. “Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: "идите с миром, грейтесь и питайтесь", но не даст им потребного для тела: что пользы?” (Иаков. 2:15-16)? в) Оно должно быть неутомимым в благотворении и помощи. Сколько бы нуждающихся ни приближалось к человеку милосердому и ни искало его помощи, сколько бы несчастных ни рассчитывало на его благодеяния, — он никого не отгоняет от себя. He дожидаясь, пока будут умолять его ? помощи и смягчать его сердце воплем и слезами, он оказывает немедленную помощь, он ищет несчастных, не отвращается при виде нищеты и побеждает все препятствия для исполнения своего долга. г) Оно не делает никакого различия между людьми. Каждый нуждающийся, знакомый или чужой, друг или недруг, составляет предмет любви милосердого христианина, на которого он изливает свое милосердие. При взгляде на несчастного он не спрашивает сначала: кто он? Его сердце бьется состраданием и участием, его рука готова на помощь и услугу. Где недостает его собственных сил для помощи, там он дает совет и утешение, укрепляет несчастного верой в людей и упованием на Бога. 2. Основания, обязывающие нас к его исполнению. К исполнению этой добродетели обязывает нас: а) Человечество. Союз человечества обязывает каждого употреблять свои силы, блага, жизнь во благо других и по возможности содействовать тому, чтобы каждый человек мог быть доволен своим состоянием и находил помощь в нужде. Что было бы с человечеством, если бы здоровые и крепкие не смилосердывались над больными и немощными, богатые — над бедными и нищими; если бы никто не хотел принять под свою защиту ни гонимой невинности, ни угнетаемой праведности, ни заблудшего и падшего грешника? Пусть каждый поставит себя на месте несчастного и спросит самого себя! Пусть каждый предоставит решить это своему сердцу и совести! Кто тогда не почувствует себя обязанным оказывать милосердие, тот пусть не говорит, что он человек, что в груди его бьется человеческое сердце, что он в нужде и опасности рассчитывает на человеческую помощь. б) Пример Отца Небесного и Иисуса Христа. Отец небесный милосерд (ст. 36). “Щедр и милостив Господь, долготерпелив и многомилостив… Как отец милует сынов, так милует Господь боящихся Его.” (Псал. 102:8, 13). Он — “творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои” (Исх. 20:6). Всем он взывает: “призови Меня в день скорби; Я избавлю тебя” (49:15; 90:14 )! He надеемся ли и мы на это милосердие? He служит ли оно нашим утешением и прибежищем, если мы находимся в нужде и опасности, невинно страдаем, — если гнетет нас сознание нашей вины? И как много милосердия показал уже Бог на каждом из нас? Поэтому взывает Спаситель: “будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд.” (ст. 36). A какой пример этой добродетели дал нам в Себе Иисус Христос! Можем ли мы быть достойными Его исповедниками, если не чувствуем себя обязанными к оказанию милосердия? 3. Достоинство его для нашего собственного счастья. Через исполнение этой добродетели: а) Мы готовим самим себе прекраснейшие радости. Кто не ощущал в себе небесной радости, помогая несчастным, смягчая их горе? Кто не вкушал внутреннего мира и сладостного блаженства, следующего за каждым благородным делом человеческой любви? Вот награда милосердного, которому Бог посылает ее уже здесь! И если даже люди не воздают ему должного, отплачивают даже неблагодарностью за его благотворения, то никто не может лишить его этого внутреннего блаженства. Оно возвышает его над каждым порицанием, над всякой потерей земных благ. Оно остается его собственностью до смерти, оно следует за ним и по смерти. б) Мы заслуживаем уважение и любовь людей. Никто не заслуживает такого высокого уважения и любви всех благородных и добрых людей, никто не может быть увереннее в этой любви, как человек милосердый, который осушает столько слез, смягчает столько скорбей и бедствий ближнего, исхищает из нищеты, спасает от опасности и погибели. Кто не захотел бы полюбить его, или охотно оказать ему милосердие, помощь и поддержку, когда он находится в нужде? “Благотворящий бедному дает взаймы Господу, и Он воздаст ему за благодеяние его” (Прит. 19:17). “Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут,” (Мат. 5:7) не только y людей, но и — в) y Бога. Поистине Ему уподобляется милосердый в своих делах и жизни, и может поэтому утешаться милостью и благоволением Вседобрейшего. На нем Бог покажет свое милосердие, наградит его долгой жизнью и явит ему спа-сение свое, воздаст ему щедро на небе за все, что он сделал своим меньшим братьям на земле. “Блажен, кто помышляет о бедном [и нищем]! В день бедствия избавит его Господь” (Псал. 40:2-4 ). Тема VI. “Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд” (ст. 36). Чувство сострадания изначально присуще нам, но действовать под влиянием одного естественного чувства не значит еще исполнять долг христианского милосердия в отношении к ближним, потому что это чувство в своем проявлении безотчетно и по своему объему ограниченно (“любит только любящих”). Но христианин должен быть милосерден так, как Отец Небесный. Милосердие, по примеру Отца Небесного. 1. Отец Небесный милосерден ко всем своим тварям (Исх. 34:6; Псал. 144:9; 68:34; Прем. 11:24-27; Втор. 5:10; Лук. 6:35 ). а) “Ни один человек не в состоянии выразить милосердия Божьего; да что я говорю? Все языки человеческие, соединенные вместе, бессильны для выражения только части Его милосердия.” Сколько примеров бесконечного Божьего милосердия к людям представляет нам слово Божье! Вся история еврейского народа, от начала до конца, есть, с одной стороны, непрерывный ряд Божьих благодеяний к этому народу, a с другой — непрерывный ряд злых дел, обличавших жестокость этого народа. Вся наша жизнь, со всеми ее явлениями и грехами, есть постоянное свидетельство Божьего милосердия. 6) Уподобляясь милосердию Отца небесного, и мы должны простирать свое милосердие на всех людей без различия. Нам не запрещается отличать в своих привязанностях и участии людей, связанных с нами родством, дружбой и, в особенности, верой (1 Тим. 5:8 ); но нет ни одного, кто был бы недостоин нашего милосердия. Христианское милосердие тем прежде всего и отличается от естественного чувства сострадания, что оно простирается не на тех только, к кому располагает сама природа, нo и на тех, к кому природа внушает даже вражденные чувства (Мат. 5:44 ). 2. Милосердие Отца небесного прocтиpaeтся на все наши нужды, сопутствует нам во всех путях нашей жизни. а) Все, чем мы пользуемся в мире, есть благой дар милосердного Господа. Все, что существует в мире, приспособлено к нашему благу и нашим нуждам телесным и духовным. В самих несчастьях, посылаемых нам в наказание или испытание, мы не можем не признать бесконечного Божьего милосердия. To, что кажется только действием карающей Божьей руки, на самом деле есть вместе и действие милующей десницы Божией (Евр. 12:6 ). Попуская наши бедствия, Он сам же является и нашим утешителем (Мат. 11:28; Сир. 36:13-14 ). б) Вот образец милосердия, которому и мы должны подражать в делах нашего милосердия к ближним! Ни y кого из нас не хватит ни сил, ни средств помочь всем нуждающимся, но Бог и не требует невозможного. Сделаем что можем. Нужды наших ближних могут быть телесные и духовные. Ужасны состояния телесной нищеты, но есть бедствия, от которых не укрывают и богатые жилища, есть болезни душевные тем более опасные, что больные не признают в себе никакой болезни. Наше милосердие должно, по возможности, простираться на все нужды и бедствия. Много значит иногда для нищего кусок хлеба, для убитого горем — слово утешения, но ограничиваться этим, когда можем сделать больше, не значит надлежащим образом исполнять долг милосердия. “Кто живет только для себя и пренебрегает всем прочим, тот не человек и не принадлежит к нашему роду.” 3. Отец небесный изливает свои дары пo единой любви, ради которой Он предал на смерть Сына Своего. а) Жизнь Иисуса Христа от вступления на должность общественного учителя до последних минут на кресте представляет непрерывный ряд подвигов беспредельной любви и величайшего самоотвержения. б) Подражая этому милосердию Отца небесного, и мы должны благотворить нашим ближним по чистым побуждениям, не по своекорыстию, не по тщеславию, но единственно из любви к Богу и ближним (Мат. 6:3; Лук. 6:35 ), не заботясь ? том, останутся ли благодарными облагодетельствованные нами, — благотворить с христианским самоотвержением, a сколько может быть случаев, когда помощь, которой ожидает от нас ближний, требует нашего самоотвержения! Тема VII. “Любите врагов ваших” (ст. 35). Есть люди, которые под разными предлогами уклоняются от исполнения этой спа-сительной заповеди. Основательны ли те извинения, какими некоторые люди оправдывают свою ненависть к врагам? 1. Некоторые говорят, что они охотно простили бы врагам, но никогда не могут забыть нанесенных им обид. Что сказали бы вы, если бы и Бог также поступал с вами, как вы поступаете с врагами? “Когда нам делают добро, признательность требует помнить его, a когда делают зло, любовь побуждает забывать его.” “Если бы в вашем доме завелись змеи и скорпионы, чего не сделали бы вы, чтобы освободиться от них? Но ненависть и вражда хуже этих животных, и между тем вы не хотите очистить от них вашего сердца, которое есть храм Божий.” 2. Наша честь, говорят, и наше положение в обществе требуют мщения. Но в чем состоит истинная честь? И ваше звание, как христиан, разве не имеет никакого значения? “Хотите ли отомстить за нанесенную вам кем-либо обиду? Делайте ему добро. Мстя другим образом, вас будут презирать и люди и враг ваш. Напротив, когда переносите оскорбление с терпением, вас будут уважать, a вашего врага презирать. A что может быть мучительнее для вашего врага, когда он увидит вас в почтении, a себя во всеобщем презрении?” 3. Обида, говорят, слишком велика. A награда, даруемая тем, которые прощают врагам, разве не велика? Или, разве обиды, причиненные вами самими Богу, слишком малозначащи? “Есть много видов милосердия, посредством которых мы можем получить от Бога прощение в своих грехах, но вернейший из всех прощать врагам.” 4. Уступать другим во всем — знак, говорят, недостойной трусости. Так ли это? С другой стороны, не более ли нужно повиноваться Богу, чем людям? 5. Никто, говорят, не властен над естественными движениями сердца. Итак, не желаете ли вы быть премудрее Бога? Бог, соединив душу с телом, хочет, чтобы вы были добродетельны и святы, прощали врагам, a чего Он хочет, то должно быть и возможно, при Его благодати. Говорить христианину: я не могу, значит то же, что: я не хочу. “Как бы ни были звери свирепы по своей природе, однако человек, силой воли делает их ручными; a вы, которые изменяете естественную свирепость зверей на неестественную им кротость, какое оправдание вы можете представить, изменяя естественную вам кротость в противоестественную свирепость? Вы укрощаете природную ярость диких зверей, a сами, одаренные всеми преимуществами человеческой природы, впадаете в зверскую ярость. Вы делаете льва покорным и послушным, a сами доходите до свирепости льва. Во льве вы преодолеваете его природу, лишенную разума, и его природную кровожадность, a сами в себе разрушаете мудрость, положенную в вас Богом. Почему же вы, которые преобразуете природу зверей, не можете преобразовать вашей собственной природы, вашей собственной воли? Когда увещают вас укротить гнев, питаемый вами к одному из подобных себе, вы отказываетесь, говоря, что это не зависит от вашей личной воли! Какое извинение и какую увертку найдете вы, когда из льва вы делаете некоторым образом человека, a сами из человека становитесь неукротимым львом?” Тема VIII. “Любите врагов ваших” (ст. 35). Что такое враг наш? 1. Наш ближний. He такой ли человек, как и вы? He чадо ли Божье по благодати, подобное вам? He христианин ли? He член ли тела — Церкви Христовой? He искуплен ли он той же дорогой ценой, какой искуплены вы? Итак, любите его. Если вы любите врага, вас будет любить Бог. Если вы ненавидите его, вас возненавидит Бог. Если вы осуждаете его, вас осудит Бог. Если вы прощаете его, и вам простить Бог, ибо Господь той же мерой будет мерить вам, какой вы мерите другим и т. д. 2. Наш благодетель. Присутствие неприятеля возбуждает внимательность в воинах; наши враги производят в нас то же самое в нравственном отношении. Или: подобно тому, как многие яды хотя и вредны сами по себе, однако излечивают от болезни, так и враги наши, как бы ни были злы сами по себе, производят однако спасительные действия по отношению к нашим болезням духовным. “Ненависть других доставляет нам неисчислимые выгоды; порицания и насмешки врагов часто гораздо действеннее, чем увещания наших друзей. Эти, нередко льстя нам неблагоразумным одобрением, делают нас гордыми и тщеславными, a те, показывая нам наши недостатки без разбора, вселяют в нас смирение и содействуют нашему исправлению.” Тема IX. “Любите врагов ваших” (ст. 35). Пагубные следствия гнева и вражды. Они: 1. Увеличивают только ненависть врага. Мух приманивают не уксусом, a каплей меда. “Гневом не исправим недостатков наших ближних.” (Рим. 12:21 ). 2. Навлекают на нас Божью вражду. “Кто живет в раздоре с христианами, тот не может быть в единении со Христом.” (Сир. 28:3-5 ). 3. Вооружают против нас ближних. “Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему всё бывшее.” (Мат. 18:31). 4. Вредят нам самим. “Ревность и гнев сокращают дни” (Сир. 30:26). “Когда вы приходите в гнев, вы делаетесь собственным палачем, вы терзаете самих себя. Что может быть жалче разгневанного человека? Подобно буре, его внутренность приходит в беспрестанное волнение и разрушение.” “У таких людей и сон не свободен от страстных чувствований, но воображая, что враг присутствует, злословит, они вскакивают от сна, находя удовольствие в погублении друг друга больше, нежели в пище.” Заключение. “Гневаться — в природе человека, но подавлять гнев — в природе христианина.” Тема X. “Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд.” (Ст. 36). Сущность христианского милосердия. 1. Отец Небесный милосерден: Он прощает нам наши грехи. Подражая милосердию Отца небесного, и мы должны прощать друг другу согрешения. 2. Отец Небесный милосерден: Он дает все необходимое для жизни. Подражая милосердию Отца Небесного, и мы должны давать тем, которые нужда-ются в нашей помощи. II. Апостольское чтение. Зачало (194): Святого Апостола Павла 2-е послание к Коринфянам 11:31-32; 12:1-9. 31 и Отец Господа нашего Иисуса Христа, благословенный во веки, знает, что я не лгу. 32 В Дамаске областной правитель царя Ареты стерег город Дамаск, чтобы схватить меня; и я в корзине был спущен из окна по стене и избежал его рук. … 1 Не полезно хвалиться мне, ибо я приду к видениям и откровениям Господним. 2 Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет (в теле ли — не знаю, вне ли тела — не знаю: Бог знает) восхищен был до третьего неба. 3 И знаю о таком человеке (только не знаю — в теле, или вне тела: Бог знает), 4 что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пере-сказать. 5 Таким человеком могу хвалиться; собою же не похвалюсь, разве только немощами мои-ми. 6 Впрочем, если захочу хвалиться, не буду неразумен, потому что скажу истину; но я удерживаюсь, чтобы кто не подумал о мне более, нежели сколько во мне видит или слы-шит от меня. 7 И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ан-гел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился. 8 Трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня. 9 Но Господь сказал мне: "довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи". И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обита-ла во мне сила Христова. Практический очерк содержания рядового чтения. Апостольское чтение этой недели составляет продолжение защитительной речи апостола против обвинений его врагов. Между коринфскими христианами явились лживые апостолы (2 Кор. 11:13 ), которые старались овладеть коринфской церковью и, для успеха в этом, силились прежде всего подорвать в душах верующих доверие и уважение к ее основателю — апостолу Павлу, возводя на него разные клеветы и унижая его апостольское и личное достоинство. Для отражения несправедливых обвинений врагов и для утверждения легковерных в истине проповедуемого им учения, святой Павел вынужден был похвалиться своими внешними преимуществами, как человека (ст. 22 ), своими высокими достоинствами, как апостола (ст. 23 ), своими подвигами и трудами, страданиями и гонениями (ст. 24-30 ), и, наконец, своими особенными видениями откровениями (гл. 12:2-5 ), после которых не могло быть уже никакого сомнения в его апостольском достоинстве. Но само это вынужденное самохваление его отличается глубочайшим христианским смиренномудрием (ст. 2-9). Таким образом, главная истина, предлагаемая апостольским чтением недели, это — смирение христианина в самохвалении. 1. Христианин вообще не должен хвалиться никакими преимуществами своими: а) ни внешними: званием, происхождением, силой, богатством; б) ни внутренними: умом, заслугами, подвигами, в) ни чрезвычайными духовными дарованиями (ст. 1; Иоан. 8:54; Прит. 27:2; 2 Кор. 10:17 ); потому что самохваление есть плод гордости. 2. Но когда и при каких обстоятельствах он можеть и должен хвалиться? По примеру апостола: а) не без причины и не из низких побуждений должно хвалить себя, как делают люди тщеславные и славолюбивые; б) но когда требует этого долг и совесть, чтобы принести пользу ближнему и поддержать успех доброго дела, которому служат; самохваление в этом случае есть ничто иное, как любовь к ближнему (ст. 2-6). 3. Какой должен быть характер самохваления? Heсмотря на всю законность, самохваление тогда только получает истинно-христианский характер, когда оно а) с одной стороны, не переступает пределов, указываемых долгом и пользой дела, ради которого нужно хвалить себя (ст. 6); б) a с другой, — отличается глубоким смирением или искренним сознанием не столько своих достоинств, сколько своих немощей, в которых проявляется совершенство Божьей силы (ст. 9). Обращаясь в частности к отдельным стихам дневного чтения, мы можем извлечь следующие темы для церковного собеседования. Тема I. “Не полезно хвалиться мне” (ст. 1). Самохвальство и хвастовство — самые обыкновенные явления между людьми. Люди хвастливые пользуются каждым случаем, чтобы повеличаться своими преимуществами и заслугами. Все, что касается их лица и внешнего положения, они выдают за лучшее и совершеннейшее. Какой вред причиняют они этим себе и другим, обманывая и себя и ближних! Пример апостола Павла учит, — Как мы должны думать и говорить ? наших преимуществах и заслугах. 1. Мы можем сознавать наши действительные заслуги и преимущества. а) В Коринфе, где проповедывал апостол Павел, нашлись люди, унижавшие его апостольское достоинство. Для отражения несправедливых обвинений он должен был говорить ? себе, потому что иначе утратилось бы благодетельное влияние на коринфских христиан и уничтожились бы плоды его благовестия. Кто обладает действительными заслугами и преимуществами, кто оказал истинное добро для чести и блага ближних, тот может сознавать это и с радостью думать об этом. Кто осмелится порицать, если умный и честный труженик истинный подвижник добра и правды, говорит самому себе: “я трудом и усилием достиг познаний, оказал пользу ближним, приобрел себе уважение и почет!” б) Сознание таких заслуг и преимуществ составляет неотъемлемую награду верного деятеля. Он не должен питать к себе недоверия или смотреть на себя, как на человека не-достойного, не имеющего никаких заслуг. Такое недоверие поколебало бы его дух, ослабило бы ревность и деятельность, произвело бы в нем робость и боязливость, которые могут препятствовать успеху добра. Он имеет также право защищать и оправдывать свои заслуги, если зависть и злоба людей старается их умалить и оклеветать. Этого требует его собственная честь и благо ближних. Пример апостола. 2. Мы должны думать и говорить ? них со скромностью. а) Как ни велико было сознание апостола Павла ? своих апостольских подвигах и достоинстве, однако он со смирением говорит: “собою же не похвалюсь, разве только не-мощами моими. Впрочем, если захочу хвалиться, не буду неразумен, потому что скажу истину; но я удерживаюсь, чтобы кто не подумал о мне более, нежели сколько во мне ви-дит или слышит от меня” (ст. 5, 6). Человек смиренный не хочет считать себя более, чем он есть, не выдает своих заслуг и преимуществ за необыкновенные. Перед друзьями он охотнее говорит ? себе низко, чтобы не оскорбить их и не равняться с их заслугами. Он избегает всякого вида самопревозношения и похвальбы и готов всегда признавать чужие заслуги и преимущества. “Не думайте о себе более, нежели должно думать” (Рим. 12:3 ). б) Вы можете сознавать, что вы достигли благосостояния трудолюбием и бережли-востью, что вы оказали услуги и благо ближним, что вы воспитывали ваших детей в доб-родетели и благочестии. Вы можете утешаться свидетельством вашей совести, что вы верно и честно исполняли долг и обязанности в вашем звании. Но вы не должны превозноситься этими заслугами, говорить ? них нескромно, унижать других, потому что они в их обстоятельствах, с их силами и средствами не успели сделать того самого, что сделали вы. Ваши добродетели и заслуги, украшаясь скромностью, получают высшее достоинство в глазах каждого благоразумного человека. 3. Мы должны думать и говорить ? них всегда с сознанием, что мы достигли их при помощи вседействующей силы Божией. а) Этому ясно научает нас пример апостола Павла в дневном чтении (ст. 9; ср. 1 Кор. 15:10 ). Как безумно поступают те люди, которые приписывают свои заслуги одним себе, забывая, что все мы зависим от Бога и без Его помощи и содействия не в состоянии ничего сделать! Подумаем, кто даровал нам силы и способности к совершению какого-либо добра, кто указал нам случай для приобретения полезных знаний и искусства! От кого зависит успех наших дел и предприятий! Тогда мы не будем приписывать своих заслуг и преимуществ себе, но Божьей благодати, сила которой в немощи совершается (ст. 8). б) Кто имел более причин хвалиться своими заслугами и делами, как не Господь наш Иисус Христос? Но однако Он был смирен сердцем, не искал славы своей, но славы Отца Небесного. Подражая Ему, будем всегда со смирением сознавать, что мы обязаны своими подвигами и добродетелями не себе, но Богу, от Которого исходит благословение и успех. Такое сознание побудит нас к глубочайшей благодарности Богу и к употреблению наших преимуществ, сообразно с Его волей, на дела добрые и полезные. Тогда мы приобретаем заслуги, за которые будет признательно нам потомство, и которые наградятся в будущей жизни. Тема II. “В Дамаске областной правитель царя Ареты стерег город Дамаск, чтобы схватить меня; и я в корзине был спущен из окна по стене и избежал его рук” (ст. 32; ср. Деян. 9: 23-30 ). Апостол Павел подвергался в жизни своей неисчислимым опасностям. Они служили для того, чтобы укрепить его упование на Бога, его ревность и верность в подвигах благовестия. Наше здоровье, жизнь, счастье от самого нашего рождения подвергаются также многим опасностям, то от перемен природы, то от стеснительных обстоятельств, то от слабости нашего тела, то от нашей неопытности, неосмотрительности и легкомыслия, то, наконец, от злобы людей. Как много людей погибает в этих опасностях! Иной поэтому не раз уже жаловался в таких случаях на Провидение. Спросим лучше: К чему должен служит для нас опыт, что мы подвергаемся на земле столь многим опасностям? Он должен научить нас: 1. Внимательности и осмотрительности. а) Внимательны и осмотрительны должны быть мы, если желаем избежать опасностей, угрожающих нашему благосостоянию. Если бы Творец мира не сделал для нас возможным избежание опасностей, то мы погибли бы. И часто бывает возможно избегнуть опасностей — но возможно только для человека внимательного и осмотрительного. Многие бедствия, равно как и их причины, нам известны, потому что мы сами или другие испытали их. Обстоятельства, конечно, изменяются: явления в природе и мире не всегда одни и те же, но их влияние на наше благосостояние — одинаково, благотворно или зловредно. Кто, следовательно, не замечает вреда, не обращает серьезного внимания на свойства и действия вещей, не знакомится со средствами для уменьшения или предотвращения их пагубного влияния, тот всегда находится в опасности и не в состоянии помочь себе. б) Поэтому будьте внимательны ко всем случаям и обстоятельствам, замечайте то влияние, какое они имеют на ваше положение, — те действия, какие они могут произвести. Будьте осмотрительны при каждом вашем намерении и предприятии, при каждом шаге ваших поступков. Испытайте ваши силы, достаточны ли они для противодействия опасности, чтобы вашим безрассудством не сделать несчастными себя и других. Через осмотрительность вы избежите многих опасностей, в которые повергают легкомыслие и безрассудство. “Не ходи по пути, где развалины, чтобы не споткнуться о камень” (Сир. 32:22; Прит. 22:3 ). 2. Мужеству и неустрашимости. а) Опыт учит нас, что мы часто не в состоянии бываем избегнуть или отклонить угрожающих нам опасностей. Они нередко постигают внезапно, являются оттуда, где мы их не ожидали, нападают на нас со всей силой и угрожают разрушением нашему благосостоянию. Человек трусливый, малодушный, боязливый обыкновенно погибает в таких обстоятельствах. Его воображение преувеличивает все опасности. С трепетом он ожидает их и не знает, что предпринять, как помочь. Сила, мужество, присутствие духа оставляют его в решительную минуту, где требуется упорное и самоотверженное противодействие опасностям. Как пагубны здесь трусость и малодушие? б) Если мы знаем, что в жизни человеческой существуют столь многие опасности, то мы должны вооружаться против них неустрашимым духом мужества. Посредством этого самые величайшие опасности пройдут часто не только без вреда, но и с громадной пользой для человеческого блага. Но это мужество, эта неустрашимость основывается на сознании внутренней крепости, которая никогда не может быть без надлежащего понятия о вещах мира, без господства над самими собою и нашими наклонностями. Такой крепости духа мы должны достигать (Прит. 24:9-10 ). 3. Добросовестности в исполнении наших обязанностей. а) При всяких обстоятельствах мы должны исполнять наши обязанности, иметь всегда перед глазами их важность и святость и никогда не забывать, что от надлежащего, сообразного с долгом, отношения людей зависит их собственное счастье и общественное благо. Но если возникают неблагоприятные обстоятельства, угрожающие нашему здоровью и счастью, нашей чести и общественной деятельности — тогда мы находимся в опасности пренебречь нашими обязанностями, учинить неправду, погрешить против Бога и ближних. Человек легкомысленный и недобросовестный часто ищет тут себе помощь непозволительными и беззаконными средствами. Человек самолюбивый и изнеженный бесчестно уклоняется от опасностей и становится предателем отечественного блага и счастья своих ближних (Иоан. 10:12 ). б) Чтобы при угрожающих опасностях остаться верными долгу, мы должны привыкнуть к добросовестному исполнению наших обязанностей и быть твердо убежденными в их святости. Долг должен быть для нас выше всего, хотя бы ради его угрожали нам лишения, оскорбления, преследования и другие опасности. Только тот, для кого истина и правда выше всех земных благ, не решится из страха перед опасностью презреть своими обязанностями. Но кто вообще мало дает цены своим обязанностям, a более следует своим похотям, тот скорее будет считать возможным и необходимым изменять обязанностям в случае затруднительных и опасных обстоятельств. Как достоин подражания в этом отношении пример апостола Павла! 4. Непоколебимому упованию на Бога. а) Нигде мы так не чувствуем своей слабости и бессилия, как в опасностях. Самый мужественный и неустрашимый содрогается иногда перед опасностью и сознает свое бессилие к ее противодействию. Кто в бурях и невзгодах, в пожарах и наводнениях, в ужасах войны и народных бедствиях чувствует себя достаточно сильным для борьбы с ними? Даже менее ужасные опасности постигают нас часто с такой силой, что мы теряем рассудок, отчаиваемся и погибаем прежде, чем могли опомниться. б) Только один Бог всемогущий может тут защитить и спасти нас (Псал. 90:1-7 ). На этого Бога, Владыку мира и нашей участи, мы должны возлагать непоколебимое упование в опасностях. Тогда мы, подобно апостолу Павлу, надеемся на Его “благодать,” которая “в немощи совершается” (ст. 9 ). Тема III. “Собою же не похвалюсь, разве только немощами моими” (ст. 5). Как спасительно частое воспоминание о наших немощах? Оно: 1. Предохраняет нас от самоуверенности и беспечности. а) Нет ничего опаснее для добродетели, как уверенность, будто нам не предстоит никакой опасности согрешить, будто мы свободны от каждого искушения ко злу и довольно крепки для преодоления всякого искушения. Кто находится в состоянии такой воображаемой уверенности, тот не видит опасностей, угрожающих спасению его души, пренебрегает внушениями совести, идет беспечно и необдуманно по пути, где он может пасть каждую минуту, и не заботится ? средствах к защите против зла, к сохранению своей добродетели. Он слишком много полагается на себя, радуется втайне случаю, где он может показать свои силы в борьбе с искушением, и уже заблаговременно уверен в своей победе. Вследствие этой чрезмерной самоуверенности, которой всегда недостает самопознания и осмотрительности, не один уже человек сделался жертвой искушения. Поэтому Спаситель заповедует: “бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна” (Матф.26:41). б) Спасительно и благотворно такое воспоминание ? немощи нашего духа, ? несовершенстве нашей воли, ? бессилии наших предприятий. От кого бы ни исходили эти напоминания, мы должны принимать их с благодарностью. Они приведут нас к самосознанию, сделают нас внимательными к нашим погрешностям, к силе чувственных похотей и наклонностей, к обольщениям и искушениям, к слабым сторонам нашего сердца, — осмотрительными в поступках, бдительными к самим себе и внешним обстоятельствам. Они предохранят нас от излишнего доверия к нашим силам, от беспечности и самоуверенности. 2. Ведет нас к Богу, потому что оно указывает на необходимость Божественной помощи для нашего исправления и усовершенствования. а) Человек гордый, слишком полагающийся на свои силы в достижении добродетели, остается далеко от Бога. Его добродетель не имеет свойств христианской добродетели, которая всегда отличается смирением, без превозношения и гордости. Он думает ? себе так высоко, имеет ? своих силах ума и воли столь преувеличенное понятие, что не считает нужным содействие Божьей помощи для предохранения от зла и усовершенствования в добре. Какое ослепление и самообольщение! б) Как спасительно, даже для самых крепких и совершенных между нами, частое воспоминание ? наших немощах? Коль скоро сознание немощей так сильно в нас, что мы чувствуем потребность сторонней помощи, то этой помощи мы будем искать по преимуществу y Бога и в Его слове. Ему, Который хочет нашего исправления и спасения, мы можем вверить дело нравственного усовершенствования, потому что “от Божественной силы Его даровано нам все потребное для жизни и благочестия” (2 Пет.1:3). В уповании на Его обетования будем мы тогда молиться Ему об озарении нашего ума, об укреплении нашей воли во всяком добре. Эта молитва, если только она постоянна, будет весьма благотворна для нас. Направление нашей души, всех ее мыслей и чувств к Богу, представление Его святости, памятование Его благодеяний, чувство нашей зависимости от Heгo — все это будет наполнять нас любовью и благоговением к Нему. Через это наше сердце укрепится в любви к добру и в отвращении ко злу. Чем чаще, следовательно, воспоминаем мы наши немощи, тем усерднее будем искать Божьей помощи, потому что “сила Моя совершается в немощи” (2 Кор.12:9). 3. Побуждает к добросовестному употреблению средств, необходимых для нашего исправления и укрепления в добре. Эти средства — Богослужение, употребление Святых Таинств, частое чтение Слова Божьего, пример Иисуса Христа. а) Для подкрепления наших немощей нообходимо, чтобы ум был озарен и обогащен полезными познаниями, чтобы мы возрастали в познании Бога и Иисуса Христа, чтобы власть чувственных наклонностей была ослаблена, сердце укреплено в вере, любви и надежде. Это исправление совершается при помощи Богодарованных средств благодати. Люди, которые считают себя совершенными, a свои поступки безукоризненными, не пользуются надлежащим образом средствами исправления. б) Но если мы припомним немощи нашей плоти, подумаем ? сделанных нами погрешностях ? тяжких трудностях, какие должны преодолеть для того, чтобы угодить Богу и исполнить Его волю; если мы сознаем силу чувственности и слабое противление нашего сердца ко греховным прельщениям, то мы вовсе пренебрегли бы нашим назначением, если бы не за хотели добросовестно пользоваться Богодарованными средствами исправления и спасения. 4. Предохраняет от гордости и жестокосердия в отношении к другим лицам. а) Вера христианская требует от нас любвеобильного отношения к согнрешающим и заблуждающим братьям, терпения и снисхождения к их слабостям и недостаткам (Лук. 6:36; Гал. 6:1-2; Иак. 5:19-20 ). Но гордость и самомнение до того ослепляют многих, что они зорко видят сучок в глазе брата, a в своем не замечают бревна. Жестоко судят они немощных и заблудших, беспощадно порицают каждый поступок, который по их суду кажется неправым. Будут ли они готовы исправить грешника, примириться с оскорбителем, прощать врагу (Мат. 18:35 )? Кто осмелится, при таком гордом и жестокосердом обращении, называть себя христианином, последователем Иисуса Христа, который обращался с мытарями и грешниками, чтобы их исправить и спасти? б) О, только один взгляд на наши собственные немощи, на наши многоразличные грехи и заблуждния, — и мы отложим гордость и самомнение, которые нас делают смешными перед людьми и достойными наказания перед Богом! Припомним нашу прошедшую жизнь, где мы так часто должны были бороться с немощами нашей плоти и находились в опасности сделаться рабами греха! Тогда мы должны будем сознаться, как много мы сами имеем нужду в терпении и снисхождении других. Тема IV. “Знаю человека во Христе, который… восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке (только не знаю — в теле, или вне тела: Бог знает), что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать” (ст. 2-4). Христианская вера обещает благочестивым людям вечноблаженную жизнь на небе, в раю. Мы знаем, что, когда земная наша храмина тела разрушится, мы будем иметь храмину вечную на небесах (2 Кор. 5:1; 1 Пет. 1:3 ). Но Иисус Христос и апостолы говорят об этом часто в причтах и образах; — и может ли быть иначе, когда самая истина превышает наш опыт? Апостол Павел еще при жизни восхищен был до третьего неба в рай: но много ли он передал ? том, что там видел и слышал? Текст! В состоянии ли мы были бы даже понять, если бы Богу угодно было открыть нам ? небе более того, что мы знаем? Однако ж, при всем том, мы не можем подавить в себе желания более подробных знаний ? будущей жизни. Оно весьма часто пробуждается в нас в минуты благоговейных размышлений. Но мы в этом случае легко можем предаваться мечтательным и обманчивым представлениям, которых следует остерегаться. Требование более точных знаний ? будущей жизни. 1. Чего пo преимуществу касаются эти знания? а) Места. Если мы будем некогда восхищены с телом на небо, как учит апостол, то мы должны будем занимать какое-либо место в творении Божием. Но где это местопребывание блаженных духов и человеков, и как мы должны думать ? нем? Св. Писание называет его небом. Апостол Павел, как свидетельствует ? себе, был восхищен до третьего неба, в рай. Мы ищем его в неизмеримом пространстве вселенной, возвышаем наши взоры выше звезд, к бесчисленным мирам. He этот ли мир, быть может, наше отечество по смерти? Мы представляем себе вечное жилище по крайней мере таким, где соединено все, что может возбуждать в нас восторг и удивление величию и славе Божьей, где мы будем далеки и чужды земных несовершенств. б) Наших занятий. Невозможно, чтобы мы проводили вечность в недеятельном покое. Так как уже здесь на земле мы были призваны к употреблению нашего времени и сил для полезных занятий, для усовершенствования нашего духа и для достижения нашего земного счастья, то мы будем также деятельны и там на небе. Но чем мы будем там заниматься? В чем будет состоять наша деятельность? Что и как мы будем делать, чтобы наша деятельность была для нас источником блаженства? Апостол Павел слышал там неизреченные глаголы. Но какие это были глаголы? “He служебные ли и благозвучные песни небесных сил бесплотных? He благодарственные ли и песнопесненные славословия духов праведных и святых? He откровения ли и истолкования непостижимых таин Божиих?” в) Блаженства. В чем оно будет состоять? В каком отношении, в какой связи с прославленным телом будет жить бессмертный дух? Какими радостями мы будем там наслаждаться? Какая награда дастся там благочестивым страстотерпцам? В каком сношении мы будем находиться с блаженными духами небесными и с теми, с которыми были связаны на земле узами родства и дружбы? Но кто в состоянии исчислить все желания, надежды и ожидания, какие задают себе люди на счет будущей жизни и ? которых они желали бы иметь более точные познания? 2. Откуда возникает требование таких знаний? Источник их: а) Любопытство. Люди, которым недостает надлежащих религиозных познаний и духовного образования, которые не занимаются серьезно размышлением ? божественных предметах, склонны более к любопытству, чем к любознательности во всем, касающемся нашей веры и надежды. Общее понятие ? вечном бытии в неведомом месте не имеет для них достаточно прелести, чтобы этим заняться и на этом остановиться. Они хотят об этом более знать, чем веровать, требуют самых точных познаний, не могут умерить нетерпения, чтобы выведать нечто для удовлетворения своего любопытства. Это — любопытство дитяти, которое наперед хочет узнать ту радость, какую готовят ему родители. б) Часто также чувственность. Есть люди, которые, привыкнув искать свое счастье в чувственных удовольствиях, представляют себе также и будущую жизнь в чувственных образах и ожидают себе чувст-венных, хотя и не вполне телесных, радостей и удовольствий, как и на земле. Тайный страх, что надобно будет отказаться от своих благ и радостей, искоренить свои чувственные наклонности, равно как пресыщение от неумеренного наслаждения чув-ственными удовольствиями, возбуждает в них потребность в радостях и удовольствиях другого рода. Что удивительного, если они желают поэтому точнее узнать то состояние, которое ожидает их в будущей жизни? в) Сильное желание лучшего. Кто, при стремлениях к истине и добродетели, к невозмутимому и прочному счастью, познал опытом несовершенство своего настоящего состояния, скоропреходящесть земных вещей — тот не должен ли по временам чувствовать в себе потребность более точного знания ? будущей жизни? Его жизнь — на небе, туда обращается его сердце. He пожелает ли он иногда узнать, какой жребий ожидает его там? Какие силы и средства получит он там, чтобы удовлетворить свою любознательность, своим стремлениям к добродетели, своей жажде совершенства и блаженства? Это желание бывает тем сильнее и живее, чем ближе он приближается к смерти и устремляет свой взор к небу. 3. Что из этого следует? а) Мы обязаны умерять такое требование и контролировать, чтобы оно не возникало из нечистых побуждений. Пусть желание более подробных знаний ? будущем пробуждается в нас само собой, оно не может быть удовлетворено. Мы ходим здесь верой, a не видением. Сокровенность будущей жизни — благодетельна для нас. Если мы, при всем том, подстрекаемые нетерпением и любопытством, стараемся разгадать тайну будущего и видим тщету наших стараний, то мы делаем самих себя недовольными и несчастными. Такое нетерпеливое требование не свидетельствует ли ? недостатке благоговения и упования на Бога, ? легкомыслии и безрассудстве? б) Мы обязаны праведно и благочестиво вести свою жизнь, готовясь по предписаниям и примеру Иисуса Христа к вечной жизни. Тогда пусть будущее остается сокрытым для нас, пока не отворятся врата вечности. Благочестивая жизнь, твердая вера в обетования Христовы, непоколебимое упование на доброту и любовь Божбю побудят нас ожидать только добра в той жизни, надеяться только на блаженство. Тема V. “Гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне си-ла Христова” (ст. 9). Апостол Павел хвалится своими немощами, бессилием, страданиями, претерпеваемыми от врагов и гонителей веры (ср. Толк. Ник. in h. 1.), потому что через эти немощи и страдания проявилась Божья сила, служащая к славе Божьей и к совершенству немощного человека. Под гнетом страданий открывается высокое достоинство христианина. 1. В непоколебимом мужестве. Страдания всегда в состоянии ослабить и подавить мужество в человеке, наполняя его душу мрачными представлениями ? несчастьях, возбуждая в нем страх и опасение, делая его нерешительным в поступках и недоверчивым к самому себе. Но кто так относится к постигающим его несчастьям, тот обнаруживает слабость, недостойную христианина. Как мужествен был aпостол Павел в своих страданиях! Много бедствий он уже испытал (11:24-27 ), много опасностей предстояло еще ему испытать: но они не ослабили его духа, a укрепили так, что он с решительностью шел навстречу еще большим бедствиям и опасностям. И это мужество всегда было соединено в нем со смирением. Кто, как христианин, имеет такой дух мужества, тот, подкрепляемый верой в благое и премудрое Провидение, убежденный в пользе страданий, проникнутый мыслью ? своем высоком назначении, чувствует в себе силу перенести горчайшие, преодолеть труднейшие испытания жизни, и ни в каком несчастьи не теряет расположения духа и не отчаивается. Тогда обнаруживаются достоинство и высота христианина, который, укрепляясь Божьей силой, остается непоколебимым при всех невзгодах жизни. 2. В неослабном постоянстве и ревности при исполнении своих обязанностей. Как Иисус Христос с неизменным постоянством исполнял свое дело, хотя Он должен был испытать множество препятствий: так и апостол Павел с той же непоколебимой ревностью продолжал дело благовестия, не смотря ни на какие преследования и гонения. Как велик является нам апостол в этой ревности ? деле Божием! Мы отдаем почтение тому, кто при счастливых обстоятельствах, при благоприятной судьбе, неуклонно исполняет свои обязанности, содействует всякому добру и заботится по своим силам ? счастьи людей. Такому человеку мы по праву приписываем христианский образ мыслей, справедливость, человеколюбие, сострадание. Но кто под гнетом бедствий обнаруживает такой образ мыслей, кто, преследуемый враждебной судьбой, не теряет сил и духа к исполнению своих обязанностей, споспешествует всякому добру: тот обнаруживает твердость и благородство характера, заслуживающие нашего величайшего удивления. ? кто даже в крайних стеснительных обстоятельствах не поддается приманке греха, — при величайших трудностях и препятствиях содействует истине и добродетели; кто после многих печальных опытов злобы и неблагодарности людей не перестает любить их, благотворить им, содействовать их благу и счастью — тот обнаруживает в себе истинного христианина (Мат. 5:44 ). Он уподобляется Иисусу Христу и страждет с Ним по воле Божьей (1 Пет. 4:13-16, 19 ). 3. В непрестанном уповании на Бога. Как сильно было это упование y aпостола Павла, об этом свидетельствует он сам в нынешнем послании, потому, что кто выдерживает такие опасности и бедствия, какие он выдержал; кто, не смотря даже на неуслышание своих молитв об окончании страданий (ст. 7-8 ), не сомневается однако в любви Божьей, но еще хвалится своим бессилием, того преданность воле Божьей — велика и истинно христианская. Никто не примиряется совершенно со своими бедствиями или скорбями. Но кто только в счастьи уповает на Бога, a в несчастьи отвергается Его, кто в тяжких обстоятельствах жизни возлагает свою надежду на людей, на их могущество, богатство, ум, но уклоняется своим сердцем от Бога — тот не христианин, тот не знает Бога, не любит Его и не уповает на Heгo. Чем он докажет тогда, что он истинный христианин? Но если ты, при всех невзгодах жизни, не колеблешься, ни в вере в премудрость и любовь Божью, ни в надежде на Его помощь, если ты с непоколебимым упованием на Бога благодушно переносишь бедствия — тогда ты обнаруживаешь достоинство и высоту души, возвышающие христианина над всеми превратностями судьбы; ты обнаруживаешь эти качества в терпении и смирении, с которыми предаешься воле Божьей, — в самоотвержении, с которым отказываешься от земного счастья и довольствуешься Божьей благодатью. 4. В возвышении к небу и небесному блаженству. Апостол Павел говорит ? своем восхищении в рай, как ? высочайшем блаженстве, какого он удостоился (ст. 2-4). Сюда стремилось его сердце среди скорбей и напастей жизни. Смерть была для него приобретением, и он с радостью желал расстаться с миром, чтобы быть со Христом (Фил. 1:21-23 ). Многие так привязываются своим сердцем к земле и земным благам, что совершенно забывают ? небе и небесном блаженстве. Если несчастье похищает y них какие-либо земные блага, если страдания и болезнь лишают их тех или других радостей и удовольствий: то они считают себя несчастными, потому что не имеют никакого понятия ? высших благах и радостях, никакой надежды на совершеннейшее духовное блаженство. Они не и состоянии тогда возноситься духом к небу. Как низко стоит человек, всецело преданный земле! Но жизнь христианина на небе (Фил. 3:20 ). Сюда возносятся его ум и сердце, когда земля не доставляет ему никаких радостей и надежд. Там его отечество, ? котором он тоскует, там цель, где ожидает его нетленный венец, если он здесь подвизался подвигом добрым. С полным утешением и успокоением взирает он на небо среди ночной тьмы своих бедствий и в сознании своего высокого достоинства чувствует себя слишком высоким для этой скоротечной жизни, назначенным для совершеннейшей и блаженнейшей жизни в Боге, Который воздаст ему за все, что он здесь вытерпел ради правды и добра (Мат. 5:11 ). Так обнаруживается высокое достоинство христианина под гнетом бедствий и страданий. Тема VI. “И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился. Трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня”(Ст. 7-8). Истинный христианин ни в каких несчастьях и бедствиях не остается без утешения. Потому что он: 1) верует в Провидение, устраивающее все во благо; 2) имеет перед глазами примеры святых, например, апостола Павла в тексте; 3) знает пользу страданий и старается ее достигнуть; 4) имеет добрую совесть и — твердую надежду на будущую жизнь. Тема VII. “Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет (в теле ли — не знаю, вне ли тела — не знаю: Бог знает) восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке (только не знаю — в теле, или вне тела: Бог знает), что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать”(Ст. 2. 4). Важность веры в высший духовный мир: 1) для нашего Богопознания и Богопочитания; 2) для нашего стремления к большему совершенству; 3) для нашей надежды на будущую жизнь. Тема VIII. “Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет (в теле ли — не знаю, вне ли тела — не знаю: Бог знает) восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке (только не знаю — в теле, или вне тела: Бог знает), что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать”(Ст. 2-4). Почему мы так мало знаем ? будущей жизни? 1) Мы не можем больше знать, 2) не должны больше знать, 3) не имеем нужды больше знать. Образцы церковной проповеди. Слово в неделю Девятнадцатую по Троице. “Любите врагов ваших” (Лк. 6:35). Любить врагов обязывает нас единство природы нашей с их природой. Имея одинаковое происхождение, мы должны любить всех без исключения — и самых недоброжелателей наших, и притом так, как ближайших нам, как кровных наших. То же внушает нам и назначение нашего бытия. Мы получили бытие и продолжаем его для того, чтобы нам, по возможности, в нравственных своих действиях уподобляться своему Творцу. И так как Творец наш столь добр, что повелевает солнцу своему сиять не только для добрых, но и для злых, ниспосылает дождь не для одних праведных, но и для нечестивых, то и мы, чтобы в этом случае уподобиться Ему, по мере наших сил, должны любить не одних только любящих нас, но и тех, кто к нам неблагорасположен, a равно и благотворить не одним благодетелям, но и обидчикам и досадителям нашим. A еще более располагает к этой любви то, что мы, как члены единого таинственного тела церкви, под единым главой ее Христом Господом, должны взаимно друг другу помогать и споспешествовать общему спасению нашему; и, наконец, прямая заповедь Христова: Лю-бите врагов ваших. Все эти побуждения сами по себе и взятые вместе, и каждое отдельно, сильны и действительны, и, казалось бы, должны были убедить нас в обязанности любить врагов наших столь твердо и решительно, что нарушения ее ни в каком случае и ни при каких обстоятельствах, по-видимому, и ожидать не надлежало. Но, к сожалению, ежедневный опыт представляет нам противное. He видим ли мы во многих других и не чувствуем ли нередко и сами в себе преступных порывов гнева и мщения против ближних наших, часто за самые ничтожные оскорбления? He больше ли встречаем враждующих друг против друга, нежели доброхотствующих и взаимно прощающих друг друга, не больше ли питающих в себе злобу и ненависть к другим, нежели взаимной любовью и снисходительностью покрывающих взаимные друг против друга погрешности и оскорбления? He большая ли часть из нас в пылу гнева своего, если не в слух, то в тайне своего сердца, говорит: “я отплачу за зло” (Притч. 20:22 )? Итак, чтобы возвратить силу столь многим важным побуждениям любви к врагам, рассмотрим их подробнее. Каждый старается усовершенствовать свое состояние, и для этого пользуется всеми доступными для него средствами, чтобы составить свое, так называемое, счастье. Так, один заботится ? приобретении и умножении благ земных, чтобы поддержать и продолжить тем свое бытие и семейства своего; другой ищет честей и достоинств, чтобы, по мере возвышения своего, быть более полезным для других. Отсюда начало вражды и мщения между нами. Обыкновенно враги наши, ненавидящие нас за доброе ? нас мнение других, или завидующие нашему благополучию, стараются всеми мерами поставить преграды исполнению наших желаний, употреблять все средства к разрушению самых благонамеренных наших планов, изыскивают различные способы, чтобы самые верные и нисколько непредосудительные средства наши или сделать недействительными, или, по крайней мере, обессилить их. И мы, вместо того, чтобы отклонять препятствия к достижению наших желаний, поставляемые нашими недоброжелателями, только более усиливаем их. Ибо нет ничего обыкновеннее между нами, как за обиду платить обидой, за оскорбление — оскорблением. Но какую из того получаем пользу? Смягчаем ли тем жестокость врагов наших? Нет, это самое ненадежное и более для нас самих вредное средство! Мы своей мстительностью более вооружаем их против себя и более воспламеняем злобу их. Ибо, если истинно то, что всякая страсть от противных обстоятельств и препятствий в человеке усиливается на подобие искры, таящейся под пеплом, которая от самого легкого дуновения ветра возгарается и обращается в сильный пламень, пожирающий огромные здания, или на подобие ручья, удерживаемого в своем течении, который, впрочем, разорвав оплоты, с быстрым стремлением наводняет и ниспровергает все, ему на пути встречающееся, то, вооружаясь мщением против врагов своих, не должны ли мы ожидать себе подобного разрушительного противодействия? Мы сами влагаем в их руки оружие против себя. Ибо злоба врага, питаемая в нем нашей мстительностью, до тех пор не утихнет, пока не погасится потоками крови своего соперника, или пока не потухнет под пеплом его. Раздраженный враг, подобно свирепому зверю, терзающему свою добычу, до тех пор не успокоится, пока сами кости его не сокрушит и не смешает с npaxoм земным. Итак, если недоброжелательностью к врагам мы более вредим самим себе, то какое средство может быть действительнее к преграждению вражды и к удалению препятствий к нашему благополучию, кроме любви? Что может быть благодетельнее в этом случае, как не благотворения самим нашим недоброжелателям? Так, подлинно любовью и благотворениями врагам нашим мы сами себе делаем благодеяния. Одни миролюбивые наши поступки могут смягчить их жестокость, одни благотворения наши сильны будут заставить их содействовать нашему благу. Любовь и благодеяния суть единственное средство привести их в осознание несправедливой их против нас вражды, и даже заставить их самих искать примирения с нами. Припомните, слушатели, сколь непримиримый враг Давиду был Саул? Он преследовал его повсюду, лишил его всего, даже жены, и неоднократно даже покушался на саму жизнь его. Но один взор на кроткое лицо Давида, оказывающего ему не мщение, но любовь, соединенную притом с благотворительностью, извлек из очей сего непримиримого врага слезы и искреннее признание в несправедливой против него вражде. Ожесточенное сердце неблагодарного Саула смягчилось так, что того, на которого прежде не мог смотреть равнодушно, назвал своим чадом: “согрешил я,” говорил он Давиду в знак своего с ним сердечного примирения, “ возвратись, сын мой Давид, ибо я не буду больше делать тебе зла, потому что душа моя была дорога ныне в глазах твоих.” Затем из уст его истекли мир и благословение: “благословен ты, сын мой Давид,” сказал в заключение растроганный Саул, “и дело сделаешь, и превозмочь превозможешь” (1 Цар. 26:21-25). Вот какое оказывают действие над сердцами врагов непамятозлобие и благотворительность! Они-то хладные сердца их согревают пламенем любви. Самые бесчеловечные тираны щадят смиряющихся перед ними и стыдятся поражать покорностью и любовью обращающихся к ним. Посему-то и апостол Павел увещевает нас не только не помнить зла, нам причиненного, и не мстить за него, но и оказывать врагам нашим в нуждах их всякую помощь: “если враг твой голоден,” говорит он, “если жаждет, напой его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья” (Рим. 12:20). Итак, если не другое что-либо, тo, пo крайней мере, собственное наше благополучие, которое для всех нас вожделенно и дорого, должно заставить нас питать ко врагам нашим миролюбивые чувства, и при всяком случае, по возможности, благотворить им. Сколь ни драгоценно для всех внешнее земное счастье, но для христиан не доста-точно любить врагов для того только, чтобы тем беспрепятственнее наслаждаться выго-дами сей жизни. Любить врагов, искать с ними примирения и прощать им обиды мы должны более всего для того, чтобы получить некогда прощение от Бога в своих собственных грехах. Рождаясь во грехах и беспрестанно во всю жизнь оскорбляя ими своего Творца, не имеем ли нужды искать примирения с Ним; не должны ли мы всеми силами стараться ? прощении грехов? Какой больной для облегчения своей болезни не прибегает к помощи врачей? И мы ли, будучи все в язвах греховных, не позаботимся уврачевать их? Но к чему прибегнем, чтобы преклонить правосудного Бога к нам на милость? Какое средство может быть к тому действительным? Может быть, молитвы наши могут смягчить строгость суда Его к нам немилосердым? Нет! Он отвратит очи Свои от нас, не услышит голоса нашего, если мы, прося отпущения собственных грехов, не хотим забыть оскорблений, причиненных нам нашими собратьями. Да и как осмелимся произнести тогда к Богу: “Отче! остави нам долги наша,” когда сами и в мыслях не имеем оставить подобние долги ближним нашим? Одна, по-видимому, довольно верная остается еще в этом случае надежда, что ради заслуг Искупителя милосердый Отец простит нам грехи наши; но и заслуги Искупителя делают для себя недействительными те, кто, вместо всякой другой жертвы, не приносят Ему в жертву своих страстей: вражды, ненависти и памятозлобия, — которые не оказывают решительной готовности к примирению со всеми ненавидящими их и к прощению обид всем оскорбившим: “а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших,” говорит Сам Искупитель (Мат. 6:15). Они сами себе готовят участь того немилосердого раба, господин которого, отпустивший ему долг его, за неотпущение им долга, хотя гораздо меньшего, ближнему своему, предал мучителям (Мат. 18:34 ). Поэтому нет легчайшего и надежнейшего способа получить прощение во грехах, кроме великодушного прощения оскорблений нашим врагам. Одни только те могут быть несомненно уверены в прощении собственных согрешений, которые прощают согрешения другим: “Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный” уверяет Сам Искупитель (Матф. 6:14). После этого мщение и памятозлобие даже в отношении к самым закоренелым врагам, казалось бы, не должны не только быть, но и именоваться между христианами. Дабы показать, что мы истинные ученики и последователи Христовы, должны мы искоренять из своего сердца самую мысль ? мщении врагам нашим и прощать им обиды от чистого сердца, ибо Начальник веры и совершитель исповедания нашего Иисус Христос, претерпевая различные укоризны и поношения от неблагодарных иудеев, не переставал благотворить им, исцеляя их больных, очищая прокаженных, будучи злословим ими, не только взаимно не злословил, страдая от них не только не мстил им, хотя бы и мог отомстить во мгновение ока самым жестоким образом, но еще, вися на кресте, молился за них — врагов своих: “Отче! прости им, ибо не знают, что делают” (Лук. 23:34), взывал сей крестоносный Страдалец. Так и мы, христиане, обязавшиеся следовать Его стопам, должны терпеливо переносить обиды и оскорбления от наших врагов, и не только не мыслить ? мщении им, но и всеми возможными для нас средствами благотворить им. Любовь ко врагам есть отличительная черта любви христианской, есть несомненный признак последователей Христовых. “По тому узнают все, что вы Мои ученики,” говорит Иисус Христос, “если будете иметь любовь между собою” (Ин. 13:35 ). И в другом месте, характеризуя качество любви сей, присовокупляет: “и если любите любящих вас, какая вам за то благодарность? ибо и грешники любящих их любят; и если делаете добро тем, которые вам делают добро, какая вам за то благодарность? ибо и грешники то же делают. Но вы любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего” (Лук. 6:32-35). Итак, слушатели-христиане, да не устрашает нас тягость этой обязанности. Зная твердо, сколь полезно и душеспасительно исполнение ее для нас самих, отложим всякую досаду и злобу, гнев и ярость от сердец наших, и будем всегда во всем милосерды и сострадательны друг к другу, прощая, как и Бог простил всех нас во Христе. Да не скажет кто из нас даже в сердце своем: “отомщу врагу моему.” He допустим себя быть побежденными от зла, но постараемся добрым побеждать злое. Ищущие погибели нашей устыдятся и посрамятся. Мы же, проведши в этом веке тихую и безмятежную жизнь во всяком благочестии и чистоте, в будущем — царстве сынов славы — удостоимся стать сынами Вышнего и приять великую награду из рук Отца нашего небесного, по обетованию Господа: “Но вы любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего.” Аминь. Библиографический указатель слов, бесед и поучений на Неделю Девятнадцатую по Троице. Арсений, митр. Киевский. Сочинения (74 г.), ч. I, стр. 482. Димитрий, арх. Херсонский. Сочинения (90 г.), т. III, 281-297. Феофан, еп. Слова к Владимирской пастве (69 г.), 35. Евсевий, арх. Могилевский. Бес. на воскр. и праздн. чт. из апостола (67 г.), ч. I, 421. Леонтий, арх. Варшавский. Слова, поучения и речи (76 г.), т. I, 304. Сергий, арх. Владимирский. Годичн. круг слов (98 г.), 106. Виссарион, еп. Костромской. Поучения, говоренные в Костроме (99 г.),234. Сергиев И., (Кронштадтский) прот. Полн. собр. сочинений (94 г.), т. II, 529-539. Путятин P., прот. Полн. собр. поучений (93 г.), 115. Белоцветов ?., прот. Круг поучений (94 г.), 147. Долинский И., свящ. Краткие поучения (95 г.), 359-362. Лядский ?., свящ. Поучения (70 г.), ч. II, 260. Дьяченко Г., свящ. Ежедневные поучения (97 г.). т. I, 295-305. |
