В бродячем цирке, где тоскует львица,

Где людям весело, а зверям тяжело,

Вы в танце огненном священной Белой Птицы

Взвиваете свободное крыло.

 

Гремит оркестр, и ярый звон струится,

И где-то воют звери под замком.

И каждый вечер тот же сон Вам снится -

О чём-то давнишнем, не бывшем и былом.

 

Вам снится храм, и жертвенник, и пламя,

И чей-то взгляд, застывший в высоте,

И юный раб дрожащими руками

Вас подаёт на бронзовом щите.

 

И Вы танцуете, колдунья и царица.

И вдруг в толпе, повергнутой в экстаз,

Вы узнаёте обезьяньи лица

Вечерней публики, глазеющей на Вас.

 

И, вздрогнув, как подстреленная птица,

Вы падаете камнем в пустоту.

Гремит оркестр, и ярый звон струится...

А Вас уже уносят в темноту.

 

Потом конец. И вот в другую смену

Выводят клоуна с раскрашенным лицом.

Ещё момент... и жёлтую арену,

Как мертвеца, затягивают холстом.

 

Огни погасли. Спит больная львица,

Дрожит в асфальте мокрое стекло,

И Вы на улице - на пять минут царица -

Волочите разбитое крыло.