Каббала

Происхождение.

Вопрос о происхождении Каббалы весьма затемнён тем обстоятельством, что свидетельства мистических движений евреев со времен плена вавилонского сохранились лишь в очень поздних письменных памятниках. Влияния же Вавилона и Персии не ограничиваются только кратким временем собственно пленения. Общение еврейства с вавилоно-персидским Востоком с тех пор продолжалось около полутора тысяч лет, причем вавилонские евреи иногда имели на еврейский мир гораздо большее умственное и политическое влияние, чем палестинские. Это была, в полном смысле, вторая родина их.

Таким образом, близкие связи евреев с халдеями и персами продолжались много сотен лет и это оказало на евреев влияние с первых же лет пленения. Влияние это было так сильно, что евреи возвратились из пленения, почти совершенно забыв свой язык, и говорили по-арамейски. Они возвратились из плена и с новой азбукой, так называемой квадратной, взятой в Вавилоне,  по происхождению — арамейской. Эта азбука заменила традиционные клинообразные буквы. Евреи заимствовали у вавилонян и календарь, также усвоили в Вавилоне много народных верований. Мы имеем свидетельство чрезвычайно авторитетного учителя Реш Лакиша из тивериадской школы (начало III века по Р. X.), что “имена ангелов” возникли у евреев не самобытно, а были заимствованы в Вавилоне.

Известна история пророка Даниила и его товарищей, отданных в обучение халдейской мудрости. Но если избранные натуры, такие, как Даниил, могли безопасно для своего религиозного мировоззрения вынести погружение в эту премудрость, то натуры более слабые не могли не поддаваться очарованию языческой мистики и науки, которая основана была на пантеистическом слиянии мира с божественной силой. Пантеистические тенденции с тех пор и проявляются в еврействе в противоречие с библейской верой в Бога, ясно и резко отличенного от мировой “твари.”

Восстановление Иерусалима было произведено строгими и суровыми консерваторами, тип которых представляет Ездра. Их задачей было — восстановить Израиль во всей чистоте его древней веры.

Но с течением времени к первоначальным учителям стали  примешиваться и лица  иных настроений, тем более, что наряду с Собранием Закона началось его толкование, создавшее целый класс ученых. А кроме закона, начали усердно собирать и предания (по-еврейски “каббала”). Неизвестно, с какого времени в среде этих  ученых начало появляться понятие о таинственном смысле закона и предания, появилось и понятие о “тайном” учении, которое нельзя передавать неподготовленным и непосвященным.

Как справедливо отмечают исследователи, Моисеева вера резко отличается от окружавших языческих религий полным отсутствием религиозной тайны. “Сколько бы мы ни перечитывали с самым скрупулезным вниманием все книги Ветхого Завета, — говорит А. Франк, — мы не найдем в них ни единого слова, делающего намек на тайное учение, на доктрину более чистую и глубокую, предназначенную только для небольшого числа избранных”.

Всему народу вменялось в обязанность знать вероучение. Идея какой-либо тайной доктрины была для Моисеевой религии, по существу, уже ересью, нарушением завета Божия с израильским народом. Между тем после вавилонского пленения неудержимо и все сильнее стала заявлять о себе идея какого-то тайного, скрытого учения. В послевавилонский период не только в среде “каббалистов” в нынешнем смысле, а в среде всех вообще учителей Израиля появляется, наоборот, искание в предании истинного смысла Закона. Появляется учение о том, будто бы Моисей во время сорокадневного пребывания на Синае слышал множество Божественных истин, которые открыл немногим, именно старейшинам, и будто бы эти истины передавались затем устно из рода в род. Это учение быстро стало официально еврейским. Известный защитник Талмуда (не Каббалы, а Талмуда) Карл Фишер  говорит: “Мишна, по еврейскому вероучению, содержит в себе те законы, которые Бог дал Моисею устно на горе Синае” (Карл Фишер. Слово о Талмуде. С, 3). Очень рано, после пленения и в первые столетия по Рождестве Христовом, явилось даже запрещение хранить письменные толкования Закона, которые надлежало хранить лишь в памяти и передавать устно.

Самое слово “каббала,” то есть предание, явилось очень рано и широко применялось учителями Талмуда, таннаимами первого периода и амораимами второго периода. “Галаха (то есть “закон”), — говорит Карпп, — делала то же самое, что позднее сделала Каббала. Для своего узаконения она опирается, как только может, на слова, буквы, точки Священного Писания, а когда все эти уловки диалектики не достаточны, она разрубает гордиев узел безапелляционным словом Каббала, то есть полученное устно Предание, восходящее к Моисею, а им полученное из уст Божиих”.

Что касается произвольного толкования текстов Писания, оно чрезвычайно облегчалось тем, что в еврейской азбуке были только согласные буквы, вокализация же ее посредством точек и других знаков была произведена лишь много позднее в 6 веке по Р. X., так называемыми масоретами. До этого лишь учебное предание сообщало, какие гласные должно подставлять в различных словах, и понятно, что произвольной подменой гласных можно было совершенно изменять смысл слов.

Отсутствие литературных документов первых трех столетий после пленения делает невозможным точно установить даты этого извращения Моисеевых понятий. По преданию известно лишь, что книги существовали, но от них либо ничего не осталось, либо остались отрывочные цитаты в более поздних сочинениях.

Во 2-й половине 13 в. в Палестине, среди испанских евреев стали распространяться списки с одной священной книги, под именем «Зогар» (сияние). Ее возникновение относилось на тысячу лет назад и приписывалась она известному законоучителю Мишны Симону бен-Иохаи. Найденная рукопись была переслана в Европу, и здесь с нее изготовлялись списки, распространявшиеся в народе. Первым изготовителем этих списков был испанский каббалист Моисей де-Леон (ум. 1305 г.).

 

Каббалистическое мировоззрение.

Общее каббалистическое мировоззрение, несомненно, пантеистическое с своеобразным антропоморфизмом, при котором форма человека считается типовой формой всей вселенной. Ангелология каббалы иногда принимает вид политеистический. Оба эти обстоятельства вместе очень помогают Каббале не разрывать заметно для массы народа с библейским понятием Личного Бога.

Надо сказать, что подобное представление о Боге наметилось уже в Талмуде.

День имеет двенадцать часов. В течение первых трех Бог сидит и изучаеть закон; в течение трех следующих он судит мир; в течение еще  трех часов он занят его прокормлением, потом, удовлетворившись своими девятью часами работы, он садится, зовет Левиафана, царя рыб, и играет с ним. Левиафан же этот, (Baba Bathra, a et b) страшное чудовище, ибо, по утверждению талмуда, он, может, не подвергая свою глотку опасности, проглотить рыбу в  300 километров длины. Поэтому, из боязни, чтобы потомство этого великана не переполнило мир и не погубило его, Бог выхолостил Левиафана и убил его самку; он засолил ее мясо, и эту солонину едят в раю избранные. Что же делает Бог затем, когда приходит ночь? Рабби Менахем [1] уверяет нас, что сначала он изучает талмуд с ангелами, но эти последние  не единственные, с кем Иегова обсуждает эту священную книгу, ибо Асмодей, царь злых духов, поднимается тогда на небо, чтобы принять участие в беседе. [2] Затем Бог танцует с Евой, помогает ей одеваться и расчесывает ей волосы. [3]

Если талмуд таким образом обращается с Богом, то обхождение  его с Ангелами, надо полагать, ничем не лучше. Священная книга синагоги изображает их занятыми половину дня приготовлением сна для людей. [4] В благодарность за их попечение, люди должны быть им признательны, но это не означает, что без них нельзя было вовсе обойтись. Действительно Ангелы, хотя и очень учены, но незнакомы с халдейским языком; так что, когда евреи хотят просить у Бога чего либо в тайне от Ангелов, им только надо молиться по-халдейски; небесное воинство остается, разинув рот, и один Иегова понимает смысл просимого. [5]

Ангелы очень не равны между собою в правах, и лишь небольшое их количество вечно, что есть удел души человеческой. Эти отдельные избранники были сотворены в начале мироздания, во второй его день; все же остальные должны погибнут до окончания мира. К тому же Иегова создает ежедневно новые полчища Ангелов; но эти последние живут лишь одно мгновение: они поют в его честь хвалебную песнь и исчезают. [6] Каждое слово, произносимое Богом, рождает, Ангела. [7] Двадцать одна тысяча Ангелов приставлены к двадцати одной тысяче растений, произрастающих на земле; есть Ангелы для диких зверей, для птиц, для рыб и даже для лекарств; талмуд нас поучает, что блаженный Архангел Гавриил, Ангел Благовещения, обязан наблюдать за спелыми плодами. [8]

В одну из пятниц вечером, когда было уже очень поздно, Бог создал злых духов, и так как наступал шабаш, то у него не хватило времени их закончить и воплотить.

Они имеют душу, созданную из вещества, находящегося на луне и ни к чему непригодного, вещественный образ, состоящий из воды и огня у одних, и из земли и воздуха у других, но не имеют плоти. [9]

Много злых духов происходит от Адама, говорят раввинские писатели: когда первый человек был изгнан из земного рая, он сперва отказывался приблизиться к Еве, дабы не давать жизни существам, проклятым Богом. Два злых духа женского пола явились тогда ему и зачали от него. В течение ста тридцати лет одна из этих женщин демонов, по имени Лилит, произвела от Адама на свет демонов, злых духов и ночных призраков. Но Лилит погрешила против Адама, и Бог осудил ее видеть каждый день гибель ста ее детей; горе ее было столь велико, что с тех пор она, в сопровождении четырехсот восьмидесяти злых духов, не перестает носиться по свету, оглашая воздух ревом. [10]

В то время, как Адам вел себя столь легкомысленным образом, поведение  Евы было не лучше: она была любовницей злых духов мужского пола, породивших ей подобное же потомство. [11] С того времени много мужчин и женщин  совокуплялось со злыми духами. Поэтому нечего удивляться, что количество этих последних очень велико, тем более, что они размножаются также и между собою и оно было бы еще  больше, если бы эти злые духи не были так склонны к пьянству и обжорству, следствием чего является гибель многих из них от расстройства желудка. [12] Единственным средством для людей убить злых духов является приготовление мацы (пасхальных пирожков), запах которых для них невыносим. [13] От них уже давно, со времени потопа, избавились бы, если бы Ной не был столь наивен, взяв несколько пар духов в ковчег. [14] С того времени они очень размножились, и их встречают повсеместно. Они любят танцевать между рогами быков, возвращающихся с водопоя, или среди толп женщин, возвращающихся с похорон. Зависть влечет их также к раввинам. Наконец, ореховые деревья служат им убежищем, и каждый ореховый лист занят одним из них, почему надо остерегаться засыпать под их тенью; ибо духи могут с ними сыграть злую шутку.

 

Последователи Маймонида объясняли религию в ду­хе разума и науки; последователи же каббалы вносили в ре­лигию представления, выработанные чувством и воображе­нием. Как известно, в Библии мало говорится о сущности Бо­жества, о жизни ангелов и духов, о загробном существова­нии людей: каббала же говорит об этом очень много и гово­рит так, как будто это ей все известно по достоверным пре­даниям или откровениям свыше.

Отношения между Творцом и тварью выясняются уже в “Сефер Иецире”  Бог, сообщается в ней, начертал мир 32 путями. Другой вариант говорит, что “32 путями” Бог “основал свое имя.” Так как у евреев “имя” означает сущность, то при этом получается такой оттенок, что Бог 32 путями как бы организовал себя, дал себе осуществление, и это, вероятно, есть истинная мысль “Сефер Иециры,” ибо, по всеобщему каббалистическому толкованию, Бог — вне мира, нечто такое, чему нельзя отыскать имени, Он — Эн-Соф — “бесконечное,” Он — Аин, то есть “ничто.” Сопоставляя и анализируя тексты “Зогара,” Карпп говорит: “Что же это обозначает, как не то, что до развития вселенной Бог не был или Он был лишь вопросительный знак, бесконечность возможностей, а через развитие вселенной Он получил имя — известно, что значит у семитов выражение “принять имя,” то есть Он принял бытие. Вселенная есть развитие Бога к бытию, к существованию” .

В книге «Зогар» говорится: «Святой Старец (Бог) — есть самое сокровенное суще­ство, далекое от видимого мира и вместе с тем связанное с ним, ибо все на нем держится и он во всем содержится. Он имеет и не имеет образа; имеет настолько, насколько он все поддерживает; не имеет настолько, насколько он непо­стижим. Когда он образовался, он вынес девять светочей, сияющих его блеском и расходящихся во все стороны. Он един сними; это – ступени, по коим показывается Святой Старец, это – его образы. Его глава – высшая мудрость, его власы – различные пути премудрости, его чело – милосердие» и т. д.

Излишне говорить, что такие воззрения составляют полное отречение от Моисеевой веры и Откровения.

У Каббалы, как у всех языческих философий, Бог и природа — одно и то же. Природа есть эманация Божества, и даже более — природа есть процесс оформления самого Божества.

 

Практическая каббала.

У большинства людей при слове “каббала” встает представление не о какой-либо философии, а о чер­нокнижии, магии и колдовстве. И действительно, практика магии всегда составляла ее непременную принадлежность. Каббала родилась окутанной в магию и чародейство.

Такого рода занятия противны Моисееву Закону.

Еврейское предание приписывает начало этим волшебствам царю Соломону, которого премудрость, по народным верованиям, и связана тесно с его знанием заклинаний и волшебств. Об этом пишет еще Иосиф Флавий. Современные каббалисты и ныне очень почи­тают так называемые “Соломоновы ключики,” приписыва­емые премудрому царю.

Чародейская практика сильно развилась в гаонский период в том ми­стическом движении, которое неразрывно связано с Каббалой. Тогда особенно проявилось увлечение физиогномикой, хиромантией, вызы­ванием духов и всякой магией, замечает Карпп. Некоторые ученые из Кайруана (в Персии) спрашивали Гаи гаона, как относиться к этим явлениям? “Эти мистики, — говорят они, — представляют нам множе­ство книг, которые наполнены таинственными именами Бога, ангелов, фигурами и тайными печатями. Кто желает предаться мистической прак­тике, пишет то или иное имя, исполняет то или иное действие, и тогда совершается чудотворение”.

Саадия гаон, живший в Суре Вавилонской в 892—914 годах по Р. X., очень почитаемый каббалистами позднейшего времени, излагал учение, дающее теоретическую основу магии (Там же. С. 170), а именно: го­ворил, что Бог в мире то же самое, что душа в теле, и одновременно присутствует во всех предметах. Это дает возможность обратного влия­ния от предметов на божество. Это тот же взгляд, который лежит в ос­нове Каббалы. Все существующее свыше и внизу, по ее философии, составляет одно целое, и нити всего космоса сосредоточены в человеке, который есть “распределитель влияний.” Человек соединяет в себе все элементы: бо­жественные, небесные, стихийные, материальные — и может влиять на все. Все существующее в мире высшем является здесь образом. “Все действующее на наши чувства имеет символическое значение, — харак­теризует А. Франк, — явления и формы материальные могут нам от­крыть то, что происходит в мысли божественной и человеческой” (A. Franck. La Kabbale. C. 163-164). Отсюда вытекают астрология и физиогномика с хиромантией. Каббали­сты читали “небесную азбуку,” которая образуется созвездиями и раз­личным расположением звезд. Наблюдая их, мы можем узнавать гряду­щие события. Точно так же физиогномика и хиромантия показывают нам не только характер человека, но и его судьбу.

В этом случае виды таинственного знания сообщают нам лишь пас­сивное предвидение событий. Но единство мира и положение в нем че­ловека дают нам возможность и активного влияния на события.

Обрисовывая учение Каббалы, Грец говорит: между миром здешним и миром божественным существует постоянная связь, и душа человека может воздействовать на божество. “Народ израильский призван способствовать обилию милостей (свыше) и, следовательно, сохранению мира. Для этого он получил откровение — Тору с 613 религиозными предписаниями, чтобы каждым своим поступком [мог] воздействовать на сефирот и некоторым образом вынуждать их к благодеяниям. Поэто­му обряд имеет огромное мистическое значение и непреходящую цен­ность. Обряды представляют магическое средство для сохранения всей вселенной.” “Предписанные молитвы производят безусловное действие, если молящийся умеет по тому или иному поводу обратиться к соответ­ствующей сефирот, ибо не прямо к Богу, а к ней нужно направлять молитву”.

Теория Каббалы, гово­рит Папюс (Папюс. Указ. соч. С. 37), связана с теорией магии единством идеи и символа в природе, человеке и вселенной. Действовать на символы,  значит — дей­ствовать на идеи и на существа духовные — ангелов. Но не одни ангелы, а все вещи мира связаны между собою и со всеми другими субстанция­ми. Поэтому посредством материальных предметов можно оказывать влияние на духовные предметы.

“Внешние средства каббалистики, — говорит Папюс, — дает еврей­ская азбука с ее тройным значением букв: арифметическим, иерогли­фическим и непосредственным; и символическое соотношение букв ко всем трем мирам. Комбинировать еврейские слова  значит — воздейство­вать на всю вселенную” (там же. с. 87).

Вся эта работа над Св. Писанием уже давно произведена, и в Каббале существует ряд таблиц, которые показывают соотношение между име­нами Божиими, ангельскими чинами, числами, буквами и разными отделами вселенной, элементами природы, членами тела и т. д. При со­ставлении таблиц и при установке этих соотношений Каббале служит та своеобразная форма “изучения” Св. Писания, которую мы уже отмечали в талмудической учености. Это — безгранично фантастический симво­лизм, рассечение текста и отдельных букв и расшифровка слов и даже букв.

История хасидизма и цадикизма полна рассказов о разных чудесах, но из нее мы не узнаем почти ничего о той стороне магических влияний, которые совершаются материальными средствами и жертвою. Несмотря на свое тысячелетнее существование, Каббала со сторо­ны практической остается весьма таинственной. А между тем она не есть движение отжившее. В течение всей истории она показывает себя живущей и развивающейся. С 16 века каббалистический мистический обряд получил новое развитие у Исаака Лурье.

Исаак Лурье — личность восторженная и увлекающаяся, жил в 1534-1372 годах в Палестине, где основал влиятельное каббалистическое об­щество, занимавшееся вызываниями духов, причем тайнодействующие облачались в какие-то особые ритуальные одеяния. Он рано умер в Иеру­салиме от чумы, но его дело продолжил его ученик Хаим Витали.

Этот Витали и подвергся жестоким нападениям известного ксендза магистра Пранайтиса, бывшего экспертом на суде по делу об убийстве Ющинского. Пранайтис доказывает, что еврейский мистицизм создал особое учение, будто бы при сотворении мира Иегова заронил в живые существа “искры” своей божественной святости и что из этих искр 288 были захвачены “злой” стороной мира, “клипот.” Освобождение этих искр необходимо для пришествия Мессии. Учение Витали, если его правильно передает Пранайтис, очень любопытно, так как воспроизводит манихейскую тему, проявлявшуюся и в христи­анских ересях. Это показывает, как разнообразны постоянные влияния, действовавшие на Каббалу.

Если подвести итоги, приходится сказать, что практическая Кабба­ла известна нам только в самом общем смысле, то есть в смысле разнообразного влияния человека на все сферы мира, от низших до высших. Что касается самих способов действия, они известны или поверхностно, или совсем неизвестны, служа предметом одних лишь догадок.

Известно, что существует две Каббалы. Одна европейская, родивша­яся из еврейской, но переработанная в главнейшем европейским умом; она наполняет собою наш оккультизм и поэтому даже в смысле воздействия на различные “планы” бытия известна относительно лучше. Другая Каб­бала, еврейская, известна лишь тесным кругам посвященных. Между евреями-талмудистами немало лиц, интересующихся Каббалой как уче­нием философским.

Но практическая Каббала остается тайной.

Каббалистические воззрения действовали на христианский мир, без сомнения, с самого начала своего возникновения, наряду с гностическими влияниями.

Пер­вым европейским каббалистом был уже Пико де Мирапдоль (1463-1494), изучивший Каббалу у евреев и распространивший знание ее сре­ди народов Европы. С тех пор ряд светил европейской науки и крупных общественных деятелей оказывается в связи с Каббалой, как, например, Рейхлин (1455-1522), Парацельс (1493-1541) и другие. Выработалась постепен­но так называемая “европейская” Каббала, которую по разным тонко­стям отличают от “еврейской.” От средних веков до новейших тянется цепь каббалистических мыслителей, связанных с умственным и обще­ственным движением Европы. Таковы Корнелий Агриппа, Постель, Роберт Флудд, известный деятель франк-масонства, крупнейший каббалист Сент Ив д’Альвайрд, Папюс (Жерар Энкос).

С другой стороны, Каббала глубоко воздействовала на еврейский мир.

Оно аналогично влияниям гностического и мистического характера.

По существу она твердо держится на почве мистической. Неразрывной остается Каббала и с разного рода магией. Но это тот ми­стицизм, который основан на идее самобытности природы, на замене природою идеи Бога Создателя, Бога Личного, существо Которого на­ходится вне созданной им природы. Поэтому каббализм подрывает как Моисееву веру, так и христианскую.