Не встречают города птичьим гомоном,

В них всё меньше и друзей, и товарищей.

Привокзальные цветы вечно сломаны.

Слишком много стало нас - уезжающих.

 

Где Берлин, где Тель-Авив, где Лос-Анджелес?

На букетах дорогих капли горечи.

А мне так хочется дарить тебе ландыши -

Вот такая, понимаешь, история.

 

И каждым летом два билета

Покупаю на Манхэттен,

И один из них - обратный. Не могу забыть

Беспризорный Невский город,

Сада Летнего узоры

И театра Мариинского.

 

А недавно я в кафе встретил девочку

Лет семнадцать с небольшим, как тебе тогда.

Много съели мы конфет, было времечко,

Да нынче к горькому спешим - вот в чём вся беда.

 

Как в последний раз, танцует эмиграция,

За столами - что ни пара, то трагедия.

И твоя всегда чарующая грация

Обжигает взгляд мой, водкой чуть замедленный.

 

И каждым летом на Манхэттен

Покупаю два билета,

Но один из них - обратный. Не могу забыть

Беспризорный Невский город,

Сада Летнего узоры

И театра Мариинского.

 

Расписные туеса, колокольный звон

И матрёшки вперемешку с тельняшками.

Эмигрирует в Париж среднерусский клён

Из коломенской избы тёти Пашиной.

 

Предлагали много раз люди добрые:

"Оставайся, Саня, много места в Америке.

И здесь, конечно, не в штанах, но тоже облако,

И наш Гудзон не хуже вашего берега".

 

Но каждым летом на Манхэттен

Покупаю два билета,

И один всегда обратный. Не могу забыть

Беспризорный Невский город,

Сада Летнего узоры

И театра Мариинского.