Каких несчастий и какой тоски

Вкусило наше пасмурное детство...

Росли в жестоких играх босяки,

Весь тыл отцовский получив в наследство.

 

Нас голод сбил в компании шальные,

И, мудрые и злые огольцы,

Мы обходили рынки и пивные,

Хватая "беломор" и огурцы.

 

Мужчины ушли по смертельной дороге:

Грехи отпускала святая война,

И жалким старухам и старцам убогим

Последнюю мелочь бросала шпана.

 

Я сытости доныне не приемлю:

Набитое нутро смиряет злость.

Я землю даже ел, когда на землю

Варенье у кого-то пролилось.

 

Союзники выписывали визу

На ящике "DETROUTE FOR STALINGRAD",

И я глотал в больнице по ленд-лизу

От слёз, наверно, горький шоколад.

 

Далёкие годы, тревожные годы...

Бежали на фронт из тылов пацаны.

Прошла беспризорная наша свобода.

Четыре ли года? - Нет, века войны.

 

Сегодня в моде книги и уют.

Где вы, мальчишки, что клялись мне в дружбе?

Одни пропали, а другие пьют,

А третьи слишком высоко по службе.

 

Вы, юные, чуть-чуть крупнее нас,

Живя в тепле, умнея понемногу,

Отстали вы от нас на целый класс -

На страшный класс войны, и слава Богу!

 

К слезам материнским мы были нестроги,

И очень легко повзрослеть было нам.

И этой тревоги, и этой дороги

Я вам не желаю и вам не отдам.