Чудно так, что городов

Больше, чем правителей.

Смотришь: чуть только — “готов!” —

Тут как тут славители.

Например: была ты — Тверь

С архи-древне-глиняной,

Ан преставился теперь,

И быть тебе — Калининым.

За примером не бежим —

Тьма примеров тьмущая.

Может, кто и заслужил

По такому случаю.

Но по мне, хоть ты герой,

По всем меркам вымерен —

Город выстрадай, построй,

А потом уж — именем.

Брежневка... Устиновка... Ворошиловка...

И без “ка” живут пока. Ждут пинка.

Дико так, что в городах

Улицы столетние

Тихо канули в веках

Или ходят сплетнями.

Как там сказано у нас:

“Мир до основания...”

Нам разрушить — плюнуть раз.

И — лепи названия!

Брежневка... Устиновка... Ворошиловка...

И без “ка” живут пока. Ждут пинка.

А на улицах — дома

С арками-порталами.

Коль велик был, жизнь сама

Ждёт с инициалами.

Но коль бюст себе сваял

В лучший мир не прибранный —

Скоро вывеска твоя

Взвоет всеми фибрами!

Брежневка... Устиновка... Ворошиловка...

И без “ка” живут пока. Ждут пинка.

Лики мутные икон

И тюрьма старинная

Звали город испокон

Катей, Катериною.

Имя стёрли, вымели

Катьку слабополую,

И пошли, пошли, пошли

Слабые на голову.

Брежневка... Устиновка... Ворошиловка...

И без “ка” живут пока. Ждут пинка.

Всех припомнить не берусь

Городов и званий я.

И, пожалуй, только Русь

Может дать названия.

Самозванцев же сорвать,

Вслед на разный лад свища,

И отныне называть

Ими только кладбища.

Сталинское... Брежневское... Ворошиловское...

Там, где похоронено лучшее людское.