В вонючем подвале на старом тряпье

Сидим мы - сыны Ленинграда.

Конечно, не Смольный, но всё же в тепле,

И обувь снимать не надо.

И это пристанище многим из нас

Ещё не однажды послужит.

В бесклассовом мире единственный класс

Съедает крысиный ужин.

Мы крысы подвалов, дворов, чердаков

С глазами умнее собачьих.

И нет, ни начальства у нас, ни богов,

Ни жён, ни детей, тем паче.

 

Вот бывший философ - Иван Амстердам...

Он выброшен из дому дочкой.

Любимец вокзальных гумозниц и дам,

С могил продающих цветочки.

 

С трудами его каждый пятый знаком,

А он позабыл свои измы.

И даже однажды подтёрся листком

Из книжки своей о марксизме.

 

А рядом Алёша - печальный глупыш.

Его обмануть - как два пальца...

Детдомовский выкормыш,

Пьяный малыш -

Потеха любого скитальца.

 

Над ним издевались в четыре руки

В детдоме и в горисполкоме,

Когда, наширявшись, его старики

Отбросили лапти в соломе.

 

И я, оскоплённый чудесным серпом

И молотом битый в затылок,

Когда-то и муж, и отец, и старпом,

А ныне - искатель бутылок.

 

Нас трое. Мы - Троица. Дух - это я,

Отец - Амстердам, Сын - Алексий.

Купель нашей веры - сивухи бадья,

Молитвы - из мата и флексий.

 

Мы - символ истории нашей страны,

Мы - тот идеал, на который

Истрачены кровь бесконечной войны,

Богатства, и люди, и споры.

 

Мы ходим по питерским старым домам,

Мы ищем еду по помойкам.

Советские люди безжалостны к нам,

К объедкам державы, к опойкам.

 

Но пусть не забудет великий народ -

Мы ждём его в наших подвалах.

И он к нам идёт уже. Тихо идёт...

И светится дух его алый.