В вечерних ресторанах,

В парижских балаганах,

В дешёвом электрическом раю

Всю ночь ломаю руки

От ярости и муки

И людям что-то жалобно пою

 

Звенят, гудят джаз-банды,

И злые обезьяны

Мне скалят искалеченные рты.

А я кривой и пьяный

Зову их в океаны

И сыплю им в шампанское цветы.

 

А когда настанет утро,

Я бреду бульваром сонным

Где в испуге даже дети

Убегают от меня

Я усталый старый клоун

Я машу мечём картонным

И в лучах моей короны

Умирает светоч дня.

 

Звенят, гудят джаз-банды

Танцуют обезьяны

И бешено встречают рождество

А я кривой и пьяный

Заснул у фортепьяно

Под этот дикий гул и торжество.

 

На башне бьют куранты,

Уходят музыканты

И ёлка догорела до конца.

Лакеи тушат свечи,

Давно утихли речи,

И я уж не могу поднять лица.

 

И тогда с потухшей ёлки

Тихо спрыгнул жёлтый Ангел.

И сказал: Маэстро, бедный,

Вы устали, Вы больны.

Говорят, что Вы в притонах

По ночам поёте танго?

Даже в нашем добром небе

Были все удивлены.

 

И закрыв лицо руками

Я внимал жестокой речи.

Утирая фраком слёзы,

Слёзы боли и стыда.

А высоко в синем небе

Догорали Божьи свечи.

И печальный жёлтый Ангел

Тихо таял без следа...