 |
Семинарская и святоотеческая библиотеки |
|
|
Свят. Василий Великий Беседа 5. На память мученицы Иулитты [1], и продолжение сказанного в предыдущей беседе: благодарении. Поводом к сему собранию служит сделанное провозглашение о блаженной мученице. Ибо наперед объявили мы вам о сем дне, что в оный совершается память великого подвига, подвига в женском теле самого мужественного, и тогда приводившего в изумление всех присутствовавших на зрелище, и в последствии изумительного для слышащих сказание о претерпенных мучениях, - подвига, каким подвизалась Иулитта, блаженнейшая из жен, если только прилично наименовать женою ту, которая под величием своей души скрыла немощи женского естества, и которою, как думаю, наипаче низложен общий наш противник, не терпящий победы от жен. Он хвалился делами великими, что сотрясет вселенную всю, объимет яко гнездо, и возьмет яко оставленая яица, и опустошит грады (Ис.10:14); но оказалось, что побежден доблестью жены. Он намеревался обличить сию жену во время искушения, что по естественной немощи не может она до конца сохранить веры в Бога; но на опыте дознал, что она мужественнее своей природы, и столько же посмеялась его страхованиям, сколько наделся он опасностями привести ее в ужас. У нее началась тяжба с одним из сильных в городе, с человеком корыстолюбивым и наглым, собравшим себе богатство хищением и грабежом, который, отрезав множество земли у этой женщины, и ее поля, деревни, стада, рабов и всякую утварь, нужную в жизни, присвоив себе, явился в судебное место, подкрепляемый тайными доносчиками, лжесвидетелями и продажностью судей. Когда же наступил срочный день, глашатай вызвал, ходатаи по делам были готовы, и она начала обнаруживать самоуправство этого человека, намеревалась рассказать, как имение приобретено в начале, и как давность времени утвердила его во владении, и потом хотела принести жалобу на насилия и корыстолюбие сего человека: тогда он вышел и сказал, что суд производится незаконно; потому что не позволительно пользоваться общими правами тем, которые не служат богам царей и не отреклись от веры во Христа. Председатель рассудил, что он говорит справедливо и требует необходимого. Тотчас поданы ладон и жаровня, сделано предложение тяжущимся, что отрекшимся от Христа можно пользоваться законами и их выгодами, а упорно держащимся веры нет участия ни в судилищах, ни в законах, ни в прочих гражданских правах, как лишенным чести по законам [2] державствовавших тогда. Что же после сего? Уловлена ли она приманкою богатства? Презрела ли полезное для себя в состязании с обидчиком? Устрашилась ли опасности, какою угрожали судьи? Ни мало. А напротив того она говорит: "Гибни жизнь! пропадай имение! Пусть не останется у меня тела, прежде нежели выговорю какое-нибудь нечестивое слово на создавшего меня Бога!" И чем более председатель раздражался сими словами и до крайности воспламенялся на нее гневом; тем более благодарит она Бога, что входя в тяжбу о тленном богатстве, оказывается утверждающею за собою обладание небесными благами, лишается земель, чтобы приобрести рай, осуждается на бесчестие, чтобы удостоится венцов славы, терпит телесные удары и лишается временной жизни, чтобы получить исполнение блаженных надежд, обретшись со всеми святыми в радости царствия. Поелику же много раз вопрошаемая многократно давала она один и тот же ответ, именуя себя рабою Христовою, и проклинала приглашавших ее к отречению; то судья неправедный не только лишил ее имения, отняв оное несправедливо и вопреки законам, но думал нанести вред и самой жизни, предав ее огню. А она не текла так поспешно ни к одному удовольствию в жизни, как шла к этому пламени, обнаруживая душевную радость в лице, во всей наружности, в словах и в веселом расположении духа. Увещевая стоявших около женщин не расслабевать для подвигов за благочестие и не отговариваться немощью природы, говорила: "И мы из одного с мужчинами состава; так же сотворены по Божию образу, как и они; жену, равночетно с мужем, Творец создал способною к добродетели. Да и не по всему ли однородны мы с мужами? Не одна только плоть взята для устроения жены, но и кость от костей. А поэтому наравне с мужами обязаны мы Владыке твердостью, бодростью, терпением". Сказав сие, прянула она на костер; и он, как светлый какой чертог, заключив в себя тело святой, препослал душу в небесную страну, в подобающее ей упокоение, честное же тело сохранил неповрежденным для ближних; и оно, почивая в прекраснейшем преддверии градского храма, освящает место, освящает и сходящихся на оное. Земля, благословенная пришествием Блаженной, из недр своих источила самого приятного вкуса воду, и Мученица, заступив место матери, живущих в городе напоевает как бы общим каким млеком. Вода сия служит предохранительным средством для здоровых, доставляет удовольствие наслаждающимся целомудренно, подает облегчение больным; потому что, какую благодать явил Елиссей Иерихонянам (4Цар.2:19-22), такую же и нам явила Мученица, соленость, вообще свойственную водам сего места, переменила благословением в ощущение сладкое и мягкое, и всем приятное. Не попустите, мужи, чтоб вам оказаться в благочестии худшими жен! Не оставляйте жены, в пренебрежении сего примера, но неуклонно держитесь благочестия, испытав самым делом, что немощь природы нимало не препятствует нам к приобретению благ! Многое желал бы сказать я о Мученице: но слово, начатое нами вчера и оставшееся неоконченным, не позволяет долее на сем останавливаться. А я, по природе, не люблю ничего недоконченного. Неприятно видеть и изображение, в половину доведенное до сходства; бесполезен и труд путешествия, когда путник не достигает предположенного конца и определенных мест отдохновения; добыть не много на лове значит то же, что и ничего не добыть; и бегущие на поприще не редко, отстав на один шаг, лишаются наград. Так и мы, напомнив себе вчера апостольские слова и надеясь кратко обозреть смысл их, как оказывается, более пропустили, нежели сколько сказали. Посему и почитаем необходимою уплату вам недостающего. Итак у Апостола сказано: всегда радуйтеся, непрестанно молитеся, о всем благодарите (1Сол.5:17). О том, что надобно всегда радоваться, говорили мы в прошедший день, хотя и неудовлетворительно в отношении к предмету, однако же достаточно для нас самих. Но должно ли непрестанно молиться, и возможна ли такая заповедь? Это и вы готовы спросить, и я, по мере сил, постараюсь защитить. Молитва есть прошение благ, воссылаемое благочестивыми к Богу. Прошение же, без сомнения, не ограничивается словами; ибо думаем, что Бог не имеет нужды в словесном напоминании, но знает полезное, когда мы и не просим. Поэтому, что же говорим мы? То, что надобно не в словах заключать молитву, а напротив того поставлять более силу молитвы в душевном произволении и в добродетельных делах, непрерывно продолжаемых чрез целую жизнь. Ибо сказано: аще ясте, аще ли пиете, аще ли ино что творите, вся в славу Божию творите (1Кор.10:31). Сидишь за столом, - молись; вкушаешь хлеб, - воздавай благодарение Давшему; подкрепляешь вином немощь тела, - помни Подавшего тебе дар сей на веселье сердцу и в облегчение недугов. Миновала ли потребность в снедях? да не прекращается памятование о Благодетеле. Надеваешь хитон, - благодари Давшего; облекаешься в одежду, - усугубь любовь к Богу, даровавшему нам покровы, пригодные для зимы и лета, сохраняющие жизнь нашу и закрывающие наше безобразие. Прошел ли день? Благодари Даровавшего нам солнце для отправления дневных дел и Давшего огонь освещать ночь и служить для прочих житейских потреб. Ночь пусть доставит тебе другие побуждения к молитве. Когда воззришь на небо и устремишь взор на красоту звезд, молись Владыке видимого, и поклонись наилучшему Художнику всяческих, Богу, Который вся премудростию сотворил (Пс.103:24). Когда увидишь, что вся животная природа объята сном, опять поклонись Тому, Кто посредством сна и против воли нашей разрешает нас от непрерывности трудов, и чрез малое успокоение опять приводит в бодрость сил. Поэтому ночь да не вся будет у тебя собственным и исключительным уделом сна; не попускай, чтобы от сонного бесчувствия сделалась бесполезною половина жизни, напротив того ночное время да разделится у тебя на сон и на молитву. Даже и самые сны да будут упражнением в благочестии; ибо и сонные представления часто бывают как бы отголосками дневных забот: каковы житейские наши занятия, таковы по необходимости и сновидения. Таким образом непрестанно будешь молиться, не в словах заключая молитву, но чрез все течение жизни приближаясь к Богу, чтобы жизнь твоя была непрерывною и непрестанною молитвою. Но сказано также: о всем благодарите. Говорят: "Как можно быть тому, чтобы душа, мучимая бедствиями и как бы уязвляемая чувством скорбей, не плачу и слезам предавалась, но, что в действительности ненавистно, за то благодарила, как за благо? Ибо как мне будет благодарить, претерпевая то, чего мог бы пожелать мне враг? Безвременно похищено детище, и болезнующую о возлюбленном матерь мучат болезни, тягчайшие прежних мук рождения; как же ей, оставив плач, обратиться к словам благодарения?" Возможно ли это? Возможно, если рассудишь, что рожденному ею детищу ближайший отец, разумнейший попечитель и домостроитель жизни - Бог. Почему же разумному Владыке не дозволяем распоряжаться Своим достоянием, как Ему угодно, но досадуем, как лишаемые собственности, и сожалеем об умирающих, как будто им делается обида? А ты рассуждай, что детище не умерло, но отдано назад, что друг не скончался, но отправился в путь и ушел от тебя несколько вперед по той же дороге, по которой и нам идти необходимо будет надобно. Пусть заповедь Божья живет с тобою неразлучно, непрестанно сообщая тебе как бы некоторый свет и озарение для различия предметов. Она, заранее приняв на себя надзор над твоею душою, и предуготовив в ней верные мнения о каждой вещи, не попустит, чтоб ты изменялся от чего-либо с тобою случающегося, но сделает, что с предуготовленною мыслью, подобно утесу, находящемуся близ моря, безопасно и непоколебимо выдержишь удары сильных ветров и волн. Почему не приобык ты о смертном думать смертное, но принял образ детища, как нечто неожиданное? Когда в первый раз известили тебя о рождении сына; тогда, если бы кто спросил у тебя: что такое родилось? что отвечал бы ты? Сказал ли бы что иное, или, что родился человек? А если человек, то, конечно, и смертный. Что же тут необыкновенного, если смертный умер? Не видишь ли, что солнце восходит и заходит? Не видишь ли, что луна возрастает, потом убывает, что земля покрывается зеленью, потом высыхает? Что из окружающего нас постоянно? Что по природе своей неподвижно и неизменно? Возведи взор на небо, посмотри на землю: и они не вечны. Ибо сказано: небо и земля мимоидет: звезды спадут с небесе, солнце померкнет, и луна не даст света своего (Мф.24:35.29). Что ж удивительного, если и мы, составляя часть мира, испытываем свойственное миру? Смотря на сие, когда и на тебя придет общая участь, переноси это, смежив очи, не бесстрастно и не бесчувственно (ибо какая награда за нечувствительность?), но с великим трудом и с тысячами болезней. По крайней мере переноси, как подвижник храбрый, показывающий крепость и мужество не в том одном, что поражает противников, но и в том, что с твердостью терпит их удары; и как кормчий мудрый, по великой опытности в мореплавании ничем не смущаемый, сохраняющий душу свою в положении прямом, непогружаемою и превозмогающею всякую непогоду. Потеря возлюбленного сына, или дорогой жены, или кого-либо из любезнейших сердцу, соединенных всеми узами благорасположения, не страшна тому, кто предусмотрителен, имеет вождем жизни здравый разум и ходит не по какому-то навыку. Ибо и для бессловесных несносно уклонение от навыка. Видал я иногда, что вол плачет над яслями, по смерти другого вола, с которым он пасся и ходил в одном ярме. Можно видеть, что и другие животные сильно держаться навыка. Но ты не так учился, и не тому обучен. Напротив того, хотя ничего нет несообразного в том, чтоб полагалось начало дружеству долгим обращением и давнею привычкою; но совершенно неразумно плакать о разлуке по той причине, что много времени жили мы вместе. Например, разделяла с тобою жребий общежития супруга, доставлявшая тебе все удовольствия в жизни. Она была виновницей твоего спокойствия, предуготовляла для тебя радости, приумножала твое имущество, в скорбях отвращала от тебя большую часть горестного; - и она оставляет тебя, внезапно похищенная смертью. Не ожесточайся в страдании; не говори, что есть какое-то случайное стечение происшествий, и нет попечителя управляющего миром. Не предполагай какого-то злого творца, от неумеренной скорби сам себе вымышляя лукавые учения, и не выступай из пределов благочестия. Поелику совершенно стали вы - два в плоть едину (Еф.5:32); то весьма извинительно тебе с болезнью принять рассечение и расторжение сего союза; но нет для тебя пользы по этой самой причине выдумывать или говорить что-нибудь несообразное. Размысли, что устроивший и одушевивший нас Бог каждой душе дал особенный путь в этой жизни и для каждого положил свои пределы исшествия. По неизреченным законам Своей премудрости и правды, одному предуставил долее пребывать в сотовариществе плоти, а другому повелел скорее разрешиться от телесных уз. Как из ввергаемых в темницы одни большее время бывают заключены в обременительные узы, а другие находят для себя скорейшее освобождение от злострадания: так и души, одни на долго, а другие не надолго, удерживаются в настоящей жизни, по мере достоинства каждого, как о каждом из нас премудро, глубоко и неизследимо для ума человеческого предусмотрел Сотворивший нас. Не слышишь ли, что говорит Давид? Изведи из темницы душу мою (Пс.141:8). Не слышал ли о святом, что душа его отпущена? Ибо что говорил Симеон, когда держал в объятьях нашего Господа? Какое произнес слово? Не это ли: ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко (Лк.2:20)? Для поспешающего к горней жизни, всякого наказания и всякой темницы тяжелее пребывание с телом. Поэтому не требуй, чтобы распоряжении Божии о душах клонились к твоему удовольствию. Напротив того о вступивших между собою в союз во время жизни, и потом разлученных смертью, рассуждай, что они подобны путникам, которые идут одною дорогою, и от непрерывного пребывания друг с другом стали соединены привычкою. Такие путники, прошедши общий путь, когда видят, что далее дорога делится, поелику каждому необходимо уже нужно разлучиться с другими, не оставляют в пренебрежении предлежащего пути, удерживаясь привычкою друг к другу, но вспомнив о причине, которая первоначально побудила их к путешествию, отправляются каждый к собственной своей цели. Как у них цель пути была различна, и сближение между ними произошло от привычки друг к другу во время путешествия: так и соединенным между собою супружеством, или другим каким общежитием, без сомнения, каждому предлежал свой предел жизни, и предназначенный конец жизни по необходимости разделил и разлучил вступивших в союз друг с другом. Поэтому признательной душе свойственно не из терпения выходить при разлуке, но благодарить Сочетавшего жребии за прежний союз. А ты, когда и были у тебя жена, или друг, или детище, или другое что, о чем ныне сетуешь, не благодарил Даровавшего за настоящие блага, но роптал, что недостает еще других. Если жил с одною женою, ты жаловался, что нет детей, каких желал; а если были и дети, - что не богател и видел некоторых из врагов благоденствующими. Смотри же, чтобы самим нам не сделать для себя необходимою утрату людей наиболее нам любезным, оставаясь нечувствительными к настоящему и привязываясь к прошедшему. Поелику не благодарим за блага, подаваемые Богом; то необходимым делается отъятие благ для приведения нас в чувство. Как глаза не видят слишком близкого, но требуют соразмерного некоторого расстояния: так и неблагодарные души, обыкновенно, с лишением благ начинают чувствовать прежнюю милость. Ибо, не знав никакой благодарности к Давшему, пока пользовались дарами, по утрате ублажают прошедшее. Напротив того никто из нас никаким обстоятельством жизни не освобождается от обязанности благодарить, если захочет с признательностью рассмотреть каждое из сих обстоятельств. Ибо в жизни каждого из нас увидишь, что она заключает в себе много и не совсем неприятного, если только примем на себя труд посмотреть на состояния низшие, и таким образом, чрез сличение с худшим, измерить, чего стоит благо находящееся у нас в руках. Ты раб? Есть и ниже тебя. Благодари, что имеешь преимущество, хотя перед одним, что не осужден вертеть жернова, что не принимаешь побоев. Но и у такого нет недостатка в побуждениях к благодарности, потому что на нем нет еще оков, он не носит на себе колодки. Узнику самая жизнь - достаточное побуждение к благодарению; он видит солнце, дышит воздухом, благодарит и за то. Наказывают тебя несправедливо? Увеселяйся надеждою будущего. Осужден ты справедливо? И в этом случае благодари за то, что здесь несешь казнь за преступления, а не блюдешься для вечных мук за грехи, не наказанные в жизни. По таким же причинам признательный, во всяком роде жизни и при всяком занятии, может воздавать Благодетелю великие благодарения за настоящее. Но ныне многие впадают в порок людей злонравных, не уважая того, что у них есть, и желая, чего нет. Ибо, не считая тех, которые их ниже, не изъявляют благодарности Благодетелю за то, что имеют, а напротив того, при сравнении себя с теми, которые выше их, высчитывая, чего к них недостает, и лишаемые принадлежащего другим, печалятся и ропщут, как бы лишились своей собственности. Раб негодует, что он несвободен; воспитанный в свободе, - что не высокого происхождения, не из знатных по роду, не может в восходящем порядке насчитать седми дедов, которые бы славились множеством коней, или расточали богатство на единоборцев. Знатный родом жалуется, что не слишком богат; богатый скорбит и сетует, что не правитель городов и народов; военачальник, что не царствует; царь, что не обладает всей подсолнечною, но что есть еще народы не подклонившиеся под его скипетр. Из всего же этого выходит то заключение, что ни один не благодарит Благодетеля. Но отложив скорбь о том, чего у нас нет, научимся воздавать благодарность за то, что есть. В трудных обстоятельствах жизни скажем мудрому Врачу: в скорби мале наказание Твое нам (Ис.26:16); скажем: благо мне, яко смирил мя еси (Пс.118:71); скажем: недостойны страсти нынешняго времене к хотящей славе явитися в нас (Рим.8:18); скажем: мало, о нихже согрешихом, уязвлени есмы (Иов.15:11); воззовем ко Господу: накажи нас, Господи, обаче в суде, а не в ярости (Иер.10:24); судими бо от Господа наказуемся, да не с миром осудимся (1Кор.11:32). А при благополучном течении жизни будем говорить словами Давида: что воздам Господеви о всех, яже воздаде ми (Пс.115:3)? Он привел меня из небытия в бытие; почтил разумом; споспешниками жизни даровал нам художества; из земли производит пищу; на служение нам дал скотов; для нас дожди, для нас солнце; ради нас украшены нагорья и равнины, уготовляющие нам убежище на горных высотах; для нас текут реки, для нас бьют ключи; нам открыто море для торговли. А изобилие металлов, повсюду готовые наслаждения, - потому что вся тварь приносит нам дары, по богатой и неоскудевающей к нам милости Благодетеля! И нужно ли говорить о маловажном? Для нас Бог - с человеками! Для растленной плоти, Слово плоть бысть, и вселися в ны (Ин.1:14). С неблагодарными вселился Благодетель; к пленникам пришел Освободитель; к сидящим во тьме - Солнце правды; на кресте - Безстрастный, до смерти доводится - Жизнь, до ада - Свет; для падших воскресение, дух сыноположения, разделения дарований, обетования венцов и все прочее, что трудно даже исчислить, и чему вообще приличествует пророческое слово: что воздадим Господеви о всех, яже воздаде нам? Ибо и о сем не сказано, что Великодаровитый дал, но: воздаде, как будто не Он первый оказывает милость, но вознаграждает оказавших милость; потому что благодарность приемлющих вменяется в благодеяние Себе. Он дает тебе имущество, и Сам просит у тебя милостыни руками бедных; хотя и Свое берет, однако же приносит тебе полную благодарность, как бы за твою собственность. Поэтому, что воздадим Господеви о всех, яже воздаде нам? Не могу расстаться с сими словами пророка, который прекрасно недоумевает и взвешивает свою нищету, потому что не имеет у себя ничего достойного для воздаяния. После столь великих и славных благодеяний, хотя они превосходят всякую меру, Господь обещает нам впоследствии еще большие: райское утешение, славу в царствии, равноангельские почести, познание Бога, в котором для удостоившихся состоит высочайшее благо, какого желает всякая разумная природа, какого - о если бы и нам сподобиться, очистив себя от плотских страстей! "Как же, - скажут, - окажем свою общительность и любовь к ближним, это первое и совершеннейшее из благ, потому что исполнение закона любы (Рим.13:10), когда, приходя к кому-нибудь постигнутому великими бедствиями, станем не плакать с ним, не слезы проливать, но благодарить за случившееся? Собственное страдание переносить с благодарностью служит доказательством терпения и твердости; но за чужие бедствия благодарить Бога, значит радоваться о зле и огорчать скорбящих; между тем как и Апостол повелевает нам плакать с плачущими (Рим.12:15)". Что же скажем на сие? Или опять нужно напомнить вам слова Господни, о чем заповедано нам радоваться, и о чем плакать? Сказано: Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех (Мф.5:12). И еще: дщери иерусалимски, не плачитеся о Мне, но плачите чад ваших (Лк.23:28). Следовательно, Божье слово повелевает нам скакать и веселиться с праведными, а плакать и сетовать с теми, которые проливают слезы покаяния, или оплакивать тех, которые живут беспечально, потому что не знают и о своей погибели. Но не должно еще почитать исполнителем заповеди того, кто оплакивает смерть людей, и вопиет с плачущими. Не хвалю того врача, который не помогает страждущим, но сам заражается болезнями; не хвалю того кормчего, который не плывущими с ним управляет, не с ветрами борется, не волн избегает, не робких ободряет, но сам страждет морскою болезнью и теряет бодрость вместе с неизведавшими моря. Таков и тот, кто, приходя к плачущим, не пользу им подает словом своим, но принимает на себя безобразие чужих страстей. Сообразно с разумом - печалиться о бедствиях людей плачущих; ибо таким образом сблизишься с страждущими, не показывая ни веселья по причине бедствий, ни равнодушия к чужим горестям. Но неприлично вместе со скорбящими вдаваться в излишества, как то вопить, или плакать вместе со страждущими, или в чем другом подражать и соревновать омраченному страстью, на пример, вместе с ним затворяться, носить черное платье, падать наземь, не причесывать волос; ибо сими средствами можно более увеличить, нежели облегчить бедствие. Не видишь ли, что отверделости и перевязки, прилагаемые к ранам и к воспаленным местам, увеличивают боль, а руки легким своим прикосновением уменьшают ощущение боли? Потому и сам ты не ожесточай страданий своим присутствием, и не падай вместе в падшим. Кто поднимает лежащего, тому непременно должно находиться выше упадшего; а кто до такой степени пал, тот сам имеет нужду, чтоб другой его поднял. Но как надобно трогаться происшествиями и молча печалиться со скорбящими, выражая душевное страдание видом глубокомыслия на лице и степенностью внушающею уважение: так в разговорах не должно вдруг приступать к выговорам, как бы кидаясь и нападая на лежащих; потому что несносны выговоры людям, у которых душа мучается скорбью; да и слова находящихся совершенно в бесстрастном состоянии худо принимаются страждущими, и не столько убедительны, чтоб могли утешить. Но дозволив скорбящему излить свои пустые и бесполезные вопли и жалобы, когда зло уже ослабеет и истощится несколько, тогда можешь осторожно и кротко коснуться и увещания. Объезживающие молодых коней, когда конь упрям, не вдруг стягивают его уздою и осаживают, - ибо в таком случае привыкает он брыкаться и сбрасывать с себя всадника, - но сперва уступают ему и сами предаются его стремительности; когда же увидят, что конь истощил свою рьяность в собственной своей стремительности и в усилиях, тогда уже, укротившегося, взяв в свои руки, с помощью искусства делают еще более послушным. Так да будет, по слову Соломонову, благо ходити в дом плача, нежели в дом пира (Еккл.7:3), если кто, искусно и кротко пользуясь даром слова, намерен страждущему сообщить собственное свое здоровье, а не заразиться чужою скорбью, как воспалением в глазах. Итак, плачь с плачущими. Когда видишь брата сетующего в покаянии о грехах; плачь с таковым и состражди ему. Таким образом с чужими недостатками можно будет тебе исправить собственный свой недостаток; ибо кто о грехе ближнего источил горячие слезы, тот исцелил себя самого от того же, за что оплакивал брата. Таков был сказавший: печаль прият мя от грешник, оставляющих закон Твой (Пс.118:53). Проливай слезы о грехе: это - душевный недуг, это - смерть души бессмертной; грех достоин плача и неумолчных рыданий. О нем да прольются все слезы, и да не прекращаются стенания, воссылаемые из глубины сердца. Плакал Павел о врагах креста Христова (Фил.3:18); плакал Иеремия о погибших людях. Поелику недоставало ему естественных слез, то просил он источника слез и виталища последняго (Иер.9:1.2) Сяду, говорит он, и плачуся людей моих погибших, дни многи. Такие слезы и такой плач ублажает слово, а не расположение предаваться всякой печали и быть готовым плакать по всякому поводу. Видал я еще иных сластолюбцев, которые, по чрезмерному любострастию, под предлогом печали обращались к вину и пьянству, и покушались извинить свою невоздержанность словами Соломона, который говорит: дадите вина сущим в печалех (Притч.31:6). Но это - приточное слово, которым не позволение упиваться дано, но поддерживается жизнь человеческая. Не говорю уже о загадочном смысле сего изречения, по которому под вином разумеется умственное веселье; и по первому представляющемуся в речении смыслу не малое выражается в нем попечение о том, чтоб безутешные и горько плачущие, предавшись слишком плачу, не вознерадели о пище, но чтобы, как хлебом укреплялось сердце любителя грусти, так вином поддерживались упадшие силы. А винолюбцы и пьяницы не печаль утоляют, но обменивают одно зло на другое, и став какими-то неблагонамеренными посредниками, одни душевные болезни меняют на другие. Подражая тем, которые уравнивают тяжести на весах, они столько же убавляют печали, сколько прибавляют сластолюбия. Впрочем думаю, что вино должно подавать помощь природе, но не позволительно до того наливаться вином, чтобы оно производило помрачение рассудка; потому что скорбь не вытекает вместе с вином, а между тем в душе является новое зло - пьянство. Если же рассудок есть врач печали; то крайним злом будет пьянство, препятствующее врачеванию души. Но совокупи в уме все по порядку мною сказанное, и найдешь возможность и пользу апостольского узаконения; поймешь, как тебе всегда радоваться, следуя здравому разуму, как непрестанно молиться, как о всем благодарить, каким образом утешать скорбящих, чтоб во всем быть тебе совершенным и уготованным при помощи Святого Духа, и при обитающей в тебе благодати Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков! Аминь. Примечания.
|
