 |
Семинарская и святоотеческая библиотеки |
|
|
Христа Спасителя об Иерусалимском храме, Юлиан, под видом той же
веротерпимости, дал иудеям средства восстановить свой храм в Иерусалиме. Но, по свидетельству и языческих и христианских писателей, появлявшийся три раза из земли огонь истреблял все начатые постройки, так что сами иудеи в ужасе отказались от предпринятого дела. Хотя подобные распоряжения направлены были против христиан только косвенным образом и не угрожали существованию Церкви, но уже одно то, что привилегии религии государственной стали переходить от христианства к язычеству, поставило христиан в положение двусмысленное, при котором возможны были для них большие притеснения. Так, с восстановлением язычества, воинские знамена с изображением креста заменены были новыми с изображением богов, разные воинские церемонии получили характер языческий. Все это стесняло воинов - христиан. Приказания Юлиана окропить в Антиохии жертвенной кровью продаваемые на рынках припасы повело уже к стеснению всех христиан. Потом удаление всех христиан от занимаемых ими государственных должностей и предпочтение, отдаваемое правительством язычникам во всех случаях жизни, например, в судебных спорах и тяжбах, поставляло часто многих христиан в затруднительное положение. Но самым сильным стеснением для христиан было то, что они, по приказу Юлиана, должны были возвращать язычникам те имущества, которые при Константине и Констанции перешли от языческих храмов к Христианской Церкви. Многие языческие храмы были обращены в церкви; земли, принадлежавшие языческим храмам, заняты были христианскими строениями. Чтобы выполнить прказания импертора, христиане должны были уничтожать свои церкви и даже на свой счет восстанавливать разрушенные по приказанию христианских государей языческие храмы. При этом были такие случаи, что язычники требовали и отнимали у христиан не только то, что прежде принадлежало языческим храмам, но и то, что всегда было собственностью христианских церквей. Но как Юлиан ни стеснял христиан прямо или косвенно, он не ослабил христианства и далеко не достиг свовей цели восстановления язычества, тем более что почти в первые же дни своего правления разошелся с большинством языческой партии. Воспитанный в понятиях ноплатонической школы, он хотел восстановить не то язычество, какое знало большинство язычников, а язычество, преобразованное по началам неоплатонизма. Отицая вместе со своими учителями ноеплатониками древнее многобожие и признавая божеством только единое Верховное Существо, Юлиан видел в богах древней религии идеи, свойства и качества этого Верховного Существа, а в идолах - изображение сих последних. Сообразно со своими понятиями о богах древности он смотрел и на мифы, стараясь своими аллегорическими толкованиями прикрыть все их нелепости и возбудить в язычниках такое же благоговейное уважение к ним, каким и он сам отличался. Вместе с теоретической стороной в язычестве Юлиан хотел преобразовать и практическую. По-прежнему оставляя в языческом культе жертвоприношения и даже заботясь об увеличении их, он хотел внести в него религиозно-нравственные элементы; требовал, чтобы жрецы занимались изучением философов и поэтов, как провозвестников божественных истин, вели жизнь строго воздержанную и добродетельную, поучали народ, объясняя ему смысл древних мифических сказаний, при храмах устраивали благотворительные заведения. Словом, дух религии христианской Юлиан хотел перенести на язычество. В таком виде язычество неизвестно было большинству язычников, даже самим жрецам. Поэтому массы народные, как и прежде, относились к служению своим богам холодно и небрежно. Случалось, что одни только старухи присутствовали при жертвоприношениях императора - жреца, или как это было в Антиохии, - в праздник Аполлона язычники ставили одного императора приносить жертву богу поэзии под открытым небом при проливном дожде, а сами искали убежище под крышей храма. Свободно мыслящие из язычников даже открыто в разговорах и сочинениях смеялись над множеством жертв, приносимых Юлианом, и над его философскими толкованиями мифов. Приближенные Юлиана, наполнявшие его двор, тоже не сочувствовали его планам; в большинстве это были шарлатаны и искатели приключений, рассчитывающие приобрести какие - либо выгоды от императора - язычника. Таким людям не нравилась строго философская, полная энергии жизнь Юлиана, и на требования его проводить подобную же жизнь они отвечали жалобами на невнимательность к ним императора. Разочарование одно за другим постигали Юлиана; языческое общество не сочувствовало его планам, христианство мужественно переносило все притеснения и не ослабевало. Но Юлиан не хотел отказываться от своего дела; препятствия и неудачи только раздражали его. Он хотел употребить все средства, даже насильственные, чтобы только достигнуть своей цели. И действительно, христиане ожидали уже от него жестоких преследований после его похода в Персию. Но в одной битве с персами, в 363 г. Юлиан был убит, а вместе с его смертью кончилось и его дело восстановления язычества. § 4. Положение Церкви при последующих императорах и окончательное падение язычества в Римской империи Юлиан был последним из языческих императоров. После его смерти на иператорский престол выбран был войском Иовиан (363 - 364 гг.), который при самом избрании заявил, что он христианин. Впрочем, этот царь относился к язычникам снисходительно, запретив только те жертвоприношения, которые соеденены были с годаниями и разного рода суевериями. Подобной же терпимостью отличались его преемники: Валентиниан I (364 - 375 гг.), управлявший западом, и Валент (364 - 378 гг.), брат последнего, управлявший Востоком. С V века, можно сказать, восточная империя стала христианской. На западе язычество держалось крепче, чем на востоке. Нападения на Италию варваров в V столетии поддерживали надежды языческой партии. Римские сенаторы из языческих фамилий высказывались открыто, что все несчастья постигают империю за оставление религии отцов. В 476 году западная империя пала под оружием варваров, но язычество не было востановлено, и Христианская Церковь оставалась непоколебимой. § 5. Усилия ученых язычников защитить падающее язычество. Опровержение их со стороны христиан С IV столетия, когда христианство в Римской империи фактически восторжествовало над язычеством, нападение ученых язычников на христианство становится малочисленнее и слабее сравнительно с предшествовавшими веками. Приверженцам язычества приходилось теперь не столько нападать на христианство, сколько защищать и поддерживать свое язычество. В своих речах и беседах, не нападая прямо на христианство, они старались возбудить в народе и особенно в молодом поколении угасшую любовь к языческо - классическому миру и отстоять перед христианским правительством языческие культы, во имя их древности и значения в прошлой государственной жизни, или во имя общечеловеческих прав язычников на свободу убеждений. Но были и прямые нападения на христианство со стороны языческих ученых. В этом отношении первое место принадлежит Юлиану Отступнику. Пред своим походом в Персию он написал сочинение в трех книгах под названием "Против христиан". Однако ничего нового, сравнительно с прежними языческими писателями против христианства, несмотря на свое знакомство с христианским учением, Юлиан в своем сочинении не высказал. С другой стороны, христианские писатели, как и в первые века, продолжали дело опровержения язычества и защиты христианства, хотя в настоящее время весь литературный интерес сосредоточивался на богословских вопросах. Евсевий, епископ Кесарийский, продолжавший свою апологетическую деятельность, в этот период написал "Приготовление к Евангелию" в пятнадцати книгах и "Доказательство Евангелия" в двадцати книгах. В первом сочинении Евсевий раскрывает несостоятельность всех языческих учений. Святитель Афанасий, епископ Аллександрийский (ум. в 373 г.), также оставил два апологетических сочинения, отличающиеся ясностью, глубиной и силой мысли: "Слово против эллинов" и "О вочеловечении Слова". Из латинских аппологетов V века первое место принадлежит Блаженному Августину, епископу Иппонскому, жившему в Африке (354-430 гг.), который написал много апологетических сочинений и особенно замечательное "О граде Божием" в двадцати двух книгах. В первых пяти книгах Августин опровергает упреки язычников, будто бы христианство виновно в бедствах империи, доказывая, напротив, что весь склад римской жизни, сложившийся под влиянием язычества и удерживающий языческий характер даже после распространения христианства, естественно ведет к падению империи. В следующих пяти книгах он раскрывает безнравственность языческой мифологии и культов, несостоятельность философии и пр. В остальных двеннадцати книгах развивается учение о Царстве Божием в противоположность царству земному, человеческому. ГЛАВА II. ТЕРРИТОРИАЛЬНОЕ РАСПРОСТРОНЕНИЕ ЦЕРКВИ § 6. Распространение Церкви вне пределов Римской империи В первые три века христианская Церковь только отчасти проникла за пределы Римской империи; борьба с римским язычеством за свое существование заставляло христианское общество сосредоточить все свои силы на одной территории, а именно - в Римской империи. Теперь же, когда борьба кончилась падением язычества и Римская империя сделалась христианским государством, Церковь получила возможность выступить решительным образом за пределы империи. Пути, которыми она проникает в языческие близкие и отдаленные от империи страны, весьма разнообразны. Христианские купцы, посещая языческие страны по делам торговли, заносят сюда христианство; христиане, попадающие в плен к язычникам, просвещают их светом Евангелия и, наоборот, язычники, попадающие в плен к христианам, знакомятся с христианством и, возвращась на родину, становятся в свою очередь распространителелями его между своими соотечественниками; монахи-подвижники, поселяясь в пустынях на границах Римской имерии или даже в языческих странах, своей святой жизнью пробуждают в язычниках уважение к христианству и заставляют их принимать его. Ревностные проводники Евангелия с апостольской неустрашимостью отправляются в страны варваров и основывают между ними Церковь; предстоятели церквей и государи устраивают правительственные миссии для обращения язычников; принцессы-христианки, выходя замуж за языческих королей и князей, располагают к принятию христианства как своих мужей, так и подданных-язычников. Вообще всякого рода столкновения и сношения между народами, принявшими христианство, и не принявшими, служили более или менее удачными поводами к распространению христианства между последними. Таким образом, во второй период, Церковь распространилась во многих языческих странах Африки, Азии и особенно Европы. 6.1. Распространение Церкви в Африке Из обитателей Африки, в первой половине IV века, приняли христианство абиссинцы или эфиопляне. Около 316 г. один христианский ученый Меропий, родом из Тира, с своими родственниками, еще юношами, Едессием и Фрументием, путешествовал с научными целями в страны на юг от Египта по Черному морю. Случилось, что корабль, на котором они плыли, пристал к берегам Абиссинии. Абиссинцы напали на мореплавателей, убили и потопили их всех, кроме Едессия и Фрументия, которых представили в дар своему царю. Абиссинский царь нашел их годными для своей службы и дал им должности при своем дворе. Вскоре Едессий и Фрументий сделались лицами влиятельными; по смерти царя Фрументий сделался даже воспитателем малолетнего наследника престола Айзана. Пользуясь таким значением в стране, Едессий и Фрументий могли свободно исповедовать свою веру. Они знакомились с приехавшими в Абиссинию по торговым делам римскими купцами, устраивали с ними богослужебные собрания и даже построили маленькую церковь. Когда Айзан вырос, Едессий и Фрументий выпросились на родину. Эдессий отправился в Тир к своим родным, а Фрументий - в Александрию, где тогда был епископом Афанасий Великий. Фрументий рассказал ему, как легко могут быть просвещены христианством абиссинцы, и просил прислать к ним епископа и клир. Святитель Афанасий счел за лучшее поставить в епископа для абиссинцев самого Фрументия, который и отправился к ним обратно. Молодой царь Абиссинский, по убеждению Фрументия, крестился; за ним крестились и многие из его подданных. Фрументий был Абиссинским епископом долгое время, построил много храмов для новообращенных, и после своей смерти оставил Абиссинскую церковь прочно устроенной; вероятно, он же дал ей и перевод Священного Писания Нового Завета на абиссинский язык. Абиссинская церковь в V веке уклонилась к монофизиству. 6.2. Распространение христианства в Азии 6.2.1. Кавказ. Обитатели Кавказа приняли христианство отчасти в IV веке, отчасти в VI веке. В двадцатых годах четвертого столетия к иверам попала в плен христианка Нина, вероятно монахиня. И в плену, будучи рабой, она проводила строго - подвижнеческую благочистивую жизнь, чем возбудила удивление иверов. У иверов был обычай переносить больных из одного дома в другой для того, чтобы всякий, кто знает средство против болезни, указал его. Случилось так, что в тот дом, в котором жила Нина, принесен был больной ребенок. Человеческие средства уже не могли спасти его от смерти. Нина помолилась Богу, - и ребенок выздоровел. Слух об этом чуде дошел до царского дома. Заболела сама царица и также выздоровела по молитве Нины. Вместо всяких подарков за исцеление, которые предлагал ей царь, она просила только одного - чтобы был построен храм Тому Богу, Которого она почитает. Впечатление, произведенное на царя чудом и словами Нины, усилилось еще более, когда он сам заблудился на охоте. Находясь в затруднительном положении, он вспомнил могущество христианского Бога, Которого почитает Нина, и дал обещание построить Ему храм, если благополучно возвратиться домой. Действительно, он возвратился домой благополучно, уверовал сам в христианского Бога, начал строить Ему храм, и по совету Нины, отправил посольство к Константину Великому, чтобы тот прислал в Иверию епископа и клир. Греческие священники, прибывшие затем в Иверию, просветили жителей ее евангелиеским учением. При этом царь и царица с особенной ревностью заботились об обращении своих подданных. От иверов христианство постепенно распространилось между другими племенами, населявшими Кавказ. 6.2.2. Армения. В первые века по Рождестве Христовом Армения нередко попадала под власть римлян. Через это открылась возможность сношения римских христиан с жителями Армении, и вместе с тем открылся путь христианству в Армении. И, действительно, уже во II веке мы видим христиан из туземных жителей Армении. Но окончательно утвердилось христианство в Армении в IV и V веках. Апостолом Армении был Григорий, получивший за свою проповедническую деятельность наименование Просветителя. Он был сыном армянского князя Анака. При истреблении всего дома Анака (259 г.), Григорий будучи еще двухлетним ребенком, был спасен от смерти своей кормилицей - христианкой и отправлен в Кесарию Каппадокийскую, где получил христианское воспитание. Возвратившись затем на свою родину в Армению, он поступил на службу к царю Тиридату III и успел обратить его в христианство. Желая устроить армянскую церковь на прочных началах, он отправился (302 г.) опять в Кесарию, где принял от митрополита Леонтия сан епископа и, возвратившись в Армению, с необыкновенной ревностью взялся за обращение своих соотечественников. Царь и двор крестились, за ними крестилось много народу. Вместо языческих храмов во множестве появилось церковное просвещение и просвещенный клир. После смерти Григория Просветителя попечение об армянской церкви перешло к его потомкам, из которых многие были и епископами. Вначале V века, один из таких потомков, Исаак Великий, завершил дело Григория. Он основал множество церквей и монастырей, приготовил целое поколение просвещенных клириков, устроил христианские школы для народа и положил основание армянской богословской литературе. При нем же Месроб изобрел армянскую азбуку и перевел Священное Писание на армянский язык. Между тем в 428 г. Армения, под оружием персов, потеряла свою самостоятельность. Персидские цари, вместе с господством над Арменией, хотели восстановить в ней религию Зороастра. Но, несмотря на это, персы не могли уничтожить христианство в Армении. Борьба за веру продолжалась два столетия, до 651 года, когда вместе с Персией Армения попала под власть аравитян - мусульман. Во время борьбы Церкви с ересями в IV и первой половине V века Армянская Церковь оставалась верной православию. Но во второй половине V века она отделилась от Церкви Вселенской по поводу ереси монофизитской. 6.2.3. В Персию христианство стало проникать еще во II веке из пограничных областей империи. В начале IV века персидские христиане, под руководством своего митрополита и под главным управлением Антиохийского патриарха, составляли уже большое христианское общество. Царствовавшая в Персии с III века династия Сассанидов, как национальная, стремилась к восстановлению древней религии Зороастра: маги были усердными помощниками правительства. Отсюда, естественно, персидское правительство смотрело на своих христианских подданных, не хотевших следовать национальной религии, как на изменников отечеству. К тому же маги смогли внушить правительству, что персидские христиане, находясь вследствие своей религиозной связи, в постоянных сношениях с населением Римской империи, с которой Персия вела почти постоянные войны, - изменники отечеству и в политическом отношении. Вот причины, по которым персидское правительство поднимало гонение на своих христианских подданных в IV и V веках. При Константине Великом положение персидских христиан было еще спокойнее; он, заключив мир с персами, просил царя их, Сапора II, оказывать благосклонность к христианам. Но в 343 году, когда началась война с римлянами, персидское правительство, опасаясь измены со стороны христиан, начало сильно притеснять последних. В половине V века одна из причин, по которой преследовались персидские христиане, именно подозрение их в политических сношениях с Византийской империей, была устранена. Персидская Церковь, после уклонения в несторианство, в половине V века, прекратила сношения с христианами Византийской империи. Поэтому персидское правительство начало смотреть на христиан терпимее, и положение их внутри персидского государства, до падения последнего под оружием аравитян - мусульман (651 г.), становилось все более и более спокойным. 6.2.4. В Аравии начало христианства относится ко временам апостоль-ским; там был с проповедью Евангелия апостол Павел. В III веке там проповедовал Ориген; в Аравию же приносили христианство бежавшие из империи от преследования христиане. В IV и V веках распространение христианства в Аравии совершается в больших масштабах. Так, около 320 года христианство проникло в Счастливую Аравию. Кочевые аравийские племена обращались преимущественно благодаря проповеди пустынников и монахов, поселявшихся на границах Палестины и Аравии. Симеон Столпник своими необыкновенными подвигами на столпе до того поражал сарацин, что они считали его неземным существом; приходили к нему тысячами и, по его убеждению крестились. Монахи горы Синая, поселившиеся здесь в IV веке со своей стороны, с успехом занимались распространением христианства между окрестными аравийскими племенами. В IV столетии в Аравии некоторые кочующие племена были уже вполне христианскими. 6.3. Христианская Церковь в Европе 6.3.1. Готы и другие кочевые народоы. В Европе вне пределов Римской империи, христианство начало распространяться, прежде всего, между народами германского племени. Так, в IV и V приняли христианство готы, вандалы, свевы, бургунды, лангобарды, но, к сожалению, в форме арианства. 6.3.2. Франки, под предводительством своего короля Хлодвига, в конце V века заняли северную Галлию и основали здесь свое государство. Все они были язычники. Христианство распространилось между ними при посредстве бургундской принцессы Клотильды, на которой женился Хлодвиг (493 г.). Долгое время Клотильда убеждала своего мужа принять христианство, но он не соглашался. Впрочем, Хлодвиг, дозволил своей жене содержать христианскую веру и даже крестить своих сыновей. Случилось, что второй сын его заболел и Хлодвиг предсказывал его смерть, но по молитве Клотильды ребенок выздоровел. Это произвело на Хлодвига впечатление. Сильное впечатление производили на него также рассказы Клотильды о чудесах, совершавшихся при гробе Мартина, епископа Турского (умершего около 400 г.), и свидетельствовавших о силе христианского Бога. Влияние этих рассказов скоро обнаружилось. В 496 г. Хлодвиг начал войну с алеманами. Его войско подвергалось большой опасности. Призывая напрасно на помощь своих богов, он вспомнил, наконец, о христианском Боге и дал обещание креститься, если одержит победу. Победа досталась ему, и он в том же 496 г. принял крещение от православного епископа Ремигия, приглашенного с этой целью Клотильдой. За Хлодвигом крестились и все его подданные. Но, принявши крещение, франки в действительности остались язычниками; только в последующие века, когда во Франции были заведены монастыри и школы, они окончательно просвещены были христианством. 6.3.3. На Британских островах. Южная часть острова Великобритании, населенная бриттами, завоевана была римлянами еще в половине I века до Рождества Христова; при Веспасиане и особенно Траяне и Адриане римское господство здесь было вполне упрочено. Поэтому, еще во II веке, вместе с римским господством проникло сюда и христианство из Южной Галлии или даже из Малой Азии, с обрядами и учреждениями церквей восточных, и имело значительное число последователей между туземцами. Обитатели же северной части Великобритании пикты, скотты и ирландцы, не имели никакого понятии о христианстве. Своим обращением в христианство они обязаны святому Патрикию и его ученикам. Патрикий, родом британец, происходил из христианского семейства (родился между 370 и 380 гг.). В юности он попал в плен к ирландцам и прожил между ними шесть лет. Затем, через десять лет по возвращении на родину он опять был взят в плен морскими разбойниками и продан в Галлию, где его выкупили христианские купцы. Двукратный плен и освобождение, которое Патрикий приписывал божественной помощи, пробудили в нем стремление посвятить себя на служение Богу, что он и исполнил по возвращении в отечество. Приняв епископский сан от британских епископов, Патрикий пошел (около 432 г.) с проповедью Евангелия к ирландцам. Зная язык и обычаи ирландцев, он имел здесь необыкновенный успех, многие из них, вследствие его проповеди, обратились в христианство. Чтобы упрочить в Ирландии христианство, Патрикий основал там несколько монастырей, которые были школами для народа; монахам же дал все средства к религиозному просвещению: изобрел ирландскую азбуку, завязал сношение с британской и галльскими Церквами, выписывал оттуда книги и прочее. Патрикий умер около 460 г., после продолжительной апостольской деятельности, прочно устроив ирландскую Церковь с митрополией в городе Армахе. Монахи основанных им монастырей довершили просвещение Ирландии: в первой половине VI века она уже вся была страною христианской. 6.3.4. В Германию христианство проникло еще во времена римского господства; в III и IV вв. по Рейну и Дунаю в городах, образовавшихся из римских военных поселений, было уже несколько епископских кафедр. Но с переселением народов в V и VI веках здесь почти не осталось и следов христианства. Новые попытки к распространению христианства в Германии начинаются в конце VI столетия, отчасти со стороны франков, но главным образом, со стороны британских и англосаксонских монахов - миссионеров, которые в течение VII столетия основали в разных местностях Германии несколько церквей. Но между этими церквами не было единства, - в одних были обряды и учреждения древле - британской церкви, а в других - римской церкви, да и самое христианство, при множестве оставшихся еще язычников, было не прочно. Английский монах Винфрид, принявший впоследствии латинское имя Бонифация, в первой половине VIII века завершил дело бывших до него в Германии миссионеров. Окончательное утверждение христианства в этих землях осуществил создатель единой франкской империи Карл Великий, силой смиривший с христианской верой все германские народы, в том числе и саксов, долгое время боровшихся за независимость с франками. 6.3.5. Славянские племена в IX веке занимали почти всю восточную половину Европы. Тогда как другие народы, жившие на юге и западе, были просвещены христианством, славяне оставались еще язычниками. Но в IX веке христианство стало распространяться и между ними. Замечательно, что все славянские племена приняли христианство из Константинополя, следовательно, в форме восточного православного вероисповедания, хотя впоследствии некоторые славянские страны и отпали от православия в латинство, под влиянием западных государств, принявших христианство из Рима. Только к славянам, обитавшим по берегам Балтийского моря, в соседстве с германцами, оно занесено было непостредственно германскими миссионерами. Апостолами славян были святые братья Кирилл и Мефодий. Одни славянские народы они просветили евангельским учением непостредственно сами, а другие - посредством изобретенной ими славянской азбуки и перевода священных и богослужебных книг на славянский язык. Кирилл и Мефодий родились в македонском городе Фессалонике, или по-славянски - Солуни, в той провинции, где уже издавна было много славян, и где могли они познакомиться со славянским языком. Отец их, Лев, был помощником главного военного начальника Македонии. Кирилл, до принятия монашества называвшийся Константином, был младшим братом (родился в 827 г.). Еще в молодых летах (в 842 г.) он взят был к Константинопольскому двору, где отец его имел связи, и воспитывался вместе с молодым императором, сыном Феофила и Феодоры, Михаилом III. Кирилл оказал большие успехи, особенно в диалектике и философии, так что впоследствии получил прозвание философа. По окончании образования его сделали было патриаршим библиотекарем, но он, чувствуя наклонность к созерцательной жизни, ушел тайно в монастырь. После долгих убеждений остаться библиотекарем, ему, наконец, предложили звание учителя философии, или точнее, звание вольного философа - мудреца. Очень скоро Кирилл, действительно, стал известен своей ученостью. Около 50 - х годов IX столетия он принимал участие в иконоборческих спорах, причем удачно опроверг сверженного иконоборческого патриарха Иоанна Грамматика, а в 851 г. по поручению царя и собора ходил к сарацинам для защиты иконопочитания и вообще христианской жизни. Между тем, брат его Мефодий, по смерти отца, получил должность военачальника в восточной части Македонии, где обитали славяне. Здесь он еще более познакомился с бытом и языком славян. Но и он, подобно Кириллу, чувствовал призвание к созерцательной жизни, почему и ушел в монастырь на Олимп. Сюда же, после путешествия к сарацинам пришел и Кирилл. Святые братья вели здесь подвижническую жизнь, проводя время в молитве и чтении книг. В это - то пребывание в монастыре у братьев созрела мысль о миссионерской деятельности между славянами, здесь же они изобрели славянскую азбуку (855 г.) и начали перевод священных книг на славянский язык. В 858 г. св. братья на время должны были оставить свой труд. Хазары, обитавшие в Крыму и по северным берегам Черного моря и имевшие во владении своем некоторые славянские племена, прислали в том году к императору Михаилу III посольство просить у него книжного мужа, который мог бы спорить о религиозных предметах с магометами и евреями, распространявшими у них свое учение. Император, вызвав из монастыря Кирилла, отправил его к хазарам, вместе с ним пошел и брат его Мефодий. У хазар они имели значительный успех, вероятно, между славянами, так что некоторые крестились. Впрочем, в X веке хазары были еще магометанами, иудеями и даже язычниками. В Крыму Кирилл и Мефодий нашли мощи св. Климента, епископа римского, умершего здесь мученической смертью при Траяне, и взяли их с собой. Сношение с славянами (русскими) во время путешествия к хазарам еще более укрепили решимость Кирилла и Мефодия заняться обращением их. По возвращении от хазар, удалившись в монастырь, они опять принялись за продолжение своего труда и успели уже перевести на славянский язык чтения из Евангелия и Апостола на Литургии, Псалтирь, утреннюю службу, часы, вечерню и Литургию. Вскоре св. братья опять должны были покинуть монастырь, чтобы просветить славянские племена светом Христова учения. В 862 г. моравский князь Ростислав прислал к императору Михаилу III посольство с просьбой прислать к нему учителей, знающих славянский язык, которые могли бы научить его народ истинной вере. Хотя в Моравию проникли уже немецкие миссионеры, но Ростислав уклонялся от них по тем же причинам, по которым болгарский князь Борис уклонялся от греческих. Михаил III послал в Моравию Кирилла и Мефодия, которые, пришедшие туда в 863 г., основали свое местопребывание в столичном городе Белграде. Ростислав, его племянник Святополк и многие другие немедленно приняли от них крещение. Совершение богослужеиня на славянском языке и перевод св.книг, которые они принесли с собой, особенно привлекали моравов и давали Кириллу и Мефодию перевес над немецкими миссионерами. Последние обратились в Рим с жалобами на Кирилла и Мефодия, и папа Николай I в 867 г. потребовал их к себе. К счастью Кирилла и Мефодия, Николай в это время умер, и преемник его, Адриан III, искавший союза с Константинополем, принял их не так недружелюбно, как можно было ожидать. К тому же Кирилл и Мефодий принесли в Рим мощи св.Климента . Вследствие всего этого папа одобрил как апостольские труды братьев, так и их славянский перевод Священного Писания. Кирилл умер в Риме в 869 г. 14 февраля, сорока двух лет. Мефодий же возвратился в Моравию. Но так как в это время в Моравии шло междоусобие между Ростиславом и его племянником Святополком, которого поддерживали немцы, то Мефодий счел за лучшее утвердить свое местопребывание в соседнем славянском княжестве, Паннонии, у князя Коцела. Коцел так же как и Ростислав желал, чтобы в его стране насаждали веру славянские проповедники, и потому не только принял радушно Мефодия, но и просил папу посвятить его в сан архиепископа Паннонского. Папа исполнил желание Коцела и, когда Мефодий возвратился для этого в Рим, поставил его архиепископом Панноским и Моравским. В сане архиепископа Мефодий с прежней ревностью продолжал свои апостольские труды: проповедовал, назначал и посвящал священников из туземных славян как для Паннонии, так и для Моравии, устраивал школы и завершал перевод Священного Писания на славянский язык. Латинско - немецкое духовенство, считавшее Моравию и Паннонию своим достоянием, не могло равнодушно смотреть на основание Мефодием национальной славянской церкви с обрядами Церкви восточной. Собрались немецкие епископы на собор в Паннонии, позвали св.Мефодия и, после разных оскорблений, заключили его в оковы и отправили в заточение в один монастырь в Швабии; перед папой же Иоанном VIII они обвинили его как еретика за то, что он в богослужении употребляет не латинский или греческий языки, а грубый славянский, и вводит обряды восточной церкви. В заточении Мефодий пробыл почти три года, испытывая тяжкие страдания. Только победы в 870 г. преемника Ростислава, Святополка над немцами, заставили немецких епископов освободить его в 874 г. После этого Мефодий утвердил свое местопребывание опять в Моравии и продолжал трудиться над устройством национальной славянской церкви. Немецко-латинские епископы все - таки не давали ему покоя. По их проискам, папа, наконец, в особом послании к моравам отменил славянскую литургию, оставив только проповедь на славянском языке; но Мефодий лично отправился в Рим и так горячо защищал славянское богослужение, что папа оставил свои требования; только Евангелие должно было читаться на латинском или греческом языках. Возвратившись из Рима (880 г.), он трудился в Моравии еще пять лет, до самой своей смерти, которая последовала 6 апреля 885 г. Из Моравии, еще при св. Мефодии, христианство проникло в Богемию. Богемский герцог Боривий, находясь в частых сношениях с Моравским государством, около 880 г. при дворе Святополка, принял крещение от Мефодия и взял с собой священника. Его жена Людмила и многие другие также крестились. § 7. Христианская Церковь в период Великого переселения народов. Ислам. В начале IV века систематические и почти постоянные гонения на христиан со стороны язычников в Римской империи прекратились. Но Церкви все-таки пришлось и теперь испытать много бедствий. Особенно много зла приносили ей так называемое великое переселение народов, нападения персов и страшные опустошительные завоевания аравитян - мусульман. Великое переселение народов началось в конце IV века. Неизвестный до того времени азиатский народ, носивший название гуннов, появился в пределах нынешней южной России и начал теснить, прежде всего, готов. Гунны, разделявшиеся на несколько племен, доселе нападали на империю разрозненно. Но к половине V века они были соединены под властью одного вождя Атиллы, который, покорив славянские и многие германские племена, например ост - готов, образовал громадное царство на северных границах империи. Византийская империя принуждена была платить гуннам ежегодно дань, но, несмотря на это, Атилла делал частые набеги на пограничные области. Император Маркиан, впрочем, с успехом отражал его. Атилла со своими громадными полчищами обратился на Западную империю, покоряя на пути разные германские племена. В 451 г. он явился в Галлии, предавая все огню и мечу. Разбитый здесь римскими и вест - готскими войсками, он устремился в Италию (452 г.). Город Аквилея подвергся ужасному опустошению. Рим спасся только просьбами св. Льва Великого и богатым откупом императора Валенти-ниана III. К счастью западной империи, Атилла умер (453 г.), а его громадное царство при его преемниках и распалось. Но через три года после Атиллы вандалы, призванные на помощь вдовою Валентиниана III, пришли под предводительством своего короля Гейзериха в Италию и страшно опустошили Рим (455 г.), разграбив все драгоценности и все произведения искусства. Просьба св. Льва Великого имела мало успеха. После нашествия вандалов Западная империя видимо уже распалась. Императорский престол находился в руках предводителей наемных варварских войск, опустошавших несчастную Италию. Наконец, один их таких предводителей Одоакр, родом ругиец, решился положить конец империи: низложил последнего императора Ромула Августула, завладев Римом и объявил себя королем Италии (476 г.). Владычество Одоакра в Италии сменили (в 492 г.) остготы, после смерти Атиллы получившие свободу. Их король, Теодорих Великий, стал теперь повелителем Рима. Кроме этих народов производили нападения на империю и другие германские племена - лангобарды, бургунды, франки и проч. Все такого рода опустошительные нападения были бедственны сколько для государства, столько же и для Церкви. Гибли христиане Восточной и Западной империи, гибли пастыри Церкви, разрушались и разграблялись храмы. Во время великого переселения народов вся тяжесть бедствий ложилась преимущественно на западные церкви. Между тем и восточные церкви страдали очень много, именно от персов. Войны между Персией и Восточной империей были очень часты, и перевес, по большей части, был на стороне персов. Особенно бедственно было для Церкви нашествие персов на империю в начале VII века. Персидский царь Хозрой II вступил с большим войском в восточные пределы империи и прошел даже до Халкидона (616 г.). В покоренных областях христиане были преследуемы со страшной жестокостью. Палестина и Иерусалим особенно пострадали в это время. При взятии Иерусалима (614 г.) погибло много клириков, монахов и монахинь; церкви, и в том числе храм Воскресения, разграблены, разрушены и сожжены; церковные сосуды расхищены, даже древо Креста Господня сделалось добычей персов. Иерусалимский патриарх Захария со многими тысячами христиан был отведен в плен. Вместе с персами на погибель христиан соединились палестинские иудеи, они выкупили несколько тысяч пленных христиан и умертвили их. Такая же участь постигла и окрестности Иерусалима. Например, Лавра св.Саввы Освященного была разграблена и разрушена, многие ее умерли смертью мучеников. Только император Ираклий, разбив персов наголову (628 г.), положил конец их жестокостям. Все христианские пленники, в том числе и престарелый патриарх Захария, были возвращены, равно как было возвращено и древо Креста Господня. В то время как Ираклий освобождал восточные церкви от одних врагов, из Аравии поднимались новые враги Церкви и государства, опаснейшие из всех доселе бывших. Это аравитяне - мусульмане. Выше было замечено, что в Аравии христианство распространилось довольно успешно. К несчастью, вместе с истинным христианством, в Аравию проникли всякого рода ереси. Преследуемые в империи еретики, начиная с манихеев и кончая монофизитами, бежали в Аравию, как такую страну, где можно было найти безопасное убежище и даже безбоязненно распространять свое лжеучение. Христианство, таким образом, встречало здесь препятствие к своему распространению не только в местном язычестве и иудействе, но и во множестве христианских сект. Сосредоточение в Аравии нескольких религиозных систем и учений и происходящая отсюда борьба и брожение разнообразных религиозных элементов легко могли повести к слиянию в большей или меньшей мере всех их и образованию новой религии. Действительно, в начале VII века в Аравии появилась новая религиозная система, ислам или магометанство, носящая в себе элементы язычества, иудейства и христианства. Основателем новой религии был Мухаммед или Магомет, родившийся около 570 г. в аравийском городе Мекке. В ранней молодости он совершил много торговых путешествий; на 40 году жизни, отказавшись от торговли, он предался спокойной созерцательной жизни. Столкновение во время торговых путешествий с евреями, христианами и христианскими сектантами не могли не пробудить в Магомете религиозных дум. Из всех религиозных учений Магомету представилось самым чистым и возвышенным учение Авраама о Едином Боге, которое, по его мнению, извращено евреями, христианами и его единоверцами, и это-то учение он решился восстановить во всей его чистоте. Получив в 611 г. первое откровение, как он сам рассказывал, от архангела Гавриила, он объявил себя пророком и начал тайно, а потом открыто проповедовать. Полагая в основу своей религии строгое единобожие в противоположность языческому многобожию и христианскому учению о Святой Троице, Магомет учил, что Бог открывался много раз иудейскому народу чрез пророков, но иудеи не слушали и преследовали их. Одного из пророков, самого высшего из всех, бывших до Него, Иисуса, возвещавшего божественные истины, иудеи убили, а христиане обоготворили. Наконец, Бог послал в мир последнего совершеннейшего пророка, его, Магомета, который несравненно выше Моисея и Иисуса, так как он удостоен был непосредственного созерцания Бога, будучи вознесен до седьмого неба. Этот пророк должен сообщить и сообщает людям истинное религиозное учение. При конце мира явится Иисус, который поразит антихриста и распространит учение Магомета между всеми людьми. Вера в Единого Бога и Его пророка, Магомета, рабская покорность провидению, исполнение внешних дел благочестия - чтение молитв, посты, частные омовения и прочее - вот единственный путь ко спасению, по учению Магомета. Каждого истинного мусульманина, устроившего свое спасение, ожидает блаженная жизнь за гробом, полная чувственных наслаждений. В Мекке Магомет нашел немного последователей, его даже стали преследовать, так что в 622 г. он должен был бежать в Медину. Здесь он нашел сочувственный прием тех из жителей, которые прежде, в качестве пилигримов, посещали Мекку и слушали его проповеди; сюда же пришли некоторые из его последователей из Мекки. Теперь он получил возможность лучше устроить свои дела: он постоянно проповедовал, приобретал новых последователей, получал новые откровения, издавал заповеди, устраивал богослужение. В 630 г. Магомет был уже настолько сильным, что завоевал Мекку и заставил жителей ее принять свое учение и признать себя духовным и светским главою. Храм каабы в Мекке, с которым у обитателей Аравии были соединены религиозные воспоминания, он сделал главным религиозным пунктом своих последователей. Распространяя свое учение огнем и мечом, Магомет был страшен для всех народов. Еще до завоевания Мекки в 628 г. он посылал посольство к византийскому императору Ираклию с требованием признанием его пророком. Утвердившись в Мекке, он собрался было предпринять поход против империи, но дела в Аравии остановили его. Затем в 632 г. он умер, передав духовную и политическую власть своему преемнику (халифу - наместнику) Абубекру. Этот собрал все откровения Магомета в одну книгу, которая составила известный коран, заключающий в себе 114 глав. Абубекр и последующие халифы продолжали дело Магомета - распространение огнем и мечом его учения. В этом стремительном шествии фанатических мусульман, истреблявших в христианских странах огнем и мечом все, встречающееся на пути, христианские Церкви страдали жестоко. Три славных патриархата: александрийский, антиохийский и Иерусалим-ский были уничтожены; остались только названия. Везде храмы были разграбляемы и сожигаемы; христиан принуждали принимать учение Магомета, и если они отказывались, то лишались всех прав и обращались в рабство. В конце VIII века Византийская империя должна была уже платить дань арабам-мусульманам. В IX и Х веках на всем Средиземном море, от Палестины до Испании включительно, господствовали только арабские пираты и производили страшные опустошения во всех христианских государствах. Правда, во второй половине Х века греческий полководец, а потом император, Никифор Фока (963-969 гг.), разорив разбойничий притон арабов на о. Крит и отняв у них множество городов даже в Сирии и Палестине, ограничил на время мусульман. Но в XI веке они мало-помалу опять взяли перевес над греками, особенно, когда во главе мусульманского мира стало племя турок-сельджуков. ЧАСТЬ II ВНУТРЕННЯЯ ЖИЗНЬ СВЯТОЙ ХРИСТОВОЙ ЦЕРКВИ ГЛАВА III. СОСТОЯНИЕ ВЕРОУЧЕНИЯ. ЭПОХА ВСЕЛЕНСКИХСОБОРОВ § 8. Общий взгляд на характер ересей IV и последующих веков Во II и III веках, по поводу различных ересей, Церковь раскрыла и точнее формулировала некоторые пункты своего искони и неизменно содержимого учения. Но для людей, желавших понимать христианское вероучение по началам разума, оставалось в нем еще много пунктов, неуясненных вполне. Открывалось, таким образом, широкое поле для исследований и рассуждений о богословских истинах. При рассуждениях, естественно, происходили колебания между истиной и ложью и даже уклонения от истины, словом, в IV и В последующие века, так же как и в первые века, наряду с истинным пониманием христианского вероучения, появились религиозные заблуждения, ереси, содержанием которых служили нераскрытые и неуясненные еще путем науки И разума пункты вероучения. Прежде ереси появлялись и развивались, по большей части, в какой-нибудь одной местности и падали после непродолжительной борьбы с ними Церкви. Теперь же, когда Римская империя сделалась государством христианским, они охватывают всю империю, разделяя ее на две половины - православную и неправославную. Имея на своей стороне значительное число приверженцев, еретики ведут упорную и продолжительную борьбу с православными. В этой борьбе принимает участие правительство, становясь нередко на сторону еретиков и доставляя им способы и средства для борьбы. Хотя религиозные споры оканчиваются торжеством православного учения, которое Церковь определяет на Соборах в строгих и точных выражениях, но еретики, не покоряясь общецерковному суду, нередко отделяются от Церкви и образуют свои большие религиозные общества со своеобразным вероучением. § 9. Первый Вселенский Собор и ересь Ария В ряду вновь появившихся в Церкви ересей первое место занимает арианство. Свое название оно получило от Ария, пресвитера Александрий-ского, который первый открыто высказал мысль, составляющую сущность ереси, что Сын Божий сотворен. Арий родился в Ливии, слушал со многими другими в начале IV века в антиохийском училище уроки известного пресвитера Лукиана и, по окончании образования, получил сан пресвитера в Александрии. Здесь он и высказал в первый раз свое еретическое учение. Свое учение Арий подтверждал местами из Священного Писания, объясняя все выражения, относящиеся к человеческой природе Иисуса Христа в приложении к божественной Его природе, якобы ограниченной. Арий преимущественно развил свои воззрения на Лице Сына Божия, но из его положений выходило, что и третье Лице Святой Троицы, Дух Святой, есть творение и занимает место низшее Сына, хотя подобно Сыну имеет ограниченную божественную природу. Заблуждение Ария могло остаться его личным заблуждением не произвести таких волнений в Церкви, какие оно произвело, ели бы он не был человеком гордым и честолюбивым. Занимая в Александрийской церкви должность пресвитера, Арий сильно домогался епископской кафедры той же церкви. Но клир и народ предпочли ему святителя Александра. Честолюбие Ария было затронуто; он решился мстить и искал к тому случая. Случай представился. Святитель Александр имел обыкновение, по временам, беседовать со своими пресвитерами и другими клириками о богословских истинах. Так было и в 318 г. Рассуждая философски, Александр говорил, между прочим, что Святая Троица есть в Троице Единица. Арий, присутствовавший на этом совещании, намеренно предполагая, что его епископ в своем учении сливает Лица Святой Троицы в одно, стал немедленно возражать, и при этом высказывал, что если Отец родил Сына, то рожденный имеет начало бытия, а отсюда явно, что было время, когда не было Сына, и необходимо следует, что Сын имеет Свою личность из небытия. Александр хотел кроткими увещеваниями вразумить Ария, но он стоял на своем. Вскоре к его мнениям пристали другие - два епископа александрийского округа, Феона Мармарикский и Секунд Птолемаидский, и несколько пресвитеров и диаконов александрийской церкви. Арий начал даже составлять отдельные от своего епископа собрания, на которых предлагал свое учение. Чтобы прекратить зло, Александр в 321 г. созвал в Александрии из епископов своего округа собор, на котором учение Ария было осуждено, а он сам и его приверженцы отлучены от церковного общения. После этого Арий удалился в Палестину и обратился с жалобами на своего епископа к епископам Востока. Одни, подобно Александру, осудили Ария, другие, напротив, приняли его сторону. Между последними выдавались Евсевий, епископ Кесарийский и особенно Евсевий, епископ Никомидийский. Таким образом, ересь Ария выступила за пределы александрийской церкви и охватила весь Восток. Начались горячие рассуждения и споры о Лице Господа Иисуса Христа не только в среде духовенства, но и в народе. Такие споры и толки не могли не дойти до Константина Великого, который в то время, после победы над Ликинием, только что прибыл в Никодимию. Евсевий Никомидийский, получивший, как епископ столицы, большое значение при дворе, успел расположить Константина в пользу Ария и представил происходившие споры делом маловажным в религиозном отношении. Поэтому Константин сначала отнесся к делу Ария легко. Он желал только, чтобы Арий и Александр помирились, так как ему казалось, что они в существенных пунктах вероучения согласны между собой и расходятся только в частном и неважном вопросе. В этом смысле он написал на имя Александра и Ария послание и отправил его в Александрию с Осиею, епископом Кордубским, прибывшим на восток вместе с ним; вместе с этим Осию поручено было лично позаботиться о примирении враждующих. Но Осия, прибыв в Александрию и разобрав без всякого предубеждения учение Ария, донес Константину, что Арий проповедует ересь, ниспровергающую все христианство. Теперь и Константин посмотрел на дело иначе. Чтобы умиротворить Церковь, он, по совету благомыслящих епископов, решился созвать Собор из всех епископов, которые бы общим голосом решили вопрос об учении Ария и учении православном, которое защищал Александр. По приглашению Константина, в 325 г. в мае месяце, собралось в вифинском городе Никее 318 епископов. Это был Первый Вселенский Собор. Все издержки на переезд и содержание Отцов Собора, по распоряжению Константина, приняты были на счет казны. Большинство собравшихся епископов было из восточных областей империи. Впрочем, тут были представители и западных церквей, например, кроме Осии Кордубского, Цецилиан, епископ Карфагенский, пресвитеры римской церкви Витт и Викентий, заменявшие своего епископа Сильвестра, который по старости не мог прибыть на Собор, и другие. Были даже епископы персидский и скифский. Во главе православных епископов Востока, прибывших на собор, стояли Александр Александрийский, Евстафий Антиохийский, Макарий Иерусалимский и др. К этим присоединились также епископы, хотя и не отличавшиеся образованностью, но зато славившиеся своей святой жизнью, например, Николай Мирликийский - исповедник и чудотворец, Иаков Низибийский, Спиридон Тримифунский - оба чудотворца. Во главе арианских епископов, число которых простиралось до двадцати, стоял Евсевий Никомидийский. Кроме того, на Соборе было значительное число епископов, составляющих середину между православными и арианами. Таков, например, Евсевий Кесарийский, который, выходя из положений Оригена, считал Сына Божия хотя и неравным Отцу, но подобосущным Ему, и таким образом, не допускал ни православного единосущия, ни арианского творения. Вместе с епископами прибыло на Собор много пресвитеров и диаконов. Между последними особенно выдавался своими богословскими познаниями и красноречием молодой архидиакон Александрийской церкви, Афанасий. Собравшиеся отцы, прежде тржественного открытия Собора, вступали между собой в частные рассуждения о спорных вопросах. Таким образом, еще до сборного совещания определилось, кто из епископов какой стороны держится. Наконец, 20 мая 325 г. Собор был торжественно открыт. Все отцы собрались в один из залов императорского дворца, сюда же прибыл и сам император. Один из епископов, по всей вероятности, Евстафий Антиохийский, приветствовал его речью, в которой, высказав, что причиной настоящего собрания является неистовый Арий, не признающий Сына Божия единосущным и равным Отцу, просил Константина, чтобы он велел Арию оставить свое заблуждение, или, в случае упорства, изгнать его из общества Православной Церкви. Император со своей стороны обратился к отцам Собора с речью, прося их рассмотреть причины происшедшего раздора и решить все спорные вопросы совещания. На заседание приглашен был сам Арий, и ему дозволено было изложить свое учение. А Евсевий Никомидийский представил Собору арианское испове-дание веры. Православные отцы Собора, по поводу выслушанного, вступили в спор с арианами. Особенно сильно вооружились против них Евстафий Антиохийский и архидиакон Александрийской церкви Афанасий. Таким образом, после непродолжительных споров учение арианское было отвергнуто отцами Собора. Тогда Евсевий Кесарийский, в видах примирения православных с арианами, предложил исповедание веры своей церкви, в котором Сын Божий назывался Богом от Бога, перворожденным всей твари и рожденным от Бога прежде всех веков. Ариане, понимая выражение этого исповедания по своему, согласились принять его, но православные потребовали, чтобы в это исповедание внесены были точные определенные выражения о Сыне Божием, именно, что Он рожден из сущности Отца и единосущен Отцу. Так как на стороне православных было большинство, и их же стороны держался и император Константин, то предлагаемые ими выражения были внесены во вновь составленное, на основании кесарийского исповедания, Соборное вероопределение. Это вероопределение есть известный Никейский Символ, во втором члене которого точно и определенно выражено равенство и единосущие Сына Божия с Отцом. В заключение Символа отцы собора прибавили еще: "Говорящих же, что было время, когда не было (Сына), что Он не существовал до рождения, и произошел не из сущего, или утверждающих, что Сын Божий имеет бытие, от иного существа или сущности, или что Он создан, или изменяем, таковых предает анафеме кафолическая и апостольская Церковь". Когда был прочитан Символ, Константин приказал подписать его всем. Православные подписали; подписали многие из арианских епископов. Только Феона Мармарийский, Секунд Птолемаидский и сам Арий решительно отвергли Никейский Символ. За это все трое были отлучены от Церкви и сосланы императором в заточение в Иллирию. Кроме определения догмата о Сыне Божием по поводу ереси Ария, Никейский собор составил еще 20 канонов, касающихся преимущественно церковной дисциплины. § 10. Состояние Церкви после I Вселенского Собора Никейский Сoбop осудил и уничтожил арианскую ересь. Ариане, притворно подписавшие соборные определения, и высланные со своих кафедр, продолжали волновать Церковь. Путем придворной интриги и клеветы были возвращены из ссылки осужденные еретики и в их числе сам Арий. Они сумели приобрести доверие правительства и получили свои кафедры. Православные епископы были изгнаны. Среди них Антиохийский епископ Евстафий, ревностно боровшийся с еретиками на Соборе и после него. Особую ненависть ариан вызвал святитель Афанасий Александрийский, вступивший на кафедру по смерти епископа Александра в 326 г. (род. в 296 г.). Святитель Афанасий решительно противился восстановлению Ария и других еретиков. После десятилетних ожесточенных интриг и явной клеветы удалось добиться временного удаления св. Афанасия с кафедры в Галлию. Однако Бог не допустил торжества еретиков. Арий так и не был принят в общение с Церковью, он умер в Константинополе, по дороге в храм, где должно было произойти его принятие. После смерти императора Константина Великого, который в значительной мере сдерживал деятельность еретиков, при его сыновьях ариане получили полную свободу. В Константинополе, в Антиохии и в Палестине главные кафедры были в руках ариан. Святитель Афанасий еще четыре раза по причинам ариан был изгоняем с кафедры. Его епископство продолжалось 47 лет, двадцать из которых проведены в изгнании (ум. в 373 г.). Особую роль в истории Церкви этого периода сыграла кроме святого Афанасия, святитель Василий Великий (330-379 гг.). Прославленный ученостью и святостью подвижнической жизни, св. Василий был возведен на кафедру Кесарии Каппадакийской (370 г.) в самое трудное для Православной Церкви время. Большинство восточных кафедр занимали еретики. Православных было немного, да и то, выступая на борьбу с арианами, подозревали друг друга в неправославии. На западе считали, что православие Восточной Церкви уничтожено совершенно. К тому же в Антиохийской Церкви произошел раскол даже между православными по поводу неправильной хиротонии православного епископа Мелетия. Отношение ариан к святителю Василию было враждебным. Они сознавали его силу, основанную на всеобщем к нему уважении, и потому всеми мерами старались его удалить. Они оклеветали его перед императором и распространяли нелепые слухи о его неправославии среди православного духовенства и народа. Святой Василий мужественно выступил в защиту Церкви. Он сплотил православных и установил дипломатические отношения с правительством. Через епископа Афанасия он вступил в диалог с Западной Церковью и убедил ее епископа, что православие на Востоке живо и борется с ересью. По смерти святителя Афанасия он остался единственным защитником Православия на Востоке. Святитель Василий деятельно подготавливал Второй Вселенский Собор, но не дождался плодов своей деятельности. Он умер в 379 г. В отличиe от восточных церквей, церкви Запада меньше потерпели от арианства; это объясняется тем, что на Западе интереса к отвлеченным богословским вопросам было меньше, и споры с арианами там были непонят-ны. Однако, сосланные на Запад ариане проповедовали там свое учение, и арианство просуществовало у готов до V века. § 11. Лжеучения, возникшие в Церкви во время арианских смут Во время арианских смут, в связи с арианством, в Церкви возникла ересь Македония или македонианства, которая составляет прямое порождение арианства. Македоний был епископом Константинопольским после Евсевия Никомидийского (около 342 г.). По убеждению он был сначала строгий арианин. Своей жестокостью даже к арианам, он навлек ненависть императора Констанция. Строго арианские епископы, Евдоксий и Акакий, воспользовались этим, низложили (360 г.) его с константинопольской кафедры, которую теперь занял сам Евдоксий. Низверженный Македоний перешел на сторону противников Евдоксия и Акакия - полуариан и стал учить, что Сын подобен Богу Отцу. Не останавливаясь на этом, Македоний хотел быть главою нового учения. И вот он развил, в смысле Ария, учение о Святом Духе. Из учения Ария о Сыне Божием как творении последовательно вытекало такое же учение о Cвятoм Духе. Македоний только сделал этот вывод, когда стал учить, что Святой Дух есть служебная тварь, не имеющая участия в Божестве и славе Отца и Сына. Поднятый вопpoc о Святом Духе занял праздные умы так же, как раньше вопрос о Сыне Божием. Многие, особенно из строгих ариан, присоединились к Македонию. По главным пунктам своей ереси последователи Македония называются также духоборцами. Православное учение о Святом Духе против них защищали: Василий Великий, Григорий Нисский и Григорий Богослов. § 12. Второй Вселенский Собор и окончательное поражение арианства со всеми его отраслями Император Феодосий Великий исполнил задушевное желание Василия Великого относительно Вселенского Собора. Ко времени вступления его на императорский престол (379 г.) арианство с возникшими из него и в связи с ним ересью Македония и др. все еще волновало Церковь, несмотря на то, что было ослаблено борьбою партий. Особенно много страдала от еретиков Константинопольская Церковь. Здесь, после смерти православного Александра (338 г.) епископская кафедра постоянно находилась в руках ариан. При вступлении Феодосия на престол, арианским епископом был Демофил, но это был последний арианский епископ Константинополя. Прибыв в Константинополь в 378 г., Феодосий предложил арианскому епископу Демофилу или принять Никейское исповедание, или оставить кафедру, и когда тот выбрал последнее, передал все константинопольские церкви Григорию Богослову. Затем Феодосий решился торжественно восстановить православное учение. В 381 г. император Феодосий созвал в Константинополе собор епископов, который был назван Вторым Вселенским Собором. На этом Соборе было 150 православных отцов. Между ними особенно замечательны были: Григорий Богослов, Мелетий Антиохийский, Григорий Нисский, Кирилл Иерусалимский и др. Прежде всего, Собор отцов решился устроить дела Константинопольской кафедры. Григорий Богослов был признан ими константинопольским епископом, и по всей вероятности, после этого он занял на Соборе председательское место. Затем начались рассуждения о вере. Арианство, в чистом его виде, было уже осуждено на первом Вселенском Соборе, теперь же на первом плане стояло выродившееся из него Македонианство со cвоим еретическим учением о Святом Духе. Этим-то уточнением по преимуществу и занялся Собор. Как из арианского учения о Сыне Божием как творении последовательно вытекало такое же учение о Святом Духе, так из православного учения о единосущии и равенстве Сына Божия с Отцом последовательно вытекло учение о равенстве и единосущии Святого Духа с Отцом и Сыном. Поэтому отцы Второго Вселенского Собора, когда в заседании их выявились македонианские епископы, в числе 36, не вступая с ними в продолжительные прения, предложили им принять православное учение о единосущии Святого Духа с Отцом и Сыном. Но те решительно отказались от этого и оставили Собор. Тогда отцы, рассмотрев в совокупности все ереси, как отрасли арианства, так и возникшие в связи с ним, определили предать их анафеме. Именно, анафеме преданы ереси евномиан, аномеев, ариан или евдоксиан, полуариан или духоборцев, савеллиан, аполлинариев и проч. Что касается православного учения, которое извращали поименованные еретики, то Собор прежде всего подтвердил Никейский Символ, запретив отменять его. Потом, так как в Никейском Символе учение о Святом Духе было раскрыто не вполне, именно в нем сказано только: "и во Святого Духа" (т.е. веруем), Собор предложил его таким образом: "И в Духа Святого, Господа, животворящего, иже от Отца исходящаго, иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима глаголавшаго пророки". Этим добавлением к Никейскому Символу утвержден был догмат о равенстве и единосущии Святого Духа с Отцом и Сыном. Кроме того, Второй Вселенский Собор внес в Символ и последующие члены о Церкви, крещении и будущей жизни. Таким образом, составился полный Символ Никеоцареградский, существующий в Церкви до настоящего времени в том самом виде, как он изложен был Отцами Второго Вселенского Собора. На одном из заседаний Собора св. Григорий Богослов просил отпустить его с престола константинопольского и избрать на его место другого. Отцы Собора исполнили желание св. Григория и на Константинопольскую кафедру избрали сенатора Нектария. Во время деяний Второго Вселенского Собора умер Мелетий, епископ Антиохийский, и его преемником был избран Флавиан. В заключение своих совещаний Собор постановил 7 правил, которые касались преимущественно прав епископов, но в некоторых правилах упомянуто было и о предшествовавших действиях Собора - о Никейском Символе, анафеме на еретиков и Максиме Кинике. Все постановления Собора, подписанные отцами, были утверждены императором Феодосием. Немедленно же после Собора Феодосий издал строгий указ, которым повелевалось всех епископов, не принимавших Никео-Константинопольского Символа, лишать кафедр и на место их поставлять православных. § 13. Третий Вселенский Собор и ересь Нестория В конце IV века, после борьбы с разного рода еретиками, Церковь раскрыла вполне учение о Лице Господа Иисуса Христа, подтвердив, что Он есть Бог и вместе с тем - человек. Но люди науки не удовлетворились положительным учением Церкви; в учении о богочеловечестве Иисуса Христа они находили пункт, неуясненный для разума. Это вопрос об образе соединения в Лице Иисуса Христа Божественной и человеческой природы и взаимном отношении той и другой. Вопрос этот в конце IV и начале V веков занимал антиохийских богословов, которые и приняли на себя задачу разъяснить его научно, путем разума. Но так как они соображениям разума придавали большее, чем следовало, значение, то при разъяснении и этого вопроса, так же как и прежде при разъяснении других вопросов, не обошлось без ересей, волновавших Церковь в V, VI и даже VII веках. Ересь Нестория была первой из ересей, развившихся в Церкви при научном разъяснении вопроса об образе соединения в Лице Иисуса Христа Божественной и человеческой природы и их взаимном отношении. Она, подобно ереси Ария, вышла из антиохийокого училища, не допускавшего таинственности в понимании догматов веры. Богословам антиохийского училища казалось непонятным и даже невозможным учение о соединении двух природ: Божественной и человеческой, ограниченной и неограниченной, в одном лице человека Иисуса Христа. Желая дать этому учению разумное и понятное объяснение, они пришли к еретической мысли. Диодор, епископ Тарсийский (ум.394 г.), прежде антиохийокий пресвитер и учитель антиохийокого училища, первый развил такого рода мысли. Он учил, что совершенный прежде веков Сын воспринял совершенное от Давида, что Бог-Слово обитал в Рожденном от семени Давидова, как в храме, и что от Девы Марии родился Человек, а не Бог-Слово, ибо смертное рождает смертное по естеству; отсюда, по Диодору, Иисус Христос был простой человек, в котором обитало Божество, или который носил в Себе Божество. Ученик Диодора Феодор, епископ Мопсуетский (ум.429 г.) развил эти мысли еще полнее. Он резко отличал в Иисусе Христе человеческую личность от Божественной. Существенное соединение Бога-Слова с человеком-Иисусом в одно лицо, по его понятию, было бы ограничением Божества, потому оно и невозможно. Между ними возможно только внешнее соединение или, лучше, соприкосновение одного с другим. Это соприкосновение Феодор раскрыл таким образом. Человек-Иисус родился от Марии, как и все люди, естественным образом, со всеми человеческими страстями и недостатками. Бог-Слово, предвидя, что Он выдержит борьбу со всеми страстями и восторжествует над ними, восхотел через Него спасти род человеческий, и для этого, еще с момента зачатия Его, соединился с Ним Своею Благодатью. Благодать Бога-Слова, почившая на человеке Иисусе, освящала и укрепляла Его силы и по Его рождении, так что Он, вступив в жизнь, начал борьбу со страстями тела и души, уничтожил грех по плоти и истребил его похоти. За такую добродетельную жизнь человек Иисус удостоин был усыновления от Бога: именно со времени крещения Он был признан Сыном Божиим. Когда затем Иисус победил все диавольские искушения в пустыне и достиг жизни совершеннейшей, Бог-Слово излил на Него дары Святого Духа в несравненно высшей степени, чем на пророков, Апостолов и святых, например, Он сообщил Ему высшее ведение. Наконец, во время страданий человек-Иисус выдержал последнюю борьбу с человеческими немощами и удостоен был за это божественного ведения и божественной святости. Теперь Бог-Слово соединился с человеком-Иисусом теснейшим образом; между ними установилось единство действий, и человек Иисус сделался орудием Бога-Слова в деле спасения людей. Таким образом, у Феодора Мопсуетского, Бог-Слово и Человек-Иисус совершенно отдельные и самостоятельные личности. Поэтому он никак не допускал употребления выражений, относящихся к Человеку-Иисусу, в приложении к Богу-Слову. Например, по его мнению, нельзя говорить: Бог родился, богородица, потому что не Бог родился от Марии, а человек, или: Бог страдал. Бог распят, потому что опять страдал Человек-Иисус. Учение Феодора Мопсуетского об образе соединения в Лице Господа Иисуса Христа Божественной и человеческой природы вполне еретическое: последние выводы из него - это отрицание таинства воплощения Бога-Слова, искупления рода человеческого страданиями и смертью Господа Иисуса Христа, так как страдания и смерть обыкновенного человека не могут иметь спасительного значения для всего рода человеческого, и, в конце концов, отрицание всего христианства. Пока учение Диодора Тарсийского и Феодора Мопсуетокого заключалось только в их сочинениях и распространялось как частное мнение, в кружке людей, занимавшихся богословскими вопросами, оно не встречало опровержений и осуждений со стороны Церкви. Но когда архиепископ Константинопольский Несторий возымел мысль сделать его учением общецерковным, Церковь выступила против него, как ереси, и торжественно осудила. Несторий, сообщивший свое имя этому еретическому учению, - как представитель его во время борьбы с ним Церкви, - был воспитанником антиохийского училища и учеником Феодора Мопсуетского. Будучи в Антиохии монахом - пресвитером, он славился своим красноречием и строгостью жизни. В 428 г. император Феодосий Младший вызвал его в Константинополь и сделал константинопольским архиепископом. Несторий привез с собою из Антиохии пресвитера Анастасия. Этот сказал в церкви несколько проповедей, в которых доказывал в духе учения Феодора Мопсуетского, что Деву Марию следует называть не Богородицей, а Человекородицей. Для жителей Константинополя подобное учение было новостью, так как в Константинопольской, равно как в Александрийской и других церквах, сохранялось древнее православное учение о соединении в Лице Господа Иисуса Христа двух естеств. Именно здесь на соединение двух естеств в лице Иисуса Христа смотрели как на соединение Существенное, в одно Богочеловеческое лицо, поэтому не допускали в Нем, как едином лице, разделения Божества и человечества. Отсюда, как в Константинополе, так и в Александрии, общим наименованием Пресвятой Девы Марии было Богородица. Поэтому, при проповедях Анастасия против этого наименования взволновался Константинопольский клир, монахи, народ. Несторий, желая прекратить волнения, сам стал проповедовать. Он так же, как ученик Феодора Мопсуетского, отвергал название Богородица, по его мнению, нехристианское и непримиримое с разумом, но и не допускал названия Человекородица, а назвал Пресвятую Деву Христородицей. Волнения в Константинополе не утихли и после этого объяснения. Неотория стали обвинять в ереси Павла Самосатского, так как понятно было, что речь идет не о названии только Девы Марии Богородицей, а о Лице Иисуса Христа. Несторий стал преследовать своих противников и даже осудил их учение на Константинопольском Соборе (429 г.) и тем только увеличил число своих врагов, которых у него без того было много по случаю предпринятого им исправления нравов клира. Слух о спорах в Константинополе скоро проник в другие церкви, и здесь начались рассуждения. В Антиохии и вообще в Сирии очень многие приняли сторону Нестория, преимущественно лица, вышедшие из антиохийского училища. Но в Александрии и Риме учение Нестория встретило сильное противодействие. Александрийским епископом в то время был святой Кирилл (с 412 г.), человек богословски образованный и ревностный защитник православия. Прежде всего, в изданном им пасхальном послании он изложил, к каким вредным последствиям для христианина приводит учение Нестория. Когда это не подействовало на Нестория и когда он в письмах к Кириллу продолжал отстаивать правильность своего учения, Кирилл через своих поверенных в Константинополе особыми посланиями донес об учении Нестория императору Феодосию II и его супруге Евдоксии, а также сестре императора Пульхерии. Затем Кирилл известил о ереси Нестория папу Целестина. Несторий со своей стороны писал в Рим, доказывая свою правоту. Но Целестин созвал в Риме собор (430 г.), осудил на нем учение Нестория и потребовал, чтобы он, под угрозою низложения и отлучения, отказался от своих мыслей в течение 10 дней. Заключение собора отправлено было к Несторию. Кирилл уведомляет Нестория и виднейших восточных епископов о постановлениях римского собора и убеждает последних, особенно Иоанна, архиепископа антиохийского, из клира которого вышел Несторий, стоять за Православие. Иоанн антиохийский, сочувствовавший образу мыслей Нестория, ввиду предупреждения Кирилла решился написать Несторию дружественное письмо, в котором убеждал его употреблять выражения о Пресвятой Деве Марии, принятые древними отцами. Между тем, Кирилл на Соборе в Александрии (430 г.) осудил Нестория и издал против него 12 анафематизмов, в которых горячо доказывал нераздельное соединение в Лице Господа Иисуса Христа двух естеств. Эти анафематизмы Кирилл препроводил к Несторию со своим посланием. Несторий со своей стороны отвечал 12 анафематизмами, в которых осуждал тех, которые приписывают страдание Божеству и проч. Анафематизмы Нестория направлены были против Кирилла, хотя к последнему они не приложены. Вслед за Несторием и сирийские епископы, получившие анафематизмы Кирилла, восстали протих них. Они смотрели на них со своей точки зрения, под влиянием идей Феодора Мопсуетского. Для прекращения такого раздора между предстоятелями знаменитых церквей и утверждения православного учения, император Феодосии II решился созвать Вселенский Собор. Несторий, сторону которого в это время держал Феодосий, сам желал и просил созвать Вселенский Собор, находясь в полном убеждении, что его учение, как правильное, восторжествует. Феодосий назначил Собор в Ефесе, в самый день Пятидесятницы 431 г. Это был Третий Вселенский Собор. В Ефес к назначенному времени прибыли Кирилл с сорока египетскими епископами, епископ Иерусалимский Ювеналлий с палестинскими епископами, Фирм, еп. Кесарии Капподокийский, Флавиан Фессалоникийский. Прибыл и Несторий с десятью епископами, а вместе с ними два высших чиновника Кандидиан и Ириней, оба друзья Нестория. Первый, как представитель императора на Вселенском Соборе, второй - просто по расположению к Несторию. Не было только Иоанна Антиохийокого и легатов папы Целестина. Прошло 16 дней после срока, назначенного императором для открытия Собора. Ввиду этого, св. Кирилл решился открыть Собор не дожидаясь прибытия Иоанна Антиохийского и папских легатов, хотя императорский чиновник Кандидиан протестовал против этого и донес в Константинополь. Первое заседание состоялось 22 июня в Церкви Богородицы, предоставленной в распоряжение Собора местным епископом Мемноном. Нестория с его епископами приглашали на Собор 3 раза, - в первый раз накануне открытия Собора, во второй и третий - при открытии Собора. Но Несторий в первый раз дал неопределенный ответ, во второй - ответил, что придет на Собор, когда все епископы съедутся, а в третий - не хотел даже выслушать приглашения. Тогда Собор решился рассматривать дело Нестория без него. Прочитаны были Символы Никео-Цареградский, послания к Несторию, анафематизмы Кирилла и послания Нестория к Кириллу, его беседы и проч. Отцы нашли, что послания Кирилла заключают в себе православное учение и, напротив, послания и беседы Неотрия - неправославное. Потом Отцы проверили, как Несторий учит в настоящее время, не отказался ли он от своих мыслей теперь. Оказалась, по свидетельству епископов, которые беседовали с Несторием уже в Ефесе, что он держится прежних мыслей. Наконец, прочитаны были извлечения из сочинений отцов Церкви, которые писали о Лице Господа Иисуса Христа. Оказалось и здесь, что Несторий противоречит им. Приняв во внимание все это, отцы Ефесского Coбopa признали учение Нестория о соединении в Лице Господа Иисуса Христа двух естеств еретическим и определили лишить его епископского сана и отлучить от общения церковного. Под приговором подписалось до 200 епископов. Первое заседание кончилось. Объявив в тот же день о низложении Нестория в Ефесе, Собор уведомил о том же константинопольский клир, а Кирилл написал еще от себя письма к сочувствующим ему в Константинополе епископам и настоятелю одного константинопольского монастыря, авве Далматию. Вскоре затем отправлены были к императору и акты Собора. Несторию приговор объявлен был на другой день после заседания. Он, конечно, не принял его и в донесении к императору жаловался на неправильные будто бы действия Собора, обвинял особенно Кирилла и Мемнона и просил императора или перевести Собор в другое место, или дать ему возможность благополучно возвратиться в Константинополь, потому что, - жаловался Несторий со своими епископами, - его жизни угрожает опасность. Между тем Иоанн Антиохийокий прибыл в Ефес с 33 сирийскими епископами. Отцы Собора уведомили его, чтобы он не входил в общение с осужденным Несторием. Но Иоанн был недоволен решением дела не в пользу Нестория, и поэтому, не входя в общение с Кириллом и его Собором, составил свой собор из приехавших с ним и Несторием епископов. К Иоанну же примкнуло несколько епископов, бывших на Соборе св.Кирилла. Императорский уполномоченный также прибыл на собор Иоанна. Собор Иоанна признал осуждение Нестория незаконным и начал суд над Кириллом и Мемноном и другими епископами, осудившими Нестория. В вину Кириллу несправедливо поставлено было, между прочим, то, что учение, изложенное в его анафематизмах, сходно с нечестием Ария, Аполлинария и Евномия. И вот, собор Иоанна осудил и низложил Кирилла и Мемнона, отлучил от церковного общения, впредь до раскаяния прочих епископов, участвовавших в осуждении Нестория, и обо всем донес в Константинополь императору, клиру и народу, прося императора утвердить низложение Кирилла и Мемнона. Феодосий, который, кроме донесений Кирилла и Нестория и Иоанна, получил еще донесение Кандидиана, не знал, как поступить в этом случае. Наконец, он распорядился, чтобы все постановленное на Соборе под председательством Кирилла и на собора Иоанна было уничтожено и чтобы все епископы, прибывшие в Ефес, собрались вместе и покончили споры мирным образом. Святой Кирилл не мог согласиться на такое предложение, так как на Соборе, под его председательством, было постановлено правильное решение, и в этом смысле доносил императору. Со своей стороны и Иоанн Антиохийский доносил в Константинополь, представляя действия своего собора правильными. Между тем, когда происходила эта переписка между Ефесом и Константинополем, Собор под председательством Кирилла продолжал свои заседания. Всех заседаний было семь. На втором заседании прочитано было послание папы Целестина, привезенное только что прибывшими легатами и признано было вполне православным; на третьем - римские легаты подписали осуждение Нестория; на четвертом - Кирилл и Мемнон жаловались Собору на Иоанна, который неправильно осудил их, и были оправданы только после того, как Иоанн, приглашенный Собором в заседание для объяснения по этому делу, не явился; на пятом - Кирилл и Мемнон для опровержения обвинений, возведенных на них Иоанном, осудили ереси Ария, Аполлинария и Евномия, а Собор отлучил от церковного общения самого Иоанна и прибывших с ним сирийских епископов; на шестом - запрещено было на будущее время изменять в чем-либо Никео-Цареградский Символ или вместо него составлять другой; наконец, на седьмом - Собор занялся решением частных вопросов по разграничению епархий. Все соборные акты отосланы были императору на утверждение. Теперь Феодосий находился еще в большем затруднении, чем прежде, потому что неприязненное отношение между Собором и партией Иоанна увеличились в значительной степени. А вельможа Ириней, прибывший между тем из Ефеса в Константинополь, сильно действовал при дворе в пользу Нестория. Епископ Берийский Акакий подал императору совет: удалив от соборных рассуждений Кирилла, Мемнона и Нестория, поручить всем остальным епископам пересмотреть вновь дело Нестория. Император так и сделал; послал в Ефес чиновника, который взял под стражу Кирилла, Мемнона и Нестория, и начал соглашать прочих епископов. Но соглашения не последовало. Между тем, св. Кирилл нашел случай из-под стражи написать к клиру и народу константинопольскому, а также авве Далматию о происшедшем в Ефесе. Авва Далматий собрал иноков константинопольских монастырей и вместе с ними, с пением псалмов, с горящими светильникам, при многочисленном стечении народа, отправился до дворца императора. Вошедши во дворец, Далматий просил императора, чтобы православные отцы освобождены были из заключения и чтобы определение Собора относительно Нестория было утверждено. Появление знаменитого аввы, сорок восемь лет не выходившего из своего монастыря, произвело сильное впечатление на императора. Он обещал утвердить решение Собора. Затем, в церкви, куда отправился авва Далматий с иноками, народ открыто провозгласил анафему Несторию. Таким образом, относительно Нестория колебания императора кончились. Оставалось только привести в соглашение с Собором сирийских епископов. Для этого император приказал спорящим сторонам выбрать по восемь депутатов и прислать их в Халкидон для взаимных рассуждений в присутствии императора. В эту депутацию со стороны православных выбраны были два римских легата и Иерусалимский епископ Ювеналий, а со стороны защитников Нестория - Иоанн Антиохийский и Феодорит Кирский. Но и в Халкидоне соглашение не было достигнуто, несмотря на заботы об этом Феодосия. Православные требовали, чтобы сирийские епископы подписали осуждение Нестория, а сирийские епископы не соглашались на это и не хотели принимать, как они выражались, догматов Кирилла, т.е. его анафематизмов. Так дело и осталось пока нерешенным. Впрочем, Феодосии теперь решительно стал на сторону православных епископов. Указом, изданным по окончании халкидонского совещания, он приказал всем епископам возвратиться на свои кафедры, в том числе и св. Кириллу, а Нестория еще прежде удалил в антиохийский монастырь, из коего он взят был на константинопольскую кафедру. Преемником Нестория православные епископы поставили Максимилиана, известного всем благочестивой жизнью. Восточные епископы, во главе с Иоанном Антиохийским, оптравляясь из Халкидона и Ефеса на свои кафедры, по дороге, составили два собора; один - в Тарсе, на котором вновь осудили Кирилла и Мемнона, и другой в Антиохии, на котором составили свое исповедание веры. В этом исповедании сказано было, что Господь Иисус Христос - Совершенный Бог и Совершенный Человек, и что на основании неслитного в Нем единения Божества и человечества, Пресвятая Дева Мария может быть названа Богородицей. Таким образом, восточные отцы отступили от своих несторианских воззрений; но от лица Нестория не отказались, почему разделение между ними и Кириллом Александрийским продолжалось. Император Феодосий не терял все-таки надежды примирить церкви и поручил исполнить это своему чиновнику Аристолаю. Но только Павлу, епископу Эмесскому, удалось согласить отцов сирийских с александрийскими. Он убедил Иоанна Антиохийского и других сирийских епископов согласиться на осуждение Нестория, a Кирилла Александрийского - подписать антиохий-ское исповедание веры. Кирилл, находя, что антиохийское исповедание веры заключает в себе православное учение, подписал его, не отказываясь, впрочем, и от своих анафематизмов. Таким образом, мир был восстановлен. Антиохийское исповедение веры, с которым, как с православным, согласны были представители всех Церквей, или иначе вся Вселенская Церковь, получило значение точного изложения древне-православного учения об образе соединения в Господе Иисусе Христе двух естеств и их взаимном отношении. Император утвердил это исповедание и постановил окончательное решение относительно Нестория. Он сослан был (435 г.) в один оазис египетской пустыни, где и умер (в 440 г.). § 14. Утверждение несторианства в Сиро-Персидской Церкви Во второй половине V века несторианство исчезло из пределов Римской империи. В 489 г. император Зенон закрыл последний оплот нестприанства в империи - Эдесскую школу. Наставники и ученики школы бежали в Персию, где под покровительством еп. Фомы Варсумы открыли школу в Низибии. В этой школе стали воспитываться ученые-богословы в духе Феодора Мопсуетского и миссионеры для восточной Азии. Под покровительством властей несторианство достигло в центральной и восточной Азии небывалого расцвета. На соборе в Беб-Лапате в 483 г. сиро-персидская церковь приняла официально несторианское вероисповедание, а при католикосе Бабее - в 499 г. на соборе в Селевикии-Ктезифоне, потом после завоевания Персии арабами - (652-657 гг.) и основанин Багдада (начало VIII века) - в Багдаде. Первые халифы (сами магометане) не преследовали несториан, дали им целый ряд привилегий и содержали их в администрации в качестве ученых, врачей, переводчиков, финансистов и т.д. При персидском и арабском господстве несториане составляли костяк интеллигенции этих держав, благодаря хорошо поставленным школам и высокой образованности. Несторианская церковь развила необычайную миссионерскую деятельность. В VII веке под начальством католикоса в Персии было 7 митрополий для христиан сиро-персидского происхождения и 3 митрополии для других народностей. В IX веке было уже 14 митрополий, в том числе китайская, индийская, самаркандская. Несториане проникли в северную Аравию. В Туркестане главный хан Елюй-даши принял христианство, и в его столице Кашгаре была основана митрополия. Проникли несториане и в Тибет, и в Китай, и в Индию, и даже на Суматру. В IX веке в Китае была уже их митрополия. В ХIII веке даже один католикос (Явалахи III) был чистокровным китайцем. К ХIII веку миссионер-ская деятельность несториан достигла высшего расцвета; их церковь имела кроме епархии католикоса 27 митрополий и 230 по всей Азии расположенных епархий и много миллионов верующих. Однако все возрастающий мусульманский фанатизм перешел постепенно к открытому преследованию и жестокому искоренению христианства в Азии, и несторианство стало клониться к упадку, выставив из своей среды очень много мучеников за веру. Сокрушительный удар по несторианотву нанес в конце XIV века и в начале ХV века Тимур (Тамерлан), в слепом мусульманском фанатизме повелевший истребить всех до одного неcториан в ответ на обращение в христиантсво его любимой ханши. После этой кровавой бойни постоянные преследования от турок, курдов и персов свели постепенно на нет всю миссионерскую деятельность и приобретения несториан, и они стали влачить жалкое существование гонимых и презираемых. В несчастии несториане стали искать поддержки у Рима. С ХIV века начинаются сношения с Римом. В 1551 г. произошел у несториан раскол, и монах Сулан добился посвящения в Риме в патриархи для сиро-халдеев. Образовались две линии католикосов: мар-Илиев (или Иоаннов), подчиненных Риму, и мар-Шимьенов - независимых. Со временем (1681 г.) папство добилось образования еще третьей линии, католикосов, вполне и слепо послушных Риму - мар-Иозефов. Большая часть несториан, живших в Персии около озера Урмия, в 1893 г. при содействии проф. В. Болотова, присоединились к Русской Православной Церкви. § 15. Четвертый Вселенский Собор и монофизитская ересь, или ересь Евтихия Во время несторианских споров, как было замечено выше, некоторые из защитников Нестория упрекали св. Кирилла Александрийского в ереси. Такого рода упреки по отношению к Кириллу били несправедливы. Но между приверженцами Кирилла, действительно, еще во время несторианских споров, была еретическая партия, развивавшая учение о соединении в Лице Господа Иисуса Христа двух естеств, в смысле совершенно противоположном несторианскому и также еретическом. Доведенные до крайности во время несторианских споров, эти взгляды разрешились еретическим учением о полном слиянии в Иисусе Христе Божественной и человеческой природы с поглощением последней первою, или иначе, учением об одной Божественной природе в Иисусе Христе. Отсюда такое учение называется монофизитским, а лица, развивавшие его - еретиками монофизитами, то есть допускавшими в Иисусе Христе одну Божественную природу. Евтихианством или ересью Евтихия монофизитство называется потому, что один константинопольский архимандрит Евтихий первый заявил это учение и положил начало монофизитским спорам. Монофизитские споры начались в Церкви вслед же за несторианскими. На александрийскую кафедру после св. Кирилла вступил Диоскор (с 444 г.). Он разделял монофизитские воззрения и даже стал во главе александрийских монофизитов, между тем как в Константинополе главой их был престарелый архимандрит Евтихий. Патриархом константинопольским в то время был Флавиан. Под его председательством в 448 г. в Константинополе был собор из тридцати епископов константинопольского округа. Евсевий, епископ Дорилей-ский, присутствовавший здесь, доложил собору, что константинопольский архимандрит Евтихий распространяет еретическое учение, а именно, говорит, что после соединения в Иисусе Христе Божества и человечества, человечество превратилось в Божество, а потому тело Христово не единосущно нашему телу. Собор пригласил для объяснения Евтихия, который явился только после троекратного зова. Его дерзкие объяснения подтвердили только то, что он действительно распространяет ересь. Поэтому собор осудил его и низложил. Но Евтихий обратился с жалобой на собор к императору. Сильная придворная партия, во главе с императрицей Евдоксией, была на стороне Евтихия, мнимого последователя Кирилла; поэтому Феодосий принял жалобу благосклонно и приказал тому же собору, под председательством Фалассия Кесарии Капподокийской, пересмотреть дело Евтихия. Но и на этот раз Евтихий был осужден. Тогда Евтихий, согласно желаниям придворной партии, перенес свое дело на суд церквей римской и александрийской, выставляя себя защитником православного учения, а Флавиана и Евсевия - несторианами. Папа Лев Великий, после того, как Флавнан объяснил емy сущность ереси Евтихия, согласился на его осуждение и написал Флавиану послание, в котором изложил православное учение о соединении в Иисусе Христе двух естеств. Но Диоскор Александрийский, как и следовало ожидать, принял сторону Евтихия. Он просил даже императора назначить вселенский собор для утверждения мнимо-православного учения Евтихия и осуждения возобновленного Флавианом несторианства. Император согласился и назначил собор в Ефесе в 449 г., под председательством самого Диоскора. В Ефесе собрались Диоскор Александрийский, Домн Антиохийский, Ювеналий Иерусалимский, Флавиан Константинопольский, Евсевий Дорилейский, легаты папы Льва и др.). Всего было на Соборе до 130 епископов. Восточных епископов не приглашали на Собор. Начались соборные совещания по делу Евтихия. Но Диоскор, не дожидаясь разрешения дела путем обыкновенных рассуждений, решился употреблять насилие. Он собрал толпу привезенных им параваланов и приверженных Евтихию монахов; толпа ворвалась в церковь, где происходило заседание собора, с криком: "Рубите на двое разделяющих естество Христово на двое". Произошло большое смятение: начатые акты были изорваны, у писцов отбиты пальцы, Флавиан и православные епископы, после многих побоев, были выгнаны, а те, которые остались, принуждены насильно подписать белые листы пергамента. Затем Диоскор осудил Флавиана, низложил Домна Антйохийского, блаженного Феодорита и Иву Эдесского, хотя последний не был на Соборе. В заключение всего Диоскор со своими единомышленниками признал учение Евтихия православным, утвердил представленный им в особом сочинении Никейский Символ с пропуском слов: "Воплотившегося от Духа Свята и Марии Девы", и восстановил его в сане. Римские легаты протестовали против такого своеволия, но не имели успеха. Флавиан тоже готовил жалобу в Рим и Константинополь, но Диоскор, уанав об этом, заключил его в оковы и подверг таким жестоким истязаниям, что Флавиан через три дня умер. На место Флавиана Диоскор поставил константинопольским патриархом своего диакона Анатолия, считая его своим единомышленником. Этот Ефесский собор (449 г.) известен под именем собора Разбойничьего. Император Феодосий, которому представлены были на утверждении соборные определения, признал его законным. Таким образом, монофизиты на некоторое время взяли перевес над православными; православные епископы, по настоянию Диоскора, были низлагаемы и ссылаемы в заточение. Но в защиту православия выступил папа Лев Великий, с самого появления ереси монофизитов твердо заявивший свое православие. Получив известие о соборе Ефесском, он созвал собор в Риме, осудив все постановленное в Ефесе, и в письмах на Восток настоятельно требовал созвания законного Вселенского Собора в Италии. По его просьбе, того требовал от Феодосия и западный император Валентиниан III. Но Феодосий был все еще под влиянием придворной монофизитской партии, особенно Евдоксии и вельможи Хризафия, и потому не внимал просьбам. Впрочем, скоро дела приняли оборот в пользу православных. Придворная монофизитская партия потеряла свое значение. Евдоксия была удалена из Константинополя в Иерусалим под предлогом богомолья, а Хризафий, попавший в немилость, сослан. Теперь при дворе получила влияние партия сестры императора Пульхерии, которая всегда была почитательницей, Флавиана. Поэтому честь Флавиана была восстановлена; его мощи торжественно были перенесены в Константинополь. Впрочем, Феодосий не желавший ничего делать для православных, скоро умер (450 г.). Приемником его был Маркиан, вступивший в брак с Пульхерией и решивший дать торжество православию. По его распоряжению в 451 г. собран был в Халкидоне законный Вселенский Собор, который был по счету Четвертым Вселенским Собором. Всех отцов на этом Соборе было до 630. Из наиболее замечательных были: Анатолий Константинопольский, перед вступлением Маркиана на престол решительно перешедший на сторону православных, Домн Антиохийский, низложенный Диоскором и возвращенный из заточения Маркианом, Максим, поставленный на его место, Ювеналий Иерусалимский, Фалассий Кесарии Каппадокийский, блаженный Феодорит, Евсевий Дорилейский и Диоскор Александрийский и другие. Папа Лев, желавший, чтобы Собор был созван в Италии, прислал все-таки своих легатов на Халкидонский Собор. Председателем Собора был Анатолий Константинопольский. Прежде всего, отцы Собора занялись рассмотрением деяний собора разбойничьего и судопроизводством над Диоскором. Обвинителем Диоскора был известный Евсевий Дорилейский, который представил отцам записку, где описаны были все насилия, произведенные Диоскором на разбойничьем соборе. По прочтении записки отцы отняли у Диоскора право голоса, после чего он должен был стать в числе подсудимых. К тому же на Диоскора представлено было со стороны некоторых египетских епископов много обвинений в безнравственности, жестокости и разного рода насилиях. За все это, отцы осудили его и низложили, равно как осудили разбойничий собор и Евтихия. Тех епископов, которые вместе с Диоскором принимали участие в разбойничьем соборе, отцы Халкидонского Собора простили, так как они принесли раскаяние и объяснили в свое оправдание, что действовали под страхом угроз Диоскора. Затем отцы занялись определением вероучения. Им предстояло изложить такое учение о двух естествах в Лице Иисуса Христа, которое было бы чуждо крайностей несторианства и монофизитства. Среднее между этими крайностями учение именно и было православным. Отцы Халкидонского Собора так и поступили. Приняв за образец православного учения изложение веры Кирилла Александрийского и Иоанна Антиохийского, а также послание Льва Римского к Флавиану, они, таким образом, определили догмат об образе соединения в лице Господа Иисуса Христа двух естеств. "Последуя святым отцам, все согласно поучаем исповедывать... одного и того же Христа, Сына, Господа Единородного, в двух естествах, неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого - так что соединением нисколько не нарушается различие двух естеств, но тем более сохраняется свойство каждого естества и соединяется одно лицо и одна ипостась - не на два лица рассекаемого или разделяемого, но единого и того же Сына и Единородного Бога-Слова". Таким вероопределением осуждалось как несторианство, так и монофизитство. Все отцы согласны были с этим определением. Блаженный Феодорит, которого на Соборе подозревали в несторианстве, особенно египетские епископы, произнес анафему на Нестория и подписал его осуждение; поэтому Собор снял с него осуждение Диоскора и восстановил в сане, как снял осуждение и с Ивы, епископа Эдесского. Только египетские епископы держали себя двусмысленно по отношению к вероопределению. Они хотя и подписали осуждение Евтихия, но не хотели подписать послания Льва Римского к Флавиану, под тем предлогом, что, по существующему в Египте обычаю, они ничего важного не делают без соизволения и определения своего архиепископа, которого, за низложением Диоскора, у них не было. Собор обязал их клятвой подписать, когда будет поставлен архиепископ. Когда донесли Маркиану, что все сделано, он прибыл сам на шестое заседание Собора, произнес речь, в которой выразил радость, что все сделано по общему желанию и мирно. Впрочем, заседания Собора не окончились еще. Отцы занялись составлением правил, которых и было составлено 30. Главные предметы правил - церковное управление и церковное благочиние. После Собора император издал строгие законы относительно монофи-зитов. Приказано было всем принимать учение, определенное Халкидонским Собором; монофизитов ссылать в заточение или изгонять; сочинения их сжигать, а за рacпространeние их казнить и проч. Диоскор и Евтихий сосланы были в отдаленные провинции. § 16. Продолжение монофизитской ереси после Собора Ересь монофизитская принесла Церкви зла более чем какая-либо другая ересь. Соборным осуждением она не была уничтожена. Изложенное на Соборе учение о двух естествах в лице Господа Иисуса Христа, особенно о человеческом вызывало сильное сопротивление монофизитов, центром которых был Египет. Многие монашествующие в других церквах также были против этого учения и стали в ряды монофизитов. Монашествующим казалось невозможным приписать Господу Иисусу Христу человеческую природу, подобную нашей греховной, против недостатков которой направлены все их подвиги. Еще во время Халкидонского Собора монашествующие прислали от себя трех архимандритов, которые брались защищать монофизитское учение и просили о восстановлении Диоскора. После Собора некоторые из монахов прямо из Халкидона отправились в Палестину и произвели там большое волнение рассказами о том, что Халкидонский Собор восстановил несторианство. Палестинские монахи, под предводительством выходцев из Халкидона, в числе десяти тысяч напали на Иерусалим, разграбили его, выгнали патриарха Ювеналия, а на его место поставили своего, Феодосия. Только через два года (453 г.) при помощи военной силы Ювеналий занял опять Иерусалимский престол. Подобные же волнения производили монофизиты и в Александрии. Здесь и военная сила не привела ни к чему. Александрийская чернь загнала воинов в бывший храм Сераписа и сожгла живыми вместе с храмом. Усиленные военные меры повели за собой только то, что монофизиты окончательно отделились от православного патриарха Протерия, поставленного на место Диоскора, и образовали отдельное общество под управлением пресвитера Тимофея Элура. По смерти императора Маркиана (457 г.), александрийские монофизиты воспользовались этим обстоятельством, произвели возмущение, во время которого убит был Протерий, а на его место возвели Элура, который низложил всех епископов, принимавших Халкидонский Собор, и произнес осуждение на патриархов Константи-нопольского, Антиохийского и Римского. Преемник Маркиана, Лев I Фракиянин (457-474) не мог скоро подавить восстания в Александрии. Для восстановления мира в Церкви он решился на особого рода меру. Потребовал, чтобы все митрополиты империи дали ему свой отзыв о Халкидонском Соборе и о том, должно ли признать законным Александрийским патриархом Элура. Более 1600 митрополитов и епископов высказались в пользу Халкидонского Собора против Тимофея Элура. Тогда Лев низложил (460 г.) Элура и Александрийским патриархом поставил православного Тимофея Салафакиола. Благочестие и кротость этого патриарха приобрели любовь и уважение монофизитов и александрийская церковь некоторое время была спокойна. Низложен был также (470 г.) и патриарх Антиохийский Петр Гнафевс. Этот, будучи еще монахом, составил в Антиохии сильную монофизитскую партию, принудил православного патриарха оставить кафедру и сам занял ее. Чтобы утвердить навсегда монофизитство в Антиохии, он в Трисвятой песне после слов "Святый бессмертный" - сделал монофизическое прибавление: "Распныйся за ны". § 17. Попечение Юстиниана I о мире Церкви. Пятый Вселенский Собор и спор о трех главах В 527 г. на императорский престол вступил Юстиниан I, государь замечательный в истории гражданской и церковной (527-565 гг.). Мысль о присоединении монофизитов к православию, в видах умиротворения Церкви и государства, занимала и этого государя. Особенно много монофизитов было в Египте, где православные составляли меньшинство. Но подобно другим государям, занимавшимся теми же планами присоединения еретиков, Юстиниан не достиг своей цели и даже под влиянием монофизитской партии. Так, в 533 г., под, влиянием Феодоры, он сделал уступку монофизитам, допустив и в Константинопольской церкви прибавление к Трисвятой песне: "Распныйся за ны", хотя строгие последователи определений Халкидонского Собора считали такое прибавление монофизитским. По влиянию той же Феодоры, Юстиниан возвел (535 г.) на Константинопольский патриарший престол Анфима, притворно перешедшего из монофизитов в православие. К счастью, Юстиниан скоро узнал о происках монофизитов. В то время (536 г.) прибыл в Константинополь папа Агапит, в качестве посла остготского короля Теодориха Великого. Узнав о еретичестве Анфима, Агапит, несмотря на убеждение и угрозы Феодоры, донес о нем царю. Юстиниан тотчас же низложил Анфима, а на его место поставил одного пресвитера, Мину. Все-таки он не терял надежды на присоединение монофизитов. В этих видах, под председательством Мины, в Константинополе составлен был небольшой собор из православных и монофизитских епископов, на котором обсуждался вопрос о присоединении монофизитов. Но рассуждения не повели ни к чему, вследствие упорства монофизитов. Патриарх снова осудил монофизитов, а император подтвердил прежние строгие законы против них. Монофизиты, при возобновившихся преследованиях, бежали в Великую Армению и здесь упрочили свою ересь. Между тем Феодора продолжала вести интриги в пользу монофизитов. По её проискам, по смерти папы Агапита (537 г.) на римскую кафедру поставлен был римский диакон Вигилий, давший ей еще в бытность в Константинополе с Агапитом обещание подпиской помогать монофизитам. Потом она нашла себе двух усердных помощников, проживавших при дворе, епископов Феодора Аскиду и Домициана, которые были тайными монофизитами. Аскида и Домициан и посоветовали императору заняться обращением монофизитов и предложили даже для этого план. Именно они внушили Юстиниану, что монофизиты тогда только могут быть присоединены, когда православная Церковь осудит учителя несторианства Феодора Мопсуетского, и его друзей и почитателей: блаженного Феодорита и Иву Эдесского, так как теперь, когда мнения этих лиц не осуждены, монофизиты соблазняются и подозревают православную Церковь в несторианстве. План этот монофизиты составили в пользу себя и во вред православных. В случае исполнения его, как рассчитывали монофизиты, Церковь стала бы в противоречие сама с собой, осудив Феодорита и Иву, признанных православными на Халкидоноком Соборе. Император, поставивший целью своей жизни умиротворить Церковь, согласился испытать предложенный ему план, и в 544 г. издал первый Эдикт о трех главах. В нём осуждался Феодор Мопсуетский, как отец несторианской ереси, сочинения Феодорита против св. Кирилла и письмо Ивы к Марию персу. Но в то же время прибавлено было, что осуждение это нисколько не противоречит Халкидонскому Собору, и всякий, кто иначе будет думать, подвергается анафеме. Этот Эдикт должны были подписать все епископы. Мина, патриарх Константинопольский, после некоторого сопротивления, подписал, а за ним и восточные епископы. Но в западных церквах Эдикт встретил сильную оппозицию. Карфагенский епископ Понтиан решительно отказался от подписи, а ученый диакон Фульгенций Фарран написал на опровержение эдикты трактат, с которым согласились все на западе. Вигилий римский также был против эдикта. Западные епископы видели в осуждении трех глав унижение Халкидонского собора. На Халкидонском соборе о Феодоре Мопсуетском не было рассуждения. Феодорит оправдан был собором после того, как произнес анафему на Нестория и, следовательно, отказался от своих сочинений в защиту его против св.Кирилла, а письмо Ивы осуждалось в том виде, в каком оно существовало в VI веке во время издания Эдикта, т.е. поврежденное в Перени несторианами. Противодействие западных епископов смутило Юстиниана. В 547 г. он вызвал в Константинополь Вигилия и многих других западных епископов, надеясь убедить их подписать ооуждение трех глав. Но и в Константинополе западные епископы противились. Вигилий предлагал императору созвать Вселенский собор. Юстиниан на созвание Вселенского собора согласился. В 551 г. император еще раз сделал попытку склонить западных епископов на осуждение трех глав, для чего пригласил их на собор в Константинополь. Но они не поехали; прибыли немногие, все-таки не соглашавшиеся с императорским эдиктом. Тогда Юстиниан низложил и заточил их, а на их место поставил таких, которые согласились на осуждение трех глав. Затем, в том же 551 г., издав новый эдикт о Трех главах, в котором особенно развивалась мысль, что осуждение трех глав не противоречит Халкидонскому собору, царь в 553 г. созвал в Константинополе Пятый Вселенский Собор для окончательного решения вопроса о Феодоре Мопсуетском, блаженном Феодорите и Иве Эдесском. На Соборе присутствовало 165 восточных и западных епископов. Председателем был Евтихий, патриарх Константинопольский, преемник Мины. Папа Вигилий, пребывавший все время в Константинополе, опасаясь противодействия западных епископов, отказался идти на Собор и обещал подписать соборные определения после. Отцы Собора в нескольких заседаниях читали еретические места из сочинений Феодора Мопсуетского, читали все, что написано было в опровержение его, разрешили вопрос, можно ли осуждать еретиков по смерти, и, наконец, пришли к заключению, согласному с императорскими эдиктами, что Феодор Мопсуетский действительно еретик - несторианин и должен быть осужден. Прочитаны были также сочинения блаженного Феодорита и письмо Ивы: отцы нашли это сочинение Феодорита достойным также осуждения, хотя он сам, как отказавшийся от Hестория и потому оправданный Халкидонским Собором, и не подлежит осуждению. Что же касается письма Ивы Эдесского, то Собор также осудил его, не касаясь самого лица Ивы. Собор в этом случае осудил то, что читано было им в заседаниях, т.е. поврежденное несторианами письмо Ивы. Таким образом, осуждены были Феодор Мопсуетский и его сочинения, а также сочинения блаженного Феодорита в защиту Нестория против св.Кирилла и письмо Ивы Эдесского к Марию персу. При этом coбop утвердил вероопределения всех прежних Вселенских Соборов и в том числе Халкидонокого. Папа Вигилий, во время соборных заседаний приславший императору свой отзыв против осуждения вышепоименованных лиц, по окончании Собора все-таки подписал соборные определения и был отпущен в Рим, почти после семилетнего пребывания в Константинополе. На дороге, впрочем, он умер. Преемник его Пелагий (555 г.) принял Пятый Вселенский Собор, и поэтому должен был выдерживать борьбу против многих западных церквей, не принимавших Собора. Разделение в западных церквах из-за Пятого Вселенского собора продолжалось до самого конца VI столетия, когда при папе Григории Великом, наконец, все признали его. § 18. Упорство монофизитов и монофизитские секты Старания Юстиниана присоединить к православной Церкви монофизитов, вызвавшие, между прочим, Пятый Вселенский Собор, привели к желаемому результату. Правда, умеренные монофизиты присоединились к Церкви лишь в одном Константинопольском патриархате. Монофизиты же других патриархатов оставались по-прежнему упорными еретиками. В видах государственных, Юстиниан сделал было попытку присоединить и строгих монофизитов, даже с уступкой им; в 564 г. он потребовал, чтобы православные епископы приняли их в общение. Но епископы отказались принять в Церковь еретиков, не принимавших православного учения. За это Юстиниан начал их низлагать и ссылать в заточение. Такая участь постигла прежде всего Евтихия, патриарха Константинопольского. Впрочем, Юстиниан скоро умер (565 г.) и возникавшие было замешательства в Церкви прекратились. Монофизиты, между тем, окончательно сформировались в отдельные от православной Церкви общества. В Александрии 536 г. поставлен был новый православный патриарх; но его знала только небольшая часть египтян, преимущественно греческого происхождения. Коренные же жители Египта, известные под именем коптов, поголовно державшиеся монофизитства, выбрали своего патриарха - коптского, и образовали, таким образом, коптскую монофизитскую церковь. Египетские монофизиты называли себя коптскими христианами, православных же - мельхитами (содержащими императорское вероучение). Число коптских христиан простиралось до пяти миллионов. Вместе с коптами уклонились к монофизитству и абиссинцы и также образовали еретическую церковь в союзе с коптской. В Сирии и Палестине монофизитство вначале не так прочно утвердилось, как в Египте; Юстиниан всех епископов и пресвитеров, державшихся монофизитства, низлагал и ссылал в заточение, вследствие чего монофизиты оставались без учителей. Но одному сирийскому монаху, по прозванию Барадей, удалось обьединить всех монофизитов Сирии и Месопотамии, и устроить монофизит-ское общество. Рукоположенный низложенными Юстинианом монофизит-скими епископами в епископа всех монофизитов Сирии и Месопотамии, Иаков Барадей в продолжение более тридцати лет (541-578 гг.) с успехом действовал в пользу монофизитов. В одежде нищего ходил он по странам, населенным монофизитами, посвящал епископов, пресвитеров, даже устроил монофизитский патриархат в Антиохии. От этого Иакова Барадея монофизиты Сирии и Месопотамии получили название иаковитов, яковитов, с каковым остаются и до настоящего времени. Армянская церковь также отпала от союза с Церковью Вселенской, впрочем, не потому, что усвоила себе монофизитское учение, а потому, что вследствие некоторых недоразумений не приняла постановлений Четвертого Вселенского Coбopa и послания папы Льва Великого. Недоразумения были такого рода. На Халкидонском Соборе (451 г.) представителей Армянской Церкви не было, поэтому ей не известны были в точности поставновления этого Собора. А между тем в Армению приходили монофизиты и распространяли ложный слух, что на Халкидонском Соборе восстановлено несторианство. В 536 г. на соборе в Тиве Халкидонский Собор был осужден. С этого времени Армянская церковь отпала от союза с Церковью Вселенскою и образовала из себя, как видно из предыдущего, не столько еретическое общество, сколько раскольничье, так как в учении о естествах в Иисусе Хритсе она была согласна с учением, утвержденным Церковью, и разнилась только в словах. В отделившейся Армянской церкви, кроме своеобразного учения об естествах в Иисусе Христе, образовались и некоторые обенности в церковном устройстве, существующие до настоящего времени. Так, у армян трисвятая песнь читается и поется с монофизитским прибавлением: "Распныйся за ны"; Евхаристия совершается (с начала VI в.) по влиянию сирских монофизитов на опресноках, причем вино не смешивается с водой. Праздник Рождества Христова празднуется вместе с Богоявлением и рождественский пост продолжается до Богоявления и проч. Армянская церковь состояла и состоит под управлением своего патриарха - католикоса. § 19. Шестой Вселенский Собор и ересь монофелитов Ересь монофелитов составляет продолжение или даже видоизменение ереси монофизитов. Она вышла из стремления византийского правительства во что бы то ни стало присоединить монофизитов к Православной Церкви. Император Ираклий (611-641 гг.), один из лучших государей Византийской империи хорошо понимал, какое зло для государства приносит с собой разделениe религиозное, и потому, подобно своим предшественникам, принял на себя задачу уничтожить религиозное разделение. В 20-х годах VII столетия Ираклий, во время похода на персов, виделся о монофизитскими епископами, - между прочим, Афанасием, патриархом сирских монофизитов, и Kиром, епископом Фазиса (в Колхиде), - и входил с ними в рассуждения по поводу спорного вопроса о двух естествах в Иисусе Христе. Монофизитские епископы подали императору мысль, что монофизиты, может быть, согласятся присоединиться к православной Церкви, если последняя признает, что в Иисусе Христе одно действование, или, что тоже, одно обнаружение воли, одна воля. Вопрос об одной или двух волях в Иисусе Христе не был еще раскрыт Церковью. Но, признавая в Иисусе Христе два естества, очевидно, Церковь признавала вместе с тем и две воли, так как два самостоятельные естества - Божеское и человеческое - должны иметь каждое и самостоятельные дейст-вования, т.е. в Нем при двух естествах должны быть две воли. Противо-положная же мысль - признание при двух естествах одной воли - есть сама в себе протии-воречие: отдельное и самостоятельное естество немыслимо без отдельной и самостоятельной воли. Должно быть что-нибудь одно: или в Иисусе Христе одно естество и одна воля, или два естества и две воли. Монофизиты, предлагавшие учение о единой воле, развивали только дальше свое еретическое учение; православные же, если бы приняли это учение, впали бы в противоречие сами с собой, признав правильным учение монофизитское. У императора Ираклия была одна цель - присоединить монофизитов; поэтому, не обращая внимания на сущность предлагаемого учения, он горячо взялся за дело присоединения монофизитов на основании его. По его совету, Кир, епископ Фазиса, обратился с вопросом относительно учения о единой воле к Сергию, патриарху Константинопольскому. Сергий отвечал уклон-чиво, высказывая, что на Соборах не было решения этого вопроса, но что некоторые из отцов допускали единое животворящее действие во Христе, Боге истинном; впрочем, прибавлял Сергий, если будет найдено у других отцов другое учение, утверждающее две воли и два действования, то следует согласиться на последнее. Очевидно, все-таки было, что ответ Сергия благоприятствовал учению о единоволии. Поэтому Ираклий пошел дальше. В 630 г. он признал законным патриархом Антиохии монофизита Афанасия, соглашавшегося на унию, и в том же году, когда патриаршая кафедра в Александрии была праздной, сделал патриархом Александрийским Кира, епископа Фазиса. Киру поручено было войти в сношение с александрийскими монофизитами относительно соединения с православною Церковью на основании учения о единоволии. После некоторых переговоров о монофизитами, ocобенно умеренными, Кир издал (633 г.) девять согласительных членов, из которых в одном (7-м) высказывалось учение о едином богомужном действовании во Христе или о единой воле. Умеренные монофизиты признали эти члены и вступили в общение с Киром; строгие же отказались. В это время в Александрии находился один монах из Дамаска, Софроний, любимый ученик известного Александрийского патриарха Иоанна Милостивого. Когда монофелитская ересь выступила открыто, Софроний первый выступил на защиту православия. Он ясно и отчетливо доказывал Киру, что учение о единоволии, в сущности есть монофизитство. Представления его не имели успеха, равно как не имели успеха такие же его представления в Константинополе патриарху Сергию, принявшему девять членов Кира. В 634 г. Софроний был поставлен патриархом Иерусалимским и еще с большей ревностью защищал православие. Он созвал в Иерусалиме собор, на котором осудил монофелитство, а в послании к другим патриархам изложил основания православного учения о двух волях во Христе. Хотя в 637 г. Иерусалим был завоеван аравитянами-мусульманами и иерусалимский патриах был оторван от общецерковной жизни, но его послание производило большое впечатление на православных империи. Между тем, Сергий Константинопольский писал к папе Гонорию по поводу учения о единоволии, и Гонорий со своей стороны, также признал это учение православным, хотя и советовал избегать рассуждений о нем, как бесполезных словопрений. Споры всё-таки возникли. Ираклий, желая положить конец им, в 638 г. издал так называемое изложение веры (????? ), в котором, излагая православное учение о двух естествах в Иисусе Христе, запрещал говорить о Его волях, хотя и прибавлял, что православная вера требует признания одной воли. Преемник Сергия Константинопольского Пирр принял и подписал экфесис. Но преемники папы Гонория встретили его неблагосклонно. В то же время жарким защитником православия выступил константинопольский монах Максим Исповедник, один из глубокомысленнейших богословов. Из Александрии, где он был еще в то время, как Кир издал свои девять членов и вместе с Софронием восставал против них, Максим переселился в северо-африканскую церковь и отсюда писал горячие послания на восток в защиту православия. Здесь же он имел диспут (645 г.) с низложенным патриархом Константинопольским Пирром, переселившимся также в Африку, и убедил его отказаться от единоволия. По влиянию Максима, в Африке состоялся собор (646 г.), на котором монофелитство было осуждено. Из Африки Максим вместе с Пирром перешли в Рим и здесь с успехом действовали в пользу православия. Папа Феодор отлучил от церковного общения нового патриарха Константинопольского Павла, принявшего экфесис. После Ираклия на императорский престол вступил Констанс Второй (642-668 гг.). Церковное разделение с Африкой и Римом было слишком опасно для государства, особенно ввиду того, что мусульмане, завоевавшие уже Египет (640 г.), сильнее теснили империю. Констанс решился уничтожить ненавистный экфесис. В 648 г. он издал Образец веры (???? ), в котором, заставляя всех веровать согласно с бывшими пятью Вселенскими Соборами, запрещал говорить как об одной, так и о двух волях. Православные справедливо видели в этом типосе покровительство монофелитству, так как, с одной стороны, эта ересь не осуждалась, а с другой, запрещалось учить о двух волях в Иисусе Христе. Поэтому они продолжали борьбу. Папа Мартин I (с 649 г.) собрал в Риме большой собор (649 г.), на котором осудил монофелитство, всех защитников его, а также экфесис и типос, и акты собора отправил в Константинополь к императору с требованием восстановить православие. Констанс счел такой поступок за возмущение и поступил с Мартином слишком жестоко. Он поручил экзарху равеннскому привезти его в Константинополь. В 653 г. Мартина схватили в церкви и после продолжительного путешествия, во время которого он вытерпел много стеснений, привезли в Константинополь. Вместе с Мартином захватили в Риме и привезли в Константинополь и Максима Исповедника. Здесь папу ложно обвинили в политических преступлениях и сослали в Херсонес (654 г.), где он умер от голода (655 г.). Участь Максима была печальнее. Разного рода пытками заставляли его отказаться от своих сочинений и признать типос. Максим оставался непоколебим. Наконец, император приказдал вырезать ему язык и отрубить руку. Изуродованного таким образом Максима отправили в ссылку на Кавказ, в землю лазов, где он и умер (662 г.). После таких жестокостей православные замолкли на некоторое время. Восточные епископы были принуждены принять типос, западные не возражали. Наконец, император Константин Пагонат (668-685 гг.), при кото-ром снова началась борьба православных с монофелитами, решил поддер-жать православие. В 678 г. он низложил патриарха Константинопольского Феодора, явного монофелита, а на его место поставил пресвитера Георгия, сторонника православного учения о волях. Затем император в 680 г. собрал в Константинополе Шестой Вселенский Собор, называемый Трулльским.1 Папа Агафон прислал на Собор своих легатов и послание, в котором, на основании послания Льва Великого, раскрывалось православное учение о двух волях в Иисусе Христе. Всех епископов на Соборе было около 170 человек. Были тут патриархи Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский; император также присутствовал на Соборе. Всех заседаний Собора было 18. На защиту монофелитства в первых же заседаниях выступил патриарх Антиохийский Макарий, самый ревностный из монофелитов; ему возражали папские легаты, доказывая, что на основании древних отцов, необходимо признать в Иисусе Христе две воли. С легатами согласились патриарх Константинопольский Георгий и другие восточные епископы. Но Макарий, несмотря на все убеждения, не хотел отказаться от ереси, потому был осужден Собором и низложен, а императором выслан из Константинополя. Некоторые монахи, из которых многие присутствовали на Соборе, также не соглашались принять две воли. В 15-м заседании один из них, до фанатизма преданный ереси, Полихроний предложил даже доказать истинность монофелитского учения чудом; он вызвался воскресить умершего. Опыт был дозволен и, разумеется, Полихроний не воскресил умершего. Собор осудил Полихрония как еретика и возмутителя народа. В заключение всего Собор таким образом определил православное учение о двух волях в Иисусе Христе: "исповедуем две естественные воли или хотения в Нем (т.е. Иисусе Христе) и два естественные действия, неразлучно, неизменно, нераздельно, неслиянно; два же естественные хотения - не противные, - да не будет, как нечестивые еретики проповедовали, - но Его человеческое хотение, не противостоящее или противоборствующее, а последующее, подчиняющееся Его Божественному и Всемогущему хотению". Вместе с тем, запретив проповедовать иначе учение веры и составлять новый Символ, Собор наложил анафему на всех монофелитов, между прочим, на Сергия, Кира, Пирра, Павла, Феодора и папу Гонория. Заседания Собора окончились уже в 681 г. На Пято-шестом Трулльском соборе 692 г., дополнившем определения V и VI Вселенских Соборов составлением 102 правил по разным вопросам церковной дисциплины и являющемся как бы продолжением VI Собора, догматическое определение последнего о двух волях в Иисусе Христе было подтверждено снова. После соборных определений монофелитство на Востоке пало. В начале VIII века император Филлипик Вардан (711-713 гг.) восстановил было эту ересь в империи, в видах утверждения себя на престоле при помощи партии монофелитов, но с низвержением Филлипика низвержена была и ересь. Только в Сирии осталась небольшая партия монофелитов. Здесь в конце VII в. монофелиты сосредоточились в Ливане, в монастыре и около монастыря аввы Марона (VI в.) выбрали себе патриарха, который назывался также Мароном, и образовали самостоятельное еретическое общество, под именем маронитов. Марониты существуют и до настоящего времени. § 20. Седьмой Вселенский Собор и иконоборческая ересь. Святая Ирина и восстановление иконопочитания Иконопочитание в IV за V веках вошло во всеобщее употребление в Христианской Церкви. По церковному учению почитание икон должно состоять в почитании лиц, изображенных на них. Такого рода почитание должно выражаться благоговением, поклонением и молитвой лицу, изображенному на иконе. Но в VII в. к такому церковному учению стали примешиваться неправославные взгляды на иконопочитание, особенно в простом народе. Простой народ, вследствие недостаточности религиозного образования, по большей части придавал внешности и обрядности в религии главное значение. Смотря на иконы и молясь перед ними, люди необразованные забывали возноситься умом и сердцем от видимого к невидимому и даже мало-помалу усвоили убеждение, что лица, изображенные на иконах, неотделимы от икон. Отсюда легко развилось поклонение собственно иконам, а не лицам изображаемым, - развилось суеверие, граничащее с идолопоклонством. Естественно, что явилось стремление уничтожить такое суеверие. Но, к несчастью Церкви, задачу уничтожить суеверие приняла на себя гражданская власть, отстранившая духовную. Вместе с суеверным почитанием икон, гражданская власть, под влиянием еще политических соображений, стала уничтожать иконопочитание вообще и произвела, таким образом, ересь иконоборческую. Первым гонителем иконопочитания был император Лев III Исаврянин (717-741 гг.). Это был государь храбрый, с успехом защищавший империю от нападения аравитян-магометан. Обратив внимание на церковные дела и, между прочим, на суеверия в иконопочитании, он решился уничтожить последние полицейскими мерами, и до того увлекся своей ролью церковного деятеля, что вместе с суевериями захотел уничтожить и истинное иконопочитание. Он не отделял суеверного почитания икон от истинного; всякого рода почитания икон казалось ему суеверным. Как грубому воину, Льву Исаврянину недоступны были возвышенные чувства и стремления; он не понимал или не хотел понять, что от изображения того или иного лица на иконе можно возвышаться умом и сердцем к самому лицу. По своей грубости он полагал, что если поклоняются иконам, то поклоняются именно иконам. К тому же Лев составил несчастный план обратить в христианство, как магометан, так и иудеев, уничтожением иконопочитания, которым соблазнялись и над которым смеялись те и другие. Предположенное уничтожение икон Лев Исаврянин начал довольно осмотрительно. Сначала он издал эдикт (726 г.) только против поклонения иконам, для чего приказал поставить их в церквах повыше, чтобы народ не лобызал их. Против такого распоряжения восстал патриарх Константинопольский Герман. За ним на защиту иконопочитания выступил знаменитый Иоанн Дамаскин, впоследствии монах обители святого Саввы в Палестине. Он написал горячее послание против иконоборчества и отправил его в Константинополь. Между прочим, отвечая на возражения врагов иконопочитания, он доказывал, что если в ветхозаветной Церкви запрещено было делать изображение Бога, то такое запрещение не приложимо к Церкви Новозаветной, когда Сам Бог принял естество человеческое и жил на земле, как человек. Выступил на защиту иконопочитания и папа Григорий II. Он писал императору письмо, в котором высказывал, что христиане почитают не иконы, а изображаемые на них лица, что иконопочитание вошло во всеобщее употребление, что даже дети, обучающиеся в школах, если придти и к ним и говорить против иконопочитания, забросают за это своими учебными досками и что, наконец, если император будет настаивать на уничтожении иконнопочитания, Рим отойдет из-под его власти. Народ возмущён также был распоряжением императора и открыто выражал свое недовольство. Так, когда приказано было снять особенно почитаемую икону Христа Споручника, стоявшую над воротами императорского дворца, масса православных, окружавшая лестницу, по которой взбирался солдат для исполнения приказания, столкнула лестницу и умертвила солдата. Икона все-таки была снята. А на Цикадских островах произошло даже настоящее восстание. Лев, впрочем, сумел усмирить мятежников и еще с большим рвением принялся за уничтожение иконопочитания. В 730 г. был издан эдикт, которым повелевалось вынести из храмов все иконы. Патриарх Герман отказался выполнить такое распоряжение и был низложен (733 г.), а на его место поставлен Анастасий, подчинившийся приказанию императора. Иконы были вынесены из храмов; епископы, противившиеся этому, низложены. Из епископов нашлись, впрочем, и такие, которые добровольно помогали императору в уничтожении иконопочитания, Таков, например, Константин Фригийский, удаливший из своих церквей иконы еще после первого эдикта. Но иконы можно было удалить из храма только в пределах Византийской империи. В Сирии, которая находилась под властью аравитян, и в Риме, который почти совсем не признавал над собой власти византийского императора, Лев не мог заставить выполнить свой эдикт. Восточные церкви, находившиеся под властью аравитян, прекратили общение с Греческою Церковью, а Иоанн Дамаскин написал свои знаменитые послания против иконоборцев. Также и папа Григорий III (731-741 гг.), стоявший, подобно своему предшественнику, на стороне иконопочитателей, восстал против императорского эдикта. В 732 г. он созвал в Риме собор, на котором предал проклятию иконоборцев. Лев захотел наказать папу и отправил было в Италию флот, но так как последний был разбит бурей, то ограничился только тем, что отнял у папы Иллирийский округ, присоединив его к патриархату Константинопольскому. В 741 г. Лев Исаврянин умер, достигнув только того, что иконы были выведены из церковного употребления; вывести же из домашнего употребления он не мог, при всей своей жестокости. По смерти Льва иконопочитание на некоторое время было восстановлено. Зять Льва, Артабазд, при помощи иконопочитателей занял императорский престол помимо сына и наследника Льва Константина V Копронима (743-775).1 Иконы опять появились в храмах и опять началось открытое иконопочнтание. Но в 743 г. Константин Копроним сверг с престола Артабазда и, подобно своему отцу, начал преследовать иконопочнтание, только с еще большей настойчивостью и жестокостью. Копроним хотел торжественно, с соблюдением законности уничтожить иконопочитание, как ересь, и для этого в 754 г. составил в Константинополе собор, который назвал Вселенским. На соборе было 338 епископов, но не было ни одного патриарха. Здесь положено было, что иконопочитание есть идолопоклонство, что единственный образ Христа Спасителя - это евхаристия и т.п. В доказательство собор приводил места из Священного Писания, толкуя их односторонне и неправильно, а также из древних отцов - или подложные, или искаженные, или с неправильным толкованием. В заключение собор предал анафеме всех защитников иконопочитания и иконопочитателей, особенно Иоанна Дамаскина, и постановил, что кто после этого будет сохранять иконы и почитать их, тот, если духовное лицо - подвергается извержению из сана, если мирянин или монах - отлучается от общения церковного и подвергается наказанию по императорским законам. Все епископы согласились на соборные определения, одни по убеждению, другие - и большая часть - по страху пред императором. На соборе же, на место умершего пред тем иконоборческого патриарха Анастасия поставлен был патриархом константинопольским епископ Константин из Фригии, заявивший себя особенной враждой к иконопочитанию. Определения собора были приводимы в исполнение с необыкновенной жестокостью. Преследования простирались даже на домашнее иконопочитание. Только в тайных, недоступных полиции местах православные могли сохранить иконы. Не останавливаясь на иконопочитании, Копроним пошел еще дальше; он хотел уничтожить почитание святых и их мощей, монашескую жизнь, считая все это суеверием. Поэтому, по его приказанию, мощи святых сжигались или бросались в море; монастыри были обращены в казармы или конюшни; монахи изгонялись, а некоторые из них, открыто порицавшие действия императора и защищавшие иконопочитание, были преданы мучительной смерти. Воля императора была исполняема везде, кроме Рима. В то время, как Константин Копроним осуждал на своем "вселенском" соборе иконопочитание, папа приводил в исполнение план относительно отделения Рима от Византийской империи. Равеннским экзархатом, принадлежавшим Греческой империи, завладели лангобарды (752 г.). Папа Стефан III пригласил на помощь франкского короля Пипина Короткого, который прогнал лангобардов, а отнятые у них земли подарил апостольскому престолу, т.е. папе (755 г.). Греческое владычество в Италии после этого закончилось. Стефан, сделавшись независим, не стесняясь, мог отвергнуть все постановления иконоборческого собора 754 г. Константин Копроним умер в 775 г. Ему наследовал его сын Лев Хазар (775-780 гг.), прозванный так из-за того, что его мать, жена Константина, была дочерью Хазарского кагана. Он воспитан был в духе иконоборческом и, по завещанию отца, должен был действовать против иконопочитания. Но Лев был человек слабохарактерный; на него имела большое влияние его жена афинянка Ирина (780-802), державшаяся втайне иконопочитания. А под её покровительством изгнанные монахи снова стали появляться в городах и даже в самом Константинополе, епископские кафедры стали замещаться тайными приверженцами иконнопочитания и т.д. Только в 780 г. по поводу найденных в спальне Ирины икон, Лев начал было уже крутыми мерами подавлять пробуждавшееся иконопочитание, но в том же году умер. За малолетством его сына, Константина VI Порфирородного, управление государством взяла в свои руки святая Ирина. Теперь она решительно выступила в пользу иконопочитания. Монахи беспрепятственно заняли свои монастыри, появлялись на улицах и пробуждали в народе угасшую любовь к иконам. Мощи мученицы Евфимии, брошенные в море при Константине Копрониме, были вынуты из воды и им начали воздавать должное почитание. Патриарх Константинопольский Павел, бывший в числе врагов иконопочитания, при таком обороте дела был вынужден в 784 г. оставить кафедру и удалиться в монастырь. На его место, по желанию Ирины, поставлен был один светский человек, Тарасий (784-806), приверженец иконопочитания. Тарасий принимал патриарший престол с тем условием, чтобы восстановлено было общение с церквами Римской и восточными, прекратившееся во время иконоборческое, и чтобы созван был новый Вселенский собор для утверждения иконопочитания. Действительно, с согласия святой Ирины, он написал папе Адриану I о предполагаемом восстановлении иконопочитания и приглашал к участию во Вселанском Соборе. Восточным патриархам также отправлены были приглашения. В 786 г., наконец, был открыт в Константинополе Собор. Папа прислал легатов; от лица восточных патриархов явились два монаха, как их представители. Собралось на Собор также много греческих епископов. Но Собор в этом году не состоялся. Между епископами большинство было против иконопочитания. Они начали составлять тайные собрания и рассуждать в духе иконноборческом. К тому же императорские телохранители, состоявшие из старых солдат Константина Копронима, не хотели допускать восстановления иконопочитания. В одном заседании Собора иконоборческие епископы подняли шум, а телохранители между тем неистовствовали на дворе помещения Собора. Тарасий принужден был закрыть собор. В следующем 787 г., когда святая Ирина заблаговременно уволила от службы иконоборческие войска, Собор спокойно был открыт в Никее. Это был Второй Никейский, Седьмой Вселенский Собор. Собралось 367 отцов. Хотя и тут были иконоборческие епископы, но их было меньше православных. Всех заседаний Собора было восемь. Прежде всего, Тарасий, как председатель, предложил свою речь в пользу иконопочитания, затем прочитана была такая же речь Ирины. Православные епископы согласились с той и другой. Иконоборческим же епископам Тарасий предложил, что если они покаются и примут иконопочитание, то будут оставлены в архиерейском сане. Вследствие такого предложения иконоборческие епископы согласились признать иконопочитание и подписали отречение от иконоборчества. Далее читали послание папы Адриана об иконопочитании, приводили доказательства в пользу иконопочитания из Священного Писания, Священного Предания и писаний отцов Церкви; разобрали действия иконоборческого собора 754 г. и нашли его еретическим. Наконец, предав анафеме всех иконоборцев, отцы Седьмого Вселенского Собора составили вероопределение, в котором между прочим сказано: "Храним ненововводно все, писанием и без писания установленные для нас церковные предания, из которых одно касается иконного живописания… определяем: подобно изображению честного и животворящего креста, полагать во святых Божиих церквах, на священных сосудах и одеждах, на стенах и досках, в домах и на путях честные и святые иконы, написанные красками и из дробных камений и из другого способного к тому вещества устрояемые, как-то иконы, Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и Непорочныя Владычицы нашея святыя Богородицы, также и честных ангелов, и всех святых и преподобных мужей. Ибо когда чрез изображение на иконах лики Спасителя, Богородицы и др. бывают видимы, то взирающие на них побуждаются к воспоминаниям и люблению первообразов их, и чествованию их лобызанием и почитательным поклонением не собственным, по вере нашей, богопоклонением, которое приличествует единому Божественному естеству, но почитанием, воздаваемым изображению честного и животворящего креста и святому Евангелию и прочим святыням". Кроме того, Собор постановил, чтобы все сочинения, написанные еретиками против иконопочитания, были представляемы Константинопольскому патриарху, а скрывающим такие сочинения назначил духовным лицам извержение из сана, мирянам - отлучение от Церкви. Заседания Собора в Никее окончились. Восьмое и последнее заседание было в Константинополе, в присутствии Ирины. Здесь определения Собора прочитаны были торжественно и утверждены императрицею. Согласно определению Собора, иконопочитание было восстановлено во всех церквах. ГЛАВА IV. ЦЕРКОВЬ В IX - XI ВЕКАХ § 21. Общая характеристика эпохи Внутри рассматриваемого периода, охватывающего целых семь столетий церковной истории, объективно выделяются две значительные эпохи - соборная (325-787 гг.) и послесоборная (787-1054 гг.). Если в первую эпоху основной вопрос церковной жизни касался выработки единого вероучения, разрешения догматических споров, борьбы с непрестанно сотрясающими Церковь ересями, то во вторую эпоху церковная жизнь, главным образом, была сосредоточена на проблеме взаимотношений, с одной стороны, с государственной властью, а с другой стороны, была омрачена все более усиливающимся дистанцированием Рима и Константинополя. Крупнейшей и наиболее развитой во всех отношениях державой воистину вселенского масштаба, на рубеже I и II тысячелетий была Византийская империя. Начиная с VII столетия пониятие "восточная Церковь" стало фактически синонимично понятию "Константинопольский патриархат". Действительно, с появлением в это время на мировой арене ислама три остальные восточные патриархата - александрийский, антиохийский и иерусалимский - пали под оружия мусульман, оставив их предстоятелям одни лишь патриаршие титулы и лишив их всяческой власти. С другой стороны, византийская теория симфонии властей возвышала статус Константинопольского патриарха и в общественном сознании самой Византии. Воздействие Церкви на византийское государство и общество в духе идей христианства и его требований, реализующее ее высокое назначение, в эпоху, наступившую после Вселенских соборов, было довольно результативным, поскольку само общество того времени было особенно доступно для религиозных идей. Присутствие религиозного начала в общественном сознании раннесредневековой ойкумены было не только желательным, но и решительно необходимым. Вся жизь византийского общества была пронизана религиозными интересами, хотя уже и не в такой мере, в какой мы могли это наблюдать в эпоху первых христианских поколений. Однако, при всей своей внешней религиозности, византийское общество носило в себе очень много задатков болезненной, патологической жизни, ненормального развития. Религиозность была чем-то отдельнм от жизни: религиозность сама по себе, а жизнь саама по себе. Между ними не было того единения, той тесной связи, которая рождала бы истинно облагороженную, высоко нравственную жизнь. Удивительно, но наряду с, казалось бы, господстующим в общественном сознании религиозным началом история Византии того времени поражает обилием, избытком нравственных недугов, которые составляли самую выдающуюся сторону в положении общества. Эти патологические явления были, с одной стороны, существенным препятствием для Церкви в осуществлении ее миссии, а с другой стороны, той культурно-исторической средой, в которой приходилось жить, дейстовать и руководить церковному телу. Действительно, рассматриваемые столетия в истории Византийской империи характеризуются нетвердостью, расшатанностью государственных основ, атмосферой своеволия, отсутствием взаимного доверия правительства, армии и народа, какой-то нездоровой напряженностью всех сторон общественной жизни. Каждый пользовался минутой счастья и, хотя искал большего, но редко находил. На рубеже тысячелетий в Византии сконцентрировалось максимальное число массовых возмущений, бунтов, бесчисленных переворотов и заговоров. В отношении народа к императорскому трону повторились печальные времена Римской империи: императоры всходили на него часто для того, чтобы тотчас же оставить его с бесчестием. Перевороты, приводившие теперь к престолу большую часть императоров, действовали крайне деморализующим образом, как на правительство, так и на народ. Неустойчивость правительств часто была следствием либо очередного каприза народа, либо очередной перегруппировки сил в политических или армейских лагерях. Ни то, ни другое, разумеется, не добавляло авторитета высшим эшелонам власти, оказавшимся на "политическом олимпе" порой в силу случайного стечения обстоятельств. Известно, что из 109 императоров, управлявших Византийской империей за всю ее почти тысячелетнюю историю, только 34 окончили свой жизненный путь естественным образом; остальных же, в большинстве своем, постигла либо насильственная смерть, либо тяжелое увечье. Причем, как это чаще всего и бывает в истории, "генеральными штабами" заговоров становились, как правило, сами императорские дворцы, где располагались покои нетерпеливых жен, сыновей и других близких родственников императоров, томившихся в ожидании того счастливого момента, когда очередная царственная особа освободит вожделенное место. Заговоры и первороты, с одной стороны, пагубно отражались на нравственном уровне народа, а с другой стороны, они развивали в правительстве неслыханную жестокость. Для заговорщиков изобретались самые изысканные казни; причем каждое новое правительсво, стремясь отбить охоту искать приключения у потенциальной оппозиции, считало своим долгом превзойти в варварстве своих предшественников. Наиболее популярными мерами борьбы со своими политическими противниками были лишение имущества, оскопление (кастрация) для мужчин и заточение в монастырь для женщин, отрубание конечностей, отрезание носа и ушей, ослепление и прочие виды членовредительства. Все это неизбежно создавало атмосферу всеобщей подозрительности и культ деспотизма, которым и славилась Византия рубежа тысячелетий. Императоры, испытывая постоянно страх перед завтрашним днем, доходили до того, что короновали своих наследников во младенческом возрасте, что не мешало им, однако, относиться с подозрительнотью и к последним и по мере взросления детей, применять к ним зачастую жесточайшие репрессивные меры. При дворе непрестанно царила удушающая атмосфера интриг, борьбы противоборствующих аристократических партий, на корню уничтожающая всякую попытку утверждения на олимпе власти здоровых элементов. Одаренный, талантливый политик, не связанный по рукам и ногам узами тесных корпоративных интересов имел немного шансов самостоятельно пробить себе дорогу к трону и уж тем более на сколько-нибудь значительный срок укрепиться на престоле. Сложившаяся ситуация стала причиной того, что в Византийской империи, начиная с Константина Великого и до самого ее падения более чем где-либо в государствах старого или нового мира и лучшие государственные мужи и превосходнейшие полководцы зачастую становились жертвами придворных махинаций, коренившихся в низменной зависти и ненависти. Неудивительно, что деморализованное, дестабилизированное и перманентно перевозбужденное бесконечными политическими неурядицами византийское общество налету подхватывало едва заметное дуновение ветра революционных перемен и всегда было легким на подъем против правительства, чем-то неугодившего толпе. Объектом всенародного возмущения нередко являлась и церковная власть в лице константинополького первосвятителя; причем, интересен тот факт, что главными разжигателями пожара демонического гнева толпы, как правило, являлись монахи, недовольные политическим курсом патриарха. Кровожадность их при этом не останавливали ни угроза возможного наказания по административной линии в случае подавления бунта, ни святительский сан избранной ими жертвы. Как правило, возникавшие мятежи сопровождались слепыми жестокими погромами владений родственников свергнутых правителей, неизбежно переходившими за границы родственных связей и крушащими на своем пути особняки любых более или менее зажиточных граждан. Вряд ли можно предполагать, что в сложившихся условиях абсолютной расшатанности каких-либо государственных устоев уровень нравственного сознания общества будет сколько-нибудь высоким. Напротив, эпоха рубежа тысячелетий характеризуется отсутствием в Византийской империи всяческих нравственных принципов. Чего стоит только вспомнить о нашумевших "подвигах" императора Михаила III, превратившего свою резиденцию в очаг распутства и доходившего в компании своих псевдо-митрополитов до гнуснейшего пародирования евхаристического тайнодействия. Как и во всякую эпоху смутного времени, характеризующуюся неуверенностью в грядущем дне и нравственной распущенностью, Византийское общество того времени было переполнено языческими идеями, суевериями, оракулами, магическими обрядами, астрологией, прорицателями, волшебниками и проч. Итак, все вышеизложенное достаточно красноречиво свидетельствует о тех существенных препятствиях, которые встали в описываемую эпоху перед Церковью при выполнении ее исконного назначения. Чтобы оставаться достойной своего высокого призвания, Церкви следовало выдвигать нравственные требования, идущие коренным образом вразрез с общим настроением народа, а значит, зачастую и противопоставлять себя общественному мнению той эпохи. § 22. Положение Церкви в Византийской империи на рубеже тысячелетий Успех или неудача основной миссии Церкви - освящения жизнедеятельности общества и государства и свидетельствования об истине и добре, как правило, зависит от сочетания двух факторов: во-первых, от состояния дел в самой внутренней церковной жизни; а во-вторых, от того, в каких отношениях находится Церковь как общественный институт с другим общественным институтом - государством. Причем чаще всего в истории бвало так, что характер этих взаимоотношений определялся в одностороннем порядке, а именно более сильным началом - государством. Церкви же обычно доставалась оборонительная позиция, призванная хоть как-то защитить и сохранить ее канонические установления. В частности, на Соборе 869 года было определено, что избрание епископов, митрополитов и патриархов в соответствии с древними правилами должно совершаться не через насилие или какую-нибудь хитрость со стороны светских властей, а самим священноначалием, и что если когда-нибудь подобное нарушение будет иметь место, то такое епископство должно быть признано нелегитимным и немедленно аннулировано. Дело дошло даже до того, что отдельным пунктом было прописано положение о недопустимости присутствия на церковных соборах самих императоров или их уполномоченных, что более чем красноречиво свидетельствует о чрезмерно излишней "опеке" Церкви со стороны светской власти Византии. Определяя, в свою очередь, отношение Церкви к государству, патриарх Фотий писал: "патриарх обязан предостерегать императора и наставлять его на путь истинный в случае греха, потому что, если ошибки царя и властей остаются неизобличенными, народ легко приходит к подражанию недолжному; наоборот, при надлежащем вразумлении глав государства, народ, склонный к преступлению, удержится от подражания злому". Содержащаяся в данном высказывании претензия Церкви не только на самостоятельность, но и некоторое нравственное учительство по отошению к светской власти вполне объясняется тем, что юридически, в теории такая независимость действительно имела место. Это прекрасно доказывает законодательство того времени. В частности, в правилах иператоров Василия I и Льва VI, касающихся прав и обязанностей Константинопольского патриарха и императора в отношении к Церкви каждому из них определены нормы, с которыми они должны были сообразовывать свою религиозную деятельность. Причем, правила эти свидетельствуют о довольно высоком месте Церкви в государственной сфере. Да и идеал императора носил существенный религиозный оттенок: по замыслу авторов указанного законодательства, император "…обязан приводить в исполнение все заповеди Священного Писания, определения Семи Вселенских соборов; отличасться перед всеми в православии и религиозной ревности". В целом, можно сказать, что рассматриваемое законодательство, наделяя императора и патриарха различными функциями, фактически уравнивало их права и власть. Впрочем, как уже было сказано, реальное положение дел, определяющее итинную картину государственно-церковных отношений, диктовалось в одностороннем порядке главой государства. Так, император Василий Македонянин, управляющий Византией в конце 60-х и в 70-е годы IX столетия, проводил линию независимости Церкви в ее деятельности, участвовал в работе соборов 869 и 879 годов. Напротив, Лев VI провозласил принцип, согласно которому царь есть закон неписанный, то есть императору все дозволено. Таким образом, несмотря на то, что юридически в Византии государство и Церковь были поставлены на одну плоскость, на деле ее права очень часто попирались светской властью. IX столетие, непосредственно следующее за эпохой Вселенских Соборов, предоставляет многочисленные примеры вмешательства государства в жизнь Церкви. § 23. Продолжение иконоборчесной ереси после VII Вселенского Собора Несмотря на победу иконопочитания на VII Вселенском Cобopе партия иконоборцев сохраняла свое влияние после него еще довольно длительный срок - более полувека. Некоторые из иконоборческих епископов, признавшие на Соборе иконопочитание ради сохранения за собой занимаемых кафедр, втайне оставались врагами иконопочитания. В войсках еще со времени Константина Копронима, несмотря на проводимые Ириной чистки, господствовал также иконоборческий дух. До тех пор, пока Византией правила святая Ирина, даже в то время, когда ее отстранил от власти ее сын Константин VI Порфирородный (789-797), господствующее положение в Церкви имели иконопочитатели. К этому времени относится жизнь и молитвенный подвиг крупнейшего деятеля "монашеской партии" рубежа VIII и IX столетий - преподобного Феодора Студита (759-826), настоятеля крупнеего в Контантинополе Студийского монастыря святого Иоанна Предтечи. Отличаясь с молодости принципиальностью в вопросах христианской нравственности, в 795 г. он выступил с резким осуждением второго брака правивишего тогда Константина с фрейлиной Феодотой, родственницей игумена, и даже разорвал общение с патриархом Тарасием, багословившим этот "прелюбодейный" брак. В ответ последовала высылка императором Феодора и поддержавших его монахов, длившаяся до 797 г., когда вернувшаяся к власти после государственного переворота святая Ирина приблизила Феодора Студита к себе и назначила настоятелем Студийского монастыря. В годы игуменства Феодора эта обитель переживала настоящий расцет: число братий увеличилось с 12 до 1999 человек, росла благотворительность, был введен строгий общежительный устав. Студийским монастырь елался "образцовым" монастырем империи, одним из главных центров ее церковнй жизни. Благодаря преподопбному Феодору монашество в целом пережило фазу возрождения очищений и подъема. В эти же годы, в самом конце VIII столетия в Европе произошло событие, существенно повлиявшее на формирование биполярной модели "Запад - Восток" - образование в 800 году империи франков. Выше уже было сказано о том, что военная и дипломатическая поддержка франским королем Пипином Коротким папского престола и дарования ему в 755 г. принадлежавшего грекам Равеннского экзархата после изгнания оттуда лангобардов уже начало разводить политические мосты между Римом и Константинополем. В 90-х годах король франков Карл Великий подчинил себе Лангобардское государство в Италии, чем еще больше укрепил позиции Римской Церкви. После этого следов военно-политического влияния Византии в Италии не осталось и в помине. Внешнеполитический курс правительства святой Ирины явно не прибавлял престижа Византии в глазах римлян. Даже восстановление иконопочитания на VII Вселенском Соборе не сделало Константинополь полюсом политического притяжения для Рима. Папский престол всерьез сязал свои интересы с державой франков. Не смутила его и грубое иконоборчество Карла Великого, имевшего скорее под собой мотив политического оппонирования Византии как единственной сверхдержаве того времени. Вершиной франко-римского альянса стало венчание 25 декабря 800 года папой Львом III Карла Великого как императора. По мнению одного из современных историков Церкви, прот. В. Асмуса, "это было событие, которое в области политической явилось важнейшей предпосылкой церковного разделения, потому что, по всем принятым представлениям того времени, империя - это единое всемирное государство. Двух империй быть никак не может. Есть иможет быть только одна империя. Она существовала прежде, имела столицей Рим, потом - Константинополь. До последнего момента империя, имевшая столицей Константинополь, продолжала вовсем христианском мире считаться римской, и хотя ее границы н совпадали с границами христиаского мира, он считалась неким идеальным увенчанием всего христианского мира". По замыслу пап, создание в 800 г. империи франков было не столько альтернативой уже существующей империи, в скорее - рождением нового полюса извечной римской державы, открытием третьего этапа ее истории. Но как бы то ни было, списать со счетов могущестенную еще тогда Византию в одночасье было невозможно, и Карл Великий намеревается "поглотить" ее посредством династичекого брака со святой Ириной, как он это делал со всеми вновь захваченными территориями. Однако напраленное к Константинопольскому двору франское посольство было с позором отправлено восвояси. Да и положение самой Ирины на престоле становилось все менее устойчивым. Оппозиция ее внешнеполитическому курсу, терпящем неудачи по всем направлениям, организовала в 802 году государственный переворот, в результате которого первая в истории Византии женщина-императрица была свергнута сослана в монастырь на остров Лесбос, где вскоре (803) скончалась. На престол взошел государственный казначей Никифор (802-811 гг.), бывший сторонником иконопочитания. Стремясь поправить финансовое положение государства, он пошел на лишение льгот монастырей, чем восстановил против себя монашество. После смерти в 806 году патриарха Тарасия наиболее достойной кандидатурой на патриаршую кафедру был игумен Феодор Студит, однако иператору был нужен другой, более удобный ему человек. Им стал его тезка Никифор Исповедник (806-815), также сторонник иконопочитания; Феодор Студит же стал его ближайшим советником и сподвижником. Император Никифор, в отличие от своей царственной предшествен-ницы, вел активную внешнюю политику, много воевал с Болгарской империей хана Крума на Балканах и погиб там в 811 году в одном из сражений. Следующий император Михаил I Рангаве (811-813 гг.) также был иконопочитателем, восстановил добрые взаимоотношения с монашеством, еще более укрепил авторитет и влияние при дворе преподобного Феодора Студита. Михаил признал Карла Великого императором (правда, не римским), разрушая тем самым всеобщую в то время убежденность об исключительности Константинополя в качестве столицы империи. Военные неудачи на Балканах привели к мятежу в армии, где традиционно, еще со времен Констанина Копронима, были сильны иконоборцы; Михаил I был низвержен и пострижен в монахи вместе со своим сыном Никитой (будущим патрирхом Игнатием). Трон занял полководец Лев V Армянин (813-820 гг.) из иконобор-ческой партии зеленых. С этого момента начинается второй виток гонений на иконопочитание, продолжающихся три десятилетия. Воспитанный в иконоборческих началах и окруженный иконоборцами, Лев Армянин неминуемо должен был сделаться гонителем иконопочитания. Но сначала он старался прикрывать свою ненависть к иконам желанием примирить партии иконоборческую и православную. Не объявляя еще об уничтожении иконопочитания, он поручил ученому Иоанну Грамматику, будущему патриарху, составить записку со свидетельствами из древних отцов против иконопочитания, чтобы убедить православных отказаться от него. Но иконоборческая партия настоятельно требовала решительных мер против иконопочитания и даже открыто выражала свою ненависть к иконам. Так, однажды, иконоборческие солдаты начали бросать камнями в известную икону Христа Споручника, поставленную Ириною на прежнем месте над вратами императорского дворца. Император, под предлогом прекращения беспорядков, приказал опять снять икону. Православные, во главе которых стояли константинопольский патриарх Никифор и преподобный Феодор Студит, видя, что начинается гонение на иконы, устроили совещание и решились твердо держаться постановлений VII Вселенского Собора. Узнав об этом, император пригласил к себе патриарха, все еще рассчитывая путем убеждения достигнуть уничтожения иконопочитания. С патриархом явились Феодор Студит и другие православные богословы и на предложение императора о примирении с иконоборческой партией решительно отказались сделать какие-либо уступки еретикам. Не достигнув уничтожения иконопочитания переговорами, Лев Армянин принялся за насильственные меры: он издал указ, которым запрещалось монахам проповедовать иконопочитание. Указ должны были подписать все монахи, но подписали только немногие. Феодор же Студит написал окружное послание к монахам, в котором убеждал повиноваться больше Богу, нежели людям. Император пошел дальше в своем преследовании иконопочитания. В 815 г. патриарх Никифор был низложен и сослан, а на его место поставлен иконоборец Феодот Мелиссинос Касситер (815-822). Новый патриарх, всецело полагаясь на помощь Иоанна Грамматика созвал собор, на котором VII Вселенский Собор был отвергнут, и иконоборческий собор Константина Копронима 754 г. признан законным. Впрочем, собор Феодота Касситера хотел сделать уступку православным, предлагая предоставить воле каждого почитать иконы или нет, то есть признать иконопочитание необязательным. Только немногие монахи, пришедшие на собор по приглашению, согласились на это предложение, но и те, после убеждений Феодора Студита, отказались. Большинство же, под руководством Феодора Студита, не хотело знать ни нового патриарха, ни собора, ни его предложений. Феодор Студит не убоялся даже открыто выразить протест иконоборческим распоряжениям. В Вербное воскресенье он устроил торжественную процессию по улицам города с иконами, пением псалмов и т.д… Император был крайне недоволен таким противодействием православных и, подобно Константину Копрониму, начал открыто гнать их, и, прежде всего, монахов. Монастыри были разрушены, монахи изгоняемы или ссылаемы в заточение. Феодор Студит был одним из первых страдальцев за веру. Его сослали в заточение и мучили там голодом, так что он умер бы, если бы темничный страж, тайный иконопочитатель, не разделял с ним свою пищу. Из своего заточения Феодор рассылал письма православным и поддерживал в них любовь к иконопочитанию. В 820 году император Лев V пал жертвой очередного заговора, во главе которого стоял его бывший сослуживец, сменивший его на иператорском троне с титулом Михаила II Травла Аморийца (820-829), основатель Аморийской династии. Будучи сам иконоборцем, иконопочитателей он старался не преследовать, занимая более взвешенную позицию. После смерти в 20-х годах патриарха Феодота он всячески препятствовал возвращению на первосвятительскую кафедру святого Никифора Исповедника и отдал ее в руки другого иконоборца. В 829 году Михаила II сменил на престоле его сын Феофил (829-842 гг.), последний и ревностный иконоборец, организатор беспощадных гонений на иконопочитателей. В 831 году он повторно женился на Феодоре, родом пафлогонянке, наполовину армянке. С ней в императорсий дворец вошло иконопочитание. В 833 году он поставил патриархом своего бывшего воспитателя, давшего ему блестястещее образование - Иоанна Грамматика (833-842 гг.), такого же фанатичного иконоборца. § 24. Торжество Православия. Патриархи Мефодий (842-847 гг.) и Игнатий (847-857, 867-877 гг.) Как и 70 лет назад, заслуга восстановления иконопочитания принадлжала женщине. После смерти в 842 году императора Феофила у власти в качестве ргентши при его трехлетнем сыне Михаиле III встала его супруга Феодора (842-856 гг.), восстановшая иконопочитание с согласия братьев ее покойного супруга. Однако ее собственный брат, Мануил поначалу опасался противодействия иконоборческой партии, но и он согласился после того, как выздоровел от тяжелой болезни, во время которой, по убеждению монахов, дал обещание восстановить иконопочитание. Иконоборческий патриарх Иоанн Грамматик был низложен и на его место поставлен ревностный иконопочитатель святитель Мефодий (842-847 гг). В начале 842 года он собрал собор, на котором была подтверждена святость VII Вселенского Собора, и иконопочитание было восстановлено. Затем, 11 марта 843 года в воскресенье на первой неделе Великого поста устроена была торжественная процессия по улицам города с иконами. Этот день остался навсегда днем торжества Церкви над всеми ересями, днем Православия. После этого иконоборческие епископы были низложены и место их заступили православные. Теперь из того уже обессилевшая и отжившая свое иконоборческая партия окончательно потеряла свою силу. Середина IX столетия в истории Византии стала временем культурного подъема, чему энергично способствовало правительство Варды. В императорском Магнабрском дворце он основал высшую школу, где изучали все отрасли науки того времени. Его ректором стал видный ученый Лев Математик; одним из самых блестящих профессоров этого учебного заведения был Фотий, будущий Константинопольский патрирах; из этого же университета вышел и Константин Философ - святой Кирилл, создатель славянской азбуки. Расцвет перживала и внешняя политика. Бывшие имперские земли были отвоеваны: на северо-западе - у болгар; востоке - у арабов. В центральной части малоазийского полуострова Византия вторглась в земли, давно заселенные дуалитисческой сектой павликиан, организованных в некое пободие одрена-государства. Разбив еретиков, визанийцы выселили большую их часть во Фракию, где таким образом были посеяны зерна будущего болгарского богомильства. Патриарх Мефодий отличался умеренным образом действий, чем вызвал недовольство зилотов - ревнителей иконопочитания - монахов Студийского монастыря, которым его курс казался слишклм мягким; в результате они вновь были отлучены от церковного общения. После смерти святителя Мефодия на патриарший престол был назначен Игнатий. В период его правления мы сталкиваемся с одним из ярких примеров вмешательства государства во внутреннюю церковную жизнь - таковым стал политический курс сына Феодоры императора Михаила III, по прозвищу Пьяница (856-867 гг.): речь идет о незаконном низвержении константинопольского патриарха Игнатия. Патриарх Игнатий был сыном злополучного императора Михаила Рангаве и, как это часто бывало в те времена, стал невинной жертой дворцовых интриг, в результате которых подвергся самому популярному тогда приему борьбы был кастрирован и насильно пострижен в монахи. Драматичная судьба и отличашие его высокие нравственные качества способствовали, в особенности среди широких народных слоев, созданию вокруг его личности орела мученика. Его молодость совпала с последней фазой внутрицерковной борьбы с иконоборчеством, увенчавшейся в 842 году торжеством православия, в которой Игнатий принял самое деятельное участие. Этим он снискал большую популярность среди черного духовенства. Взойдя в 847 году на первосвятительскую кафедру, патриарх становится ревностным противником царящего при дворе Михаила III всеобщей безнравственности, разврата, олицетворением и вдохновителем которых был дядя несовершеннолетнего императора Варда. Подобно трагической участи Иоанна Предтечи, выступившего в свое время с резким обличеним поведения Ирода Антипы, жившего в незаконной связи с женой своего брата, Иродиадой, и поплатившегося за это головой в прямом смысле слова, Игнатий стал жертвой прелюбодеяния Варды со своей овдовевшей невесткой. После многочисленных пастырских наставлений предстоятель решился однажды на радикальное средство прилюдно на большом празднике торжественно отлучил царственного вельможу от причастия, чем вызвал звериную ярость с его стороны: тот выхватил меч и чуть не пронзил патриарха, совершающего таинство святой евхаристии. После этой стычки Игнатий и Варда стали открытыми врагами, причем перевес сил был явно не в пользу первосвятителя. В 856 году в результате государственного переворота, организованного Вардой, его сестра, святая Феодора была отстранена от власти и позже сослана в монастырь. Отказавшийся насильно постричь в монахи правящую императрицу Феодору, что открывало бы Варде прямой путь к неограниченной власти при несовершеннолетнем императоре, патриарх Игнатий был обвинен в государственной измене и лишен кафедры. Есть мнение, что "Игнатий принял участие в заговоре против императора Михаила, отлучил от Церкви кесаря Варду и всталво главе консервативной монашеской партии игнатиан. За это он поплатился кафедрой и был сослан византийским правительством. Понимая безисходность создавшегося положения, Игнатий подписал заявление об уходе и дал благословение на выборы нового патриарха". Сосланный в заточение опальный первосвятитель подвергался многолетним истязаниям, побоям и унижениям. Такая же участь постигла и его сподвижников: их преследовали, травили, всячески издевались: как физически, так и духовно. Жестокие гонения продолжались до того момента, когда однажды в разразившемся землетрясении суеверный византийский народ, высоко чтивший Игнатия, увидел Божью кару за нескончаемые злодеяния, учиненные правительством в отношении низверженного патриарха и его сторонников, и поднял восстание. История с Игнатием наглядно показывает униженное и бесправное положение Церкви в Византийской империи, неуважение государством священнейших прав Церкви, доказывает, что мнение и слово первосвятителя константинополького патриархата не стоили и выеденного яйца в глазах императорского двора, а сама фигура патриарха ничем не была защищена от очередного изгиба политического курса властей. Вскоре после отставки Игнатия на патриаршию кафедру был избран человек, имя которого стало, пожалуй, самым громким в череде нескольких десятков константинопольких патриархов. Имя это Фотий. § 25. Святой патриарх Фотий (858-867, 878-886 гг.) Патриарх Фотий происходил из богатой и знатной семьи; он был пемянником святого патриарха Тарасия. До восшествия 25 декабря 858 года на патриарший престол он был светским человеком и по своему высочайшему интеллектуальному потенциалу, одаренности и блестящей эрудиции обогнал свой посредственный в деле просвещения век, пожалуй, на несколько столетий. Фотий возглавил константинополькую церковь в очень нелегкое для нее время политического противостояния с латинством в лице римского папы Николая I (858-867 гг.). Именно в годы правления Фотия противостояние Запада и Востока впервые было осознано как столкноение двух различных миров. Именно святитель Фотий впервые указал на те нововведения в доктрине Западной Церкви, которые составляют настоящую сущность разделения: папизм и учение об исхождении Святого Духа от Отца и Сына (filioque). Наконец, в первое десятилетие патриаршества Фотия осуществилась яркая апостолькая миссия в хазарских и славянских землях святых солунских братьев - Константина - Кирилла и Мефодия. Кроме этого, в это десятилетие начи-нается письменная история греко-русских взаимоотношений: знаменитая осада Константи-нополя войсками киевских князей Аскольда и Дира 862 года и чудесное их крещение, о котором говорится в "Окружном послании к восточным престолам" патриарха Фотия, написанном в 867 году. С приходом Фотия церковное общество разделилось на две партии - фотиан и зилотов-игнатиан. Однако противостояние внутри Константино-польской церкви не имело того существенного исторического значения, которое приобрело вызванное им усиление напряжения в отношениях Рима и Константинополя. Обе константинопольские партии в целях разрешения спора обратились к третейскому судье - римскому папе Николаю. И вот тут епископу апостолькой кафедры предствился удобный случай заявить о вселенском значении и власти Рима над всей Вселенской Церковью, мысля себя верховным судьей в делах "подведомственной" ему константинопольской церкви. Николай I отправил на собор в Константинополь своих легатов и письмо императору Михаилу, где он настойчиво проводил требование недопустимости возведения или низложения патриархов без ведома папы, а также выдвинул требование возвращения в юрисдикцию Римского престола Иллирии, Калабрии и Сициллии. В то же время прибывшие в Константинополь послы Николая I признали легитимным избрание в патриархи Фотия, а поведение Игнатия предосудительным и присоединились к приговору над ним. Будучи официально утвержден в патриаршем достоинстве на Перво-Втором Соборе 861 года, в разгар преследований Игнатия, патриарх Фотий всячески старался облегчить мучения своего предшественника, многократно обращаясь, хотя и тщетно, к Варде с призывом милосердия и кротости. Однако реакция папы не совпала с мнением его легатов. Увидев, что Византия не признает его в качестве решающей инстанции, а Иллирия, Калабрия и Сицилия остаются в юрисдикции Константинополя, Николай I в 863 году провел в Латеране свой собственный собор, где анафематствовал Фотия и вернул в патриаршее остоинство Игнатия, разослав при этом окружное послание всем восточным патриархам, в котором призывал разорвать всяческое общение с Фотием. Реальных последствий эти решения папкого претола в Византии не имели; зато святитель Фотий в ответ на них в 867 году созвал в Константинополе собор, где осудил папу Николая I и учение об исхождении Святого Духа от Отца и Сына (filioque). В том же году римский первосвященник умер, и папский престол наследовал Адриан II (867-872 гг.). Поменялась власть и в Византии. В результате очередного государственного переворота был убит сначала кесарь Варда, а затем и император. Царский трон занял бывший друг Михаила III, которого он приблизил к себе из простых крестьян - Василий Македонянин (867-886 гг.), основатель новой македонской династии. Новый византийский император, движимый побуждениями к восстановлению отношений с Римом, низверг Фотия с престола, куда вернул опального Игнатия. Причем этим, казалось бы, благовидным актом очередной раз было грубо попрано мнение Церкви, выраженное на Соборе 861 года в пользу патриршества Фотия. И потом, на тот момент именно личность Фотия наилучшим образом отвечала потребностям церковной жизни, наполненной духовным и политическим противостоянием с папством. Это трудно объяснить как-то иначе, нежели характерным для византийскимх правителей проявлением слепого восточного деспотизма. Теперь Игнатий с Фотием поменялись ролями: десятилетие преследований Игнатия сменилось десятилетием изгнания Фотия - не менее жестокого и унизительного, чем выпало на долю его коллеги по первосвятительскому служению и постигшему обоих несчастью. В 869-870 годах в Константинополе состолся Собор, в котором участвовли папские легаты; и Римская церковь даже считает его VIII Вселенским Собором, хотя и здесь не обошлось без противостояния Рима и Константинополя. Согласия римские легаты и игнатиане достигли лишь втом, что патриарх Фотий был объявлен не только низложенным, но и отлученным от Церкви. В вопросе же юрисдикции Римского престола единого мнения достигнуто не было: Византия продолжала не признавать верховенство Рима. Кроме этого, не в пользу апостольской кафедры был решен и вопрос о юрисдицкии Болгарской Церкви: Собор принял обращение болгарского князя с просьбой принять Болгарскую Церковь в юрисдикцию Константинопольского патриархата, причем уделив ей довольно высокое 16-место из 60-ти, что говорит о признании собором автономии Болгарской Церкви. В 70-х годах раскол византийского клира на две партии усугубился: причем в оппозиции к Игнатию было большинство священства, полюбившего святитель Фотия за годы его правления и твердо следовавшему ему равно на пьедестале и в опале. Заточенный в монастырь, Фотий был лишен всего, что составляло все глубинное существо его бытия: общения с близкими и книгами; большей муки придумать для него было невозможно. Критичнсность создавшегося положения не могла не беспокоить императора Василия, и в 873 году он возвращает Фотия из ссылки и приближает ко двору. Здесь произошло примирение двух святых иерархов, после чего они в согласии трудились на благо Церкви вплоть до кончины Игнатия в 877 году. В связи со смертью Игнатия Фотий вернулся на патриаршию кафедру. Вернулся, чтобы по прошествии еще одного десятилетия быть снова низвергнутым и снова заточенным в монастырь. Но если первый раз его низложение хоть как-то оправдывалось стремлением к восстановлению достоинства опального Игнатия, то во втором случае он стал жертвой исключительного самодурства императорской власти. Ликвидации конфликта между фотианами и игнатианами способст-вовал и римский папа Иоанн VIII, пришедший в 872 году на смену Адриану II. К концу 70-х годов, после возвращения Фотия наметилось потепление в отношениях Рима и Константинополя, окончательно закрепенное на Великом Соборе святой Софии 879-880 годов. Здесь собралось 383 епископа, чего не было со времени Халкидонского Собора. Этот Великий Собор до XII века на Западе причислялся к Вселенским. Папский престол в лице своих легатов, присланных на Собор, объявил об исключении Собора 869-870 гг., где был осужден святитель Фотий, исключенным из числа Вселенских Соборов. Теперь папа Иоанн VIII высказывал самые братские чувства к Константинопольскому патриарху, призывал к миру и единству. Свято-Софийский Собор, внося ясность с религиозно-политические споры Востока и Запада, постановил, что Римский папа и Константинопольский патририарх имеют равные юрисдикционные права в своих сферах влияния. Никео-Цареградский Символ веры провозглашен навечно неизменяемым (таким образом было осуждено filioque). Итак, святитель Фотий завершил свой подвиг патриаршего служения в полном согласии как внутри Константинопольской Церкви - со смертью патриарха Игнатия конфликт фотиан и игнатиан изжил сам себя, - так с Римской Церковью. Взаимоотношения с государственной властью в этот период также были гармоничны. Патриарх Фотий принимал активное участие в законотворческой деятельности Василия I, сопоставимой по своим размахам только с эпохой Юстиниана. В частности, он внес огромный вклад в создание знаменитой "Эпанагоги" (в греч. - "введение", подразумевалось введение в свод законов) в части, касаемой Церкви. В "Эпанагоге" была представлена новая модель теории симфонии властей, рожденной юстиниановским законодательством. Император и патриарх изображаются в качестве двух глав вселенной, сотрудничающих на благо человечества. § 26. Императоры Лев VI Мудрый, Философ (886-912) и Константин VII Багрянородный (945-959). Патриархи НиколайМистик (901-907; 912-925) и Евфимий (906-911) В 886 году император Василий Македонянин трагически погиб на охоте, и на престол взошел его сын Лев VI Мудрый, Философ (886-912 гг.). Будучи учеником святителя Фотия, Лев полностью оправдывал свое прозвище - он был одим из самых просвещенных монархов, проявившем себя равно как законотворчестве, богословии, гимнографии и светсткой поэзии. Отметая все, что было связано с отцом, он не мог мириться и с тем, что патриршю кафедру занимает его учитель и сподвижник Василия Фотий. Новый император пожелал видеть рядом собой в качестве патриарха своего 16-летнего брата Стефана. И вот, благодаря этому безумному царскому капризу, был отправлен в отставку один из блистательных патриархов всей византийской эпохи, ученейший муж и талантливый пастырь Фотий. Стефан же, слабый и болезненный от природы, протянул всего до 22 лет от роду и в 892 году скончался на шестом году своего странного патриаршества. Удивительно непримиримое и горделивое упорство Льва VI стало причиной глубокого конфликта его с Церковью и в отношении его собственной биографии. Следуя негативному примеру царя Давида, убившего обманом мужа воей возлюбленной, Лев Мудрый, при живой своей супруге Феофании, увлекся женой своего чиновника, Зоей, уничтожил ее мужа и после смерти Феофании в 898 году женился на Зое. Однако и она не порадовала импертора ни долгими годами семейного счастья, ни произведенными наследниками. После ее смерти в 900 году Лев вступает в третий брак с Евдокией, и снова ему не везет: в 901 году она умирает во время родов. В том же 901 году патриршию кафедру занял Николай Мистик (901-907; 912-925 гг.), прозванный так потому, что до этого занимал пост имперского тайного секретаря. Он был соучеником императора Льва у святителя Фотия. Лев Мудрый снова продолжает поиски второй половины. На этот раз ею становится еще одна Зоя, которая в конце 905 года наконец-то рожает ему наследника будущего императора Константина Порфирогенита. Правда, ребенок был рожден вне брака, так как до рождения сына, наследника Лев не решался нарушить изданные им самим законы, категорически запрещающие четвертый брак. И при том, что в те времена четвертый брак был чудовищным нарушением не только церковных, но светских законов, утвержденных самим Львом Мудрым, император требует от Церкви узаконения его очередного выбора. Отчаясь изменить в свою пользу непреклонную позицию патриарха Николая, Лев нашел некоего священника Фому, который в 906 году согласился повенчать четвертый брак самодержца. Но и после этого патриарх Николай не переставал совершать тщетные попытки вразумить императора, неоднократно слезно припадая к его ногам. Наконец, видя упорство венценосного правителя, он решился на крайнюю меру: отлучил его от Церкви. Тогда Лев обратился за благословением своего брака к Римскому папе и добился его согласия. Николай же, продолжавший свой непримиримый курс на отлучение императора от церковного общения, был им варварски отстранен от занимаемого поста и сослан в заточение, где ему пришлось находиться в самых унизительных условиях; лишь перед самой своей смертью император Лев Мудрый вернул из ссылки патриарха-изгнанника. На место низвергнутого с кафедры патриарха Николая Мистика императором Львом Мудрым был возведен Евфимий (907-911 гг.), который, в отличие от своего непримиримого предшественника, охотно признал законным четвертый брак императора. После этого все византийское духовенство разделилось в соответствии с поддержкой воззрений или Николая, или Евфимия, в результате чего возникли две церковные партии: николаитов (зилотов, ревнителей старого православия) и евфимитов (политиков). При жизни императора Льва Мудрого николаиты терпели изгнание, а после его смерти в 912 г. брат Льва Мудрого, Александр (912-913 гг.), придя к власти, возвратил николаитов и предоставил им занять свои кафедры. Патриарха Евфимия подвергли поруганию и заключили в монастырь, а на патриаршество вновь возвели Николая Мистика. Евфимиты продолжили враждовать против николаитов, хотя вопрос о четвертом браке и потерял свое значение. В 912 году император Александр созвал в Константинополе собор, на котором Евфимий был осужден, а император оправил письмо Римскому папе Анастасию с обвинением папы Сергия III во вмешательстве в дела другого патриарха и потворство четвертому браку его брата Льва. С этого момента мирные отношения Востока и Запада, установленные на Великом Свято-Софийском Соборе 879 года, были вновь нарушены, теперь уже навсегда. После скоропостижной смерти Александра при семилетнем наследнике Константине в 913 году был сформирован регенткий совет во главе с патриархом Николаем. Однако опрометчивые внешнеполитические действия в ходе Греко-болгарской войны обеечили ему падение как политику; в резулдьтате переворота к власти пришла вдова императора Льва Мудрого Зоя (913-919 гг.). Постепенно рычаги управления перешли в руки адмирала Романа Лакапина (919-944 гг.), женившего 14-летнего Константина на своей дочери и ставшего вторым императором. На фоне всех этихпоитических неурядиц, в отсутствие полноправного законного императора и Церковь была раздираема соперничеством двух партий - евфимитов и николаитов. Партию евфимитов поддерживала императрица Зоя, вдова Льва Мудрого. Она не могла примириться с патриархом Николаем, осудившим ее брак со Львом, но и вредить церковным делам тоже не могла, пока сам Николай считался регентом ее малолетнего сына, императора Константина Порфирогенита. После удаления патриарха от регентства евфимиты стали сильнее и решительнее. Раздор между спорящими клириками принял, к соблазну верующих, самые грубые формы, вплоть до взаимных оскорблений и даже побоев. Патриарх Николай глубоко страдал из-за сложившегося положения и прилагал все усилия для церковного умиротворения. К чести патриарха Николая нужно заметить, что он не только сам никогда не прибегал к жестоким мерам, но и убеждал верных ему епископов терпеливо переносить оскорбления. Из числа его противников были лишены своих кафедр лишь сам Евфимий и трое-четверо наиболее приверженных ему митрополитов. Остальные епископы, в надежде на их будущее исправление, были оставлены на своих местах. Правда, после мерти Евфимия в 917 году раскол начал сам себя изживать. Но для умиротворения Церкви нужна была действенная мера сверху. Ей стал Константинопольский собор 920 года. На этом соборе был принят документ, который назывался "Томос соединения", в котором решительно возбранялся четвертый брак и введены некоторые ограничения, относящиеся к третьему и даже второму браку, более соответствующие достоинству христианской жизни. Об императоре Льве Мудром, четвертый брак которого дал повод к церковным беспорядкам, ничего не было упомянуто. Это обстоятельство смягчило сердца евфимитов, и на соборе большинство отступников соединилось с Церковью, причем без всяких притеснений виновных. Тех немногих епископов и священников, которые продолжали упорствовать в своем отступлении от Церкви, патриарх Николай продолжал увещевать. Для усиления воздействия, он побудил римскую церковь, утвердившую ранее четвертый брак императора Льва и спровоцировавщую тем самым церковные смуты, - согласиться с запрещением четвертого брака, принятым в Константинополе. Римская церковь прислала в Константинополь двух легатов, и они вместе с Николаем предали проклятию соблазн, причиненный четвертым браком. Тем самым распоряжения Николая приобрели общую церковную значимость, которая благотворно подействовала на упорных евфимитов. К концу патриаршества Николая раздоры между николаитами и евфимитами значительно поутихли, но их отголоски были заметны в церковной истории почти до конца Х века. После смерти в 925 году Николая Мистика император Роман Лакопин назначил патриархом своего 16-летнего сына Феофилакта (925-956 гг.), рукоположенный в 933 году паскими легатами. На протяжнии всех 30 лет своего крайне унизительного для Церкви патриаршества он больше интересовавшегося светскими развлечениями, нежели исполнением своих патриарших обязанностей. В годы правления императоров Льва Мудрого и Романа Лакопина состоялись очердные контакты Византии и Руси: после нападения руссов на Константинополь в 907 году был заключен договор 911 года, а по результатам похода 943 года князя Игоря Старого в 944 году был заключен очередной договор. В 944 году в Византии произшел очередной государственный переворот - сыновья Романа Лакопина свергли своего отца. Однако победила партия сторонников Контантина (945-959 гг.), достигшего к тому времени уже почти 40-летнего возраста. Мятежные сыновья Лакопина вслед за своим отцом были отправлены в ссылку. Контантин, как и его отец, был ученым энциклопедического склада, хотя гораздо более мягкохарактерный. Правителем он был довольно посредственным, зато написал много поучительных книг в области государственного управления. Это было воистину воплощение типа ученого и писателя на троне. В царствование Константина в 957 году в столицу империи прибыла с визитом вдова великого Киевского князя Игоря - святая равноапостольная Ольга. По-видимому, там же она и приняла крещение с именем Елены, супруги императора. § 27. Расцвет Византийской империи при императорах Никифоре Фоке (962-969), Иоанне Цимисхии (969-976) и Василии II (976-1025) После смерти в 959 году Константина VII Багрянородного Византийская империя вступила в эру своего зенита, наивысшего могущества. Императором стал его сын Роман II Лакопин (959-963 гг.), внук Романа I. В 956 году он женился на простолюдинке Анастасии, ставшей императрицей Феофанией. После смерти своего молодого царственного супруга она стала регентше при двух малолетних сыновьях Василии II и Констатине VIII и вскоре вышла замуж за известного и знатного генерала Никифора Фоку (963-969 гг.). Параллельно с этим императором его провозгласила и армейская среда. В царствование Никифора Фоки начинается расцвет святой Афонской горы. Никифор был энергичным законодателем. В частности, в 964 году он издал Новеллу, ограничивающую рост монастырских и церковных земель, продиктованную, с одной стороны, государственными интересами непрстанных военных действий, а с другой - пониманием монашества как молитвенного делания, а не экономического предприятия. Активной была и внешняя политика: ведя войны с исламом, император постоянно был проникнут сознанием того, что он защищает не только государство, но и христианскую веру. Поэтому он предложил даже всех воинов, павших в сражениях с неверными, почитать как святых. При Никифоре была отвоевана Антиохия - центр древней патриархии, весь малоазийский полуостров принадлежал теперь византийцам. В 969 году в результате заговора против Никифора Фоки, во главе которого стояла императрица Феофания и ее новый избранник - талантливый полководец и друг Никифора - армянин Иоанн Цимисхий (968-976 гг.), император был зверски убит. В ответ на это патриарх Полиевкт отлучил всех убийц императора от Церкви, вынудил Иоанна Цимисхия сослать Феофанию в монастырь и еще вдобавок потребовал отменить закон Никифора Фоки об ограничении роста монастырских и церковных земель. Эти условия, получившие наименование "византийского схождения в коноссо", свидетельствовали об огромном влиянии в данный период Церкви на светскую власть. Время расцвета Византийской державы во второй половине X столетия на практике воплощало принцип симфонии двух властей. Классическими стали слова Иоанна Цимисхия: "Я признаю две власти в этой жизни: священство и царство. Создатель мира вручил первой заботу о душах и последней - заботу о телах; если ни одна из них не ущемлена, мир находится в безопасности". Новый правитель империи женился на дочери Константина Багрянородного Феодоре, тетке венценосных наследников Василия и Константина. Цимисхий сочетал в себе качества блестящего военачальника и талантливого государственного деятеля. Он с успехом решил балканкую проблему: отвечая на притязания киевского князя Святослава, завоевавшему часть Болгарии, - ни больше, ни меньше - на Константинополь и все византийские земли в Европе, Иоанн Цимисхий в 971 году взял болгарскую столицу Великий Преслав и чуть позже вынудил Святослава подписать унизительный договор, по которому тот обязывался не только убраться с Балкан и никогда не нападать на Византию, но и помогать ей защищаться от своих врагов. Император нормализовал также отношения с Западной империей, выдав замуж за Оттона II одну из своих родственниц. Небывалых размеров достигли в его правление завоевания на Востоке - в Северной Месопотамии, Сирии, Ливане, Палестине, Галилее и т.д. Расширение византийской территории продолжилось бы и далее, если бы не внезапная кончина Иоанна Цимисхия в 976 году. Императорский трон ему наследовал представитель законной Македонской династии, внук Константина VII Багрянородного Василий II (976-1025 гг.) Болгаробойца. В первое десятилетие его правления Византию сотрясали гражданские войны; неспокойными были отношения с болгарами, создавшими в это время мощную империю. В 987 году подняли мятеж генералы Варда Склир и Варда Фока, контролировавшие практически все вооруженные силы страны. Молодому императору срочно нужна была внешняя помощь, и он нашел ее в лице киевского князя Владимира, который вторгся в византийские земли с шеститысячным отрядом и наголову разгромил повстанцев. В награду за эту услугу Владимиру была обещана в жены царевна Анна при условии принятия им и его народом христианской веры. Это было бепрецедентное решение: до этого момента еще не один правитель мира не был удостоин чести получить в жены порфирородную принцессу. Правда, когда опасность миновала, греки решили дать "задний ход" и взять свои обещания назад, но Владимир военной силой принудил их свое слово сдержать; при этом он выполнил и свое обещание. Эти события 988 года вошли в историю как крещение Руси. Тем самым юрисдикция Константинопольского патриархата была расширена до необозримых пределов. Большую часть времени своего правления Василий II проводил на театре военных действий, главным образом на Балканах. Продолжалась упорная борьба с Болгарией, и лишь после полутора десятков лет постоян-ного напряжения сил императору удалось сокрушить могущест-венного болгарского правителя Самуила. В 1014 году в одном из сражений его армия была наглоу разбита, а пленные ослеплены, после чего Василий получил прозвище Болгаробойца, а Болгария вновь была включена в состав империи. После кончины в 1025 году императора Василия II, не оставившего наследников, власть в империи на протяжении почти двух десятков лет доставалась неудаливым мужьям сестры Василия Зои, последним из кторых был старый пьяница и развратник Константин IX Мономах (1042-1054 гг.). Византия в это время переживала время небывалого культурного подъема и с полным правом считалась единственным по-настоящему цивилизованным государством мира. Одним их крупнейших философов, богословов, литераторов и историков того времени был знаменитый Михаил Пселл (1018-1096 гг.), а виднейшим представителем господствующей "монашеской партии", составляющей около 10 % населения, был преподобный Симеон Новый Богослов (949-1022 гг.). Он проявил себя раным образом как в восхитительной гимнографии, так и в возвышенном богословии, за что с снискал наряду с апостолом Иоанном и святителем Григорием редчайший в Церкви титул Богослова. § 28. Христианская жизнь в Западной Церкви в IX-XI веках Христианская жизнь в Западной Церкви в IX-XI веках представляла собой безотрадное явление. Новые народы Запада, едва вышедшие из состояния дикости, приняв христианство, исполняли его небрежно, формально-обрядово, да и то непостоянно, сохраняя при этом свои языческие понятия о нравственности и обычаях и придавая языческий смысл православным обрядам. Нравственная порча коснулась и западного монашества. Монастыри, во главе со своими аббатствами, подобно епископам, ставшие в вассальные отношения к королям и князьям, приобрели большие имения, а через них и богатства. Обобщение имущества прекратилось, монахи начали вести жизнь роскошную и распущенную. Об умственном и физическом труде не было и речи. Вследствие такого извращения монастырской жизни явились попытки восстановить древний устав Бенедикта Нурсийского и преобразовать монашество в соответствии с этим уставом. Наиболее удачной была попытка аббата Бернона, прежде бургундского графа. В 910 г. он основал монастырь в Клюньи, в Бургундии, в котором ввел устав Бенедикта. Его преемник Одон (ум. 942 г.) распространил клюнийские порядки в других монастыря, так что составилась новая конгрегация монастырей под управлением клюнийского аббата. Монахи этой конгрегации с успехом занимались воспитанием детей и приобрели большое влияние на общество. В начале XI в. были даже попытки восстановить древнее восточное отшельничество. Некто Ромуальд, из рода герцогов равеннских, и собравшиеся вокруг него другие ревнители благочестия стали вести пустынническую жизнь на Аппенинах, основав монашеское общество, известное под названием Камальдольского ордена, отличавшегося строгостью монашеской жизни. § 29. Причины и предпосылки разделения церквей Выдающееся по своему драматизму событие, произошедшее в жизни Христианской Церкви в середине XI столетия, определило судьбу мирового христианства на все последующее тысячелетие. Один из крупнейших русских церковных историков начала прошлого века, М.Э. Поснов считал правильным называть это событие великим церковным расколом. Главное основание для этого он видел в том, что и Восточная и Западная Церковь признают друг друга апостольски-преемственными и владеющими благодатными средствами спасения. Этот чрезвычайно сложный исторический факт разветвляется своими корнями не только в христианской почве, но выходит за её границы, проникая в классический мир. Разделение Вселенской Церкви на Восточную и Западную произошло не в одночасье. Его причины уходят корнями как минимум на 6-7 столетий. Наиболее ясно и просто, в общем, формулированы "причины" разделения Церквей у профессора Скабаллановича; таковых по нему три - этнографическая, государственно-политическая и религиозная. Этнографическая причина - это различие в гении, характере грека и римлянина, исторически проявившаяся бесспорно и признаваемая всеми. Государственно-политическая причина - это перенесение столицы в Константинополь, при чем явились новые роды, даже целые народы, заинтересованные в существовании новой столицы на берегах Босфора и враждовавшие с Римом, как соперником. Религиозные причины заключались в различии между Восточною и Западною Церквами, в некоторых религиозных верованиях, в канонических действиях, обрядах и обычаях. Между ними первое место должно быть предоставлено предметам догматическим. Из таковых имеется различие в учении об исхождении Святого Духа: по восточному - только от Отца, а по западному - от Отца и Сына (Filioque). Доктор А. Пихлер в своем двухтомном труде доказывает, что главной причиной великого Церковного раскола было образование франкской империи, как наследницы Римской, а потом ненормальное отношение Церкви к государству на Востоке - сервилизм со стороны правящего клира. Проф. А. Гарнак, не отрицая значение в деле разделения Церквей богословских споров, иерархического властолюбия и национальных резких особенностей, основную движущую причину данного явления указывает в различном ответе на вопрос об идеале жизни. В то же время, признавая громадное значение за фактом коронования папою Львом III - Карла Великого, можно понять тех, кто видит причину великого Церковного раскола, в конце концов, в области каноническо-административной организации Церкви, именно, в борьбе за власть между папой Римским и патриархом Константинопольским. И здесь Константинопольский патриарх представляется более виновным, чем Римский папа. Поняв, что папы, со времени коронования Карла Великого в Римские императоры, навсегда сделались одиозными, политически преступными в глазах Византийских царей и отделение их вместе с тем и от Восточной Церкви считалось как бы уже совершившимся фактом, Константинопольский патриарх построил на этом всю свою программу фантастического возвышения. Первым пунктом в этой программе было освобождение от всякой канонической зависимости от Римского папы. Это то стремление, которое очень точно выражают, прилагая Константинопольскому патриарху эпитет "Восточный папа". Вторую и последнюю задачу, составляло не только уравнение патриаршей власти с царской, но и возвышение над ней. Когда оказалось невозможным добиться от папы независимости, ни путем дипломатическим, ни деньгами или богатыми подарками, ни яростной полемикой, или жестокой войной, то Константинопольские патриархи предпочли совсем порвать с папою, как бы разделить неделимую, единую Церковь, но быть благодаря этому независимыми от папы, чем оставаться в общении с папами, но неизбежно чувствовать свою каноническую зависимость от них. Собственно религиозных причин две: 1. Учение, оформленное в догмат о главенстве и власти папы над Церковью. 2. Учение об исхождении Святого Духа и от Сына (filioque). Каноническое нововведение, сделавшее папу главою и верховным судьею всей Вселенской Церкви, учение о главенстве папы, поставлявшее его выше Вселенских соборов, ниспровергало все церковные порядки, установленные апостолами и отцами, предоставляя возможность искажения всего христианского вероучения, преподанного Господом Иисусом Христом и апостолами, в результате вероятных человеческих заблуждений папы. Учение об исхождении Святого Духа и от Сына (filioque) утвердилось в VI-XI веках сначала в Испании, а потом и во всех западных церквах; Вселенской Церковью оно всегда признавалось ересью. Затем, западная церковь допустила много обрядовых изменений: пост в субботу, совершение Евхаристии на опресноках, безбрачие духовенства и т.п. Причины культурно-исторические следующие: Римская империя в до-христианский и христианский периоды резко разделялась на две половины: восточную и западную. Это обусловливалось разнородностью населения: в первой половине преобладало население греческое, во второй - латинское или олатинившееся, каждое со своим особым характером и направлением жизни и деятельности. Соответственно были свои особенности и в христианских церквах восточных и западных. Наиболее выдающейся особенностью было различие в направлении церковного просвещения. Восточные церкви, допуская участие разума в делах веры, занимались богословскими науками, исследовали вероучительные догматы. По словам Б. Мелиоранского, народы эллинского мира "поняли христианство преимущественно как богооткровенную метафизику и этику, как свыше указанный путь к нравственному совершенству и спасению личности и к познанию сущности Божией". Этим объясняется полнота пытливой богословской жизни Востока, которая равно изливала себя в глубинах Богопознания и в еретических уклонениях от него, сотрясая и обессиливая восточный церковный организм. Западные же церкви, отрицая участие разума в деле веры, чуждались подобных научных исследований, но обращали большое внимание на внешнюю сторону христианства: обряды, дисциплину, управление, отношение Церкви к государству и обществу и т.п. То, что выдающийя русский историк Церкви конца XIX столетия В.В. Болотов назвал "воздействием романского на христинаское", выразило себя в терпеливом и методичном созидании церковного здания, ибо римляне, "как самый государственный народ в мире, как создатели образцового права они поняли христианство как богооткровенную программу общественного устройства… Где Восток видел философскую и моральную идею, там Запад создавал институт…". Интересы и стремления в восточной и западной церкви тоже были различны. Восточная церковь боролась с ересями, возникавшими при разрешении догматических вопросов, и стремилась установить православное вероучение на прочных началах. Западная церковь богословскими вопросами не интересовалась; ее стремлением было сохранение церковных порядков и своей независимости от светской власти, а также усиление своего влияния на общество и государство. Но эти различия не отчуждали восточную церковь от западной до тех пор, пока их связывало единство веры, таинств и церковного устройства. К несчастью всего христианского мира, западная церковь нарушила это единство и отпала от союза с восточной церковью. Таким образом, своим постепенным уклонением от принятых установлений Вселенской церкви западная церковь подготовила свое отпадение от союза с церковью восточной. Что касется первой религиозной причины - учения о власти папы над Церковью - она также имеет под собой культурно-историческую подплеку. Именно Рим воспитал у своих граждан чувство превосходства над всеми, которое ярко выражается в известных изречениях неопределенной древности: "Roma locuta - res decisa (causa finita), urbs Roma caput mundi regit orbis frena rotundi". Civis romanus - звучало очень гордо и вызывало к себе почтительное отношение (вспомним историю пленения апостола Павла). Обаяние Римом не только сохранилось у древних народов, принявших христианство, но перешло к варварским народам, поселившимся на развалинах Римской империи. И не удивительно. Римское единое государство, римская культура - это не были пустые, праздные слова, но понятия с исключительно ценным содержанием. Осененный и обвеянный славою старого Рима и епископ Римский, считавший себя призванным заботиться "о мире всего мира и благосостоянии святых Божиих Церквей", издавна занял выдающееся положение в Христианской Церкви. Еще в конце I века в лице Климента римская община желает подавить иерархические волнения и нестроения в Коринфской Церкви и водворить в ней мир. Папа Виктор I добивается у императора Коммода освобождения христиан, работавших в качестве рабов в мучительных условиях в рудниках Сардинии. Папа Дионисий был встревожен жалобами на мнимое неправославие архиепископа Дионисия Александрийского. Чрез Римский Собор и свое частное письмо к нему, он тактично старается наставить его на истинный путь. Вот немногие факты из влиятельной деятельности Римского епископа в течение первых трех веков. Но что подобных фактов могло быть и в десятки раз более, это доказывается отношением к Римской общине со стороны других Церквей и отдельных иерархов за данное и последующее время. Еще в начале II века, св. Игнатий называет Римскую Церковь "председательствующей в Римской стране" и "предстоящей в любви," которой он поручает свою Сирскую Церковь, осиротевшую за его похищением из её среды. Дионисий Коринфский благодарит Римскую Церковь за её древний обычай - оказывать всем братиям различные благодеяния и посылать воспомоществование многим Церквам. В деле хранения истинного учения, Римская Церковь пользовалась непререкаемым авторитетом. Сюда спешат, отвергнутые своими Восточными Церквами, гностики, чтобы найти оправдание своих мнений и поддержку своей деятельности в общении с Римской Церковью. Сюда же направляются с Востока и представители истины церковной, чтобы поразить врагов там, где они ищут опоры, и проповедовать христианское учение в центре тогдашнего мира. В полном согласии с указанными фактами, св. Ириней объявляет Римскую Церковь центром, масштабом истины христианской. С IV по IX века, во время Вселенских Соборов, хотя трудность продолжительной борьбы с еретиками понес и силу догматической мысли обнаружил Восток, однако и Запад ничего не потерял в своем значении; наоборот, папа в это время много выиграл и среди варварских народов и на христианском Востоке. Завоевывая древний мир, варварские народы были сами духовно побеждены им - именно, его идеями единства под господством Рима и универсализма христианства, представляемого папою. Глубоким и символическим фактом последнего всегда остается отступление от Рима диких полчищ Аттилы по просьбе папы Льва I. Не принимая постоянного живого участия в догматической борьбе и работе Востока, папа, тем не менее, напряженно следил за нею и никогда не упускал случая высказать вовремя ясных определенных мыслей, которые иногда разрастались до целых трактатов, ни подсказать удачных выражений, оборотов речи, которые могли разбивать фокусы еретической системы. Папы почти всегда удачно становились на сторону ортодоксально мыслящих, входили в их печальное положение и оказывали им деятельное содействие. Начало разногласий прежде всего на Востоке, а затем в отношениях между Востоком и Западом, было положено учреждением Константинопольской архиепископии, а потом и возвышением её, как столичной. Начиная с Константинопольского Собора 381 г. Царьградский архиепископ и канонически и фактически был первым епископом на Востоке. Права его были закреплены 28 каноном Халкидонского Собора. Не довольствуясь этим, Константинопольский архиепископ, мало-помалу, вступил в соперничество даже с Римом. Несмотря на очень определенно выраженный канон, указывавший Константинопольскому архиепископу место после Римского Папы ?? ???????? ??? ????? ???? ??? ??? ????? ?????????: тем не менее, появились попытки перетолковать "????" (после) римского - в смысле хронологическом, а не разрядном. Попытки были, очевидно, многочисленны и настойчивы. Константинопольский архиепископ, опираясь на Византийского императора, не хотел признавать канонического первенства Римского папы. Отсюда понятно, почему Римский папа Лев I чрезвычайно неохотно согласился, по просьбе императора Маркиана, на Собор в Халкидоне: он понимал настроение тогдашнего архиепископа Константинопольского Анатолия. Предчувствия его не обманули. Появился 28 канон. Однако, и по этому канону, архиепископ Константинопольский "второй по нем", т.е. после папы Римского. То же говорит и 36 правило Трулльского Собора и 132 новелла Юстиниана I. Начавшееся с IV века, с перенесением столицы на Восток, воздействие (реакция) латинского просвещения на эллинистическое образование, привело еще в V веке к взаимному национальному обособлению христианского Востока и Запада. Сперва недовольство между римлянином и эллинистом выразилось в том, что первый не хотел знать греческого языка, второй - латинского. Знание римлянином греческого языка стало редкостью. "Разделение языков" повело к взаимному непониманию в мыслях, идеях и духовному своеобразию в дальнейшем развитии. По словам Григория Богослова, восточные стали считать западных "иноземцами." В указанной борьбе восточные, как это обычно бывает с полемистами, зашли значительно дальше тех границ, которые нужно было защищать, они уклонились от эллинистической культуры и создали византийскую. Хотя Византия не опиралась, как Рим, на определенную нацию, - ибо эллинизм есть понятие духовно-культурное, а не национальное; однако на Востоке были не только выдающиеся роды, но и целые нации, в интересах которых было закрепить дело Константина Великого и не позволить возвратить столицу в Рим. Усиленная деятельность в этом направлении отразилась и на идеологии, и на эллинистической культуре, создав на её место византийскую, как духовную вязь и единство между гражданами восточной половины империи. Византинизм воспринял в себя и претворил все известные ему культуры; он сохранил все виды искусства, науки, права, но лишь придал всему этому своеобразную окраску. Отличительная черта византийской культуры - это глубокая религиозность, даже с отпечатком аскетизма. Напуганные бурным развитием богословско-философской мысли в IV-V веке, повлекшей за собой смуту не только в церковной, но и в государственной жизни, византийцы создали богословие, характеризуемое традиционализмом и консерватизмом. Вооружаясь против либерализма, даже широкого философствования в богословии, стремились, так сказать, к воцерковлению научного богословия. Внешним выражением такого стремления явилось отвержение оригенизма и установление V Вселенским Собором определенного круга "избранных отцов." Вместо Оригена выступают теперь Areopagitica, давшие византийскому обществу то, чего ему недоставало - философию, которая заменила "нецерковный гносис Оригена" и удовлетворяла мистическим запросам византийцев. Богословская мысль, особенно в после-юстиниановской эпохе, заметно мельчает, чуждается созидательной работы и постепенно замирает в слепом повторении готовых фраз и положений. Христологический вопрос, усердие к разработке которого не иссякло в VI-VII в., постепенно уже выходит из фазы своего глубоко-жизненного сотериологического освещения и переходит в фазу тонкой, но сухой диалектической работы. Боязнь самостоятельной и свободной мысли, страх пред новшествами и забота о неприкосновенном сохранении прежнего богословского наследия, ярко выраженная в постановлениях Трулльского Собора (пр. 1-2; ср. 19), давали себя знать отчасти и ранее; еще после Халкидонского Собора идея Вселенского Собора сделалась практически неприемлемой, нежелательной. II. Римские папы никогда не были в дружбе с императорами Византийскими, ибо их взгляд об отношении Церкви к государству был всегда далек не только от подчинения василевсам, но и от "союза" с ними. Исторические обстоятельства показали, что папам не было смысла держаться того государства, императоры которого угрожали чистоте веры и принуждали Церковь повиноваться своей воле, если, тем более, они не были в состоянии защитить Рим от вторгавшихся варваров. В столетие споров из-за икон и давления лангобардов, папство разорвало связь с Византийским государством и избрало себе в помощь германского короля Запада, объединив свои интересы с франкской династией, главу которой, в лице Карла Великого оно возвело на трон римских императоров. На это событие мало обращают внимания; но фактическое значение его в деле канонического примата пап на Востоке, в смысле почти полного упадка его, - огромно. Глубокое недовольство Византийских императоров Римскими папами, повидимому, особенным образом соответствовало настроению Константино-польского архиепископа. Царьградский патриарх, как духовный сановник, собственно был "без роду, без племени." Он обязан своим возвышением только столичному граду, а не апостольской кафедре. Правда, будто бы еще с VI-го века принято было ссылаться на апостола Андрея, как основателя Византийской Церкви. Однако на чем оно основано и кто верил такому преданию! Тем не менее Константинопольский патриарх считал себя в праве подчинить своей власти древние, несомненно апостольского происхождения, патриаршие кафедры - Александрийскую, Антиохийскую и Иерусалимскую. Это подчинение фактически началось с VII-го века, а в конце IХ-го века оно нашло себе выражение в законодательном памятнике, т.е. Епаналоге. Там, между прочим, написано: "Престол Константинопольский украшающий столицу, признан первым в Соборных постановлениях, последуя которым Божественные законы повелевают, чтобы возникающие при других кафедрах несогласия доводились до сведения и поступали на суд этого престола. Каждому патриарху принадлежит забота и попечение о всех митрополиях и епископиях, монастырях и церквах, а равно, суд, рассмотрение и решение дел; но предстоятелю Константинополя предоставлено на пределах других кафедр, где не последовало еще освящение храма, дать ставропигию; и не это лишь, но и рассматривать и исправлять возникающие при других кафедрах несогласия." Это обстоятельство - властвование Константинопольского патриарха над восточными древними патриархатами - значительно позже, около половины ХI-го века, подчеркивает папа Лев IX в своем письме к Антиохийскому патриарху Петру, убеждая его, что Антиохийская кафедра занимает третье место после Римской (и Александрийской) и должна "всемерно защищать" его, а затем на то же указывает в своем письме патриарху Михаилу Керулларию. Последнему папа пишет: "Ты усиливаешься лишить патриархов Александрийского и Антиохийского древнейших преимуществ и, вопреки всякому приличию и закону, подчинить их своей власти." Считая почему-то строго каноническим и вполне отвечающим идее соборного управления Церковью - подчинение ему восточных патриарших кафедр, - Константинопольский патриарх, наоборот, свое каноническое подчинение Римскому предстоятелю, согласно всем соборным постановлениям, отводившим ему второе место, лишь после Римского, рассматривал прямо противозаконным и ни с чем несообразным и провозглашал себя будто бы вполне самостоятельным. Впрочем, так представлял дело Константинопольский патриарх лишь людям, националистически настроенным, или профанам, не понимавшим смысла церковного канонического управления. Однако, есть некоторые основания думать, что сам-то Константинопольский патриарх и Византийский царь сознавали каноническое соотношение Константинопольской Церкви с Римской. В доказательство этой мысли можно привести два факта из позднейшей истории - один из 30-ых годов Х века, а другой из первой четверти ХI столетия. По сбивчивому рассказу западного посла епископа Люитпранда Кремонского, император Византийский Роман I (920-944 г.) добивался у владетельного римского сенатора Альбрехта за известное финансовое вознаграждение, чтобы папа отказался на все будущие времена от права папства давать патриарху Константинопольскому pallium. Очевидно, мы здесь имеем дело с простым заблуждением писателя, ибо папа никогда не пользовался правом давать палий греческими патриархам, или хотя бы утверждать их. Но зерно истины здесь в том, что император Роман признавал примат за Римским папой и при удобном случае хотел купить для своего сына, юного патриарха Феофилакта, полную независимость от папы. Этот случай вполне проясняется и восполняется таким фактом церковной жизни в царствование императора Василия П. Рудольф Глабр, Клюнийский монах, рассказывает: "Около 1024 г., Константинопольский предстоятель Евстафий (1019-1025 г.) со своим царем Василием и некоторые другие греки составили совет о том, как бы получить согласие Римского первосвященника на то, чтобы Константинопольская Церковь в своем пределе (in suo orbe), как Римская во вселенной (in universo), была и называлась Вселенской. Они тотчас отправили послов, которые понесли в Рим много различных даров, как к Римскому первосвященнику, так и к другим лицам, которые могли со своей стороны оказать содействие". Из письма, обращенного к папе, ясно, что в Константинополе хотели от Рима полного невмешательства папы в восточные дела: папа и на Западе и на Востоке признается единственным владыкою Западной Церкви; но пусть же он согласится признать Константинопольского патриарха в той же роли на Востоке (По выражению Брейе, здесь шла речь об "автономии."). Современный данным событиям папа Иоанн XIX, непризнанный немецким королем Генрихом III и находившийся в тяжелых материальных условиях, готов был удовлетворить искательства патриарха и Византийского двора. Однако, общественное мнение не позволило ему сделать этого. Папа давно уже перестал быть privata persona, его имя принадлежало целому западному миру. В особенности наблюдала за папами, глазами Аргуса, Клюнийская реформаторская партия. Едва деловые сношения папы с Византией стали известны в обществе, как во Франции и Италии преимущественно, приверженцы реформы подняли бурю. Многие или лично отправились в Рим, или обратились к папе письменно. Между ними самым значительным явлением, по выраженным мыслям, было письмо папе со стороны аббата Виллерма или Вильгельма. Известен еще один случай в этом роде. Последнюю попытку добиться у папы единовластительства и полной самостоятельности, или независимости от Римской Церкви на Востоке, повидимому сделал патриарх Михаил Керулларий. Письма в таком роде, от только что названного патриарха папе Льву IX не сохранились; но из ответного письма папы патриарху Михаилу Керулларию ясно следует, что подобное письмо было написано. Именно, в ответном письме папы читаем: "ты (т.е. патриарх Михаил) писал нам, что если Римская Церковь, чрез наше посредство, приняла твое имя, то наше имя, чрез твое посредство, было бы принято во всей вселенной - не чудовищно ли это, любезнейший брат?" Первый серьезный конфликт у архиепископа Константинопольского с папою произошел в последней четверти V века. Тогда возник первый раскол между Римской и Константинопольской Церковью, продолжавшийся 35 лет (482-519 гг.). Натянутые отношения между Римом и Константинополем были при Юстиниане и папе Вигилии и во время монофелитских споров и иконоборческих смут, когда отстаивая иконопочитание, и вследствие давления лангобардов папство разорвало связь с Византийским государством и избрало себе в помощь франкскую династию, главу которой, в лице Карла Великого оно возвело на трон римских императоров. Император Никифор (802-811 г.) запретил Византийской Церкви сноситься с Римскою, потому что, как сказано в письме патриарха Никифора (806-815 г.) к папе: "Вы (римляне) сами отделились от Церкви". В факте коронования папою Карла восточные правители увидели посягательство на их права как единственных правомочных ромейских владетелей - Римских кесарей. Поэтому и последующие Византийские императоры не могли ни забыть, ни простить папам указанного факта. Папы, пользуясь своим географически-политическим положением, держались независимо от Византийских императоров. Они не только, подобно восточным патриархам, не подчинялись императорским эдиктам по делам веры и Церкви, но открыто протестовали против них. Это стоило смерти папе Мартину I, а менее чем чрез 100 лет спустя, папы поплатились за это целым Иллириком. Около 1024 г. Константинопольский предстоятель Евстафий (1019-1025 г.) со своим царем Василием и некоторые другие греки составили совет о том, как бы получить согласие Римского первосвященника на то, чтобы Константинопольская Церковь в своем пределе (in suo orbe), как Римская во вселенной (in universo), была и называлась Вселенской. Современный данным событиям папа Иоанн XIX, не признанный немецким королем Генрихом III и находившийся в тяжелых материальных условиях, готов был удовлетворить искательства патриарха и Византийского двора. Однако общественное мнение не позволило ему сделать этого. § 30. Великий Церковный Раскол Трагическая драма, которая вскрыла уже существовавший в Церкви раскол и обусловила собой дальнейшие открытые неприязни в жизни восточных и западных христиан, состояла из двух актов и разыгрывалась, с значительными интермедиями, в течение двух столетий: с половины IХ в. до половины XI в. Первый акт имел место в IХ веке, главными действующими лицами были папа Николай I и патриарх Фотий; второй - в ХI веке с главными его участниками - папой Львом IX и патриархом Михаилом Керулларием. Во второй половине IХ века начавшиеся частые, оживленные взаимоотношения между Римской и Византийской Церквами имели, к сожалению, не мирный, а полемический характер. При чем раздор вращался более между личностями, чем между Церквами. Взаимоотношения между Римом и Константинополем продолжались и в Х в., хотя нельзя сказать, чтобы они имели вполне нормальный характер. К папе обращались лишь в делах сомнительного характера - в спорных случаях, или в таких, когда надеялись получить от него какие-либо права. В начале XI века папа Бенедикт VIII (1012-1024 г.), по просьбе немецкого императора Генриха, внес в символ Греческой Церкви, по выражению одного историка, "трагическое слово" - "Filioque". Патриарх Сергий II (999-1019 г.) вычеркнул тогда из диптихов своей Церкви имя папы. Однако это не помешало новому патриарху Евстафию (1019-1024 г.), вместе с императором Василием II, обратиться в 1024 г. к папе Иоанну XIX и ходатайствовать перед ним об "автокефалии" для Византийского патриарха. Папа Лев IХ (1048-1054 гг.) был защитником Рима и Италии против норманов. Отсюда понятно, почему он нуждался и домогался политического союза с Византией и не мог не желать мира с Константинопольским патриархом. Однако, по-своему убедившись, что Византийская Церковь относится к Римской без достаточного уважения, он порвал с нею всякие сношения. Михаил Керулларий (1043-1058 г.) не принимал никаких агрессивных полемических мер по отношению к Риму в течение 9-10 лет своего патриаршества. В 1053 г. он первый выступил с неожиданным распоряжением о закрытии в Константинополе латинских церквей и монастырей, совершавших Евхаристию, естественно, по латинскому обряду. Папа начинает действовать за одно с византийским дукою (наместником) в Италии, с Аргирою. Папе легко удавалось в Италии распространять латинский обряд и среди греков. Патриарх Константинопольский, разумеется, был осведомлен о том, и имел естественное желание, так или иначе, прекратить пропаганду. Имелось в виду сохранить зону греческого влияния в южной Италии и защитить её от латинских натисков. В Константинополе было получено письмо от папы Льва IX на имя Михаила Керуллария и Льва Охридского, смысл которого заключался в следующем: Константинопольская Церковь, даже весь Восток, столь много получившие от Римской Церкви, не только не должны направлять против неё никаких атак, а должны почитать её, как свою мать. Папе удалось до известной степени достигнуть своей цели - патриарх как бы потерял интерес к острой полемике и готов был, при известных условиях, идти на примирение с папою. Патриарх Михаил Керулларий, повидимому, главным условием примирения и единения с папою, выставляет уравнение в правах Константинопольской Церкви в отношении ко всему Востоку - с Римскою - в её отношении к целому Западу. Столкновение двух сильных характеров стало вопросом ближайшего времени. Будучи сам очень слабым богословом, патриарх Михаил Керулларий поручил монаху Студийского монастыря, Никите Стифату, составить обличение против латинян. Он оперирует, впрочем, над теми же невинными предметами, как опресноки и субботний пост, прибавляя еще целибат. В ответ на Византийское посольство к папе, приглашавшее его к союзу с Византией для изгнания норманов из Италии, в начале 1054 г. были отправлены папские делегаты в Константинополь. Их было трое - кардинал Гумберт, канцлер Римской Церкви Фридрих и архиепископ Петр из Амальфии. Вскоре по приезде, послы вместе с императором посетили Студийский монастырь. Здесь в присутствии императора устроен был коллоквиум с Никитою. Последний признал себя побежденным и отказался от своего трактата, который был торжественно сожжен на монастырском дворе. Гумберт с самого начала взял тон, решительно не соответствующий примирению, не приняв при этом во внимание личных качеств и характера патриарха Михаила Керуллария. Привыкший к сервилизму греческих епископов, патриарх жаловался на папских легатов, что они не воздавали ему должного почтения. Хотя уже и в Константинополе узнали о смерти папы, 19 апреля 1054 г., однако послы действовали с прежним дерзновением. Папские легаты в Великой Церкви обратились с проповедью к народу, жалуясь на упорство их патриарха. Затем, они положили на св. престол буллу экскоммуникации, которая касалась патриарха и его приверженцев. Волнения в народе поднялись, но не против Михаила Керуллария, а против легатов и чуть не стоили им жизни. После отъезда послов в Константинополе поднялся такой мятеж, что он чуть не стоил не только короны, но и жизни императору Константину IX, а Аргира был лишен всех почестей и отправлен со своим семейством в изгнание. Затем Михаил созывает Собор из членов всех партий греческой Церкви. 20 июля, от трибунала патриарха, в присутствии 7 архиепископов, епископов и посланных императора, был произнесен приговор не только "против нечестивой хартии, но и против тех, кто трудился над её изготовлением - советом, или даже только голосом". Чрез 5 дней анафема была повторена торжественно, булла сожжена, за исключением одного экземпляра. Повидимому, патриарх Михаил происшедшее считал за разделение Церквей, как это отчасти показывает его переписка с патриархом Антиохийским Петром. Соглашения между Константинополем и Римом не состоялось. Константинопольскому Собору патриарха Михаила, от 20 июля 1054 г., было почему-то придано общее значение осуждения латинян. Однако справедливость требует сказать, что никогда не было недостатка в предостерегавших и увещевавших голосах к церковному единению и миру, как например, Феофилакт Болгарский. Его послание относится к 1091-1092 гг. БИБЛИОГРАФИЯ 1. Аджинджал Е.К. Из истории христианства Абхазии. - Сухум: Изд-во "Стратофил", Сухумо-Абхазская епархия, 2000. - 144 с. 2. Асмус В.В., прот. История Церкви. - М.: Православный Свято-Тихоновский богословкий институт, 1998. - 84 с. 3. Бобринский А. Свидетельства нехристианских писателей первого и второго веков о Господе нашем Иисусе Христе и христианах. - Клин: Фонд "Христианская жизнь", 2002. - 54 с. 4. Болотов В.В. Болотов В. В. Лекции по истории Древней Церкви. В 4-х тт. М.: Мартис, 2000-2003. 5. Васечко В.Н., свящ. Сравнительное богословие. Сравнительное богословие. Курс лекций. - М.: ПСТБИ, 1998. - 65 с. 6. Дворкин А.Л. Очерки по истории Православной Церкви. - Н. Новгород, "Братство св. Александра Невского", 2003. - 816 с. 7. Епифанович С.Л. Преп. Максим Исповедник и Византийское богословие. - М., 2002. 8. Зноско-Боровский М., прот. Православие, римо-католичество, протестантизм и сектантство. Сравнительное богословие. М.: Артос-Медиа, 2003. - 256 с. 9. Иисус Христос в документах истории. Составление, статья и комментарии Б.Г. Деревенского. Изд. 4-е, исправленное и дополненное - СПб.: Алетейя, 2001. - 574 с. (Античное христианство. Источники). 10. История Православной Церкви до разделения церквей (для детей и юношества). - СПб.: Сатис, 1994. - 248 с. 11. Карташев А.В. Вселенские Соборы. - М.: Христианская жизнь, 2004. - 800 с. 12. Кассиан (Безобразов), еп. Христос и первое христианское поколение. 4-е изд., испр. и доп. - М.: ПСТБИ; Русский путь, 2003. - 574 с. 13. Лебедев А.П. Очерки внутренней истории Византийско-Восточной Церкви в IX, X и XI веках. Изд. 2-е, доп.- М.: "ДиК", 1997. -382 с. (Репринт 1902 г.). 14. Лебедев А.П. Эпоха гонений на христиан. - М., 1994. 15. Мейендорф Иоанн. История Церкви и Восточно-христианская мистика / Сост. И общ. ред. И.В. Мамаладзе. - М.: Институт ДИ-ДИК, 2000. - 576 с.: илл. - Серия "Древо". 16. Огицкий Д., Козлов М., свящ. Православие и западное христианство. - М.: МДА; Отчийдом, 1995. - 176 с. 17. Поснов М.Э.. История Христианской Церкви. - Брюссель, "Жизнь с Богом", 1964. 18. Сидоров А.И. Древнехристианский аскетизм и зарождение монашества. - М.: Православный паломник, 1998.-528 с. (Серия "Православное монашество и аскетика в исследованиях и памятниках"). 19. Скворцев К.И. Философия отцов и учителей Церкви (период апологетов). - Киев: Общество любителей православной литературы Издателей имени святителя Льва, папы Римского, 2003. - 472 с. 20. Скурат К.Е. Золотой век святоотеческой письменности (IV-Vвв.). Учебное пособие по патрологии для студентов духовных академий. - Свято-Троицкая Сергиева Лавра, Московская Духовная Академия, 2003. - 320 с. 21. Скурат К.Е. Отцы Церкви. - М., 2000. 22. Смирнов Е.И. История Христианской Церкви. Изд-е 10-е. - СТСЛ, 1997. - 462 с. (репринт 1915 г.). 23. Тальберг Н. История Христианской Церкви. - М.: ПСТБИ, 2000. - 520 с. 24. Шмеман Александр, прот. Исторический путь православия. - М., "Православный паломник", 2003. |
