Семинарская и святоотеческая библиотеки

Семинарская и святоотеческая библиотеки
Семинарская и святоотеческая библиотеки


В театре тем временем творилось нечто невообразимое. Иудейская община, боясь, что ярость язычников, как это не раз бывало, обрушится на нее, отправила некоего Александра заявить, что Павел и его единоверцы не имеют к ней никакого отношения. Поднявшись на трибуну, Александр сделал знак рукой, желая говорить, но едва узнали, что это еврей, все снова стали оглушительно скандировать: “Велика Артемида Эфесская!” Крик этот продолжался почти два часа, и, когда люди уже выдохлись, на помост вышел эфесский “секретарь”, своего рода греческий мэр города.
Он начал говорить спокойно, объясняя, что на Артемиду и храм никто не посягал. Приведенные два человека не оскорбляли богиню и не совершали никакого кощунства. А если у чеканщиков есть жалоба на кого-нибудь, они должны подать ее в суд законным порядком. Затем он перешел к прямой угрозе. Эфес -- вольный город, но он подчиняется Риму. Если демонстрация не прекратится, говорил он, “мы находимся в опасности - за происшедшее ныне быть обвиненными в возмущении, так как нет никакой причины, которою мы могли бы оправдать такое сборище” (Деян 19: 40).
Эта здравая речь утихомирила народ. Постепенно все стали расходиться по домам, покидая театр. Гая и Аристарха отпустили.
С души Павла свалился камень, но все же он не был спокоен. Ему стало ясно, что из Эфеса нужно уходить немедленно.

Апостол в Македонии

Все эти события: происки врагов, споры в Коринфе, неудачная поездка туда, буйство толпы в Эфесе -- вконец измотали Павла. Печальный, он расстался с учениками и пешком отправился вдоль побережья на север в Троаду, надеясь, что Тит уже в городе.
Но его ждало разочарование. Верного помощника в Троаде не оказалось. Это еще больше расстроило Павла, нуждавшегося в дружеском слове. “Плоть наша, -- писал он потом об этих днях, -- не имела никакого покоя, но мы были стеснены отовсюду: отвне - нападения, внутри -- страхи” (2 Кор 7: 5). Он даже не нашел в себе сил для проповеди и общения с братьями Троады, ради чего собственно и прибыл в город, а, торопливо простившись с ними, отплыл на корабле в Македонию.
Морской переход, дорога среди гор и лесов, -- и наконец он снова в милых сердцу Филиппах. Здесь, в тихом городке, он нашел людей, всегда понимавших и любивших его, а главное -- тут были Тимофей, Эраст (быть может, Лука) и Тит, подоспевший из Коринфа с радостной новостью. Письмо, написанное в слезах, пробудило совесть братьев. Они просили прощения и выражали надежду, что еще раз увидят у себя апостола.
Обрадованный Павел готов был забыть все, однако отложил поездку до осени. Ему хотелось, чтобы коринфяне глубже ощутили свою вину, да и сам он еще не вполне успокоился.
Лето он провел в странствиях по Македонии и проповедовал даже в соседней Иллирийской земле (нынешней Албании). Однако мысли его постоянно были заняты Коринфом. Тем же летом он написал туда послание, которое Тит охотно взялся отвезти (в Новом Завете это Второе послание к коринфянам). Он был очень расположен к коринфским братьям и всеми силами стремился послужить их примирению с учителем.
Послание явилось не только апологией апостола, но также и разъяснением миссии благовестника. В нем Тарсянин как никогда подробно описывает свои злоключения, трудности и опасности, которые постоянно сопровождали его. Сколько раз он был на волосок от гибели! И тем более грустно ему видеть неблагодарность своих чад. Он медлит идти к ним, только “щадя” их.
Нигде с такой глубиной не открывается таинство священства, как в этом послании. С одной стороны, немощный страдающий человек, а с другой -- власть Духа Божия, которая делает посланца соработником Христа Спасителя. Оправдание и примирение совершаются через пастыря душ как через орудие Господне. Именно сейчас в апостольской проповеди осуществляется высшее предначертание: “Вот теперь время благоприятное, вот день спасения”. Сам Христос повелевает Павлу стать выше буквы и учить о свободе детей Божиих.
Апостол в который раз возвращается к дням своего призвания, вспоминает о видениях, которых нельзя описать словами, о помощи свыше, которая являлась именно в момент болезни или неудач. “Когда я немощен, то я силен”, -- говорит он. И это не парадокс, а реальность его жизни.
Павел знал свою особенность: в личном общении он мягче, чем когда пишет. Поэтому он не жалел, что в предыдущем письме был так резок. “Если я опечалил вас посланием, не жалею, хотя и пожалел было; ибо вижу, что послание то опечалило вас, впрочем на время. Теперь я радуюсь не потому, что вы опечалились, но что вы опечалились к покаянию” (2 Кор 7:9). Достаточно жестким было и это -- четвертое по счету письмо. Но все же в нем преобладает надежда на добрые плоды его суровости. А Тит, со своей стороны, укрепил его в мысли, что назрело наконец время побывать у коринфян лично.
Хотя наступала зима и корабли не ходили, апостол все же решил больше не откладывать путешествие. Поэтому он отправился пешком, как в первый раз, минуя Афины.
Письма и время сделали свое дело. Примирение было полным.
Три месяца прожил апостол в Коринфе. Когда же приблизилась весна 58 г., он смог, не торопясь, подвести итоги. Пройдены Эгейские берега, и не один раз, собраны пожертвования. Пришла пора, посетив Иерусалим, начать проповедь в западных областях империи. Разумеется, нельзя было миновать Рим, который Павел давно хотел посетить. Однако в Риме уже существовала большая община, основанная другими миссионерами, а Павел предпочитал трудиться там, где люди еще не слышали Благой Вести. Ввиду этого он счел своим долгом написать христианам Рима, чтобы изложить им свое Евангелие.

Гонения

В послании Павел говорил о бессилии человека, неспособного выполнить Закон Божий, о спасающей вере в Иисуса Христа, которая дает человеку оправдание перед Богом. “Как мы умерли во Христе, -- писал Павел, -- так и воскреснем с Ним”.
Весной 58 г. апостол двинулся из Коринфа в обратный путь и пришел в Иерусалим. В этом городе у него было слишком много врагов. Когда он находился в Храме, кто-то крикнул:  “Этот человек нарушил запрет и ввел язычников в святое место!”
Возбужденная толпа, скорая на расправу, тут же напала на апостола. Услышав шум, начальник гарнизона послал солдат, и они вырвали Павла из рук черни. Для разбирательства инцидента Павла как римского гражданина решено было отослать в Кесарию к прокуратору Феликсу. Узнав, что арестованного хотят на пути отбить и умертвить, трибун отправил с ним отряд солдат. Прокуратор убедился, что Павел не виновен перед римскими законами и разрешил ему жить свободно, но не выпускал из своей резиденции, надеясь получить за него выкуп от единоверцев. Вскоре сменивший Феликса другой прокуратор вынес Павлу оправдательный приговор. Однако апостол, втайне надеясь попасть в Рим, потребовал императорского суда. По такому требованию любого римского гражданина обязаны были доставить в столицу на суд цезаря.
Осенью 60 г. Павел, Лука и другие его друзья в сопровождении конвоя отбыли из Кесарии в Италию. Плавание затянулось, и только весной апостолы впервые вступили на италийскую землю. По Аппиевой дороге Павел пришел в Рим. Целых два года он жил в столице, проповедуя Царствие Божие.
В 63 г. Павел был, по-видимому, оправдан и уехал из Рима. Он вновь посетил церкви в Греции и Малой Азии и, наконец, побывал на западной границе империи -- в Испании.
Тем временем римскую церковь постигло большое испытание. Летом 64 г. в столице вспыхнул страшный пожар, из четырнадцати районов города уцелело только четыре, тысячи людей погибли или лишились крова. Народная молва обвинила в поджоге цезаря Нерона; его жестокость и сумасбродство были известны всем. Говорили, что он хотел сжечь Рим, чтобы на пепелище построить новый город Неронополь. Устрашенный император стал искать способ успокоить ярость римлян. Зная, что в городе есть сектанты, именуемые христианами, он объявил их виновниками бедствия. Начались массовые аресты и пытки верующих.
Незадолго до этого в Рим прибыл апостол Петр. Опасаясь за его жизнь, христиане умолили его бежать из города. Но, как рассказывает предание, на Аппиевой дороге он увидел Самого Христа и на вопрос апостола: “Куда Ты идешь, Господи?” Христос ответил: “Иду в Рим, чтобы Меня распяли во второй раз”. Петр вернулся и вскоре был схвачен. Казни христиан Нерон превратил в кровавое развлечение для народа. Осужденных бросали на арену цирка на растерзание зверям, их сжигали и распинали.
Исполнилось пророчество Христа: пастырь Церкви -- Симон Петр -- был связан и отведен на место казни. Он был распят вниз головой в угоду изощренным палачам.
За два года до смерти Петра фанатики убили Иакова, брата Господня. Один за другим уходили из жизни очевидцы евангельских событий. Но как раз в это время земная жизнь Иисуса была описана учеником Петра и Павла -- Марком. Он собрал в своем Евангелии рассказы Петра и предания Иерусалимской церкви.
Люди на Востоке умеют хранить устную традицию в течение долгого времени, поэтому слова Христа и события Его жизни были донесены первым поколением христиан в их первоначальной чистоте. Вслед за Евангелием Марка появились и другие Евангелия. Этим маленьким книжечкам предстояло покорить народ и разнести всему миру Благую Весть о Спасителе.
В 66 г. Иудея восстала против Рима. Началась ее четырехлетняя борьба с могущественной империей. По-видимому, в это самое время апостол Павел снова приехал в Рим. В связи с войной к иудеям и христианам относились с подозрением. Вскоре апостола арестовали и отправили в ту же тюрьму, где незадолго до этого находился Петр. Поскольку Павел имел римское гражданство, над ним велось законное следствие. Нам неизвестно, в чем его обвиняли, но Павел знал, что дни его сочтены. Всеми покинутый, он ждал смерти. Римская церковь была разгромлена. Никто не выступил на его защиту. Только врач Лука оставался с ним до конца. Однако апостол не пал духом. “Я знаю, в Кого уверовал”, -- писал он в Эфес Тимофею. -- “Я уже становлюсь жертвой... Подвигом добрым я подвизался... Веру сохранил. А теперь готовится мне венец правды...”.
За воротами Рима апостол язычников, благовестник любви и свободы взошел на эшафот. Но преградить путь благовестию было уже невозможно.
Гонение при Нероне было первым серьезным столкновением римской власти с христианами. Впоследствии преследования христиан принимали различный характер, то переходя в настоящие массовые репрессии, то угасая. К примеру, в начале II века император Траян рекомендовал не разыскивать последователей нового учения специально, но непременно наказывать их, если они попадаются. Языческая власть боролась с христианством, карая преимущественно не рядовых верующих, а руководителей церквей. Одним из мучеников стал епископ Антиохийской церкви Игнатий (ок. 35--ок.107 гг.), за которым закрепилось прозвище Богоносца.* Сохранилось несколько его посланий к церквам различных городов: Игнатий написал их во время этапа, когда его под конвоем везли в Рим. Он писал о единстве Церкви, распространившейся к тому времени по всему Средиземноморью; о центре христианской жизни -- Евхаристии, связывающей всех верующих невидимыми узами; о роли епископа как предстоятеля поместной церкви. На пути в Рим Игнатия встречали христиане, которых не арестовывали, но пытались устрашить зрелищем казни их лидера. Христиане хотели освободить Игнатия, подкупить солдат или отбить его у них, но он удерживал их, говоря: “Не лишайте меня возможности разделить страдания с Христом”.
-----------------------------------------------------------------------
* Согласно преданию, св. Игнатий был в числе детей, окружавших Христа, Который благословил его, взяв на руки.

В Риме Игнатий был осужден на смертную казнь. Его бросили в цирк на растерзание диким зверям.

Слово Божие росло и распространялось

Казалось, такая расправа над христианами должна была сломить их дух. Но события развивались совершенно иначе: число христиан увеличивалось, общины возникали во многих городах империи. Среди деятелей Церкви наряду с простыми людьми были и высокообразованные представители античной культуры. Таким был Иустин Философ (ок. 100--ок.165 гг.), происходивший из богатой сирийской семьи и получивший хорошее эллинское образование. Освоив греческую философию, Иустин продолжал искать Истину и обрел ее, обратившись к чтению Ветхого Завета и Евангелий. Но, став христианином, он всерьез задумался над тем, как отнестись к той могучей цивилизации, которая шумела вокруг -- к Риму с его наукой, техникой, политической системой, правом, философией, искусством. Проблема соотношения христианства и античной культуры волновала тогда многих христиан и решалась по--разному. Многие, подобно выдающемуся церковному писателю Тертуллиану (ок. 160--ок.220 гг.), полностью отрицали языческое наследие. Напротив, Иустин видел в древней культуре Греции и Рима предвозвещение Евангелия, находил в ней много важного и ценного. Он не считал возможным отбрасывать без оглядки все, что было прежде создано человеком. Однако такое отношение не мешало Иустину вести полемику с языческими философами. В конце концов, один из его оппонентов нашел легкий способ утвердиться в споре: он попросту донес на Иустина властям, и Иустин был арестован. Правивший тогда Марк Аврелий, хотя и был человеком высоких нравственных качеств, по недоразумению считал христиан темной сектой и поэтому санкционировал их преследование.
Иустина вызывают в суд. Диалог между ним и судьей крайне лаконичен:
-- Какую философию ты преподаешь?
-- Я преподаю новую философию -- философию Христа.
-- Это запрещенное учение. Одумайся, или ты будешь наказан.
-- Мне обдумывать нечего. Выполняй свой долг.
Судья выносит приговор. Вместе с Иустином на смерть пошли и его ученики.
Но погасить репрессиями искру новой философии уже невозможно. В Церковь приходит большое число образованных людей. В конце II века в Александрии, в одном из крупнейших городов империи, где в тесном соседстве жили египтяне (копты), евреи и греки, создаются школы катехизации, предназначенные для подготовки новообращенных к крещению. Первым катехизатором был Пантен, впоследствии отправившийся миссионером в Индию. Его преемником был Климент Александрийский (ок. 150--ок.215 гг.), получивший блестящее языческое образование в Афинах и глубоко проникнутый античной философией. Подобно Иустину, Климент пишет о синтезе Откровения и античной культуры, о соотношении веры и знания, о гармонии сердца и разума. Он напоминает христианам, что разум дан человеку Богом и только трусливые души могут бояться познания.
Постепенно в Александрийской Церкви складывается богословская традиция, во многом определившая дальнейшее развитие христианской мысли на Востоке и на Западе. Среди значительных ее представителей -- Ориген (ок. 185--ок.254 гг.), ученик Климента. Когда Ориген начал преподавать в катехизаторской школе, он не имел еще духовного сана, однако на его беседы собирались толпы народа. В своих многочисленных богословских трудах Ориген чувствовал себя свободным мыслителем: догматы веры, по его представлению, давали ему возможность и право искать самые различные истолкования. Не случайно впоследствии не все в наследии Оригена было принято Церковью. Тем не менее во все века христианские богословы различных направлений обращались к нему как к одному из авторитетнейших авторов. Ориген первым в истории Церкви составил подробное изложение христианского вероучения. Помимо этого он положил основание изучению Священного Писания, разработав методики толкования Библии. Понимая многослойность ее текста, он предполагал и многоплановость интерпретации.
Увеличение численности христиан во всех провинциях Римской империи, сопровождавшееся возрастающей способностью новой религии противостоять господствовавшей идеологии, не могло оставлять равнодушными тех, в чьих руках была сосредоточена государственная власть. Поэтому римские императоры периодически ужесточали преследования христиан, стремясь уничтожить Церковь или по меньшей мере приостановить ее рост. Первоначально гонения имели более или менее локальный характер. Это были эпизодические массовые репрессии в тех провинциях, где деятельность христиан вступала в явные противоречия с политикой властей, как, например, в Лионе в 177 г.
Попытка поголовного истребления христиан в масштабах всей страны была впервые предпринята в 249 г. императором Децием, который затеял совершить проверку всех граждан на лояльность: каждый должен был публично принести языческое жертвоприношение -- бросить крупицу ладана в курильницу перед статуей божества. Для христианина совершение такого обряда было немыслимо: любое поклонение иному божеству означало измену Христу. Результатом стали массовые казни христиан. Наступило время сурового испытания веры. Многие приняли тогда мученическую кончину, кто-то отрекался, иные же скрывались, стремясь не только сохранить собственную жизнь, но и спасти Церковь от полного уничтожения. Однако гонения не смогли сломить христиан и даже не разрушили их единства.
Известно, например, что вынужденно оказавшийся на чужбине карфагенский епископ Киприан, известный церковный писатель, продолжал руководить Карфагенской церковью, существовавший в условиях полной конспирации. Через два года, когда волна репрессий начала спадать, Киприан вернулся в Карфаген, где в 258 г. принял мученический венец: он был казнен во время очередного гонения при императоре Валериане, который после безрезультатного запрета на массовые собрания христиан приказал уничтожить все духовенство, а также знатных мирян. Приказ императора не был исполнен до конца, хотя многим церковным деятелям стоил жизни.
Короткий период относительного затишья был прерван в 303 г. эдиктом императора Диоклетиана, решившего, что сохранить разваливающуюся империю можно путем подавления инакомыслия. Эдикт предписывал повсеместное разрушение христианских храмов и сожжение рукописей Священного Писания. В 304 г. новым эдиктом император потребовал физического уничтожения всех христиан. Начались массовые казни, иногда оборачивавшиеся истреблением целых городов. Однако умирающее языческое государство не в силах было потопить в крови живую веру. Энтузиазм мучеников лишь способствовал популярности христианства.
С отречением Диоклетиана от престола в 305 г. репрессии ослабевают. Вскоре наступает перелом в истории Церкви. Во главе римского государства становится Константин, в прошлом соправитель Диоклетиана.
 
Глава II. Церковь и государство.

Первая христианская империя

Константин Великий (ок.274-337)

В 313 году в Милане был опубликован эдикт, свидетельствовавший о перемене религиозной политики Рима. В этом документе, подписанном соправителями империи Константином и Лицинием, говорилось о признании христианства равноправным со всеми другими религиями. Христиане получили право свободно исповедовать свою веру, а конфискованное у них во время прежних гонений имущество возвращалось или возмещалась его стоимость. Государством предоставлялась церкви материальная помощь. В дальнейшем, одержав победу над Лицинием в борьбе за трон и став в 323 году единодержавным властителем Рима, Константин последовательно проводил прохристианскую политику. В условиях равноправия религий положение Церкви значительно окрепло и, хотя количество христиан в империи не превышало еще и десятой части населения, они стали играть в ее жизни не последнюю роль. Приближался час рождения империи христианской.  До сих пор ведутся споры о том, был ли император Константин верующим человеком или же его благожелательное отношение к Церкви определялось политическими соображениями. Покровительствуя христианам, император проявлял терпимость и к язычникам, так в 324 году он выпустил монеты с языческими мотивами. Крестился Константин незадолго до смерти в 337 году, сохранив при этом титул Великого Понтифика - верховного языческого жреца империи. Вместе с тем как римский император он понимал, что ему нужна государственная религия, которая может стать объединяющей силой империи. Такой религией он хотел сделать христианство.
Император щедро одаривал духовенство, освобождал его от повинностей, восстанавливал разрушенные храмы и строил новые. Это вызывало у христиан понятное восхищение. Император, покровительствующий Церкви, - чего еще можно желать? Историк Евсевий, современник и первый биограф Константина, говорит об этом времени, как о самых счастливых днях, до которых дожила Церковь. Однако христиане порой не замечали, что при внешнем благополучии в Церкви имеет место процесс разрушения подлинно христианского сознания и нравственности.
Быстрая христианизация римского общества часто носила формальный характер. Многие крестились в угоду императору, под влиянием моды или просто из корыстных побуждений, когда, по словам русского философа А.Хомякова "христиан-мучеников заменили христиане-льстецы". Духовенство почувствовало себя на положении жрецов, стало стремиться к почестям, богатству, власти. Императорская казна широким потоком текла в церковную кассу, и это еще больше разжигало алчность духовенства. Христианская жизнь, которая ранее столь разительно отличалась от языческой, стала постепенно сама походить на языческую. Любители кровавых зрелищ, цирка и после перехода в христианство не оставляли своих привычек.
В 330 году император Константин на месте города Византия основал новую столицу. Константинополь быстро стал центром религиозно-политической жизни Востока, а с захватом Рима в V веке германскими племенами и единственным оплотом греко-римской культуры. Древний и пресыщенный Рим все более хирел и развращался. Перенос столицы на восток только усилил этот процесс. На фоне нравственного распада империи быстро росло количество христиан и усиливался авторитет Церкви. Используя эти обстоятельства в своих целях, сыновья Константина стали еще больше благоприятствовать Церкви, запретив посещение языческих храмов и принесение жертв. Одновременно император стал считать себя вправе свободно вмешиваться во внутрицерковную жизнь, направляя ее в выгодное для себя русло. Над христианством нависла угроза порабощения государством. Так начала создаваться государственная церковь, которая впоследствии стала, по словам историка, "бессмысленным и гнусным орудием" в руках властителей, превратившись в гонительницу инакомыслящих.
В 361 году на императорский трон взошел император Юлиан, прозванный "Отступником". Человек образованный, но склонный скорее к неоплатонизму, чем к христианству, Юлиан лишил христианскую Церковь привилегий и восстановил свободу всех религий, в том числе и языческих культов. Но правление его продолжалось всего три года, да и ход истории уже был необратим. Последующие императоры восстановили привилегии Церкви, а император Феодосий I в 381 году окончательно придал христианству статус государственной религии, а Константинопольским эдиктом 392 года язычество было запрещено.
Таким образом, с первых же веков путь христианской Церкви имел как положительные, так и отрицательные черты, которым суждено было проявляться в последующие века. И все же самому духу христианства были чужды отрицательные тенденции, коренящиеся в греховной природе человека. Истина Христова, положенная в основу Церкви, помогала ей преодолевать опасности и соблазны на ее пути. В итоге даже процесс обмирщения Церкви, приведший ко многим печальным явлениям, вместе с тем служил главной цели христианского благовестия - освящению мира именем Христовым. Впервые языческое государство и общество были подчинены принципу единой и всеобъемлющей Истины, которая медленно, но неуклонно занимала свое место в мире. И хотя грешный человек порой воспринимал Истину только внешне, а внутренне яростно сопротивлялся ей и искажал ее, мир обрел возможность преобразиться. "Христианство, -- писал русский философ Вл.Соловьев, -- не было и не могло быть для людей готовым совершенным порядком вещей, к которому им оставалось присоединиться... Христианство поставило перед человеком его абсолютный идеал, дало ему окончательную задачу для его собственной работы".  В этом и состоял главный итог Константиновской эпохи.

Символ веры

Новая эпоха, наступившая с объявлением христианства государственной религией, поставила перед Церковью и новые проблемы. Ведь с первого же момента своего существования христианство представляли различные течения, часто не во всем согласные, а порой и конфликтующие друг с другом.
Но если во времена гонений эти течения объединялись, чтобы выстоять в трудной борьбе с общим врагом, то теперь объединяющее начало исчезло.
Поэтому Церкви пришлось сконцентрировать свое внимание не столько на вопросах нравственных (в морализме и строгости соперничали почти все христианские течения), сколько на вопросах собственно христианского вероучения как стройной философской системы, что встречалось и раньше, но теперь христианство вышло за рамки тесных кружков и школ и богословие стало достоянием широких масс. При этом не только язык эллинской философии стал языком христианского богословия, но и сам эллинский дух с присущим ему полемическим задором и неодолимой тягой к систематизации, нашел себя в христианстве. Подобно тому как в Греции на площадях происходили оживленные споры и столкновения различных партий, так и новая христианская догматика стала предметом ожесточенной борьбы. Словопрения и идейные схватки среди представителей различных христианских течений разгорались вокруг вопросов Воплощения, триединства, искупления, тайны Церкви и других основополагающих понятий христианства.
Перед Церковью встал вопрос: какое из течений внутри христианства действительно представляет неискаженную Истину Христову? Где истинная Церковь, - православие, а где ересь? *
--------------------------------------------------------------------------
* Православие (греч. ортодоксия) - правильное учение Церкви; ересь (особое вероучение) - отклонение от правильного учения Церкви. Поскольку всякая ересь прежде всего объявляет себя истинной верой, вопрос о ересях в истории Церкви всегда решался Соборами, а не отдельными богословами. При этом следует помнить, что под православием здесь имеется в виду не нынешнее вероисповедание Восточной Церкви, отличное от католического, а общее вероучение Церкви эпохи Вселенских Соборов. В этом смысле вероучение древней Западной Церкви вполне можно называть православным.

Ответы на эти вопросы и составляли главное содержание последующей эпохи церковной истории - эпохи Вселенских Соборов (IV-VIII вв). В борьбе с различными отклонениями от христианской истины Церковь разрабатывала понятийный аппарат христианского богословия, с помощью которого излагала и уточняла положения христианского вероучения. Эти положения суммировались и закреплялись в кратких формулах или символах веры.
Первым и серьезнейшим испытанием для внутрицерковной жизни явилась арианская смута, буквально потрясшая христианский мир.

Арианство и первые Вселенские Соборы

В 318 году Александр, епископ Александрийский, прочел местным пресвитерам проповедь о тайне Святой Троицы. Ему стал возражать ученый-аскет и известный проповедник пресвитер Арий. Стремясь подчеркнуть абсолютное единство Бога, Арий учил, что Сын был не предвечен, а сотворен Отцом, из чего следовало, что Сын Божий отличен от Отца и не обладает полнотой Божественности. Подходы Ария к решению христологических* вопросов коренились в греческой философии и носили сугубо рационалистический характер. Подобные взгляды решительно противоречили складывавшемуся учению Церкви, которое отстаивали богословы Рима и Александрии.
----------------------------------------------------------------------------
* Христологические вопросы связаны с личностью Иисуса Христа и соотношением в Нем Божественной и человеческой природ.

Талантливый проповедник и поэт, Арий стал страстно пропагандировать свои идеи. Между его сторонниками и противниками разгорелась напряженная борьба. Дело доходило до уличных столкновений. Волнение охватило всю Церковь, в связи с чем появилась необходимость общецерковного решения возникших проблем.
Летом 325 года император Константин за государственный счет в городе Никее созвал всеимперский съезд представителей Церкви. Съезд этот и вошел в историю как Первый Вселенский Собор.
На Соборе впервые сошлись воедино императорская и епископская власти. Ученый и историк Евсевий Кесарийский и испанский епископ Осий возглавляли Собор вместе с императором. Среди присутствовавших были и живые свидетели прежних времен, пострадавшие от гонений исповедники веры, суровые отшельники и осторожные придворные богословы. На Собор съехались не менее 200-300 епископов, среди них и Арий с группой поддерживавших его епископов во главе с Евсевием Никомидийским. Арианам противостояло большое число епископов во главе с Александром и его секретарем Афанасием, молодым талантливым архидиаконом, впоследствии патриархом Александрийским. Наибольшее число участников Собора занимали компромиссную позицию; их возглавлял Евсевий Кесарийский.
Афанасий показал себя самым решительным противником взглядов Ария. Прежде всего, он отверг положение о рациональной познаваемости Бога, заложенное в арианстве. Не уступая Арию в образованности и умении аргументировать свои выводы текстами из Священного Писания, Афанасий обрушивался  на  тех,  которые,  по  его  словам,  хотят  достичь невозможного,
"предаваясь пытливости и желая исследовать глубины Божии, которых никто не знает, кроме унижаемого ими Духа Божьего". Но из этого не следует, утверждал Афанасий, что Бог совершенно скрыл свое лицо. Оно открыто для истинного разума, которое воспринимает Откровение. Основное же внимание Афанасий посвятил христологическому вопросу: опровергая заблуждения Ария, он утверждал равность, предвечность и единосущность Христа с Отцом.
В результате многочисленных дискуссий на Соборе был выработан Символ веры. В нем говорилось о Боге-Вседержителе -- Творце всего мира, о Сыне Божием, воплотившемся в Иисусе Христе.
Церковная истина нашла здесь свое полное выражение. Христос был признан Единосущным Отцу и одновременно Человеком, жившим в определенный момент истории (поэтому в Символ веры и вошло имя иудейского прокуратора Понтия Пилата). В тексте Символа была зафиксирована, хотя и кратко, вера в Святого Духа.
Наиболее решительное сражение произошло в связи с введением в текст Символа слова единосущный. Для Ария, а также Евсевия Никомидийского и других представителей партии ариан согласиться с этим было бы равносильно признанию Христа равным по сущности Богу. Это они сделать не могли. Участники Собора стали обсуждать возможность замены нового понятия.
Евсевий Кесарийский и его сторонники предложили заменить слово единосущный на подобосущный, но Осий и Александр при поддержке Афанасия были неколебимы. Они понимали, что на их плечи ложится ответственность за сохранение истинного христианского учения. И они победили. Истина как будто восторжествовала, но император Константин совершил трагическую ошибку, в очередной раз подменив суд Церкви судом императорским. Увидев, что большинство членов Собора склонилось на сторону нового Символа, Константин отправил в ссылку непокорных арианских вождей. Собор был закрыт. Но оказалось, что это только начало борьбы.
Через некоторое время арианство стало опять набирать силу и вскоре почти повсеместно одержало победу. Успеху арианства содействовало ближайшее окружение Константина. Сыграли свою роль и интриги арианского духовенства, и ошибки православных. В течение почти полувека ортодоксия была гонима правительством и ее защитников можно было пересчитать по пальцам. Огромную роль в отстаивании христианской истины сыграл Афанасий, избранный предстоятелем Александрийской кафедры. Опираясь на авторитет своего сана, он занялся активной проповеднической и литературной деятельностью, за которую ему пришлось немало пострадать в период господства ариан.
Собственно, принципы, провозглашенные на Никейском Соборе, были спасены Афанасием. Оставаясь почти в одиночестве, он победил потому, что отстаивал Истину.
Однако арианство еще не было сломлено, хотя и стояло на пороге своей гибели, с каждым днем распадаясь на бесконечные толки и секты. Окончательному угасанию арианства препятствовала поддержка его правящей династией. По-прежнему государство активно вмешивалось в дела Церкви, против чего вели борьбу великие отцы и учители Церкви, прежде всего, Василий Великий, Григорий Богослов и Григорий Нисский.
В 381 году был созван II Вселенский Собор в Константинополе, на котором император Феодосий I утвердил Никейский Символ.    Там же, на Константинопольском Соборе, Никейский Символ веры был дополнен определением о Святом Духе. Таким образом, православное понимание веры в единую и нераздельную Троицу было окончательно сформулировано. Кроме того, в Символе веры нашло отражение православное понимание Церкви, веры христиан в спасительную силу крещения и спасение через искупительную смерть Христа. Этот Символ веры, получивший название Никео-Константинопольского, был утвержден на Халкидонском Соборе 451 году, и с тех пор он является официальным Символом веры нынешней православной Церкви (а также в слегка измененном виде католической Церкви). И сегодня он читается верующими на каждой литургии - основной церковной службе.
В переводе на русский язык Никео-Константинопольский Символ веры звучит следующим образом:
Верую во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца неба и земли, всего видимого и невидимого.
И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, от Отца рожденного прежде всех веков, Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, несотворенного, единосущного с Отцом, Им же все было сотворено.
Ради нас, людей, и ради нашего спасения сошедшего с небес и воплотившегося от Духа Святого и Марии Девы и вочеловечившегося.
Распятого же за нас при Понтии Пилате и страдавшего и погребенного.
И воскресшего в третий день по Писанию.
И восшедшего на небеса и сидящего одесную Отца.
И снова грядущего со славою судить живых и мертвых, Его же царству не будет конца.
И в Духа Святого, Господа животворящего, от Отца исходящего; Ему с Отцом и Сыном воздаем поклонение и славу.
Он же вещал через пророков.
И в единую, святую, соборную и апостольскую Церковь.
Исповедую единое крещение и оставление грехов.
Ожидаю воскресения мертвых.
И жизни будущего века.Аминь.

Василий Великий (ок.330-379)

Культурный мир раннего средневековья представлял собой, если воспользоваться образами пророка Исайи, "волнующееся море, которое не может успокоиться и воды которого выбрасывают грязь и ил". На фоне хаотической жизни, где еретики смешались с сектантами, а государи диктовали вероучительные формулы, где по поводу метафизических тонкостей на базарных площадях шли настоящие бои, а язычники всеми силами старались взять реванш, выделяется величественная фигура Василия, епископа Кесарийского, названного Церковью Великим.
Его судьба как продолжателя дела Афанасия Александрийского была тесно связана с судьбой друга юности Григория, который впоследствии занял патриаршую кафедру Византии. Вместе штудировали они эллинскую премудрость в Афинах, где с ними учился и будущий император Юлиан, вместе проходили школу отшельнической жизни в гористых лесах Понта.
Но уже тогда стала проявляться разница в их характерах и устремлениях. Василий был энергичной деятельной натурой. Глубокий государственный ум, благородный облик и блестящее красноречие позволили ему не только долгое время удерживаться на кафедре одного из крупнейших городов Востока, столицы Каппадокии, но и активно отстаивать православие от многочисленных языческих и еретических соблазнов. Когда язычник Юлиан стал императором, Василий, бывший тогда еще пресвитером, оказывал ему вместе с отцом Григория открытое противодействие. Чтобы заручиться поддержкой христиан, Василий объехал поселения монахов в Египте и Сирии. Результаты поездки оказались весьма успешными: строгая аскетическая жизнь самого Василия производила впечатление даже на монахов. При всей своей кипучей энергии он высоко ценил плоды монашеской жизни - недаром значительную часть своего времени он посвящал разработке правил монастырского общежития, в которых гармонично сочетались созерцательная, молитвенная жизнь с принципами совместного труда, благотворительности и воспитательной деятельности.
Когда Василий стал архиепископом Кесарийским, христианский мир буквально раздирался спорами и интригами. Соборы и богословские съезды следовали один за другим. На соборах многочисленные противоборствующие стороны осуждали, проклинали друг друга, спорили, зачастую забывая даже о предмете спора. Национальная, политическая, культурная, религиозная и догматическая розни превращали христиан в "овец без пастыря". Неудивительно, что в этих условиях не просто было отстоять в борьбе со сторонниками Ария единственно верный путь для Церкви.
Василий был воспитан на твердых никейских традициях и с самого начала своего епископства повел литературную борьбу с арианством. В своем учении о Троице он твердо отстаивал православную традицию, хотя порой, пытаясь примирить различные течения в самом православии, проявлял непоследовательность. Главная заслуга Василия Великого состоит в том, что он окончательно определил богословскую терминологию, принятую Церковью.
Правивший в это время император Валент, покровительствуя арианству, начал административно насаждать его на Востоке, особенно среди варваров. Встретив сопротивление Василия в Малой Азии, он решил арестовать кесарийского архиепископа. Но восставший народ освободил Василия, и Валент не решился подписать приговор о его изгнании.
Между тем Василий, чтобы показать свою полную независимость от императора, выстроил в окрестностях города госпитали и училища, которые разрослись в большое поселение, названное Василиадой. Архиепископ обращался к народу с пламенными речами, поддерживал православие во всех его центрах, поощрял молодых христиан. Вдохновенное служение литургии принесло Василию широкую известность. Стоя перед престолом, он весь отдавался молитве. Именно Василий Кесарийский одним из первых установил строгую последовательность литургических священнодействий.
Религиозный гений епископа Кесарии не уступал широте его ума. Но настоящей стихией епископа Кесарии были борьба с лжеучителями, а также административно-церковная деятельность. Чтобы укрепить свою епархию в сложных условиях борьбы с арианами, он рукополагал в епископы ближайших сподвижников. Так, когда потребовалось заместить вновь учрежденную епископскую кафедру в местечке Сасимы, выбор Василия пал на друга юности Григория.

Григорий Богослов  (330--389)

Григорий Назианзин, более известный в истории Церкви под именем Григория Богослова, родился в семье епископа из каппадокийского города Назианза. По характеру Григорий был человеком, диаметрально противоположным Василию Кесарийскому. Если великий кесариец любил пустыню лишь как место молитвенного отдохновения после битвы, то Григорий в уединенном созерцательном монашестве видел идеальный для себя образ жизни. Разностороннее образование и блестящий поэтический дар ставили его вровень с талантливейшими писателями того времени. Тонкий психолог, он обладал способностью улавливать и анализировать самые глубокие душевные переживания своих современников.
Поэзия Григория переносит нас с шумных улиц Византии и Александрии в совершенно иной мир - мир тишины и умиротворения. Высшую радость и обретение сердечного покоя он находит в жизни во Христе, в молитве и монашеском подвиге. Григорий страстно любил природу, и она часто была для него источником поэтического вдохновения и философских размышлений. В атмосфере ожесточенной политической и религиозной полемики, которой заполнены страницы книг того времени, тихий свет поэзии Григория Назианзина подобен дуновению свежего ветра.
Однако Григорий вовсе не стремился скрыться от мира, отгородиться от волнующих его современников проблем в монашеской келье. Даже в уединении горькие думы о судьбах Церкви не оставляли его.
Водоворот событий втянул Григория в поток церковно-политической жизни, что было для него непростым испытанием. "Лучше мне было бы бежать к диким зверям!" -- в отчаяньи писал он. Кроткий молитвенник вынужден был выйти на поле боя. В самые тяжелые минуты Григорий обращал свой взор ко Христу, у Которого находил поддержку и утешение.
Сочинения Григория делятся на три группы: собрание стихотворений, письма и богословские произведения - слова. Особенно важными для Церкви стали "Пять слов о богословии", названные так самим автором и давшие ему имя Богослова. В них Григорий защищал православное учение о Троице против ариан и других еретиков.
По существу, учение о Троице Григория тождественно учению Василия Великого, но отличается большей последовательностью. Помимо троичного богословия, Григорий внес значительный вклад в христологию. В своих построениях он полагал возможным постичь Божественное только через Откровение: будучи тонким знатоком античной философии, он допускал лишь очень ограниченное использование логически-рациональных методов познания. В целом отношение его к философии было критическим; Григорий сокрушался, что эллинистическая мысль глубоко проникает в христианство.
В 379 году Григорий был поставлен патриархом Константинополя. Но положение его было непрочным. Восточное христианство раздирали распри и интриги, которые усугублялись растущей подозрительностью к Западу. Поскольку Григорий продолжал дело Василия Великого и искал примирения с Западом, он пришелся не ко двору. После Собора 381 года, созванного императором Феодосием I, он был вынужден покинуть столичную кафедру и умер в 389 году вблизи Назианза.

Христианство и мир

"Берегитесь закваски фарисейской". Как показывает дальнейший путь Церкви, это предостережение Христа стало пророческим.
Христианство, которое входило в жизнь общества, но не стремилось преобразить его, стало рабом общества, рабом мира. Сам же мир на рубеже средневековья испытывал глубочайший кризис и упадок. Наряду с зарождением феодальных отношений, давших толчок развитию материальной цивилизации, оживлению экономической жизни, бурному росту городов, культура роковым образом угасала. Языческий мир изжил себя: его представления о мире выродились в крайние формы скептицизма и в дикие суеверия. Церковь, казалось, была призвана спасти культуру, но компромисс, который она заключила со старым миром, определил ей иную судьбу. Общее разложение не миновало и церковь: священнослужители в своей деятельности руководствовались исключительно честолюбивыми помыслами, миряне же напоминали скорее толпу фанатиков, чем членов Церкви Христовой. Те же, кто свято оберегал в душе огонь Истины, были зачастую бессильны остановить этот процесс.
Христианству было суждено выстрадать и пережить и гордость князей Церкви, и горькое унижение и бессилие перед лицом мировой истории. Такая судьба постигла Церковь как жестокая кара за грех исторического христианства, пропитавшегося языческим духом, но одновременно она явилась великим уроком будущим поколениям христиан.
Григорий Назианзин первым почувствовал пропасть, которая разделяла историческую церковь и подлинную Церковь как Тело Христово. Антагонизм между церковными кафедрами Запада и Востока все более обострялся. Рим был суров, правоверен, но настаивал на своем главенстве. Александрия от благородной и просветленной христианской свободы скатывалась к суеверию и нетерпимости и наряду с Антиохией соперничала с Римом за первенство в христианском мире. Константинополь объявил себя вторым Римом, но и его раздирали богословские распри и церковные интриги. Падение нравов в Византии было ужасающим: повсюду царили коррупция и разврат.
Вынужденно покидая II Вселенский Собор 381 года и отрекаясь от патриаршества, Григорий Богослов предостерегал: "Восток и Запад разделился на две противные стороны и есть опасность, что они составят разные уделы по своему упорству во мнениях".
Все происходящее, по словам Григория, есть результат смешения Евангельской вести со старым языческим образом жизни и даже с языческими моральными понятиями: общество ищет "не иереев, не созидателей душ, а копителей богатств, не жрецов чистых, а могущественных представителей".
За Константинопольским Собором последовал период окончательного духовного разделения Церкви на Восточную и Западную.

Латинское христианство

Римской Церкви поначалу удавалось активно насаждать христианскую идею в народах Западной империи, но в итоге папский престол сам заразился мирским духом.
Папы стремились утвердить свое первенство в христианском мире, основывая свои притязания на предании об основании римской Церкви апостолом Петром. Кроме того, немаловажное значение имел и статус Рима как столицы некогда могущественной Римской империи: епископ царственного города должен был обладать и царским достоинством. Именно эти причины лежали в основе притязаний Рима на первенство.
В своей церковной деятельности папы опирались на силу государства, но, постепенно обретая могущество, начинали ставить себя выше светской власти - тем более, что Западная империя была сильно ослаблена.
Ярким выразителем идеи папства в IV веке был папа Дамас. Современник Григория Богослова и Василия Великого, он занимал папский престол с 366 по 384 год. В конкурентах у него недостатка не было: кафедра св. Петра очень рано стала почетным и доходным местом. Один языческий чиновник даже заявлял: "Я перейду в христианство, если меня сделают римским епископом". Об образе жизни некоторых римских первосвященников с возмущением отзывался Григорий Назианзин. Клирики, по его словам, вступали "в соревнование с консулами, губернаторами и знаменитыми полководцами, которые не знают, куда расточить свое богатство и роскошествуют из достояния бедных".
Таким образом, получить папскую тиару Дамасу было нелегко. Не останавливаясь на подробностях его возвышения, упомянем только, что столкновения между его сторонниками и партией его конкурента Урсина завершились настоящим побоищем и штурмом собора, где засел Урсин. На месте побоища, по свидетельству историка Аммиана Марцеллина, осталось около 150 трупов.
В итоге Дамас взошел на папский престол, то есть, по словам того же историка, "стал получать доходы, обеспеченные щедростью матрон, выезжать на колеснице, одеваться в пышные одежды и давать банкеты, превосходящие пищею императорский стол".
Могли ли римские христиане спокойно взирать на происходящее? Во время понтификата (пребывания на папском престоле) Дамаса с суровым обличением нравов, царящих в империи, выступили виднейший проповедник Амвросий, епископ Миланский, и знаменитый аскет, писатель и ученый Иероним из Стридона, причисленный Церковью к лику "блаженных".

Амвросий Медиоланский (340-397)

Происходя из знатного римского рода, Амвросий получил прекрасное образование и стал имперским губернатором Миланской области. В 374 году он по настоянию народа занял место епископа Миланского, проявив себя выдающимся церковным деятелем и бесстрашным проповедником. Амвросий был не только известным богословом, но и прекрасным дипломатом, — он умело отстаивал православные ценности перед властями, часто находившимися под влиянием ариан. В то же время в принципиальных вопросах он бывал бескопромиссен: так, Амвросий бесстрашно поднимал свой голос против бесчинств императорской власти.
Амвросий был главным борцом против умирающего язычества. Он твердо отстаивал Никейский символ, написав несколько трактатов в защиту православия. Прекрасный знаток античного наследия, Амвросий в своих проповедях и письменных трудах широко использовал понятия греческой философии. Амвросий был сторонником аллегорического метода толкования библейских текстов и написал многочисленные комментарии к Священному Писанию. Учение Амвросия о Св.Духе считается значительным вкладом в христианское богословие. Принадлежит ему и книга "Об обязанностях священнослужителей" - по существу, первое руководство по христианской этике.
Огромный вклад Амвросий Медиоланский внес и в церковное пение. Он перерабол музыкальную систему греков и ввел так наз. антифоны (попеременное пение двух хоров).

Блаженный Иероним (ок.348-ок.420)

Папа Дамас, не лучший из римских первосвященников по образу жизни, был человеком либеральным и образованным. Виднейшие епископы на Востоке и прежде всего Василий Кесарийский, надеялись, что Дамас, пользовавшийся широким влиянием, поможет им победить арианскую ересь. Ожидания в известной мере оправдались: так, Дамас помог преодолеть раскол в Антиохии, вызванный арианскими спорами. В 382 году папа Дамас вознамерился подготовить новый перевод Библии на латинский язык.
Прослышав об энциклопедических познаниях священника Иеронима из Стридона, а также о прекрасном знании им языков, папа вызвал его в Рим, сделал своим секретарем и поручил подготовить новый перевод. Перевод, сделанный Иеронимом, получил название Вульгаты и до сих пор является авторитетным и общепризнанным в Западной Церкви. Кроме того, Иероним составил множество толкований на Библию; он написал знаменитое сочинение "О великих мужах" по модели античных жизнеописаний, где привел сведения о христианских писателях апостольских времен и их основных сочинениях.
Однако научные и литературные занятия не могли заставить Иеронима относиться равнодушно к окружающей обстановке. Общество и Церковь западной столицы произвели самое отталкивающее впечатление на молодого ученого. В своих открытых письмах с необычайной резкостью он обличал римское общество, по остроте сарказма и сатирическому дару не уступая Свифту. Неудивительно, что клирики возненавидели Иеронима, и он быстро нажил себе врагов.
Иероним беспощадно издевался над восточной роскошью, проникшей в Рим. Яркими красками он обрисовывал римских патрициев, щеголявших в пышных одеждах, подобно персидским сатрапам. "Бедные" матроны, лишенные возможности носить роскошные платья с вышивками, изображающими сцены из мифологии, выходили из положения, по словам Иеронима, заменив сатиров и вакханок евангельскими святыми. Мужчины же, пишет Иероним, весь свой досуг проводили в кабаках и за игрой в кости. Пиры сопровождались такими же безумными оргиями, как и во времена Нерона.
Особенно доставалось от Иеронима духовенству. Описывая образ жизни одного клирика, писатель рассказывает: "Он выходит с рассветом из дома, чтобы засвидетельствовать свое почтение богачам и почти врывается к людям, когда они еще в кроватях. Увидев подушку или изящный платок, или какой-нибудь предмет домашней мебели, берет его в руки и восхищается им, сожалея, что у него нет ничего подобного, пока они не вынуждены будут отдать ему эту вещь, так как каждый боится обидеть этого разносчика сплетен в обществе спален. Он ненавидит целомудрие и пост, за обедом имея самые изысканные явства, рассказывает с варварским акцентом ходячие скандалы и анекдоты, поспевая всюду и всегда, знает и расскажет последние новости".
Однако, обличая недостойные стороны общественной и церковной жизни, Иероним сам впадал в крайность - прославляя, к примеру, в своих трудах чрезмерный аскетизм. Причины, которыми Иероним объяснял создавшееся положение, были весьма вески. С одной стороны, он видел, что общество по-настоящему не усвоило христианства, а с другой -- что напряжение и упадок общественной жизни в немалой степени зависели от вопиющей неравномерности  в распределении материальных благ. Поэтому Иероним выдвинул свое знаменитое положение: "Богатство и землевладение есть ограбление бедных".
Литературное наследие блж. Иеронима огромно. Помимо перевода Библии, это библейские комментарии, переводы других книг, исторические трактаты, богословские эссе. Энциклопедические познания блж.Иеронима, широкие сведения из истории, географии и других наук, использованные им в комментариях к Священному Писанию, делают его предвестником и отцом библейской критики* в ее современном понимании. Многие работы Иеронима посвящены апологетике и защищают учение Церкви, как от язычества, так и от еретических учений: пелагианства, оригенизма. Одним из первых Иероним написал трактат о христианском монашестве.
------------------------------------------------------------------
* Библейская критика (библеистика) занимается историко-филологическими исследованиями библейских текстов, в частности,  проблемами происхождения библейских книг, их авторства и датировки.

Восточное христианство

В то время как в Риме возрастающее влияние папского престола приводило к обмирщению Церкви, на Востоке Церковь практически замкнулась в себе, предоставив миру идти своим путем. Императоры исходили из политических соображений, принимая ту или иную сторону противоборствующих церковных течений. Фактически они проводили религиозную политику теми же средствами, что и языческие государи. После последней попытки объединения империи во время правления Феодосия, при константинопольском дворе восторжествовало православие.
Однако, как ни странно, это повлекло за собой события, не имеющие ничего общего с духом христианской любви и терпимости. Так, искоренение остатков ереси, а также отношение к иудеям, упорно не желающим принимать христианство, приняли совсем не христианские формы. Кроме того, духовенство православной империи  стало считать своим долгом вмешиваться в политическую жизнь - и часто не для того, чтобы отстаивать христианские принципы, а из чисто корыстных интересов.
Всего лишь три года спустя после II Вселенского собора, в 384 году правитель Максим, стремясь подчеркнуть свое православие, по навету врагов обвинил епископа Прискиллиана в ереси и казнил его. Против казни Прискиллиана решительно протестовали Амвросий и монах Мартин, который пользовался огромной популярностью на Западе. Мартин добивался аудиенции, протестовал, но все было тщетно: первый инакомыслящий погиб за свои убеждения от рук христианского палача.
Как мы помним, в 392 году император Феодосий окончательно запретил язычество. За отправление языческого культа как в храмах, так и в частном порядке были назначены штрафы и конфискации. Хотя при самом Феодосии эти законы применялись редко, позже они сыграли свою печальную роль.
Особенно остро стоял вопрос о языческих храмах. Разрушение и закрытие храмов вызывало сильное возмущение народа, который был христианизирован еще в очень малой степени. Знаменитый софист-язычник Либаний писал императору письма в защиту храмов, часто представлявших собой великолепные памятники искусства. При этом он не без оснований замечал: "На счет чужих бедствий роскошествуют те, которые, как они утверждают, угождают своему Богу бедностью".
Но все выступления оставались без ответа, как и протесты Мартина, заветы Григория Назианзина, и громовые проповеди Иеронима. Более того, в Александрии началась ожесточенная кампания насильственного искоренения язычества. Последним прибежищем старых культов был грандиозный храм Сераписа, при котором имелась знаменитая библиотека.
Феодосий, обеспокоенный процветанием этого центра языческой жизни, отдал распоряжение разрушить его. За дело взялся Александрийский епископ Феофил -- одна из самых зловещих личностей в истории средневекового христианства, яркий пример фанатизма и нетерпимости в тогдашней государственной церкви. Его грубые издевательства над египетской религией привели в Александрии к открытому столкновению между христианами и язычниками, в ходе которых были многочисленные жертвы с обеих сторон. Христианские фанатики разрушили храм Сераписа и сожгли Александрийскую библиотеку -- крупнейшую сокровищницу мировой культуры. Феофил торжествовал, выставляя на всеобщее обозрение статуи поверженных языческих богов.
И наконец, в союзе с византийским двором Феофил организовал бешеную травлю нового патриарха восточной столицы Иоанна Златоуста, роль которого в церковной жизни Византии сравнима с ролью блж.Иеронима в Риме.

Иоанн Златоуст (ок.347--407)

Иоанн родился в аристократической семье в Антиохии, где и провел большую часть жизни. Воспитанный благочестивой матерью, Иоанн рано полюбил уединение. Курс наук он проходил у знаменитого Либания, бывшего также учителем Василия Кесарийского, Григория Назианзина и Юлиана Отступника. Необыкновенная ясность мысли, острота ума, железная логика Иоанна сделали его любимым учеником Либания, который видел в Иоанне своего преемника. Однако талантливый юноша избрал иной путь. Крестившись в 21 год, он стал монахом.
Поначалу пламя веры увлекло Иоанна в пустынную местность, где он жил, добровольно перенося самые суровые лишения. Однако со временем взгляды Иоанна претерпели некоторые изменения. Он понял, что чрезмерный аскетизм нередко превращается в самоцель; впоследствии он писал: "Не говори мне: столько-то дней постился, того-то и того-то не ел, вина не пил, ходил в рубище. Но скажи нам, переменился ли твой сварливый нрав на незлобивый и твое бесчувствие на сострадание? Ибо когда душа полна злобою, что пользы в истощении тела?"
В Антиохию Иоанн вернулся с подорванным здоровьем. Но годы отшельничества не прошли для него даром. Он пришел в мир окрыленный, с несокрушимой волей, неспособной на компромиссы. И это внутреннее горение определяло в дальнейшем весь ход его жизни.
В Антиохии на Иоанна быстро обратили внимание и стали прочить ему блестящую духовную карьеру. Однако Иоанн, чувствуя, что еще недостаточно подготовлен к священническому сану, всячески сопротивлялся. Свои взгляды на роль пастыря в Церкви он изложил в сочинении "О священстве", где говорит о величайшей ответственности перед Богом, которая ложится на плечи иерея. Священник "должен знать все житейское не вращающихся в мире и вместе с тем должен быть свободен от всего более иноков, живущих в горах. Так как ему нужно обращаться с мужами, которые имеют жен, воспитывают детей, владеют слугами, обладают большими богатствами, исполняют общественные должности и облечены властью, то он (священник) должен быть разносторонен. Разносторонен, говорю, но не лукав, не льстец, не лицемер; должен иметь полную свободу и смелость, однако же, когда потребуют обстоятельства, должен уметь и приноровляться с пользою". Когда в 386 году Златоуст стал антиохийским пресвитером, он строго следовал этим правилам.
Великий проповедник, за что он и был прозван Златоустом, Иоанн главным образом толковал послания апостола Павла. Сохранилось около 640 проповедей на тему библейских рассказов, в которых особое внимание он уделял морально-практическим выводам.
Златоуст обладал необычайным даром владеть колоссальной аудиторией. Именно этот дар, соединенный с глубокой верой и твердыми нравственными принципами, в значительной степени обусловил возведение его на престол Константинопольского патриарха в 397 году. Однако даже Иоанн Златоуст, великий деятель Церкви, был порой не свободен от безрассудного гнева и нетерпимости. Так, Златоусту приписывается ряд проповедей, направленных против евреев, где он жестоко и несправедливо говорит о них и их вере. Эти проповеди сыграли немалую роль в будущей антиеврейской церковной политике, не имеющей ничего общего с учением Иисуса.
Тем временем против Иоанна, без устали обличавшего неправедность и коррупцию императорского двора и клира, ополчились буквально все высшие слои общества. Особенно усердствовали императрица Евдоксия и Александрийский патриарх Феофил. В 403 году они собрали церковный собор, который осудил Иоанна Златоуста в ереси, и его отправили в ссылку. Через некоторое время Златоуста вернули из ссылки, но вскоре он вновь лишился епископской кафедры и был снова сослан; через три года Иоанн Златоуст умер.
К началу V века империя окончательно распалась на Западную и Восточную. Христианский мир, и сама Церковь, пребывали в тяжелейшем кризисе, погрязнув в роскоши, интригах, коррупции. Епископ Феофил продолжал творить беззакония, пока не умер в 412 году. Дело Феофила продолжил его племянник Кирилл, унаследовавший от дяди слепой фанатизм, ненависть к памяти Златоуста и злобу к иноверцам. По его инициативе были закрыты храмы сторонников обвиненного в ереси римского богослова Новациана, а сами они были изгнаны из города. Кирилл лично руководил избиением евреев в Александрии и разрушением их синагог. И наконец, он запятнал себя тем, что подстрекал толпу на убийство женщины-философа Гипатии: по свидетельству очевидцев, эту благородную и талантливую девушку, которая преподавала греческую философию в Александрии, схватили и обнаженной поволокли по городу, после чего зверски убили.
Казалось, Евангельская Весть окончательно оказалась погребенной под тяжестью людских грехов, и страстный голос немногочисленных подвижников Церкви не находил отклика в сердцах толпы. Но это только казалось. Дух Божий незримо делал свое дело, и Слово Спасителя пробивало путь сквозь мерзость и мрак.

Монашество

Восточное монашество

При общем упадке религиозно-нравственной жизни в IV веке, монашество явилось той средой, которая сохраняла неповрежденным учение Христово; из монашеских обителей, словно из благодатного источника, исходил евангельский свет, озаряя погрязший в грехах мир. Чтобы увидеть эти обители, мы снова должны обратиться к Египту.
Эта древняя земля даровала миру удивительные откровения и великие проявления человеческого духа. Здесь, в пустынной Фиваиде, на севере Египта, появились первые монахи.
Но что же послужило непосредственной причиной возникновения монашества? Прежде всего, печальное состояние общества и церкви, о чем уже было сказано выше. Официальная церковь уже не казалась верующим якорем спасения: с одной стороны, без разветвленной церковной структуры обойтись было нельзя, с другой же, такая структура казалась очень далекой от Царства Божия. Верующий христианин в рамках официозной церкви  неизбежно испытывал чувство болезненной раздвоенности между землей и небом, чувство трагической неудовлетворенности своим бытием.
Многих христиан, особенно остро ощущавших греховность и безумие общества, которое называло себя христианским, захватило желание покинуть его. Люди жаждали снова обратиться к Евангелию, души их вновь запросили "хлеба жизни", а не суетных мирских благ.
Немаловажную роль играл и сам ход исторического и экономического развития. Христианские церкви все больше стали заполняться варварами, принесшими с собой полуязыческие обряды, которые были невыносимы для особо благочестивых христиан. Возрастающая роскошь жизни на Востоке вызывала обратную тягу к простоте, к аскетизму. Повсеместно усиливалось стремление оставить мирские дела и, подражая Господу, отправиться в путь с легким сердцем, не связанным никакими узами.
Приводило людей в пустыню и глубокое раскаяние, чему можно найти множество примеров в агиографической литературе (житиях святых). Например, знаменитый пустынник Моисей Мурин (Мавр) был когда-то невольником, затем бежал от своего хозяина и стал предводителем разбойничьей шайки. После того как его кровавая слава уже гремела по окрестностям, Моисей внезапно уверовал в Господа, удалился в монастырь и посвятил остаток своей жизни подвигам аскетизма и покаяния. Та горячность, которая когда-то сделала Моисея грозой караванов, теперь превратилась в неутолимую жажду духовного очищения.
Отшельнической жизни, погруженности в молитву способствовали и климатические условия ближнего Востока. Сухой теплый воздух, большое количество пещер в горах, богатые рыбой воды Нила и плодовые деревья позволяли отшельникам без труда добывать себе пищу и целиком отдаваться молитвенному созерцанию.
Основателем монашества считается св.Антоний Египетский, которого церковная традиция именует также Антонием Великим.

Антоний Великий (ок.250 - 356)

Св. Антоний происходил из зажиточной александрийской семьи. Он с ранней юности стремился к духовной жизни. Житейские заботы,  не обещавшие ничего, кроме бесплодного мучительного беспокойства, вызывали у него отвращение. После мучительных колебаний, раздумий и поисков он сделал свой выбор. Услышанные в храме евангельские слова "раздай все" определили его дальнейшую судьбу.
Продав имение и раздав деньги нищим, Антоний покинул город и удалился к старцу-отшельнику. Но, стремясь к полному уединению, Антоний поселился в пустой гробнице, в отдаленной местности, где стал проводить дни в молитве, посте и размышлениях. Однако не следует полагать, что жизнь Антония ограничивалась молитвой. По словам современников, он "праздности терпеть не мог и работа не выходила из его рук почти весь день". Антоний считал труд составной частью монашеского подвига, и друзьям, которые два раза в год приносили ему хлеб, он взамен отдавал сделанные им корзины.
Но путь в Царство Божие был для Антония нелегким. Его мучили сомнения и сожаления об оставленном мире, видения и демоны искушали его, обещая мирские наслаждения. В холодные звездные ночи, когда тени бежали по молчаливой пустыне, Антония охватывал ужас. Ему казалось, что враг наступает на него, давит со всех сторон. Дикий вой и хохот шакалов в ночном мраке, казалось, исходили от самого дьявола. От страшных звуков, образов, картин, которые представлялись его взору, он не раз терял сознание и порой лишь приход друзей приводил его в чувство. Иногда в душе зарождалось искушение: не покинуть ли эту ужасную пустыню, эту суровую обитель, полную таинственных звуков и ужасных призраков? Ведь в городе его ждали люди, он мог дать им утешение и избавиться от духовной пытки. Но святой не сдавался. Антоний полагал, что остановка на полпути будет означать победу тьмы, и принял вызов. Постепенно он укрепился в духовной жизни, и искушения перестали мучить его.
Слава о необыкновенном отшельнике стала распространяться по всему Египту. К нему начали приходить ученики из самых дальних краев, а некоторые пожелали поселиться неподалеку, чтобы под его руководством вести отшельническую жизнь. Так, в 305 году вокруг Антония образовалась первая монашеская община.
Антоний не оставил подробных наставлений о монашеской жизни, но всей своей жизнью заповедал ученикам отречься от земных благ, полностью предаться Воле Божьей, посвящать каждый день труду и молитве. К Антонию стали приходить за советом люди всех сословий, даже язычники желали получить от него наставления. Обращался к нему и сам император Константин.
Будучи человеком образованным, Антоний хорошо знал проблемы мира и Церкви. Несколько раз он покидал пустыню: в 311 году, во время гонений за веру при императоре Максимине, он появился в Александрии, чтобы ободрить единоверцев, а в 351 году - чтобы поддержать православных в борьбе с арианами. Таким образом, Антоний не замыкался целиком в отшельничестве, а делился обретенным духовным опытом с миром. Прожив в пустыне более 85 лет, Антоний мирно скончался в возрасте 105 лет.
Антоний Великий основал отшельническое (анахоретское) монашество. По установленному им порядку подвижники, под руководством опытного наставника, жили уединенной жизнью в отдельных хижинах или пещерах. Такие общины подвижников назывались лаврами (отсюда сохранившиеся до сих пор названия крупных православных монастырей - Троице-Сергиева Лавра, Киево-Печерская Лавра и др.). Но еще при жизни Антония появились общины другого типа - общежительные (киновийные).
Основателем общежительного монашества считается другой великий подвижник - Пахомий Великий.

Пахомий Великий (ок.290-346)

Пахомий родился в семье язычников, в Фиваиде. Будучи солдатом, он познакомился с христианами, которые произвели на него глубокое впечателение. По окончании военной службы в возрасте 20 лет Пахомий крестился. Слава египетских подвижников разбудила в нем желание отшельнической жизни, и он поселился в уединенном месте близ Нила. Вскоре к нему присоединился его брат Иоанн. Здесь же у Пахомия возник замысел основать монашескую общину-монастырь (греч. киновия), где монахи жили бы вместе, проводя свои дни в молитве и труде. В основе этого замысла лежало несколько обстоятельств: совместный труд был намного эффективнее, вместе было легче противостоять грабителям, да и в духовной жизни можно было поддержать друг друга.
К тому времени о Пахомии и его благочестивой жизни стало известно по всему Египту, и к нему примкнуло множество учеников. Жить в одном монастыре стало тесно, и Пахомий основал несколько монастырей на берегах Нила.  Он организовал и первый женский монастырь, где настоятельницей стала сестра Пахомия, Мария.
Пахомий первым ввел устав монашеской жизни, подчинив ее строгим правилам. В обязанность монахам вменялось проводить дни в труде и молитве, читать книги духовного содержания; последнее обстоятельство сыграло в дальнейшем огромную роль в деле сохранения монашеством культурного наследия. Монахи обязаны были следовать определенным правилам относительно одежды, пищи и сна, кроме того, им запрещалось покидать монастырь. Пахомий старался обособить монастыри от мира, обнеся группу домиков-келий стенами.
При Пахомии молитвенная жизнь монахов стала подчиняться четкому распорядку. Богослужение совершалось дважды в сутки, в первый и последний дни недели совершалась литургия, и монахи причащались Св.Тайн. Настоятели монастырей вели с братией беседы на духовные темы.
Монахи возделывали землю, работали  в кузницах, на мельницах, плотничали, плели корзины и цыновки. Средства на жизнь они добывали самостоятельно. Монахам не дозволялось иметь ничего собственного; пищу и одежду они получали из общих средств монастыря. Таким образом, Пахомий ввел в монашескую жизнь твердый принцип, получивший в русской традиции название нестяжательства.
Не всем было легко выполнять строгие правила общежития, и Пахомий установил для желающих вступить в общины годичное испытание. Однако тяга среди христиан к монашеской жизни была очень велика, и уже при Пахомии число монахов в основанных им монастырях достигло 7000 человек.

Распространение монашества

И отшельническое, и общежительное монашество быстро распространялось по всему Египту, а потом и по другим странам. Современник св.Антония, Аммоний основал общину в Нитрийских горах, в нескольких десятках километров от Александрии.
Среди нитрийских монахов особенно знаменитым стал Макарий Египетский (ок.300--380); как и св.Антония, его прозвали Великим. В прошлом простой пастух, он обрел высочайшую мудрость и первый теоретически обосновал духовные преимущества монашеского образа жизни. Идеи Макария стали фундаментом христианского понимания аскетизма. Произведения Макария, чуждые старомодной риторике и усложненным философским конструкциям, представляют собой изумительный образец ясного и прозрачного стиля. Его молитвы ("Боже вечный" и др.) в полной мере отражают святость этого великого подвижника.
Любимый ученик св.Антония, Иларион в первой половине IV века перенес монашество на свою родину, в Палестину, где основал первый монастырь около Газы. Отсюда монашество распространилось по всей Палестине и Сирии. Как мы уже знаем, Василий Великий, ознакомившись с жизнью местных монахов, написал монашеский устав, получивший всеобщее распространение. В V веке монашество было распространено по всему востоку.
Наивысшего расцвета помимо Египта монашество достигло в Сирии. Известно, что уже во времена Златоуста отшельники останавливали карательные отряды Феодосия на подступах к Антиохии. Школа учеников Иоанна Златоуста насаждала монастыри по всему сирийскому побережью.
У отрогов Синая зазвучали гимны отшельников. На том месте, где по преданию Моисей беседовал с Богом, небо казалось ближе. Зеленые оазисы с финиковыми пальмами давали приют не только отдельным поселенцам, но и большим общинам. Как писал великий подвижник Нил Синайский, проживший здесь немало лет, "вид рощи и приветное пение птиц и чистое веяние свежего ветра успокаивает меня подобно качающейся колыбели".
Не случайно монашеский аскетизм носил здесь несколько иной характер, чем в Египте. В писаниях сирийских подвижников больше поэзии, любви к природе и созерцания. В полной мере дух сирийского монашества выразила поэзия великого аскета Ефрема Сирина.

Ефрем Сирин (ок.306-ок.373)

Ефрем родился в Низибии, на территории современной Турции. Родители его, по-видимому, были язычниками. По ложному доносу Ефрем попал в тюрьму, где ему было дано откровение, после которого он отправился к Иакову Низибийскому - знаменитому отшельнику, миссионеру и борцу за православие - и был рукоположен в дьяконы (возможно, Иаков в 325 году брал с собой Ефрема на Никейский собор). Много лет Ефрем вел в горах подвижнический образ жизни, изучал Священное Писание. В 363 году, когда Низибия была взята персами, Ефрем поселился в Эдессе, где поучал народ и читал проповеди язычникам. От него остались множество толкований на Священное Писание и другие сочинения. Кроме того, Ефрем составил удивительной красоты молитвы и песнопения. Будучи высокообразованным богословом, он способствовал победе Церкви над многочисленными ересями, процветавшими в Сирии, так как эта страна находилась на стыке всех древневосточных миров и культура ее впитала самые разнообразные религиозные течения и верования.
Если египтяне удалялись от мира в пустыни и горы, Ефрем избрал себе иной, деятельный образ жизни. Он был подвижником, который большую часть жизни посвятил общественному служению. В годы тяжелых бедствий, осады и голода, сирийский пророк появлялся на стенах Эдессы и своими жаркими речами поднимал дух населения. Немалое влияние на призвание и характер служения Ефрема Сирина оказали и его переписка, а затем и личная встреча с великим святителем Василием Великим.
Возможно, Ефрему не довелось испытать той мучительной внутренней борьбы, которую переживали анахореты. Но зато он в полной мере ощутил всю глубину развращенности, царившей на Востоке. Не раз святой подвергался настоящим нападениям падших женщин. Но его душа была настолько чиста, что он мог обратить на праведный путь даже самых последних грешников. Если Антоний был борцом с силами зла, терзавшими его в песках пустыни, то Ефрема можно назвать пророком покаяния, неустанно взывающего к людям с призывом обратиться к Богу. По учению Ефрема, человек, живущий в мире, должен прежде всего отрезвиться, очнуться от дурного сна, должен провести полную переоценку своей жизни и покаяться. Проповеди покаяния, этой первой ступени на пути к Царству Божию, по существу, и посвятил св. Ефрем свою деятельность.
Подобно пророку Иеремии, он плакал о тех беззакониях, которые совершались вокруг него. Скорбь его была велика и наложила свой отпечаток на его творчество: он стал словно совестью человечества перед Богом, и поэтому уже столько веков дивные строки Ефрема Сирина живут в сердцах людей.
Крайности аскетизма

Восточные монахи, удалившись от греховного мира, стремились очистить душу перед Богом, принести покаяние за себя и за всех людей. Они вели аскетическую жизнь, наполненную трудом и молитвой, а свободное время уделяли чтению Священного Писания. Но многим из них этого казалось мало: в надежде обрести духовное прозрение и прощение у Господа, получить блаженство на небесах, они по собственной воле подвергали себя "подвижничеству во славу Божию" - самым суровым лишениям и истязаниям. Некоторые монахи практиковали такие формы подвижничества, как почти полный отказ от пищи, ношение тяжелых цепей-вериг, отдание себя на съедение гнусу и комару и т.д. Часто такие самоистязания переходили все разумные пределы. Известный святой, аскет Симеон Столпник несколько месяцев жил закопанный по шею в землю, а потом провел более 35 лет на верхушке восемнадцатиметровой колонны - столпа. Отшельник Аммон был известен тем, что с начала отшельничества ни разу не раздевался и не мылся. И хотя чувства и стремления этих подвижников можно понять, вряд ли подобное самоумерщвление плоти есть путь к Божественной гармонии в человеке - гармонии, предполагающей единство души и тела. Следует признать, что, хотя многие из учителей Церкви, даже самых выдающихся, приветствовали такого рода крайний аскетизм, в целом он был Церковью отвергнут. Жизнь духа и плоти должна подвергаться строгому контролю воли и разума и не выходить за разумные пределы. В противном случае чрезмерный аскетизм может привести и приводил не только к высотам духовного прозрения, но зачастую и к крайне негативным результатам. Основная цель аскетизма - очищение сердца, и подвижники только временно отгораживались от жизни, чтобы достичь ее. Извращение идей аскетизма, их абсолютизация возводили этот уход от жизни в постоянный принцип. Проклятия огульно обрушивались на все, что было ценного в наследии прошлого и в мирской жизни настоящего. Не случайно крайний аскетизм часто практиковался христианами-фанатиками, которые порой не останавливались ни перед чем, даже перед убийством людей, в которых им виделись враги Христа.
Такая нетерпимость и фанатизм совершенно чужды истинному духу Церкви. Жизнь во Христе возможна лишь там, где она открыта человеческой свободе и культуре. И все лучшее, что было создано человеком, Церковь призвана сохранить и пронести через тысячелетия.

Западное монашество

Традиционно считается, что монашество на Западе стал распространять Афанасий Александрийский во время своего изгнания. Западное монашество значительно отличалось от восточного, хотя поначалу его организация на Западе строилась по египетскому и палестинскому образцам (в частности, огромное влияние оказала на Запад жизнь св.Антония). Холодный климат вынуждал монахов в гораздо большей степени заботиться о жилище и запасах еды на зиму. В итоге западное монашество стало развиваться по более практичному пути, без крайностей аскетизма, присущего Востоку. Характерной для западного монашества чертой стало принятие монашеского пострига священством различных поместных церквей, в связи с чем литургическая жизнь, церковное служение, стали главным стержнем и основой жизни в монастырях.
Распространению монашества на Западе всячески содействовали блж.Иероним, Амвросий Медиоланский, позже блж.Августин. Однако первым, кто разработал правила монашеской жизни на Западе, был Иоанн Кассиан.

Иоанн Кассиан (ок.360-435)

Иоанн, скиф по происхождению, будучи еще совсем молодым, стал монахом. Сначала он поселился в Вифлееме, потом приобретал духовный опыт у египетских отшельников. Около 399 года Иоанн переехал в Константинополь, где стал учеником Иоанна Златоуста. Уже рукоположенный в дьяконы, Иоанн был направлен константинопольским священством в Рим, чтобы просить заступничества у папы Иннокентия I  за Златоуста, который подвергался сильным притеснениям. В Риме Иоанна рукоположили в священники. В 415 году он основал в Марселе монастырь св.Виктора, где был аббатом (настоятелем) до самой смерти.
Хорошо зная правила монашеской жизни Востока, Иоанн Кассиан осознавал необходимость их переработки применительно к особенностям западной религиозной жизни. В 417-429 годах он написал свой основной труд, в котором подробно проанализировал и систематизировал как духовные, так и практические задачи монашества: организацию молитвенной жизни, экономических основ жизни монастырской общины; требования к питанию, одежде монахов. "Правила Кассиана", как их называли, сохраняли свое значение до IX века, наряду с установлениями Василия Великого и постановлениями св.Пахомия.
Иоанн Кассиан допускал возможность существования, как и на Востоке, двух типов монашества: анахоретского (отшельнического) и киновийного (монастырского). Однако фактически на Западе утвердился только второй тип - монастырский. Так, первые монахи в Италии и Галлии не стремились совсем удаляться от мира, придавая большое значение евангелизации языческого населения и стараясь являть образцы христианской жизни посреди развращенного мира. Помимо Иоанна Кассиана, выдающийся вклад в становление и организацию монашеской жизни внес св. Мартин Турский.

Мартин Турский (ок.335-397)

Мартин Турский родился в языческой семье. Во время службы в армии, ему было видение Христа. Вскоре он крестился, а затем стал вести монашескую жизнь. В 370 году он основал первый монастырь в Галлии. В 372 году Мартин становится епископом города Тура, но потом вместе с учениками вновь возвращается к монашеской жизни. Его усилиями монашество распространилось по всей Галлии. Благодаря активной евангелизации Мартина и его учеников была создана епархиально-приходская система, оказавшаяся очень эффективной, особенно в сельской местности.
Помимо укрепления монашества, Мартин много сил и времени отдавал борьбе с еретическими движениями, проявляя при этом гуманность и терпимость. Так, когда император нарушил данное Мартину обещание не казнить обвиненного в ереси епископа Присциллиана, Мартин прервал все отношения с испанскими епископами, пока не получил новых заверений, что гонения не повторятся.
Будучи необыкновенно популярным в народе, Мартин Турский почитается как покровитель Франции.

Значение монашества

"Возьмите иго Мое на себя", - учил Христос (Мф 11: 29). Человек должен сам довершить дело своего спасения, и монашеское подвижничество осуществляло великую и благородную задачу, направляя этот процесс. Оно способствовало воплощению идеи, которая была средоточием Церкви - идеи Царства Божия. Достигая порой сверхчеловеческими усилиями истинного Богопознания, монахи несли свою миссию в мир. Это был величайший подвиг на пути к обновлению человека - подвиг, который требовал больших жертв и отречения от многих мирских благ. Такое отречение было необходимо монашеству как служителю человечества и провозвестнику Св. Духа. Порой оно принимало неоправданно крайние формы, приводившие к тяжким и не имеющим ничего общего с христианством последствиям. Но по духу своему и историческому значению монашество стало великой преобразующей силой. Оно создало очаги глубокой и страстной веры, которые будут веками питать Церковь.

Христианская культура

Мы уже знаем, что многие великие отцы и учители Церкви получили классическое образование и прекрасно знали эллинистическую литературу. Усвоив античную культуру, впитав в себя многовековые ценности, накопленные разными народами, Церковь принесла в мир новую культуру - христианскую. С самого начала она связывала элементы культуры Запада и Востока. В ней нашли место религиозная поэзия Израиля, платоновский идеализм и александрийская филология.
Но христианская культура не являлась простым конгломератом прежних культур, и не могла им быть. Языческие религии, античная философия, идеалы античного общества уже не удовлетворяли духовным потребностям многоязыкой и многоликой ойкумены. Быстрое распространение новой веры, нашествие варваров, приближающийся крах империи создавали ощущение нестабильности, отвращали людей от привычных статуй языческих богов, заставляли отказываться от традиционных представлений о красоте. И язычники, и христиане инстинктивно чувствовали неразрывную связь античной культуры с языческими культами. Поэтому набиравшая силу Церковь, и прежде всего ее монашеское крыло, отвергала наследие античного мира. При этом эмоции христиан, особенно необразованных и фанатичных, не знали меры. Прекрасные статуи, произведения искусства уничтожались, образованнейших язычников - ученых и поэтов - изгоняли, а то и лишали жизни.
Но языческий мир и его культура, а тем более культура эллинистическая, которая давно приобрела самоценное значение, не думали сдаваться. Религиозная реформа Константина не повлекла за собой гибели язычества, которое перешло в оборону и воспрянуло на короткий период при императоре Юлиане Отступнике. Последние поборники язычества порой были не менее тверды в своих убеждениях, чем христиане. Слава и величие древнего Рима, родовая гордость, традиционный для языческой аристократии высокий уровень классического образования поддерживали их.
Важно отметить, что при победившем христианстве вся система образования,  по существу, оставалась языческой. В условиях общего упадка культуры на Западе, усиленного нашествием варваров, и образованные язычники, и просвещенные христиане были озабочены сохранением остатков прежней учености. Школа стала связующим звеном между греко-римской культурой  и новым христианским обществом. Аналогичная ситуация сложилась и на более благополучном Востоке. Византия унаследовала от греко-римского мира классическое образование. До VII  века там процветали высшие школы, созданные по античному образцу, где преподавались риторика, латинская грамматика, философия.
В свою очередь Церковь не могла оставить вне сферы своего влияния обширные области жизни, где не угас античный дух. Ее усилиями прекрасные художественные, философско-литературные, музыкальные формы эллинистической культуры наполнялись новым содержанием.
Постепенно побеждаемое язычество проникало в сферы нарождающейся христианской теологии, философии и в богослужебную практику. Так, на стыке двух эпох, в борьбе, которая была сопряжена с великими достижениями и безвозвратными потерями, рождалась христианская культура.

Храмовая архитектура

Первые христиане еще в период гонений совершали богослужения в уединенных местах, катакомбах, частных домах. Со временем, когда появилась возможность исповедовать свою веру открыто, богослужения стали проводиться в базиликах, или залах общественных собраний, которые ранее принадлежали состоятельным членам общины. Начиная с IV века начали возводить и новые христианские церкви. Первыми строителями храмов, по преданию, являются Константин Великий и его мать Елена. Они построили много церквей на Святой Земле, затем в Константинополе.
Архитектурной основой возводимых церквей послужили все те же базилики. Они представляли собой вытянутые прямоугольники с двумя открытыми галереями-кораблями (нефами) по бокам. Нефы обрамлялись рядом стройных колонн. Там же находились комнаты для уединенной молитвы. По образцу иерусалимского храма в передней (восточной) части базилики находилось алтарное пространство, перед которым возвышалась арка. Углубление за алтарем (апсида) было открытым или задергивалось завесой. Центральную часть храма занимал неф, куда во время службы допускались крещеные, а в западной части (портике) находились оглашенные, то есть те, кто готовился принять таинство крещения. Крышу базилики венчали обычные гладкие скаты. Чаще всего форма такой базилики была крестообразной.
Кроме продолговатой, вытянутой формы, в христианской архитектуре рано утвердился тип храма круглой формы — ротонды, со сводчатым потолком и куполом сверху. Такая форма храма также являлась наследием античности; чаще всего ее использовали при строительстве баптистериев (крещален) и церквей-памятников на могилах христианских подвижников. Со временем форма круглого храма стала господствующей на Востоке; Запад же остался верен, главным образом, базиликальной форме.

Изобразительное искусство

Самые ранние произведения христианской живописи - это росписи стен в римских катакомбах. Молодое христианское искусство дышало страстным огнем веры, но не выработало еще своего стиля. Нередко на стенах можно было увидеть изображения античных и христианских сюжетов, когда рядом с Орфеем и Эротом предстают ветхозаветные и евангельские святые. Нередко новые христианские образы символизируются привычными языческими: Орфей изображает Христа, Амур и Психея предстают как символы бессмертия души. Античный мотив пастуха превратился в исполненный глубокого христианского содержания сюжет "Доброго пастыря" - Христа, пасущего свою паству.
Кроме сюжетных, появляются и отдельные изображения символического характера, полные тайных намеков и сложных ассоциаций: виноградная лоза означает кровь Христа, корзины с плодами - вечность духовной жизни. Наиболее излюбленным символом раннехристианского искусства становится рыба - буквы соответствующего греческого слова ихтис являются начальными буквами фразы "Иисус Христос Бога Сын Спаситель". Птица символизирует бессмертную душу, а венок - победу Христа над смертью. Символические изображения составляют декоративные узоры стен и потолков катакомб, а потом и церквей.
Впитывая и перерабатывая античные традиции, христианская Церковь одновременно отходила от иудейских представлений об искусстве. Почему Израиль так упорно отрицал изображение Бога? Для него эти изображения носили слишком реалистический, законченный, земной характер: для невыразимого, трансцендентного места в них не оставалось - и любое изображение воспринималось как языческий кумир. Для христианства же как религии Богочеловечества, религии, которая учит о Боге, воплотившемся в мире, изобразительное искусство становится его неотъемлемой частью.
Но, следуя Евангелию, искусство должно было отобразить небесное такими земными средствами, которые бы отражали могущество первообраза. Как бы ни были прекрасны реалистические образы, они не в силах передать Божественную сущность, поэтому в христианском искусстве начинается поиск новых форм изображения.
Живописные композиции начинают упрощаться, стиль их грубеет, но зато они приобретают большую выразительность. Одновременно, как в силу своеобразия культурных традиций Запада и Востока, так и в результате все большего обособления Западной и Восточной империй, начинают проявляться различия в изобразительном искусстве.
В странах Западной Европы и Средиземноморья была глубоко укоренена античная культура, и новое христианское искусство строилось по единым античным образцам, с их многофигурными сценами и сложной композицией. На Востоке, в странах Малой Азии, где античные традиции мало привились, храмы были почти лишены фигурных изображений - убранство храмов составляли кресты, орнаменты, изображения животных, причем выдержанные в стиле народных традиций данной местности. На стыке этих двух культур - сохраняя позднеэллинистические традиции и элементы искусства Египта, Сирии, Ирана, - рождалось великое искусство Византии.
Главные формы ранней византийской живописи - монументальная храмовая живопись (мозаика и фреска). Мелкие разноцветные кубики смальты, составлявшие мозаики, выкладывались под особым углом, чтобы они, отражая свет, мягко переливались, создавая особо торжественную и изысканную цветовую гамму. Живописные образы в мозаиках и на фресках отходят от принципа "похожести", "спиритуализируются" (одухотворяются).  Античные пропорции постепенно нарушаются: на изображенных лицах появляются странно расширенные, неподвижные глаза; сами лица удлиняются. Цвет фресок становится как бы более "плоским", усиливается контрастность цветов, схематичность изображения, смещается его перспектива. Пока эти изменения еще не слишком заметны, но они уже создают прочный фундамент для зарождения будущей абсолютно новой формы живописного искусства - иконописи.
Схожие изменения претерпевает скульптура. Для своих сюжетов, в частности, изображений Христа и евангелистов, молодое христианское искусство использовало традиционные формы пластики: античной погрудной статуи, портрета-бюста. Для изображения христианских сюжетов  широко используются рельефы на саркофагах. Поначалу евангельские персонажи и сцены передаются, как в ранних мозаиках, в античном духе: Христос и апостолы похожи на античных героев, с их красивыми и безмятежными лицами. Однако со временем рельефное изображение становится все более и более плоским, условным: фигуры уступают место символическим изображениям виноградной лозы, рыбы и т.д. Впоследствии скульптура больших форм постепенно перестает интересовать византийских мастеров, особенно опасавшихся ее "идольской" природы, и пластическое искусство продолжает развиваться главным образом в малых формах - прикладного и ювелирного искусства. В восточных православных Церквах - преемницах Византии - церковная скульптура встречается очень редко. На Западе же традиционная скульптура крупных форм, составлявшая наряду с храмовой архитектурой основу античного искусства, неизменно занимает центральное место в убранстве католических храмов.

Церковная музыка

В жизни Церкви, особенно в богослужении, музыка очень рано стала играть важную роль. И это не случайно - язык звуков порой говорит гораздо больше слов. Он обращается не к рассудку, часто неокрепшему, а к самым тайникам души, ее скрытым струнам.
Музыка последних веков существования Римской империи была тесно связана с языческими культами. Она была неотъемлемой частью культуры, от которой христианство старалось отказаться. Поэтому Церковь искала новые формы музыкального выражения. Развитие западно-христианской музыкальной культуры отличалось от восточно-христианской: на Западе культовая, храмовая музыка всегда противопоставлялась светской, в Византии же такого противопоставления не было. Церковные песнопения можно было услышать не только в храмах, но и на площадях, торжественных приемах, даже на ипподроме. Церковная музыка проникала в повседневную жизнь византийцев, а мирские музыкальные мотивы и жанры обогащали ее.
Семинарская и святоотеческая библиотеки

Предыдущая || Вернуться на главную || Следующая