Толмачев И. прот. Практическая гомилетика

Семинарская и святоотеческая библиотеки

в) Если дело касается чести Божьей. Добро, как добро, исполнение обязанностей, совершение воли Божьей часто подвергается оскорблениям и ложным пересудам. Тогда ревнуют по Боге и показывают, что честно и достохвально.
3. Но всегда он должен строго испытывать себя.
При всех обстоятельствах необходимо испытывать себя, нет ли чего-либо справедливого в невыгодном суждении людей о нас. Великое несчастье для многих людей заключается в том, что они не хотят видеть и примечать своих недостатков. Тогда большей частью оправдывают сами себя и обвиняют других. Но часто правда бывает наоборот. Что должны мы тут делать?
а) Всегда просить Бога об истинном самопознании. “Познай самого себя!” Тогда не будет ложного суждения.
б) Если зложелательные люди произносят неблагоприятное мнение, то нужно верить, что они имеют отчасти право на это. Ты, быть может, был неосторожен, неблагоразумен и т. д.
Родителям, братьям, жене и т. д. ты должен верить вполне, почему же тогда те, которые любят тебя, должны неблагоприятно судить ? тебе?
в) После первого самоиспытания человек должен исправиться и прибегнуть к покаянию. Тогда неблагоприятные отзывы уменьшатся, a, может быть, совершенно прекратятся.

Тема VI.
“Кто пашет, должен пахать с надеждою, и кто молотит, должен молотить с надеждою получить ожидаемое” (ст. 10).
Земледелец пашет землю, в надежде сбора колосьев; молотящий прикасается к своей надежде, видя в руках долгожданное жито. Так в вещах житейских, так и в вещах духовных.
Надежда побуждает к дельтельности. Но она также и остается, если не остается ничего другого. Она побуждает и остается; она есть первое и последнее.

Значение надежды в религиозно-нравственной жизни.
1. С одной стороны первое — надежда побуждает.
Отнимите надежду, и все человечество погрузится в беспечность. Отнимите наде-жду, и все науки, искусства и добродетели прекратятся. Почему кормчий вверял бы свою судьбу морю, если бы не имел никакой надежды на прибыль? Почему земледелец повер-гал бы свои семена в землю, если бы не надеялся на жатву? Почему христианин веровал бы в своего Искупителя, если бы не питал надежды на вечное блаженство?
Надежда, следовательно, не есть что-либо праздное, она побуждает к добру, к разнообразной деятельности. К чему именно?
а) Она побуждает к земным делам. Надежда на жатву побуждает земле-дельца взяться за плуг, сеять и вообще трудиться. Надежда на успех побуждает учащих и учащихся. Посему и говорит псалмопевец: “Уповай на Господа и делай добро” (Пс. 36:3).
б) Она побуждает к получению земных благ. Без надежды на выздоровление больной не обращался бы к врачу. Без надежды стяжать себе долгую жизнь через добродетель, иной вовсе оставил бы добродетель. Без надежды на признательность со стороны людей, многие не посвящали бы себя высоким стремлениям. Все это, конечно, самолюбивые побуждения, но однако лучше какое- нибудь добро, чем никакого!
в) Она побуждает к снисхождению к грешникам. Ни в одном грешнике не подавлена совершенно надежда на исправление. Мы питаем надежду,что все грешные люди могут еще легко исправиться, и потому не обвиняем их, так как они еще в состоянии быть лучше нас и взойти прежде нас на небо.
г) Она побуждает к лишениям. Почему столь многие люди так легко лишаются многого? Они в состоянии это делать только в надежде, что будут обильно вознаграждены на небе!
д) Она побуждает содействовать исправлению других. Если бы во всех нас господствовала худая мысль: “ничто не принесет пользы, все напрасно: кто хочет быть плохим, того нельзя удержать и проч.” — тогда учителя, воспитатели, Церковь и правительство прекратили бы всякую воспитательную деятельность.
Но надеются: “не всякое семя падает на худую почву.” “Доброе воспитание, думают, принесет много пользы,” — и в соответствии с этой надеждой трудятся.
е) Она побуждает нас к самоисправлению. Человек падает и восстает, опять падает и поднимается. Если бы он думал, что это падение для него последнее, после которого он не в состоянии встать, тогда он шел бы в ад. Но он надеется, наконец, одержать победу над собой — и идет к небу. “Надейся на Господа, мужайся, и да укрепляется сердце твое” (Псал. 26:14). “Тогда все собрание закричало громким голосом, и благословили Бога, спасающего надеющихся на Него” (Дан. 13:60).
2. С другой стороны последнее — надежда остается.
Скорби всех родов постигают странников земных. Но надежда не проходит. Она остается y нас, как последнее, несмотря на все скорби и лишения.
а) Надежда остается у бедного и оставленного. “He все будет так худо, Бог и люди смилосердятся, настанут лучшие времена, в богатом небе я получу возмездие, бедность исчезнет!” Так надеется самый беднейший.
б) Она остается y каждого несчастного. В горе и болезни, в преследованиях и озлоблениях думает и надеется христианин: “не долго будет это продолжаться, моя невинность станет известной, на небе ожидают радости!”
в) Она живет в немощном. “Бог не попустит искушения выше наших сил. Мы побеждаем ради Возлюбившего нас, ничто не может разлучить нас от любви Божьей.” “Дух подкрепляет нас в немощах наших” (Рим. 8:26 ).
г) Она живет в грешниках. “Госполь долготерпит нас, не желая, чтобы кто по-гиб, но чтобы все пришли к покаянию” (2 Пет.3:9) “Пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою” (Лук.15:18). “Если бы кто согрешил, то мы имеем ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, праведника” (1 Иоан. 2:1).
д) Она остается y умирающих. “Я иду в лучшую жизнь, ? моих позаботится Бог!”
е) Она остается y осиротелых. “Мы опять увидим друг друга и возрадуется сердце наше” и т. д.

Образцы церковной проповеди.
Поучение в Одиннадцатую Неделю по Троице.
Однажды aпостол Петр обратился к Христу Спасителю с таким вопросом: “сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз?” (Мат.18:21).
В законе Моисееве на это не было определенного ответа, a толкователи закона времен Спасителя не все были согласны между собой в решении как этого, так и других подобных вопросов. Одни говорили так, другие — иначе. Вероятно, было мнение, что следует прощать только до семи раз — не более, и что в следующих за сим случаях уже не прощать. Апостол Петр, вероятно, имел в виду подобное решение вопроса, притом большинством, и спросил своего Божественного Учителя: “не до семи ли раз прощать?” Как же отнесся Христос Спаситель к такому мнению апостола Петра? Христос Спаситель дал ему такой ответ, из которого можно было заключить, что прощать нужно бесчисленное число раз, или, лучше сказать, всегда, коль скоро брат согрешающий просит нас, обращается к нам с просьбой ? прощении: “Иисус говорит ему: не говорю тебе: до семи раз, но до седмижды семидесяти раз” (Мат. 18:22).
И вслед затем, как бы в разъяснение этой своей мысли, предложил притчу ? царе и заимодавцах. Вот эта притча.
Однажды один царь пожелал сосчитаться со своими слугами, или подданными, которые обязаны были ему разного рода повинностями, каждый соответственно своему званию в его царстве. Вероятно, это было со стороны царя требование отчетов в употреблении власти, чести и талантов, данных им от царя, подобно тому, как это изображается в притче ? недостойном домоприставнике, в притче ? талантах, в притче ? винограднике и работниках в нем и т. п. Дело, очевидно, сложное и касалось многих людей, но в предлагаемой притче изображается только один эпизод из этого суда царя со своими слугами, а именно эпизод с одним крупным должником в царскую казну. “Rогда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов,” т. е., при самом начале суда был приведен к нему один должник, которому царь ссудил 10.000 талантов. Сумма весьма значительная и для нашего времени, a для того еще громаднее: по крайней мере в 10 раз более против нашего времени. Неизвестно, куда и как растратил эти деньги этот должник, — на удовольствия ли и роскошную жизнь, или же на разного рода неудачные спекуляции, — только в данную минуту y него этих денег не оказалось и он явился с пустыми руками перед своего владыку. По закону Моисееву такой должник отвечал не только своим имуществом, но и своей личностью и всей семьей (Лев. 25:30, 4 Цар. 4:1 ), — a потому заимодавец имел право все это продать и вырученные деньги взять себе. Пользуясь этим правом, царь велел поступить со своим должником подобным же образом.
Наставала критическая минута для должника, — лишиться не только имущества, но и семейства и собственной свободы. В такую критическую минуту человек бывает готов на все, подобно утопающему, лишь бы только спастись.
И этот несчастный человек решается на последнее: тогда раб тот пал, и, кланяясь ему, говорил: государь! потерпи на мне, и всё тебе заплачу. Он себя не оправдывает, но просит только милости — и, вероятно, в ту минуту просил искренне, сердечно... Такое смирение тронуло царя, и он не только отсрочил ему долг, но совершенно простил весь — Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему. Какая милость! какое безмерное снисхождение, — какая любовь! Казалось бы, что и каменное сердце должно бы было смягчиться при этом, придти в умиление, раствориться любовью! Казалось бы! — но увы — на самом деле не так случилось. Очевидно, чувство раскаяния y него было мимолетное и вызывалось только опасностью, другим чувством — самосохранения, но — миновала беда и это чувство так же быстро улетучилось, как внезапно и явилось. Раб же тот, выйдя, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен... Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и всё отдам тебе; т. е. повторилось с его должником то же, что и с ним самим, но разница в том, что долг этого несчастного был в сравнении с долгом первого как капля в море, он должен был только всего сто динариев. Казалось бы, что на такой пустяк не следовало бы ему и внимания обращать, — казалось бы, что, получив прощение в миллионах, можно бы, и не дожидаясь просьб со стороны своих должников, отпустить им. Все это так, со стороны кажется, a на самом деле не всегда так случается. Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга. Такой поступок может хоть кого возмутить, ибо он противен уже чувству всякой правды.
Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему всё бывшее. Как глубоко должен был чувствовать себя оскорбленным царь в своем нравственном чувстве, когда услышал ? подобном поступке помилованного им должника; какое негодование и какой гнев должны были исполнить его сердце при подобном известии: это легко понять, взяв во внимание, что натуры высоконравственные всегда способны чувствовать всякое ненормальное явление во всем и особенно в области духа острее, глубже, чем натуры посредственные!... Тогда государь его призывает его и гово-рит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежа-ло ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя? И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга, т. е. на муку вечную, ибо он был неоплатным должником.
Таким образом, есть граница и милосердию, есть и область правды и воззмездия. Суд без милости несотворившему милости — вот когда и при каких обстоятельствах это бывает. Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не про-стит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его, заключил Господь Свою притчу.
Итак, эта притча имеет приложение и к нам всем. Каким же образом?
A вот послушайте.
Царь земной знаменует собой Царя небесного, нашего Господа и Владыку, от Которого мы имеем все — и жизнь и дыхание и всё. Этот царь по своему усмотрению, дал и дает каждому из нас всё, что находит потребным. Но мы и в лице своих прародителей, Адама и Евы, и сами лично оказываемся недостойными милости Божией, являемся, вследствие своей греховности, неоплатными должниками, рабами исключимыми. Однако же при первом нашем покаянном вздохе, Он все нам прощает и забывает. Прощает нам наши долги, в таинстве крещения омывая нас от всякой скверны плоти и духа, — прощает нас и в таинстве покаяния, когда мы исповедуем Ему свои грехи, прощает и в таинстве елеопомазания, когда мы в недугах телесных обращаемся к Нему с молитвой и верой. Словом сказать, Божье милосердие — неисчерпаемая пучина, эта милость Его к нам низвела и Сына Единородного с неба на землю и возвела на крест.
Что ж, получив столько прощений и оставлений долгов наших, поступаем ли мы так, как бы следовало, т. е. прощаем ли мы своих ближним. Мы каждый день молимся: и остави нам долги наши, якоже и мы оставляем должником нашим, но говоря это устами, исповедуем ли это сердцем, приводим ли это в дело? Пусть совесть каждого скажет ему свой ответ. Сказано: солнце да не зайдет во гневе вашем (Еф.4:26), но всегда ли это так бывает, не бывает ли наоборот, что солнце заходит и восходит много раз, a сердце человеческое к ближнему своему нисколько не изменяется?!
“Лукаво сердце человеческое” (Иерем. 17:9) и всех его движений не постигнуть постороннему человеку, тем не менее по многим обнаружениям можно хотя бы приблизительно заключить ? сердечности людей. Если мы, например, видим и слышим, что в некоторых христианских городах бедному человеку можно буквально умереть с голоду на улице, то не в праве ли мы заключить ? сухости и черствости людей, населяющих подобный город? Если мы замечаем, что суд не в состоянии справляться с делами судными, тяжебными, то отсюда не в состоянии ли мы заключить, что в среде людей, где действует этот суд, мало взаимной снисходительности и всепрощения? Да, все это с грустью можно наблюдать в окружающей нас действительности, в современной нам жизни. Отчего же это происходит? — От эгоизма, братия, — от себялюбия. В настоящее время люди стали как-то быстро отвыкать от христианской морали и воспринимать мораль языческую, —жить только для себя и в свое удовольствие, забывая пр? других.
“После меня хоть потоп,” чудовищный афоризм одного эгоиста и чувственного человека прошлого столетия, — начинает в наше время становиться правилом жизни для многих и многих людей. “В нынешнее время надобно жить не по Евангелию, a пo человеческой мудрости,” сказал мне один христианин, т. е. это значит жить по той мудрости, которую апостол Иаков называет “бесовской” (Иак. 3:15 ). Удивляться ли после этого, что в современном нам обществе проявляется так мало милосердия и всепрощения и наоборот — так много черствости, жестокости и бессердечия, формальной правды, которая бывает иногда хуже самой кривды.
Но, братья мои, так делать нельзя, ибо жизнь наша не заканчивается только могилой; спросят, спросят и нас ? том, как мы употребили дар Божий на земле в отношении ближних своих, так ли как Царь небесный этого хочет или так как сделал это своекорыстный заимодавец... Страшно впасть в руки Бога живого! “Ходите, пока есть свет, чтобы не объяла вас тьма” (Иоан. 35).
Аминь.

Христианское всепрощение.
В евангельском чтении на Одиннадцатую Неделю по Троице Святая Церковь преподает нам урок милосердия и прощения по отношению к ближним, и этот урок поясняет притчей ? милосердом царе и жестоком рабе, который, сам удостоившись бесконечного милосердия от царя, не хотел в то же время оказать милости своему собрату, а потому за свою жестокость понес должное и справедливое наказание.
Притча эта сказана была Спасителем по поводу одного вопроса апостола Петра. Слушая божественное учение ? бесконечном милосердии и всепрощении Отца небесного и понимая это учение как высший закон и для отношений людей между собой, апостол Петр пришел в некоторое смущение. Ему казалось, что учение его божественного Учителя сильно расходилось с теми правилами, в которых он воспитался с детства. По обыкновенному иудейскому правилу полагалось прощать обидчику три раза, после чего предоставлялось полное право подвергать его всем суровостям законной кары. Учение нового Учителя, по-видимому, не согласовалось с этим. Как же было понимать его? Можно думать, что вопрос обсуждался между апостолами, и так как они не пришли ни к какому решению, то и поручили Петру спросить Учителя. Улучив надлежащую минуту, Петр спросил: “Господи, сколько раз прощать брату моему согрешающему против меня? до семи ли раз?” Ему не хотелось сказать: “до трех ли раз,” так как этим слишком суживалось бы само милосердие, и потому он к трем прибавил еще четыре раза, быть может, умственно слагая при этом цифры в известном изречении пророка Амоса: “за три преступления Едома и за четыре не пощажу его” (1:11). Каково же было его удивление, когда божественный Учитель отвечал, что прощать следует не до семи только, a до седмижды семидесяти раз. Это значит, что пр?щать в сущности должно всегда, каково бы ни было нанесенное оскорбление. Таков закон Христовой любви, потому что любовь бесконечна. В пояснение этой истины Господь и произнес содержащуюся в евангельском чтении притчу, желая наглядно показать ею, как необходимо для человека прощать своему ближнему всякое оскорбление, как бы оно ни было велико, потому что никакое прегрешение ближнего против нас не может равняться величию и наказуемости наших долгов перед Богом. Так как Бог по Своему божественному милосердию оставляет нам наши прегрешения против Heгo, хотя эти прегрешения ни каким образом не могут идти в сравнение с прегрешениями ближних против нас, то мы тем более обязаны прощать своим ближним и не мстить им или не взыскивать с них .
Царство Небесное подобно царю, так начал Господь свою притчу. Т. е. царство Божье во многом похоже на земные царства человеческие, — без сомнения, потому, что оно есть первообраз всех царств человеческих, и последние тем лучше и совершеннее, чем ближе уподобляются первому. Царство Божье есть Святая Церковь Христова, ныне воинствующая на земле, но потом долженствующая явиться Церковью торжествующей и славной, вечно блаженным царством Бога и Христа Его. Как в царствах земных есть царь и есть подданные, так и в царстве Божьем есть Царь и Глава — Господь наш Иисус Христос, Которому присуща всякая власть на небе и на земле, Который посему есть Царь царствующимх и Господь господствующих, и Ему подобает царствовать, доколе положит всех врагов Своих у подножия ног Св?их. Есть и подданные, — это мы, верующие в Господа Иисуса Христа, созданные Им из праха земного, искупленные Его честною кровью от вечной погибели и за то обязавшиеся, при крещении во имя Его, веровать в Heгo, как единого истинного Бога с Отцем и Святым Духом, любить Его от всего сердца своего и от всей души своей, почитать и поклоняться Ему, как Господу, Владыке и Творцу своему, повиноваться и служить Ему со всем усердием и ревностью во все дни жизни своей. В царствах земных есть законы и постановления, которыми определяется круг и указывается порядок действий и отношений всех подданных к предержащей власти царя и между собой взаимно. Точным и усердным исполнением этих законов подданные снискивают благоволение своего царя, a нарушением и преступлением их навлекают на себя его гнев и наказание.
И в царстве Божьем есть священная богоданная книга Завета, которая, открывая нам Божью волю, излагая святые и животворные Господни заповеди, учит тому, как нам вести себя и в отношении к Царю своему, Господу Иисусу Христу, и к ближним нашим, членам того же благодатного царства, чтобы заслужить милость и благоволение Царя царствующих, и не подвергнуться Его гневу и наказанию.
Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими. В царствах земных царь требует по временам отчета от своих подданных в исполнении возложенных на них обязанностей и в совершении порученных им дел. Так и в царстве Божьем Господь потребует от нас отчета во всех помыслах и желаниях, словах и делах наших. Для этого Он предустановил от века страшный и славный день суда и воздаяния, и “всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое” (2 Кор.5:10). Но и прежде этого страшного суда Господь потребует от нас отчета после смерти нашей, когда душа наша, разлучившись с телом, явится в мире духов, когда по делам ее суждено ей будет или во светлостях святых или же в мрачной темнице духов ожидать последнего Божьего суда, последнего определения участи своей на всю вечность. Подданные земного царя не знают наперед, в какое именно время им приведется давать отчет перед царем своим, ибо это зависит от воли царя, который захотел — сам, без всякого стороннего побуждения — сосчитаться с рабами своими; тем паче во всякое время должен быть готов к отчету раб Христов, ибо не ведает, “в который час Господь ваш приидет” (Мат. 24:42).
“Когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов.” He воздавая должной дани царю, не исполняя своих обязанностей, не делая того, чего требует воля царя, подданный становится должником перед ним, и чем дольше поступает таким образом, тем более возрастает и увеличивается его долг. Несчастный, ? котором говорится в притче, был должен тьмою талантов, — сумма, по древнему счету, чрезвычайно большая, долг совершенно неоплатный. Так и подданный Царя небесного, гражданин благодатного царства Христова, если не исполняет того, чего требует от него закон Божий, становится должником перед Богом, и чем долее живет во грехах, тем неоплатнее становится его долг. И кто из нас может думать, что он менее должен перед Божьим правосудием, нежели этот, упоминаемый в притче, должник перед своим царем? Кто не должен применить к себе того суда, какой произнес над ним царь?
“Он не имел, чем заплатить.” И что отдал бы этот несчастный царю своему? Где нашел и чем приобрел бы такое сокровище, которое равнялось бы тьме талантов? Несравненно более велик и потому совершенно неоплатен долг каждого грешника перед Божьим правосудием. Чтобы он ни сделал потом доброго, никогда не сделает больше того, что обязан был сделать по закону Божьему, a грех — все остается и останется навсегда грехом, долг останется долгом — невознаградимым ничем, и уплатить долга греховного нет y нас ни возможности, ни средств.
“А как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и всё, что он имел, и заплатить,” т. е. повелел лишить его всего имущества и отдать в вечное рабство со всем его потомством. Так и земные владыки не терпят и не могут терпеть таких подданных, которые, не исполняя своих обязанностей, оставаясь праздными тунеядцами обременяют собой общество — тем более таких, которые, нарушая общественные законы, вредят всему обществу. Может ли быть терпим в царстве Божьем человек, который своими грехами и беззакониями, своевольным преступлением заповедей Творца своего и Господа, сколь оскорбляет Его отеческую любовь и правду, столь же омрачает собой светлое царство Божие, вредит всему христианскому обществу, внося в него соблазны и развращение? Посему-то Божье правосудие лишает грешника всех духовных сокровищ, которыми любовь Божья наградила человека, созданного по образу Божьему и воссозданного во Христе на благие дела, отчуждает его от наследия вечной жизни и предает рабству диавола и собственных его страстей.
Ho, пo бесконечной любви и милосердию Отца небесного, нам дарована возможность обретать оправдание и спасение в Иисусе Христе, единородном Сыне Божьем, который “искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою” (Гал. 3:13). Нам следует только с живой верой и искренним раскаянием и твердой надеждой обратиться к Божьему милосердию, как обратился помянутый в притче должник к милосердию своего царя.
“Тогда раб тот пал, и, кланяясь ему, говорил: государь! потерпи на мне, и всё тебе заплачу.” Для неоплатного должника нет другого средства избавления, как прибегнуть к милосердию заимодавца; для безответного преступника нет другого прибежища, кроме молитвы ? помиловании. Так и поступает несчастный должник: он падает к ногам господина своего, просит его снисхождения и милости, умоляет его: потерпи на мне. Так надобно поступать и нам грешным, если желаем избежать достойной казни по грехам нашим. Каждый грех ужасен первее всего тем, что оскорбляет величие и святость Божью, Его бесконечвую любовь и правду, нарушает закон, которым держится весь порядок мира нравственного, возмущает мир и покой царства Божьего. В этом отношении мы не можем сделать ничего для удовлетворения правде Божьей, умиротворения царства Божьего, для восстановления попранного нами закона нравственного мира, для исправления беспорядков, вносимых грехами нашими в мир Божий. Один Господь Иисус Христос Своими страданиями за наши грехи, Своей крестной смертью и воскресением мог совершить все это, “умиротворив ... Кровию креста Его, и земное и небесное” (Кол.1:20). Посему одна только живая вера в Господа Иисуса Христа, пострадавшего за грехи наши, одно живое упование на силу крестной смерти Его, одно искреннее раскаяние в грехах своих, одна молитва сердца сокрушенного и смиренного могут снять с нас эту тяжкую вину грехов наших и безвозмездно оправдать нас Христовой благодатью.
Несчастный должник обещает царю уплатить долг свой: потерпи на мне, и всё те-бе заплачу. Очевидно, что это для него невозможно. Этим обещанием он хочет только выразить свою готовность употребить со своей стороны все, чтобы впредь не только не увеличивать долга, но возвращать по возможности и прежние долги. И это необходимое условие для каждого кающегося и ищущего оправдания и помилования грешника. Без твердого намерения отвратится от греха навсегда, не оскорблять Божьего величия новыми беззакониями, не возбуждать на себя гнева Божьего новым преступлением Его святых и животворных заповедей, покаяние наше было бы неискренне, обращение к Богу — лживо, молитва ? прощении и помиловании —недостойна милости. С другой стороны, если мы не можем ничего сделать для правосудия Божьего для искупления своих грехов, то должны переносить, со смирением и покорностью воле Божьей, многоразличные скорби и бедствия жизни, как праведное наказание за грехи наши. Для этого-то и заповедуется нам взять крест свой и идти во след Господа Иисуса Христа.
“Раб же тот, выйдя, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев” (сумма весьма малая, a в сравнении с тьмою талантов, совершенно почти ничтожная), “и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен.” He так ли поступаем и мы, когда помилованные Отцом небесным во Христе Иисусе, оправданные безвозмездно благодатью Божией от безмерного множества грехов наших перед Богом, гневаемся и злобствуем и за малые оскорбления, причиненные собратом нашим, преследуем и язвим его всеми средствами, готовы мстить ему до самой смерти, не находим довольно слов, чтобы выразить свою обиду, чтобы очернить и обвинить обидевшего? A забываем ? том, сколько раз и как тяжко сами оскорбляем других и словом и делом, и как злосчастна была бы наша участь, если бы все когда-либо оскорбленные нами захотели мстить нам таким же образом.
“Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и всё отдам тебе.” Казалось бы, как не вспомнить при этом жестокосердому рабу, что он и сам был теперь же в положении неоплатного должника не перед равным себе рабом, a перед самим царем своим Господом, но был помилован и прощен? Но злопомятство и мстительность заглушают в человеке все чувства человеческие и делают его зверем. “Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга.” Т. е. за малый долг подверг его тому же самому наказанию, на которое осужден был сам за целую тму талантов, и от которого безвозмездно избавлен, по единому милосердию царя своего.
Но такая бесчеловечная жестокость раба лукавого к несчастному своему собрату тотчас сделалась известной царю. “Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему всё бывшее.” Так, и наши взаимные поступки друг с другом, и наши злопамятные помыслы и чувства ведомы Сердцеведцу Богу. Святые ангелы, неотступные приставники наши, с болезнью и прискорбием видя жестокость нашу друг к другу, возвещают ? том перед лицом Отца небесного. И не только злое дело мстительности, но ни один злобный помысл на брата своего, ни одно гневливое и злостное движение сердца не утаится от всевидящего Божьего ока, и никто и ничто не сокроет нас от Его карающего гнева.
“Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя?” Не надлежало ли — из одной благодарности к помиловавшему, из чувства радости ? помиловании, из сострадания к бедному собрату своему, из одного даже житейского благоразумия, чтобы дать ему возможность и время уплатить свой долг? Несравненно виновнее перед Отцом небесным мы, когда не прощаем друг другу взаимных оскорблений и обид, — чем большее явлено над нами человеколюбие и милосердие Божие. Кто по жестокосердию своему не исполняет и этой не трудной заповеди, тот сам осуждает себя на ту казнь, которая постигла жестокосердого раба.
“И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга.” Т. е. за жестокость к собрату определил взыскать с него и тот долг, который был уже прощен, предать его вечному рабству и мучению.
Так — заключает Господь Свою притчу, — “и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его.” “Так поступит,” т.е. отвергает от лица Своего и предаст вечному мучению. Таков вечный и непреложный закон правды! Таково неизбежное следствие жестокосердия к ближнему! Ибо может ли человек раздражительный и мстительный быть в царстве Божьем, которое есть царство любви, мира и радости ? Духе Святом!

Библиографический указатель слов, бесед и поучений на Одиннадцатую Неделю по Троице.
Филарета, митр. Москов. Соч., т. IV, стр. 56.
Арсения, митроп. Киевского. Соч., часть I.
Григория, арх. Казанского и Свияжского. Соч., т. I, стр. 141
Сергия, архиеписк. Владимирского. Годичный круг слов, стр. 73.
Евсевия, арх. Могилевского. Пр. на воскр. и пр. дни, часть. I, стр. 276.
Виссариона, епис. Поуч. гов. в Костроме, стр. 142.
Сергиева И., (Кронштадтского) прот. Полное собрание сочиненияй т. I, стр. 437.
Путятина, Р. прот. Полное собрание ч., стр. 123.
Белоцветова, прот. Круг поучений, стр. 91.
Шумова, свящ. Сборн. общ. поучений, стр. 176.
Лядского А., свящ. Поуч. на дни воскресные, стр. 174.
Дьяченко Г., свящ. Ежеднев. поучения.

Двенадцатая Неделя по Троице.
I. Евангельское чтение.
Зачало (72): Евангелие от Святого Апостола Матфея 19:16-26.
16 И вот, некто, подойдя, сказал Ему: Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?
17 Он же сказал ему: что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог. Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди.
18 Говорит Ему: какие? Иисус же сказал: не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй;
19 почитай отца и мать; и: люби ближнего твоего, как самого себя.
20 Юноша говорит Ему: всё это сохранил я от юности моей; чего еще недостает мне?
21 Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раз-дай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною.
22 Услышав слово сие, юноша отошел с печалью, потому что у него было большое име-ние.
23 Иисус же сказал ученикам Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное;
24 и еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие.
25 Услышав это, ученики Его весьма изумились и сказали: так кто же может спастись?
26 А Иисус, воззрев, сказал им: человекам это невозможно, Богу же всё возможно.

Практический очерк содержания рядового чтения.
В Евангельском чтении этой недели, где говорится ? богатом юноше, мы рассматриваем следующий вопрос: как трудно богатым войти в царство Божье.
1. Богатые, для которых труден вход в царствие Божье:
а) духовно-богатые, которые, подобно евангельскому юноше, хвалятся тем, что они сохранили все заповеди Божьи от самой юности и, таким образом, утешаются собственной праведностью в делах закона (ст. 16-20), между тем, как они без веры и благодати Иисуса Христа, со всем богатством своих дел, “и нищие, и слепые, и нагие” (Апок. 3:17 ); — для таких богатых невозможно войти в царство Божье, ибо сказано, что Иисус Христос пришел благовестить спасение смиренным, то есть нищим духом противления и превозношения (Лук. 4:18; Мат. 9:13; Map. 2:17; Лук. 1:52-53 ).
б) Материально-богатые, которые привязываются всем сердцем к земным сокровищам и возлагают на них всю свою надежду (ст. 21-24 ср. Иов. 31:24).
2. Если же трудно богатым войти в царствие Божие, то кто может быть спасен?
Человеку и одними человеческими силами это решительно невозможно, но от Бога и при помощи благодати Божией возможно все (ст. 25-26 ).
Важнейшие темы, предлагаемые проповеднику нынешним Евангелием, могут быт следующие:
(Ст. 16). “Какой первейший и важнейший вопрос в жизни?” или “почему люди так мало спрашивают ? том, что для них важнее всего?”
(Ст. 17). “Без соблюдения заповедей невозможно войти в царствие Божие.”
(Ст. 18) “О повиновении родителям.”
(Ст. 20) “Начало благочестия нужно полагать в юности.”
(Ст. 22) “Привязанность к материальному богатству составляет великое препятствие для спасения.” и т. п.

Тема I.
Что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?
(ст. 16).
1. Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди (Мат. 7:21; Иак. 2:26; Рим. 2:13; Иак. 1:22-26 ). Какие?
а) Не убивай. (Мат. 5:22-25; l Иоан. 3:15; Мат. 18:6 ).
б) He прелюбодействуй (Мат. 5:28-29 ).
в) Не кради, не лжесвидетельствуй (Ефес. 4:25; Иак. 1:26 ).
г) Почитай отца и мать; и люби ближнего твоего, как самого себя (ст. 19).
2. Кто же, после этого, может быть спасен (ст. 25)? Согрешивший во едином не будет ли повинен всем. (Иак. 2:10 )?
a) Для человек это своими силами невозможно. Напрасно обольщаются мыслью, будто человек сам собой, одними естественными силами, может исполнить нравственный закон и достигать внутреннего совершенства, — это невозможно. (Рим. 7:18-23; Иак. 1:14-15; l Петр. 5:8; . 1 Иоан. 1:8 )
У Бога же все возможно. При помощи “божественной силы Его даровано нам все потребное для жизни и благочестия” (2 Пет.1:3) даруемое нам благодатию во Христе. Мы можем всё ?б укрепляющем нас Иисусе. (Фил. 2:13; 1 Иоан. 2:1-2 ).
в) От нас требуется только нетщетное принятие Божьей благодати, постоянное возгревание этого дара и искреннее сознание наших немощей, — “ибо сила Моя совершается в немощи… когда я немощен, тогда силен” (2 Кор. 12:9-10 ).

Тема II.
“Юноша говорит Ему: всё это сохранил я от юности моей” (ст. 20).
Упоминаемый в нынешнем Евангелии юноша, при всей своей знатности (ср. Лук. 8:18 ) и богатстве (ст. 22), знал закон Божий и исполнял его (ст. 20).
Но таково ли современное нам юношество? Не говорим уже ? том, сохранило ли оно заповеди, но есть ли y него, по крайней мере, стремление знать “что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?” От чего это происходит? От недостатка воспитания.

Об истинном воспитании детей.
1. В чем состоит истинное воспитание?
а) Обязанность воспитывать детей состоит не в том, чтобы не допускать их умереть с голоду, в чем люди полагают, кажется, все свои заботы по отношению к детям. Питать детей учит сама природа без всяких книг и наставлений. Нет, священная обязанность, которой родители в отношении к детям не могут преступить, не сделавшись виновными в некоторого рода детоубийстве, состоит “в образовании сердца детей в добродетели и благочестии.”
Эта обязанность равно лежит как на отце, так и на матери.
Есть отцы, которые не щадят ничего, чтобы доставить своим детям богатое наследство, a чтобы дети их были христианами, чтобы упражнялись в благочестии, об этом и не думают.
Жалкое ослепление! Этой-то грубой невнимательности следует приписать все беспорядки, от которых страдает общество. Положим, что вы приобрели для детей огромное имущество. Но если они не будут уметь вести себя благоразумно, то оно не долго сохранится y них, оно будет расточено, погибнет вместе с ними, и будет жалким для них наследством.
Старайтесь не ? том, чтобы сделать их богатыми, a o том, чтобы сделать их благочестивыми, владыками своих страстей, богатыми в добродетелях. Прежде всего помышляйте ? спасении души их. Вот что говорит Слово Господне: “не раздражайте детей ваших, но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем (Ефес. 6:4).”
б) Дети ваши должны быть приготовлены на служение отечеству, a для этой-т? цели в особенности нужно воспитывать их в благочестии и страхе Божием, чтобы со временем они могли быть действительно полезными членами общества и, среди самых разнообразных искушений и обстоятельств жизни, умели верно служить Богу, царю и отечеству. “Для корабля, который находится в открытом море, нужен кормчий гораздо опытнейший, нежели для корабля, стоящего y пристани. Ты назначаешь своего сына к какой-нибудь блистательной гражданской службе, там при самом вступлении, он увидит себя в кругу людей, которые жертвуют всем мирской славе, принимают надменность за величие, — которые уже развращены или готовы развратиться. Против стольких подводных камней обезопась его наперед теми правилами, какие можешь найти в училище истинной мудрости. Они помогут ему управлять собой и даже обращать других к долгу.
Воспитывая сына в страхе Господнем, ты приучишь его противостоять всему и ни-чем не увлекаться. Поэтому старайся, прежде всего, укоренить в душе сына своего начала истинной мудрости.
Выучив сына своего светским наукам, для приобретения земного счастья, ты никогда не приобретешь столько, сколько приобрел бы, обучив его науке, внушающей презрение к материальному счастью.”
2. Когда нужно начинать воспитание детей в духе благочестия?
а) С самого раннего детства (Плач. Иерем. 3:27; Еккл. 12:1 ). “He говорите, что в детстве еще не время заниматься верой. Я утверждаю, что такое занятие не только полезно, но и необходимо для юного возраста. He говорю, что надобно отклонять детей от всякого другого учения. He много ли стоит посвятить на изучение веры один день в неделю?
Мы строго требуем, чтобы наши слуги все часы дня, без всякого исключения, посвящали нам на услужение: как же нам не посвящать несколько минут такому занятию, которое может принести нам самую великую пользу? Когда надобно вести детей в театр или на гулянье; тогда y нас нет дела, нет обязанности, которая бы нас задерживала, всем жертвуем этой жалкой приманке. A когда идет дело ? таком важном и полезном занятии, — тогда говорят: еще терпит время! Как не поразит нас за это гнев Божий! Для всего прочего вы находите время, a служение Богу кажется слишком тяжелым для вас, и слишком обременительным для ваших детей. Оставьте заблуждение столь предосудительное!”
б) “Детям-т? особенно и нужно преподавать первые уроки веры и благочестия. По самой гибкости своего ума, они способны, более чем взрослые, принимать и сохранять впечатления. Как мягкий воск легко принимает черты на нем запечатлеваемые, так и дети принимают впечатления без больших усилий. В этом-то возрасте укореняются на всю жизнь наклонности порочные или добродетельные. Если дети заблаговременно привыкнут к добрым чувствованиям, то можно надеяться, что они и после не уклонятся ко злу, они приобретут себе уважение людей рассудительных, и еще в детстве достигнут той ранней зрелости, которая впоследствии будет для них наилучшим руководителем во всех действиях.”
“Юного отрока можно уподобить доске, приготовленной для изображения картины: что живописец изобразит доброе или худое, святое или грешное, — то и останется. Так и дитя: какое родители дадут ему первоначальное воспитание, к каким правилам приучат его, с такими оно и будет жить.
Белое полотно не изменяет того цвета краски, в какую было омочено сначала, сосуд не теряет своего запаха, дурного или хорошего, которым он прежде напитался: таково и воспитание детей! Поэтому необходимо с детства приучать их к добру.”
3. Как с детства приучать детей к благочестию?
а) Посмотрите на пример садовника.
“Садовник привязывает молодое насажденное деревце к тычинке крепко утвержденной в земле, чтобы ветер не вырвал деревца, и отсекает лишние побеги, чтобы они не повредили и не иссушили молодого растения. Поступайте и вы так с вашими детьми, утверждайте сердца их в страхе Божьем, чтобы они не колебались от соблазнов, отсекайте возникающие в них страсти, чтобы они не укрепились и не умертвили внутреннего нового человека, рожденного в Святом Крещении.”
“Душа дитяти есть храм Божий. Посему нужно наблюдать, чтобы дитя ничего не слышало, ничего не говорило, кроме истин евангельских. Оно не должно слушать бесполезных для нравственности сказок, ни соблазнительных песней.”
“Напоминайте детям чаще ? Святом Крещении и ? данных ими тогда обетах. Чаще внушайте им, что мы все рождаемся и возрождаемся в крещении не для временной жизни, не для приобретения чести, и славы и богатства, но для жизни вечной; что наше настоящее житие, от рождения до смерти, есть не что иное как путь к обетованному отечеству и блаженной вечности. Научайте их мудрствовать “горняя, a не земная.”
б) Приучайте ваших детей к храму Божьему. “Мы позволяем им посещать зрелища, a o том, чтобы они не избегали церкви и не стояли в ней без благоговения, не заботимся. Мы заставляем их давать отчет в том, что они выучили в училище. Почему же не требовать от них отчета в том, что они слышали в доме Господнем?”
в) Не почитайте излишним для детей чтение Святого Писания. “Пусть они из псалмов научатся умилению, из притчей и Сираховой мудрости — общественным и домашним добродетелям, из Екклезиаста — истинному счастью. От этих книг перешедши к Евангелию, дитя никогда не должно выпускать его из своих рук.” “He говорите, что это хорошо только для монастыря. Я не отсылаю вас туда и не хочу ваших детей сделать отшельниками. Довольно, если сын ваш будет христианином. Ему определено жить в мире, в священных книгах он найдет правила для этой жизни, особенно если будет читать их с юных лет.”
г) He дозволяйте им чтения пустых, не приводящих к полезным знаниям, книг.
“Первый возраст есть возраст неведения, но это неведение делается более глубоким и более опасным в детях, когда дают им, в числе первых книг, истории героев, с тем, чтобы научить их удивляться героям, — тогда как эти герои были преданы всяким страстям. Странное заблуждение! He от этого ли мы собираем с воспитания скороспелые плоды? He от этого ли воспитание наше доставляет обществу людей только надменных, необузданных, безнравственных, привыкших погрязать в тине порока?”
д) Предохраняйте их от сообщества с людьми, неизвестными вам по своему поведению.
“Если родители, прогуливаясь со своими детьми в поле или в саду, всячески остерегаются, чтобы не ужалила их змея, то для чего не заботятся, чтобы не ужалил их разврат? Для чего не берут предосторожностей, чтобы этот коварный враг не поднес им питья из золотой чаши вавилонской? Яд подслащают медом, и порок часто обольщает нас, прикрываясь видом добродетели.”

Тема III.
“Всё это сохранил я от юности моей; чего еще недостает мне?” (ст. 20).
С таким сознанием своего нравственного достоинства отвечал юноша Иисусу Христу. Но следующее за тем испытание показало, что юноше не доставало еще много в его воображаемом совершенстве, — не доставало самого первого и главного, без которого невозможно никакое нравственное совершенство, — не доставало беспристрастия к земным благам, след., любви к Богу, к ближним и т. д. Юноша, таким образом, обманывался в суждении ? своем нравственном достоинстве.
Часто бывает это и с нами.

Самообольщение при самооценке нашего нравственного достоинства.
1. В чем оно состоит?
Мы обманываем сами себя при самооценке нашего нравственного достоинства, если считаем себя совершеннее, чем мы на самом деле, поэтому презираем других и ожидаем от нашей добродетели такого добра, на которое мы не имеем никакого права. Самообольщению противоположна искренность и честность в отношении к самим себе.
а) При искренном и честном испытании нашего нравственного достоинства, мы руководствуемся законом Божьим и свидетельством совести, не скрываем ни малейших недостатков и не пропускаем без внимания ничего, заслуживающего порицания.
Но кто обольщается, тот придает своим добрым качествам более достоинства, чем они действительно имеют, пренебрегает необходимым самоиспытанием своего душевного состояния, скрывает свои недостатки из легкомыслия или с намерением, старается извинить свои погрешности или преступления.
б) Человек искренный к самому себе скромен в отношении к другим, отдает справедливость их добродетелям и заслугам, и снисходит к их недостаткам. Но страдающий самообольщением своего нравственного достоинства всегда расположен осуждать и порицать других, унижать их достоинство, потому что считает себя лучше их. He противно ли это Евангелию, любви, терпению, смирению и кротости, которые мы должны оказывать, как христиане?
2. От чего оно происходит?
Самообольщение при суждении нравственного достоинства происходит:
а) От неправильного понятия ? сущности истинной добродетели.
Кто хочет правильно судить ? своем нравственном достоинстве, тот должен иметь мерило, — совершеннейший образец, с которым он мог бы сравнить свои собственные добродетели, чтобы видеть насколько они похожи на этот образец. Но всегда ли это бывает при суждении нравственного достоинства?
Многие люди того мнения, что добродетель состоит во внешнем согласии их поступков с законом, или в удалении от грубых преступлений и злодеяний, как думал евангельский юноша; или они полагают, что для добродетели ничего более не нужно, как только благочестивые движения, отдельные поступки благотворительности и милосердия; или, наконец, сравнивают свою жизнь с людьми порочными.
Но кто по таким представлениям судит ? сущности добродетели, тот обманывается в суждении ? своем нравственном достоинстве.
б) От тщеславия и честолюбия.
Кто непомерно домогается одобрения людей и старается достигнуть его внешними преимуществами, тот придает великую важность таким преимуществам и мелочам, которые не заслуживают внимания, и по ним судит ? своем собственном достоинстве. Он хочет почета и уважения, и скрывает свои недостатки не только от других, но и от самого себя.
в) От недостатка самопознания.
Если мы желаем иметь истинное суждение ? своем нравственном достоинстве, то должны знать самих себя, не только наши добрые качества, но и худые, — ознакомиться с нашим внутренним состоянием, со свойствами наших намерений, расположений и наклонностей. Возможно ли без такого самопознания не впасть в самообольщение относительно нашего нравственного достоинства? Самолюбие ослепляет! Сколь многие люди, живущие в невозмутимом довольстве своим нравственным состоянием, были бы очень недовольны самими собой, если бы лучше узнали самих себя! Даже при беспристрастном самоиспытании мы небезопасны от самообольщения.
3. До чего оно доводит?
Самообольщение при суждении нравственного достоинства приводит:
а) К постепенному нравственному падению. Для большего преуспевания и усовершенствования в добродетели, необходимо частое и строгое самоиспытание. Кто обольщается своим нравственным достоинством, тот совершенно оставляет это самоиспытание, или не добросовестно его делает. Следствием этого бывает то, что он не только не утверждается в добре, a становится еще хуже. Воображая себя твердым и совершенным в добродетели, он не считает нужным быть бдительным к себе, предохранять себя от искушений, стремиться к надлежащему познанию истины и добра, укрепляться в вере, в любви к Богу в послушании Его заповедям и т. д.
б) К несправедливости и жестокосердию в отношении к ближним. Кто из гордости и самолюбия, по недостатку самопознания, скрывает свои погрешности и имеет ? своем нравственном достоинстве преувеличенное мнение, тот не только ложно судит ? других, но и расположен порицать их малейшие недостатки.
Как мало будет принимать участия в благе ближних тот, кто ослеплен самолюбием и считает себя выше их! Как редко будет он оказывать любовь и усердие к исправлению своих погрешающих братий! и т. д.
в) К удалению от Бога и Его любви. Бог требует раскаяния и чистосердечного исповедания грехов, смирения и самоотвержения. Но кто обольщается своими нравственными заслугами, тот не чувствует нужды в раскаянии и смирении, не искренен в отношении к Богу, прибегает, наконец, к лицемерию и мнимому благочестию, без его силы и духа.

Тема IV.
“Всё это сохранил я от юности моей” (ст. 20).
Евангельский юноша во многих отношениях был благовоспитанный юноша. Он вежливо обращался с вопросом к Иисусу Христу, называя его д?брым учителем, он отчетливо знал закон Божий и исполнял его. Видно, он был хорошо воспитан своими родителями.
Это дает нам случай беседовать —

О средствах воспитания.
Каковы они?
1. Наказание.
Хотя наказание не единственное и не лучшее средство воспитания, однако ж оно спасительно и весьма часто неизбежно. “К своему величайшему несчастью сын почувствует слабость своего отца, потому что он испытывает затем наказание Божье.”
Но как родители должны наказывать? Наказание должно быть:
а) С ранних пор. В малых уже детях замечаются плохие наклонности. Блаженный Августин подтверждает это, говоря ? зависти и самолюбии малых детей. Если родители не бывают измала учителями детей, то дети бывают учителями родителей и т. д.
б) Строгое. “Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына; а кто любит, тот с детства наказывает его (Прит. 13:25). Кто любит своего сына, тот пусть чаще наказывает его, чтобы впоследствии утешаться им… Необъезженный конь бывает упрям, а сын, оставленный на свою волю, делается дерзким” (Сир. 30:1,8).
в) В надлежащей мере. Наказание должно быть строгое, но не слишком: “отцы, не раздражайте детей ваших, но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем” (Ефес. 6:4). Надобно быть строже к конкретным согрешениям, чем к неспособностям. Примеры!
“Раны промывают вином, излечивают маслом. Так и в воспитании: снисходительность должно смешивать со строгостью.”
г) Разумное. To наказывают тотчас, то откладывают наказание. Часто достаточно одного слова, выговора, но зачастую нужно прибегнуть и к розге.
д) Исправительное. Бог хочет Своим наказанием не только побудить к испол-нению закона, но и к исправлению. Так и родители должны иметь в виду при наказании, главным образом, исправление! Родители столько любят своих детей, и желают им сча-стья. Что значит тут одно только гневное слово?
2) Учение.
Учение и наставление составляют весьма важное и совершенно неизбежное средство воспитания.
“Для сего Бог и вложил родителям такую любовь, дабы они были учителями детей в добродетели.”
а) Родители должны быть сами учителями. Первые уроки ? Боге, ?б Иисусе Христе, ? молитве должны исходить из уст родителей. Они пользуются величайшим уважением. Человек получает добро прежде всего и более всего в семье.
б) Они должны помогать школе. Чего лишаются родители, если не посылают детей своих в школу? Сколь вредно нищенство?
Дети могут работать п?сле школы. He заставляйте же их однако так рано думать только ? земном.
в) Они должны помогать Церкви. Достоинство слушания Слова Божьего! Кто детей лишает Церкви, тот лишает их Бога и всякого счастья.
3. Пример.
Это — самое лучшее средство воспитания.
а) Родители должны казаться детям как бы высшими существами. Никакая их слабость не должна быть известна их детям, иначе теряется благоговение, уважение и любовь. A затем?
“Как вы будете держать детей своих в порядке, когда сами ведете беспорядочную жизнь?”
б) Учение хорошо, но пример лучше. Пример привлекает. Сколько детей привыкает, глядя на родителей к божбе, гневу, зависти, не смотря на учение?
в) Доброе легче познается на примере, чем изучается теоре-тически. Когда бывают дети набожны, благоговейны, трудолюбивы, бережливы и ми-лосердны?
Заключение. Увещание к родителям и детям!
“Нет никакого высшего искусства, как искусство воспитания. Живописец и ваятель творит только безжизненную фигуру, a мудрый воспитатель создает живой образ, смотря на который радуется Бог и люди.”

Тема V.
“Трудно богатому войти в Царство Небесное” (Ст. 23).
He богатство затрудняет вход в Царство Небесное, но злоупотребление богатством.

Неправильно употребляемое богатство делает человека несчастным.
1. В течении жизни.
Неправильное употребление богатства делает человека несчастным в течении жизни, потому что похищает здоровье, или честь и любовь перед ближними и y ближних, или радости жизни, или мир душевный. Похищает:
а) Здоровье, если слишком много им наслаждаются, наслаждаются не во время, наслаждаются без предварительного труда и занятий.
б) Честь и любовь людей.
Доброе имя есть величайшее земное благо: “оно лучше богатства многа.” Но если богатство употребляется для взимания непомерного роста, для разорения бедных, для подавления права, то оно подвергается презрению, отвращению и даже проклятию от угнетаемых им. Какое несчастье! Владеют металлом и человеческим потом, но ни одним сердцем, ни одним человеком!
в) Истинные радости жизни. Они вытекают только из полезной деятельности, из труда для блага людей. Но иной богач не трудится, живет день за днем и не имеет никакой радости.
г) Душевный мир. На это есть один довольно поучительный рассказ.
Один богатый человек, которому золото не давало спать ночей, позавидовал своему бедному соседу, жившему со своим семейством в постоянном труде и счастье. Зависть побудила его разрушить счастье этого семейства. Он повесил незаметно кошелек, наполненный золотом, в спальню счастливого бедняка. Этот заметил кошелек и пришел в восторг. Он стал обдумывать, как бы ему скрыть кошелек от мира и даже от семейства. Долго он не мог ничего придумать. Однажды он лег с золотом в постель и притворился больным, что продолжалось несколько дней. Семейство печалилось о его болезни, и он вследствие своей заботы ? золоте и своей непривычной бездеятельности действительно заболел. Какое несчастье!
Наконец, богач взял назад свое золото, — и здоровье, деятельность, мир, радость, удовольствие снова возвратились в хижину бедняка.
2. В вечности.
Неправильно употребляемое богатство делает несчастным в вечности и для вечности. Такой богач:
а) Плохой Божий управитель. Какой он представит отчет перед вечным Судьей в употреблении вверенного ему богатства? Он имел так много случаев делать добро и не делал ничего!
б) Человек со злым сердцем. Он не годится для неба, a только для ада. Только души благородные, имеющие доброе сердце, могут быть на небе в общении с Богом.
в) Человек земной. Его сердце привязано только к земным благам и удовольствиям. A это чувство влечет душу к земле. К небу такая душа не стремится, на земле она остаться не может. Что другое остается в смерти, как не низойти в ад?
г) Идет в ад. Богатый обжора. Какой жаждой он страдал? Никто не пришел на помощь. Так продолжается вечно!

Тема VI.
“Трудно богатому войти в Царство Небесное.”
(Ст. 23).
1. Почему трудно?
а) Для любящего богатство оно составляет высшее и единственное сокровище, a “ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше” (Мат. 6:21).
Трудно стремиться к небу тому, чье сердце привязано к земле; для такого небо как бы не существует; y него одно сокровище — золото, других высших сокровищ он не понимает и не ценит (Ст. 22, Апок. 3:17 ).
б) Страстно привязанный к богатству только и думает ? богатстве.
Как терние уязвляет и раздирает тех, которых оно касается, так и богатство, по замечанию Святых Отцов, производит то же самое действие в сердцах тех, которые к нему привязываются, оно уязвляет и раздирает их то желанием иметь его, то страхом потерять его, то огорчением и даже отчаянием от потери его (Иов. 20:22 ).
Когда же, после этого, думать богатолюбцу ? нуждах своей души? (Мат. 6:24 ).
в) Жадные к богатству не гнушаются никакими средствами для насыщения своей жадности.
“Желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти” (1 Тим. 6:9-10 ).
A могут ли такие люди войти в Царство Небесное, для достижения которого нужно “очистить себя от всякой скверны плоти и духа” (2 Кор. 7:1 ).
г) Если богатство достигается и без употребления несправед-ливых средств, то как обыкновенно пользуются им сребролюбцы?
На удовлетворение всевозможных прихотей, для тщеславия и самохвальства и т. д.
Поистине трудно богатому войти в Царство Небесное!
2. Когда же легко?
“Человекам это невозможно, Богу же всё возможно” (ст. 26). Богатому самому невозможно устоять пр?тив всех искушений, соединенных с богатством, но при всесильной помощи Божьей благодати он может избежать всех опасностей богатства. (Примеры: Авраам, Иов и другие праведники). При помощи этой благодати христианин и в приобретении, и в употреблении богатства поступает, как добрый и верный раб.
а) Если богатство не досталось ему в наследство, то он и не домогается его, a “имея пропитание и одежду … доволен тем” (1 Тим. 6:8), — живет “имея нрав несребролюбивый, довольствуясь тем, что есть, Ибо Господь сказал: не оставлю тебя и не покину тебя” (Евр. 13:5).
б) В приобретении его он употребляет средства законные и честные: благоразумие, труд с молитвой.
в) В достижении его он не прилагает к нему своего сердца (Псал. 61:11 ), не смотрит на него, как на цель всех своих желаний и стремлений (1 Тим. 6:17 ).
г) В употреблении его он умеет соединять материальное довольство с духовной пользой, употребляя его на дела благотворения (1 Тим. 6:18-19 ).
A такое употребление богатства не только не служит к погибели, но и ведет в жизнь вечный (Матф. 25:21, 40 ).

Тема VII.
“Услышав слово сие, юноша отошел с печалью, потому что у него было боль-шое имение” (ст. 22).

Пагубное влияние пристрастия к земным благам на наше истинное благо.
Пристрастие к земным благам:
1. Ослабляет и подавляет благороднейшие и святейшие чувства в человеке.
2. Похищает его высокое достоинство.
3. Доводит до величайших глупостей и преступлений.
4. Лишает всякого утешения в страданиях и смерти.

II. Апостольское чтение.
Зачало (131): Святого Апостола Павла 1-е Послание к Коринфянам 15:1-11.
1 Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и при-няли, в котором и утвердились,
2 которым и спасаетесь, если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам, если только не тщетно уверовали.
3 Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию,
4 и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию,
5 и что явился Кифе, потом двенадцати;
6 потом явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили;
7 потом явился Иакову, также всем Апостолам;
8 а после всех явился и мне, как некоему извергу.
9 Ибо я наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божию.
10 Но благодатию Божиею есмь то, что есмь; и благодать Его во мне не была тщетна, но я более всех их потрудился: не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною.
11 Итак я ли, они ли, мы так проповедуем, и вы так уверовали.

Практический очерк содержания рядового чтения.
В апостольском чтении этой недели Святой Апостол Павел напоминает христианам
1) ? необходимости твердого убеждения в истинах Евангелия (ст. 1. 2) и
2) ? возможности такого убеждения посредством уверенности в воскресении Иисуса Христа (ст. 3-11).
1. Для каждого необходимо иметь спасительное убеждение в истинах Евангелия вообще.
Мы должны знать твердое основание того учения, в котором наставлены (Лук. 1:4 ) для того, чтобы всегда быть готовыми к ответу всякому, вопрошающему нас ? нашем уповании (1 Петр. 3:15 ). Поэтому обязанности пастыря Церкви — указывать твердое основание истин веры, дабы привести своих пасомых к спасительному убеждению, удалить и опровергнуть всякие сомнения, нападения и недоумения в деле веры, a обязанность каждого пасомого — стремиться к этой непоколебимой уверенности в спасительных истинах.
а) “Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам,” говорит апостол (ст. 1). Я снова хочу предложить вам благовествуемую истину, новым основанием подкрепить ее, новыми доказательствами убедить вас в ее важности и несомненности. Такое напоминание необходимо, ибо мирская суета, житейские заботы и естественная наклонность ко греху часто отодвигает божественную истину на задний план, мы совершенно забываем ее, или не с полной живостью и ясностью сознаем ее.
“Евангелие … которое вы и приняли, в котором и утвердились” (ст. 1), но между вами теперь появились лжеучители, которые хотят поколебать ваши убеждения, возбудить сомнения и увлечь вас от истины к заблуждению, посему напоминание об евангельских истинах тем более необходимо, чтобы вы опять ясно сознавали их, и оставались в непоколебимом убеждении. Первый враг Евангелия — надменный разум, если он не сознает своей ограниченности и не хочет подчиниться Божьему Откровению, ? котором он сам пo себе не имеет никакого понятия. Сомнения кичливого разума, равно как и нападения развращенного сердца, можно поражать только Словом Божьим, на котором должен основываться и которого должен держаться тот, кто хочет приобрести непоколебимое убеждение, как в истинах божественных вообще, так и, в частности, в истине воскресения Иисуса Христа, которое служит основанием всего Евангелия (ст 14).
б) “Напоминаю вам, братия, Евангелие … которым и спасаетесь” (ст. 1,2). Евангелие есть не только божественная, но и спасительная истина, отсюда мы усматриваем новую для нас необходимость прочного в нем убеждения. Никакая другая истина, кроме евангельской, не обладает такой спасительной силой (Рим. 1:16; Иоан. 7:16-17 ); поэтому она перед всеми прочими заслуживает нашего изучения. Каждый деятель, художник и ученый, каждый, имеющий какое-либо ремесло, должность или звание, заботится ? приобретении необходимых для него познаний и посвящает на это время, силы, усердие и труд. Мы, как христиане, имеем общее звание — быть последователями Христовыми и наследниками вечной жизни; евангельская истина есть совокупность всего, что нам нужно знать для спасения, поэтому и необходимо и неизбежно запастись твердым убеждением в этой истине. He заботиться ? таком убеждении было бы преступным легкомыслием, гибельным равнодушием в отношении к Богу и нашему собственному спасению. Как верно то, что каждый хочет спастись и что только один Иисус Христос спасает, так несомненно и то, что мы не должны заблуждаться в познании об Иисусе Христе, или пренебрегать этим познанием. Ибо божественная истина тогда только может быть “сила … ко спасению всякому верующему” (Рим. 1:16), если мы знаем Евангелие и соответственно с ним поступаем — но только так и в таком смысле, как и в каком оно нам предано, следовательно, только по изъяснению Церкви и в общении с Церковью, — ? чем и говорит апостол: словом, “которым и спасаетесь, если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам, если только не тщетно уверовали (ст. 2). Как апостолы благовестили нам, так мы должны и хранить, т. е. правильно понимать благовествование Христово, чтобы тщетно веровать. Правильное понимание божественной истины и надлежащее соблюдение ее зависит от того, когда мы, при руководстве Церкви, стараемся приобрести себе спасительное убеждение. Чем яснее мы понимаем Евангелие, чем глубже изучаем его, как оно нам передано и как оно хранится в единой, истинной Церкви: тем тверже мы сами становимся в нем. Стойкость в вере зависит, таким образом, от силы убеждения в евангельских истинах вообще, и след., иметь это убеждение необходимо.
2. Твердое и непоколебимое убеждение в истинах Евангелия возможно только лишь при уверенности в воскресении Иисуса Христа, которое служит основаним всех истин и которого достоверность выше всякого сомнения.
Эту достоверность апостол доказывает многими и многоразличными, в высшей степени несомненными доказательствами.
а) “Я первоначально преподал вам, что и сам принял,” говорит он (ст. 3), т. е. все учение евангельское, которое вы приняли от меня и сущность которого заключается в двух пунктах: “что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию” (ст. 3, 4), — все содержание этой христианской истины не мной выдумано, не человеческой мудростью изобретено или внушено и, следовательно, неверно; напротив, я первоначально преподал вам, что и сам принял, по особенному откровению Самого Господа, и несомненность преданного мной учения ? смерти и воскресении Иисуса Христа утверждается на Писании; все, что я предал, предал по Писаниям и сообразно с Писанием, и, следовательно, имеет свидетельство само в себе. Учение ? воскресении Иисуса Христа основывается не менее на Писаниях ветхозаветных, как и новозаветных: там пророчества, здесь история, там обетования, здесь исполнение, там оно представлено в символах и образах, здесь в действительных, уже совершившихся событиях (ср. Деян. 2:22-32 ). Кто испытывает Писания, тот убедится в истине бывшего уже воскресения Христова. Эта несомненность основывается на несомненности и действительности смерти Христа Спасителя; как верно, что Он умер, следовательно, и Его воскресение столь же истинно, как и действительно, и, кроме этого, подтверждается еще многими другими свидетельствами.
б) Если уже свидетельства Писаний ставят воскресение Иисуса Христа вне всякого сомнения, то в достоверности этого события мы еще более убедимся посредством различных явлений воскресшего Господа Своим верующим. Heкоторые из этих явлений приводит апостол (ст. 5-7); ? многих других говорит Евангелие. Вспомним об еммауских учениках, ? Фоме, как он пришел к вере в воскресение Иисуса Христа, ? событии (Лук. 24:36-43 ), где Спаситель убеждает сомневающихся в действительности Своего совершившегося воскресения. Соединим вместе все, что говорит нам евангельская история ? явлениях Воскресшего, — и Его воскресение представится нам выше всякого сомнения, ибо Он являлся по воскресении не однажды, a многократно, не одному, a многим, являлся не вдали только, но говорил с ними, разделял с ними трапезу, они осязали Его руки и ноги, — одним словом, Он, после Своих страданий и смерти, “которым и явил Себя живым, по страдании Своем, со многими верными доказательствами, в продолжение сорока дней являясь им и говоря о Царствии Божием” (Деян. 1:3). A однажды, говорит апостол, он явился более чем пятистам братиям (ст. 6); из которых большая часть доныне в живых, вы можете спросить их, и они уверят вас в воскресении Христа, a некоторые уже почили с верой в Господа, воскресение Которого было также и для них свидетельством, что Он был воистину Сын Божий. За веру в воскресшего Господа были воздвигнуты гонения, которые со своей стороны служат наисильнейшим доказательством истинности воскресения Распятого и Погребенного.
в) Третье свидетельство истинности воскресения Христова, приводимое апостолом, это — “его собственное обращение”, ? котором он говорит с глубочайшим смирением, при мысли ? своей прежней вражде к Евангелию (ст. 8-10). Перед неистовым и ожесточенным Савлом является Сам Господь (Деян. 9:1 и проч.). говорит с ним, облекает его в звание своего апостола, удостаивает его неоднократных явлений. Святой Павел знает, чем он был, и чем стал, и кто произвел в нем такую перемену; его собственный опыт был для него непреодолимым свидетельством, что распятый, погребенный и воскресший Иисус живет, сидит одесную Бога Отца, a не остался во гробе.
Воскресший Господь и ныне также содействует нашему спасению, управляет своей Церковью, — и кто следует Его учению, кто обращает внимание на судьбы своей жизни, тот убедится во вседействующей Христовой благодати, ищущей и влекущей его на путь спасения. Сделавшись истинными учениками Христовыми, мы живо ощущаем в себе Его действие в нас и, таким образом, убеждаемся собственным опытом в жизни Воскресшего; такой опыт, в соединении со свидетельством Слова Божьего, уничтожает в нас всякое сомнение в действительности воскресения из мертвых Господа нашего Иисуса Христа. Что же касается благодати, даруемой нам Воскресшим, то мы никогда не должны забывать, что это есть благодать, которая даруется нам без всяких заслуг с нашей стороны. Поэтому мы должны с особенным тщанием и верностью хранить ее. Если мы преуспеваем в добродетели или совершаем что-либо истинно великое, то должны приписывать это не себе, a Божьей благодати: “Но благодатию Божиею есмь то, что есмь” (ст. 10). Нам даруется благодать, пока мы находимся в общении с Церковью, поэтому будем заботиться, чтобы быть верными и живыми членами тела Церкви Христовой, будем с ревностью трудиться ради царства Божьего и смиренно сознавать, что не мы совершили это, a “благодать Божия, которая со мною”(ст. 10). “Мы так пропове-дуем, и вы так уверовали” (ст. 11)!

Тема I.
“Благодатию Божиею есмь то, что есмь” (ст. 10).
Все свои добродетели и подвиги апостол приписывает не себе, a вседействующей Божьей благодати. Ta же самая благодать помогает и нам делать всякое добро. Все, что мы есть, благодатью Божьей есть; все, что ни есть y нас доброго, совершили не мы, но благодать которая с нами. Чтобы подробнее узнать эту истину, посмотрим —

Что производит в нас вседействующая Божья благодать.
1. Она пробуждает и возбуждает совесть, побуждает к покаянию и обращению на путь истины и добродетели.
а) Примеры. Блудный сын, апостол Петр, святая Мария Египетская, блаженный Августин. Тысячи других людей точно таким же образом обратились на путь истины, хотя история и начало их обращения остались в неизвестности. Эта благодать стучит в двери нашего сердца и влечет всех к покаянию.
б) Возражение. Иной скажет: “я не ощущаю в себе и и следов этой благодати; я еще не чувствовал никаких действий ее и т. д.” Это ложь! Откуда же происходит иной раз раскаяние, благородная решимость к обращению? Откуда — пустота и отвращение к любимому греху, страх и тоска? Конечно, не чувствуют этого голоса благодати, если преданы чувственным похотям, заглушили совесть страстями, обременены житейскими заботами. Кто не хочет слышать и чувствовать, тот не слышит и не чувствует.
в) Заставим себя пробудиться от греховного сна, — и благодать Божья поведет нас на путь покаяния и обращения. Если мы отвечаем на зов благодати, содействуем ей в вере, страхе, надежде, любви — тогда мы ради заслуг Иисуса Христа освобождаемся от греха, вины и наказания! Тогда всеосвящающая Божья благодать дается нам в оправдание.
2. Онa озаряет наш ум.
От этого озаряющего действия благодати зависит дальнейшее наше спасение. Без божественного озарения мы никогда не найдем пути нашего спасения.
а) Бог со своей стороны дает нам благодать. “Вразумлю тебя, наставлю тебя на путь, по которому тебе идти; буду руководить тебя, око Мое над тобою” (Псал. 31:8).
“Тогда Иисус сказал ему в ответ: блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах” (Матф. 16:17).
“Если душа не знает, что ей должно делать, то это происходит от того, что ей еще не дано знать.”
“Необходима помощь свыше и небесное научение, чтобы мы в состоянии были итти путем, ведущим к добродетели.” Апостолы в день Сошествия Духа Святого. Великие учителя Церкви. Тысячи других людей уже озарены Божьей Благодатью и обрели истинный путь. Наверняка и между нами не мало есть таких, которые получили от Бога совет, поучение и указание на истинный путь. Благодать Божья есть солнце, освещающее духовную тьму.
б) Но мы сами должны также просить y Бога благодати. “Близь Господь всем призывагощим Его, но призывающим во истине” (Псал. 144:18 ). Солнце не проникает своим светом в цветок, если его чашечка закрыта — так и благодать не озаряет души, если она не раскрывается в молитве. Молитва низводит озарение с неба. Если ты не знаешь никакого совета в важном деле, недоумеваешь, что делать, или что лучше делать при многих одновременных обязанностях, то молись. Иной не знал вечером, как помочь себе, но он молился — и утром его мысль озарилась. Иной был нерешителен: но он истинно молился в церкви, и озарение пришло ему.
3. Она утешает и согревает сердце.
Действующая благодать утешает и согревает сердце.
а) Это необходимо. Сердце человеческое часто так жестоко, самолюбиво, завистливо, холодно. Мы имеем столь многие и столь частые скорби, мы чувствуем себя так часто несчастными, a человеческое утешение так недостаточно для уязвленного сердца и т. п.
б) Приходит душевное тепло и утешение. Иной любил только землю и не желал ничего от Бога. Позже он научился любить Бога, любить более всего, научился молиться! Кто сделал это?
Святые апостолы пламенели любовью к Богу, когда приняли благодать. Кто содействовал этому?
Иной был безутешен и ни ? чем не знал, как только ? своем горе. Как иной видел в гробе возлюбленного только свое несчастье и свою потерю — и чудесное утешение проникло в сердце! Откуда пришло это утешение?
Как огонь согревает и бальзам исцеляет, так и божественная благодать.
в) Но наша обязанность — дозволять себя согревать и утешать. Что Бог нам предлагает, то мы должны принимать!
4. Она укрепляет свободную волю.
Действующей благодатью укрепляется свободная, но слабая воля. Это самое глав-ное действие благодати.
а) Мы имеем нужду в этой благодати, и Бог дает нам ее. “Невозможное человекам возможно Богу” (Лук. 18:27). “Потому что Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению” (Фил. 2:13). “Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе” (Фил. 4:13). “Благодарение Богу, Который всегда дает нам торже-ствовать во Христе” (2 Кор. 2:14 ).
“Господь помогает нам во всех наших поступках и поддерживает нас.”
Мы слабы и мы это сознаем — поэтому Бог не может нас оставить. Он поддержи-вает и укрепляет нас.
б) Но мы должны содействовать благодати.
“Мы же, как споспешники, умоляем вас, чтобы благодать Божия не тщетно была принята вами” (2 Кор. 6:1). “Не неради о пребывающем в тебе даровании”(1 Тим. 4:14). “Иже имать, дастся ему и преизбудет ему” (Мат. 13:12 ).
“Бог, Господь простирает тебе Свою руку: дай Ему свою!”
По учению святого Василия Великого Бог совершенно оставляет тех, которые пренебрегают Его благодатью. Как врач ничего не может сделать с больным, который не содействует ему, так и Бог и т. д. Но если мы содействуем (а это мы можем и должны), тогда нам удается добро. Сила Божья и человеческие усилия могут все! “Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его” (Мат. 11:12).

Тема II.
“Благодатию Божиею есмь то, что есмь” и т. д. (ст. 10).

Какое влияние имеет вера в божественную благодатную помощь на нашу нравственную жизнь?
1. Она вселяет в нас самоуважение.
a) He гордость и высокомерие возбуждается учением ? благодатной помощи, потому что мысль ? необходимости благодати ведет нас напротив к смирению, так как мы должны подумать: “как глубоко пало человечество, что мы, несмотря на высокое учение Иисуса Христа и на Его привлекательный пример, не можем делать добра без благодатной помощи! Как мы слабы, что сами по себе и без содействия благодати не в состоянии совершить ничего доброго!”
б) Но с этим смирением соединяется однако истинное чувство самоуважения. “Благодатию Божиею есмь то, что есмь” — говорит апостол с сознанием своего достоинства. Это самоуважение вытекает из мысли, что мы — храм Святого Духа, что Дух Божий живет и действует в нас, что Бог непрестанно печется ? нас, что не только Бог Отец сотворил нас и принял в Свои чада, — не только Бог Сын искупил нас и сделал нас Своими братьями и сестрами, но и Дух Святой непрерывно руководит нами, охраняет и освящает нас.
в) Что же производит это самоуважение? To, что не предаются греху, избегают всякой нечистоты, всякой скверны плоти и духа. Может ли тут быть плотоугодие, невоздержание, ложь, обман, жестокосердие?!
2. Она возбуждает упование на Бога.
а) He малодушие возбуждает в нас вера в помощь благодати, так как мы должны подумать, что мы сами по себе не в состоянии сделать ничего доброго. Недоверие к собственным силам не есть малодушие, a только повод искать помощи где-либо в другом месте и надеяться на высшую силу, которая “в немощи совершается,” которая возбуждает в нас и “еже хотети и еже деяти” (Фил. 2:13).
б) Какую силу духа обнаружили робкие прежде апостолы в их проповеди в день Сошествия Святого Духа, в их подвигах, перед судилищами, при стольких препятствиях?
Такой дух и такое упование вселяет и в нас вера в благодатную помощь, если нас устрашает мысль, что мы одни мало можем что-либо сделать.
в) Если родители беспокоятся ? своих благовоспитанных детях, чтобы они, несмотря на доброе воспитание, не испортились в дурных сообществах, если добрые юноши и девы думают ? многих нравственных опасностях, если мы все, при нашей склонности к греху и злых привычках, помним наши немощи, если мы видим многих на злом пути и т. д. — то всемощная Божья благодать будет помогать нам!
3. Она побуждает к содействию ей.
а) Бог подкрепляет нас Своей благодатной помощью, но мы должны содействовать Ему. Он побуждает, возбуждает и влечет нас, a мы должны следовать по указанному им пути. Он умножает Свою благодать, если мы ревностно ей содействуем. Бог и человек, благодать и свободная воля совершают вместе добро. “Не я, впрочем” один сделал это, говорит апостол, “но благодать Божия, которая со мною” (ст. 10).
б) Вера в такую благодатную помощь понудит нас к содействию. Если я знаю напр., что мне помогает кто-нибудь сильный в моих трудах в поле или дома, тогда я охотно тружусь с ним. Если я надеюсь на верную помощь от какого-либо врача, то я охотно следую его предписаниям. Так и здесь. Кто истинно верит в помощь благодати, тот охотно действует с ней!
в) Что я должен делать, чтобы получить отпущение грехов и затем остаться в состоянии благодати? Как мне поступать, если я хочу получить укрепление в подвигах благочестия, или уже получил его? Как мы должны обращаться со Словом Божиим, которое Дух Святой несет в наше сердце или уже принес?

Тема III.
“Напоминаю вам, братия, Евангелие … в котором и утвердились”(ст. 1).

Прогрессисты нынешнего времени, не забегайте слишком далеко!
1. Есть старая вера, в которой мы должны стоять неподвижно (ст. 1, 2).
2. Есть старая книга, которой мы ни теперь, ни никогда не можем выбросить вон! “По Писаниям” (Ст. 3, 4).

Тема IV.
“Я первоначально преподал вам, что и сам принял” (ст. 3).

Евангелие не есть что-либо выдуманное, но Богоданное.
1. Это действительно так. Апостол Павел: “преподал вам, что и сам принял.”
Само содержание Евангелия таково, что никакой ум человеческий не в состоянии дойти сам собой до того, чтобы открыть советы Божьи об искуплении грешного рода че-ловеческого.
Бог запечатлел его (Евангелие) великими делами и чудесами.
2. Что отсюда следует?
Евангелие есть нечто твердое и законченное.
Как и в каких словах оно предано, так и в таких мы должны принять его с благодарностью и смирением (ст. 4).

Тема V.
“Ибо я наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом, пото-му что гнал церковь Божию” (ст. 9).

Как спасительно частое воспоминание ? наших прежних грехах?
1. Оно возбуждает смирение.
2. Оно напоминает ? бдительности.
3. Оно побуждает к теме большой ревности для добра.

Образцы церковной проповеди.
Поучение в Неделю Двенадцатую по Троице.
“Если хочешь быть совершенным,
пойди, продай имение твое
и раздай нищим...
и приходи и следуй за Мною”
(Мат. 19:21).
Эти слова сказаны были Иисусом Христом одному еврейскому юноше из таких, каких и ныне немного, который не отступая от истины, не ложно мог сказать ? себе: всё это, т. е. весь закон Моисеев, сохранил я от юности моей. И такому-то примерному, строгому хранителю и исполнителю заповедей Божиих сказано: “если хочешь быть совершенным...” Значит, полного нравственного совершенства, посредством исполнения одних ветхозаветных заповедей человеку невозможно достигнуть? Да, это так. A мы-то мечтаем ? себе: чем же мы не люди, чем ни христиане, коли не воры мы, не прелюбодеи, не клятвопреступники и т. д. Увы! как видите, друзья мои, если бы мы и все даже заповеди закона Моисеева исполнили, — исполнили в точности и исполняли постоянно от дней юности, — и тогда до полного нравственного совершенства далеко еще нам. Что, впрочем, и само собой понятно. Вот главное содержание заповедей, на Синае данных: не кланяйся идолам, не божись напрасно, не убий, не прелюбодействуй, не укради, не клевещи ни на кого, не завидуй другим: — все только не делай того и другого и третьего. Но это разве достоинство особенное не быть и только — вором, убийцей и т. п.?
Безусловно — хорошо и то, что ты не запятнал своей чести ничем бесславным: но все же остается вопрос: “а что сделал ты собственно для своего усовершенствования в добре, чтобы быть тебе не только не хуже того, чем был ты до сих пор и в детстве, a чтобы с летами преуспевать тебе более и более в добрых делах? Худого ты не сделал ничего: — прекрасно. A доброго? Тоже ничего, или мало? Какое же это совершенство?” Юноша, упоминаемый в Евангелии так и понимал, надо полагать, свое нравственное положение и потому-то, хотя он и в точности соблюл и исполнил весь закон, однако же обращается к Иисусу Христу с вопросом: “чего еще недостает мне?” Видно, он чувствовал, что до полного совершенства чего-то не достает ему. Спаситель указал ему, что делать. Но как книжники с фарисеями, так и этот юноша оказался далеко еще не способным возвыситься до полного усвоения евангельского учения. “Услышав слово сие, юноша отошел с печалью:” решимости идти в след за Иисусом, и для этого отказаться от пристрастия к земным стяжаниям, наполнявшего его сердце, y него недостало. И, таким образом, юноша этот, равно и многие из законников, хотя и приблизились, близко стояли к царству Божьему, однако в него не вошли.
Какой разительный отсюда урок и нам с вами, друзья мои! He иметь за собой упомянутых грехов и y нас не считается ли верхом совершенства? Между тем — мы ведь христиане. Нам сказано: “если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное” (Мф. 5:20). И в другом месте Иисус Христос говорит: “не нарушить пришел Я, но исполнить” (5:17), т. е. восполнить, дополнить, усовершенствовать. Или что то же, христианину мало исполнять ветхозаветные лишь заповеди, и притом в буквальном только смысле: ему предложены заповеди более возвышенные.
Эти заповеди дал Иисус Христос новому Израилю — в известных 9 изречениях евангельских ? блаженстве: “блаженны нищие духом (духом противления и превозношения, т.е. смиренные), блаженны плачущие, блаженны кроткие, милостивые, чистые сердцем и т. д.” Смысл общий этих изречений такой: ты исполнил весь закон Моисеев, ты не вор, не убийца. Хорошо. Но ты все еще нищ перед Богом и пока ты не сознаешь себя таковым и не восплачешь ? своем убожестве и не возжаждешь евангельской праведности, — не видать тебе Царства Небесного. Нет, a ты не только не будь вором, a и свое-то раздай нуждающимся; не только не будь прелюбодеем, a и в уме не держи подобных мыслей, чтоб и сердце-то твое было на этот счет чисто, не только не убивай никого, a и других враждующих старайся примирять всячески, не только ни на кого не клевещи, a еще стой за правду до смерти и за имя Христово готов будь пострадать. Вот тогда совершен ты будешь.
Благочестивые слушатели! Внимайте, чего от нас требует закон евангельский и к какому совершенству должны мы стремиться делом, мыслью и желанием. Аминь.

Путь к вечной жизни.
Жизнь земная коротка, и какими бы благами ни наслаждался в ней человек, она не может удовлетворить его, именно вследствие своей кратковременности. Поэтому человек жаждет пр?длить свою жизнь, стремясь достигнуть вечной жизни и, сознавая все безграничное преимущество этой жизни над теперешней скоропреходящей, ищет пути, который мог бы привести к ней. Эта мысль всегда занимала всех величайших мыслителей, но тайна ее вполне открыта только христианством. И Святая Церковь, постепенно возводя своих чад к познанию тайны домостроительства нашего спасения, в своем евангельском чтении в 12-ю неделю по Троице открывает нам путь к вечной жизни в притче ? богатом юноше, показывая вместе с тем, как труден этот путь для тех, кто не имеет достаточно решимости и мужества порвать с суетными благами мира сего.
Когда Спаситель Христос излагал перед народом тайны царства Божьего, к Нему подошел один из слушателей, чтобы получить от Heгo ответ на один из самых жгучих вопросов его жизни. Кто был этот совопросник, — евангелисты не говорят, но во всяком случае несомненно, что это была важная личность. По свидетельству Святого Евангелиста Луки, это был некий князь, “один из начальствующих” (18:18 ), т. е., вероятно, член синедриона, подобно Никодиму или Иосифу Аримафейскому, или, по крайней мере, подобно Иаиру, начальник какой-нибудь синагоги. Он был, кроме того, чрезвычайно богат и еще молод, так что Святой Матфей называет его “юношей.” Вся жизнь, следовательно, представлялась ему в наилучших условиях, — он мог наслаждаться всеми благами мира сего.
Так бы и поступил другой на его месте, и тысячи поступают так, спеша удовлетворить свои страсти в тот краткий промежуток времени, который называется человеческим веком, и не заботясь ни ? чем другом. Но этот богатый юноша был человек возвышенного характера. Он, очевидно, воспитан был в строгих правилах благочестия и для него величайшим вопросом жизни был именно вопрос, как достигнуть вечной жизни. Очевидно, вопрошатель уже раньше пережил много глубоких внутренних треволнений, стараясь сам для себя решить этот величайший вопрос, но собственные решения не удовлетворяли его, как не удовлетворяли и обычные правила подзаконной праведности. Ему хотелось проявить свое благочестие в каком-нибудь необычном подвиге добродетельности, a не в заурядном исполнении механических предписаний фарисейской морали. Душа его томилась под бременем этого страшного вопроса его совести, и теперь он рад был встретить Учителя, Который с такой дивно божественной ясностью раскрывал все тайны царства Божьего, что наверно более чем кто-нибудь мог разрешить и глубочайший вопрос его совести.
Поэтому, подойдя к Иисусу Христу, он, пренебрегая всеми преимуществами своей знатности и богатства, стал перед Ним на колени и сказал: “Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?” С таким титулом “учитель благий (добрый)” обыкновенно обращались ученики к своим духовным учителям — в знак особого уважения и почтения к ним. Но Спаситель, желая сразу же направить мысль молодого знатного совопросника на путь разумения Того, Кто в полном смысле благ, слегка упрекнул его за это льстивое наименование, но затем немедленно и дал ответ на его вопрос.
Юноша конечно ожидал, что новый Учитель, изливавший столь дивные словеса учения, говоривший так, как никогда не говорил человек, и во всяком случае поучавший с силой и властью, a не как книжники и фарисеи, преподаст ему какой-нибудь необычайный совет, достойный “благого учителя,” и во всяком случае скажет нечто такое, до чего никогда не могли додуматься велеученые книжники и всезнающие фарисеи. Каково же было его удивление, когда Спаситель просто сказал ему: “если хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди!” Молодой совопросник так поражен был неожиданностью этого ответа, что сначала, по-видимому, не хотел даже верить, чтобы этот ответ заключал в себе именно то, что гласил его буквальный смысл, a не что-нибудь другое более таинственное и сокровенное. Поэтому он невольно переспросил: “какие (заповеди)?” — полагая, что, наверно, Учитель имеет в виду какие-нибудь особые заповеди, a не те, всем известные заповеди, которые и без того исполнялись всяким более или менее порядочным иудеем.
Каково же было его разочарование, когда Учитель в ответ на этот вопрос перечислил ему эти именно обыкновенные, всем известные и всеми порядочными иудеями исполняемые заповеди, какие изложены в законе: “не убивай, не прелюбодействуй, не кради, не лжесвидетельствуй, почитай отца и мать, и люби ближнего твоего, как самого себя.” Этим ответом Спаситель хотел показать совопроснику, что путь к вечной жизни далеко не так труден, как воображают многие из тех, которые сами затрудняют его для себя, заваливая его всевозможными камнями преткновений и соблазнов — путь этот ясно указан в законе Божьем и достаточно прямо идти по нему, соблюдая установленные заповеди, чтобы достигнуть желанной цели. A сущность этих заповедей в конце концов сводится к любви, требующей того, чтобы мы любили своего ближнего, как самого себя.
Следовательно, прежде всего, для наследования вечной жизни необходимо именно исполнение Божьих заповедей, как первого условия для богоугодной жизни здесь на земле и для вечного блаженства в будущем. Эту мысль ясно высказывал и древний мудрец: “Бойся Бога и заповеди Его соблюдай, — в этом все для человека” (Еккл. 12:13), и эта же мысль, очевидно, глубко коренилась в душе самого молодого богача, потому что он, все еще недоумевая, отвечал, что “все это сохранил он от юности своей.”
Какая прекрасная черта в молодом богатом человеке! Много ли всегда было, и особенно много ли теперь в наш легконравный век найдется таких богатых юношей, которые могли бы по доброй совести сказать ? себе то же самое? Увы, теперь больше таких, которые не только не исполняют заповедей Божьих, но даже не задаются и вообще какими-нибудь более серьезными вопросамии жизни, кроме вопросов ? способах временных наслаждений. Но евангельскому молодому богачу показалось этого мало и потому он спросил: “чего еще недостает мне?” Очевидно, юноша не удовлетворялся этим заурядным благочестием, его душа жаждала высших подвигов добродетели, — чего-нибудь такого, что стоит выше обычных предписаний, так сказать, казенной морали. Он стремился к высшему совершенству, как бы имея в виду призыв Самого Божественного Учителя к тому бесконечному совершенству, идеалом которого является Сам Бог: “будьте совершенны, как Отец ваш небесный совершен есть.”
Спаситель, конечно, провидел немощность человеческой природы, которая часто сама не знает, способна ли она достигать поставленных ею для себя возвышенных целей и в действительности часто уклоняется от них, но благородство этой пылкой натуры, не удовлетворяющейся обыденностью и ищущей высших подвигов добродетели, произвело на Божественного Учителя благоприятное впечатление и Он, взглянув на юношу, по свидетельству Святого Марка, “полюбил его” (Мар.10:21 ). Судя по-человечески, юноша не далек был от царства Божьего, но при всем том в его натуре было слишком много порывов и в то же время мало воли для осуществления их, и потому для тех высших подвигов, которых жаждала его душа, он в сущности был не пригоден. Так и оказалось в действительности. Когда Спаситель сказал ему, что если он хочет быть вполне совершенным, то пусть продаст имение свое и, раздав его нищим, пусть следует за Христом, — то натура богача сразу сказалась, привязанность к земным сокровищам взяла перевес над всеми высшими порывами духа, и — “юноша отошел с печалью, потому что, замечает евангелист, y него было большое имение.” Тут со всей очевидностью сказалось, что все его благочестие, вся точность в соблюдении им заповедей, — все это в сущности было той внешней праведностью, которой отличалось фарисейство того времени. В юноше не было духа того самоотвержения, которое способно для высшего совершенства порывать со всеми благами земли.

Предыдущая || Вернуться на главную || Следующая