Как поживаешь "Шурави"?

Пригласили Афганца выступить в школе перед учениками.
Он приходит, и рассказывает:
- Идём раз ночью по ущелью и вдруг засада,
- Х..як направо - духи, х..як налево - духи.
Учительница в ужасе:
- это же дети!
Афганец:
- Да какие на х..й дети... Духи!

Союз, как много значило это слово для нас Афганцев. Мне по началу не верилось, что я вернулся сюда. В Афгане гражданка казалась каким-то не правдушным сном, и я порой думал, а может и нет вовсе той жизни; где дом, родные, друзья и девчонки, может всегда вот так было; Афган, война и смерть, и конца этому не будет ни когда.
И вот настал тот долгожданный момент, и я в Союзе, Ташкент, вокзал, вагон, всё в пьяном угаре, и наконец дом, где не был так давно, но помнишь всё до мелочи.
А как встретила нас Родина, а точнее общество? Это уже другой вопрос.
Каких только унижений не пришлось испытать нам Афганцам, я не хочу хаить всех в подряд, многие относились к нам с пониманием, но далеко не все были такими.
Я поссорился со своей девчонкой из-за того, что кто-то ей сказал, будто все афганцы наркоманы, хотя сама она наркоманов в то время, в глаза не видела.
Когда собирались с мужиками "квасить", меня бывало спрашивали:
-"А у тебя не клинит случайно, когда выпьешь?"
-"Если ещё кто нибудь спросит, то заклинит", -отвечал я.
Когда устраивался на работу, то промолчал, что служил в Афгане. И справку о контузии, которую мне нашлёпали в санчасти, я выбросил по совету одного майора медика. Спасибо этому майору за совет, он мне сказал:
-"тебе парень жить ещё, да жить, военный билет я тебе пачкать не буду, а справку о контузии выбросишь, после того как получишь деньги в Ташкенте за ранение, и она тебе больше не понадобится, а навредить в дальнейшем может".
Он как в воду глядел, если бы я показал кому эту справку, то меня даже сторожем не взяли бы.
Кому нужен на работу Афганец, да ещё контуженный? Я и сейчас-то не говорю никому об этом, по нынешним временам из тебя дурака сделают ещё быстрее, чем раньше. Хотя я себя дураком не считаю, и здоровье у меня не хуже чем у любого, и контролирую себя получше многих, в голове правда шумит временами, но это не смертельно и тем более не опасно для окружающих.
Когда получил в военкомате удостоверение на льготы, во думаю, не забывают нас Афганцев, льготы какие-то выдумали. И после того как женился, решил пойти на счёт квартиры заявление подать, думал без проблем всё это, напишу и поставят на очередь. Но мне сказал местком, что льготы эти, пусть тебе предоставляют те, кто их придумал. Меня взяла злость, но этому придурку повезло, я как раз был трезвый в это время, и поэтому проглотил его слова и молча вышел, а про себя подумал, да кто ты такой что б перед тобой пресмыкаться, подавитесь вы все этой хатой.
А как-то на праздник 23 февраля, собрались афганцы в красном уголке, в организации где я работал нас было 9 человек с Афгана, ну естественно немного поддали, и я решил подойти к главному инженеру с вопросом насчёт квартиры, он в это время замещал начальника. А тот как давай орать:
-"Вы Афганцы меня заколебали, то вам отпуск давай когда захотите, то квартиру вам давай, да если честно сказать, если бы я знал что ты Афганец, то вообще тебя на работу бы не взял, с вами одни проблемы".
Тут я не выдержал и дал ему по зубам, и меня через пол часа забрали менты.
В дежурке сидели два мента и капитан, я знал этого капитана, он ещё до армии мне нервы помотал, козёл-козлом короче говоря.
Он перегнулся через стол и глядя на меня в упор, ехидно так заявляет:
-"а это ты опять? Думаешь если в Афгане отслужил, то тебе ничего не будет, а мне плевать что ты Афганец".
Меня аж передёрнуло, и вспомнил случай, как менты убили одного Афганца. Это было в начале 80-х, я про Афган ещё ничего не знал, слышал, что там война какая-то, в то время ещё всё только начиналось, и мало кто знал, что там за война. Один парень с нашего города, вернулся с Афгана, я его не знал лично, слышал, что ему оторвало кусок черепа и теперь часть головы у него из пластмасы. И естественно, что с психикой у него было не всё в порядке, а по пьяне он вообще гусагонил страшно.
Как-то менты забрали его за мелочь какую-то, ну и как это раньше было в ментуре принято, начали его молотить, ну и он тоже попёр на ментов, те завалили его и начали пинать, и какой-то козёл ударил его по голове, как раз в то место где была пластина, и убил. В то время такой залёт не вписывался в пролетарские понятия нашей власти, и это решили скрыть, к тому же про Афган в то время говорили шёпотом и старались не замечать что там война. Тех ментов кто был непосредственно причастен, перевели куда-то, и на этом всё закончилось. А тут я сам прошёл Афган, и передо мной мент который был в то время в ментуре и помнит тот случай, такое вытерпеть было выше моих сил, да я ещё поддатый хорошо был, и заорал ему в лицо:
-"Козёл ты хренов, думаешь форму напялил и тебе ничего сделать нельзя".
И въехал ему в лоб, он отлетел, и грохнулся на стул, шары у него на лоб вылезли от неожиданности и удивления. Меня тут-же заломали два мента которые были в дежурке, не успел я ни чего понять, как оказался на полу в наручниках, и меня уже пинают сапогами. Капитан начал кричать:
-"Не бейте, пришьём ему покушение на форму".
И вдруг удар по голове и я потерял сознание, очнулся в телевизоре(камера с решётчатой дверью) голова моя была вся в крови. Утром меня повели на суд, и судья объявил мне пятнадцать суток. А если бы мне не пробили башку, то пришили б покушение на форму и дали три года, не меньше.
И после этого, я за льготами никогда не ходил, и даже толком не знаю, какие они там вообще. Жена по началу ходила, чего-то там пробивала, но всё было бес толку, а я сказал, что не пойду, и никогда меня об этом не проси.
Ещё много всякого приходилось слышать в связи со службой в Афгане. Но я уже успокоился, и думаю, да чёрт с ними со всеми, главное живой пришёл с Афгана, руки, ноги на месте и голова вроде в порядке, а что ещё надо мужику?
Теперь вот война в Чечне, что придётся пережить этим ребятам и как их Родина отблагодарит, неизвестно, и как отнесётся к ним общество, тоже не ясно. И ещё не известно где трудней, на войне быть, или после войны жить. А в стране нашей доблестной, меняются только названия, а люди всё те же, и какая разница как весь этот бардак назвать, коммунизм или капитализм, а хрен всё равно не слаще редьки. И как современную молодёжь не хаят, а когда надо, она всегда спасает честь страны и задницы политиков, которые эту кашу заваривают.
Я неоднократно слышал вопрос, об уровне патриотизма у афганцев, находились мудрецы которые ставили нам в пример американских призывников, которые сжигали повестки у военкоматов в знак протеста против войны во Вьетнаме, а мы будто б покорно шли на убой.
Я не измерял уровень патриотизма и понятия не имею, как он измеряется, и не знаю, что там делали американские призывники, мне на них наплевать. Но что касается нас Советских афганцев, то я расскажу вот что. Начну по порядку:

Я должен был призваться в 83г., но из-за не ладов с законом я опоздал на 2 года и призвался в 85г. Повестка была на 1 июня в стройбат, и я спокойно работал, ожидая отправки. И как-то вечером 15 мая, когда я спал дома (мне надо было идти в ночную смену), меня вдруг будит какой-то парень. Вручил мне повестку и сказал, что он из военкомата и что я должен появится сегодня в 23.00 на ЖД вокзале для отправки в армию по спец команде 20а, то есть через семь часов. Я с просони не могу ни чего сообразить, мать должна была придти с работы через два часа, отец был в рейсе и приехать должен на следующий день, а братишка поехал с ним. Я по быстрому оббегал друзей и девчат, кого смог, закупил водки и вина, благо на днях выдали зарплату. Мужикам с работы поставил ящик вина, из родственников мать позвала, кого успела. Сели, посидели, и ночью я укатил служить, из близких родных попрощаться успел только с матерью.
Рано утром я был в областном центре. С вокзала нас привезли в обл-военкомат, зачитали по спискам потом в автобус и в аэропорт, даже не было медкомиссии, которая всегда бывает, когда привозят в обл-военкомат, и к обеду того же дня я был уже в Питерской учебке, толком ещё не отрезвев.

Нас сводили сразу в баню, выдали форму, и дали два часа привести эту форму в порядок, а потом начали дрючить прямо с первого дня. Учебка была общевойсковая и уставная, здесь были десантура, морпехи, погранцы и мотострелки, отсюда отправляли даже на Кубу. Сержанты были на половину из западной Украины, дрючили нас до предела человеческих возможностей. Были и передышки от службы, и в месяц раза 2-3 по выходным нас водили на концерты и по музеям, каждый из нас, один или два раза сходил в увольнение. Наш ком. батареи майор Кодрин, начинал службу рядовым курсантом в этой учебке, потом сверхсрочником, прапором, в те времена ещё младшим лейтенантом и так до майора, без учёбы, а чисто службой, он был до мозга-костей солдат, и относился ко всем соответственно, расслабухи не давал.
Через пять месяцев, после всевозможных марш бросков, полевых разверток, стрельбищ, строевых, политзанятий и физ-подготовок, из меня абсолютного раздолбая, сделали универсального солдата, натасканного физически, морально, политически, да как хотите. Я с трудом верил в то, кем я стал, но не даром говорят, что возможности человека безграничны, и мне очень помогла эта учебка впоследствии.

В учебке с командой 20а было 60 человек, мы знали, что эта команда в Афган, и слышали что там война, но не осознавали полностью, что это такое Афган. И я уже не помню в подробностях, о чём думал перед раскидкой.
Ночью, майор нас построил на плацу, не каких торжественных напутствий не было, он каждому из нас пожал руку, пожелал вернуться домой, и я заметил, что у этого закоренелого военного и железного командира, на глазах были слёзы, видно ему в тот момент больше было известно про Афган, чем нам зелёным курсантам. Потом нас отвезли в аэропорт, посадили в самолёт и под утро мы приземлились на Ташкентский военный аэродром.

Несколько часов мы просидели на военном аэродроме, потом нас погрузили в грузовики под тентом, сколько ехали, точно не помню. И вот мы в Чирчике на перевал базе, начало октября, но жара как в августе. Весь личный состав перевал базы вместе с офицерами улетел в Ашхабад, для оказания помощи, там в это время было землетрясение. На базе остались несколько сержантов, и один майор, который появлялся вечером и зачитывал списки, а утром за речку (так мы называли путь в Афган).
Нас понаехало сотни со всех концов необъятной родины, и предоставлены мы были сами себе, все документы и вещи были при нас. И после уставной учебки, где за день даже сигарету некогда было выкурить, я попал в бесконтрольный бардак и пробыл там девять дней. По рассказам кое-что узнал об Афгане, и знал на сто процентов, что не сегодня так завтра окажусь там.
Вино пили не мерено, его продавали местные по 3 руб. литр, а деньги нам были не нужны и мы их пропивали. В это время как раз действовала Горбачёвская мудистика насчёт борьбы с пьянством, и не все продавали вино, так что приходилось искать, но кто ищет тот всегда найдёт. Каждый раз, за вином ходили через заднюю ограду, а за оградой кладбище всё в звёздах, потому что, почти каждая вторая могила из Афгана, так что мы все прекрасно понимали, куда нас отправляют. Была возможность просто взять и уйти куда хочешь, и не известно когда тебя кинутся искать, у меня в то время даже мысли такой не возникало. По рассказам местных, не было не одного случая, чтоб кто ни будь испугался и сбежал. Каждый из нас понимал, раз выпала такая доля, значит, ты должен быть там, и если не ты, то кто-нибудь другой, такой же как ты заменит тебя.
Были случаи, что забухает кто-нибудь и в посёлке на ночь застрянет, но никто не волновался, и называли следующую фамилию по списку, а этот завтра явится, никуда не денется. И мне приходилось видеть как на другой день пацаны переживали из-за того, что полетят не сегодня, а завтра, и что вместо них сегодня полетел другой. Может, этим измерялся наш патриотизм, но это ведь в двух словах не опишешь и по этому я на такие вопросы не отвечаю.
И ещё, когда я пришёл из Афгана мне все знакомые задавали один и тот же вопрос:
-"расскажи, сколько душманов убил"?
Это самый глупый вопрос, какой приходилось мне слышать, такие вопросы не стоит задавать тем, кто был в горячих точках. Ведь когда нас посылали воевать, то не спрашивали про личные убеждения, и для многих осознание того, что ты убивал людей, или убили на твоих глазах пацана, такого как ты (я уже не говорю о друге, это тяжелый удар для любого), и всё это впоследствии тяжёлым грузом давит на психику. Там этого не осознаешь, потому что на войне другие понятия о законе и морали и убивать, это была наша работа.
А сейчас остаётся помнить о тех, кто не вернулся от туда, это наш долг, и поэтому когда мы пьём, то третий стакан за них.
И вот наконец-то назвали из списка несколько фамилий, и мою в том числе. В какую точку Афгана нас направляют, мы не знали, хотя слышали из разговоров о таких местах как Кабул, Кандагар, Баграм, Шиндант. Нас опять посадили в грузовики и доставили в Ташкент на военный аэродром, посадили в самолёт ТУ-134, и мы полетели за речку. Помню, в салоне играла восточная музыка, и я представлял себе душманов, почему-то танцующих вокруг костра, и было полное безразличие ко всему, только какая-то тревога скребла душу.
И вот стюардесса объявила, что мы приземляемся на аэродром Шиндант.

После удачного приземления, когда мы покинули самолёт, я увидел, как в него начали садиться дембеля, мы прилетевшие из Союза, были их заменой. Я помню, как они смотрели на нас, с радостью и сочувствием, а мы думали, что когда-нибудь, если повезёт, мы вот также будем лететь домой, но служба только начиналась.
Нас на ночь разместили в палатке, а утром должны были распределить по подразделениям. Со всех сторон разносилась стрельба автоматная, пулемётная, миномётная, в общем, непонятная канонада, мы не могли понять, что происходит и куда мы попали. К нам в палатку заглядывали пацаны и искали земляков, спросили:
-"есть кто с Казахстана"?
-"есть", ответил я,
и они меня пригласили к себе в подразделение поговорить и рассказать, как там жизнь на родине. Я спросил:
-"что за пальба вокруг"?
-"аэродром 2-3 раза за ночь обстреливают духи, вот пацаны и долбят по горам, чтоб пошугать их немного", -ответили они. Ещё они сказали, что меня и ещё пятерых отправят в Герат служить, двоих в Адараскан, остальные останутся в Шинданте. Там же в Шинданте я первый раз попробовал с земляками афганский чарс(гашиш). Эффект был трубейный, я улетел капитально. По гражданке я знал, что такое анаша, и видел как её курят и балдеют, хоть сам и не курил. Но чтоб так накрыло, я не думал, афганский чарс это не анаша, да ещё с непривычки нахапался. Начались измены, и думки разные в голову полезли, да ещё стрельба с наружи и всё вокруг не знакомо и странно. Меня стали шуги пробивать, и я решил, надо как-то до палатки добираться, а встать не могу. Пацаны говорят оставайся, здесь переночуешь, а мне как запало, в палатку надо и всё. Я пытаюсь встать, а меня тянет назад и я падаю снова в кровать. Потом кое-как встал, согнулся, и расставив в стороны руки мелкими шагами поковылял к выходу, но не дошёл до двери, как меня занесло, и я снова упал в кровать. Пацаны вырубались со смеху, ничего говорят, привыкнешь. А я ищу, где бы воды хлебнуть, а то сушняк ураганный, мне посоветовали не делать этого, потому что бесполезно. И мне осталось думать, когда же это кончится, даже возникала мысль, а вдруг это не пройдёт ни когда, и я буду тормозить вот так всю жизнь. Потом пацаны врубили магнитолу, на кассете пел "каскад", эту группу знают, все кто был в Афгане, и я прикололся под кайфом по песням. И вот так обкурившись чарса, слушая снаружи стрельбу, а внутри песни каскада, я мысленно сказал себе: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В АФГАН.

Утром нас посадили в БТР, и мы направились в Герат, по пути мы находились на броне, и с интересом глазели на горы и сторожевые заставы, или как их там называли, "точки", располагались они по обеим сторонам бетонки. Слева по ходу проходил керосин-провод, который и охранялся этими точками. На тех точках что слева, находились насосы для перекачки керосина, их так и называли перекачки. Керосин этот предназначался для военной авиации, и на керосин-проводе частенько происходили диверсии, это было наше слабое место.
Нас определили в 12 гвардейский полк, командовал полком в то время п\п-к Карабанов, начальником штаба был м-ор Барабанов. И в этом полку я прослужил с октября 1985г. до августа 1987г. то есть 22 месяца.
По прибытию в полк, мы построились возле какой-то палатки, там нас ждали офицеры и прапор, они спрашивали, кому какая должность была присвоена после учебки. Потом двоих забрали в разведку, одного к саперам, а меня и ещё двоих в рем-роту.
Я заметил, что весь полк состоял из палаток, как на развёртке в полевых условиях. Модульным были только санчасть и магазин, все остальное в палатках, столовая, склады, оружейные комнаты и даже штаб размещался в палатке, кухни тоже были полевыми а парк и рем-зона были огорожены колючей проволокой.
Наш полк перебросили в Афган в марте 1985г. из г. Даугавпилса, и предназначался он для поддержки 101-му полку, который там находился с 1979 г. и располагался на другой стороне бетонки, километрах в трёх от нас. А я попал в 12 полк в октябре 1985г. через 4 месяца после ввода, поэтому полк не успел расстроиться, и находился в полевых условиях, хоть со временем полк потихоньку и расстроился, но все равно два года, которые я там прослужил, мы прожили в палатках.
Палатки были на 60 человек и отапливались двумя буржуйками, но зимой мы не мёрзли, в общем, жить можно было. Многие подразделения, изнутри палатки оббивали щитами от ящиков из под снарядов и получались, как бы деревянные домики, и смотрелось хорошо и зимой меньше задувало, и не так колыхалась палатка от ветра, а бывало, что фляжки с брагой прятали между палаткой и деревяной стенкой.

Когда старшина привёл меня в роту, ко мне подошёл командир 1-го взвода прапорщик Садыков и спросил:
-"ты после учебки, так"?
-"да так" -ответил я, и он продолжил:
-"теперь слушай и запоминай, кто ты с этого момента, а ты нештатный мой заместитель, так как по штату нет замком взвода в 1-ом взводе, далее ты штатный командир 1-го отделения, потом мастер по ремонту стрелкового вооружения, арт вооружения, мастер по ремонту САУ и танковых пушек, а также танковых стабилизаторов, и наконец, пулемётчик на броне-тягаче, пулемёт твой ДШК".
Я не только не знал всего этого, но даже не запомнил, что он нагородил, и ответил, что не знаю всего этого. На что он сказал:
-"А я тоже не знаю всего этого", - и спросил: - "может, командиром взвода хочешь быть"?
-"Нет, не хочу", - сказал я. И взводный гаркнул:
-"тогда будешь тем, кем я сказал, и разговор закончен, а сейчас принимай отделение".
Пацаны мне потом сказали, что взводный мужик упрямый, и спорить с ним бесполезно. Тем более, что он только с госпиталя, БТР в котором он ехал, духи прострелили с гранатомета, и под сидением где он сидел взорвалась граната, сам он остался цел, а вот задницу потрепало немного, и теперь он злой ходит, а в общем, он мужик нормальный. Я это принял к сведенью и больше с ним не спорил, а мужик он и вправду оказался нормальный.

И так началась моя служба в рем-роте в которой я прослужил почти год, а остальное в пехоте, но об этом позже.
Освоился я быстро, потому что некогда было разбираться, и по ходу усваивал все специальности, что нагрузил мне взводный.
В полку в это время был траур, в августе на кандагарском рынке (район в Герате) духи расстреляли 8-ю роту пехоты. Поначалу, как только полк вошёл, командиры рвались в бой, всё-таки новая техника и свежие люди. Командование из 101-го полка предупреждали наших, чтоб не совались на кандагарский рынок но наши их не послушали, первое боевое крещение как-никак. Результат плачевный, девять человек убиты и море раненых. А вышло по старому сценарию, который практиковали духи.
По рассказам пацанов(за точность пересказа не ручаюсь, потому как не был там), отправились они в обыкновенный полковой рейд в старый Герат, где хозяйничали духи. Комбат решил зайти на знаменитый кандагарский рынок, а улицы узкие негде БТРу развернуться. Первым шёл танк за ним БТРы 8-й роты, вроде ничего подозрительного, странным показалось одно, то, что в один момент с улиц исчезли все жители и тишина, вокруг не души. И вдруг взрыв, подорвали первый танк и последний БТР, рота оказались в западне, и началась пальба, наши палили куда попало, а духи из засады вели прицельный огонь. Пока подоспела помощь, уже горели все БТРы а духи смылись как всегда.
Один солдат, который последним остался в живых в этом бою, выстрелил себе в сердце чтоб не сдаться в плен, пуля прошла на вылет рядом с сердцем и духи приняли его за мёртвого. Но он чудом остался жив и находясь в госпитале, описал на бумаге, как всё происходило и отослал письмо в полк.
У него с другом сержантом закончились патроны и осталось по одному патрону для себя, а духи уже подошли вплотную, и слышно было, как они болтают между собой, и тогда первым застрелился сержант, он выстрелил себе в голову и ему снесло пол черепа, потом выстрелил себе в сердце этот парень и очнулся не на том свете, а в госпитале, он можно сказать второй раз на свет родился. И после этого случая 12 полк начал вести себя осмотрительней в рейдах.
А что касается плена, то все были наслышаны о нём и попадать туда некто не хотел, уж лучше застрелиться. Бывало, что пленных угоняли в Пакистан или Иран и использовали на разных работах, а если повезёт, то обменивали на духов, которые были у нас в плену. Но часто бывало, духи пытали наших пацанов, а пытки на востоке изощрённые, об этом многие знают, и уж лучше смерть, чем эти пытки.
Одна такая называется "красный тюльпан", это когда человека подвешивают за руки, и накачав предварительно наркотиками подрезают кожу под мышками вокруг тела, а после, сдирая заворачивают её до пояса. И пока действует наркотик, человек не чувствует боли, но когда действие наркотика со временем проходит, человек или сходит с ума или умирает от боли.
Мы бывало, тоже со злости издевались над духами, но эти издевательства заканчивались тем, что мы или пристреливали их или подрывали. Хотя, помню был один случай когда я служил в пехоте, мы привязали духа верёвкой к БТРу и тягали его за собой целый день как мешок, по дороге стреляли в него из автоматов, а когда от него осталась одна нога и полтуловища, обрезали верёвку. Но я не считаю это такой уж жестокой пыткой, если брать то, что они делали с нашими пацанами, хотя кто знает, ведь не даром говорят "зло порождает зло".
Одного бойца с нашего полка обменяли на пленного духа, этот боец сам ушёл к духам, и как рассказывали, он заранее готовился к этому. После обмена, его водили перед строем полка, одет он был в духовский халат и чалму. Повоевать против своих он ещё не успел, и трибунал дал ему 6 лет усиленного режима.
А про одного такого "рембо", слышали многие кто служил в это время в Шинданской дивизии. Сбежал к духам гранатомётчик из Шинданта, и сколотил свою банду, кличка его была "Рыжий", про него много разных легенд ходило и уже не поймёшь, где правда, а где вымысел. Много хлопот он доставил нашим ребятам, говорили, был неплохим гранатомётчиком и подрывал не раз наши БТРы. Я слышал будто бы его уговаривали вернутся, и обещали не преследовать, но он не согласился на эту уловку, отвечал, что надо было раньше думать, когда меня в полку чмырили все в подряд. Ходили слухи будто бы его замочили под Кандагаром, но не знаю, сам там не был, но разговоры такие слышал.

Дедовщины, такой как про неё рассказывают те, кто служил в Союзе, у нас не было, хотя деды припахивали чижей(в Афгане так называли молодых) как положено и бывало немного прикалывались ради хохмы, но до беспредела не доходило. Частенько чижей, которые только приходят с Союза, обкуривали чарсом, а потом угарали с них, они на изменах все, метаются по палатке и воду хлещат, а сушняк через пять секунд опять такой же, и вот они с перешуганными глазами начинают тормозить и творить разные приколы, хохма такая, что не опишешь словами. Были конечно такие кто уже знал по гражданке, что такое анаша, и многие её уже курили, это в основном те кто с Азии, а были такие, кто вообще не знал и не видел что это такое, вот с них и прикалывались, но это только по началу, а потом они быстро въезжали, что к чему. Чьмыри тормознутые конечно тоже были, чего греха таить, не без этого, и гоняли их как сук, но это неотъемлемая часть нашей армии, и в любом подразделении хоть один такой но найдётся. В семье как говорится не без уродов, таким оружие в руки не давали и дальше полка не выпускали а применяли на хозработах, на гражданке такие были маменькиными сыночками, и к суровым условиям и чисто мужскому коллективу они были не приспособлены, а к войне тем более. И в армию таких, лучше вообще не призывать, правда сейчас есть альтернативная служба какая-то, вот пусть там и служат.
А в основном, в Афгане служили нормальные пацаны, и если надо, то могут постоять за отечество и не опозорят не свою честь, ни честь отчизны. А в мирной жизни мы такие же нормальные, как и все, только повзрослели раньше, и пережили больше, и не хотим войны, потому что знаем, что такое война, жаль что нас не все понимают.

Был такой случай на танковой точке, что стояла на охранении полка. Сержант дед решил подрочить чижей, взял АКС и начал стрелять чижам под ноги, и одному прострелил ступню. Тот с простреленной ногой заскочил в копанир (углубление в виде землянки), схватил АКС и разрядил рожок в сержанта. После этого случая стали думать, заниматься беспределом или нет.
У меня отношения с дедами и дембелями были дружеские с самого начала, может потому, что мы были ровесниками, мне было 20 и им тоже, может потому, что я успел в тюрьме посидеть перед Афганом, в общем не знаю точно, но ко мне не относились как к чижу, и многих обломов по молодухе, мне удалось избежать, но это не так уж плохо, если честно признаться.

Первый мой рейд прошёл без происшествий, простояли трое суток под Гератом, вблизи артдивизиона, пока те долбили по старому Герату, даже негде было пострелять, чтобы пулемёт проверить. А вот в другой раз, мне пришлось пережить небольшой обстрел, и немножко испугаться. А дело было так:
Ко мне в оружейку заскочил летёха, наш ротный замполит, и сказал, чтоб я бежал на тягач, поедем танк вытаскивать из ямы какой-то. Пулемёт говорит не надо брать, некогда с ним возится. Но я все же взял ДШК, хоть он и тяжеленный падла, но допёр всё-таки его до тягача, который стоял в конце парка, думал, может проверю где ни будь за полком, не стрелял ещё с него не разу. На ходу установил его на башню, если её можно так назвать, башня у тягача, это две защитные плиты по бокам в два пальца толщиной и пулемёт на станине, а сам пулемётчик сзади и спереди весь открытый как на ладони.
В охранение взяли наш рем-ротовский БТР и на семь человек 4 автомата и ДШК на тягаче. Летёха сказал:
-"недалеко, километров 10 от полка танк с бетонки слетел в яму какую-то, танкисты не стали возится, пересели на другой танк и вызвали тягач а сами укатили, надо быстреё забрать, а-то духи заминируют"
. Подъехали к тому месту, действительно танк полулежит в овраге возле бетонки. Мы на тягаче съехали вниз, а БТР остался на бетонке. Я спрыгнул с тягача, чтоб сцепить танк тросом и вдруг рядом разрыв и свист от пуль, я обратно запрыгнул в тягач, и не могу понять, в чём дело, механник-водитель литовец, одного со мной призыва, крикнул мне, что с кишлака стреляют. А сверху БТР без башенных пулемётов, и четыре автомата всего, они стреляют по кишлаку, а кишлак полтора километра от нас, от автомата толку нету, а духи с гранатомета и ДШК лупят. Я запрыгнул в башню, хорошо, что ДШК взведённый был, и давай тоже лупить по кишлаку, а духов не видно, хрен знает откуда они мочат, я вижу внутри кишлака что-то шевелится и давай туда поливать, а духи это или нет, чёрт их знает. Летёха орёт нам, чтоб мы выезжали на бетонку и сматываемся, а то с одним пулемётом против гранатометов не долго протянем, да и по тому, как пули ложатся, видно, что спаренным ДШК долбят. Мы скорее сваливать от туда, а потом уже вызвали по рации авиацию. Прилетели четыре вертушки, сделали пару заходов по кишлаку, минут через сорок подкатила пехота и прочесали кишлак. Потом мы подцепили танк и утащили в полк, на этот раз обошлось, и ни кто не пострадал, отделались, как говорится лёгким испугом, если можно назвать его лёгким. После этого всегда выезжали за полк в полной боеукладке. Был даже случай, что пацанов обстреляли духи на полковой свалке, в километре от полка, так что почти всегда автомат носили с собой, а оружейки не закрывали на замки как это было положенно, а только прикрывали дверь.

Один случай произошёл в 101 полку, с механиком водителем тягача. Во время рейда в Герат или пригород Герата, я точно не знаю, 101-й полк попал под обстрел и духи подорвали тягач. После всей этой заварухи полк вернулся в расположение, а на утро выяснилось, что нет тягача с механником, в попыхах про него просто забыли. Одна причина, тягач подорвался и механник остался в нём, и тут же решили вернуться. Тягач стоял на месте, но люки были задраены изнутри. Начали кричать:
-"свои пришли, открой люк".
-"Не могу", -ответил изнутри механик
. После долгих усилий, люк сорвали с наружи(сорвать задраенный люк не так уж легко) и залезли в тягач. Внутри сидел механик с двумя гранатами в руках, гранаты были без колец, и просидел он с этими гранатами в руках всю ночь. Когда ему сказали, чтоб выбросил гранаты, он не смог разжать пальцы, так они занемели и офицеры потихоньку, чтобы не отлетела чека, разжимали по одному пальцу и в конце концов освободили гранаты из его рук.
По словам механика, когда он понял, что вокруг не кого нет, и наши уехали, то задраил люки и стал ждать. Ночью пришли духи и стали лазить по тягачу, сняли пулемёт ДШК, потом стали ковырять люки и тогда он взял в руки по гранате и зубами вырвал кольца, думая, если залезут, то взорвёт себя и их. Но духи не знали, что в тягаче есть кто-то и вскоре ушли, а механик так и остался сидеть с гранатами в руках, так как отпустить он их не мог и выкинуть тоже. Но слава богу всё обошлось, во время спохватились и вернулись за ним. Мне это рассказали пацаны из 101 полка, мы ходили частенько в 101 полк, там был хороший магазин, а механика этого мне встречать не приходилось.
Ещё в 101 полку был хороший клуб и мы ходили туда если кто приезжал с концертом, правда, это было не часто. Я за два года был два раза в этом клубе, один раз приезжали какие-то артисты с Москвы с танцевальными номерами, и то они выступали не в клубе а на улице. Подъехали четыре Урала с откинутыми бортами, и получилась сцена. А другой раз прилетел Александр Розембаум, классный был концерт, я тогда первый раз услышал песню "Чёрный тюльпан", хорошо мужик поёт, ничего не скажешь. Жалко, что "Каскад" не разу не пришлось увидеть, во время войны в Афгане они были очень популярны, да и после войны тоже, и сейчас я их частенько слушаю. А были времена когда "каскад" запрещали в Союз провозить и отбирали кассеты с их записью на таможне. Нам много чего запрещали, дембельские альбомы, дукановские вещи, фотографии с оружием и номерами бронетехники, про эротику я уже вообще молчу, а её в Афгане было навалом от наклеек до журналов, и порно-журналов тоже хватало, но в Союз это нельзя, облико-морале панимашь.

Пулемёт ДШК мне нравился, не капризный, простой в обращении и лупит дай боже, только шумно работает и без шлемофона оглушает своим грохотом, но это можно пережить. А пулемёт КПВТ, что в башне БТРа, капризный страшно, хоть и калибр побольше чем у ДШК, но за ним следить надо постоянно, затвор у него слишком навороченный, и он то клинит, то утыкается (это когда патрон не попадает в патронник и торчит не туда не сюда), утыкание опасная штука, многие пытались загонять патрон в патронник при помощи отвёртки и молотка. Был случай, что один наводчик с БТРа пытался это сделать, а пуля оказалась разрывная, да ещё под башней не удобно, стоишь скрюченный весь, ну патрон и взорвался, пацану разнесло всё лицо в клочья.
Я постоянно говорил пацанам, случай чего с пулемётом, обращайтесь ко мне, у меня в оружейке были все запчасти на всё оружие, и затворы эти я перебирал уйму и знал, что там за причины.
Я один был в полку оружейник, хотя в Афгане каждый знал устройство своего оружия. Но у меня были все запчасти и по этому приходилось постоянно где-то разъезжать, то по заставам (наш участок был от Герата до Шинданта), то по точкам охранения полка, да и в полку работы море, да ещё как рейд, так тягач с танкистами идёт. С артдивизионом было без проблем, там пацаны сами за САУ смотрели, а ко мне приходили за противооткатной жидкостью. Танкисты обращались бывало, но не очень часто и на мне оставалась должность зам-ком-взвода, стрелковое оружие и ДШК на тягаче, а то если б на меня насели артиллерия с танкистами, я бы вешался вообще. Подчинялось моё отделение службе РАВ (ракетное артелерийское вооружение) и офицеры с роты не могли мне приказывать, что делать, а что нет, и прежде чем меня куда-нибудь припахать они спрашивали разрешение у начальника службы РАВ, а тот всегда отвечал, чтоб меня никто никуда не трогал, за исключением боевых действий, я на них был как пулемётчик и как мастер по вооружению.

Один раз вызвал меня начальник службы РАВ к себе и сказал, что бы я шёл на склад, там оружие духовское, что с каравана взяли, стволы я должен был снять, а остальное железо подорвать(у оружия основное ствол а остальное просто железо, есть ствол есть оружие, нет ствола, нет оружия).
Пришёл я на склад, смотрю, гора оружия лежит, чего там только нет, какие-то винтовки непонятной конструкции, АКСы и ДШКа китайского образца, даже ППШ со времён отечественной, где они его откапали непонятно. Я взял в руки ППШ, передёрнул затвор и пальнул разок, аппарат трубейный, как с ним воевали не знаю, неудобный какой-то и видуха топорная. Ещё были винтовки английские, маленькие пол метра длиной, ей только мух из-за угла хлопать. АКСы те копия наши, только приклад снизу откидывается, а у нас сбоку, ДШКа скопирован один к одному, одно отличие, чёрным лаком не покрыты и номеров нет. Стволы я снял с АКСов и пулемётов, остальной хлам связал, отнёс за склад, залепил пластитом и подорвал. Стволы сдал прапору на склад, а один от ПК(пулемёт калибра 7\62) оставил себе на всякий случай. Уже после, я с этого ствола собрал новенький пулемёт, все прибамбасы у меня были, кроме стволов, они на особом учёте. Были случаи, что продавали стволы духам, но я этим не занимался и от своих знакомых не слышал такого. Патроны приходилось толкать, в 1987 году духи хорошо брали пистолетные патроны от "Макарова", зачем они им нужны были не знаю, но стоили дорого 15 тысяч афганей за цинк, в полку они быстро стали дефицитом. Меняться патронами тоже приходилось, мы им давали патроны калибра 7-62, а у них брали разрывные китайские патроны для ДШК, наши патроны при выстреле через полтора два километра взрывались на лету, а китайские летели до конца а разрывались при ударе о препятствие, и с них удобно было обстреливать горы с далёкого расстояния.
И этот пулемёт, который я собрал, долго лежал у меня в оружейке, он так бы и пролежал там без дела, если бы не один случай. Зашёл как-то ко мне в оружейку один летёха с точки, и начал как-то из далека наводить меня на тему, мол, есть ли у меня возможность достать ствол. Я сказал:
-"вообще такой возможности нет, но исключения бывают, ты скажи прямо, в чём дело, а там подумаем".
Оказалось что у него на точке бойцы пролупили пулемёт РПК, и ему теперь в случае чего, хана одним словом. Если я ему помогу, то обещал по возможности сделать всё, что я попрошу. Я предложил ему ПК, летёха без раздумья сказал:
-"подойдёт конечно, лишь бы пулемёт был и номер совпадал".
Номер я ему наклепал, в летучках был специальный набор клейм. Летёха радовался как дитё, говорил, что в любое время подходи, проси что хочешь, всё сделаю. Через недельку этот летёха зашёл ко мне в оружейку, принёс 2 бутылки кишмишовки и дал мне 500 чеков, и после этого не раз подгонял мне бакшышы(подарки), бывало чарс присылал с бойцами, хотя я у него не чего не просил, просто помог и всё.

Хочу отметить полковую разведку, наши разведчики были лучшие в дивизии, по крайней мере так сказал комдив. За два года которые я там пробыл, у разведчиков не было не одной потери, раненые были, но убитыми не одного. Командира рзвед-роты представляли к награждению героем Советского Союза, за захват крупного душманского каравана с оружием, медикаментами, одеждой и продуктами для банды, но наградили орденом красного знамени. Разведчики в полку вообще не жили, а постоянно мотались по иранской границе (она была от нас в 50-ти километрах) и окрестностям Герата, вычисляя караваны с оружием и духовские притоны. Захваченный караван, разведчики притащили в полк, оружие и боеприпасы с него они подорвали на месте. Пару барбухаек(так называли духовские машины) загнали в рем-зону. Одна барбухайка была загружена мукой, а другая разной дрянью. Мы естественно начали растаскивать всё, что осталось после разведчиков. Там было навалом разной дряни, конфеты, чай в мешках, тушёнка импортная, лекарство разное, от витаминов до опиума, шмотьё всякое, в общем прибарахлились немного. А барбухайку с мукой решили отдать в союзный( те что помогали нашим, потому что другого выхода не было, так как стояли недалеко от полка) кишлак, этот кишлак позже духи вырежут весь. Потом пришёл парнишка из разведки и сказал, что в кузове с мукой, лежит раненый дух. Мы посмотрели в кузов, и точно дух лежит, только не раненый а мёртвый, по дороге наверное окочурился. Ротный сказал, чтоб утащили его за рем-зону и закопали, я тогда первый раз увидел мертвого духа. Мы отперли его за рем-зону на свалку, облили салярой и подожгли, лень было яму копать.

В окрестностях Герата заправляла банда Турана Измаила. Сам он закончил Ташкентское высшее военное училище, и в Союзе его звали Толик Измайлов. А потом он в Афгане организовал свою банду, и воевал против нашей армии. Замполит 101-го полка, а в последствии он станет командиром этого полка, тоже учился в этом училище в одно время с Тураном, и знал его лично. Они часто встречались на переговорах и благодаря этому многих стычек удавалось избежать, а значит сохранить жизни многих солдат.

Как-то нас отправили сопровождать подорванную технику, снарядили колону из БТРа, тягача и два трала с подорванными БТРами. Должны мы были доставить разбитую технику на границу с Союзом в Тургунди. Был август месяц жара страшная, какая обычно бывает в Афгане, ещё ветер афганец и пыль столбом. Старшим был наш зам-по-тех подполковник по прозвищу "Жменя", у него привычка была отказывать словами "х..й тебе в жменю", ну его и прозвали "Жменя", да и по натуре он мужик прикольный.
Мы на тягаче заскочили на точку перед Гератом, механик на тягаче был башкир на пол года старше меня призывом и на этой точке служил его земляк, а колона дальше пошла по бетонке. Пока туда-сюда постояли, чарса курнули, минут 15-20 прошло и мы давай колону догонять. Механик говорит, что догоним моментом, тягач мол, 80 км\ч прёт. Разогнал он эту дуру по Герату, а тягач легче танка и теряет управление на такой скорости. Смотрим через бетонку барбухайка переезжает, и видим не успеет перескочить, а мы не затормозить, не повернуть не можем. Водила с барбухайки вылетел пулей, механик мой нырнул в люк, а я в башню, через пару секунд треск такой, тягач лишь чуть качнуло. Когда высунулись наружу, я назад оглянулся и увидел что барбухайка вся раздолбанная валяется возле бетонки, а тягач как пёр, так и прёт.
Колону догнали сразу, они оказывается в дуканы заскакивали, Жменя там водку брал, и поэтому далеко от нас не оторвались. Едем дальше, "Жменя" сидит на броне БТРа в трусах и панаме, в одной руке литровый пузырь в другой железная кружка, а жара кошмар. И вдруг на бетонку выскакивает тойота с кузовом, увидали нас, развернулись, и обратно, а в километре от бетонки была зелёнка. В кузове тойоты ДШК спаренный на станине, а оба духа в кабине, они не ожидали нас встретить. Жменя подпрыгнул и орёт мне:
- "стреляй давай, возле пулемёта же сидишь".
А я и сам знаю что стрелять надо, но как назло пулемёт не взводится, пылью забился. С АКС-а долбить начали, не берёт, а тайота сваливает в зелёнку. Я схватил канистру с солярой и налил на затвор, после чего кое-как его взвёл и давай долбить, а от саляры дым из затвора валит прямо в глаза и не видно не хрена куда стрелять. А "Жменя" сзади орёт матом, я мочу куда попало а пулемёт дымит всё больше, соляра с масло была вперемешку. Наводчик с БТРа на броне сидел, и пока он запрыгнул и подключился, тойота нырнула в зелёнку. "Жменя" на меня всю дорогу орал, из-за этой тойоты. А взведенный пулемёт оставлять опасно, иногда бывает, что оставляешь затвор взведенный с патроном, ленту только снимаешь а когда надо, ленту кинул в лентопротяжный механизм и стреляй, это экономит время.

Раз был случай я оставил взведенный ДШК, дело было в рейде и мы остановились на привал. А механик мой приколоться решил от нечего делать, но не посмотрел на затвор и навёл дуло на котелок с кашей, этот котелок офицеры-танкисты поставили греть на костёр, а сами рядом сидели. Механик дрочил, дрочил этот пулемёт и нажал на спуск, раздался грохот, котелок вдребезги и оба лейтенанта в каше с обалдевшими глазами. Начался кипишь, думали что духи напали, потом разобрались и механик мой по башке получил а меня пронесло, я в это время в танке с земляками зависал. И после этого случая я стал страховаться, а взведенным оставлял лишь при крайней необходимости, и под личным контролем.

Бражка в Афгане самый ходовой напиток, мероприятия всякие без неё не обходятся. На афганской жаре бражка быстро бродит, три дня и готово, самогон тоже гнали, но не часто, этим занимались офицеры, а мы пили брагу и курили чарс. Один раз у меня в оружейке взорвалась фляга с бражкой. Прапор техник наш, попросил поставить в оружейку ко мне брагу а когда поспеет, обещал литров 5 отлить и предупредил, что мой взводный в курсе. Оружейка у меня была капитальная и в ней не кто кроме меня не лазил. Я согласился поставить в оружейке брагу, какие проблемы. Был август месяц, и как-то утром идём в рем-зону, вдруг не доходя до оружейки чую запах браги, открываю, а там труба что творится. У фляги дно вырвало и всё в браге, оружие, детали, стены, полы, а ещё жара и духан распространился на всю рем-зону. Офицеры приходят за оружием и понять не могут, что здесь творится, говорят:
- "ты что брагой оружие мыл что ли, всё оружие липнет от сахара и брагой от него прёт вовсю".
А я им рассказывать заколебался, что тут произошло. А полы и стены впитали эту канитель, и запах остался там навсегда. Прапор конечно сказал, что это его вина, но в оружейке нюхать и всем объяснять в чем тут дело и почему автоматы и пулемёты в браге, приходилось мне.

С брагой всегда проблемы были, помню, как брагу прятали от офицеров, и чего только не выдумывали, а те в свою очередь шарили везде где можно. За чарс не очень гоняли а за брагу гоняли страшно, вот и приходилось выдумывать, куда бы её затарить. Особенно агрессия обострялась на кануне праздников и разных традиций, на подобие сто-дневки. Водилы умудрялись в топливном баке ставить пока машина в парке или в рем-зоне, и для этого специально готовили баки. Некоторые привязывали за проволоку канистры и опускали в бочки с водой или топливом. Летом проще, закопал где ни будь и всё, а зимой надо выдумывать заначки. Я в оружейке прорубил под шкафом погребок, в него как раз влезал 20-ти литровый бутыль. У летучек(автомастерские) в комплекте были маленькие дистилераторы на 3-5 литров а это отличный самогонный аппарат, так что по мере надобности можно было и самогон забацать, только хлопотное это дело и в основном мы пили бражку.

В общем служба в рем-роте проходила размеренно, всего было по немногу, и продолжалась она как я уже писал раннее почти год. А потом я встретил старлея из пехоты, а он оказывается, служил до Афгана в Казахстане на ракетном полигоне, как раз там, где я жил, и у него там осталась семья. Мы разговорились о том, о сём, сам он родом с Питера и его после училища направили служить в Казахстан. Прослужил он на полигоне пять лет, там же женился и хорошо знал моего дядьку, который служил на полигоне прапором. А потом написал рапорт, что б его направили в афган, о причине я его не расспрашивал.
Я заикнулся, что хотел бы служить в пехоте, всё-таки боевое подразделение, старлей ответил, что без проблем и он утрясёт это дело. И через неделю после разговора, я уже служил в пехоте, 3 батальон, 9 рота, в должности ком. отделения стрелкового взвода.