Повисло солнце над кроватью, жжёт вольфрамовый свет,

Кассетник сдох, оглохло радио на старости лет,

В квартирном склепе бродят тени слепо-немо-глухих,

У них, как будто, наши лица, наши мысли у них.

 

Забылись прежние замашки, запылились шузы,

В линялом ксивнике бумажка на рентген и узи,

Всё меньше краски на обоях этих выцветших глаз,

Над головой кукушка с боем добивает на раз.

 

А как порхали здесь когда-то, как слетали с перил,

Какие твисты танцевали под великий винил,

Как упоительно лабали, заглушая "плюса", -

Ba-a-ack in юность, back in U.S., back in U.S.S.R.

 

Нарасставались, навстречались, наклялись навсегда,

В кого здесь насмерть не влюблялись за одно только «да»,

В какие свары ни встревали мускулистым плечом,

О чём здесь только не мечтали, - вот бы вспомнить о чём.

 

Но жизнь течёт себе из крана, заливая паркет,

Всё ниже занавес, всё ближе счёт за газ и за свет,

Всё осмотрительнее тени слепо-немо-глухих…

У них, как прежде, наши лица, наши мысли у них…

Моя история достала от вещей и причин –

Как много в мире старых женщин и усталых мужчин.