Представь, в эти чистые тихие городки

Я въезжаю почти равнодушно

На чьей-нибудь чистой машине...

И нет о России возвышенных мыслей

И прочей тоски.

Вернусь я, и скоро.

И буду всегда возвращаться отныне.

 

Поскольку однажды представив...

Да нет же, забудь этот бред!

Хотя те приязни,

Которыми здесь одаряют так честно,

Весьма затрудняют прощанье,

Навязчивый след

В тебе проминая,

Как в старом диване хозяин любезный.

 

Так трудно привыкнуть,

Что клетка открыта теперь,

И можно выпархивать старым грачом,

Одурев от пространства.

Но я не забуду, поверь,

Эту плотную русскую дверь

И бывших крестьян, возведённых

В чины крепостного дворянства.

 

Свобода. О, как её смысл непонятен и прост

О, как он понятен и сложен,

И как её песни капризны!

Я выстроил к ней потайной

Зарифмованный мост,

Невидимый стражам моей

Криминальной Отчизны.

 

Они, слава Богу,

Читать не умеют и туги на слух.

Но как же прекрасны

Внимаю их ясные лики!

Одни разлетелись по Свету,

С собой прихватив

И детей, и старух.

Другие живут ещё в смуте

По-русски великой.

 

И мы здесь. Кому-то же нужно...

Но хватит об этом.

В корявой стране по-особому ярок

Гармонии свет!

 

С развалин Империи кто-то

Уедет достойным, безумным поэтом,

И там образумится.

Глядь, а Свобода осталась в России.

И больше нигде её нет.