Товарищ Генеральный секретарь!

Ещё витает дух почивших в бозе.

По правую от Вас ещё — главарь,

По левую, чуть сзади — мафиози.

Очки сверкают за спиной у Вас,

Не круглые, но всё-таки зловещи,

Готовые в два счёта, хоть сейчас,

Как только им хоть чуточку проблещет.

Ветви поздно выряживать почками—

Это древо прогнило в корню.

Зря пытаетесь язвы — цветочками,

Поливая три раза на дню.

Я помню прозорливейших отцов,

С историей играющих, как с сучкой.

И каждый начинал в конце концов

Не здесь, так там опутывать колючкой.

Как мог он ошибиться и сглупить?

Он завещал нам верить этим шляпам.

Как страшно, что могло бы так не быть

И подыхать пришлось мне с тем же кляпом!

Пересылки, остроги и лобники

Есть на выбор любых величин.

Все мы в этой стране уголовники,

Всех судить нас за то, что молчим!

Я думаю, коль я ещё живу.

Вдвойне, когда меня на рифы тащит.

Я далеко глядеть Вас не прошу,

Но я прошу: оглядывайтесь чаще!

Благой порыв дать волю всем парам

Не означает скорый выход в море.

Я Вас прошу не строить дальше храм,

Где кость на кость на кровяном растворе.

Бросьте в печь оловянным солдатиком,

Если в чём-то не прав я насчёт:

Волю дать мужикам бородатеньким,

Остальное само нарастёт.

Где совесть не в чести и не у дел,

Ждёт роба или пуля менестреля.

Я тоже, разумеется, сидел,

Спасибо, не повешен, не расстрелян.

Но большего поставить на алтарь,

На жертвенник кровавый я бессилен.

Товарищ Генеральный секретарь,

Во имя Бога, Бога и России!

На струне перетянутой держится

И вопит Вам со всех колокольнь

Несказанная боль Самодержца

И анафемы Тихона боль!