Люби лишь то, что редкостно и мнимо,

Что крадётся окраинами сна,

Что злит глупцов, что смердами казнимо,

Как родине, будь вымыслу верна.

Как звать тебя? Ты полумнемозина,

Полумерцанье в имени твоём,

И странно мне по сумраку Берлина

С полувиденьем странствовать вдвоём.

Наш час настал. Собаки и калеки

Одни не спят. Ночь летняя легка.

Автомобиль проехавший навеки

Последнего увёз ростовщика.

 

Близ фонаря, с оттенком маскарада,

Лист жилками зелёными сквозит.

У тех ворот - кривая тень Багдада,

А та звезда над Пулковым висит.

За пустырем, как персик, небо тает:

Вода в огнях, Венеция сквозит, -

А улица кончается в Китае,

А та звезда над Волгою висит.

Но вот скамья под липой освещённой...

Ты оживаешь в судорогах слёз:

Я вижу взор, сей жизнью изумлённый,

И бледное сияние волос.

 

Есть у меня сравненье на примете

Для губ твоих, когда целуешь ты:

Нагорный снег, мерцающий в Тибете,

Горячий ключ и в инее цветы.

 

Ночные наши бедные владенья,

Забор, фонарь, асфальтовую гладь

Поставим на туза воображенья,

Чтоб целый мир у ночи отыграть.

Не облака, а горные отроги,

Костёр в лесу, не лампа у окна.

О, поклянись, что до конца дороги

Ты будешь только вымыслу верна.

 

О, поклянись, что веришь в небылицу,

Что будешь только вымыслу верна,

Что не запрёшь души своей в темницу,

Не скажешь, руку протянув: стена...