Ах, как хлеб стоял,

Раболепствуя,

Перед ветром, рвущим колосья ржи.

Озерцо цвело,

И лицом в село

Я уткнулся возле сырой межи.

 

Где-то конь заржал.

Поплыла баржа

По реке, что от мамки в пяти верстах.

А я на той барже

Был тогда блажен,

Да и жизнь была, как цветок, проста.

 

Но разросся куст,

Ягода в соку -

Потекла через пальцы чужим вином.

Бессребреник,

По поребрикам

Я в обнимку ходил со своей виной.

 

Город гнал в листву,

Барабанов стук

Отзывался жалейкой в груди легко,

Свежим воздухом,

Ливнем, грозами

И дурманом навозным, и молоком.

 

Шинелькой серою

С Надеждой, Верою

Мы укрывались летним сном.

Хватало неба нам,

Любови не было -

Она крутила не со мной.

 

И как-то просто так

Вдруг стали взрослыми,

А старики нашли заветный ключ

В поля печальные,

Куда отчаянно

Я каждой осенью стремлюсь.

 

Канитель моя

В грандотель "Хайат"

Покатилась клубком под Витька баян.

Раскачалась высь,

Закричала выпь,

И очнулся я в белой палате пьян.

 

Санитар - "качок",

Раззудись плечо,

И сестричка - с ума от неё сойти.

И пуста уха,

И черемуха

Мне шептала в окно: "Это сердца тиф".

 

А я и знать не знал,

Что это добрый знак,

И зарывался глубже в снег

Прохладной простыни.

На сердце оспины,

Хотелось спрятаться от всех.

 

А я и знать не знал,

Что это добрый знак,

И всё смотрел на купола

Златоголовые.

Чума еловая

Меня опять к себе звала.

 

Ел укромно я

Всё скоромное

И хоромов не знал, и душил свой смех,

Но прицепной вагон,

Как со дна багор,

Подхватил, потащил мою душу вверх.

 

И полез кормить

Перелесками

Малых пташек и зайцев, как дед Мазай.

И на меня опять

Сошла благодать,

И опять заблестели мои глаза.

 

И снова серою

Шинелькой с Верою

Мы укрываемся в ночи.

Надежда-молодость,

Нам с ней не холодно.

Любовь на выселках кричит.

 

Пусть подождёт та дверь,

Куда уйду навек,

Однажды взяв заветный ключ

В поля печальные,

Куда отчаянно

Теперь я больше не стремлюсь.

 

Пусть подождёт та дверь,

Куда уйду навек,

Однажды взяв заветный ключ

В поля печальные,

Куда отчаянно

Отныне больше не стремлюсь.