Бездомность Пушкина извечна и горька,

Жилья родного с детства он не помнит -

Лицейский дортуар без потолка,

Сырые потолки наёмных комнат,

 

Угар вина и карточной игры.

Летит кибитка меж полей и леса.

Дома - как постоялые дворы,

Коломна, Кишинёв или Одесса.

 

Весь скарб нехитрый возит он с собой:

Дорожный плащ, перо и пистолеты,-

Имущество опального поэта,

Гонимого стремительной судьбой.

 

Пристанищам случайным нет конца,

Покоя нет от чужаков суровых.

Михайловское?- Но надзор отца.

Москва, Арбат?- Но скупость Гончаровых.

 

Убожество снимаемых квартир:

Всё не своё, всё временно, всё плохо.

Чужой, не по летам его, мундир,

Чужая неприютная эпоха.

 

Последний дом, потравленный врагом,

Где тонкие горят у гроба свечи,

Он тоже снят ненадолго, внаём,

Который и оплачивать-то нечем.

 

Дрожащие огни по сторонам.

Февральский снег восходит, словно тесто.

Несётся гроб, привязанный к саням,-

И мёртвому ему не сыщут места!

 

Как призрачен любой его приют!-

Их уберечь потомкам - не под силу,-

Дом мужики в Михайловском сожгут,

А немцы заминируют могилу.

 

Мучение застыло на челе -

Ни света, ни пристанища, ни крыши.

Нет для поэта места на Земле,

Но, вероятно, нет его и выше.