 |
Семинарская и святоотеческая библиотеки |
|
|
ВВЕДЕНИЕ В ПРАВОСЛАВНОЕ БОГОСЛОВИЕ Москва Издательство Московского института духовной культуры 2006 зависит только от нас. Мы можем разгневаться на другого человека, а можем не гневаться на него и т.д. И вот для христианина главным становится вопрос не о внешнем зле это для Иванов Карамазовых а о внутреннем. Потому что именно за эту сферу мы и несем ответственность. Весь путь христианина это путь борьбы со злом в себе, борьбы, которая не увенчивается успехом без помощи Бога. И здесь уже не остается места ни для каких сомнений в праведности Бога и в том, что все зло, которое есть в мире от человека, от меня. 2.4. Бог-Творец и человек-творец Совместимы ли они? Западное средневековье разрушали под лозунгом освобождения творческой энергии человека. Сегодня считается, что религиозная традиция - в частности, христианство - сковывает творческую активность человека. Подчиняясь традиции, он теряет возможность сказать что-то новое, ведь все главные моменты - в мировоззрении, образе жизни, а часто и в религиозном искусстве - уже определены. Однако задумаемся сначала о тесной связи, существующей между догматом о творении мира и представлением о том, что человек есть творческое существо. В других концепциях происхождения мира, - а именно в пантеистической (потому что никакой другой "другой" нет) - мир есть порождение Бога, Сам Бог. Мы сейчас не будем критиковать эти концепции (ясно, что они радикально противоречат христианской), только отметим, что в них нет идеи творения. Это не может не накладывать отпечаток на понимание человеком самого себя. Да, в цивилизациях, в которых господствовали(ют) пантеисти-ческие религии есть творчество (просто потому, что человек объективно творческое существо) и, все-таки, глубокое осоз-нание творческой мощи человека имеет место только в христи-анской цивилизации. И причина этого - догмат о творении. Бог - Творец. А если человек является образом Бога, то он, безусловно, получает от Бога и эту Его черту - творчество. Хотя, конечно, это творчество намного меньшего масштаба. Что же это за творчество? В нашем представлении творчество - это бессонные ночи в поисках вдохновения, творческие кризисы и т.д., то есть то, что понимается под культурным творчеством. Но в этом стереотипе упускается важнейший момент - получается, что все люди, не имеющие отношения к такого рода творчеству, творцами не являются. Безусловно, это не так. Каждый из нас, как это ни банально звучит, есть, прежде всего, творец собственной жизни. И это творчество является главным, доминирующим. Мы читаем книги и смотрим картины тогда, когда мы хотим немного отдохнуть от "стремительного бега" жизни. Но эта жизнь - наше творчество, по крайней мере, возможность для него. Такое творчество и сближает нас больше всего с Богом, во всяком случае, потенциально. Христиане понимают творчество своей жизни как, прежде всего, спасение, приближение к Богу, уподобление Ему (отсюда название святых, просиявших в монашеском чине - преподобные, то есть, уподобившиеся Богу). Нельзя думать - особенно самим христианам (что случается), что спасение, движение к Богу есть нетворческий процесс. Такое отношение к спасению - фарисейство. Такие люди думают, что они движутся проторенной дорогой канонов и установлений, в конце которой их "100%" ожидает выйгрыш. Это упрощающее мышление. Как мы уже говорили, Бог есть тайна, и спасение каждого конкретного человека есть тайна, таинство, встреча. Спасение как творчество - что это означает? Это, безусловно, не означает какого-то легкомыслия, дерзости и т.д. Это означает проживание этой жизни как данной Богом, творимой для Бога и ближнего, постоянно обновляемой благодатью Духа Святого. Кажется, что человек "ничего не творит", он "просто" очищает свое сердце от греха, готовит место для Бога, возвращается к своей богоданной природе, отрекаясь от "наростов" ветхого человека на душе. Но при этом сам человек наполняется мощной духовной энергией, которая изменяет его жизнь, жизнь окружающих людей. И, по сравнению с этим, культурное творчество кажется уже чем-то второстепенным… Хотя, впрочем, мы не говорим о его обесценивании, а о его реальном месте в иерархии человеческого бытия. Таким образом, и проблема "скованности традицией" приобретает другой смысловой оттенок. Традиция православия не закрывает от нас Бога, а открывает Его. Другое дело, что Бог не сводится к традиции и поэтому возможно ее обновление. В целом, может ли творчество существовать без определенной традиции? Конечно, не может. Есть, например, традиция авангардизма, традиция нигилизма, традиция антитрадиционализма и т.д. Все это связано с тем, что творчество (в узком смысле слова) - это есть средство выражения определенного духовного состояния. Иконописец выражает опыт богообщения, авангардист - опыт "пострелиги-озного человека" XX в. Странно было бы, если бы человек, имеющий (пусть минимальный) опыт богообщения и захотев-ший стать иконописцем, не оглянулся бы на пройденный ико-нописью путь. Так же как и "пострелигиозный" творец, нап-ример, начала нашего века, тоже нашел бы что-нибудь "свое" в авангардистской живописи XX столетия. Творчество сущест-вует только внутри духовного опыта. Поэтому слова о скован-ности традицией, подразумевающие, что возможно творчество без традиции, это просто антирелигиозная пропаганда. Глава III. ХРИСТИАНСКОЕ УЧЕНИЕ О ЧЕЛОВЕКЕ 1. Человек - образ Божий 1.1. Ценность человека Когда однажды автор этого текста задал на экзамене вопрос студентке (светского ВУЗа) о том, что такое образ Божий, она надолго задумалась и только после нашей подсказки - что отличает человека от животного? - она начала более или менее успешно отвечать. Действительно, если говорить коротко, образ Божий в человеке - это то, что отличает его от животных, что делает его собственно человеком. Сегодня эта граница между человеком и животным миром (сознательно) стирается. Гипотеза Дарвина о происхождении человека из обезьяны, неподтвержденная позднейшими антропологическими исследованиями, тем не менее, "маячит" где-то на заднем плане сознания современного человека. Вроде как никто уже не заставляет нас верить этой гипотезе, но для многих (неверующих) она все равно остается, пусть слабым, ориентиром в этом вопросе. Библейский рассказ о сотворении человека сообщает нам, что только человек - не животные и даже не ангелы, не говоря уже об остальной природе - сотворен по образу и подобию Божию. Философские теории в отношении человека меняются быстро, и представляют собой самые разные версии решения этой проблемы, но вот христианство уже 2000 лет непоколебимо утверждает истину о духовном достоинстве человека. В современном мире принято говорить о правах и свободах человека, о том, что человек - это высшая ценность (такие слова есть, например, в российской Конституции). Но вот что не принято - задаваться вопросом о том, на каких метафизических основаниях делаются заявления об этой ценности человека. Мы знаем, что исторически Декларации прав и свобод "выросли" из протестантского основания. Например, Д. Локк, идеи которого и стали источником Деклараций, писал, что каждому человеку даны права от Бога. Такие слова есть и в американской Декларации. Но в ходе исторического развития эта ссылка как-то затерлась. Никто сейчас не воспринимает экспансию Запада - в идеологическом плане - как религиозную. Эта экспансия идеологии прав и свобод человека, по сути, секуляризованной. Но тогда появляется означенный выше вопрос - почему я должен ценить человека? Ответа на данный вопрос у современной цивилизации нет. А у христианства есть. Мы должны ценить человека потому, что он есть творение Божие, кроме этого, высшее творение - образ Божий, и, наконец, потому, что мы сами являемся людьми, а значит, каждый человек - наш брат. Скажут, что все это "и так известно". Да, на уровне просто чувства это известно всем, но христианство утверждает это догматически, духовно-мировоззренчески и это чрезвычайно важно. Почему? Да потому, что, например, рыночная идеология, распространяемая сегодня Западом же, далеко не во всем сочетается с этой идеей высокой ценности человека. Современный человек смутно "чувствует", что другой человек - его брат, но в реальной жизни он может убивать и продавать этого брата. Христианство же останавливает этого человека словами об образе Божием и заповедью о любви к ближнему. 1.2. Свобода Свобода называется Св. Отцами Церкви одним из важнейших черт образа Божия в человеке. Для того чтобы разобраться в этом вопросе, нужно "пересчитать", какие имеются виды свободы в человеческом бытии. 1. Свобода, которую можно назвать природной (для человека), принадлежит всем людям. Это элементарная черта человеческого бытия - человек решает, куда ему идти, когда ему есть и т.д. Сюда же входит и важнейшая свобода выбора между добром и злом, между Богом и дьяволом. Само по себе наличие этой свободы еще не означает "спасенность" или "неспасенность" человека. Безусловно, этой свободы нет у животных, она есть неотъемлемая черта образа Божия в человеке. 2. Свобода, связанная с социальными, политическими, экономическими условиями. Фактически, этот вид свободы "придуман" (вернее, он стал объектом пристального общественного внимания) только в Новое время и носит весьма относительный характер, хотя и неправильно совсем исключать его из поля зрения. Говорят, что человек свободен в том смысле, что он менее зависим, чем другие члены общества - зависим от власти, от самого общества в целом. Здесь свобода сведена к высокому экономическому или политическому статусу. С этой точки зрения, свободен, например, миллиардер. Хотя, строго говоря, его "свобода" является очень относительной. В отличие от первой и третьей (см. ниже) свобод, эта является абсолютно зависимой от внешних обстоятельств, причем не только социального характера, но и, например, природного - всем ясно, что богатство - это социальный феномен (богач в (необитаемой) пустыне со всеми своими деньгами ничем не будет отличаться от бедняка). 3. Духовная, настоящая свобода. В сущности, этот вид есть как бы позитивная реализация потенций первой свободы. Человек выбрал Бога и выбирает Его всю свою жизнь, каждый день, отрекаясь от зла, борясь со страстями. Об этой свободе говорил Христос как о свободе от греха. Это абсолютная свобода для человека, потому что ничто внешнее не может помешать ему реализовывать данную свободу. Его могут посадить в тюрьму, послать на войну, он может пережить горе в личной жизни и т.д., но все это - хотя и с трудом - преодолимо внутри духовного опыта. Только смерть человека прервет его духовное возрастание на земле и переведет в совершенно другой план бытия. Духовная свобода возвращает человеку самого себя, свою природу, потому что грех и страсть - это искажение богоданной доброй природы, ветхий человек - это как бы пародия на настоящего человека. Естественно, все другие типы свободы - особенно второй - кажутся бледными, по сравнению с этой свободой. Собственно, в понимании православия личность - это человек, обретший, в той или иной степени, эту свободу во Христе. Степень эта может быть разной у разных людей. Эта свобода - есть Сам Христос, Его Жизнь, к Которой приобщается христианин. Все притчи Христа о Царствии Небесном - об этой свободе. Она есть та жемчужина, найдя и желая приобрести которую, купец идет и от радости продает, все что имел. Здесь говорится о человеке, нашедшем путь этой свободы и с радостью отказывающемся от всего своего "греховного богатства". Также эта свобода - зерно горчичное, которое, когда его сажают, является маленьким и незаметным, а когда вырастет - то превращается в огромное дерево, в ветвях которого укрываются птицы небесные. Здесь говорится о духовном опыте человека жизни во Христе, обретения Христовой свободы. Сначала это какой-то небольшая часть жизни человека, но, по мере его духовного роста, вся душа человека становится Христовой, превращается в прекрасное духовное древо, в котором укрываются и поют птицы - способности человека, другие люди. К сожалению, современный мир выдвинул на первый план вторую свободу, абсолютизация ценности которой не обоснована, и совсем забывает о третьей, настоящей свободе. 1.3. Разум Разум, ум - еще одна из важнейших способностей человека, отличающих его от животных. Даже марксисты признавали, что сложнейшие построения в природном мире, - например, муравейник - тем не менее, на порядок ниже любого человеческого построения, потому что человек - в отличие от природных субъектов - сознательно проектирует свои постройки, и сложные, и простые. Слово "разум" у религии "отобрали". Почему-то в постсредневековую эпоху религия относится к сфере "иррационального", "неразумного" и т.д. Ученые атеистического толка находят в книге Ветхого Завета "Премудрость Соломона" элементы "рационализма", как бы противопоставляя их всей христианской "иррациональной" традиции. Но такой подход - проявление безграмотности. Мы можем сказать, что разум восхвалялся в христианстве всегда, другое дело, что понимали под этим разумом нечто отличное от того, что понимают теперь. В той же книге "Премудрости Соломона" сказано, что ее начало - страх Господень, что, кстати, не любят обсуждать выискиватели "рационализма" в Библии. Так же, как и в теме свободы, мы можем выделить "разум вообще", присущий всем людям в силу их природы, - когда они, например, считают деньги - и особый разум, настоящий разум, который является частью духовного опыта человека. И это так же есть позитивная реализация потенции разума, которая дана всем. В чем же она заключается? Говоря просто, в приобщении к "разуму" Бога. Безусловно, слово "разум", в данном случае, - это несовершенное катафатическое понятие, но нам приходится им пользоваться. Собственно, Бог и не скрывает от нас глубины Своей Премудрости. Наоборот, Он их открывает, хотя мы и недостойны этого, - в Священном Писании. Откровение сообщает нам смысл нашей жизни, смысл истории всего человечества и дает возможность соотносить свою реальную жизнь с этим смыслом, насколько она ему соответствует (чаще всего - нет). Неверно утверждать, что верующий человек не занят познанием. Вся его жизнь есть познание воли Божией и себя самого. Но это особое, духовное, покаянное познание. Разум в условиях светской культуры только растрачивает свои силы, не понимая, во имя чего он должен действовать. Как характерен для этой культуры образ утонченного интеллектуала, высокообразованного человека, знакомого со многими философскими и прочими гуманитарными теориями, и… не знающего, зачем он вообще живет. Его высокоразвитый ум не может ничего сказать по этому поводу. В итоге, жизнь этого человека превращается в пустое путешествие, перманентный поиск неизвестно чего, цинизм и нигилизм, разъедающие его душу, и т.д. Как часто такие люди делают кумира из науки или искусства, так и не открыв для себя возможность рискованного духовного полета к Богу. С другой стороны, нужно заметить, что стяжание духовного разума - "ума Христова" (св. ап. Павел) - это тоже не одноактный процесс, это развитие, постоянное движение к Богу. Высшей ступенью в этом движении, возможной на земле, является непосредственное общение с Богом и "узнавание" Его воли об определенной проблеме, человеке. Это уже уровень святых. Например, преп. Силуан Афонский (20 в.), когда к нему обращались с каким-то вопросом, молился Богу, желая узнать Его волю, и узнавал ее. Однажды один человек (англичанин) усомнился в решении Силуана, сказав, что старец - это не оракул. На это Силуан сказал, что тот очень низко ценит его молитвы. Это была, безусловно, не гордыня, а уверенность в том, что Бог открывает Свою волю. 1.4. Любовь Способность к духовной, всеобъемлющей любви - также одна из черт образа Божия в человеке. Говорить о любви следует, скорее, "от противного". Мы все живем в "условиях нелюбви", причем настолько привыкли к этому, что не всегда до конца осознаем. Сама современная цивилизация институционально сформирована так, что она существует по "законам нелюбви". Жизнь людей все более обращена на себя, все более индивидуалистична, скорее, по факту, чем по идеологии (а часто и по идеологии). У простого человеческого общения появились очень сильные конкуренты - СМИ, потребление. Казалось бы, и в СМИ работают люди, они создают информацию, другие люди выступают в качестве объектов и субъектов информирования и т.д. Тем не менее, формируется какой-то совершенно особый информационный мир, который является человеческим только наполовину. А наполовину - техническим. В этом можно видеть проявление прогресса, но можно увидеть и другое - бегство людей друг от друга. Люди разучиваются жить и быть вместе, лицом к лицу, они уже разучились. Люди воздвигли между собой технологические, потребительские стены. Неудивительно, что эти процессы сопровождаются развитием неврозов, депрессий, увеличением количества самоубийств и т.д. Ведь любовь - к Богу и ближнему - есть смысл бытия человека, закон его "онтологии", отступая от которого человек теряет бытие. Очень характерен здесь пример немецкого философа-"имморалиста" Ф. Ницше. Показательно, что Ницше был мизантропом, не любил людей, относился к ним с презрением, свысока, ненавидел "толпу". И хотя христианство тоже не жалует массовую культуру, но это принципиально другое отношение: христиане безумно жалеют людей, питающихся "свиными рожками" современных ценностей, а Ницше, тоже в какой-то степени осознавая это, презирает этих людей. Ницше сошел с ума потому, что он замкнулся на себя, "перегрелся", не вышел к другому. Ницше остался в тех "страстных стенах", которые отгораживают человека от других людей. В рамках православной традиции, любовь - это не этическая, а онтологическая категория, то есть это глубинное духовное состояние человека, которое меняет его душу, тело, окружающую атмосферу, людей вокруг него. Любовь - это то "дно", в которое "упирается" подвижник; "опустившись" на него, он понимает, что весь его предшествующий духовный опыт есть только подготовка к любви. Из любви Бог создал мир и человека. Из любви Он послал Сына Своего Единородного для спасения мира. Вот к этой Божественной любви и приобщается подвижник. И он, конечно, уже по-другому смотрит на перечисленные события и на всю свою жизнь. Любовь - это то, что заполняет душу христианина после ее очищения от страстей. С другой стороны, нельзя путать эту духовную любовь, заповеданную Христом, и земную любовь, даже самую невинную, например, к родителям. Безусловно, эта любовь имеет право на существование, но она локальна, так же как и другие земные "любови". Тогда как Христова любовь универсальна, она в каждом видит брата, она не знает что такое "чужой человек" и т.д. В глубине нашей души и скрывается именно такое представление о настоящей любви, но наше дело - до него "докопаться", открыть его, освободить от ига страстей. Для человека свойственно любить каждого другого человека, и если этого не происходит, то он страдает. Но здесь речь идет все о людях, однако первая заповедь любви - о любви к Богу. Не всегда понимают, что это значит. Выше говорилось, что мы должны каждого человека принимать как брата. Так вот и Бога мы должны принимать как Брата, тем более что Он Сам открыл нам эту возможность. При этом Бог должен в нашей любви быть на первом месте, а человек - на втором. Любить Бога - значит творить Его волю, Его заповеди, искать Его премудрости, Его видения происходящих событий и т.д. Бог - наш Отец, Брат, Он постоянно о нас заботится и нужно видеть эту заботу даже в событиях, которые земному разуму кажутся отчаянными. Итак, мы рассказали о трех основных проявлениях образа Божия в человеке, основных, но не единственных. Читатель заметил, что всегда речь шла о духовном преодолении ветхого человека - в духовной свободе, в "уме Христовом", в истинной любви к Богу и человеку. Здесь можно вспомнить, что некоторые Отцы учили, что нужно различать образ и подобие Божие. Образ - это духовные зачатки в человеке, а подобие - реализация данных зачатков. Цель человека в том, чтобы стяжать это подобие, чтобы образ не пролежал в его жизни мертвым грузом. Итак, из персти и дуновения создан человек образ Бессмертного; потому что в обоих царствует естество ума. Посему, как земля, привязан я к здешней жизни, а как частица Божественного, ношу в груди любовь к Богу и к жизни будущей, вечной". По Своей природе Бог является Всесовершеннейшим Духом, а поэтому образ Божий в человеке нужно видеть в свойствах его души разуме, чувстве, воле и в бессмертие ее (души). Этими свойствами души личность человека была возвышена над всем неорганическим и животным миром. 2. Особенности христианской антропологии Одним из важнейшим пунктов христианской антропологии является учение об однократности человеческого бытия. Это положение христианского богословия прямо вырастает из понимания человека как единого целого. C учением об однократности человеческого бытия неразрывно связан догмат неповторимости искупительной жертвы Христа. Н.А. Бердяев говорил в этой связи: "Исключительная историчность и динамичность христианства связана прежде всего с тем, что центральный факт христианской истории - явление Христа - есть факт однократный и неповторяемый, а неоднократность и неповторяемость есть основная особенность всего "исторического". Человеческая жизнь - это единая и однократная история тела, души и духа от их одновременного сотворения до вхождения в Царство Небесное (или в ад) опять-таки вместе. В Евангелии прямо сказано о том, что жизнь дается человеку всего один раз: "Христос… однажды, к концу веков, явился для уничтожения греха жертвою Своею. И как человекам положено однажды умереть, а потом Суд, Так и Христос, однажды принесши Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих, во второй раз явится не для очищения греха, а для ожидающих Его во спасение". В этом отношении, не имеют никакого основания попытки (предпринимаемые, в частности, рериховцами) "обосновать" языческое учение о "переселении душ" через христианство. Важным положением христианской антропологии явилась идея единства человечества. Евреи были единственным древним народом, который возводил свою историю к единому предку - Аврааму, а через него - к Адаму. Более того, это предание, столетиями передававшееся из поколения в поколения, с XIII в. до Р.Х., после освобождения из египетского плена было письменно оформлено Моисеем в первых пяти книгах Ветхого Завета. В христианстве идея национального единства трансформировалась в идею кровного родства всего человечества. Святой апостол Павел, проповедуя эллинам в Ареопаге, указывал на единство человечества как на одно из важнейших положений христианской веры: "От одной крови Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив преопределенные времена и пределы их обитанию, дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли, хотя Он и недалеко от каждого из нас…" Более того, христианство самим фактом своего существования способствовало распространению идеи единства человечества. Ведь, возникнув на Востоке, в Палестине, христианство объединило мировой исторический процесс в одно целое. Одним из центральных постулатов христианства является также мысль о поврежденности человеческой природы вследствие грехопадения и разобщенности всех составляющих элементов человека: тела, души и духа. Вследствие этого основная задача Мессии, Искупителя понимается как восстановление связи между человеком и Богом, утраченной Адамом и Евой вследствие грехопадения, восстановление первоначального образа Божьего в человеке. Грех вот то, что разделяло долгие годы Творца и его творение и препятствовало восстановлению этой связи. Греховность человека не позволяла ему самостоятельными усилиями закрыть зияющую пропасть. Лишь только одно Божественное вмешательство могло здесь помочь. Восстановить связь мог только Сам Бог через прощение всех грехов человечества. Но прощение не могло произойти само по себе. Должен был быть кто-то, кто бы искупил грех. Им и стал Иисус (с евр. "Йешуа" Спаситель) Христос (с греч. "помазанник") Сын Божий, соединивший в Себе Божественную и человеческую природу. "Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступлений их, и дал нам слово примирения". "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына своего единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир был спасен через Него. Верующий в Него не судится, а не верующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Сына Божия". 3. Содержание христианской жизни и цель бытия человека Все согласны, что человек хочет счастья и что счастье есть цель, к которой он стремится, но согласие это, в сущности, мнимое и заключается лишь в слове "счастье", которое толкуется очень по-разному. Поэтому и понятия людей о цели жизни в высшей степени разнообразны. Одни полагают счастье человека в тех или иных материальных благах, другие в чувственных наслаждениях (хотели бы видеть единственное счастье и украшение человеческой жизни вообще в половой любви Байрон, Мопассан), третьи в достижении власти, славы земной и т.д. Но и здравый смысл, и опыт говорят о суете искания смысла и цели жизни во временном и условном бытии. Ветхозаветный мудрец, решая вопрос: "В чем можно найти на земле высшее благо?" указывает на собственный опыт: как он искал счастья и в знании, и в удовольствиях, и в прихотях роскоши; и убедился, что мир изменчив, и всё, чем люди прельщаются в этой жизни, не более, как вымысел беспокойного духа. Все суета сует и томление духа. "Одно, заключает проповедник, надлежащим образом утешает человека и доставляет ему мир и радость: богобоязненность и соединенное с ней исполнение заповедей Божиих" (Екклесиаст). Только вечное, бесконечное и абсолютное Бытие может дать непреходящий истинный смысл и содержание для человеческого духа с его бесконечными стремлениями, то есть последняя цель и высшее благо человека. Эта цель может быть осуществляема лишь через деятельное богоуподобление и через постоянное и тесное общение человека с Богом. Предел нравственного совершенствования для христианина бесконечен. Указывая на постоянное и беспредельное совершенствование, Господь еще в Ветхом Завете говорит: "Будьте святы, как Я свят", в Новом Завете Он, выражая эту же мысль, говорит: "Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный", вот предел нравственного совершенствования для человека. Блаженный Августин говорит: "Бог есть Источник нашего блаженства; Он есть цель всех наших стремлений... Мы стремимся к Нему любовью, чтобы, когда достигнем, нам успокоиться. Постольку мы и блаженны, поскольку достигнем сей цели. Другого блага у нас нет никакого, кроме того, чтобы соединиться с Богом" (Светлов, стр. 596). В "Исповеди" он же говорит: "Ты сотворил нас для Тебя Самого: потому и мятется наше сердце, пока не обретет Тебя" (Гл. 1). Осуществление евангельских начал правды и любви проявляет Царство Божие уже здесь, на земле, но полное вхождение в это Царство связано с загробной жизнью и концом этого мира. Земная жизнь должна быть приготовлением к вечности, началом жизни будущей в Царстве Отца Небесного, когда "Бог будет всяческая во всех" (Кор. 15, 23). Признанием такого смысла временной жизни не отрицаются мир и земная жизнь, но, напротив, им только и утверждаются; ибо временное без вечного, земля без неба теряют всякий смысл и ценность для людей, способных мыслить и чувствовать. Итак, Бог, слава Божия есть высшая и последняя цель человека, и поскольку она конкретно осуществляется в деятельной любви человека к Богу, в служении Ему и ближнему, то не в себе самом, не в своем эгоизме он должен видеть свое назначение и цель своего бытия, а в Боге. 3.1. Понятие о грехе Грех, как убеждает нас в том Священное Писание, ведет свое начало от дьявола: "Кто делает грех, тот от диавола, потому что сначала диавол согрешил" (1 Ин. 3, 8). "Грех есть беззаконие" (1 Ин. 3, 4), говорит святой апостол Иоанн Богослов. Грех есть единственное препятствие общения человека с Богом. Он удаляет нас от Бога и разрушает гармонию нашего бытия. Грех источник всякой вражды и всех нестроений. Грех есть зло всех зол, так что чрез него самая жизнь перестает быть достойной того, чтобы жить ею. Как только грех овладевает сердцем человека, так сразу же человек входит в противоречие с самим собой, с окружающим его миром и с Богом. Наконец, грех является причиной многих болезней и самой смерти. По учению Откровения, "смерть грешника люта" (Пс. 33, 22). Душа, страшась своего Творца, от Которого она далеко уклонилась, но Которому она должна по разлучении с телом предстать, с трепетом и страхом оставляет свою храмину тело. Человек, очищая себя от греховной скверны и созидая с помощью благодати Божией Царство Божие внутри себя, постоянно должен в течение всей своей земной жизни памятовать о спасении. Очищение человека от греха и его спасение возможно только в основанной Христом Церкви. 3.2. Понятие о спасении Спасение человека совершается не действием только Бога Искупителя и Освятителя, но и собственными усилиями человека, ибо человек является разумно-свободным существом. Спасение есть, прежде всего, очищение человека от греховной скверны достижение им святости, нравственное его обновление. Без нравственного возрождения Царство Божье доставило бы человеку мучение, а не блаженство, ибо в душе его не было бы ничего сродного с благами Царства Божьего. Но нравственное обновление человека невозможно без возрождения водой и Духом (Ин. 3, 5). Вне Церкви и без помощи Божественной благодати одними человеческими силами невозможно "…отложить прежний образ жизни человека, истлевающего в обольстительных похотях, а обновиться духом ума вашего и облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины" (Еф. 4, 21-24). Без помощи Благодати не может и возрожденный соделывать свое спасение. Эта Благодать обитает в Церкви, и Церковью она сообщается в видимых средствах таинствах. Итак, только святая Церковь и обитаемая в ней благодать Божья помогают человеку освободиться от греха и идти по пути духовного совершенствования ко спасению. Все в православной Церкви, догматы, таинства, каноны, богослужения с чтением слова Божьего, обряды, молитвы, песнопения, все направлено к духовному воспитанию человека, к его победе над грехом. 3.3. Понятие о Символе веры Все необходимые для нашего спасения истины православной веры в сжатом и сокращенном виде заключаются в Символе веры. Слово "символ" происходит от греческого глагола, который в переводе означает "вместе бросаю", "сливаю" и имеет два значения: а) "склад", "собрание"; б) "знак". В первом смысле этим названием указывается на содержание Символа веры; во втором на то, что Символ веры служит вернейшим признаком и указанием, к какому кто принадлежит вероисповеданию. 3.4. Понятие о вере и благочестии На вопрос: "Что такое вера?", мы отвечаем словами св. апостола Павла: "Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом" (Евр. 11, 1), то есть уверенность в невидимом, как бы в видимом, и в желаемом и ожидаемом, как бы в настоящем. Вера является одним из источников наших познаний и убеждений. Все сведения приобретаются человеком двумя путями: то, что у него находится перед глазами, он может рассматривать непосредственно, а о предметах, выходящих из горизонта его непосредственного наблюдения, он может получить сведения только от других людей. Сведения первого рода, получаемые самим человеком непосредственно, называются знанием; сведения, приобретаемые через посредство других, можно назвать верой. Различие между знанием и верой Катехизис определяет следующим образом: 1. Знание имеет своим предметом видимое и постигаемое, а вера невидимое и даже непостижимое; 2. Знание основывается на опыте или исследовании предмета, а вера основывается на доверии к свидетельству истины; 3. Знание принадлежит собственно уму, хотя может действовать и сердце; вера принадлежит преимущественно сердцу, хотя начинается в мыслях. Но вера определяется не только нашей уверенностью в невидимом, как бы в видимом (это определение веры с внешней стороны), вера, по словам св. апостола Павла, является даром Божьим, и этот дар надо постоянно в себе согревать. Вера, по своей сущности, есть духовная сила, проникающая все стороны внутренней жизни человека. Она присуща всем силам души: уму, сердцу, воле. Вера направляет человека к Существу Бесконечному, Абсолютному, т.е. являет всецелое обращение ума, сердца и воли к Богу. При постоянном и деятельном устремлении человека к Богу происходит благодатное просвещение духа человеческого Духом Божиим, или таинственное, мистическое единение конечного с Бесконечным. Глубокая и сердечная вера проявляет себя в искреннем доброделании и благочестии, то есть высоконравственная и святая жизнь является внешним деятельным выражением веры человека. Молитва, многочисленные дела духовной и телесной милости, словом всё благочестие человека (ибо, по словам св. Златоуста, различен милования образ и широка заповедь сия) неотделимы от его глубокой и искренней веры. Только такая вера оправдывает человека и приводит его ко спасению "вера без дел мертва" (Иак. 2, 20). 3.5. Совершенство ума первозданного человека Блаженный Августин говорит, что ум Адама (с древнееврейского красный камень, красная глина, мужчина, мужское начало, человек) по своей силе и быстроте был настолько выше величайших из известных человеческих умов, насколько птица быстрее черепахи. По мысли Отца Западной Церкви, даже и это сравнение является слабым и недостаточным. О великой силе ума нашего прародителя говорит Откровение. По повелению Творца, Адам нарекает "имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым" (Быт.2,20). В древности знание имени отождествлялось с обладанием знания сущности объекта и власти над ним, поэтому наречение имен показывает в праотце глубокий ум, который быстро проникал в сущность и свойства всех тварей. По свидетельству Августина Аврелия, в наречении имен и античная мудрость видела явление великого ума. Великому эллину Пифагору (ок. 585-500 гг. до н.э.) принадлежит изречение: "Тот был мудрейший из людей, кто первый дал названия вещам". Адам, возделывая рай, должен был идти по пути дальнейшего развития всех своих духовных и физических сил. Путь нравственного совершенствования Адама являлся легким и светлым, то есть без тех скорбей и трудов, которые стоят на пути его потомков. 3.6. Чистота сердца первозданного человека Ни одна нечистая мысль, ни одно нечистоте желание не возмущали светлого внутреннего состояния праотца. В душе невинного человека не было внутренней брани. Его сердце наполняли совершенный мир и спокойствие, низшие силы первозданного человека были в мирном и полном подчинении владычествующей силе ума. Откровение говорит: "И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились" (Быт. 2, 25), ибо стыд, по мысли многих богословов, есть нравственный страх при виде или при представлении какого-нибудь недостатка, несовершенства, нестроения. Еще в древности говорили, что стыд есть особого рода покаяние. "Нагота, говорит проф. Л.Г. Левистский, чуждая стыда, есть совершенное неведение зла, не только отсутствие действительных недостатков и несовершенства, но отсутствие и самой мысли о них". 3.7. Свобода воли первозданного человека Бог, по благости Своей, при сотворении человека дал ему свободную волю, естественно расположенную любить Бога и расположенную более к добру. Ко злу в природе первозданного влечения не было. Первозданный был свободным существом, ибо он создан по образу Божьему безусловно свободного Высочайшего Духа. Победная и разумная душа не только составляет отличительную принадлежность человека по сравнению его с другими земными тварями, но и составляет существо самой личности человека, существо человечного духа. Ум, чувство и воля первозданного человека были совершенно согласны с нравственным законом, с высочайшей и всесвятой волей Божьей. Имея и чистую безгрешную телесную природу, Адам легко мог пребывать и преуспевать в добре, и, таким образом, идти по пути большего нравственного совершенствования, по пути Богоуподобления. Из Откровения известно, что Творец являлся прародителям, беседовал с ними и вводил их в истины, дотоле неведомые им. Сам Творец вводит первозданного человека в рай, Сам дает заповедь "возделывать его и хранить его", Сам приводит к Адаму жену Еву (с древнееврейского "хава" женское начало, женщина, жизнь, Быт. 2, 15, 22), Сам приводит к нему всю бессловесную тварь (для наречения имен, Быт. 2, 19). Господь Бог, обращаясь, говорит: "Адам, где ты?" и т.д. Что может быть большего для твари, как созерцать своего Творца, Бога и Промыслителя? Человек, по мысли святых отцов, наслаждался сладчайшим созерцанием Бога. Все это было следствием его невинности, безгрешности и чистоты. Чувствуя в мире живое присутствие Бога, первозданный человек сознавал и свои обязанности перед Творцом неизменно сохранять первобытную красоту всего создания Божия. Он должен был всеми силами стараться соответствовать поддержанию в природе того совершенного порядка жизни, в котором он ясно видел печать Божественной силы и премудрости (Быт. 2, 16). Ничто живое тогда не испытывало никаких страданий, скорбей и печалей. В то блаженное время время непосредственного общения человека с Богом, память о котором сохранилась почти у всех древних народов как о золотом веке, человек умел довольствоваться всем тем, что требовалось для поддержания телесных сил. Первозданный человек не думал о сооружении жилища, он прикрывался лишь тенью райского сада, плодами которого он питался. Весь животный мир и вся природа были покорны Адаму и всячески ему содействовали, ибо вся первозданная природа в самом начале видела в человеке не эгоистического и злого царя - завоевателя, а лишь доброго хранителя и устроителя своего. Весь мир для жизни первозданного человека не был каким-то источником зла, но являлся необъятным храмом, в котором он созерцал Всемогущего Бога. В мире царила полная гармония и блаженство. 4. Грехопадение и его последствия Райское блаженство первых людей и, вследствие этого, совершенство созданного мира, было непродолжительным. По мнению многих святых отцов и учителей церкви, |
