№ 4,5 декабря 1880 г

ГОД ВТОРОЙ                                                       5 ДЕКАБРЯ 1880                                             № 4

НАРОДНАЯ ВОЛЯ

СОЦИАЛЬНО-РЕВОЛЮЦИОННОЕ ОБОЗРЕНИЕ

Цена отдельного №:
в Петербурге . . . 25 к.
в провинции . . . 35 »

Постоянная подписка на «Народную Волю» не принимается.
 

4 ноября, в 8 часов 10 минут утра, на Иоанновском равелине Петропавловской крепости повешены социалисты-революционеры Александр Александрович КВЯТКОВСКИЙ и Андрей Корнеевич ПРЕСНЯКОВ.
 

ОТ ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО КОМИТЕТА.

I. 6 ноября 1880 г. Исполнительный Комитет опубликовал следующую прокламацию:

4 ноября, в 8 ч. 10 мин. утра, приняли мученический венец двое наших дорогих товарищей, Александр Александрович Квятковский и Андрей Корнеевич Пресняков.

Они умерли, как умеют умирать русские люди за великую идею: умерли с сознанием живучести революционного дела, предрекая ему близкое торжество. Но не доблесть их станем мы разбирать: их оценят потомки. Здесь мы намерены констатировать некоторые новые обстоятельства, сопровождавшие смерть этих мучеников.

Правительство убило их тайком в стенах крепости, вдали от глаз народа, перед лицом солдат. Какое соображение руководило палачом? Почему Лорис-Меликов, смаковавший смерть Млодецкого на Семеновском плацу, не задушил и этих всенародно? Почему царское правительство не воспользовалось попрежнему этим зрелищем, как любимейшим средством— разжечь инстинкты масс против интеллигенции? Не потому ли, что народ берется за ум? Не потому ли, что настроение масс таково, что грозит собственной шкуре начальства?

Поживем, увидим.

Почему казнен Квятковский, а не Ширяев, Пресняков, а не Окладский или Тихонов? Александру II и его наперсникам хотелось крови; хотелось также гвардию задобрить, пострадавшую в лице Финляндского полка; хотелось отвести глаза народу, и вот выхвачен «дворянин» Квятковский,—а не крестьянин Ширяев; выхвачен и без всяких юридических улик вопиюще обвинен в гибели караула 5 февраля. Но крови одного Квятковского оказалось мало; притом царям нужны дворники, швейцары,—и казнили мещанина Преснякова за ограждение своей свободы против уличного нападения со стороны неизвестных лиц. Казнили Преснякова, как грозу шпионов, как предполагаемого убийцу верных царских слуг— шпионов Жаркова и Финогенова (Шарашкина). Остальных каэнить неловко: слишком много, притом все крестьяне да мещане; чего доброго, народ в мученики возведет. Оставалось только... замуравить в склеп.

Не знаем, долго ли царское правительство будет с успехом дурачить русский народ; но русское общество, чем оно себя заявило? Прекрасно сознавая, что наша борьба за народ и права человека есть борьба и за свободу общества; понимая всю бесцельность смертной казни и относясь к ней с омерзением как к напрасному варварству,—общество молчало, молчало, когда один говор его смутил бы палача! Своею дряблостью, пассивностью оно вычеркнуло себя из ряда борющихся общественных сил. Пусть же не требует впредь, чтобы партия действия его принимала в расчет при выборе момента и форм борьбы.

Русская интеллигенция! Из твоих рядов вышли эти мученики, чтобы, презрев личное счастье, стать за народное знамя. В их лице казнили тебя. Но не иссякнет источник животворной силы; на смену выбывшим товарищам ты вышлешь десятки новых и с кличем «смерть тиранам!» поведешь парод к победе.

Братья и товарищи! Отдельные лица и кружки пылали страстью померяться о врагом, вырвать узников из пасти его. Братья! Не поддавайтесь чувству удали и мщения; будьте верны расчету; оберегайте, накопляйте силы, судный час недалеко!

Исполн. Ком. 5 ноября 1880 г.

II. Исполнительный Комитет заявляет, что произведенное в прошлом году под г. Александровском и подготовлявшееся под Одессой покушение на жизнь царя—произведены по инициативе его, Исполнительного Комитета, согласно с общим планом, установленным осенью прошлого года, с целью приведения в исполнение смертного приговора над Александрам II, постановленного Исполнительным Комитетом 26 августа 1879 г.

III. Исполнительный Комитет просит остерегаться следующих -лиц:

Бабичева, Надежда Яковлевна, дочь священника; в 1879 году находилась в Киеве на Высших женских курсах. Выдала Дебагорио-Мокриевича, Марью Ковалевскую и Павла Орлова. Весною 1880 г. прибыла в Петербург, где и состоит шпионкой III Отделения. Приметы: 22-х лет, рост средний, брюнетка, глаза темно-серые, лицо круглое, полное, смуглое, рот небольшой.

Андриевская, Агафья Ал-дровна (поэтесса Гапка Ищенко), находясь в московской пересыльной тюрьме по пути следования в Восточную Сибирь, пожелала дать откровенные показания и оговорила более 200 лиц, преимущественно украинофилов «Старой и Молодой Громады», киевских и одесских бунтарей, известных ей по слухам, и других; подтвердила показания предателей Федора Курицына и Веледницкого. Весною 1880 г. Андриевская исполняла роль шпионки в Доме Предварительного Заключения в Петербурге. Ныне, выпущенная на свободу, старается проникнуть в петербургские литературные сферы.

Дриго, Владимир Васильевич, осужденный по процессу 16-тя. Человек индиферентный ко всяким общественным вопросам, желая присвоить имение Д. Лизогуба, на которое имел доверенность, предал его, следствием чего была смертная казнь Лизогуба. В июле 1879 г. оговорил многих своих близких знакомых и пытался выдать Безменова и некоторых других.

Исполн. Ком. 19 ноября 1880 г.

25 ноября 1880 г.

В первых номерах «Народной Воли» мы старались доказать, что главным препятствием к экономическому и политическому освобождению народа служит современный государственный строй; что борьба с ним для партии социально-революционной неизбежна и в ближайшее время стоит на первом плане; что партия должна взять на себя почин политического переворота, не ожидая -стихийного массового движения и не рассчитывая исключительно на движение снизу, вызванное по. инициативе и силами организация в народе. По нашему убеждению, при общем недовольстве и стремлении к выходу, и виду общего сознания, что существующий государственный и общественный строй—переходной и радикальное изменение его—вопрос ближайших дней, в виду полного бессилия правительства облегчить положение,—недоставало только сильного толчка, чтобы от старой руины остался один прах. Дать этот толчок при обыденном течения жизни могла только социально-революционная партия, и в этом мы видели ее ближайшую историческую миссию.

В № 3 «Нар. Волн» мы напечатали программу, содержащую свод этих положений вместе с некоторыми детальными положениями о практических путях, возможных при том же обыденном течении народной жизни (таковы: Учр. Собр., Вр. Правительство, как результат заговора, и проч.). Гибель типографии помешала нам' сделать своевременно раз'яснения и дополнения программы. Отсюда ее неправильное толкование и одностороннее понимание многими по сей день. Все это обязывало нас заготовить ряд статей программного характера; но первою возможностью сказать обстоятельное вольное слово мы должны воспользоваться, чтобы остановить внимание партии, как можно скорее, на новом факторе народной жизни, факторе чрезвычайного значения, обращающем положение дел в исключительное. Мы говорим о голоде многих миллионов.

Житница России, недавняя житница Европы стоит в оцепенении ужаса перед голодною смертью. Уныние сменяюсь отчаянием, и население, предприимчивость которого раздвинула пределы царства, в состояния лишь повторять: «все равно—смерти не минуешь!» Страдания чрезмерны. Народному терпению бывает конец; под неотразимым стихийным давлением голода возможно массовое движение целых областей. Партия социально-революционная должна серьезно взвесить историческое значение момента и... приготовиться! История, вложив в ее руки народное знамя, ныне ставит ей испытание.

Созрела ли партия до понимания своих задач, столь же широких, как и самая жизнь народная? Где накопленные силы? Что можем сделать в подмогу народному движению? Все ли будем теребить социалистические теории да готовиться к чему-то или, покорные воплю голодного, кликнем: «действовать нужно, как подобает истинному народному революционеру»?

Исключительное положение требует от постановки революционного дела приспособления. Больше, чем когда-либо, требуется организация сил во имя переворота и сосредоточение их в центрах возможного движения. Необходимо наметить базы восстания и быть наготове овладеть ими. Необходимо частыми толчками расшатывать подгнившие устои. В истории революционного движения наступает героический период. Вопль изнывающей в страданиях родины призывает на бой всех честных, самоотверженных сынов ее.

Активное участие в борьбе становится мерилом революционной добропорядочности.

-------------------------------

Прочь же худосочное резонерство. Дайте простор в себе боевому чувству и личным примером ободрите народ.

Каждая инсуррекция—это такое дало, где, по преимуществу, оправдывается пословица: человек предполагает, а бог располагает. Множество обстоятельств, более или менее неожиданных, постоянно встречаются на пути человеческих расчетов, то мешая ям, то помогая. К числу таких неизвестных величин в инсуррекции относится настроение народных масс. Очень часто горячая, кипучая, по всем наблюдениям, масса в решительный момент не двинет пальцем; наоборот, забитая, инертная толпа совершено неожиданно проявляет энергию и самодеятельность. Настоящий год, с его повсеместной голодовкой, очень может вызвать в народе настроение и инстинкты, о которых в прошлом году можно было только мечтать, и привлечет, может быть, в революционное движение величины, которые даже и в настоящий момент не могут быть вполне известны.

Тем не менее нужно, по возможности, предвидеть всякое сочетание условий. И вот почему нам кажется теперь более, чем когда-либо, уместным определенно поставить вопрос о желательной роли народных масс в революции. Мы делаем это тем с большей охотой, что надеемся при этом снять с себя обвинение в неискреннем отношении к народу, обвинение, которое—тоже едва ли искренно—возводилось на нас некоторыми принципиальными противниками «Народной Воли».

Одно из самых драгоценных свойств, каким только может обладать народ,—это политическое гражданское развитие. Политическое развитие может снасти народ при самых неблагоприятных условиях, при полном экономическом разорении, при наличности целой стаи хищников, при опасностях иноземного господства. Никакое бедствие не страшно, если в народе живет уверенность в своих верховных правах, если в нем сильна привычка и уменье следить за всеми государственно-общественными делами, начиная с деревни и кончая дворцом. При отсутствии политического развития, наоборот, ни роскошь природы, ни прекрасные свойства национального ума и характера, ни широкое общественное чувство не спасает народ от нищеты и рабства. Благодетельные последствия, которые замечаются обыкновенно после каждой революции, обусловливаются отчасти гением самих общественных форм, отчасти же именно благодаря повышению политического развития народа. Конечно, иногда первые шаги народной самодеятельности в революционную эпоху неумелы, иногда самые дикие страсти и инстинкты выступают наружу, но как бы то ни было, торжествуя, народ начинает сознавать свое право; покинутый на произвол судьбы, лишенный обычных опекателей, народ приучается организовывать общественные отношения, контролировать своих доверенных лиц и пр., и пр. И затем, когда народ — делается в большей степени гражданином. И затем, когда революционная буря утихает и жизнь постепенно входит в свое обычное русло, повышение, политического развития народа сразу сказывается в уменьшении всяких злоупотреблений, правонарушений, произвола. Жить становится легче.

Поэтому всякая инсуррекция наибольшие результаты дает тогда, когда она является только прелюдией к народной революции или ее эпизодом; говоря другими словами,—  если инсуррекция только дает толчок народной революции. Насколько возможно взвесить все наше положение,—в России дело так бы и вышло.

Будем ли мы, однако, в состоянии подготовить удачное восстание раньше стихийного народного движения, или оно предупредит наши расчеты,—в обоих случаях—нам кажется— наиболее производительно затратить силы, coрганизованные партией, мы можем, только направляя их для разрешения, так сказать, народных сил, для превращения народных масс в сознательную политическую илу. Вот почему мы постоянно говорим и говорили о п е р е д а ч е   в л а с т и народу, о народной воле, о народном самодержавии. Для народа важно достигнуть лучших общественных форм, но еще важнее—достигнуть этого с а м о м у; для него всего важнее пережить такой исторический момент, в течение которого он, народ, был бы действителъным распорядителем своих судеб. Такие моменты никогда не забываются и создают из обывателей—граждан.

Для того, чтобы рельефнее выразить, как мы понимаем разрешающую роль партии, мы возьмем наглядный припер. Убедительно просим, однако, читателя не видеть в наших словах изложения плана действий. Только революционное доктринерство сочиняет планы на десять лег вперед; настоящий же живой революционер имеет только один план: свою основную идею применять к обстоятельствам и осуществлять сообразно с ними. Итак, мы говорим только к примеру, для большей наглядности. Допустим, что партия сорганизовала достаточные силы, дождавшись всенародного движения, начала действовать самостоятельно и овладела центральной властью. Какова ее дальнейшая роль? Создавать новый государственный строй, декретировать необходимые реформы? Мы полагаем—нет. Только в самом несчастном случае, только тогда, если бы народный организм не проявлял уже ни одной искры жизни,—можно было бы признать такую деятельность. В обыкновенное же время для партии было бы обязательным употребить приобретенную власть и средства на то, чтобы революционизировать всю Россию—призывать повсюду народ к захвату власти и осуществлению его заветных желаний, помогать ему в этом всеми силами, и свою центральную власть держать в руках исключительно для того, чтобы помочь сорганизоваться народу.

Принцип указывает нам вообще, что главная созидательная сила революции в народе, и что дело созидания тем прочнее, чем более участвуют в нем массы. Переходя к делу борьбы и разрушения, мы также утверждаем, что оно без участия народа очень химерично. Правительство в революционный момент терпит поражение от двух причин: во-первых, вследствие нападения боевой революционной силы, во-вторых—вследствие разложения собственных сил. Но боевую силу, достаточную для того, чтобы- разбить правительство, хотя на короткое время, немыслимо составить без участия народа, ибо нескольких тысяч бойцов единовременно интеллигенция поставить не в состоянии. Разложение же правительственных войск совершится в значительной степени вследствие антиправительственного настроения масс, которые заражаются иногда на самих баррикадах. Воздействие со стороны партии на массы, тесная связь с ними составит, таким образом, для нас главное условие успеха, и только необходимость сообразоваться со средствами заставляет нас всегда указывать на известную экономизацию сил. В настоящий подготовительный период далеко не все местности имеют одинаковое революционное значение, и, конечно, главного внимания требуют более важные пункты. Таковы, вообще, крупные городские центры. Им придется вынести на плечах всю тяжесть борьбы. В них силы партии должны быть наиболее значительны. В разное время такое же значение приобретают различные крестьянские местности, по стечению обстоятельств, особенно обостряющих неудовольствие и подымающих революционное настроение. Они также требуют немедленного воздействия со стороны партии. Короче говоря: если связь с народными массами необходима вообще, то она уже просто обязательна там, где этим обеспечивается первый успех восстания.

Мы часто указывали партии на деятельность среди городского рабочего населения. Беспримерные бедствия нынешнего года в южной и юго-восточной России расширяют область обязательного воздействия на народ в десять раз. Но увеличились ли в такой же пропорции силы, которые партия может уделить на эту работу? Едва ли. Мы, конечно, делаем значительные успехи,—это можно сказать, не хвастаясь; но дело требует гораздо больших сил. Повсюду, даже в наиболее оживленных центрах, замечается недостаток в людях по всем отраслям деятельности. Такое тесное сплочение всех революционных фракций могло бы восполнить этот недостаток. Найдет ли партия в себе достаточно единодушия и преданности делу для того, чтобы, оставляя мелкие различия взглядов, сомкнуться на общей работе? Мы надеемся, что—да. За поел еда ее время в этом отношении сделало довольно много, и мы только для примера можем указать на заявление одного кружка деревенскнх деятелей, публикуемое в настоящем номере.

------------------------

ЗАЯВЛЕНИЕ ГРУППЫ НАРОДНИКОВ.

После нескольких лет деятельности в народе, где мы первоначально ставили своей целью создание массовой сознательно-революционной организации, силами и по инициативе которой было бы вызвано народное восстание, мы пришли к следующим выводам:

1) что массовая организация такого рода в настоящее время по многим причинам недостижима;

2) что для возбуждения в народе общего революционного движения необходим сильный внешний толчок, в роде политического переворота или известной комбинации экономических и всяких случайных причин (всероссийский голод, неудачная война и т. п.);

3) что, в виду вышесказанного, роль интеллигенции в народе сводится к подготовлению его активного и возможно более сознательного участия в движении, вызванном вышеозначенными причинами, и к тому, чтобы, заручившись предварительно доверием и популярностью в массах, стать руководителями и организаторами движения.

Признавая прошлогодний раскол партии на две фракции крайне вредным для дела народного освобождения, мы в то же время находим, что:

1) постановка революционного дела партии «Народной Воли» верна и охватывает все отрасли революционной деятельности;

2) в способах ведения дела среди сельских масс мы вполне согласны с партой «Народной Воли» и

3) террористические факты, будучи неизбежным последствием современных политических условий, возбуждают умы и способствуют уяснению народного сознания."Совершаемые систематически в период восстания, они в высшей степени способствуют успеху восстания.

В виду всего этого, а также для обоюдного согласования деятельности, мы порешили присоединиться к партии «Народной Воли», о чем и заявляем.

С.-Петербург, 15 ноября 1880 г.

В подлиннике следуют подписи членов кружка.

-------------------------------------------

ПРИЗНАКИ ГОЛОДА.

Зловещая народная беда растет и принимает более и более угрожающие размеры. Неурожаи нынешнего года, обострив давнишние экономические страдания народа, вызвав неслыханную дороговизну хлеба и с'естяых продуктов, ведут Россию к повсеместному неминуемому голоду. Это уже ни для кого не тайна. Хотя подробности кризиса еще мало выяснены и итоги его не подведены, но уже теперь имеющиеся данные выясняют будущее и ставят его вне сомнений. Мы приведем некоторые факты, рисующие положение народа в настоящую минуту и служащие подтверждением нашего взгляда на будущность русского народа.

В наиболее ожесточенных формах голод проявляется в средних приволжских губерниях: Самарской, Саратовской, Казанской, и в южных губерниях: Екатеринославской и Войске Донском. В Самарской губ. пострадавших от неурожая, по сведениям земств, нуждающихся в продовольствии и в средствах для обсеменения полей 610.149 ч. В одном Саратовском уезде голодных 152.468 чел.

Очевидцы, посещавшие нынешнею осенью приволжской губернии, говорят, что нет красок, достаточно мрачных, чтобы верно изобразить народную нужду. По деревням во многих избах ставни закрыты в течение дня: это детей уложили спать, чтобы они не чувствовали голода; под вечер им дают по куску хлеба, чтобы не слишком кричали ночью. Взрослые члены семей с'едают не более ломтя хлеба в сутки, и этот факт принят за норму при всех расчетах земств, заботы которых не идут далее того, чтобы доставить по пуду хлеба в человека в месяц, т.-е. по фунту с небольшим в день.

Из Самарской губ., пишет корреспондент в «Саратовский Дневник», киргизы привозят детей на продажу в большое село Александров Гай и меняют их на хлеб, получая по два пуда муки за ребенка.

Изверившись в непоколебимость устоев в своей жизни и в несокрушимую силу земли, народ огульно покидает свои седа и деревни. В Самарской, Саратовской и Казанской губ. встречаются селения как будто вымершие, с наглухо заколоченными избами; они грозили народу стать его Голгофою, и он покинул их, сохранив в себе желание жизни. Народ стягивается в города или бредет, куда глаза глядят. Прилегающие местности переполнились нищими, просящими хлеба Христа ради.

В Саратове, вследствие общего неурожая и скучения народа, цены на с'естные припасы стоят такие, каких Саратов не запомнит. При этом установилась полная безработица; мастеровые сидят без дела и распускают своих работников. Поденная плата чернорабочего упала до невозможного минимума; в настоящее время чернорабочий получает от 20—25 коп. в сутки на своих харчах. Стали отечь хлеб пополам с картофельной мукой, который комитеты для бедных продают по 2 к. за фунт, но и этот хлеб беднейшее население не в состоянии покупать. Городского голову осаждают просьбами о немедленном пособии хлебом, чтобы не умереть голодною смертью; судебные следователи завалены делами о воровстве и грабежах, а привлеченные к следствию, прежде всяких об'яснеиий, заявляют просьбу о заключении в тюрьму на казенное содержание (Русск. Вед.). Из Камышинского уезда исправник доносит высшей власти, что хлеба давно нет, население питается картошкою, но и та будет скоро с'едена. Затем готовится волнение, за последствия которого он, исправник, не ручается. В Мариупольском уезде, Екатеринославской губ., во многих деревнях уже появился голодный тиф; окоту грозят голодная смерть вследствие бескормицы.

В Херсонской губ. от неурожая пострадало 106.000 душ. В Тираспольском уезде урожай был так плох, что пшеница дала всего две меры с десятины. Продавать нечего. В Николаеве цена на хлеб растет при отсутствии заработков. В Таганроге затишье в торговле; рабочий труд без опроса, а средства к жизни день ото дня делаются дороже. То же происходит в Таврической губернии. Рабочие прибывают из средних губерний, ища заработков, между тем фабриканты понижают заработную плату вследствие отсутствия спроса на товары. Крестьяне Черниговской губ. едят хлеб пополам с овсом и лебедой. Осенние подати, пожалуй, еще будут внесены, но весенние вряд ли, потому что продавать нечего будет.

В Орловской губ., как я в других средних и почти во всех северных губерниях, урожай был средний; но крестьяне, нуждаясь в деньгах и польстясь на высокие цены, распродали раннею осенью все свои .запасы, теперь же они платят громадные цены за покупаемый в розницу хлеб (по 1 р. 50 к.— 2 р. 40 к. за пуд ржаной муки). К зиме предвидится недостаток продовольствия для людей и скота; в Воронеже цены растут, теперь фунт ржаного хлеба стоит 4 коп., в Рязанской и Тульской губ. цена 12 р. за четверть ржи; в Смоленской губ., сильно пострадавшей от неурожая, уже наступает голод; в одном Дорогобужском уезде 75 тыс. человек нуждаются в продовольствии.

В Гжатске пуд муки, смешанной с ячменем и овсом, стоит 1 р. 60 к., мясо же упало в цене до 1 р. 50 к. за пуд; скот изводят, потому что нечем его кормить; в некоторых местах Владимирской губ. рожь родилась сам-друг; хлебные магазины пусты; цены на базарах в селах и в деревнях 2 руб. за пуд. И тут о бок с дороговизною идет безработица. В Иванове-Вознесенске производства сократились; на многих фабриках число рабочих уменьшено до 1/3. Отставленные от мест рабочие просят работы хотя из-за куска хлеба. Цена хлеба в Петербурге, как известно, поднялась в октябре до неслыханных размеров: 25 и 26 руб. за куль ржаной муки; фунт простого ржаного хлеба стоит 5 коп. И теперь цены немногим ниже. Расчеты рабочих здесь тоже обильны; несколько фабрик и заводов закрылись, другие распустили большую часть своих рабочих; в Москве в прошлом месяце 1/2% всего населения пользовались хлебом, продаваемым комитетами по дешевой цене. Запасы продовольствия в Тверской туб. настолько незначительны, что едва ли хватит до декабря; в Пскове цена за пуд ржаной муки колеблется между 2 р. 10 к. и 2 р. 20 к.; Вологодская губ. переживает небывалое по дороговизне время; в Пензенской губ. общая дороговизна; рабочий скот сбывается за бесценок.

Что обещает народу будущее?

Дороговизна и голод почти одинаковы в губерниях, где урожаи были хорошие и где они были плохи. Общий вывод урожаев даже благоприятный для всей России; за исключением Самарской,  Саратовской, Казанской, Херсонской и Екатеринославской губ., он составляет средний для пшеницы и несколько ниже среднего для ржи. Следовательно, плохие урожаи не единственная причина народных бедствий; есть язвы, лежащие в самом строе социальной жизни народа, которые глубоко подъели корни его благосостояния.

Впрочем, насколько голод зависит от неурожаев, он обеспечен заранее во многих губерниях. В Черниговской, Курской, Полтавской, Екатеринославской и Таврической озимые посевы с'едены жуками и личинками; в других местах личинки саранчи засели в земле и угрожают яровым хлебам, Скот повсюду вымер или распродан за бесценок, а известно, раз  хозяйство придет в упадок, крестьяне не имеют возможности поправиться собственными средствами.

Посмотрим же, что делают правительство и так называемые органы самоуправления, земства и думы, чтобы спасти народ голодной смерти.

"Для обсуждения мер по вопросу о продовольствии" правительством учреждена комиссия из следующих лиц: чиновник министерства внутрених дел П. П. Семенов, управляющий государственным банком Ламанский, инженер-генерал Барковский, тайный советник Вешняков и председатель Общества юго-западных дорог Блиох.—В видах собственного спасения правительство старается удовлетворить хоть часть земских требований на народное продовольствие. Оно ассигновало на нужды Самарской и Саратовской губ. 3.644.000 руб., тогда как - одной Самарской губ. нужно шесть с половиною миллионов, чтобы прокормиться, а одному Саратовскому уезду—1.47.397 р.

Доведя государственное хозяйство до полного опустения, правительство, чтобы сколько-нибудь умерить народную нужду, делает новые и новые выпуски кредитных билетов, чем вызывает новое падение курса и новое поднятие продажной цены предметов первой необходимости; правительство поневоле соглашается на отсрочку взноса податей, простит даже населению безнадежные недоимки; 23-го ноября им отменен акциз на соль и уменьшены ввозные на нее пошлины. Правительство, не задумавшееся из-за десятка миллионов, которые давали ему пошлины на соль, подвергать народ лишению необходимой составной части пищи, не отступавшее перед полным разорением народного хозяйства, правительство, пустившее по миру целые крестьянские селения, доведшее весь народ почти до безусловной нищеты, теперь, когда голод грозит поднять народные массы, когда из разных мест уже доносятся слухи о волнениях, бросает народу милость. Ханжеством своего манифеста царь как бы заранее заклинает гнев рассвирипевшего народа.

Кажется, мы перечислили главнейшие меры, предпринимаемые центральною властью, посмотрим, не спасают ли народ заботы земств и юродских дум.

В Петербурге заседает «особая исполнительная думская комисси», повидимому, с усердием исполняющая возложенные нее обязанности. Она склонила хлеботорговцев Духановых сделать заявление о продаже муки по 16 р. с куля, ей удалось найти 303 лавки, где хлеб продается по уменьшенной цене, она же отпускает из интендантских складов хлебопекам и лавочникам муку по 16 руб. Тем не менее в большинстве частных складов мука продается дороже, и хлеб, понизившийся было на копейку, снова поднимается в цене.

Саратовское уездное земство решило обеспечить продовольствием только детей, матерей с грудными детьми и стариков, для обеспечения существования остального населения, численность которого определена в 63.231 ч., земство ходатайствует об открытии работ по улучшению пристани на Волге. При разрешении вопроса об обсеменении, принято в соображение только количество земли, составляющее пятую часть всех посевов. Хвалынское земство той же Саратовской губ. отказалось от помощи 12.000 душ татарского населения, признавая, однако, «что население это находится в крайне бедственном положении; только земство не имеет сил продовольствовать его». Чтобы справиться с нуждою остального населения, хвалынскому земству приходится делать заем в. 30.000 руб. Саратовское уездное земство из сметы на нынешний год числит в недоборах 50 т. р. и обращалось к губернатору за помощью при взыскании недоимок; но усилия взыскать что-нибудь с крестьян остались безуспешны.

Саратовская дума предположила приобрести 200 тыс. пуд. ржаной муки, а так как у города нет денег, то заложить в государственном банке имеющиеся у города 4% билеты, служащие обеспечением общества взаимного страхования. Тамбовское земство исчислило нужды населения в 6 м. р., но не приступало к ходатайствам перед правительством, решивши, что с него ничего не получишь. Земство Херсонской губ., рассчитывает сделать из своего запасного капитала заем в 156.627 р. и ходатайствует о получении из государственного продовольственного капитала 200.000 р. и об оторочке прежних долгов, по ссудам Тираспольское уездное земство предлагает нуждающимся в помощи для обсеменения полей крестьянам семена в ссуду, но крестьяне упорно отказываются от земской услуги, памятуя благодеяния земства в един из прежних голодных годов, когда они были наделены семенами, давшими полный неурожай. В Николаеве городская дума избрала комиссию для обсуждения последствий вздорожания хлеба, а теперь же хлопочет перед военным губернатором об увеличении чинов полиции в виду случаев открытого грабежа. Екатеринославскому земству разрешена ссуда из государственного продовольственного капитала в 500.000 руб. Мариупольское уездное земство (той же губернии) рассчитывает для прокормления населения сделать заем у. губернского земства в 100.000 руб. Остается невыясненным, в состоянии ли последнее, при отсутствии собственных средств, удовлетворить его просьбу. Смоленское земское собрание ходатайствует об отсрочке взыскания с крестьян выкупных платежей, казенных сборов за первую половину 1881 г. и недоимки за нынешний год. Дорогобужское уездное земство для прокормления населения уезда в продолжение 7—8 месяцев признало достаточным отсрочить взыскание податей, провести шоссе на 20 в., закрыть кабаки, а главное—приостановить взыскания с помещичьих имений. В Пензенской губ. инсарское и саранское земство хлопочут о правительственной ссуде в 760 т. руб. для покупки хлеба. В Воронеже городская дума, состоящая в большинстве из купцов, отвергла все проектировавшиеся меры для понижения цены на хлеб и признала лишь необходимым сделать заем в 100.000 р. на покупку муки. Кашинская дума постановила открыть продажу муки бедным жителям города по 1 р. за пуд; на покрытие же расхода отчислить из благотворительных капиталов сумму в 400 р. и устроить между зажиточными гражданами подписку. Земство Старорусского уезда просто роздало крестьянам несколько десятков тысяч рублей на продовольствие и обсеменение по 3—4 р. на душу и роздало тогда, когда время посевов миновало.

Итак, правительство и общественные учреждения не в состоянии предотвратить голода. Земские кассы пусты, налоги их в недоборах, меры, предпринимаемые ими, не могут считаться серьезными, да и было бы легкомысленно ожидать целесообразных мер от земств и дум, состоящих, в большинстве,, из лиц, по мере сил участвующих в народном разорении. В самом деле, разве земства спасают народ от голода, когда обеспечивают 1 ф. хлеба в сутки детям и старикам и отказываются от помощи остальному населению, ссылаясь на заработки, которых нет; когда они обеспечивают населению пятую часть посевов. Не спасает народ и правительство, удовлетворяя пятую часть земских требований, отменяя налог на соль в то время, когда крестьянский скот вымер или распродан и, по меткому выражению мужиков, солить уже нечего. Что же остается делать крестьянству? Оно не может отдаться погибели, не испробовав своих сил в борьбе; не видя перед собою другого исхода, оно принуждено будет вступить в бой с существующим строем, грозящим; раздавить его тяжестью своих несовершенных форм. Народ начнет борьбу стихийную без. определенной цели впереди; дело революционной партии сделать эту борьбу сознательной и направить к цели.

----------------------------------------------

ПО ПОВОДУ ПРОЦЕССА 16-ТИ.

25 октября в С.-Петербургском военно-окружном суде начался процесс но делу о 16-ти лицах, обвиняемых в государственных преступлениях; 31 октября вынесен приговор в окончательной форме, с которым читатели давно уже успели ознакомиться. За последний год целый ряд политических процессов закончился подобными приговорами, даже более кровожадными, но ни один из этих процессов не имел для русской социально-революционной партии такого первенствующего значения, как последний. Да это и понятно. Прежние процессы указывали на существование в России революционных сил, борющихся с правительством, на недовольство настоящим экономическим строем, недовольство, охватившее все слои населения, ибо на скамью подсудимых попадал студент и городской рабочий, чиновник и земский деятель, семинарист и крупный землевладелец, крестьянин и сын золотопромышленника. Всех их соединяла одна идея—благо русского народа, одно дело— борьба с его угнетателями. В этом смысле все борющиеся силы представляли один лагерь, одну партию, но партию неорганизованную. Все процессы доказывают это положение; они же говорят всякому сознательному революционеру, что неорганизованность партии—главная причина ее сравнительной слабости. Революционеры поняли это и попытались с нею покончить. Начало организации положено: задачи ее определены строго, и результат получился блестящий. Для большинства русских людей судебные разоблачения были крайне неожиданны: приготовлялись к похоронам революционного движения, иные с явным злорадством, другие с затаенною грустью. Те и другие ошиблись. Разумеется, только крайняя близорукость могла допустить мысль об окончательном разгроме партии. Революционные брожения не могут (вызываться и крепнуть, благодаря случайным причинам, не связанным тесно и неразрывно со всем государственным и общественным состоянием страны, благодаря, напр., тем или иным частным мерам правительства, тому или иному пробелу в «Уставе о пресечении и предупреждении». Точно так же подавить назревающую революцию, оставляя в полной сие условия, ее вызывающие, бессильно всякое правительство, как бы могущественно и дурно оно ни было. Поражения и уроны могут быть чувствительны, путь может быть затруднен до чрезвычайности, окончательная схватка и победа отдалены—и только. Правительство наше, крепкое, как известно, задним умом, убедилось в этом горьким опытом и теперь менее, чем кто-либо, способно утешать себя иллюзиями относительно полного торжества над «внутренней крамолой». "Читатель найдет подтверждение этому в публикуемой нами секретной инструкции ревизорам-сенаторам. А последние две казни, не доказывают ли они того же? С раздавленным врагом не расправляются веревкой, ему не угрожают; напротив,—понятный в подобных случаях порыв великодушия вытесняет уроны. Три монарших помилования нисколько не затушевывают истинных чувств, руководивших правительством. Помилованы два крестьянина.—Ширяев и Тихонов—и один мещанин—Окладский, и понятно, почему: разве благоразумно путем виселиц, путем вопиющего насилия пропагандировать по всей России, что в цареубийцах главные роли принадлежат крестьянам да мещанам—слоям населения, безусловно якобы преданным «царю и отечеству»? Дворянина, разумеется, повесить можно, хотя бы участие его в покушении было самое отдаленное.

Настоящий процесс раскрыл несомненно глаза всем .легкомысленным россиянам, легко переходящим к ликованию .и еще легче падающим духом. Установлено существование революционной организации, действующей г определенному плану, определившей свои ближайшие ; отдаленные задачи. Насколько эти задачи не химеричны, а наоборот, соответствуют требованиям времени и условиям борьбы, показал опыт. Борьба с правительством оказалась возможной и полезной. Благодаря ей, партия, как борющаяся сторона в государстве, получила право гражданств; ее одну принимает правительство в соображение, с ней одной полагает нужным считаться. Ни земские протесты, ни раз'единенные протесты сельских масс, ни беспорядки городского населения, ни пропаганда в народе идей социализма не вынуждали правительство напрягать до крайности свои силы, не 'приводили его в замешательство. Да и социалисты-народники были слабы, пока они узко понимали свою задачу; но революционное мировоззрение и формы борьбы создаются жизнью и совершенствуются по мере накопления жизненного опыта. Таким образом, нынешняя постановка революционного дела является лишь прямым последствием сознанных ошибок,. сознанной односторонности работы наших предшественников. Читатель догадается, в чем заключалась, по нашему мнению, их односторонность. Программа, выработанная на Липецком с'езде в июне 1879 г., резюмирует предшествовавший революционный опыт, вводя в программу существенную поправку.

В речи своей, произнесенной 29 октября этого года в стенах военно-окружного суда, Александр Александрович Квятковский останавливается на поправке, послужившей принципиальным поводом к выделению известной части социалистов-революционеров в особую партию — Народной Воли. Считаем нужным привести его слова дословно.

Изложив кратко историю революционного движения в России, Квятковский говорит: «Критическое отношение к своей деятельности, анализ фактов и наблюдений, почерпнутых из хождения в народ, послужили к выработке новой программы деятельности, основанной уже не на данных теоретического характера, а живых, почерпнутых из наблюдений над жизнью народа. Вот на этих-то твердых началах и была основана «народническая» программа и образована народническая партия. Я изложу теперь существенные черты этой программы, так как партия Народной Воли, к которой я имею честь принадлежать, образовалась внесением в нее некоторых изменений. Основное начало этой программы следующее: каждая историческая эпоха должна ставить себе те задачи, которые осуществимы, хотя, быть может, они и не идеальны, хотя, быть может, и не совершенны будут те общественные формы, которые заключают в себе эти задачи. Как бы ни была сильна партия, она не в состоянии изменить то народное мировоззрение, которое сложилось вековою жизнью. Поэтому партия должна поставить себе целью осуществление тех желаний, тех стремлений, которые уже существуют в народе. Средством к осуществлению поставленной цели служит заселение более или менее значительного района, смотря по средствам партии, с целью сделаться, так сказать, гражданином этой местности, приобрести себе доверие и уважение народа и вызвать его на активное заявление своих нужд и потребностей... как на почве легальной, так и нелегальной. Средства, которые я обозначил, собственно, должны быть названы подготовительными, потому что, в конце-концов, осуществление народных идеалов может произойти только посредством народного восстания... Вот существенные черты программы народнической партии... Теперь укажу на сущность, основание нашей программы, и вы, гг. судьи, будете иметь возможность сравнить обе и определить  характерные черты, послужившие основанием для разделения народнической партии. Нас давно называют анархистами, но это совершенно не верно. В своих практических задачах мы никогда не отрицали государства вообще. Мы отрицаем только данную форму государственной организации, как такую, которая блюдет интересы только незначительной части общества, .интересы капиталистов, землевладельцев, чиновничества и проч., и служит главной причиной данного бедственного положения народа. Мы утверждаем, что государство, напротив, должно служить интересам большинства, т.-е. народа, что может быть выполнено только при передаче власти народу, при участии в  государственной жизни самого народа. Отсюда уже ясна и практическая постановка задачи: требование передачи власти в руки народа, которое может формулироваться или требованием Учредительного Собрания, или иного какого-либо учреждения».

Того же предмета касается в своей речи Степан Григорьевич Ширяев, в ответ на прочитанную на суде «записку» Гр. Гольденберга. "С'езд,—говорит он,—признал необходимым пополнить программу «Земли и Воли» требованием изменения существующего государственного строя в том смысле, чтобы власть в государстве была передана самому народу путем организации представительных политических учреждений. Это положение сделалось основным пунктом программы, развивая которую, с'езд стал далее обсуждать средства к осуществлению намеченной цели".

Итак, политический переворот, как первый необходимый шаг к осуществлению радикальных политических, экономических реформ, — вот положение, послужившее поводом к выделению фракции, сложившейся вскоре в партию Народной Воли.

К принятию этого положения клонил весь предшествовавший опыт, доказавший, что при нынешней враждебной народу организации государства, проникающей глубоко во все сферы его жизни, нет деятельности вне борьбы с этим государством. Оно не только поддерживает ненормальное распределение земельной собственности, настоящую организацию фабричного производства, монополию и откупа, но само является крупнейшим собственником, фабрикантом, монополистом и откупщиком. Раз это так, борьба с ним неизбежна, и революционная партия должна направить первые свои удары на этого крупнейшего народного врага и эксплоататора. Сообразно с этим и характер борьбы по необходимости видоизменяется. Партия должна обратить серьезное внимание на крупные центры правительственной организации, подготовлять и организовать в них рабочее население к возможной борьбе. Сельское население не может при этом не приниматься в расчет. Чем шире будет вестись пропаганда и агитация в селах, чем сильнее будет связь города с деревней, тем смелее может густись борьба, тем надежнее будут народные завоевания. В видах экономии сил и целесообразного их приложения деятельность в деревне не должна вестись разбросанно, как это было до сих пор. Важно не столько то, чтобы в среде крестьянства была известная доля сознательных социалистов-революционеров, способных подготовить местное крестьянское движение, сколько то, чтобы в момент сильного толчка, данного от города, восставшее сельское население могло его поддержать. В виду этого возможно вести подготовительную работу в деревнях, в районе крупных промышленных и административных центров, как наиболее возможных очагов восстания.

Террор как один из способов борьбы с государственной организацией, как сильное агитационное средство в руках социалиста-революционера—оказал уже услуги народному делу. Мысль о возможности и полезности этого рода борьбы проникает все более и более в сознание не только революционеров всех фракций, но, что еще важнее, в сознание городского рабочего населения и крестьянства. Нужно стоять в стороне от жизни, чтобы не замечать этого или утверждать противное.

В речах наших товарищей Ал. Ал. Квятковского и Ст. Гр. Ширяева место, отводимое террору, как непосредственному нападению на правительство силами организации, не вполне соответствует теперешнему представлению о нем, как о средстве для достижения задач партии. Но не следует забывать, что товарищи наши выясняют задачу террора, как она ставилась многими в 1879 г., до их ареста. Это было в разгар правительственных репрессалий; понятная ненависть к правителям за пролитую кровь борцов временно могла придать этому средству борьбы исключительный характер мести и самозащиты.

Вот что говорит по этому поводу Квятковский: «Я не думаю утверждать, чтобы в нашей "программе не отводилось никакого места террору. Нет, этот отдел деятельности существует. Но он составляет второстепенную, если не третьестепенную часть этой программы... имеет в виду защиту и охранение членов партии, а не достижение целей ее... Чтобы сделаться тигром, не надо быть им по природе. Бывают такие общественные состояния, когда агнцы становятся ими. Но такое, конечно, временное превращение их вызывает одна только необходимость, и такой необходимостью фатально, неизбежно вызваны эти тяжелые для всех, я думаю, также и для нас, события— политические убийства. Они вызваны страшным жестоким отношением к нам—революционерам; они вызваны массой загубленных молодых сил по разным тюрьмам, в централках, на каторге; они вызваны казнями десятков наших товарищей; они вызваны исключительными, анормальными, специально только к нам, революционерам, примененными законами. Полная невозможность какой бы то ни было общественной деятельности на пользу народу, падшая невозможность пользоваться сколько-нибудь свободой своих убеждений, свободой жить и дышать—все это заставило русских революционеров, русскую молодежь, по своим наклонностям самую гуманную, самую человечную, пойти на такие дела, которые по самому существу своему противны природе человека. Всякая молодежь, особенно русская, всегда стремилась и будет стремиться к свободе, как листья растений повертываются к солнцу. Но отношение правительства к ней связывает ее по рукам и ногам в ее человеческих стремлениях. Что .же ей делать? Отказаться от своих убеждений она не может. Остается одно—смерть или попытка защитить себя, сбросить те цепи, те узы, которые связывают ее в стремлении удовлетворить самые законные человеческие потребности. В этом заключается только реакция природы против давления. Так лучше смерть в борьбе, чем нравственное или физическое самоубийство! »

Так же определяет задачу террора и Ширяев, Люди, оторванные от жизни степами казематов Петропавловской крепости, не имевшие возможности взвесить и оценить всех последствий активной борьбы партии с правительством, могут сводить задачу террора к «самозащите партии и мести за жертвы правительственных репрессалий». Наши товарищи не имели, к несчастью, возможности наблюдать за ростом партии и действием террора на сознание народных масс; поэтому их нельзя винить за то. что они не пожелали стать пророками и не внесли террора в число средств к достижению задач партии. Это лежит на нашей обязанности, на обязанности всех активных революционеров. Кто же из них станет теперь отрицать, что террор помогает организационной работе, пробуждая ум и чувство народа и интеллигенции, намечая сильнейшего врага и доказывая возможность борьбы с ним. Кто из них станет отрицать, что дезорганизация правительства в крупнейших административных центрах помогла бы начавшемуся восстанию и облегчила бы победу народа?

Задача наша широка и сложна. Она может быть достигнута одновременной работой во всех слоях населения, разбивается на множество частных задач, и потому теперь более, чем когда-либо, требуется единство действия, строгое согласование частных работ с общим планом и крайнее напряжение сил. Посему, раз она поставлена жизнью, раз все активные революционеры приведены к ней борьбою, обязанность их перед родиной—подчинить свои частные работы общему плану, отдать свои силы осуществлению идеи переворота.

Настоящий процесс служит блестящим доказательством того, какую силу могла бы развернуть партия, ведя борьбу организованно, строго определяя свои шаги. Еще в 79 году организация могла одновременно приступить к четырем сложным планам цареубийства,—в Одессе, Александровске, Москве и Петербурге,—поддерживать нужные связи и вести литературное дело.

Мы должны- теперь доказать, что революционный опыт не пропадает для пас даром, что кровь наших товарищей— героев—нам дорога и что в нашей власти отдавать свою жизнь дороже. Сделав это, мы сделаем все, чего можно требовать и желать.

Перейдем теперь к характеристике личностей наших товарищей, как они выяснились на суде. В лице Александра Александровича Квятковского и Андрея Корнеевича Преснякова, казненных 4 ноября, в лице других товарищей, навеки оторванных от жизни и борьбы, русской социально-революционной партии нанесена тяжелая рана. Своею энергией и революционной страстью они одушевляли при жизни менее решительных, толкали чувство, пробуждали сознание и собою давали пример долга по отношению к родине. Но может ли партия борьбы останавливаться перед такими жертвами? Никогда! Геройская смерть борцов сама по себе высокий подвиг долга и самоотвержения. До тех пор, пока существуют тираны и рабы, угнетатели и угнетенные,—люди не забудут мужественно и спокойно произнесенных слов Степана Ширяева. Обращаясь к судьям, он сказал: «Я уже имел случай сообщить вам все, что мог, в об'яснение поступков своих, как члена Исполнительного Комитета, в об'яснение, но не в оправдание. Я не касался и не буду касаться вопроса о своей виновности, потому что у нас с вами нет общего мерила для. решения этого вопроса, Вы стоите на точке зрения существующих законов, мы—на точке зрения исторической необходимости. Вы являетесь представителями и защитниками существующего государственного строя, мы же дорожим этим строем лишь постольку, поскольку он может гарантировать лучшее будущее для нашей родины. Мы принадлежим, очевидно, к двум разным мирам, соглашение между которыми невозможно. Но всегда возможно уяснение взаимных отношений, причин, .вызывающих разногласие. Всегда можно и должно стремиться к избежанию  н е н у ж н о г о зла, печальных последствий увлечения в борьбе. В виду этой последней цели я и давал свои об'яснения. Я надеюсь, что выяснил следующий факт: красный террор Исполнительного Комитета был лишь ответом на белый террор правительства. Не будь последнего, не было бы первого. Я глубоко убежден, что товарищи мои, оставшиеся на свободе, более, чем кто-либо, будут рады прекращению кровопролития, прекращению той ожесточенной борьбы, которую уходят лучшие силы партии, и которая лишь замедляет приближение момента торжества царства правд: мира и свободы—нашей единственной заветной цеди. Как член партии, я действовал в ее интересах, и лишь от нее да от суда потомства жду себе оправдания. В лице многих своих членов наша партия сумела доказать свою преданность идее, решимость и готовность принимать на себя ответственность за все свои поступки. Я надеюсь доказать это еще раз своею смертью».

Вечно будут дороги человечеству незабвенные слою крестьянина Як. Тихонова, мещанина Ив. Окладского и Софьи Андреевны Ивановой.

«Я знаю,—закончил свою речь Тихонов,—что мне г другим товарищам осталось всего несколько часов до смерти, но я ожидаю ее спокойно, потому что идея, за которую я боролся и умираю, со мной не погибнет; ее нельзя бросить, как нас, в мрачные тюрьмы, ее нельзя повесить...» «Я не прошу и не нуждаюсь в смягчении моей участи,— заявил Окладский.—Напротив, если суд смягчит свой приговор относительно меня, я приму это за оскорбление».

Иванова заявила: «Мое единственное желание заключается в том, чтобы меня постигла та же участь, какая ожидает моих товарищей, хотя бы даже это была смертная казнь».

Десять других поддержали эти мужественные заявления, требуя себе казни.

Так говорят герои, светочи народа, в его борьбе с тиранией. Смерть их не может остаться бесследной... Счастлив народ, в недрах которого таятся эти титаны, глубоко знаменательна эпоха, рождающая их десятками. Эти десятки предвещают близкое наступление нового мира на развалинах тронов; народу, их породившему, они предвещают близкое наступление царства свободы

Вот почему мы приветствуем геройскую смерть дорогих товарищей. Научая людей умирать, они оказывают великую услугу борцам за свободу народа.

--------------------------

ПОСЛЕ КАЗНИ 4 НОЯБРЯ.

И опять палачи!.. Сердца крик, замолчи!..

Снова в петле качаются трупы.

На мученье борцов, наших лучших сынов,

Смотрят массы безжизненно тупы.

Нет! Покончить пора, ведь не ждать нам добра

От царя с его сворой, до века.

И приходится вновь биться с шайкой врагов

За свободу, права человека...

Я топор наточу, я себя приучу

Управляться с тяжелым оружьем,

В сердце жалость убью, чтобы руку свою

Сделать страшной бесчувственным судьям.

Не прощать никого, не щадить ничего!

Смерть за смерть! Кровь за кровь! Месть за казни!

И чего ж ждать теперь? Если царь—-дикий зверь,

Затравим мы его без боязни!..

Братья, труден наш путь! Надрывается грудь

В этой битве с бездушною силой.

Но сомнения прочь! Ведь не все ж будет ночь,

Свет блеснет хоть над нашей могилой,

И покончив борьбу, вспомнив нашу судьбу,

Обвинять нас потомки не станут,

И в свободной стране оправдают вполне,

Добрым словом погибших помянут.

-------------------------------------------------

ПАМЯТИ А. КВЯТКОВСКОГО.
 

Великих жертв и чистых дел

Следы не пропадают:

Их не смывают волны моря

И ветры не сметают.

Свой путь когда-нибудь другой

По тем следам проложит,

И не робеть перед грозой

Ваш дух ему поможет!

(Из Лонгфелло.)
 

Мартиролог борцов, павших за свободу русского народа, увеличился 4 ноября 1880 г. еще двумя жертвами. Еще две свежих могилы прибавились к числу могил, перед которыми будущее поколение остановится с благоговейной думой,—это Квятковский и Пресняков... Каждая черта из жизни этих людей теперь есть достояние истории; при каких условиях вырабатывались эти гиганты, среди вопиющего холопства и застоя самоотверженно жертвующие своею жизнью за свободу народа, не ведающего своих истинных ходоков и искупителей, за свободу того самого интеллигентного общества, которое с позорной апатией смотрит теперь на виселицы, воздвигаемые коронованными палачами!..

Александр Александрович Квятковский родился в г. Томске. Отец его был золотопромышленник. На золотых приисках впечатлительный и наблюдательный ребенок с ранних лет мог наблюдать тяжелую трудовую жизнь рабочею люда.

Детские игры не занимали его, зато он рано начал читать и со страстью предавался чтению. Он читал по целым дням, пользуясь каждой свободной минутой, не отрываясь от книги даже во время обеда, когда приходилось тщательно скрывать ее под скатертью; ни наказания, ни строгость сурового отца не могли заставить его оставить любимое занятие. Условия, более благоприятные для умственного развития, Александр Квятковский встретил в гимназии, куда он поступил десяти лет; здесь он попал в товарищеский кружок самообразования, который сослужил ему не малую службу в деле выработки его умственной и нравственной физиономии. Товарищество приучило его во многом отказывать себе, развило в нем пренебрежение к удобствам жизни и презрение к благам мира. В суровую сибирскую зиму он ходил в легком пальто, не желая носить шубу, когда другие не имеют ее, и тогда же начал давать уроки, желая иметь собственный заработок. Уже достаточно окрепшим нравственно приехал Квятковский в Петербург для поступления в Технологический институт; здесь его захватило то, замечательное по энергии и воодушевлению, социалистическое движение, которое обнаружилось среди молодежи в начале 70-х годов. Искренний и любящий Квятковский замедлил откликнуться на призыв отдать свои силы народному делу, а раз отдавшись ему, уже не оставлял его; он предался всецело борьбе за счастье и свободу своих ближних, за возможность развития и лучшей жизни для русского народа, изнывающего от голода физического и нравственного.

Свою деятельность в народе Квятковский начал в Тульской губернии, где основал слесарную мастерскую. Эта мастерская имела целью, с одной стороны, выяснить на практике вред и несостоятельность капиталистического способа производства, а, с другой стороны, показать выгоду производства на артельных началах. Пробыв в этой местности год, Квятковский должен был на время оставить положение рабочего человека, так как заболел, но, оправившись, он снова явился в ту же губернию, основавшись на этот раз в Ефремовском уезде. По доносу начальника станции, близ которой он жил, у него был произведен обыск, после которого пришлось уехать, так как делать что-либо, будучи под надзором полиции, не представлялось возможным. После этого Квятковский отправляется в г. Кострому и поступает в качестве простого рабочего на механический завод Шилова, но тяжелый, изнурительный труд сваливает его,—ему приходится вернуться в Петербург. Отсюда в 75 году он направляется в Нижегородскую губернию, поступает в качестве батрака на земледельческую ферму, где и остается в течение года. Вытесненный отсюда полицейскими преследованиями, Квятковский переселяется на Поволжье, а потом, в качестве деревенского торговца, офени, ходит с товарищами по Воронежской губернии. Между тем, за несколько лет условия деятельности в народе изменились: благодаря преследованиям правительства эта деятельность постепенно, из года в год, стеснялась и, становясь все более и более трудной, в конце концов, сделалась почти невозможной. С марта 79 г. Квятковский остается в Петербурге. Его деятельность, как члена Исполнительного Комитета, за период времени до ареста, насколько она раскрыта, видна из процесса 16-ти. Отрываясь силой внешних обстоятельств от пропагандистской деятельности в народе, в качестве рабочего, и принужденный периодически жить в городе, Квятковский не оставался и здесь без дела; так, он участвовал в попытке освобождения Войнаральского по пути следования в Печенежскую центральную тюрьму; он вместе с другим товарищем освободил Преснякова из тюремного заключения, того самого Преснякова, которого ему пришлось несколькими мгновениями пережить на эшафоте...

В городе и в деревне, среди народа и среди общества, везде Квятковский отличался своей энергией, страстной преданностью идее и самоотвержением. Неутомимо деятельный и в самые тяжелые минуты своей общественной жизни не падавший духом, Квятковский остался твердым до конца, вера в дело ни на минуту не покинула его. Проводив на каторгу родного брата (сосланного в рудники по процессу 193-х), готовясь отдать жизнь на плахе, уже примирившись, с мыслью о смерти, он завещал своим близким ту же идею, за которую погибал и сам:

«Милый друг, я умираю,
Но спокоен я душою
И тебя благословляю:
Шествуй тою же стезею!»
писал он.

Вечная память тебе, герой-страдалец! Придет час, когда, русский народ узнает тебя, узнает, за что тебя мучили, позорили, убили. С восторгом и любовью будет произноситься дорогое имя твое. Да вечная память будет тебе!"1

1 Биографические сведения о Преснякове будут помещены в след. номере. Ред.

------------------------------------------

РЕЗОЛЮЦИЯ ГАВРСКОГО КОНГРЕССА.

В газете «Marseillaise» напечатана следующая резолюция Национального Социалистического Конгресса,, происходившего в прошлом ноябре месяце, выразившего в лице представителей 36 городов Франции горячее сочувствие русской революционной партии:

«Французские социалисты-рабочие, собравшиеся на Национальный Конгресс 1880 г. в Гавре, не исполнили бы своего долга, если бы не выразили полной своей солидарности с русскими нигилистами, так мужественно сражающимися на. другом конце Европы за свободу, за человеческие права и за социальную справедливость.

Братья России и Сибири! Взоры французского пролетариата обращены на вас; он шлет вам благодарность за подаваемый вами пример; он шлет вам пожелания близкого торжества. Вашей победе, вопреки Священному Союзу тиранов и эксплоататоров, быть может, суждено стать предвестником освобождения других народов и сигналом международной революции.

Помня героическую роль женщин в эпопее, которая в скором времени должна завершиться полным освобождением русского народа. Конгресс, перед заключением прений по женскому вопросу, входящему в программу настоящего его заседания, посылает вам через развалины Зимнего дворца и славные плахи ваших последних мучеников, Квятковского и Преснякова, выражение своей симпатии и своего удивления, свои приветствия и ободрение»."

----------------------------------------

К СТАТИСТИКЕ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ПРЕСТУПЛЕНИИ В РОССИИ.

Государственные преступления в России продолжают до сих пор оставаться ,в значительной степени государственной тайной. Политические процессы зачастую вовсе не допускаются к опубликованию и безусловно никогда не бывают вполне главны и публичны. Статистика государственных преступлений держится в глубочайшем секрете и до сих пор остается для общества совершенною «terra incognita». Насчет этого отсутствия всяких точных сведений нужно отнести немалую долю «превратных суждений», замечаемых в обществе относительно революционного движения в России.

Мы полагаем, что весьма важно хоть сколько-нибудь пополнить этот пробел, и попытаемся сделать это на основании официальных сведений, которые, как известно, собираются уже несколько лет. На основании, отчасти, этого материала составлен известный «Обзор социально-революционного движения в России», который издан III Отделением всего в 150 экземплярах и держится в таком страшном секрете. Автор «Обзора», г. Мальшинский, приходит ж выводам, очень печальным для правительства; между прочим, он констатирует факт, что соц.-рев. движение составляет у нас не извне навеянное, а совершенно самостоятельное, вытекающее из истории русской жизни, явление. Наши цифры, надеемся, установят этот факт еще более прочно, так как в нашем распоряжения находятся, кроме «Обзора», еще статистические данные М. Ю. за последние годы, тогда как г. Мальшинскнй не идет далее 1876 г.

В настоящем очерке мы постараемся познакомить читателей с общим характером массы лиц, привлекавшихся в качестве обвиняемых в государственных преступлениях, и выбираем для этого первое полугодие 1879 г., как наиболее близкий период (из обследованных). В следующем очерке возьмем данные за несколько лет и постараемся проследить изменения в количестве государственных преступлений и в общем характере лиц, обвинявшихся в их совершении,—за последние годы.

За полугодие от 1-го января по 30-е июня 1879 г. в качестве обвиняемых по государственным преступлениям привлекалось всего 376 чел., в том числе 346 мужчин и 30 женщин. Мужчины, таким образом, составляли 92 проц., женщины—8 общего числа,

По возрастам обвиняемые распределяются следующим образом:

От 15 до 20 лет.......43 человека

Всего......376 —

Вычисляя процентное отношение, получаем:

Молодые люди (15—25 лет) составляют 25% общ. числа

Люди зрел. лет (25—40) — 41% — —

Пожилые (40—55) — 22% — —

Старики (55—75) — 11% , — —

Таким образом, общеупотребительные выражения, в роде «мальчишки» и т. п., оказываются лишенными всякого фактического основания. Главный контингент лиц «привлекаемых» составляют люди зрелых лет, которые, вместе с пожилыми, составляют 64 проц. общего числа обвиняемых.

Читатели, по всей вероятности, не ожидали подобного вывода, точно так же, как не ожидали, чтобы женщины составляли только 8 проц. общего числа обвиняемых. Но еще более поучительным представляется распределение обвиняемых по происхождению.

Наибольший процент обвиняемых приходится на долю крестьян (35 проц.). Если соединить крестьян, мещан и солдатских детей, то получим, что чисто -демократический элемент охватывает 67 проц.1 от общего числа обвиняемых. Привилегированные сословия, наоборот, занимают сравнительно ничтожное место. То же самое должно сказать казаках (1 процент). Иностранцы участвуют в движении очевидно, мало (2 проц.).

1 Этот процент очень близко подходит взрослого рабочего населения России.

Можно было бы предположить, что лица крестьянского, мещанского и проч. происхождения—принадлежат к числу оторванных от родной среды, перешедших в разряд интеллигенции, в служилое сословие и т. п. Пересматривая занятия обвиняемых, мы убеждаемся в полной несостоятельности такого предположения. Неподкупные цифры сообщают нам о занятиях подсудимых следующее: 

Хлебопашество.......... 109 чел.

Ремесла............. . 33 »

Фабричные рабочие........ 5 »

Чернорабочие........... 20 »

Прислуга.............. 4 »
------------------------------------------------

Итого......171 чел. или 45%

Общественная служба....... 18 чел.

Военная служба.......... 15 »

Гражданская служба....... 8 »

Церковная служба........ 2 »

------------------------------------------

Итого...... 43 чел. или 12%

Торговля, сельское хозяйство, адвокатура, медицинская практика, учительство, фотография, литография, телеграф, живопись, литература, перевод, переписка, конторские занятия и проч. ... 79 чел. или 21 %

Учащиеся............. 20 » » 5 %

.Без занятий и без определенных занятий............. 37 » » 10 »

Собств. средства, средства от родителей и т. п........... 26 » » 7%

--------------------------------------

Итого 376 чел. или 100%

Здесь нам прежде всего бросается в глаза—бесконечное разнообразие профессий, охватывающих сверху донизу весь народ, все сословия. На первом плане, однако, стоит ф и з и ч е с к и й труд, труд рабочего (45 проц.). Свободные профессии, так называемый умственный труд, занимают второе место (21 проц.). Затем следует официальное положение—служба (12 проц.). Специально военная служба составляет 4 проц. Учащиеся составляют гораздо меньше, чем принято думать, а именно 5 проц. Несравненно выше процент чистого пролетариата—«без определенных занятий» (10 проц.), что совершенно понятно.

Для того, чтобы окончательно уяснить себе общий характер массы обвиняемых, рассмотрим их средства к жизни.

Капитал или доход с недвижимости . 25 чел. или 7 проц.

Жалованье или пенсия....... 35 » » 14 »

Доход хлебопашества ....  106 » » 63 »

Доход от ремесла или промысла . . 180 » » 63 »

Заработки или поденная плата ... 23 » » 63 »

Средства от родных........ 31 » » 8 »-

Подаяние или благотворительность . 11 » » 3 »

Неизвестно............. 19 » » 5 »

Сопоставляя все эти данные, мы необходимо приходим  к заключению, что масса обвиняемых не принадлежит к какому-нибудь специальному слою населения; она составляет точный сколок всего русскою народа. Все сословия, на которые он распадается, все занятия, которые им практикуются,— не только замечаются в массе подсудимых, но располагаются почти в том же порядке, как в жизни народа. Если лица, обвиняемые в государственных преступлениях, привлекаются к делу хотя сколько-нибудь основательно, то мы должны признать, что революционное движение охватывает все сословия, все слои, весь русский народ. Этот вывод подтверждается всеми дальнейшими данными. Характерно в этом отношении семейное положение подсудимых. В общей массе считается:

Холостых и незамужних...... 146 чел. или 39%

Женатых и замужних....... 192 чел или 51 %

Вдовых................ 22 чел или 5%

В разводе............. 1 чел или 0,3 %

Неизвестно............. 15 чел ил 4%

Имеющих детей.......... 162 или 40%

Таким образом, большая половина лиц, обвиняемых в государственных преступлениях, женаты, а 43 проц. имеют детей. Замечательно, что цифры общей статистики в соответственных  возрастах весьма близки к этим: новое доказательство высказанной мысли, что лица, обвиняемые в государственных преступлениях, представляют в миниатюре весь русский народ. Национальности подсудимых данные официальной статистики нам не сообщают. Но ее легко проследить отчасти месту рождения отчасти по  в е р о и с п о в е д а н и я м. Мы отлагаем вопрос о месте рождения подсудимых до более обстоятельного рассмотрения в следующем очерке, так как этот вопрос наводит на чрезвычайно интересные соображения, изложение которых заняло бы слишком много места. По вероисповеданию же подсудимые располагаются в таком порядке:

Православные1  278 чел. или 74 проц. 

Католики ....... 59 чел или 15%

Евреи......... 17 чел. или 4%

Протестанты...... 11 чел или 3%

Магометане....... 3 чел или  0,7 %

Раскольники...... 1 » » 0,3

Прочие......... 2 » » 0,6

Неизвестно....... 5 » » 1,4

-------------------------------------------

Всего 376 чел. » 100 проц.

1 В России вообще православные составляют 77% всего населения, католики 10,5%, евреи 4%, протестанты 3,7%.

Две трети всего количества составляют, стало быть, православные В остальной трети первое место, как и должно, занимают католики (15 проц. общего числа). Число католиков (59 чел.) совпадает с числом уроженцев Царства Польского (тоже 59 чел.), как увидят читатели в следующем очерке. Арестованы католики, по большей части, не в России, а в своем отечестве; по крайней мере, под рубрикой «места обнаружения преступления» в Царстве Польском значится 60 чел., т.е. кроме католиков, там мог быть арестован еще один русский. В виду этих цифр, приходится признать окончательно упраздненной катковскую легенду о «польской интриге». Также * упраздняется и суворовская теория «жид идет», ибо евреев в числе подсудимых оказывается всего 4 проц.

Не имея точных сведений, основываясь на глазомере и на пристрастных отзывах врагов и деятелей революции, русское общество составило о движении множество представлений, не имеющих ничего общего с действительностью.

Обращаясь к статистическим данным, мы принуждены были разрушить целый ряд этих политических фантазий. Теперь мы приходим к оценке фактора, значение которого также перетолковывается постоянно самым произвольным образом: мы говорим о роли интеллигенции в движении.

Степень образования подсудимых выражается в следующих цифрах:

Неграмотных ...... 107 чел. или 28 %

Грамотных ....... 95 чел или 40%

Домашнего образования 51 чел. или 40%

Из учебных заведений (низших, средн. и высших) ......... 109 чел. или 28%

Неизвестно ....... 14 »

Всего 376 чел.

Из числа 109 человек в. средних учебных заведениях было:

В гимназиях ........ 52 чел.

В семинариях ....... 44 »

Всего . . 96 ч. или 25 проц. общ. числа

Из них не окончили курса 20 чел., исключены 21 чел. (неизвестных тоже 21 чел.), окончило же 34 чел., которые и поступили полностью в «высшие учебные заведения, где окончили курс 8 человек, исключены 11, судьба же остальных неизвестна.

Таким образом, из числа подсудимых (376) всего 96 чел., т.-е. 25 проц., перебывали в средних учебных заведениях и только 34 чел., т.-е. 9 проц., обучались в высших. Процент, несомненно, очень незначительный и заставляет отнять у интеллигенции ту первенствующую роль, которую ей обыкновенно приписывают в современном революционном движении. Это также один из многочисленных наших предрассудков. Но, оставляя в стороне интеллигенцию, мы, во всяком случае, замечаем в массе подсудимых, несомненно, высшую степень образования, чем в России вообще. Так, в России процент безграмотных свыше 80 проц.; между подсудимыми он составляет лишь 28 проц. Огромное число самоучек (40 проц. всего числа), достигших грамотности или известной степени образования помимо всяких школьных пособий, показывает, что революционное движение захватывает, по преимуществу, те слои населения, где пробудившаяся мысль ищет исхода, но материальная обстановка не дает доступа к казенному образованию. Наконец, сравнительно со всей Россией, и 25 проц. из средних и 9 проц. из высших учебных заведений—нельзя не признать очень высокими. Таким образом, разница в образовании, в развитости составляет единственно существенную разницу между массою подсудимых по государственным преступлениям и массою всего русского народа.

После всего сказанного как-то неловко даже и опровергать детские наивные об'яснения революции, какие попадаются, например, у г. Незлобина и др. Мы говорим о влиянии эмиграции, Цюрихов, Женев и иных заморских чудовищ. Во всяком случае, мы можем сообщить, что из 265 опрошенных подсудимых—222 не были за границей и только 43 были, да и то многие были не в Цюрихах и Женевах, а в Румынии,. Сербии, Болгарии, т.-е., стало быть, заслуживают снисхождения.

Познакомив читателя с тою массою лиц, которые волею судеб и прозорливостью начальства были притянуты к ответу за разрушительную работу вездесущего духа революции, мы показали, надеемся, что источников этого движения нельзя искать ни в стриженых нигилистках, ни в польской интриге, ни даже в российской литературе. В следующем очерке мы постараемся проследить изменения, которые революционное движение испытало за 60-й и 70-й год, я его связь с бытовыми и племенными условиями народа, порождающего самое движение.

(Продолжение следует.)

СЕНАТОРСКАЯ РЕВИЗИЯ.

Сказать, что сенаторская ревизия возбудила в обществе особенные надежды и ожидания,—было бы без сомнения большим преувеличением. В настоящее же время о ней мало-помалу начинают забывать. Убежденные вполне, что никаких ценных результатов ревизия не даст, мы полагаем, однако, что она заслуживает со стороны общества несколько большего внимания, так как этот эпизод правительственной опекательности за последнее время прекрасно характеризует взгляды наших государственных людей, указывает, в чем они усматривают разные опасности и в чем видят средства к их устранению. Мы позволим себе впоследствии вернуться к общей оценке и ревизии и всех этих мероприятий, а покамест считаем небесполезным познакомить публику с «наставлением», полученным гг. сенаторами от различных, министерств. Документ этот держится до сих пор в большом секрете, так что, если не ошибаемся, «Народная Воля» первая дает о нем сведения обществу.

------------------------------------

Особое наставление сенаторам, назначенным по высочайшему повелению для производства общей ревизии в губерниях: Казанской, Костромской, Воронежской, Тамбовской, Киевской, Черниговской, Саратовской и Самарской. 

При производстве общей ревизии всех правительственных, общественных и сословных учреждений, сенаторам надлежит иметь в виду нижеизложенные указания на предметы и вопросы, ближайшее исследование коих тем чрезвычайным способом, который представляет сенаторская ревизия, должно быть признано особенно важным и желательным. Многочисленность этих предметов и вопросов, самое их свойство и значение не допускают, конечно, возможности исследования каждого из них по всем подлежащим ревизии губерниям; от ближайшего соображения сенаторов должно зависеть из ряда этих предметов и вопросов избрать и подвергнуть исследованию, а затем и возможно подробной разработке те, которые по местным условиям той или другой губернии остановят наиболее их внимание, будут ими признаны имеющими предпочтительное значение.

А. По ведомству внутренних дел.

1. За существующим как в правительственной среде, так и в обществе различием воззрений относительно степени распространения в России соц.-революционных лжеучений и влияния их на общественную и народную жизнь, обратить особое внимание на те явления местной жизни, кои имеют связь как с распространением лжеучений, так и с причинами, содействующими к более или менее легкому их восприятию, и представить возможно .полные в сем отношении данные по ревизуемым губерниям; при этом указать, но возможности, какие меры могли бы содействовать ослаблению влияния социальных лжеучений.

2. Какое влияние на настроение умов имела и имеет система административных высылок вообще я в особенности неблагонадежных в политическом отношении личностей, и требует ли система эта каких-либо изменений и каких именно, при чем обратить внимание и на настоящее положение поднадзорных лиц и на существующую на местах систему наблюдения за ними.

3. Удостовериться в настроении умов крестьянскою населения: были ли за последнее время восстания, чем они вызывались и какими мерами прекращались, и обратить внимание, не замечается ли в крестьянах ожиданий и толков о новом наделении земли, о так называемом в великорусских губерниях «Черном Переделе», а в Малороссии «Слушном Часе», при чем выяснить, что могло бы способствовать к превращению этих ложных толков и к успокоению умов крестьян.

Примеч.: а) По Киевской губ.—в виду начавшегося в 1879 г. стремления местных помещиков производить коштное межевание и постоянных беспорядков, возникающих между крестьянами почти при каждом приступе к этому межеванию, исследовать, отчего произошли эти, проявившиеся пока в одной губернии, стремления помещиков и волнения крестьян, я не вызывает ли это дело каких-либо особых соображений.

б) По Киевской же губернии—обратить внимание на настоящее положение дел о чиншевиках и на правильность отношения местных властей к сим делам.

в) По Черниговской губ.—вникнуть в положение вопроса об обязательном размежевании земель и выяснить встречающиеся на практике затруднения, а также обратить внимание на производящиеся по особым правилам разграничения крестьянских угодий от помещичьих, одновременно с общим размежеванием дач, так как производство этих разграничений вызывает нередко волнение и беспорядки в среде крест: а в некоторых случаях, по поводу этих беспорядков, Черниговская Межевая Палата пересматривала и исправляла и прежние решения, при чем выяснить причины возникновения беспорядков и войти в соображение: не представляется ли необходимости в каких-либо изменениях в порядке производства.

4. Собрать, по возможности, сведения об экономическом положении местного населения, с указанием главнейших причин замечаемого в некоторых местностях упадка народного благосостояния и нравственности, с указанием возможных мер к устранению сих причин.

При этом обратить внимание на существующую разил:: в экономическом положении крестьян, бывших помещичьих и государственных, на причины накопления недоимок в некоторых местностях; на положение крестьян, получивших дар четвертной надел; на средства к облегчению крестьян. приобретать земли в полную собственность; на способы : облегчению и урегулированию переселений и т. п. данные и предположения.

5. В виду постоянно повторяющихся из разных губерний представлений губернского начальства и ходатайств земств об изменении некоторых постановлений положения 27 июня 1874 года об устройстве местных по крестьянским делая учреждений, убедиться в степени удовлетворительности настоящего устройства сих учреждений и войти в соображение о необходимых в сем отношении мерах.

Примеч.: По Киевской губ., где местные по крестьянским делам учреждения еще не преобразованы, убедиться в степени удовлетворительности деятельности мировых посредников и их с'ездов и войти в соображение: не своевременно ли, за окончанием поземельного вопроса устройства крестьян, преобразовать местные по крестьянским делам учреждения Киевской губ., приблизительно, к общему устройству этих учреждений в империи.

6. Обратить внимание на положение общественного управления крестьян, при чем иметь в виду выяснение правильности назначения и взыскания с крестьян мирских сборов, целесообразности существующего порядка назначения жалованья должностным лицам крестьянского управления, по приговорам сходов, определения волостных писарей и удовлетворительности раз'яснения волостным и сельским должностным лицам способов исполнения лежащих на них и на крестьянских обществах обязанностей.

7. В виду высочайших указаний по Государственному Совету и неоднократных заявлений земских собраний по вопросу о праве сельских обществ отдавать своих порочных членов в распоряжение правительства и отказываться от принятия обратно в свою среду людей, отбывших определенные для них судебными приговорами сроки заключения, обратить на этот вопрос внимание, выяснив, своевременно ли принятие по оному каких-либо мер, и не заслуживают ли уважения заявления заметь о желании принять в известных случаях на земский счет издержки по удалению обществами порочных членов.

8. В виду замечаемой несоответственности результатов деятельности земских учреждений тем ожиданиям правительства и общества, коими сопровождалось их открытие, обратить внимание на причину упомянутого явления и вникнуть в изыскание таких мер, кои могли бы оживить его деятельность и поставить его на соответствующее место в ряду местных учреждений. Изучение этого вопроса требует самого внимательного выяснения причин как более или менее удовлетворительного состава земских учреждений, так и успеха или неуспеха земской деятельности по всем ее отраслям. Сюда относятся важные для народного благосостояния предметы народного продовольствия, народного здравия, народного образования, благоустройства сел, и по каждому из них желательно было бы проследить, что сделано, и если мало или дурно, то почему и как этому помочь.

В настоящее время, как на существенные причины неуспеха земской деятельности, указывают, главнейшим образом, на недостаточность состава земских учреждений в качественном отношении; на несочувственное отношение к земству правительственных лиц и учреждений, оставляющих будто бы без должного внимания ходатайства земств; на ограниченность круга деятельности земских учреждений; на затруднение действовать по таким предметам, кои требовали бы соглашения земств соседних уездов или губерний; на стеснения в гласности по земской деятельности; на недостаток в средствах. Степень правильности этих и т. п. указаний требовала бы тщательной проверки, которая может указать и на средства к улучшению положения дела.

Такая поверка может выяснить: не заключается ли причина недостаточности личного состава в существующем порядке земского представительства или производства выборов? Существует ли в действительности систематическое со стороны местных административных властей стремление парализовать деятельность земских учреждений? Может ли быть расширен круг местной деятельности земских учреждений большим, чем ныне, участием в разрешении дел, касающихся хозяйственных потребностей? Может ли быть изыскана удобная форма для совместных суждений земств разных губерний по таким вопросам, кои требовали бы совокупных мер, как, например, по прекращению эпидемий или эпизоотий, борьбы с вредными насекомыми, устройства пограничных мостов и переправ и т. п.? Должна ли быть допущена большая степень гласности в опубликовании журналов земских собраний? Нет ли особых и легко устранимых причин, влияющих на недостаток земских средств, как, например, излишние расходы на земское управление и существующий порядок взысканий земских сборов? Желательно также обратить внимание, насколько выработаны земством основания к правильной раскладке сборов, и представляется ли необходимость в принятии мер к улучшению существующих отношений городов к земству?

9. Удостовериться в степени правильности применения Нового Городового Положения, выяснив притом, не заключает ли оно в себе таких правил, кои не соответствовали бы действительным потребностям городского управления и составляют излишний повод к стеснению городского населения.

10. В виду усиливающейся с каждым годом необходимости привести к окончанию высочайше предуказанное еще в 1856 г. улучшение внутреннего управления в губерниях, собрать возможно полные о потребностях управления данные, кои могли бы содействовать правительству в разрешении сложной задачи преобразования губернскою управления, с достижением при этом желательного об'единения действий всех административных учреждений, уменьшения числа отдельных учреждений и присутствий, сокращения стесняющих формальностей, усиления разрешающей на месте власти и надлежащего обеспечения в сохранении и ограждении государственного и общественного порядка, правильного течения дел и интересов общественных и частных.

(Продолжение, следует.)

ОТ ГМИНЫ ПОЛЬСКИХ СОЦИАЛИСТОВ

поводу 50-летией годовщины восстания польского народа. (29 ноября 1830 года.)

(Перевод с польского.)

Честь людям, которые, наперекор рутине и оппортунизму, подняли знамя свободы. Честь тем, которые желали стать во главе народа и не забыли, что этот народ имеет также хотя некоторые права. За сочувствие народу, за мужество и преданность отечеству, за страдания во имя национальной идеи— честь героям!

Но, воздавая героям 29 ноября должную честь, заявляем, что мы не пойдем по их стопам, не станем руководствоваться их принципами. Мы любим отечество не менее их, но понимаем эту любовь иначе: нам дорога не судьба горсти привилегированных, нам дорога судьба польского народа,—его нужды для нас прежде всего. Поддерживать его стремления, исцелять его страдания— вот наша цель и наша задача. Для нас также желательны—национальная независимость и равенство политических прав, но мы на этом не остановимся: сильнее иноземной неволи, сильнее правительственного гнета тяготеет над нашим народом домашнее рабство—экономическое ярмо.

Присматриваясь к нашему обществу, изучая его историю, мы пришли к несомненному выводу, что не то сословие, которое, получив особенные права от народа для его защиты, воспользовалось своим перевесом над ним для эгоистических целей и для сохранения своих привилегий подчинилось врагу, стало ему прислужничать,—не то сословие, повторяем, а простой народ—фундамент, на котором воздвигнется обновленная Польша...

Кроме того, изучение истории социального развития европейских народов убедило нас, что общество может развиваться нормально только в том случае, когда каждый получит возможность прилагать свои способности, когда каждый будет обеспечен материально, а это возможно лишь при экономическом равенстве. Поэтому мы желаем национальной независимости, равенства членов общины, самоуправления и равенства общины, но, прежде всего, как обусловливающею все это,—равенства экономического, которое, в свою очередь, может быть полно лишь тогда, когда орудия труда и земля станут коллективною собственностью всего народа, а не отдельных единиц.

К этим целям мы будем стремиться, опираясь на народ. Обращаем внимание нашей интеллигенции, обращаем внимание молодежи на то, что привилегированным классам неизбежно придется отречься от своего положения и исключительных прав; но желательно, чтобы это отречение совершилось без таких страданий, бесполезной борьбы, голодных стачек и кровавой резни, с каким оно сопряжено в Западной Европе.

Молодежь! Твоя задача—содействовать тому, чтобы обновление нашего общества, уравнение прав народа совершилось без кровавой борьбы. Поделись с народом богатствами, какими обладаешь, в области мысли, искусства и материальных благ; не жди минуты, когда он сам потребует их грозно! Стань в ряды народа, прими участие в ею борьбе с экономическим гнетом и -гиноземным насилием!

Молодежь! Перед тобой великая задача—выполни же ее достойно!

Примечание: Помещая настоящее заявление общины польских социалистов, мы намерены высказать свой взгляд на задачи польской социально-революционной партии в последующих №№ «Народной Воли». Ред.

--------------------------------------------------

СОДЕРЖАНИЕ: От Исполнительною Комитета.—Злоба дня.—Желательная роль народных масс в революции.—Заявление группы народников—Признаки голода.—По поводу процесса 16-ти.—После казни 4 ноября (стихотворение).—Памяти А. Квятковского.—Резолюция Гаврского Конгресса.— К статистике государственных преступлений в России.—Сенаторская ревизия.—От гмины (общины) польских социалистов.—Отчет о пожертвованиях. (См. «Приложение» к этому №).

----------------------------------------------------------

Типография «Народной Воли». 24-го декабря 1880 г.