Немецкий принц, доставленный в Россию,

Где груб народ, напитки и закуски,

В солдатики играл, читал Расина

И не учился говорить по-русски.

Всё делавший без толку и некстати,

Казался слабоумным он и хилым.

В своём дворце убогом в Петерштадте,

В алькове под тяжёлым балдахином,

Он пробуждался, страхами измучен,

И слушал, как часы негромко били,

И озирался на окно, где тучи

На родину неторопливо плыли.

Холодный ветер приносил с востока

Рассветных красок розовые перья.

Вздыхая о Германии далёкой,

Дежурный офицер дремал за дверью.

Болезненный, худой, одутловатый,

Под барабаны, что играли зорю,

Принц одевался, плечики из ваты

Топорщились на набивном камзоле.

И в зеркало балтийской светлой ночью

Смотрелся над шандалом трёхсвечовым.

Мечтал ли он, голштинец худосочный,

Об облике ужасном Пугачёва?