Семинарская и святоотеческая библиотеки

Семинарская и святоотеческая библиотеки

Семинарская и святоотеческая библиотеки


множественности в понятии о триедином Боге. Создавался повод к взаимным
обвинениям. Никейские богословы под существом разумели самую Божественную
природу (??????) абсолютного существа; говорить о различиях ?????, в Божестве -
значило бы, с точки зрения их терминологии, - вводить многобожие чрез признание
различных Божественных природ. Оригенисты, действительно, давали основание к
некоторого рода обвинению не только своей терминологией, но и своими
субординастическими представлениями и союзом с арианами. В свою очередь,
оригенисты не могли примириться с употреблением слова "?????????" для
обозначения только единой природы Божества, выражение "??? ?????????" отзывалось
для них прямым савеллианством. Между тем, какого-либо определенного и
недвусмысленного термина для выражения действительного различия Отца и Сына и
Святого Духа, Никейские богословы им не предлагали (Термин "лицо," ???????? -
был дискредитирован на Востоке Савеллием; он, понимая его в смысле "маска,"
употреблял его при изложении своего учения, представлявшего решительное
отрицание догмата о троичности. Лишь на Западе слово persona употреблялось в
смысле субъекта, не возбуждая подозрений; савеллианство на Западе усматривали в
слове ?????????). Время, когда ясно было сознано, что спорившие в сущности не
противоречат друг другу в мыслях, несмотря на различную терминологию, можно
считать поворотным пунктом в истории триадологических споров IV-го века. Это
имело место на Александрийском Соборе 362-го г.
Александрийский Собор 362-го г. подвел итоги всей предшествующей работе
богословской мысли по раскрытию учения о Троице, решил, или серьезно затронул
главные вопросы, выдвинутые его временем, и произвел сильное влияние на
последующие события в развитии церковного учения. Император Констанций, под
самый конец своей жизни, мог услаждать себя мыслию, что ему удалось дать Церкви
одну формулу веры и примирить её (Церковь) с государством. Однако, все это
(Сирмийские и Никейские определения и формулы и тому подобное) оказалось
строением на песке. Не прошло и года после смерти Констанция, как Собор
созванный Афанасием в августе 362 г. констатировал следующее: "хотя некоторые
под видом, что изложение веры Никейского Собора не достаточно, желали писать о
вере и усиленно покушались на неё; однако же святой Собор, сошедшийся в Сардике,
вознегодовал на то, и определил не писать больше о вере, но довольствоваться
верою, исповеданною отцами в Никее, потому что исповедание сие ни в чем не имеет
недостатка, по исполнению благочестия; и не должно вторично излагать исповедания
веры, чтобы исповедание, написанное в Никее, не могло быть почтено недостаточным
и не было дано сим повода желающим часто писать и делать определения веры"
(Свиток к антиохийцам. Творения святого Афанасия (русский перевод III, 191)).
Заявить всему Востоку, что попытки заменить Никейский символ другими формулами
оказались неудачными, было чрезвычайно важно и в этом великая заслуга
Александрийского Собора 22-х епископов. Но он имеет и другие заслуги. В связи с
только что сказанным, на нем был решен вопрос о принятии возвращавшихся в
Церковь ариан и арианствовавших. Причем одни из членов Собора требовали
строгости - лишения сана вновь вступавших в Церковь (Rufinus I, 28). Афанасий же
с сочувствовавшими ему епископами постановил: "не требуйте от них ничего
большего, а только чтобы они предали анафеме арианскую ересь и исповедали веру,
святыми отцами исповеданную в Никее" (Свиток к Антиохийцам, глава VII). Одним из
важнейших предметов соборной деятельности был вопрос о смысле терминов. Идя на
встречу слабым лицам, желавшим принять Никейский символ, но смущавшихся его
Выражениями устанавливает значение их. Для многих выражение "три ипостаси"
казалось подозрительным, как не содержащееся в Священном Писании. Но,
употреблявшие это выражение убедили присутствовавших, что они веруют во Святую
Троицу, знают Троицу не по имени только, но истинно сущую и пребывающую, не
именуют трех богов, или три начала, но единое Божество и единое Начало. Не
меньше недоумении возбуждали и те, которые именовали Божество одною ипостасью.
Последние в объяснение сказали, что они не по Савеллию мудрствуют, а называют
Божество единою ипостасью, думая то же сказать, что единое существо
(Следовательно, у них ипостась = существо), что Божество одно и естество его
одно. "И действительно, обвиняемые, что именуют три ипостаси, стали в этом
согласны с последними, а утверждающие одну сущность и сами одобрили мнение
первых в том виде, как объяснили они оное" (Свиток. Том III. 192-193).
С начала 60-ых годов, или со времени царствования Юлиана, центральным пунктом
богословских рассуждении становится вопрос о Святом Духе. Глубоко верную
постановку вопроса о Святом Духе и правильное решение его дал св. Афанасий. Еще
в конце 50-ых годов IV-го века, в своих трех письмах к Серапиону Тмуитскому,
Афанасий Великий представляет исчерпывающее решение данного вопроса.
Аргументация Афанасия Великого убедительна: если, по свидетельству Писания,
Святой Дух представляет собою нечто самостоятельное в Святой Троице, если Он не
может быть причислен к тварям, если Он обладает Божественными свойствами и
является источником освящения, делая другие твари причастными Божескому
естеству, то "Он неотделим от Святой Троицы" (I, 33), "собственен Сыну и Отчей
сущности (I, 23, 25), составляет одно с Отцом и Сыном (I, 25)." Учащие о
тварности Духа разделяют "и различают Троицу," подвергают опасности самое учение
о Сыне (I, 3). В едином Божестве ничего не может быть чуждого и инородного, и
потому существует "одна Святая и совершенная Троица, познаваемая во Отце, Сыне и
Святом Духе" (I, 2). На Александрийском Соборе о Святом Духе постановлено:
предать анафеме лиц, "утверждающих, что Дух Святой есть тварь и отделен от
сущности Христовой ... знаем же Троицу не по имени только, но истинно сущую и
пребывающую, истинно сущего и пребывающего Отца, истинно сущего и пребывающего
самосущным Сына, пребывающего и сущего Духа Святого" (Свиток. Стр. 190-192). От
великих поборников церковной ортодоксии не укрылось неизвестное нам до этого
Собора неправильное рассуждение об образе соединения в лице Иисуса Христа двух
естеств. И по этому поводу дается, или по крайней мере намечается правильная
точка зрения на дело" (Свит. III, 193-194. Кроме того подчеркивается тождество
Божественного и Человеческого Сына. Он Тот Самый, Который к Лазарю обратился и
воскресил, его: ?????????? воззвал к нему - и ??`???? - воскресил его).
Александрийский Собор 362 г., вообще начало 60-х годов IV-го века, на которое
падает царствование Юлиана, является водораздельною линией и поворотным пунктом
и во многих других общих принципиальных отношениях. Император Юлиан, позволивший
изгнанным епископам вернуться (Сократ. Ц. История III, 1), сделал это не по
благим побуждениям; в таком же смысле он старался разобщить языческую науку и
христианское учение. Вопреки этому, среди христиан созрело убеждение, что
христианское образование нужно рассматривать, как восполнение и завершение
античного. С того времени именно начинается примирение интересов светской и
богословской науки, представителем которых считался Ориген, с предметами веры,
носителем которых почитался Афанасий. Ученые руководители нового богословия все
стоят на почве Никейской теологии, но исходят из Оригеновской традиции и не
чужды Александрийской спекуляции и Антиохийского экзегезиса. Благодаря этому,
произошло примирение не только Александрийского и Малоазийского, но также
западного и восточного направления.

"Ново-никейцы," Каппадокийцы.
В полную противоположность к предшествовавшему периоду, новый период в истории
тринитарных споров характеризуется постепенным приближением к Никейскому символу
и, наконец, принятием его на первом Константинопольском Соборе (scil. втором
Вселенском).
Движение в сторону Никейского символа началось в нарождавшейся партии
ново-никейцев. Основным контингентом для этой партии послужили омиусиане. Первым
моментом, свидетельствующим о появлении на свет ново-никейской партии, проф.
Спасский (Проф. Спасский. История догматических движений, стр. 452) считает
Антиохийский Собор 363 г., при императоре Иовиане, состоявший из 23-х епископов.
На нем был принят Никейский символ ; но к тексту его от лица Собора были
присоединены такие пояснительные, или лучше препроводительные слова: "На
Никейском Соборе слово "единосущный," некоторым кажущееся странным, получило от
отцов определенное истолкование по которому оно означает, что Сын родился из
сущности Отца и что Он подобен Отцу по существу" (Сократ. Ц. История III, 25).
Эти слова знаменуют решительный переворот в настроении восточных, благоприятный
для принятия Никейского символа: ими принимаются даже ????????? и ?? ??? ??????
??? ?????? только делается попытка перетолковать термин ????????? в смысле
омиусианском - "подобие по существу," и такое толкование совершенно неожиданно
приписывается отцам первого Вселенского Собора. Но эти 23 епископа Антиохийского
Собора были, повидимому, лишь "первыми ласточками" ново-никейской партии.
Собственно образование партии относится к самому началу 20-х годов. Ядро этой
партии составила знаменитая троица из Каппадокии - Василий Великий, Григорий
Богослов и Григорий Нисский. Их воззрения в главном идентичны. Они, прежде
всего, творцы новой ортодоксии. Именно Григорий "Богослов" впервые представил её
(в 362 г.) с полною ясностью и дал ей совершеннейшее выражение (Orat. II).
Василий Великий ввел её победоносно в церковную политику. Григорий Нисский
сообщил ей полнейшее научное обоснование. Эти три лица представляли из себя как
бы искупительную жертву Каппадокии, которая дала так много решительных
противников Никейской ортодоксии - софиста Астерия, Евдоксия
Константинопольского, Евномия, Авксентия Миланского, Григория и Георгия,
занимавших Александрийскую кафедру во время изгнания Афанасия Великого. Главная
заслуга трех великих каппадокийцев состояла в выяснении богословского смысла
терминов - ????? и ?????????. В основе их филологической работы лежат
предпосылки философии неоплатоников и Аристотеля. Плотин первый применил термин
????? ?????????? к Божеству для определения взаимоотношений Единого, Ума и Души.
Более точное определение понятий ????? и ????????? дал Порфирий. Его
классическое выражение: "???? ????? ?????????? ??? ??? ???? ????????? ??????" -
до трех ипостасей развилась Божественная сущность ; следовательно, ????? -
сущность (Божество), - как ??? ????, и три ипостаси были разграничены
позднейшими неоплатониками. В решении вопроса, какой собственно смысл соединять
с терминами ????? и ????????? в приложении к Божеству, - помогла философия
Аристотеля своим учением о substantia abstracta и concreta. Василий Великий
определяет различие между сущностью и ипостасью, как между общим и частным -
?????? и ?????. "Имена бывают двух родов, говорит упомянутый отец, одни означают
общую природу (??? ??????? ?????), как, например, человек; другие же имеют
значение частное (?????????? ????????), под которым разумеется не общность
природы, но очертание какой-нибудь реальной вещи по отличительному её признаку,
не имеющей ни малой общности с однородным ему предметом, как, например, Павел,
Тимофей" (Epist. XXXVIII, Migne, patr. gr. t. XXXII с, 325,368 Б). Нельзя
сказать, чтобы таким путем достигалась полная ясность в толковании смущавших
терминов. "Если природа (?????) и лицо (?????????) различаются между собою
только как ?? ?????? и то ?????, то в основе этого различия должно лежать
необходимое метафизическое предположение, что общее (????? или ?????) не имеет
своего отдельного бытия и осуществляется только в частном." Общая природа
постигается мысленно, как совокупность существенных признаков известного класса
- предметов или индивидуумов, но реальное свое выражение находит только в
отдельном, и там, где нет частных видов, не может быть речи и об общей природе.
Эту собственно Аристотелевскую точку зрения разделяли в известной степени все
каппадокийцы и, особенно, Василий Великий. Вот где повод, почему уже
современники обвиняли каппадокийцев в три-теизме; да и в настоящее время еще
возможны подобные упреки. Лоофс, западный богослов, говорит: "Это учение о
Троице более заслуживает упрека в тритеизме, чем учение Афанасия в
савеллианстве" (Hauck's Realencyklop?die. VII. Art. Greg. Naz). Конечно,
замечание Лоофса несправедливо, но оно свидетельствует о том, что не только
полной ясности не удалось достигнуть каппадокийцам, но даже они не избежали и
поводов к указанным упрекам... Однако, интерпретация терминов со стороны
каппадокийцев имеет и свои бесспорные достоинства. По их учению, сущность Божия
и отличительные её свойства - не-начинаемость бытия и Божеское достоинство
принадлежат одинаково всем трем ипостасям: Отец, Сын и Дух суть только тройное
проявление её в лицах, из которых каждое обладает всею полнотою абсолютной
сущности и находится в нераздельном единстве с ней. Они раз навсегда положили
конец субстанциональному субординационизму, господствовавшему в прежней теологии
и на место его поставили лишь соипостасное соподчинение, не мало не умалявшее
Божественное достоинство и единство ипостаси. В связи с этим слово "?????????"
получило у них несколько иное значение, чем у св. Афанасия. У последнего
вследствие отождествления всей сущности Божьей с одним Отцом, термин ?????????
может быть понят в смысле ???????????. Каппадокийцы же, обозначив словом ?????
единое Божество, проявляющееся в трех лицах, а термином ????????? - те личные
отличительные свойства, благодаря которым они получают самостоятельное бытие,
установили, что сущность Божества принадлежит в равной степени всем трем лицам
Божества, а не выражается только в одном Отце и в одинаковой мере и полноте
находится в обладании каждой ипостаси. Слово "?????????" получило свое истинное
и надлежащее значение. Однако, для ново-никейцев стало невозможным и
употребление другого термина Афанасия ?? ??? ?????? ??? ?;????. Раз признано,
что ????? есть обозначение Божественного существа, присущего в равной степени
всем трем ипостасям, то все они одинаково происходят ?? ??? ??????, но не ???
??????, а ??? ????.
Из сказанного должно бы следовать, что особого вопроса о Святом Духе для
ново-никейцев быть не может. Происхождение Его и Его отношение к другим лицам
определяется общим учением каппадокийцев о Святой Троице. Но не то было в
действительности. Василий Великий жаловался на путаницу, господствовавшую в
учении о Святом Духе, и выражал желание пополнить Никейский символ в этом
отношении (Epist. CCLVIII. Migne. Patr. gr. t, XXXII, с. 949). Установленное
каппадокийцами "исхождение от Отца," как личное свойство Духа, говорило лишь о
положении его внутри Божественной Триады, но еще ни мало не выясняло Его
действий в мире и человеке. "И здесь, говорит проф. Спасский, в своем учении о
Мировой Душе, неоплатонизм предлагал аналогии, сродные богословской мысли
христианских писателей." Среди сочинений, приписываемых Василию Великому
небольшой отдел о "Духе" (Migne. Patr. gr. t. XXX, с. 773), стоящий в тесной
связи и зависимости от Еннеады Плотина (Смотри проф. Спасского. История
догматического движения, стр. 523-529). Из всех сочинений, написанных в IV-ом
веке о Святом Духе наиболее важное значение в последующее время получили книги
Василия Великого о Святом Духе к Амфилохию, из которых две последние не
принадлежали ему. Однако, и важнейшие места из этих книг, например, I, 9,
написаны в значительной степени под влиянием Плотина (Смотри проф. Спасского,
стр. 530-535). Сам Василий Великий, как более основательно разработавший вопрос
о Святом Духе в IV-ом веке, еще в начале 70-х годов воздерживался называть Его
Богом. В этом отношении можно привести такой характерный факт. В 371 г. 7-го
сентября Василий Великий говорил проповедь на храмовом празднике в честь
мученика Евпсихия. Об Отце и Сыне он говорил "превосходно и весьма совершенно,"
но, "в учении о Духе уклонился от прямого пути," то есть, ограничился
описательными выражениями, не назвав Духа Богом (Vita Basilii t. XXIX, с. 72).
Чрез несколько дней после этого, была устроена трапеза, за которой в числе
других наиболее почетными лицами были Григорий Богослов и Василий Великий.
Присутствовавшие восхваляли последних. Вдруг встал один монах, и обозвав
присутствующих лжецами и льстецами, напал на Василия, обвиняя его в неправильном
учении о Святом Духе и в подтверждение своих слов сослался на упомянутую
проповедь Василия Великого (Письмо Григория Богослова к Василию LVIII. Migne.
Patr. gr. t. XXXVII, 114). И после этого случая Василий Великий продолжал
воздерживаться называть Духа Богом (Смотри его письмо CCIV. Migne. Patr. gr. t.
XXXII, с, 753). Со стороны Кесарийских монахов начали раздаваться обвинения на
Василия Великого в неправославии. Потребовалось выступление в защиту Василия
Великого такого поборника православия как Афанасий Великий, чтобы предотвратить
серьезные волнения.
Если уже каппадокийцы, ближе всех из омиусиан подошедшие к Никейскому символу,
по дипломатическим соображениям воздерживались исповедовать Духа Святого Богом,
единосущным Отцу, то что же сказать об остальных? Только, вероятно, Григорий
Богослов с немногими исповедовал Святого Духа Богом, как это можно заключать из
его речи de seipso, относящейся к его деятельности по двум Вселенским Соборам.
Уния, начавшаяся между омоусианами и омиусианами еще с 358 г. (Имеется в виду
третий Сирмийский Собор в 358 г. и подписание примирительной формулы без
????????? даже папою Либеряем, но направленной против ариан), имела тем большую
надежду на добрый результат, чем важнее были те пункты, между которыми она
происходила. Это Александрия и Антиохия, классическое место Никейской ортодоксии
и, в своем роде, тоже классическое место, после Никейского распадения, где, на
ряду с арианами, омиусиане и старо-никейцы (евстафиане) составляли две особые
общины - первые под руководством Мелетия, вторые - пресвитера Павлина. Уже
творение святого Афанасия "De synodis" представляет в своей последней части (с.
41-52) как бы протянутую омиусианам руку. Послание же Александрийского Собора
362 г. ? ???? ???? ????????? ????? есть в своем роде проект договора, союза, по
которому предлагалось обеим партиям согласиться на основе Никейского
вероопределения, так как их различие, в конце концов, коренилось в разной
терминологии, то есть, был спор лишь о словах. На Западе действовали в духе той
же унии, возвратившийся из изгнания Иларий Пиктавийский и Евсевий Верчельский,
Они были посланы от Александрийского Собора в Антиохию, в качестве делегатов.
Александрия и Запад снова стояли рядом, вместе желали теперь открыться
греческому пониманию и соединиться с омиусианами. Однако, эта уния встретила в
Антиохии возражения справа и слева.
Возвращавшийся из изгнания Люцифер Калаврийский, фанатически настроенный
"староникеец," остановившись в Антиохии, посвятил пресвитера Павлина во
епископа, как будто преемника давно сошедшего со сцены Евстафия и противника
Мелетию, и, таким образом, создался антиохийский раскол. Не принята была уния и
с другой стороны. В то время, как в послании понятие омоусии смягчалось по
содержанию, оно расширялось по объему и распространялось рядом с Сыном и на
Святого Духа. Рядом с арианами подвергались осуждению и те, которые, признавая
омоусию Сына в ортодоксальном смысле, допускали тварность Святого Духа. Смерть
Юлиана, краткое царствование Иовиана, не произвели особого влияния на развитие
партий. Воцарившийся на Западе Ва-лентиниан I (364-375 г). воздерживался от
вмешательства в религиозные вопросы (Ср. Ам. Марцеллин. XXX, 9, 5); сам был
приверженцем никейства (Сократ. Ц. История IV; Созомен. Ц. История VI,6). Но
когда никейцы хотели воспользоваться его силою или влиянием для своих целей, то
он благоразумно уклонялся, говоря, что духовным лицам, а не светским, подобает
решать религиозные вопросы (Созомен. VI, 7). Но на Востоке его брат Валент
(364-378 г). явно покровительствовал придворной партии омиев, под
предводительством Евдокси-я Константинопольского, который сближался с арианами.
Валент снова выслал в 365 г. тех епископов, которые возвратились по указу
Юлиана. Афанасий Александрийский, хотя и не подлежал изгнанию по букве этого
указа, тем не менее был отправлен в изгнание. Это 9-е и последнее изгнание
продолжалось 5 месяцев.
Между тем, сближение между омоусианами и омиусианами все крепло и крепло. Союз
Царьградского епископа Евдок-сия с арианами ускорял дело этого сближения.
Догматика постепенно развивалась, терминология определялась, союз зрел.
Достаточно обратить внимание на такие этапы, как сочинение Илария "о Соборах,"
4-ю Сирмийскую формулу (Епифаний. Ересь EXXIII, 12-22), tomus к антиохийцам,
чтобы видеть постепенное возрастание, усиление процесса сближения, устранения
недоразумений и приближения к полному миру. Успех дела, или союза был обеспечен,
когда взяли его в свои руки каппадокийцы. В ученой западной литературе им
усвояется термин "ново-никейцы" в противоположность св. Афанасию и его
соратникам, как "старо-никейцам." Второй Вселенский Собор, состоявший из
ново-никейцев, дал санкцию новой терминологии.
Прежде чем перейти к изображению деятельности второго Вселенского Собора, нам
нужно сказать о появлении ереси пневматомахов и лжеучении Аполлинария.
I. Рескрипт императора Валента от весны 365 г. об изгнании с кафедры всех
епископов, возвратившихся по указу Юлиана, больше всего коснулся омиусиан
(Созомен VI, 10). "Теснимые более страхом, чем насилием" (Сократ. IV, 12),
омиусиане разослали послов в разные города, составили Соборы в Смирне, Писидии,
Исаврии, Памфилии, Ликии и Лампсаке (ibidem) и выработали общий план действий -
искать помощи на Западе. Три представителя их - Евстафий Севастийский, Сильван
Тарский и Феофил Костовальский отправились в Медиолан к императору Валентиану, а
за отсутствием его (он был на войне в Галлии) обратились с просьбою о защите к
папе Либерию. Он потребовал от них принятие Никейского символа. Они, объяснив
слово "единосущный" в смысле "подобия по существу" (??????????), согласились на
это условие и передали "свиток" папе, что "держат и хранят кафолическую веру,
утвержденную на святом Никейском Соборе 318-ти отцов" (Сократ. Ц. История IV,
12). Они просили от папы делегата на Восток для обсуждения и решения церковных
дел. Папа снабдил их посланием, перечислив всех епископов, от имени которых они
были ходатаями. Он внушает в послании, что все, желающие возвратиться к
Божественному свету, теперь же пусть отбросят всякие хулы Ария и присоединятся к
Никейской вере (Ср. постановления Александрийского Собора 362 г). Восточные с
радостью приняли послание папы и составили большой Собор в Тианах в 367 г.
Однако, дело вскоре расстроилось. Из омиусианских епископов 34 - на Соборе в
Антиохии Карийской, отвергнув слово "единосущный," возвратились опять к так
называемому Лукьяновскому символу (Созомен. V, 12). Другая же более значительная
часть в развитии дальнейших догматических споров заняла своеобразное положение.
Они "правильно и православно думая о Сыне, хулят Святого Духа, не сопричисляя
его по Божеству Отцу и Сыну" (Епифаний. Ересь EХIV, 17). Это так называемые
духоборцы или пневматомахи (?????????????). Историки IV-го века - Сократ,
Созомен - называют их македонианами. "Это, быть может, единственный пример
церковной истории, когда человек ни в чем неповинный был объявлен, как ересиарх"
(Проф. Спасский. История, стр. 471). Македонии, с 342-343 г. епископ
Константинопольский, был лишен на Константинопольском Соборе 361 г. своей
кафедры, жил близ Константинополя; в 366 г. упоминается вместе с другими в
послании папы Либерия; вскоре он умер (Созомен. IV, 26). Между тем среди
омиусианских кружков споры о Святом Духе, как выше сказано, начались с 70-ых
годов.
II. Сущность учения Аполлинария Лаодикийского, о котором подробная речь впереди,
состояла в следующем: исходя из Платоновского деления человека на три составных
части - тела, души и духа (????, ???? или ?????). он учил, что у воплотившегося
Иисуса Христа - тело и душа человеческие, а дух - Логос Божий. К этому, по его
мнению, побуждает то обстоятельство, что мы не должны приписывать Христу
свойственных человеческому духу свободы и изменяемости человеческой, ибо они
вносили бы неуверенность в деле спасения человека.

Феодосий I-й (379-395 г.).
Константинопольский Собор 381-го г. (II-ой Вселенский).
По смерти Валента в 378 г., Грациан сделался властителем и Востока. Это было
время, когда произошло так сказать продвижение на первый план западного влияния
и духа. Все епископы, изгнанные Валентом, должны были возвратиться (Сократ. Ц.
История V 2). В отношении к еретикам, Грациан заявил себя очень толерантным,
каким был и его отец. Он объявил эдиктом в Сирмии свободными во всем царстве все
ереси, за исключением евномиан, фотиниан и манихеев, то есть, радикальных. В
следующем 379 г. произошли чрезвычайно значительные события. Грациан призывает к
себе в соправители испанца Феодосия (379-395 г.) и возводит его на трон Востока
(ibidem), а сам подчиняется сильному влиянию Богом одаренного, ортодоксально
настроенного, передового борца на Западе, Амвросия, епископа Медиоланского,
который пишет для него пять книг о вере. В августе 379 г. император Грациан
отменяет свой толерантный эдикт. В этом же году, позднею осенью, восточные
ортодоксальные епископы собираются в Антиохии под председательством Мелетия,
епископа Антиохийского, чтобы впервые высказаться по догматическим определениям
Запада против апол-линаристов. Между тем, Феодосии направлялся на Восток; но в
Солуне он тяжело заболел, а выздоровевши, крестился от руки Ахолия, епископа
Солунского. Еще находясь вне Константинополя, он в феврале 380 г. издал свой
знаменитый эдикт, который А. Гарнак называет будущей программой императорской
византийской политики - государственной и церковной. По праву, Юстиниан поставил
его во главу своего кодекса. Он выражал собою требование христианской Никейской
религии, как государственной, и основное положение религиозной униформы для всех
подданных в царстве без всяких ограничений, или исключений. Каждый человек в
царстве должен исповедовать веру апостола Петра, как возвещает её Дамас Римский
и Петр Александрийский, то есть, una deitas и tres personae. Только исповедающие
такую веру суть кафолические христиане, а остальные - еретики, подпадающие под
Божеские и земные наказания. Таким образом, происходит уравнение и объединение
не только христианства и принадлежности к царству, но также христианства и
Никейского учения о троичности, или точнее, римско-александрийской ортодоксии.
Кто уклоняется - язычник или еретик - одинаково рассматриваются с одной точки,
как нарушители права. Как применение эдикта к жизни, городом Константинополем в
январе 381 г. был издан закон, по которому все церкви передавались
ортодоксальным, т.е. никейски настроенным епископам на всем Востоке; собрание
еретиков строго запрещается. Для проведения этого закона в жизнь, в провинцию
был послан чиновник (Codex Theodos. V, 20). В особенности велико было засилье
ариан в главном городе, Константинополе, где все церкви, как церковь Григория
Богослова, находились в руках ариан. В силу эдикта теперь епископ Демофил (с ок.
370 г. преемник Евдоксия) был изгнан из города.
Но на Востоке Феодосии встретил сильную реакцию против своего решительного плана
проведения в жизнь чистого никейства. Из Рима, через Солунского Ахолия, он был
инспирирован против младо-никейцев, в особенности - Антиохии и Константинополя,
ибо в первой кафедру удерживал Мелетий, а не Павлин, во второй на место Демофила
предназначался Григорий Богослов, а не философ Максим. Очевидно, Рим имел в виду
тесно объединить с собой три величайшие кафедры Востока: Александрийскую,
Антиохийскую, Константинопольскую и богословскую победу превратить в
церковно-полити-ческую, которой дал бы санкцию сильно желанный Римом всеобщий
Собор. Но такая церковная политика Рима шла в разрез с новой государственной
политикой Феодосия, как восточного императора. Для него важна была самобытность
Восточной Церкви, а не присоединение её к Риму. Поэтому он разрывает со своими
недавными друзьями и созывает в мае 381 г. Восточный Собор в Константинополе,
который потом назван II-м Вселенским Собором. Собор предполагался уже эдиктом
Феодосия о Никейской вере. Проводимый им принцип нужно было воплотить в жизнь, а
в этом случае встретил препятствие даже сам император и в Константинополе.
Вот почему первыми реальными мотивами для созыва Собора и указываются
утверждение Никейского символа и рукоположение епископа для Константинополя
(Сократ. V, 7; Созомен VII, 7).
О деятельности Собора сохранились очень скудные известия. Кроме упорядочения
церковных дел - впрочем очень сомнительного, - деятельность Собора выразилась в
издании ???????? ????, под которыми нужно понимать, повидимому, и догматическое
вероопределение и канонические правила. О числе последних существуют
разногласия. Древнегреческие надписи и греческие канонисты, Зонара и Вальсамон -
приписывают Константинопольскому Собору 7 правил, а латинские историки только 4.
Правда, кажется, на стороне последних. Важнейшие канонические постановления
заключаются во 2-м и 3-м правиле. "Областные епископы не должны простирать своей
власти на другие Церкви вне своих областей" (2 прав.). "Константинопольский
епископ да имеет преимущество чести после римского епископа, так как
Константинополь есть новый Рим" (3 прав.). Оба правила в сущности направлены
против римского епископа... Из области практической деятельности данного Собора
следует отметить утверждение Григория Богослова Константинопольским епископом,
уже предызбранного Феодосием, а за отказом его - постановление еще некрещенного
Киликийского вельможи, сенатора Нектария, избрание Флавиана на место умершего на
Соборе Антиохийского епископа Мелетия, чем была усилена Антиохийская схизма.
Для нас важна догматическая деятельность Собора. Она проявилась в осуждении
ересей (1-ое прав.) и в составлении символа. Первое догматическое правило
читается так: "Вера трехсот семнадцати отцов собравшихся в Никее Вифинской да не
отменяется, но да пребывает господствующею; и да предается анафеме всякая ересь,
а именно - ересь евномиан, или аномиев и ариан, или евдоксиан, и полуариан или
духоборцев, также и савеллиан и маркеллиан и фотиниан и аполлинариан."
Полуариане или духоборцы (?????????????) - вот те "македониане," против которых,
по популярному мнению, созван II-й Вселенский Собор. Между тем, как видим,
"духоборцы" (македониане) стоят с другими ересями рядом и даже не впереди их.
Самое имя "македониане," излюбленное у историков V-го века, отнюдь не отвечает
верному представлению дела (Ср. Проф. Болотов. Лекции IV, 82; Спасский - История
470-471). Эта духоборческая партия представляет в сущности осколок от тех
омиусиан, о которых была речь ранее. Эти духоборцы явились на II-й Вселенский
Собор в количестве 36 епископов. Чрезвычайно труден вопрос о Никео-Царьградском
символе; следы его в деяниях рассматриваемого Собора не сохранились. 9 июня 381
года отцы Собора представили на утверждение императора свое деяние - свои
сокращенные определения, в которых они утвердили веру Никейскую и
анафематствовали появившиеся после Никейского Собора ереси (Mansi III, 558).
Повидимому, эти же "сокращенные определения" имеются в виду и под ro/xos'ом, о
котором спустя год говорят отцы Собора 383 г. в своем послании в Рим, в котором
содержалось "пространное изложение веры и письменное анафе-матствование
возникших недавно ересей" (Феодорит Ц. История V, 9). Но самого текста нашего
символа здесь нет. В первый раз текст нашего символа читается в актах
Халкидонского Собора 10-го октября 451 г. и всеми признается за веру 150-ти
отцов. "Это говорит ясно, по мнению Болотова (Лекции IV, 115), что называть наш
символ верою 150-ти отцов были вполне твердые основания, что он по меньшей мере
был признан Константинопольским Собором, как собственный памятник Собора." По
вычислениям Гарнака, "в символе Константинопольском 170 слов и в них только 33
общих с Никейским; в тексте сравнительно с Никейским сделано 4 опущения и 5
стилистических изменений и 10 прибавок. Учение о Святом Духе, говорит он,
выражено так, что оно могло быть не неприемлемо даже пневматомахами" (DG. II,
276).

Христологический вопрос.
В то время, как человеческие умы еще волновал вопрос: явившееся на земле
Божество тождественно ли с высочайшим Божеством, возникал уже второй вопрос, как
произошло на земле соединение Божественного во Христе с человеческим. Точнее,
здесь было два вопроса: а) какого рода было человечество Иисуса Христа и б) как
нужно представлять себе соединение Божества и человечества.
Эти проблемы не были новыми.
Против докетов Церковь утвердила истинное человечество Христа, против евионитян,
а позднее - ариан, защищала Его Божество. И еще в борьбе с гностиками неизбежно
был выдвинут вопрос о соединении Божества и человечества во Христе. Со времени
же святого Иринея и Тертуллиана, данный вопрос занял положение близкое к центру
богословских рассуждении. Тертуллиан пишет сочинение "De Carne Christi," причем,
воплощение он понимает в смысле облечения Логоса человеческою плотью: Иисус
Христос есть "indutus" (Adv. Praxeam. с. XXVII - Ранее святой Игнатий Богоносец
Иисуса Христа ??????????, ad Smyrn. с. V). Св. Ириней, Мефодий Олимпийский и
позднейшие богословы представляли себе соединение двух природ во Христе, как
??????, а западные обозначали Его сходным термином commixtio. Так у Тертуллиана,
Киприана и Лактанция (Apologia с. XXI). Но тут оставалось невыясненным, как
нужно понимать самое ????, или саго, совпадают ли они с ????????? Оригеном была
выставлена христо-логическая теория, по которой во Христе определенно
признавалась человеческая душа. К этому он побуждался космологическим
постулатом. Христос был посредствующим членом между Логосом и материей, для
связи их должна была служить человеческая душа Христа, созданная до мира вместе
с другими душами, но не падшая подобно им. Общим представлением арианства было
"что плоть Христа нельзя считать бездушною" (???? ??????). Выдававшийся между
арианами Евдоксий Константинопольский (†370 г.) исповедовал: "веруем... во
единого Господа Сына... ??????????, ??? ??????????????, ???? ??? ????? ?????????
???? ???? ???????." Вопреки арианскому положению о "???? ??????," древнейший из
известных нам полемистов против ариан, Евстафий Антиохийский, различая учение о
Логосе и христологию, проводил строгую границу между ???? ?????, ????????,
?????? ????? ?????? во Христе с одной стороны, и тленным храмом, в котором Он
жил, ?????????? ???????, который Он принял. Сам Логос имел свое начало не из
Марии, не подчинялся закону (ср. Лук. 2:21), не страдал, не умер, не воскрес и
не прославлен. Все это собственно относится к человеку, который состоял из тела
и души (corpore homini haec applicanda sunt proprie, qui ex anima constat et).
Св. Афанасий, хотя и редко употреблял до 340 г. об Иисусе Христе выражения -
?????????? ???????, через который последовало ???????? ??? ????, говорил об
???????? и ???????? (вселении) логоса в ????, который Он Себе приготовил; у него
встречаются термины ?????????, ?????? и ????????? ????????. Но он именовал
Святую Марию ???????? и учил о ??? ???????????? ????? ????...
В особенности старался глубоко проникнуть в сущность изречения ? ????? ????
??????? староникеец Аполлинарий Лаодикийский (†390 г.), сирийский грек. Он также
был хорошо знаком с Антиохийским экзегезисом, как и с греческой философией, и
одинаково называл своими учителями Платона и Аристотеля. Он был сведущ во всех
богословских течениях, как выдававшийся мыслитель IV-го века, последовательный и
ясный богослов, твердо засвидетельствовавший веру в омоусию Сына и Святого Духа.
Он поднял много богословских вопросов и обсуждал их с такой полнотой,
последовательностью и остроумием, что только части из них было достаточно для
раскрытия и решения на целые три столетия, до 680 г. Между поднятыми вопросами
первое место занимал вопрос об отношении Сына Божия к человечеству. Аполлинарий,
во-первых, открыто соглашался с монархианами и арианами, признавая, как
логическую невозможность, чтобы две совершенные природы, которые ?? ???????
???????? - одна ???????? (неизменяема), другая ??????? (изменяема) - могли
действительно объединиться (Ps. Athan. с. Apol. 1, 2). Но, во-вторых, вместе с
Иринеем и другими, в реальном нераздельном единении Божественной и человеческой
природ - видел единственное ручательство физического, то есть целой природы, -
спасения и обожения, и в-третьих, наконец, как убежденный никеец, не мог
отказаться от признания совершенной Божественной природы Христа. Вследствие
этого, он открыто доказывал, что человеческая природа во Христе не могла быть
полной, совершенной. Он создал такое представление о Христе: ????, ???????????
или ??????, то есть, все, что управляет телом, как безвольным органом
(??????????) - должно быть во Христе свыше (?? ???????) Логосом. Благодаря
этому, вопреки арианам, изменяемость, приписываемая Иисусу Христу арианами, и
связанная с нею греховность - совершенно устраняется. Таким образом, получается
безусловная и нераздельная личность, которая состоит из ?????? или ????, ???? и
????, то есть, действительно ??? ????. Две натуры во Христе так тесно связаны,
что можно говорить о ??? ????? ??? ???? ????? ???????????? (Ср. Adv. Jovian, у
Hahn'a, Biblloth. der Symbol., s. 267). "Это учение, говорит историк Мёллер,
которое выражает логически-ясную христологию о соединении двух естеств и
спасении человеческой природы и которое было первою ступенью, даже основою
монофизитства, - жило пока как факт в области бессознательного."
Аполлинарий высказал свое учение еще в 352 г. Александрийский Собор 362 г. был
принципиально против такого учения. Но ввиду громадных заслуг Аполлинария, как
старо-никейца, и строго-ортодоксального характера его учения о Божестве Иисуса
Христа, на Востоке не были склонны вникать в заблуждение Аполлинария по вопросу
о соединении в лице Иисуса Христа двух природ и особенно не были расположены
осуждать личность Аполлинария, которого многие - в том числе и каппадокийцы -
считали своим учителем. Кроме того, справедливость требует сказать, что учение
богословов Александрийской Церкви по этому вопросу далеко не отличалось
ясностью, даже правильностью.
Правда, явные ошибки Аполлинария были замечены и указаны еще св. Афанасием, а
потом позже Григорием Назианзянином, Григорием Нисским и Епифанием. Главная
заслуга их в том, что они доказали необходимость признания во Христе разумной
человеческой души. По вопросу же - как соединились во Христе две природы -
упомянутые отцы допускали неясные, смутные и даже неправильные выражения. Так
св. Григорий Назианзянин, твердо исповедуя в лице Иисуса Христа ?????? ??? ???,
???? ??? ??????? ?? ?? ??? (Oratio II, 38), говорит о смешении (?????,
?????????, ?????????) во Христе двух природ. Григорий Нисский, как будто бы, был
не далек от мысли о превращении во Христе человеческой природы в Божественную
(???????????, с. Eunom. XLV, 700). Св. Епифаний употреблял такое выражение ??
??? ???????? ??? ??, то есть, Иисус Христос позволил соединиться двум природам в
одну (Ancorat. §§44, 81). Таким образом выходило, хотя теоретически
рассматривали во Христе две природы, как нечто "иное и иное" (???? ??? ????), и
считали их свойства (????????) исключающими друг друга, - фактически имело место
смешение свойств (communicatio idiomatum). Поэтому еще от древности говорили о
"распятом Боге" (Deus crucifixus) и Пресвятую Деву Марию называли ????????.
Религиозно-практический интерес у отцов и богословов IV-го века направлялся на
действительность нашего спасения. В философских рассуждениях, в логических
выводах, точных формулировках здесь не чувствовалось нужды. Это, конечно, не
случайный факт, что св. Афанасий не оставил никакого ученого трактата о Святой
Троице. Вера в реальное, действительное воплощение и вочеловечение Бога твердо
стояла; но самый факт признавался глубоко-таинственным и не подлежащим
человеческому рассудочному исследованию. Лично, конкретно не осуждаемый на
Востоке (Константинопольский Собор 381 г., II-ой Вселенский, ясно анафематствует
только "... ??? ??? ??????? ??? ??????????????," прав. I), Аполлинарий продолжал
свою учительскую деятельность. По крайней мере, его слушал в Антиохии, в 384
году, Блаженный Иероним, не возбуждая вопроса об его еретичестве. Впервые осудил
Аполлинария Запад, при папе Дамасе, на Римском Соборе 377 г., и исповедал
кафолическую веру, что совершенный Бог воспринял совершенного человека
(Peirfectum deum perfectum suscepisse hominem. (Mansi III, 461)). Аргумент папы,
выдвинутый против Аполлинария, формулируется так: "Если воспринят (Сыном Божьим)
несовершенный человек, то несовершенно и наше спасение, потому что не весь
человек спасается. Если весь человек погиб, то необходимо, чтобы спасено было
все, что погибло." Этим аргументом часто пользовались в эпоху христологических
споров. На Востоке "ересь Аполлинаристов" была осуждена на Константинопольском
Соборе 381 года. Вынужденный, в конце концов, оставить Церковь, Аполлинарий
обосновал свои общины в Сирии.

Начало христологических споров.
Диодор Тарсийский и Феодор Мопсуэстийский.
Вопрос, как могли совершенный Бог и совершенный человек образовать единство
(одно) - кроме Аполлинария - занимал его решительных противников, антиохийцев,
однако, в философском воззрении отчасти единомышленников. Из формулы, что
Христос есть "совершенный Бог и совершенный Человек," т.е. действует и ????
?????? и ???? ?????, они делали вывод, что во Христе нужно признать две
различных и всегда остающихся различными природы. Диодор Тарский и Феодор
Мопсуэстийский, бывши трезвыми философами, отличными экзегетами, строгими
аскетами и убежденными никей-цами, правильно рассуждали, что полное, совершенное
человечество не может быть мыслимо без свободы и изменения, что Божество и
человечество - противоположности, которые просто не могут быть соединены,
сплавлены. На этом основывалась их христология, которая у них определялась не
космически-сотериологическим принципом, но живым евангельским образом Иисуса
Христа. Христос состоит из двух раздельных природ, объединение которых можно
мыслить так: Бог-Логос воспринял отдельного Человека (???????? ????????, ???????
???????? ????????), до известной степени соединился с ним, то есть вселился в
Него. Это вселение не было существенным, субстанциональным, - но не было и
духовным только, а ???? ?????, то есть Бог соединился с человеком Иисусом
совершенно особым образом, отчасти по аналогии своего соединения с
благочестивыми душами (??? ????????) и сжился (соприкоснулся) с ним (????????).
Логос жил во Христе, как во храме. Человеческая природа субстанциально не
изменилась; но мало-по-малу развивалась, совершенствовалась. Соединение это
(????????? ??? ?? ????????) не было физическим (?????? ??????), но относительным
(?????? ???????). Первоначально оно было моральным; но благодаря развитию,
усовершенствованию и укреплению, становится как бы единым достопоклоняемым
существом или субъектом (Антиохийская богословская школа, в противоположность
Аполлинарию). О воплощении в собственном смысле не было речи, но можно говорить
только о восприятии человека со стороны Логоса. Поэтому называть Марию
"????????," в строгом смысле, есть абсурд. Все в деятельности Христа явно
делилось на Божеское и человеческое. В конце концов Иисус стал "обожествленным
человеком" (???????? ??????).
Диодор Тарский и Феодор Мопсуэстийский, как блестящие представители Антиохийской
школы, определяют собою главное направление этой школы. Несторий всецело был их
учеником.
Исходный пункт III-го и IV-го Вселенского Собора - это различие в
богословствовании представителей Александрийской и Антиохийской школы. Поэтому
есть большой интерес и даже необходимо изложить богословские воззрения Кирилла
Александрийского, как самого крупного представителя Александрийской школы в
IV-ом веке и что не менее важно, как современника Несторию.

Учение Кирилла Александрийского.
Значительное неудобство при изложении учения Кирилла возникает из того, что он
не развивал его положительным методом, по принципу теоретического исследования,
а только по требованиям полемическим и формулировал в нужных для цели тезисах.
Поэтому-то и в терминологии св. Кирилл не был устойчив, хотя и имеет в данном
случае некоторое преимущество пред каппадокийцами, как не допускавший смешения,
слияния Божества с человечеством.
Вера св. Кирилла, как и св. Афанасия и Григория Назианзянина, - в
противоположность антиохийцам, - исходила не от исторического Христа, а от
????-?????. Бог-Слово чрез воплощение усвоил Себе, так сказать включил в состав
всю человеческую природу и однако остался Тем же Самым, Каким был и до
воплощения; ничто в Нем не изменилось; но человечество Он воспринял в единство
Своего существа, не утративши ничего в нем; напротив, Он возвел его чрез Свое
восприятие в Свое существо к высшей чести. Соединившись и с человеческою
природою, Иисус Христос остался Тем же самым, Каким был и до воплощения, т.е.
одним нераздельным индивидом, который нечто присоединил, приобщил Себе, не
изменяя, не претворяя этого в Свое существо. Все, что переносило тело и
человеческая душа Бога-Слова, Он Сам переносил, ибо они суть Его тело и Его
душа. Такую схему можно подтвердить изречением самого Кирилла Александрийского.
Слово - по нему - соделалось человеком, но не восприняло человека - ???????
????????, ??? ???????? ???????? (Epist. 45. Migne. Patr. gr. LXXII, c, 236).
Однако, оно человеческое естество сделало Своим - ????? ?????? ??? ?????.
Соединившегося с ним ??? ??????, ???? ?????, ??? ????????? - Бога родила Святая
Дева телесно; поэтому мы говорим, что Она есть Богородица (????, ???????? ?????
???' ????????? ? ???? ???????? ???????? ????? ??? ??? ???????? ????? ?????,
Epist. 17. Migne. Patr. Gr. LXXII, c. 17). Родившись от Девы, Слово пребывает
тем, чем было (???????? ???? ??); Оно только человеческую природу восприняло в
единство Своего существа и ныне есть Бог и Человек, один из двух естеств - ??
????? ????????, ?? ????? ??????????, ?? ??????. Единое богочеловеческое лицо
называется ?? ?? ????????, ??? ?????????, ??? ????? ??? ???? ????? ???????????
(Как уже замечено, выражение собственно Аполлинария; оно находилось в Ps.
Athanas. исповедании ad Jovianum. Но св. Кирилл, как и все в его время, считал
его подлинно Афанасьевым). Последнее изречение было причиною того, что Кирилла
обвиняли в смешении двух природ (Слова или понятия ????????? и ????? на языке
Кирилла строго не разграничиваются). Поэтому Кирилл неоднократно повторял, что
две природы соединены во Христе ?????????, ????????, ???????????, без Смешения -
(????????, ?????????, ???????????). - Справедливость требует сказать, что
неустановившаяся терминология позволила допустить некое "сплетение" (????????)
Логоса с плотью, и некоторое смешение (???????? ?????? ????), подобно смешению
воды с землею (Сказанным объясняются упреки Кириллу со стороны Гарнака, DG. II.
s. 349, в неустойчивости в терминологии. См. свящ. Т. Лященко. Св. Кирилл
Алексадрийский 1913, стр. 245). Встречающееся в сочинениях Кирилла выражение -
после унии с восточными - что до соединения в нем - Слове, две ??????, а после
него, только одна ????? - возбуждало нарекания на него... Однако, Кирилл этими
словами указывает на соединение Логоса с полною - состоящею из души и тела -
человеческою природою, которая по соединении существует не в самой себе, а в
Логосе.
Кирилл так рассуждает: "Мы говорим, что две природы (??? ??????) соединены, но
после соединения деление на два существа не имеет места; посему веруем, что есть
одна природа Сына (???? ????? ?????????? ??? ???? ?????), потому что существует
один сделавшийся человеком и плотью" (Epist. 40. Migne. LXXII, c. 192-193). Как
здесь, так и вообще соединение двух природ Кирилл обозначает большею частью
словом ??????, которое употреблялось отцами и прежде, например, ?????? ??????,
???? ????? ???' ?????????, ???' ?????? Слово ?????????, которое вместо
вочеловечения говорит как бы о простом обитании, Кирилл считал несторианским
термином (Гарнак, DG. II. s. 351, признает характерным и останавливает внимание
на том факте, что Кирилл определенно отвергал тот взгляд, будто во Христе был на
лицо индивидуальный человек, хотя он и приписывал Христу все составные части
человеческого существа. В заключение изложения Кириллова учения о лице Иисуса
Христа Гарнак, DG. II. s. 352, и Лоофс, Leitfaden s. 293, ставят вопрос: не было
ли это учение "монофизитским" и отвечают в том смысле, что нужно де отличать
существо дела, содержание - от образа выражения; затем, поскольку Кирилл учил,
что Логос и после воплощения пребывал ??? ????? он мог быть цитирован и
монофизитами. Но, с другой стороны, Кирилл утверждал, что полное совершенное
человечество во Христе не смешалось с Божеством. Этот тезис был уже против
монофизитов).
Как видно из предшествующего, превосходящий человеческое разумение вопрос о
соединении в одном лице Богочеловека двух природ - естественно не поддавался
усвоению человеческою мыслью, полному уяснению и точному выражению. Разности,
неясности в понимании данного непостижимого предмета со стороны богословов
Александрийских и Антиохийских отражались на языке, на образе выражений, очень
несогласных, иногда противоречивых. Но они существовали отдавна и не приводили к
серьезным разногласиям. Отношение восточных к заблуждениям Аполлинария ясно
доказывает их осторожное отношение к таинственному вопросу. Чтобы возбудить
вопрос о страшной ереси, которая будто бы угрожает чистоте и целости
христианского учения и для подавления которой требуется вселенский собор, -
нужны были многие другие привходящие обстоятельства и индивидуальные качества
лиц, возглавлявших в 1-ю четверть V-ro века александрийскую и
константинопольскую кафедры.

Соперничество Александрийского и Константинопольского епископов.
Характеры Кирилла Александрийского и Нестория Константинопольского.
1. К IV-му и в IV-ом столетии первенство на Востоке принадлежало
Александрийскому епископу. Деятельность св. Александра и, в особенности,
Афанасия Великого доставили Александрийской кафедре неувядаемую славу. Преемник
последнего, архиепископ Петр, провозглашенный императором Феодосием наряду с
папой Дамасом образцом христианской веры, а потом Тимофей считали себя в праве
промовировать своего кандидата на Константинопольскую кафедру (после удаления
Демофила) - в лице злополучного Максима-Киника. Но вот Константинопольский Собор
381 г. вдруг, неожиданно создает 3-м каноном соперника Александрийскому
архиепископу в образе Константинопольского епископа, доселе подчиненного
Ираклийскому митрополиту. Однако, и после упомянутого Собора Александрийский
архиепископ не считает себя утратившим свои права на Востоке. Преемник Тимофея,
архиепископ Александрийский Феофил (с 388 г.) в 397 г. по смерти
Константинопольского епископа Нектария, стремился поставить на вакантную кафедру
Исидора, пресвитера своего клира. Но здесь он должен был уступить всесильному
тогда вельможе, временщику Евтропию, выдвинувшему кандидатуру Антиохийского
пресвитера Иоанна. Уже вследствие одного этого, архиепископ Феофил не мог питать
особых симпатий к Иоанну, занявшему Константинопольскую кафедру. Но здесь
произошли и новые события, которые чувство недовольства Иоанном у Феофила
усилили и довели его до неприязни и вражды. В самом конце IV-ro века архиепископ
Феофил подверг жестокому гонению Нитрийских монахов за их почитание Оригена,
объявленного со стороны некоторых богословов еретиком. Феофил разгромил Нитрию,
и до 300 монахов принуждены были бежать в Палестину. Пятьдесят же монахов из
Палестины пришли в Константинополь; между ними были 4 так называемые "долгие
братья" (?????? ??????) - Аммоний, Диоскор, Евсевий, Евтимий, из которых старший
Аммоний пользовался большим авторитетом (Созомен. Ц. История VIII, II).
Иоанн Златоуст сжалился над изгнанными монахами, дал им приют, но не принял их в
церковное общение, а написал ходатайство за них архиепископу Феофилу. Последний
был страшно недоволен вмешательством Константинопольского архиепископа. Между
тем в Константинополе монахи-оригенисты нашли доступ к императрице и подали ей
жалобу на Феофила. Результатом этого был вызов последнего на суд в
Константинополь. Однако, Феофил сумел повернуть дело так, что не Иоанн Златоуст
стал судить его, а он сам сделался судьею... над Иоанном Златоустом... Борьба за
первенство на Востоке и неприязненное отношение Александрийского архиепископа к
Константинопольскому - были унаследованы и преемником Феофила, его племянником
Кириллом, Александрийским архиепископом с 412 г. Когда в 417 г.
Константинопольский архиепископ Аттик восстановил в диптихах имя Иоанна
Златоуста, то Кирилл резко осудил его поступок. Внезапное возвышение
Константинопольского епископа на Соборе 381 г. обеспокоило не только
Александрийского архиепископа, но и Римского папу. Как мотив к возвышению, 3-ий
канон указывает на "новый Рим," как седалище Константинопольского епископа.
Отсюда могло следовать, что Римский папа, как епископ "старого Рима," может
оказаться ниже Константинопольского. Это во-первых. Во-вторых, между Римом и
Константинополем начался спор из-за Иллирика, поставленного теперь в зависимость
в гражданском отношении от Константинополя, а в церковном от Рима. В-третьих,
современный Несторию, папа Келестин I (422-432 г.) был недоволен Нес-торием
лично за то, что последний принял участие в изгнанных из Италии пелагианах и,
отправляя папе письмо по этому поводу, назвал его "братом"; тогда как Кирилл
Александрийский именовал папу "отцом отцов."
II. В том, что за возбужденный жаркий христологический спор подлежат большой
ответственности Кирилл и Несторий, как известные индивидуальности, как личные
характеры, - так в этом согласны старые и новые, не одни лишь
историки-богословы.
Так Римский папа Келестин писал Несторию по поводу возникшего спора: "Откуда
пришло тебе желание направлять свои речи на такие предметы, решение которых по
началам разума есть нечестие? Зачем епископу проповедовать народу такое, чем
оскорбляется в нем благоговение к рождению Девы? Нечестивыми словами о Боге не
должно возмущать чистоту древней веры" (Деяния Вселенских Соборов, русский
перевод, Том I, стр. 155). Точно так же писал и Акакий Веррийский в своем
ответном письме к Кириллу по поводу ереси Нестория: "...В самом начале не было
надобности предлагать это учение." "В самом деле, какую принес пользу (Церкви)
Аполлинарий Лаодокийский, который думал быть великим борцом впереди других, - в
защиту правой веры, крепким воителем против врагов её? Не видна ли крепкая
рассудительность, полное благоразумие в словах, которые сказаны одним из прежних
епископов (Василием Великим), желавших людей умных остановить от исследования
того, что выше сил человека? Его слова таковы: тайну, как родил Отец
Единородного, надобно почтить благоговейным молчанием о ней. … Исследование
этого недоступно всем силам небесным, а не только человеческим" (Ibidem стр.
169).
Согласно с отцами IV-ro и V-го в.в. думают и новые историки. Проф. А. Лебедев
(Проф. А.П. Лебедев. История Вселенских Соборов, Том I, стр. 167-8) говорит: "мы
думаем, что эти споры едва ли возгорелись бы, если бы на сцене
церковно-исторической не появилось Нестория, человека с достоинствами, но крайне
запальчивого, любившего настоять на своем, гордого; а главное, как питомец
монастырский, он мало знал жизнь и её требования, узко понимал интересы Церкви.
В самом деле, по христологическому вопросу много было уже написано прекрасного
отцами Церкви IV-ro века, но вопрос от этого не приблизился к уразумению."
Священник (впоследствии епископ Тихон) Лященко (Свящ. Т. Лященко. Св. Кирилл
Александрийский. Киев 1913 г. стр. 209) в своем специальном труде о Кирилле
Александрийском пишет: "Конечно, при ином характере Нестория и при ином его
положении в Церкви, его ересь далеко не так сильно взволновала бы Церковь и,
быть может, даже не потребовала бы созыва Вселенского Собора. То же мы должны
сказать и о значении личности св. Кирилла в истории несторианства. Не будь
Кирилла, история несторианских споров могла быть иная." Проф. Ф.А. Терновский
того же мнения. Проф. В. Болотов (Проф. В.В. Болотов. Лекции по истории Церкви.
Том IV, стр. 184) замечает: "Вообще говоря, при том состоянии философской мысли,
какой её можно представлять в V-ом веке, вполне ученый спор о таких важных
вопросах, как единство личности относится к единству сознания и самосознания -
был невозможен... Вопрос о единстве лица казался тогда понятнее в его конкретной
постановке, как вопрос об одном и двух сынах ... А при такой постановке его,
Несторий всегда со всею ясностью высказывался за единство лица, решительно
отвергая предположение, что учит о двух сынах."

Несторий, как Константинопольский архиепископ.
24 декабря 427 г. скончался архиепископ Константинопольский Сисиний, славившийся
своим благочестием. На освободившуюся кафедру выступили два кандидата - Прокл,
нареченный епископ Кизический и ученый пресвитер Филипп из Сиды (Сократ. Ц.
История VII, 27-29). Кандидаты были с большими достоинствами. Но императором
Феодосием им был предпочтен, как достойнейший, "иноземец из Антиохии" - Несторий
(Ibidem VII, 29).
Несторий был сириец по происхождению, родом из Гарманикеи. Внешняя жизнь его
своим ходом напоминает жизнь св. Иоанна Златоуста. Несторий также учился в
ораторской школе, основанной Ливанием, а богословское образование получил в
Антиохии от Феодора Мопсуэстийского, также провел несколько лет в подвигах
монашества, был сделан пресвитером и жил в монастыре св. Евпрепия, у стен
города. Он, подобно Иоанну Златоусту, славился красноречием, чем и обратил на
себя внимание двора. Но он сам некоторое время колебался принять высокую честь.
Народ с радостью приветствовал выбор императора, надеясь найти в Несторий
второго Златоуста (Иоанн Кассиан. De Incarnatione. Migne. Ser. lat. c. 366). И
он действительно был человек по замечанию даже нерасположенного к нему (за его
гонение новациан) историка Сократа (Сократ. VI, 29) "с хорошим голосом и
отличным даром слова." Кроме того, Несторий обладал величавою осанкою, а бледное
и суровое лицо его, светлый и глубокий взгляд придавали всей его фигуре нечто
такое, что во все времена считалось принадлежностью оратора. Отдавая дань
ораторским дарованиям Нестория, новые историки расходятся в оценке его
нравственного характера. В особенности мрачными красками изображает его о.
Лященко (епископ Тихон) и отчасти проф. Терновский. Однако, другие, например,
проф. Лебедев (Лебедев. I, 168), Гидулянов (Проф. Гидуланов. Восточные
патриархи. 625) и проф. Болотов (Лекции IV, 178) не считают возможным что-нибудь
сказать дурное и о нравственной личности Нестория. "Этот Константинопольский
патриарх, говорит последний, был совсем не поверхностный ученый... Что это не
был характер низкий, за это ручаются факты глубоко-искреннего и почтительного
отношения к нему со стороны его приверженцев..." Несторий был фанатичен, но,
вероятно, не более многих из своих собратий. Не он, а его пресвитер Анастасий
первый бросил вызов Константинопольскому населению проповедью против Оеотокоч.
Не Несторий, а Дорофей Маркианопольский провозгласил анафему тому, кто Святую
Деву называет Богородицею.
Посвящение Нестория на Царьградскую кафедру произошло 10 апреля 428 г. По
Сократу (Сократ. VII, 29), новый епископ в своей вступительной речи, - говоря
риторически in persona del, обратился к императору с следующими словами: "Царь,
дай мне землю, очищенную от ересей; а я за то дам тебе небо; помоги мне
истребить еретиков, и помогу тебе истребить персов."
Свою нетерпимость в делах веры Несторий обнаружил самым решительным образом тем,
что на 5-ый день после своего посвящения распорядился разрушить арианский храм в
Константинополе. Тогда ариане сами подожгли здание, пожар распространился на
соседние дома и причинил много бед. Несторию дали прозвище поджигателя (Сократ.
VII, 29). В правление мягкого, очень тактичного патриарха Аттика, законы,
изданные против еретиков, особенно во времена Феодосия I, применялись крайне
редко, пришли почти в забвение. Теперь быстро они все были приведены в действие.
30-го мая 428 г., очевидно, под влиянием энергичного Нестория, был издан общий
указ об еретиках на имя "верного и испытанного в православии" префекта претория
Флоренция (Codex Theodos. XVI, 5, 65; Mansi IX, 763). Ариане, македониане и
аполлинаристы лишались права иметь церкви в городах; новациане и саббатиане
(четыредесятники) теряют право обновлять свои церкви и так далее, в том же роде.
Еретики лишаются права состоять на государственной службе, прав дарения и
наследования. Еретикам воспрещается крестить и обращать в свою веру, как
свободных людей, так и рабов. Нового в этом пространном указе ничего не было, но
ранее он был лишь мертвою буквою. Во исполнение вновь изданного указа, между
прочим, епископ Антоний города Герм в Гелеспонте начал преследовать македониан.
Последние его убили. Несторий убедил императора отнять в наказание у них церкви
(Сократ. VI, 31).
Являясь самым решительным врагом еретиков, Несторий не мог себе даже и
представить, чтобы его могли заподозрить в лжеучении (Mansi V, 753 А). Между тем
это случилось. Из сообщений самого Нестория (Ibidem) и историка Сократа (Сократ.
Ц. История VII, 32) следует, что споры относительно ???????? в приложении к
Святой Деве Марии, происходили в Царьграде еще до прибытия Нестория, а в лице
его встретили наиболее способное на них отозваться лицо. Несторий еще в Антиохии
разъяснял догматы. Заставши теперь догматические расхождения в Царьграде,
Несторий поручил своему синкеллу, пресвитеру Анастасию, уладить их. Миссия
последнего совсем не удалась, главным образом вследствие его резкого характера.
Однажды он, в присутствии самого Нестория, сказал в церкви: "Пусть никто не
называет Марию Богородицею, ибо Мария была человек, а от человека Богу родиться
невозможно" (Сократ. VII, 32; Евагрий. Ц. История I, 2). Слова эти вызвали
большое смущение среди слушателей. Но Несторий подтвердил высказанное
Анастасием. Этот случай породил сильное возбуждение в городе: пошли споры и
раздоры. Однако, Несторий, вместо успокоения, тем чаще стал обращаться к этой
теме в своих проповедях (Сократ. VII, 32). В день Рождества Христова, при
большом стечении народа, он дал подробное, обоснованное изложение своей точки
зрения на этот вопрос.
Вскоре в оппозицию Несторию стали оба бывшие соперники при замещении
Константинопольской кафедры - Филипп и Прокл. Первый прямо упрекал своего
архиепископа в ереси. Несторий, в свою очередь, обвинял его в манихействе. В
один из праздников Богородицы (Благовещение 429 г.) выступил с словом возражения
против Нестория и Прокл. Он встретил среди слушателей большое сочувствие. За это
не возлюбил его Несторий и сам продолжал в проповедях развивать прежние свои
мысли. При этом ему пришлось однажды подвергнуться публичному оскорблению со
стороны Евсевия схоластика, т.е. ритора по профессии, впоследствии епископа
Дорилейского, который прервал архиепископа возгласом: "Нет, сам вечный Логос
подверг себя второму рождению," - назвав его (Нестория) слова ложью и
богохульством. Через несколько дней на стенах церкви появилось формулированное
обличение Нестория в ереси, причем его учение сближалось с ересью Павла
Самосатского (Mansi IV, 1008-1012). Император стал на сторону Нестория.
Пульхерия объявилась его врагом.
До сих пор речь идет о волнениях в Константинополе, вызванных проповедями
Нестория и его единомышленников. Эти волнения нельзя особенно преувеличивать.
Повидимому, их можно было еще успокоить, заглушить. По крайней мере, в конце 430
г. Несторий в беседе со своим клиром разъяснял, в каком смысле можно употреблять
и наименование Оеотокоч. Это еще ранее получения Несторием дружественного
послания - увещания от Иоанна Антиохийского. Последний, зная обстоятельства
дела, мог совершенно серьезно подумать, что волнения в Константинополе улеглись.
Однако, дело приняло совершенно другой оборот, когда в него с большою
горячностью вмешался Кирилл Александрийский. Среди народа распространился
сборник проповедей Нестория, говоренных им отчасти в Антиохии еще, а отчасти в
Царьграде - главным образом относительно eoroxos. Сборники попали в Рим и
Египет. Это дало повод Кириллу написать "послание к египетским монахам," где он,
не называя Нестория по имени, бичует его учение. Это было, конечно, право
Кирилла поучать монахов своего округа. Агрессивный характер действия Кирилла
получают тогда, когда он выступил за пределы своего патриархата. Кирилл взял на
себя смелость написать поучительное письмо Несторию. Это было в конце лета 429
г. Несторий ответил ему кротко, восхваляя христианскую добродетель кротость
(Непонятно, каким образом в таком кратком письме, где скрывается даже чувство
полученной обиды или оскорбления, видят так много "гордости, высокомерия" и даже
угроз по адресу Кирилла. См. свящ. Т. Лященко, епископ Тихон, "Св. Кирилл
Александрийский," Киев 1913 г. стр. 288) и с большою сдержанностью. Тогда Кирилл
пишет другое послание Несторию чисто-догматического характера или содержания.
Кроме того, он направил письма к восточным епископам - Иоанну Антиохийскому,
Акакию Веррийскому и другим лицам. Но все это, повидимому, было у него
подготовлением к более серьезному шагу - составлению писем к папе Римскому и
императору Феодосию, а также отдельных писем императрицам (См. эти интересные
письма в русском переводе "Деяния Вселенских Соборов," I, 147). Первое письмо
имело чрезвычайный успех: оно, можно сказать, решило дело. Кирилл обращается к
папе как к "преподобнейшему и боголюбезнейшему отцу"; входить в сношение с папою
его будто бы заставляет "давний обычай Церквей." Кирилл просит папу произнести
свое суждение по делу Нестория. Папе, конечно, подобное письмо не могло не
понравиться. Папа Келестин I (422-432 г.) вполне принимает усвояемую ему роль
судьи и отвечает в благодушно-снисходительном тоне, с изысканными комплиментами
по адресу Кирилла. В заключение, папа, передавая свои полномочия Кириллу, делает
такое распоряжение: "Итак, ты, приняв на себя подобающую власть и заступив наше
место с усвоенной ему властью, приведи в исполнение с непреклонной твердостью
правоту проповедуемого им учения, произнести на него проклятие" (ibidem). Это
послание написано после Римского Собора, однако, о нем папа не упоминает. Письма
же Нестория папе были в другом роде, без всякой тени подобострастия, как от
равного к равному, "брату." В том же роде были и действия его, например, по делу
пелагиан (Когда изгнанные из Италии пелагиане обратились к защите Нестория,
прося или ходатайствуя о суде церковном, то Несторий писал "брату" Келестину,
прося его доставить сведения за что пелагиане отлучены от Церкви, ибо они
считают себя невинно пострадавшими). Разумеется, избалованному Римскому
первосвященнику эти слова могли показаться оскорбительною фамилиарностью.
Оскорбленная личность, по-видимому, и дает себя знать в решительных, властных и
энергичных действиях папы Келестина I чрез Кирилла по отношению к Несторию. Сам
Келестин homo simplex в богословских вопросах. Опровержение учения Нестория
писал, по его указанию, ученик Иоанна Златоуста Иоанн-Кассиан (В своем сочинении
De incarnatione - Mansi IV. coil. 1017, 1025, 1035, 1047). На основании его
произошло осуждение Нестория (без вызова его самого) на Римском Соборе 11
августа 430 г. и состоялся приведенный выше приговор, проведение которого в
жизнь было поручено Кириллу.
Кирилл, по-видимому, этого то и добивался, и в поручении папы почерпнул большое
мужество. Поэтому, несмотря на то, что обращение Кирилла с письмами к царю и
царскому семейству было очень неудачно, - император в своем секретном письме к
Кириллу обличает его в интриге и называет его истинным виновником всей
происшедшей смуты; - несмотря на то, что Акакий Веррийский (Алеппский) дает
знать Кириллу, что он ничего не находит еретического у Нестория и просит его
пользоваться епископскою властью к созиданию, а не для разорения; несмотря на
то, что Несторий после письма к нему Иоанна Антиохийского - да еще и прежде -
находит возможным допустить употребление слова "Богородица" только с ясным
пониманием смысла этого слова: Кирилл осенью 430 г., в октябре, созывает Собор,
составляет от имени его 12 пресловутых, анафематизмов и требует под ними подписи
Нестория. Анафематизмы были получены в Константинополе 30-го ноября 430 г. На
эти анафематизмы Несторий ответил 12-ю же анти-анафематизмами. Впоследствии
Кирилловы анафематизмы опровергали Блаженный Феодорит и Андрей Самосатский.
Последний написал целую книгу. Вскоре после получения анафематизмов, 6 декабря
430 г. Несторий в проповеди жаловался своей пастве, не называя Кирилла по имени,
а именуя его "некиим египтянином," на гонения от Александрии: ранее Антиохийских
епископов Мелетия и Флавиана, затем Константинопольского патриарха Иоанна
Златоуста, а теперь его самого. Конечно, указать на "Египетское гонение" и
отождествить свое дело с делом Златоуста было выгодно для Нестория... Да, и
действительно, нечто аналогичное будто бы и было. Также, как "долгие братья"
жаловались Иоанну Златоусту на Феофила Александрийского, после чего он вскоре
был потребован императором на суд; также и теперь прибыло в Константинополь
несколько александрийцев с жалобою на Кирилла; следовательно, последний мог
ожидать, что его потребуют также на суд в Константинополь и - что особенно важно
- император в упомянутом письме к Кириллу приглашал его на имеющий быть Собор в
Константинополе.
Мы изложили так сказать пролог к Ефесскому Собору, завязку той драмы, которая
разыгрывалась в течение не только нескольких лет, но и целых десятилетий и даже
столетий. Чрезвычайно важно определить конкретнее позицию тех двух главных лиц,
которые стояли в центре тогдашних событий - необходимо точнее знать credo
Нестория и Кирилла.
Едва ли можно согласиться с теми историками (Joseph Kard. Hergenrother. B. I. s.
549. Auflage. VI, J.P, Kirsch, 1924), которые уравнивают позицию Кирилла в
отношении к Несторию с оппозицией Афанасия к Арию. В смысле личного характера
Афанасию было присуще спокойствие, объективность, сдержанность и склонность к
миру (миролюбие). Кирилла же трудно защитить от обвинений в страстности, даже
запальчивости, властолюбии и хитрости. Что касается характера богословских
воззрений, то учение св. Афанасия отличалось сравнительно большею
определенностью и даже точностью, и это даже при невыработанности в его время
богословской терминологии... Между тем Кирилл, живя после каппадокийцев,
разграничивших смысл слов ????? и ?????????, не принимал в соображение этого.
Чрез это он впал - к громадному, даже роковому соблазну несогласных с ним - в ту
серьезную ошибку, что пользовался изречениями Аполлинария, принимая их за
выражения св. Афанасия. Кирилл учил не только об "?????? ???' ?????????," но и
"?????? ??????" и "?????? ???? ?????," т.е. утверждал соединение физическое,
природное. Значит, у ????? = ?????????. Вследствие этого, понять выражения
Кирилла, после выяснения терминологии каппа-докиицами, - в ортодоксальном смысле
человеку, не вполне единомысленному с ним, было очень не легко. Еще более
трудным для понимания в точно общецерковном смысле представлялось выражение
Кирилла "??? ????? ??? ???? ????? ???????????," собственно аполлинариево, но
принятое им, как Афанасьеве (Herele. Conciliengeschichte В II. s. 144).
Верно сказал один историк (Проф. В. В. Болотов. Лекции по истории древней Церкви
IV-180) о Кирилле, архиепископе Александрийском. "В своем богословском
направлении Кирилл не только дошел до той черты, какую указал для выражения
православной истины Собор Халкидонский, но и перешел черту, сделал один лишний
шаг в сторону монофелитства. Следовательно, он стоял от Нестория далее и
требовал от него больше отречения, чем это нужно было для защиты православия."
Говоря об учении Нестория нужно прежде всего подчеркнуть, что оно было
специально антиохийское, а не лично сказанное им. Его прямым учителем является
Феодор Мопсуэстийский, а за ним непосредственно стоит Диодор Тарсийский. Проф.
А. Бриллиантов прямо говорит, что "у Диодора и Феодора и нужно было искать
истинный источник несторианства, к которым восточные обращались и после
осуждения Нестория, как к непререкаемым авторитетам" (Происхождение
монофизитства. СПБ. 1906, стр. 22. ср. 7-8). Несторий даже не был крайним
выразителем этой школы, а только умеренным представителем. Мы не согласны с
Лоофсом, по которому и Феодор Мопсуэстийский учил о двух сынах (Realencyklopadie
Hauck. В. XIII, s. 740). Но что о двух сынах учил Диодор Тарсийский, это ясно
следует из фрагментов Мария Меркатора "??????? ??? ?????? ? ????, ??????? ??? ??
????? ????????? ???? ???? ???? ?????" (Migne - Patrologie Ser. gr. t. XXXIII, c.
1560 А, "Совершенный прежде веков Сын воспринял совершенного от Давида, Сын
Божий Сына Давида." Ср. Handbuch der Kirchengeschichte, Preuschen-Kruger I).
Несторий, наоборот, говорит: "Один Христос и один Господь, но ко Христу
единородному Сыну прилагается имя Христа и Сына то по Божеству, то по
человечеству, то Божеству и человечеству." И еще: "Христос как таковой неделим.
Отсюда мы не имеем двух Христов или Сынов... но Он Сам единый является двойным
не по достоинству, а по естеству" (Migne. Patrologie Ser. gr. LXXXVI P. 64 И 84
ср. 88). Он определенно говорит: "?????? ??? ?????, ???' ??? ??????????? -
разделяю природы, но объединяю в поклонении" (Migne. Patrologie. Ser. gr. LXXV1,
II, 10 с. 100). Подобно антиохийцам, он различает "храм" от "живущего в нем,"
"Господа" от "образа раба," "вседержителя Бога" от "споклоняемого человека";
также он признает образ единения естеств ???????? ??? ???? ????????, ??????
??????? - "относительное единство"; или не допускает единения ?????? (или
??????????) ???' ??????, но лишь ???? ?????????.
Антиохийская богословская школа, в противоположность Аполлинарию, утверждая
полное человечество Иисуса Христа и не желая впасть в динамизм Павла
Самосатского, пришла к отречению и отрицанию, как видим, физического или
ипостас-ного единения Божества и человечества в Спасителе, т.е. ??????
???'?????? пo cуществу, а лишь - ???? ?????????; "вcелeние (?????????) Логоса в
человеческую природу Иисуса было не по ????? а ??????? (Cм. неправославные
изречения в извлечении из сочинений Несторня у Mansi V (русский перевод Деяния
Вселенских Соборов. Том I. стр. 230-234). Хотя по этим вопросам до Халкидонского
Собора не было догматического определения, но ортодоксальное учение выявлялось
иначе, чем рассуждали антиохийские богословы).
Особое внимание Несторий останавливает на "общении свойств" (communicatio
idiomatum), - т.е. на том явлении или образе выражения, когда на основании
единения двух природ Божеской и человеческой прилагают к одной природе свойства
другой. Отсюда то именно и вытекал весь спор о слове ????????. Несторий
предпочитал термины - ???????????, ????????, хотя ничего не мог возразить и
против точнейшего с его точки зрения термина ????????????. Но с другой стороны,
он мог допустить и очень неточный термин ????????. "Я (т.е. Несторий - у Migne
S. graeca LXXVI р. 57; ср. proem, p. 64) уже часто говорил, что если кто между
вами или другими находит более почтительным слово "Богородица," то я ничего не
имею против этого слова"; т.е. Несторий ничего не имел против употребления
???????? и ?? ????????.
Ввиду сказанного, догматиков и историков затрудняет вопрос о точном определении
ереси Нестория, так как такое не дано в постановлениях Собора Ефесского,
осудившего Нестория. Знаменитый Гефеле (J. Hefele. Conciliengeschichte. V. II.
1875, Стр. 156), измучиваясь в точном обозначении вины Нестория, приходит к
выводу, что Несторий вместо признания во Христе человеческой природы с
Божественною личностью постоянно предполагает связь человеческой личности с
Божеством; приковавши свое внимание к целому конкретному представлению о
человеке, он не может возвыситься до абстракции - мыслить человеческую природу
без личности и соединять просто человеческую природу с Божественною личностью.
Несторий склонен усвоять Христу личность грешного человечества; как показывают
все его образы и сравнения (храм, одежда, инструмент), Несторий внешне лишь
связывает Божественную природу с человеческою. Божество не родилось от Марии, а
как бы прошло чрез Неё, оно не страдало вместе с человечеством, но в страждущем
человеке оставалось бесстрастным. Такие утверждения возможны, при условии, если
человечество имело собственный центр, особую личность. Но если личным во Христе
было только Божество, тогда неизбежно следует, что и оно в страдании принимало
участие. Также только личность могла родится от Марии; а так как личное во
Христе было его Божество, то оно должно было сообщиться рождаемому, хотя само по
себе оно не могло ни родиться, ни страдать.
Личность Нестория привлекла к себе внимание ученого мира еще раз в начале
нынешнего ХХ-го века, когда найдено было одно из его сочинений под псевдонимом
"Книга Гераклида" (псевдоним Нестория), где Несторий оправдывается от возводимых
на него обвинений и в свою очередь осуждает Кирилла Александрийского и его
единомышленников.
Несколько лет тому назад на сирском языке, в библиотеке несторианского патриарха
в Качане, в турецком Курдистане, была найдена "книга Гераклида." В 1918 г.
сирский текст её был издан Bedjan'ом; а аббатом Ф. Но (F. Nau) был сделан
французский перевод этой книги - Nestorius. Le livre d'Heradide de Damas,
traduit en francais par F. Nau, Paris, 1910. Об этом сочинении аббат Но сообщает
такие сведения. Сирское название книги Tegurta Heraklides; оно соответствует
греческому ??????????, немецкому Abhandlung или Handel и по-французски может
быть переведено traite de commerce, или более отдаленным от буквы, но
соответствующим положению дела - Livre, ecrit d'Heradide de Damas. Это сочинение
содержит в себе богословские и философские рассуждения, где история играет
только второстепенную роль. "Книга эта, говорит Но (F. Nau), вполне согласуется
с историческими обстоятельствами Ефесского Собора, так что подлинность её (в
смысле принадлежности Несторию) не подлежит сомнению. Несторий выпускает книгу
под псевдонимом - и это вполне понятно - почему, ибо его сочинения, подписанные
его собственным именем, предавались огню. История этой книги такова. Когда
Несторий находился в Египетских оазисах, то его всё-таки и там посещали его
друзья, например, Павел, епископ Антарадоса. Они доставили ему акты Ефесского
Собора; чрез них он писал письма в Константинополь, в которых настаивал на своем
согласии в учении с архиепископом Флавианом и папой Львом I и желал созыва
Халкидонского Собора (Смотри издание F. Nau р. 375). Понятно, с особым интересом
Несторий занялся доставленными ему актами Ефесского Собора, он не мог
согласиться с изложением дела в них и естественно желал дать собственное
изложение и освещение событий. Соборные акты обвиняют Нестория; он, в своих
комментариях к ним, отклоняет возводимые на него обвинения и, наоборот, возводит
их на Кирилла (pp. 88-290). К этому он присоединяет введение о других ересях
(pp. 5-88) и добавление о том, что повлекло за собою его осуждение (290-291).
Книга была составлена Несторием по соображениям F. Nau в 451 г. на греческом
языке. После 540 г. монах Bar Edta (сын Церкви) свидетельствует, что книга
Mar-Нестория, который назывался Heradidos, недавно переведена с греческого языка
на сирский. На основании изучения этой книги н всей истории III-го Вселенского
Собора профессор теологии в Кембридже Bethune-Baker пришел к такому заключению,
что Несторий сделался "жертвою неточности своего богословского языка."
Несториане также признавали единство двух природ в одном лице, понимаемом как
????????, т.е. внешне, тогда как у Кирилла оно было ипостасным. От себя Но
прибавляет: напомним, что книга Гераклида по праву названа "апологией Нестория"
и она требует от противной стороны апологии ... Кирилла. Однако, заключает
католический аббат (Nau), и после настоящей апологии не следует жалеть об
осуждении Нестория (р. XXVII).

Третий Вселенский Собор в Ефесе, в 431 г.
Кроме греческих соборных деяний источниками для III-го Вселенского Собора
являются коптские акты. Они дошли до нас в виде фрагментов двух рукописей,
хранящихся в Парижской национальной библиотеке. В 1892 г. французский ученый
Буриан (Bouriant) издал коптские акты с французским переводом. Его издание, как
первое, не свободно от недостатков. В 1904 г. немецкий ученый Вильгелм Кратц
(Wilh. Kraatz) издал немецкий перевод обоих рукописей с исследованием о них.
Коптские акты далеко не совпадают с греческими. Естественно возникает вопрос о
достоверности их в той части, где они расходятся с греческими актами. Решается
этот вопрос различно; большею частию отрицательно, т.е. в смысле неподлинности
их (См. Проф. Болотова: "Архимандрит тавеннисиатов Виктор при дворе
Константинопольском в 431 г." Христ. Чтение 1892, I, 63-89. Из Церковной истории
Египта, вып. III). В сопровождающем перевод исследовании, В. Кратц признает
рассказ о Викторе заслуживающим доверия и, с этой точки зрения, подвергает
критике вывод Болотова. О. доцент Дм. Лебедев не признает значения и силы за
критикою Кратца ("Христианский Восток" 1912, I, 146-202). Свящ. Тимофей Лященко
(потом епископ Тихон) защищает исторический характер главного лица актов -
Виктора: "Св. Кирилл Александрийский," стр. 260, 394-8; и "Труды Киевской Д.
Академии" 1914, I-VI.
Краткое содержание коптских актов. В Парижских рукописях первого листа, т.е.
двух страниц - нет. На 3-й странице продолжается письмо Св. Кирилла к
архимандриту Тавен. Виктору, где он просит последнего поспешить в Александрию,
чтобы с ним ехать в Ефес на Собор. Виктор немедленно собрался, и 31-го марта был
уже в Александрии. Однако планы Кирилла изменились. После Пасхи он послал
Виктора в Константинополь, чтобы там действовать пред императором Феодосием II
против влияния Нестория и его сторонников. Виктор отправился в Константинополь и
с усердием и успехом выполнил свое новое назначение.

Мысль о созыве III-го Вселенского Собора приписывают Несторию (Евагрий 1, 7.
Migne. Patro'logia. Ser. graeca LXXXVI, c. 2435). Однако и о Кирилле говорится
(Ibidem, I, 3; Patrologia gr. LXXXVI, c. 2426) что он упрашивал Феодосия
Младшего, чтобы он повелел собраться в Ефесе первому Собору. Последнее так
примиряют с первым (Напр. свящ. Т. Лященко. "Св. Кирилл Александрийский: стр.
313), что Кирилл, увидев из письма императора к нему, будто бы его заподазревают
в нежелании разобрать спорный вопрос соборне, мог ответить Феодосию, что он
желает Собора, мог указать и место для него - Ефес, - очень неудобное для
Нестория, ибо в Ефесе наиболее чтилась Богоматерь. Как бы то ни было, Феодосием
II был назначен Вселенский Собор в Ефесе, в 431 г. после Пасхи, в праздник
Пятидесятницы.
Третий Вселенский Собор со стороны организационно-технической считается
чрезвычайно неудачным. Печален он и со стороны догматико-канонической, как
повлекший за собою разделение между Востоком и Западом, ближайшим образом, между
Александрией и Антиохией, а затем, отпадение многих православных в
несторианство. Главная причина этого лежала в характере богословского спора.
Заблуждение Нестория далеко не так ясно было для всех, как, например, лжеучение
Ария. Вот почему почти весь Восток, во главе с Антиохийским патриархом Иоанном,
был на стороне Нестория. С другой стороны, крайности Кириллова учения были так
ясны и вызывали против себя возражения, как, например, со стороны Блаженного
Феодорита. Нельзя было скрыть и посторонних мотивов в народе Рима и Александрии
против Константинополя. При таком положении дел, важно было создать мудрую
программу для состава и деятельности предстоявшего Собора, дать правильный ход
соборным деяниям. И это мог сделать только император. Однако он этого не сделал.
Феодосии II был проникнут благочестивым настроением и имел благородное намерение
- и самому не вмешиваться во внутреннюю догматическую деятельность Собора, и
своим чиновникам этого не позволять. Но одно дело - вмешивание, вмешательство, и
другое - бдительное наблюдение за правильным ходом занятий.
Феодосии I, в противоположность Константину Великому не вмешивался в дела
Константинопольского Собора 381 г.; однако, на том Соборе едва ли хоть одно
важное дело проходило без его соизволения. В императорской грамоте или акте об
Ефесском Соборе не было точных указаний, когда, как и при каких обстоятельствах
должен был открыться Собор. Открытие Собора поручалось начальнику свиты, Флавию
Кандидиану; однако, право его ограничивалось одной внешней стороной и, в этом
отношении, не были выяснены обстоятельства, например, при каком числе епископов
можно открыть Собор ? в каком количестве митрополиты разных областей могли
привозить с собою епископов ? и т.п.
Город Ефес, как место Собора, был очень удобен для Кирилла и неудобен для
восточных епископов. Путешествие по воде было для Кирилла легко и приятно.
Наоборот, сухопутное путешествие для Иоанна Антиохийского, по причине сильных
весенних дождей, народных волнений, голода в Антиохии - было чрезвычайно
тяжелым. Он об этом официально доносил императору (Деяния Вселенских Соборов.
Том I. Стр. 261-262) и вероятно, чрез курьеров и скороходов, извещал о своем
вынужденном замедлении и Кирилла, уже прибывшего в Ефес. Последний прибыл в Ефес
за 4-5 дней до законного срока открытия Собора, в сопровождении почти 50-ти
епископов, а кроме того - монахов, паравалонов. Он был с почетом встречен
Ефесским епископом Мемноном, привлекшим к Собору, вместе с собою, до 40 асийских
епископов и 12 из Памфилии. Это было сделано, повидимому, в нарушение прямого
смысла императорской сакры: "прибыть немногим епископам от каждого
митрополичьяго округа." С Несторием прибыло всего 10 епископов, а Иоанн
Антиохий-ский привез с собою 23 епископа.
Между тем, 7-ое июня - в 431 г. день Святой Троицы, - официальный срок для
открытия Собора - прошел. Иоанн Антиохийский в письме к Кириллу, полученном им
не позже 20 июня, просил еще обождать его 5-6 дней.
(Справедливо историк Мёллер (Lehrbuch der Kirehengeschichte 1902, В. I. s. 668)
отвергает предположение Гарнака, что Иоанн намеренно запаздывал. По нашему
мнению, справедливо обратное предположение, что Кирилл намеренно спешил (Ср.
Гидулянов. Восточные Патриархи, стр. 649). Иоанн был чужд всяких дипломатических
приемов в этом деле, веря в правоту Нестория. За это ручается его последующий
решительный образ действий, когда он всячески пытался спасти положение, уже
сильно испорченное, и при другом императоре, т.е. при императоре с другим
характером, достиг бы этого. Другое дело Кирилл: он был окружен большинством
сочувствовавших епископов; между тем, в лице Иоанна Антиохийского и имевших
прибыть с ним епископов, он - вполне ясно сознавал - может встретить серьезную
оппозицию себе. Поэтому ему нужно было спешить. Если доселе он сравнительно
терпеливо ждал, то получив от Иоанна известие, что он прибудет чрез 5-6 дней,
Кирилл поспешил с открытием Собора, несмотря на решительные протесты).
Кирилл, Мемнон и бывшие с ними желали открытия Собора без восточных, но этому
противился императорский комит Кандидиан. Рано утром 22 июня, Кирилл, Мемнон с
епископами своей партии собрались в главном Храме Ефеса, где должно было, по
распоряжению Мемнона, происходить заседание Собора. Кандидиан явился на собрание
и заявил протест. Но Кирилл и Мемнон не придали ему значения, а наоборот,
хитростью устранили формальную причину к открытию Собора (Ср. Деяния Вселенских
Соборов I, 256), заставив его прочесть императорскую сакру для ознакомления и
объявив это заслушанным указом для открытия Собора. Потом Кандидиан должен был
удалиться, а несогласные - в числе 68 епископов - на открытие Собора были
изгнаны из собрания. Кирилл открыл Собор при 157 епископах и 1 диаконе,
представителе Карфагенского епископа. Еще накануне они послали Несторию
приглашение на Собор. Последний ответил: "Посмотрю и, если нужно, приду." Но его
убедил, понятно, Кандидиан не являться. Поэтому, когда на другой день
последовало другое ему приглашение, он ответил, что придет на Собор, когда
соберутся все епископы. Новое - уже третье - посольство не могло добраться до
него.
Председательское место на Соборе, разумеется, занял Кирилл. Он, должно быть,
тщательно готовился к этой роли, ибо несмотря на всю сложность, трудность и
неясность дела, сумел все покончить в один день... Точнее, ход соборных
заседаний происходил так: сначала, после открытия заседания, был прочитан
Никейский (а не Никео-Царьградский) символ, второе послание Кирилла к Несторию
"?????????????"и ответ на него Нестория; первое было признано православным,
второе еретическим и автору последнего была возглашена анафема; затем, прочитали
послание папы Келестина к Кириллу и третье послание Кирилла (??? ???????) к
Несторию. Чтобы установить факт, как теперь учит Несторий, допросили двух,
прежде близких к нему епископов и беседовавших с ним лишь дня за три до Собора,
именно, Феодота Анкирского и Акакия Мелитопольского. Эти засвидетельствовали,
что образ мыслей его тот же, что и в ответе его на второе послание Кирилла к
нему. Наконец, были приведены против учения Нестория места из отцов (12), в
соответствии с которыми были сделаны извлечения из сочинений Нестория. В
заключение было прочитано послание Карфагенского епископа Капреала, посланное с
диаконом Везулою. Самое соборное определение о Несторий было составлено в таких
выражениях: "Открывши, частию из писем Нестория, частию из других сочинений,
частию из бесед, какие он имел в сей митрополии (Ефесе) и которые подтверждены
свидетелями, что он и мыслит и проповедует нечестиво, мы вынуждены были, на
основании канонов и послания св. отца и сослужителя нашего Келестина, -
произнести горестное определение: Господь наш Иисус Христос, на Которого он
изрыгал хулы, устами Его святейшего Собора определяет лишить его епископского
сана и отлучить от общения церковного." Под определением подписалось 198 отцов;
причем прибавлено, что к нему присоединились и другие епископы, так что всего
более 200 отцов (Деяния I, 236-241). Вечером был объявлен уже приговор и
устроено было торжественное шествие с факелами по улицам.
Приговор Собора был отослан Несторию, "новому Иуде"; клиру и экономам
Константинопольской Церкви были отправлены послания. Особые послания были
написаны некоторым лицам из Константинопольского клира - епископу Комарию и
Патамону и архимандриту монастырей Далмацию. Несколько позже, было отправлено
донесение о низложении Нестория и императорам Феодосию и Валентиниану.
Несторий, получив приговор от Собора, отправил протест к императору, где просил
созвать законный Собор из митрополита и двух епископов от области; жаловался на
чинимые ему бедствия - особенно со стороны Мемнона - и даже угрозы смертью. Под
ним подписались, кроме Нестория, сочувствовавшие ему митрополиты и епископы.
Кандидиан объявил решение Собора незаконным и также обратился с протестом к
императору.

"Соборик" (Conciliabulum) Иоанна Антиохийского.
Между тем 26 июня прибыл Иоанн Антиохийский. Повидимому, под влиянием
Кандидиана, Иоанн с сочувствовавшими ему епископами, в числе 34, составил
"Соборик" восточного диоцеза и епархий - Вифинии, Писидии, Пафлагонии и других.
Собор открыли с соблюдением всех формальностей - с чтения грамоты императора об
открытии Собора, в присутствии Кандидиана, выслушали заявление его относительно
незаконности Собора Кирилла. На основании этих заявлений обнаружился незаконный
насильнический образ действий прежде всего руководителей Собора Кирилла и
Мемнона, а потом и других. В анафематизмах Кирилла было найдено (открыто)
еретическое учение, подобное арианству, аполлинарианству и евномианству. Ввиду
этого Собор постановил низложить Кирилла и Мемнона, а прочих отлучить от общения
до раскаяния (Деяния Вселенских Соборов. Том I. стр. 295). Приговор был послан
Собору Кирилла. Императору было отправлено подробное послание с уведомлением о
действиях "Соборика" и о причине запоздания Антиохийского и других восточных
епископов.

Распоряжения императора Феодосия.
Император, прежде других получивший донесение Кандидиана, принял сначала,
повидимому, правильное решение: открыть соборные совещания, после прибытия в
Ефес восточных. Свое послание он отправил с сановником Палладием 29 июня и
приказал ему отменить все, что сделано на Соборе Кириллом, а от епископов
требовал не оставлять Ефеса до решения дела (Деяния Вселенских Соборов. Том I.
стр. 312-313). Одновременно с тем воспрещена была частная корреспонденция между
Ефесом и столицею. Но указанным приговором императора остались недовольны обе
стороны, потому что та и другая считали свои решения вполне каноническими и
отмене не подлежащими. Кирилл нашел способ переправить в Царьград постановления
своего Собора и письмо, которые были вложены хитро внутри посоха известного
тогда нищего Виктора. Кирилл и его единомышленники рассчитывали поднять в защиту
своего дела Константинопольское монашество, во главе которого стоял архимандрит
Далмаций, прежде служивший в императорской гвардии и пользовавшийся большим
почетом в доме Феодосия II. Ему-то и направил Кирилл письмо, где жаловался на
враждебность властей и невозможность выяснить истину пред императором. Расчет
Кирилла оказался верным. Далмаций сумел заставить императора отказаться от
своего ранее принятого решения. В условленный день из всех монастырей вышли
крестные ходы и соединились у монастыря Далмация, который во главе процессий, с
пением псалмов, двинулся со всеми ко дворцу. Феодосии II принял Далмация,
выслушал его просьбу и дал согласие на прибытие из Ефеса в Константинополь
делегатов для личного доклада. Шествие затем направилось к церкви св. Мокия, на
краю города, и там, после прочтения письма Кирилла и разъяснения Далмация,
раздались клики: "Анафема Несторию" (Деяния Вселенских Соборов. Том I. стр.
318). От Собора Кирилла прибыли два епископа, а от Собора "восточных" епископов
явился комит Ириней, и после обсуждения дела в заседаниях консистории было
решено отправить в Ефес, с особыми полномочиями, советника Иоанна, занимавшего
пост комита царских щедрот (Mansi, 1428-29).

Продолжение соборных заседаний.
После заседания Кириллова Собора и Иоаннова, в Ефес прибыли легаты Римского
папы, два епископа - Аркадий и Проэкт, и один пресвитер Филипп. 10-го июля
Кирилл возобновил соборное заседание с их участием. Сначала было выслушено
послание Келестина, вызвавшее восторженные восклицания собрания, а на следующем
заседании, 11-го июля, легаты выслушали доклад о соборном осуждении Нестория и
присоединились к нему. 16-го июля имело место 4-ое заседание, под
председательством Иерусалимского патриарха Ювеналия. Только теперь Кирилл и
Мемнон подали Собору заявление о неправильном осуждении их на Соборе
"восточных," хотя оно состоялось еще три недели тому назад. Причина - почему
Кирилл и Мемнон вдруг вспомнили об осуждении их на ничтожном, на их взгляд,
"Соборике," заключалась по-видимому в том: из Константинополя их друзья дали им
понять - нужно думать -, что, при непостоянном характере императора, не следует
пренебрегать и незначительным фактом отлучения их на "Соборике" (Ср. Болотов.
Лекции по истории древней Церкви. Том IV. стр. 216). Послан был арх. Иоанну и
35-ти епископам с ним вызов на Собор. Но, разумеется, отклика он не получил.
Поэтому, на следующем, 5-ом, заседании 17-го июля последовало отлучение
патриарха Иоанна с 35-ю епископами. В заседании 22-го июля была заслушана жалоба
пресвитера Харисия на неправильный символ веры, присланный из Константинополя
для оглашения вступавших в Церковь. На последнем, 7-ом, заседании 31-го июля,
которое происходило так же, как и первое в Церкви Святой Богородицы было
разобрано дело кипрских клириков. Последние два дела, т.е. 6-го и 7-го заседания
были частные, случайные. Так, 6-ое заседание Собора открылось чтением Никейского
символа веры в том предположении, что Несторий повреждает его. Повидимому, это
обстоятельство дало повод эконому Филадельфийской Церкви, Харисию, указать отцам
Собора на случаи отступления от этого символа. В его миссионерской практике, по
его словам, был такой случай: для оглашения обращенных им к Церкви
четыредесятников прибыл из Константинополя хорепископ Иаков с пресвитерами,
державшимися ереси Нестория. Так вот они-то, по заявлению Харисия, употребляли
"развращенный" символ веры, написанный на случаи обращения еретиков к Церкви.
Сам Харисий держался Никейского символа и подписал его. Вследствие этого
заявления отцы запретили составлять и употреблять новую веру, кроме Никейской.
Однако, это постановление не получило формального завершения. Этому помешало
прибытие комита Иоанна и арест руководителей Собора. Вот почему ссылку на 7-ое
правило III-го Вселенского Собора со стороны Евтихия оспаривал Евсевий
Дорилейский на IV-ом Вселенском Соборе (Деяния. Том III, 85-86). Проф. Фр.
Лаухерт помещает в своем собрании канонов всего 6 правил Ефесского Собора
(Lauchert Fried, Die Kanones der wichtigsten altkirchl. Concilien. Freiburg и
Leipzig. 1896. s. 87-88). На последнем 7-ом заседании кипрские епископы просили
отцов Собора утвердить независимость их Церкви от Церкви Антиохийской.
Представленные Собору кипрскими отцами документы (начинали историю кипрской
кафедры с Варнавы) не были вполне очевидными и осязательными. Поэтому,
постановление отцов выражено в форме условной: если доказано, что кипряне
пользовались независимостью, то пусть пользуются ею и на будущее время. Тем не
менее автокефальность Кипрской Церкви стала с этого времени фактом.
В первых числах августа прибыл в Ефес с военною охраною из схолариев комит Иоанн
и приказал, чтобы к нему на утро явились все епископы. Епископы были послушны,
кроме Мемнона, оправдывавшего потом свое отсутствие внезапной болезнию. Здесь
был и Несторий. Возбуждение среди епископов, особенно при виде Нестория, было
так велико, что Иоанну пришлось прибегнуть к такому радикальному средству, как
удаление из собрания Нестория и Кирилла, и только после этого можно было
прочитать рескрипт императора, где содержалось императорское распоряжение о
низложении Кирилла, Мемнона и Нестория (Деяния. I, 321).

Отказ Нестория от кафедры и последующая судьба его.
При таком обороте дела, Несторий не имел желания и не видел смысла бороться
далее за свои идеи. Да и вообще он по своему характеру был более аскет и монах,
чем общественный деятель. Он обратился к одному придворному евнуху с письмом, в
котором опроверг ложное обвинение - будто бы в анафематствовании им имени
Богородицы (Mansi V, 413-414) и просил императора о разрешении удалиться в свой
монастырь под стенами Антиохии, т.е. св. Евпрепия (Евагрий. Ц. История I, 7;
Migne LXXXVI. C. 2436). Увольнение состоялось с почетом. Высший государственный
сановник, передавая распоряжение о путешествии, официально писал Несторию так:
"Молим милосердного Господа, да совершит ваша святость благополучно это
путешествие и да живет согласно собственному желанию. Предлагать вам какие-либо
утешения - не смеем: при вашей мудрости и одаренности такими духовными
совершенствами, вы в них не нуждаетесь, потому что стоите выше других людей."
Несторий покинул Ефес и поселился в любимом монастыре, где пользовался уважением
и всякими почестями. Правда, в марте 432 г. папа Келестин требовал от императора
- удалить Нестория из окрестностей Антиохии. Но Феодосии II не обратил на это
никакого внимания. Но вот 4 года спустя император почему-то вспомнил о Несторий
и воспылал на него гневом. Приказом от 30 июня 435 г. он повелел именовать
несториан симонианами и сжечь все сочинения Нестория (Mansi V, 413-414), а
самого его сначала постановил отправить в Петру Аравийскую, а потом в оазис в
Египте (Евагрий I, 7). Здесь, вдали от всякого человеческого общества, Несторий
находился по крайней мере до 439 г., когда Сократ заканчивал свою церковную
историю (Сократ. Ц. История VII, 34). Скончался он около половины V в. Последняя
сакра Феодосия П о Несторий к египетским монахам относится к 448 г. (Mansi. V,
417-420).

Попытки императора Феодосия II-го примирить спорившие партии.
Стремление комита Иоанна наладить ход соборных деяний, после ареста, казалось
бы, главных виновников смуты, - не удалось, и в этом смысле он донес императору,
- и не он один... Феодосии, теперь убедившись из донесений комита и посланий от
членов Собора, что цель, для которой созван Собор, не может быть достигнута, дал
разрешение епископам разъезжаться по своим епархиям, не освобождая Кирилла и
Мемнона (Mansi. V, 798-799). Чтобы, однако, сделать последнюю попытку достигнуть
соглашения, он вызвал в столицу по восьми членов от каждой стороны. Однако,
ввиду возбуждения народа в Константинополе по поводу происходившего в Ефесе,
император приказал делегатам остановиться в Халкидоне, где совещался с ними в
монастыре "Руфиниан." Однако, и личные совещания делегатов с императором не
привели ни к какому результату, и он распустил делегатов по домам, сказав им в
напутствие: "Бог тому свидетель, что я не был виновником этих смут. Провидение
распознает виновных и накажет их. Возвращайтесь в ваши епархии и постарайтесь
загладить вашими личными добродетелями то зло и тот скандал, который вы учинили
на вашем сборище..." (Mansi. IV, 1465) Еще перед Хал-кидонским совещанием после
распущенного в Ефесе Собора прибыли в Константинополь и здесь поставили
архиепископом преданного Кириллу Максимилиана, родом из Рима, товарища детства
папы Келестина, который был зачислен в клир архиепископом Иоанном Златоустом.
Как освободился Кирилл из тюрьмы в Ефесе, сказать трудно. По проф. Болотову
(Болотов. Лекции IV, 214), выходит, что он мог считать себя отпущенным из Ефеса
последнею сакрою императора. Однако, проф. Кулаковский (Кулаковский. История
Византии. Том I, 288) прямо заявляет, что Кирилл бежал из заточения. Проф.
Гидулянов (Гидулянов. Восточные патриархи. Стр. 654) думает тоже, что подкупив
придворную партию Пульхерии, Кирилл скрылся... Как бы то ни было, Кирилл не
позже других епископов прибыл в свой кафедральный град, Александрию, где был
торжественно встречен. Теперь Кирилл вступил в зенит своей славы.

Судьба Ефесского Собора. Антиохийская уния.
Император Феодосии распустил Собор, не утвердив его, не решив прямо, какая
сторона представляет собою голос Вселенской Церкви; впрочем, могло даже
казаться, что Собор не состоялся, и между группами епископов продолжалась
борьба. Восточные по пути домой составили Собор в Тарсе, на котором повторили
низложение Кирилла с Мемноном; к ним присоединилось еще 7 делегатов или членов
Кириллова Собора. Прибыв в Антиохию, они еще раз повторили свой приговор. С
другой стороны, поставленный приверженцами Кирилла, архиепископ Максимилиан, сам
не признаваемый восточными, - и Фирм Кесарийский - низложили четырех
митрополитов, стоявших на стороне восточных - Дорофея Маркианопольского, Имерия
Никодимийского, Евфирия Тианского и Элладия Тарского.
Помимо личных расхождений сторон, причины после-соборных разделений крылись в
догматическом и каноническом положении дела. Справедливость требует сказать, что
догматическое значение Ефесского (Кириллова) Собора чрезвычайно незначительно:
отвергнув лжеучение в лице Нестория, Собор не дал положительного догматического
определения, роковые последствия чего никогда не могут быть преодолены. Учение
Нестория было осуждено без ясного указания, что именно было в нем еретического,
а кроме того и заочно, так что далеко не для всех было ясно, осуждаемое учение
действительно ли принадлежит Несторию (Проф. Болотов. Лекции IV, 220-221).
Острота вопроса становится вопиющею после открытия в ХХ-ом веке упомянутой книги
Гераклида, т.е. апологии самого Нестория. Каноническая сторона вопроса, после
разъезда епископов из Ефеса, представляла ряд альтернатив и контрадикции. Собор
Кирилла низложил Нестория и требовал от восточных признания этого низложения и
анафематствования Несториева учения. Кроме того, Кирилл требовал признания
Максимилиана Константинопольским архиепископом и законным низложение им четырех
упомянутых митрополитов. На таких условиях Кирилл мог вступить с восточными в
общение, как с равными епископами. Положение же восточных было другое. Они
должны были решиться на большие жертвы, - самое главное, - отречение от
собственных Соборов, начиная с Ефесского, и признание Собора Кириллова
Вселенским; они должны были согласиться, что отлучение ими и лишение сана
Кирилла, Мемнона и других епископов ничего не значит; в противном случае
восточные должны были настаивать, что они не могут вступить с ними в общение,
как с епископами, а лишь как с простыми мирянами. Со стороны этической, они
должны были решиться на такой предосудительный поступок, как пожертвовать
преданным им таким товарищем, как Несторий, - и это при условии почти полного
совпадения с ним в учении. Кроме того, они должны были принять в общем главы
Кирилла против Нестория, в которых они видели массу самых ужасных ересей - Ария,
и Евномия, и Аполлинария... Кирилл еще на Соборе своих единомышленников должен
был давать "объяснения" к своим главам; а во время переговоров с восточными он и
вовсе должен был от многого в них отказаться. А с другой стороны, вероизложение
восточных, повидимому, то самое, которое было составлено ими еще в Ефесе -
таково, что под ним подписался Кирилл, мог бы несомненно подписаться и Несторий,
если бы оно было предложено ему в свое время. Из-за чего же было столько споров,
огорчений, мучений, злобы, ненависти и т.п. ?!

Антиохийская уния.
Император Феодосии в Халкидоне на совещании 16-ти членов - по 8-и от каждой
стороны, как в фокусе увидел всю силу и резкость расхождений членов двух
Соборов, а чрез это понял он глубину разделения или раскола в Церкви. И сам
император, кажется, пытался что-то сделать, он пять раз увещевал осудить главы
Кирилла; однако почему-то не довел дела до конца и оказал посланным от Кирилла
больше доверия, чем другой партии (Деяния Вселенских Соборов I, 334, стр. 326).
В марте 432 г. пишет императору послание папа Келестин (+ 26 июня 432 г.),
умоляя его "дать защиту правой вере" и даровать подкрепление здравым и врачество
требующим исцеления" (Деяния V, 130). Сам император думал о примирении сторон.
Еще закрывая Ефесский Собор, т.е. распуская членов его, он предоставлял
епископам изыскивать меры примирения враждующих (Sacra у Mansi IV, 1465 А. Свящ.
Т. Лященко, Св. Кирилл Александрийский, стр. 421). По его указанию, или может
быть по тайному побуждению и от Кирилла, Максимилиан собирает в Константинополе
Собор почти из 30 епископов (Деяния II, 121), и здесь рассуждают об условиях
примирения епископов. Опираясь на этот Собор, император начинает проводить
благие пожелания в жизнь. Именно, он отправляет знаменитого трибуна и нотариуса
Аристотелая с письмом к Иоанну Антиохийскому (Деяния II, 137-139), где
повелительно требует его примирения с Кириллом. Дело было в августе 432 г.
Восточные, повинуясь указу государя, выработали 6 пунктов для примирения с
Кириллом, в числе которых стояло: признание Никейского символа с авторитетным
толкованием к нему в послании св. Афанасия к Епиктету против аполлинарианства,
Кирилл должен был взять назад свои анафематизмы. Кирилл против этого решительно
протестовал в послании к Акакию (Деяния II, 158-159). Однако, в придворных
сферах были течения неблагоприятные для Кирилла, и ему пришлось прибегать к
подаркам (Mansi V, 794. - Проф. Кулаковский (История Византии, том I, стр. 288)
говорит, что Кириллу "приходилось посылать взятки за взятками... Клир
Александрийский начинал роптать, что из-за этой смуты обнищает Александрийская
Церковь." Эти "благословения" придворным обошлись Кириллу в миллион рублей
золота (Болотов, IV, 223). Факт "подарков" со стороны Кирилла признается всеми,
как основывающийся на показании его архим. и синкелла Епифания. Но его стараются
изъяснить и извинить (так Hefele) "ориентальными обычаями." Ср. Hefele.
Conciliengeschichte II s.s. 247, 266)... В конце концов Кирилл отказался взять
назад свои анафематизмы, а лишь "истолковал" их, причем заявил, что
аполлинарианства он не держится. Эти мысли им были изложены в упомянутом письме
Акакию.
Умеренные среди восточных решили начать с Кириллом переговоры на основе
предложенных им условий. Первый ответ восточных Кириллу был послан чрез
Аристотелая; для новых переговоров из партии умеренных был избран в конце 432 г.
епископ Павел Эмесский. Он был послан в Александрию с определенной инструкцией
(Деяния. II, 141), а несколько позже было отправлено Кириллу послание
архиепископа Иоанна Ан-тиохийского с изложением веры восточных. Вот его полный
текст:
"Мы исповедуем, что Господь наш Иисус Христос, единородный Сын Божий, есть
совершенный Бог и совершенный человек (состоящий) из разумной души и тела; что
Он рожден прежде веков по Божеству, а в последнее время, ради нас и нашего
спасения, от Марии Девы - по человечеству, ибо (в Нем) совершилось соединение
двух естеств. Почему мы и исповедуем одного Сына, одного Господа. На основании
такого неслитного соединения мы исповедуем Святую Деву Богородицу, потому что
Бог-Слово воплотился и вочеловечился и в самом зачатии соединил с собою храм, от
Неё восприятый. Известно, что знаменитые богословы - одни из евангельских и
апостольских изречений Господа обыкновенно считают общими, как принадлежащие
одному лицу, другие же (изречения), по причине различия двух естеств, принимают
раздельно и те из них, которые приличны Богу, относятся к Божественности Христа,
недостойные же Бога - к Его человечеству" (Деяния II, 142-143, см. 140 - Проф.
Болотов (IV, 224, примечание) приписывает составление этого вероизложения Павлу
Эмесскому, большинство - Феодориту).
Кирилл отвечал посланием "Да возвеселятся небеса" (??????????????), где
повторяет вероизложение восточных и расписывается под ним, кроме того прибавляет
свои разъяснения.
На основании выставленных во взаимных посланиях условий и согласия на них - в
особенности - подписания Кириллом вероизложения восточных - была заключена в 433
г. (Liberari Breviar. Migne. Patrologia. Ser. lat. LXVIII, c. 983 - ср. Ser. gr.
LXXVII, c. 121) так называемая Антиохийская уния, т.е. восстановлено общение
между Антиохийской и Александрийской Церковью.
Однако, далеко не все восточные присоединились к этой унии. Можно сказать,
послание Кирилла, "??????????????" разделило восточных на две партии: умеренных,
во главе с архиепископом Иоанном, и строгих - непримиримых. На торжественное
извещение Иоанна Антиохийского о примирении с Кириллом, Феодорит Киррский
ответил ему искренним и серьезным вопросом: а что будет с низложенными
(Несторием и четырьмя митрополитами)? Между тем, Иоанн уже давно - еще в первом
предложении через Аристолая - приносил их в жертву. Тогда строгие во главе -
Евфирия, митрополита Тианского, Александра, митрополита Иеропольского, Мелетия
Мопсуэстийского, а за ними обе Киликии, а затем и Евфра-тизия - ответили
разрывом церковного общения с Иоанном Антиохийским. Они доказывали, что две
причины разрыва с Кириллом остаются во всей силе: 1) это низложение Несто-рия,
решительно неправильное - и 2) догматические заблуждения Кирилла. Свою подпись
под Антиохийским вероизло-жением он уничтожил своими добавлениями, так что все
"покаяние египтянина (выражение из письма Нестория к Феодориту) иллюзорно."
Умеренные антиохийцы, желая привлечь строгих к общению с Антиохийскою Церковью,
предлагали им подписаться лишь под посланием Кирилла "??????????????,"
доказывая, что здесь содержится видоизмененное вероизложение в сравнении с его
анафематизмами. Два епископа, не согласившиеся на такой компромисс, были
сосланы: Мелетий Мопсуэстийский - в Армению, а Александр Иеропольский - в
Египет. Дело было в 435 г.
Неизбежный результат всяких уний, соглашений, компромиссов - неудовлетворенность
с обеих сторон. Так и в данном случае. Недовольны были архиепископом Иоанном, не
избежал упреков и Кирилл. Епископ Александрийского диоцеза - Акакий Мелитинский,
Валериан Иконийский, Суккенс Диоке-сарийский и пресвитер Евлогий - обвиняли
Кирилла в том, что он изменил Ефесскому Собору. К ним обратился Кирилл с особым
посланием, где доказывал, что он своей точки зрения не изменил (Деяния. II, стр.
151).

Судьба несторианства. Несториане.
"События с неумолимою логикою разрушили неправильную постановку вопроса о
несторианстве на Ефесском Соборе. Предводимый Кириллом Собор взглянул на дело
Нестория, как на его личное, игнорируя точку зрения восточных" (Болотов IV,
231). Теперь пришлось убедиться, как метко сказал преемник Кирилла, Диоскор:
"Несторий не один, несториев много." Несомненно, как указано, учение Нестория
имело свою основу, свои корни в учении Феодора и Диодора. Между тем, Диодора
(†394 г). признавали учеником Мелетия Антиохийского и без затруднения
подыскивали параллели к его воззрениям в писаниях Евстафия Антиохийского (ср.
например, ????). Учениками Диодора были Иоанн Златоуст, совершенно
освободившийся от крайностей Антиохийской школы, и Феодор Мопсуэстийский,
представлявший эти крайности в высшей мере. Последний был рожден в Антиохии, в
хорошем семействе, был склонен к развлечениям, но обладал и жаждою знания и был
расположен к монашеству. Сделавшись монахом, Феодор не долго оставался в
монастыре; но, после увещаний своего сотоварища Иоанна Златоуста, вернулся и
отдался эгзегетическим изысканиям. Посвященный в Антиохии во пресвитера, он, по
смерти Олимпия (в 392 и 393 г.), стал епископом Мопсуэстийским (†429 г.).
О "корнях несторианства" вспомнили люди противоположных направлений. Приверженцы
Нестория, распространявшие его учение и после его низложения, утверждали, что
тому же учили и Диодор с Феодором. Люди, искоренявшие несторианство, естественно
не могли не обратить внимания на Диодора и Феодора, ибо от них тянулись нити к
Несторию.
Против Феодора энергично полемизировал уже во время Собора 431 г. в Царьграде
латинянин Марий Меркатор. Ефесский Собор в своем 6-ом заседании 22 июля, осудил
его символ, не назвав его по имени - это ради "экономии," дипломатически, как
объяснял Кирилл в письме к Проклу Константинопольскому. Общий организованный
открытый поход против Феодора начался таким образом. На Ефесском Соборе был
Эдесский митрополит Равула, сначала приверженец Иоанна, а потом горячий
сторонник Кирилла. В Эдессе под его покровительством процветавшая богословская
школа, во главе с Ивою, усердно занималась изучением Феодора Мопсуэстийского и
переводом его на сирский язык. Переменив свои воззрения, Равула в 432 г. поднял
гонение на Феодора и предавал сожжению его сочинения. Однако, по смерти Равулы
(8 августа 435 г.), его место занял Ива, и память Феодора была восстановлена (об
этом известно из письма - позднее очень знаменитого эпископа Ивы к ардаширскому
епископу Марию Персидскому. Mansi VII, Р. 241. Assemani. Bibl. Orient 1, 353).
Второй эпизод относительно Феодора был такой. В Армению проникали сочинения
Феодора. Равула, открывший Кириллу (Mansi V, p. 976. с. 219) глаза на Феодора,
предостерегал против него епископа Акакия Мелитинского, стоявшего во главе
Армянской Церкви и других армянских епископов. Руководители Армянской Церкви,
избрав на Соборе двух клириков - Леонтия и Аберия, отправили их в
Константинополь к архиепискому Проклу с вопросом: справедливо-ли отрицательное
отношение к Феодору со стороны Равулы и Акакия Мелитинского? Прокл в ответ
написал: "????? ???? ????????? ???? ???????," где он излагал православное учение
и опровергал некоторые заблуждения несторианствующих. Под ним подписались Кирилл
Александрийский и Иоанн Антиохийский со своими епископами (Ibidem - V, 421). К
томосу были приложены выписки из сочинений Феодора Мопсуэстийского, без
упоминания его имени, для осуждения. Подписавшись под томосом, антиохийцы
решительно отказались анафематствовать выписки. Иоанн Антиохийский с Собором
заявил, что подобные места можно встретить и у других церковных учителей,
например, у Игнатия, Евстафия, Афанасия, Василия, Григориев, Флавиана. Кириллу
Иоанн добавлял, что и у него самого и у Прокла можно встретить подобное выпискам
из Феодора Мопсуэстийского. Кирилл отверг мысль о том, что учение Феодора сходно
с учением Василия, Афанасия и других, но поднимать в Церкви о нем спор он
находил нежелательным. Однако, волнения начались... Потребовался указ Феодосия
II на имя Иоанна (и по его же побуждению) и его Собора, запретивший осуждать
лиц, умерших в мире с Церковью (- V, р. 1009 с. 219).
Несторианская ересь была подавлена вследствие строгих императорских эдиктов и
чрез низложение враждебных унии епископов. Остатки её уничтожил император Зенон,
когда в 489 г. приказал закрыть школу в Ефесе, как последнее убежище
несторианства. Стесненные в пределах Римского царства, несториане бежали за его
пределы. Их накопилось очень значительное число в Персии, где епископ Варсума
Низибийский (453-489 г). был их сильной опорой. Персидский двор поддерживал их
из-за политической оппозиции против Римского царства. Отсюда несториане
распространились в Аравию, Ост-Индию и Китай. Несториане Персии были известны
под именем "халдейских христиан." Долгое время Селевкия-Ктезифон, позже Багдад
служили резиденцией несторианского патриарха, которого в XIV-ом веке признавали
духовным главою не меньше 25-ти митрополитов. Страшный Тамерлан уничтожил их
почти совершенно. Только на высотах и в долинах Кур-дистана удержалось до 700
тысяч несториан под особым патриархом, который до XVII-го века имел резиденцию в
Мосуле, а потом в Кохаке (Сведения О несторианах СМ. "Kirchenlexicon" Wetzer und
Welte).

Происхождение монофизитства.
Догматический смысл Антиохийской унии выражался в двух - трех словах ??? ??????,
??? ???????. Значение этой унии, как и всякого компромисса - было временное и
очень небольшое. Уния еще сохраняла свою силу и значение при жизни главных
виновников её. Она была тем миром, который как бы ни был плох, однако все-таки
лучше открытой вражды или разделения. Но вот епископы главных городов один за
другим сходят со сцены. В 440-41 году умирает папа Сикст (432-440 г.) и его
заступает Лев I (440-461 г).; в 441-42 г. преставился Иоанн Антиохийский, его
преемником делается Домн; в 444 г. сходит в могилу Кирилл, на его место приходит
его архидиакон, а может быть и родственник, Диоскор; наконец в 446 г. почил
Прокл Константинопольский (в 434 г.), после которого сделался архиепископом
Флавиан. Для истории дальнейших церковных взаимоотношений особенно были важны
перемены на Римской, Александрийской и отчасти Константинопольской кафедрах. О
Домне Антиохийском говорить много не приходится. Он был человек скромный и ни в
каком случае не мог пользоваться в глазах Александрийских владык той долей
уважения, какой по праву заслуживал Иоанн. Крупная фигура Льва не нуждается в
описании, его догматическое влияние бесспорно признавалось.
Особое внимание нужно остановить на личности Диоскора. Два близких родственника,
а может быть и все три - Феофил, Кирилл, Диоскор, занимавшие один после другого
Александрийскую кафедру в течение 60-ти лет, создавшие её могущество, весьма
сильно были похожи друг на друга. Но, если Кирилл напоминал своего дядю не
только честолюбием, горячностью характера, настойчивостью в достижении цели -
талантливостью натуры он быть может даже превосходил его, то Диоскор унаследовал
от своего предшественника, повидимому, лишь страсть к господству,
несдержанность, но без его талантливости, без понимания исторических
обстоятельств и умения истолковать их для себя. Он не понимал основной
догматической точки Кирилла, но тем тверже усвоил крайности в его выражениях,
часто лишь полемические выпады его. Он принадлежал к крайней правой Кирилловой
партии. Если Кирилл своим властным словом сдерживал неумеренную ревность своих
почитателей, то Диоскор сам стал во главе этих последних. Он был враг унии
(Поэтому думает проф. Кулаковский (I, 290), он обнаружил враждебные чувства к
родственникам Кирилла, расположенным к унии. Впрочем проф. Болотов (IV, 241)
отрицает доказательства этой враждебности). Можно себе представить, какие
громадные опасности могли вырости из его деятельности.
Тем более противедействия, казалось, особенно на первых порах, ждать было
неоткуда. На Константинопольской кафедре сидел человек мягкий по характеру -
Прокл. По его инициативе останки св. Иоанна Златоуста в 438 г. были перенесены в
Константинополь. Место Прокла занял Флавиан. Его Диоскор прямо игнорировал, не
написал ему ни одного послания. Однако благодаря честному, благородному,
морально-стойкому характеру Флавиана обнаружилось лжеучение Евтихия и Диоскора и
произошла гибель их. Но это предвидеть было трудно. В настоящем Диоскор потому
не считался с Флавианом, что в Царьграде жил престарелый архимандрит Евтихий, по
убеждению кирилловец, а он был крестным отцом придворного евнуха Хризанфия,
временщика, царского фаворита, который, после устранения Пуль-херии, держал
Феодосия в руках... Вскоре после вступления на кафедру, Диоскор был раздражен
слухом, что Прокл и Домн подписали между собою договор (- документ, оставшийся
необнаруженным). Но Прокл скоро умер и весь гнев Диоскора перешел на Домна.
Несколько раз он делал ему выговор (пис. 86) в том смысле, что "вы изменяете
правилам как Антиохийской, так и Александрийской Церкви." Было много других
обстоятельств, отнюдь не способствовавших выяснению отношений между
Александрийским и Антиохийским архиепископами. Главным представителем
"восточных" явился Феодорит, епископ Киррский (ок. 390-457 г.). Он подолгу
проживал в Антиохии и проповедовал. Это не нравилось крайним приверженцам
Кирилла, жившим в Антиохии; они жаловались на него, конечно, Диоскору. Также Ива
в Эдессе своими проповедями раздражал кирилловцев. Кроме того, для кирилловцев
неприятно было то, что Домн рукоположил во епископа в Тире вельможу Иринея,
личного друга Нестория и двоеженца. Между тем Прокл признал хиротонию законной.
Во всем этом в Александрии увидели укрепление несторианства и даже развитие его.
Вследствие этого начали усиленно противодействовать ему. Здесь император
действовал рука об руку с Диоскором; папа, повидимому, также сочувствовал им.
Феодориту был запрещен выезд из своей эпархии. Против Ивы, по обвинению, начато
было следствие. В феврале 448 г. издан императором указ против несториан. Ириней
был смещен с кафедры за двоебрачие. Этим Домн был поставлен в очень тяжелое
положение. Ириней, его ставленник, был низложен по указу царя, - примириться с
этим было трудно, но и протестовать неудобно. Однако Домн в пассивном положении
не остался. В письме к царю он обвинил в ереси Аполлинария престарелого
70-тилетнего Константинопольского архимандрита Евтихия. "Объект нападения, как
выражается историк Мёллер (I, 665), был избран очень удачно." Евтихий, как и
многие другие, вынес из богословия Кирилла только монофизитство и был
необразован, чтобы понимать сокровенный (а не полемический) смысл у него.

Евтихианский спор. Жалоба архиепископа Домна на еретические заблуждения Евтихия
осталась без последствий. Однако дело об Евтихий снова всплыло в конце того же
448 г. На Константинопольском Соборе (??????? ?????????), 8 ноября т.г.,
Евсевий, епископ Дорилейский (во Фригии), подал записку с обвинением
архимандрита Евтихия в ереси (Mansi VI, 651; Деян. III, 93). Решено было вызвать
Евтихия на допрос, в заседание. Последний явился не сразу, а только 22-го
Семинарская и святоотеческая библиотеки

Предыдущая || Вернуться на главную || Следующая