Чудо пластинки в открытой продаже,

Песни на них словно радужный сон.

Тихо, спокойно, без роковой блажи

Их распевает Иосиф Кобзон.

Песни застрянут в мозгах как занозы,

Нам предлагая подтягивать в тон

С Аллой Борисовной “Алые розы” —

Раймонд положит в карман миллион.

За три рубля без обмана и блата,

Не проявляя ни юркость, ни прыть,

Можно купить Окуджаву Булата

И не дослушав, по волчьи завыть.

Здесь облегчения ради кармана

Вам продадут музыкальных пилюль

В виде Вадима, то бишь Мулермана,

Или Поллада, который Бюль-Бюль.

Синяя птица к нам мчит - не домчится.

Скоро несчастьям и бедам каюк.

Надо её подождать, не лениться —

У писнях спивает Микола Гнатюк.

Кто же решился юнцам на потеху —

Чтоб в языках поотсохло ему —

Сдуру назвать ископаемой Пьеху?

Пьеха жива. Я свидетель тому.

Песня на счастье и благо народа —

С после войны не меняющий стиль,

Крепок и стоек (такая порода!) —

В песнях зайдётся дерзающий Хиль.

Нет, осуждать я великих могу ли?

Их почитает и любит народ.

Но если есть что страшнее Мигули —

Так только холера в страдальческий год.

Эх, до чего довела лихоманка!

С музыки этой болит голова.

Крутится-вертится чудо-шарманка,

Перебирая пустые слова.

В груде пластинок, как кладоискатель,

Ройся — не ройся — чего в них найдёшь?

Лихо считая рубли, обыватель

Музыки купит на ломаный грош.