ДМИТРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ КЛЕМЕНЦ

(1848-1914)

Археолог и этнограф, видный деятель русского революционного движения 1870—1880-х годов, теоретик, пропагандист, автор и ред. ряда изд. нелегальных групп, автор широко распространенных ст-ний. Член кружка «чайковцев» (1869-1874), один из организаторов «хождения в народ» (1874) и основателей «Земли и воли» (1876-1879). В 1881 сослан в Сибирь, где вел научную работу. Впоследствии отошел от непосредственной революционной деятельности, стал видным ученым-этнографом, директором Этнографического музея в Петербурге. Оставил воспоминания «Из прошлого» (изданы в 1925).


В память июньских дней 1848 года (1875)
Барка <1873> (совм. с С. Синегубом)
Дума кузнеца <1873>
Когда я был царем российским (1873)
Тайное собрание (По городским слухам) <1879> (совм. с С. Морозовым)


Дума кузнеца
(Посвящается кузнецам и слесарям села Павлова, Нижегородской губернии, Горбатовского уезда)

Тридцать лет скоро вот,
Да с излишком пройдет,
Как я начал ковать
И деньгу добывать.
Молодым пареньком

Дружбу свел с молотком,
И в тяжелом труде,
В неисходной беде
С ним дожить довелось
До седых до волос.

Только станет светать,
Я иду работать,
И пока в небе свет –
Мне и отдыху нет.

Так-то всю жизнь свою
Я железо кую,
С горя песню пою
Всё про долю мою.
Уголь в горне трещит,
Молот громко гудит;
Моей песне в ответ
Он другую поет.

«Брат мой, молот-ковач!
Я ли не был силач,
А с тобой работать
Скоро мне уж не стать:

Одряхлела рука,
Ноют грудь и бока,
И давно б нам с тобой
Уж пора на покой,
Только отдыху, знать,
Нам с тобой не видать.
Сколько, братец, замков
Сработали, крючков
Да ножей в тридцать лет,
Так и счету уж нет!

Бережлив я, не мот,
Не беру водки в рот,
А для черного дня –
Гроша нет у меня.
И как молот нужда
В гроб вбивает меня.
Ты работай как хошь,
От нужды не уйдешь,
А как век доживешь –
Как собака помрешь».

— «Куда ж деньги-то, друг,
Уплывают из рук?
Что за лютый злодей,
За лихой чародей
Наши деньги берет,
Кровь мужицкую пьет?»

— «Эх! Не лютый злодей,
Не лихой чародей,
Не разбойный народ
Нас клещами-то жмет!

Именитый купец
Да царь белый — отец
Разорили вконец.
Вот рекрутский набор,
Да подушный побор,
Да акцизы на соль
Поперек нас и вдоль
Доконали!.. Потом,
Как живем мы с купцом?

Сработать да продать,
Грош за гривенник взять,
За железо должать –
Вот житье кузнецов,
Слесарей, мастеров.

А от наших трудов
Понастроил торгаш
И палат, и дворцов.

Нет! Довольно страдать!
На людей работать!
Кликну я кузнецов!
Пик, ножей накуем,
Пушек, ядер нальем,
И густою толпой
За свой труд вековой
Мы на битву пойдем –
Всё вверх дном повернем!

Гей! Богатый народ!
Скоро час твой пробьет!
Уж зовет вас на суд
Весь ограбленный люд!»

<1873>

В ПАМЯТЬ ИЮНЬСКИХ ДНЕЙ 1848 ГОДА

Нету работы... семья голодает...
Двое малюток припали к отцу,
Рвут на нем платье, есть просят, рыдают…
Мать на них молча глядит и страдает...
«Полноте, дети,— отец утешает, —
Наши страданья приходят к концу:
Хлеба нам или свинцу
Завтра республика дать обещает».

Сдвинуты брови и скрещены руки
На молодецкой широкой груди.
Люди по улицам идут, и звуки
Песни их грозной исполнены муки:
«Завтра раздастся здесь гром боевой;
Знайте же, братья: вас ждет впереди
Хлеб на столе или пуля в груди
После борьбы роковой!»

Знамя над грудою камней взвивается...
Строит народ баррикаду...
Завтра он здесь умирать собирается;
Здесь для свободы алтарь воздвигается;
Здесь новой жизни заря загорается,
Людям грядущим в урок!
Будет героям награда
Пуля иль хлеба кусок!..

Тени ночные спустились над зданьями...
Полон решимости мрачный народ:
Завтра он кончит с своими страданьями!
Полный надеждами и ожиданьями,
Жаждою полный борьбы,
Целую ночь он очей не сомкнет,
Завтра он хлеб или пулю возьмет
С бою у грозной судьбы!..

27 июня 1875
Париж

«Вперед!». Лондон. 1875, 3(15) июля, № 13, без подписи.

Парижское восстание 22-26 июня 1848 года с необычайной жестокостью подавлено генералом Э. Кавеньяком, которому Учредительное собрание передало всю полноту власти. Город был залит кровью. Убито не менее 3000 человек.

КОГДА Я БЫЛ ЦАРЕМ РОССИЙСКИМ

На голос: «Когда я был аркадским принцем».

Когда я был царем российским,
<...> французских я любил;
Продав в Америке владенья,
Я им подарков накупил.

Любил охоту я до страсти,
И на медведя я ходил;
Но, нализавшись, не медведя,
Свово вельможу подстрелил.

Когда я был царем российским,
С крестьянством лихо подшутил:
Дал в феврале я им свободу,
А к маю по миру пустил.

Когда я был царем российским,
Я много сделал для крестьян,
И их не барам-живодерам —
Велел посредникам я сечь.

Дворянство было недовольно,
Зато доволен был народ:
Его теперь ведь не помещик,
А господин посредник бьет.

Крестьян жалел, и без причины
Я не велел их разорять;
За выбиванье ж недоимок
Стал очень щедро награждать.

Меньшую братью — сиволапых
Любил я больше, чем детей:
Для облегченья их страданий
Я им прибавил податей.

Когда я был царем российским,
Дворян в комиссию созвал
И как-то, выпив через меру,
Указ про волю подписал.

Надул народ и в то же время
Велел друзьям его молчать,
А подлое холуев племя
Мне принялось «ура» кричать!

Когда я был царем российским,
Реформ я много затевал,
И что давал одной рукою —
Другой тотчас я отнимал.

Для блага подданных любезных
Я сделать много был готов;
И набрал <я> себе министров
Из палачей да из попов.

Когда я был царем российским,
Пруссака с шахом в гости звал,
Весьма был рад гостям высоким
И чем их потчевать — не знал.

И, несмотря на все заботы
О благе подданных моих,
Я ожидал, что будет плохо:
Народ, пожалуй, в шею даст.

Ввиду всех этих обстоятельств
Уж я беду предупредил:
На всякий случай куш изрядный
Я в банк английский положил!

<1873>

Памфлет на Александра II. Написана песенка во время подготовки «хождения в народ» (началось весной 1874). Мотив взят из популярной в 1860-1870-х годах оперетты Ж. Оффенбаха "Орфей в аду". (См., например, «Куплеты аркадского принца (превратившегося в Ваньку Стикса, лакея Плутона)» в сб.: «Невский альбом: 100 куплетов, современных песенок, пародий и других юмористических стихотворений». Спб., 1867).


Н. А. Морозов в беседе с А. А. Шиловым сообщил, что автором ст-ния является Д. А. Клеменц, и указал, что в первоначальном тексте ст. 2 читался: «Актрис французских я любил...» (Клеменц был весьма недоволен изменением, кем-то произведенным при печатании сб. за границей). Это ст-ние под загл. «Аркадский принц» часто упоминается в обвинительном акте по «процессу 193-х» (Богучарский. В. Государственные преступления в России в XIX веке. Т. 1-3. Ростов н/Д., 1906. Т. 3). В тетради, отобранной в сентябре 1873 г. у участника московского кружка чайковцев И. А. Богданова, находится вар. ст-ния:

АРКАДСКИЙ ПРИНЦ
(Куплеты)

Когда я был аркадским принцем,
Актрис французских я любил;
Продал в Америке владенья
И им бомбошек накупил.

Я увлекался — это правда,
Но что же делать, господа?
Америку мы потеряли —
Забрали Хиву — не беда!

Любил охоту я до страсти,
И на медведя я ходил...
Но, нализавшись, не медведя –
Свово вельможу подстрелил.

Весь век проживши добрым малым,
Я пошутить всегда готов.
Вот и теперь — набрал министров
Из палачей да из попов.

Желая мысли дать свободу,
Я гнет цензурный облегчил.
А книжки с вольным содержаньем
Стал сожигать по мере сил.

Любя народ, суд правый, скорый
И милосердье обещал,
Но без суда и милосердья
В Сибирь бойцов народных слал.

Желал крестьянам дать свободу
И комитет о них собрал,
Но как-то, выпивши не в меру,
Указ о воле подписал.

Но, положа на сердце руку,
Люблю крестьян я, как детей;
Для облегченья их страданий
Я им прибавил податей.

Чтобы поток идей гуманных
В среду мужицкую привлечь,
Велел не барам-живодерам,
Велел исправникам я сечь.

Когда я был аркадским принцем,
Пруссака с шахом в гости звал,
И каждый день почтенных старцев
Я Оффенбахом угощал.

Но всё ж невесел я — и сердце
Мне думы грустные теснят:
Ну что, как если в самом деле
Народ задаст мне шах и мат?

Да — нынче времена крутые,
Но все ж я духом не упал
И в банке английском на случай
Изрядный спрятал капитал.

Притом устроена столица
Удобно очень... Чуть беда,
Махнуть недолго за границу,
И до свиданья, господа!

Примечания

Продав в Америке владенья. В 1867 г. Россия продала США Аляску за 7 200 000 долларов. Но, нализавшись, не медведя, А мужичонка подстрелил. В декабре 1870 г. Александр II, по слухам, нечаянно убил на охоте егермейстера В. Я. Скарятина. Официальная версия гласила, что Скарятин убит «в присутствии» царя. Дал в феврале я им свободу. Манифест от 19 февряля 1861 года. По манифесту крестьяне получили не собственно свободу, а возможность свободы: сначала они обязаны были заплатить выкуп за землю, а до того времени считались «временнообязанными» (по сути крепостными, но без права их купли-продажи) и продолжали работать на помещика. «Бросить все» и уйти крестьянин не мог – в таком случае он оставался без земли, а город не мог обеспечить беглецам необходимого количества рабочих мест. К 1880 г. «временнообязанными»