Пограничный Господь стучится мне в дверь,

Звеня бороды своей льдом.

Он пьёт мой портвейн и смеётся,

Так сделал бы я;

А потом, словно дьявол с серебряным ртом,

Он диктует строку за строкой,

И когда мне становится страшно писать,

Говорит, что строка моя;

Он похож на меня, как две капли воды,

Нас путают, глядя в лицо.

Разве только на мне есть кольцо,

А он без колец,

И обо мне часто пишут в газетах теперь,

Но порой я кажусь святым;

А он выглядит чёртом, хотя он Господь,

Но нас ждёт один конец;

 

Так как есть две земли, и у них никогда

Не бывало общих границ,

И узнавший путь

Кому-то обязан молчать.

Так что в лучших книгах всегда нет имён,

А в лучших картинах - лиц,

Чтобы сельские леди и джентльмены

Продолжали свой утренний чай.

 

Та, кого я считаю своей женой -

Дай ей, Господи, лучших дней,

Для неё он страшнее чумы,

Таков уж наш брак.

Но её сестра за зеркальным стеклом

С него не спускает глаз,

И я знаю, что если бы я был не здесь,

Дело было б совсем не так;

 

Ах, я знаю, что было бы, будь он как я,

Но я человек, у меня есть семья,

А он - Господь, он глядит сквозь неё,

И он глядит сквозь меня;

 

Так как есть две земли, и у них никогда

Не бывало общих границ,

И узнавший путь

Кому-то обязан молчать.

Так что в лучших книгах всегда нет имён,

А в лучших картинах - лиц,

Чтобы сельские леди и джентльмены

Продолжали свой утренний чай.