Автопортрет

В один из серых петербургских дней, когда доктора разрешили Брюллову после семимесячной болезни покинуть постель, он попросил придвинуть вольтеровское кресло ближе к трюмо, потребовал принести в спальню мольберт, палитру, кисти. Вмиг наметил он па картоне рисунок головы, руку... С вечера он повелел не пускать к нему на другой день никого!

Брюллов, Карл Павлович Автопортрет

«Автопортрет» Брюллова 1848 года... Художник на пороге пятидесятилетия. Живописец только что перенес тяжелую болезнь. Но не только недуг отнял у него краски лица и блеск глаз.

Усталость. Постоянная, неуходящая. Она залегла и тревожных складках крутого чистого лба, она притаилась в пепельных, некогда блестящих золотых кудрях. Усталость во вздутых венах топкой руки, плетью повисшей на подлокотнике кресла. Усталость в самом колорите полотна, в сочетании черных, красных, восково-бледных топов.

Время. Зрелость. Пора жестоких переоценок, пора разочарований и потерь — вот истинные слагаемые этого образа.

Мастерство Брюллова и эти годы достигло совершенства. Его кисть поистине виртуозна. Ведь этот дивный портрет написан всего за каких-нибудь два-три часа! Живописец в одно касание решает тончайшие пластические задачи!

Но почему же тогда глаза художника так безрадостны, почему в них нет сияния, удовлетворения творца? Почему они так тревожны? Почему так пристально всматриваются они в зеркало?

Может быть, потому, что Брюллов впервые за всю полувековую жизнь, именно в эти два часа, именно в этот миг так остро ощутил бег времени, так обнаженно оценил свои потери, так чутко понял суть безвозвратно упущенных лет! Может быть, в эти короткие часы перед художником промелькнула вся его жизнь?

...Многое не свершилось. Не сбылась заветная мечта художника оставить родине картины, в которых была бы видна вся ее жизнь, самое сокровенное — судьба народа, великая история России... О как он мечтал заткнуть глотку светской черни, болтавшей в своих золоченых бонбоньерках-салонах об угасании его таланта! О как он мечтал уйти от мелочной и тем не менее тяжкой опеки царя, от неотступного взора монарших глаз!

Но все это лишь мечты.

Снопа наступит завтра. Наступят будни. И снова все быстрее и быстрее закрутится неумолимое колесо столичной жизни, пестрая череда успехов, неискренних похвал и соболезнований.

Два часа в жизни художника. Как это ничтожно мало и как это много, если вдуматься в суть бытия! Когда вдруг с ослепительной ясностью ощущаешь, что рок несет твою утлую ладью по воле недобрых волн и злого ветра и что у тебя самого нет сил остановить этот бег.

...Привычно ходит кисть, и за считанные минуты на картине возникают черты больного, бесконечно усталого человека.

Бьют часы. В роскошной мастерской тихо. Шум Петербурга не проникает в этот приют муз. Но это только кажущийся покой.

Брюллов предельно одинок в этом огромном городе. Он одинок и неустроен, этот великий художник, покоривший Рим и заслуживший триумф на родине.

Он несчастлив, этот человек, которым восхищались тысячи людей, перед которым преклонялся Пушкин!

Он одинок.

Такова неумолимая логика прожитой жизни. Он растерял истинных друзей. У него нет жены, нет подруги, нет детей, нет любимых верных учеников, которые продолжили бы его стезю... Или, может быть, это ему кажется? Нет, все так.

Один!

Горько, напряженно глядят на нас с «Автопортрета» глаза великого художника, создавшего прекраснейшие образы, воспевшего Человека во всей его красоте, отдавшего всего себя людям...

Но мы знаем, что Брюллов не одинок... Об этом говорят сотни его великолепных творений — его детей. Об этом говорят сотни тысяч почитателей его таланта, всегда тесно заполняющих залы наших музеев, любующихся его картинами.

Источник: Игорь Долгополов "Мастера: новеллы о художниках", Воениздат, 1981 г.

карта сайта