Жил-был матрос. Да верь не верь,

Но бес его попутал,

И вот однажды Гулливер

Подался к лилипутам.

Коль выпал случай примирить

Их с островом Блефуску,

Плевать на то, что негде жить

В домишках лилипутских.

 

С рождения миссионер.

Постель, камин... О Боже!

Под звёздным небом Гулливер

Устроил своё ложе.

Но местный светоч Болголам -

Ревнивец и так далее -

Шепнул, и парня по рукам

И по ногам связали.

 

Казалось бы - наоборот,

Кто больше, тот сильнее,

Но удивительный народ -

Чем шире лоб и выше рост,

Тем лилипуты злее!

 

Наутро знать, совет держа,

Гиганта попросила,

Чтоб Гулливер не обижал

Туземцев слабосильных

Ни словом гулким, как обвал,

Ни музыкою громкой

И чтоб для песен выбирал

Местечко поукромней.

 

Казалось бы - наоборот,

Кто с миром, тот мудрее,

Но удивительный народ -

Чем лучше Гулливер поёт,

Тем лилипуты злее!

 

На ренегате ренегат,

Надули Гулливера.

И простачок большой фрегат

Похитил у неверных.

Король от радости расцвёл,

Но тут вмешался канцлер:

"Неплохо, если б он привёл

Весь флот блефускуанцев!"

 

Казалось бы - наоборот,

От щедрости щедреют,

Но удивительный народ -

Чем больше Гулливер даёт,

Тем лилипуты злее!

 

И вот подумал наш матрос:

"За что ж я здесь страдаю?

Быть надо с теми, кто мой рост

Нормально понимает.

Им буду петь о чём хочу,

Своих не тратя нервов,

И будет всем нам по плечу,

И станет всем нам по плечу

Любовь и гулливерность!"