Семинарская и святоотеческая библиотеки
|
Семинарская и святоотеческая библиотеки |
|
|
Здесь опять он нуждался в наставлении, чтобы быть сильным в учении при
различных обстоятельствах и сохранить правильный образ жизни и образ действий. Такое именно наставление он и получает от апостола Павла в 3-й главе первого послания. Мы будем иметь в виду именно эту главу послания к Тимофею. В этой главе апостол Павел учит, на какие нравственные качества нужно обращать внимание при поставлении во епископа. Стих 1. "Верно слово: если кто епископства желает, доброго дела ж елает". "Верно слово" соответствует другим выражениям того же апостола: "Истину глаголю... не лгу" (Римл. 9,1). Чтобы усилить значение своих слов и поставить выше всякого сомнения свою мысль, апостол Павел употребляет как бы некоторого рода клятву, что его слова полны несомненной истины и правды. Слово "епископство", как открывается из следующего стиха, озна-чает здесь должность - сан епископа. Самое же слово "епископ", как видно из связи некоторых мест книги Деяний апостольских и посланий апостола Павла, означает представителя, надзирателя, вообще служебное лицо в Церкви. Желание епископства (или, что в этом случае все равно - пресвитер-ства) апостол признает делом хорошим, добрым. Некоторые при этом спра-шивают, сообразно ли с христианским смирением стремиться к высшим должностям церковным? Косвенный ответ дает в этом случае сам апостол: "добра дела желает". Он епископство называет самым прекрасным, добрым потому именно, что этот сан имеет целью душевное спасение ближних. При-том же апостол епископство называет делом, очевидно, соединенным со многими обязанностями, трудами и ответственностью; а потому стремящий-ся к епископству стремится к подвигам, трудам, что и требуется от христи-анской жизни. При такой важности служения, к какому призваны пресвите-ры, необходимо было указать Тимофею те качества, какие он должен требо-вать от кандидатов священства. Эти качества составляют содержание 2-го стиха: Непорочность По учению апостола Павла, пресвитер должен быть непорочен, т.е. пользоваться хорошей репутацией, не иметь никакого пятна на своей чести, потому что это мешало бы успеху его деятельности. Нравственное и телесное целомудрие "Епископ должен быть одной жены муж". Несмотря на различные толкования, какие давали этому требованию апостола и на его, так сказать, специальный смысл, Христианская Церковь понимала это наставление так, что служители алтаря Господня должны быть свободны от всякого вида не-целомудрия. Трезвенность Под трезвенностью здесь нужно понимать отсутствие страстей. Апо-стол требует, чтобы никакая страсть не ослепляла священника и не мешала ему правильно судить о предметах. Ум, вследствие известной настроенности чувств, высказывает какое-то болезненное, ненормальное состояние, когда дело касается излюбленных им предметов. Человек, рассуждающий под пре-обладающим влиянием какой-нибудь идеи, выказывает умственное опьяне-ние. У него недостает трезвенности ума, которая обуславливает ясный взгляд на житейские отношения и верный такт. В этом смысле и употреблено у апо-стола слово "целомудрие". Внешняя благопристойность С душевной благопристойностью пастырь Церкви должен соединять и внешнюю: он должен быть чуждым пустой чопорности и важничанья, равно как должен избегать грязной и неаккуратной внешности. Люди привыкли, прежде всего, обращать внимание на внешность, так как это легче всего поддается наблюдению. Особенно внешнюю благопристойность священник должен соблюдать, когда он бывает в обществе, будет ли это общество у не-го в доме, или он сам будет в чужом доме. Страннолюбие Уже как христианин священник должен любить гостеприимство; тем более как пастырь он должен оказывать его всем бедствовавшим в тогдаш-нее тяжелое время, изгнанным и преследуемым христианам. Так понимаемое страннолюбие и у современных пастырей может яв-ляться в форме гостеприимства. Обладая добрыми качествами радушного хозяина и принимая у себя по временам гостей, священник открывает себе широкую возможность выполнять главнейшую обязанность своего призва-ния - раскрывать слово истины. Для этого ему и подобает быть учитель-ною, т.е. настолько обладать научными сведениями, чтобы уметь приспособлять их к обстоятельствам на пользу веры и христианской деятельности пасомых. Конечно, слова апостола, предписывающие священнику страннолю-бие, не требуют от священника устроения частных пиров и угощений. Ввиду возможности превратного понимания страннолюбия апостол тут же и при-бавляет, что священник должен быть "не пьяница", чем исключается всякая мысль о невоздержных угощениях. Как, в самом деле, священник, предава-ясь пьянству, в то же время в состоянии будет иметь надзор за паствою. Требуя затем, чтобы пастырь был "не бийца", апостол постановляет, что священником не может быть такой человек, который при всяком, даже незначительном поводе, готов выйти из себя, горячиться и браниться. Такие свойства и действия обнаруживают в человеке недостаток самообладания и отталкивают от него всякого. Особенно священник должен быть чужд внеш-него самоуправства и буйства: "Не пьяница, не бийца (не сварлив), не коры-столюбив, но тих, миролюбив, не сребролюбив" - говорит апостол. "Мше-лоимство", т.е. корыстолюбие, а вместе и сребролюбие, представляющее столько поводов к ссорам, несогласиям и пререканиям между людьми, также должны быть чужды священнику, так как ему подобает быть тихим и миро-любивым". Можно обладать всеми исчисленными качествами и быть свободным от указанных пороков, и все еще, однако, можно быть не вполне способным к званию пастыря. Пастырь должен уметь управлять другими. Эта способ-ность должна быть обнаруживаема пастырем всюду, почему апостол требу-ет, чтобы пастырь Церкви умел "добре" править своим домом и этим пред-ставлял бы образец своей способности вообще к правлению и руководству. А хорошо ли управляет пастырь своим домом, видно из того, послуш-ны или непослушны ему его дети. Потому то он и должен иметь чада в по-слушании. Церковь есть семейство; прихожане - суть чада, а пастырь - руководитель пасомых. Если священник не в состоянии управиться со своим небольшим семейством, то тем более он не способен к управлению церко-вью, приходом. Последние требования апостола от пастырства выражены им в следующих словах: "не должен он быть из новообрщенных, чтобы не воз-гордился и не подпал осуждению с диаволом". Новокрещенный, значит не-давно обращенный в христианство. Апостол требует, чтобы Тимофей не ста-вил таких людей в священники или епископы, потому что они возгордятся таким быстрым повышением и возмечтают о себе. Гордость может навлечь на них такое же наказание, какому подвергся сатана - "в суд впадет диа-воль". Церковь всегда держалась этого правила апостола, и только при осо-бенных обстоятельствах допускала исключение (разве по указанию Божию), как например, при избрании святителя Амвросия Медиоланского. Наконец, кандидат в священство "должен иметь свидетельство добро от внешних", именно от тех, которые не принадлежат к христианской Церк-ви. Основание такому требованию апостол приводит следующее: "да не в поношение впадет и в сеть неприязненну". Поношение означает здесь насмешки и презрение в обществе, каких не может избежать священник, если из его прежней жизни, когда он не был ещё христианином, известно между прежними его единоверцами что-нибудь предосудительное. Если же он ещё в язычестве или иудействе не пользовался хорошей репутацией и между хри-стианами заметит презрение к себе за свое прежнее поведение, то ему легко может придти на мысль совсем оставить христианство. Эта мысль, развива-ясь более и более, убедит его расстаться с христианством, поставляя ему на вид, что прежние его единоверцы не так были строги к нему, и таким обра-зом, он совершенно впадет в расставленные ему диаволом сети. От пресвитеров апостол Павел переходит к диаконам и также указыва-ет свойства, какие должен иметь диакон. Священное Писание отмечает, что название диакона всегда отличалось от других имен, выражавших названия церковных должностей (ср. Филип. 1,1). Какую же должность соединяли священные писатели с этим названием? Слово диакон, по словопроизводст-ву, значит служитель. В начале образования Христианской Церкви были в ней люди, на которых возлагалось исполнение низших служебных должностей. Это мы видим в Книге деяний апостольских (VI), в рассказе об Ана-нии и Сапфире (V). Когда последние за свою ложь пали мертвыми к ногам апостола Петра, тогда встали служители, вынесли вон трупы и погребли их. Эти служители названы там юношами. Что святой Лука под этим именем ра-зумел не молодых людей вообще, а лиц, на которых, между прочим, лежала обязанность погребать умерших, ясно видно в греческом тексте из того, что пред словом юноши стоит член, всегда указывающий на определенное зна-чение слова, пред которым он ставится. Самое же это название перешло от еврейского "псачит", которое значит и "молодые люди" и "слуги", точно также, как слово o" preobu/teroz значит и "старик" и "предстоятель церков-ный". Когда христиане из эллинистов (т.е. иудеев, говорящих по-гречески) стали жаловаться, что при раздаче ежедневной милостыне из общего цер-ковного имущества не обращается должного внимания на их вдовиц, то апо-столы признали нужным к существовавшим уже раздаятелям милостыне из-брать еще семь человек из эллинистов. Выбранные лица стали носить имя диаконов. Их имена были следующие: Стефан, Филипп, Прохор, Никанор, Тимон, Пармен и Николай Антиохиец (Деян. 6,1-6). Доказательством того, что до избрания этих мужей в Церкви существовала должность раздаятелей жизненных потребностей, служит тот факт, что при общности имущества первых христиан необходимы были раздаятели или служители ежедневного пропитания, и также раздаятели или служители были из палестинских иуде-ев, принявших христианство, а теперь к прежним присоединены семь диако-нов из эллинистов, как показывают их имена. Должность диаконов была служебной. Они специально имели попече-ние о бедных, отсюда и название их служители (с греческого o" diakonoz служитель), в Новом Завете употребляемое в смысле раздаяния пособия бедным, или вообще в смысле исполнения дел милосердия (ср. Римл. 15,25,2, Коринф. 8,19; Евр. 6,10). Но что их должность не ограничивалась одними те-лесными заботами, видно из того требования, которое относит к ним апо-стол, именно, "чтобы они были исполнены Духа Святого и премудрости" (Деян. 6,3). Кроме того, они были поставлены на свою должность молитвой и возложением рук; следовательно, благодатным освящением (6 стих) и на-конец, диаконы существовали в тех малоазиатских Церквах, где имущество не было общим для всех, как, например, в Ефесе и Филиппах, где они долж-ны были естественно и исключительно исполнять духовное служение. Из всего сказанного видно, что в Апостольской Церкви под именем диаконов разумелись избранные и посвященные служители Церкви. На них лежала забота о телесных нуждах членов Церкви. Они должны были пропо-ведывать в общественных богослужебных собраниях и при других частных обстоятельствах. Они, наконец, раздавали Святую Евхаристию, так как слу-жение трапезам, о котором говорится в Книге деяний апостольских (6,2), нельзя понимать только в смысле разданния телесной пищи, а нужно понимать и таинственную Трапезу, то есть евхаристию. Так как слияние диаконов на верующих, по их положению в Церкви, значительно и их отношение к верующим во многих случаях, гораздо непо-средственнее и ближе, чем отношение пресвитеров или епископов, то при избрании их апостол советует Тимофею соблюдать осмотрительность, ука-зывая ему свойства, какие он должен требовать от диаконов. Эти свойства в сущности сходны с теми, какие апостол требует и от епископов. "Диаконы также долны быть честны, не двоязычны, не пристрастны к вину, не коры-столюбивы " - говорит апостол Павел Тимофею (8). Итак, диаконы должны быть, во-первых, чисты, благопристойны, серь-ёзны и благоразумны; недвоязычны, т.е. по убеждениям тверды и искренны. Неустойчивость в мыслях, обнаруживающая пустоту, бессодержательность ума и инертность воли, лишает право на диаконское звание. Во-вторых, диа-коны не должны быть пьяницами и корыстолюбцами. Как распорядители общего имущества, диаконы много имели случаев и поводов упражнять ко-рыстолюбие, а как служители при вечерях они, имея доступ к вину, могли употреблять оное в большом количестве. Потому то апостол и замечает Ти-мофею, чтобы в диаконы выбирались люди некорыстолюбивые и не склон-ные к пьянству. В-третьих, диаконы должны иметь таинство веры в чистой совести. Под таинством апостол здесь разумеет, как нередко и в других мес-тах, всю открытую Иисусом Христом истину. Потому он называет эту исти-ну таинством, тайной, что прежде она была сокровенная в Боге и сделалась известной через откровение. Таинством веры называет он её потому, что она составляет содержание веры и может быть понимаема только верой. То са-мое, что апостол называет здесь таинством веры, в других местах он называ-ет тайною благочестия (16 стих), тайною благовествования (Еф. 6,19), тай-ною Христовою (Колос. 4,3). То же самое означает и тайна Царствия Небесного (Мф. 13,11). Эту тайну веры, т.н. христианскую истину, диаконы должны сохранять в чистой совести. Христианская вера и христианская жизнь находятся во внутреннем взаимодействии, и чистая совесть, как результат честной жизни, вместе с тем служит признаком соблюдения веры. Вообще, продолжает апостол, диаконы да искушаются прежде, имеют ли они все качества, требующиеся для их служения, "потом служат, непорочни сущее". Апостол не указывает ясно, кем должно производиться это испытание, но дело понятно само собой в данном случае эта обязанность лежала на Тимофее, вообще же на епископе. Сказав далее, что и при поставлении диакона, также как и пресвитера, епископ должен обращать внимание, чтобы посвящаемый был только еди-ныя жены мужем, хорошим отцом своего семейства. Апостол замечает: "ибо служивший добре, степень себе добр снискают, и многое дерзновение в ве-ре, яже о Христе Иисусе". Здесь требуют объяснения слова: "степень добр". Греческое слово o" baumo/z первоначально значит "шаг", "ступень" в пере-носном значении употребляется для обозначения почетных мест, должно-стей. Большинство толкователей как древних так и позднейших "степень добр" относят к различным степеням иерархии, так что смысл выходит та-кой: хорошо исполняющий диаконскую должность, этим самым пролагают себе путь к высшим должностям, к священничеству и епископству. Такое объяснение самое естественное и лучше всего соответствует всему ходу мыслей. Выше (первые стихи) апостол говорит о тех, кто желает епископства (священства) и, не отрицая законности такого желания, пояснил, что это доброе дело. Здесь же он показывает путь, каким можно достигнуть той це-ли, получить желаемое священство, а именно: верным исполнением диакон-ского служения, когда можно достигнуть того доброго дела, которое здесь, по отношению к диаконству, называется "добр степень". Под дерзновением в вере мы должны разуметь смелость и твердость в исповедании и пропове-дании веры. Эта вера ближе определяется добавочными словами "яже о Христе Иисусе". Выражение это у апостола Павла обыкновенное (ср. Гал. 3,26; Ефес. 1,15; Кол. 1,4). Однако оно не должно быть смешиваемо с выра-жением: вера во Христа Иисуса. Первое означает такую веру, которая во Христе имеет своё основание, коренится в Нем, стоит во внутренней связи с Ним и из Него почерпает свою жизненную силу, между тем как другое вы-ражение означает только предмет веры. Общий смысл апостольского настав-ления диаконам будет такой: кто хорошо исполняет свою диаконскую долж-ность, тот пролагает себе этим путь к высшим должностям церковным, кото-рые тоже будет исполнять мужественно, несмотря ни на какие препятствия. Пастырство по учению святых отцов Церкви В первые три века юная Церковь Христова находилась в стесненных обстоятельствах, при которых ей трудно было регламентировать со всей подробностью как условия избрания в священнослужительские должности, так и определенные правила поведения их сообразно с высоким их званием. Поэтому и в творениях святых отцов того времени не встречается более или менее подробного изложения пастырских обязанностей, а содержится лишь краткое руководительное указание относительно отдельных сторон пас-тырской деятельности, отличающиеся истинно отеческою простотою и теп-лотою любящего сердца. Например, святитель Игнатий Богоносец ( 106 г.) призывает пресвитеров "исполнять служение своё со всяким тщанием, плот-ским и духовным". "Старайся, - говорит он, - о единении, будь снисходи-телен ко всем, неутомим в молитве, носи немощи всех, ибо где больше тру-да, там больше и приобретения. Будь бдителен, как подвижник Божий. Стой твердо, как наковальня, когда по ней бьют. Хорошему борцу свойственно принимать удары и, однако, победить. Но особенно мы должны все терпеть ради Бога, чтобы Он и потерпел нас. Учись разуметь обстоятельства време-ни. Богослужебные собрания созывай почаще". Он же внушает пресвитерам находиться в должном подчинении епископам. Мысль о взаимном мире и единении между епископом, пастырями и пасомыми, а равно о соблюдении в Церкви должного подчинения и порядка с большею подробностью развита в послании Климента Римского ( 100 г.) к Коринфской Церкви. Святитель Поликарп, епископ Смирнский ( 167 г.) требует, чтобы и пресвитеры были "благосердны, милостивы ко всем, обращали заблудших, посещали больных, заботились о вдовах, о бедных и сиротах, воздержива-лись от гнева, мщения, заискивания и несправедливости в суде, удалялись от всякого сребролюбия и не были легковерны к наговорам на кого-либо". Святитель Ириней, епископ Лионский ( 202 г.), рассуждая о том, ка-кое тяжкое наказание ожидает худых пресвитеров, и как высоко нужно це-нить истинное пастырство, убеждает удаляться тех, которые, будучи "мно-гими почитаемы за пресвитеров, служат своим похотям, и хотя кажутся имеющими страх Божий в сердцах своих, но уничижают других, гордятся своим старшинством (председательством) и скрытно делают зло". Ириней внушает иметь общение только с теми, кои "хранят учение апостолов и, ис-полняя обязанности пресвитера, предлагают учение здравое и ведут бессо-блазненную жизнь к утверждению и исправлению прочих". По учению свя-тителя Киприана, епископа Карфагенского ( 259 г.), "каждый, удостоив-шийся священства, должен служить только алтарю и жертвам, заниматься только молитвами и молениями, и не оставлять Церковь для занятий земны-ми и мирскими делами, но трудиться денно и нощно для дел небесных и ду-ховных". С IV века наступило более благоприятное время для внутреннего раз-вития и внешнего устройства церковной жизни. На поместных и вселенских соборах определены были положительные правила, касающиеся различных сторон церковного благоустройства. В том числе указаны были канониче-ские условия вступления в клир, а также служебные права и обязанности клириков, сформулированные на основании Слова Божия и практики Церкви Апостольской. Руководясь этими указаниями, отцы Церкви того времени стали применять их к частным случаям пастырской деятельности и в своих творениях развивать идеи пастырского долга с большей потребностью. В этом отношении особенно замечательны следующие отцы и учители Церкви. 1. Святитель Амвросий Медиоланский ( 397 г.) 2. Святитель Иоанн Златоуст ( 407 г.). 3. Святитель Григорий Двоеслов, папа Римский ( 604 г.). Святитель Амвросий Медиоланский "Об Обязанностях Пастыря Церкви" (De offciis cliricorum) Книга "Об обязанностях пастырей" святителя Амвросия заключает в себе подробные наставления пресвитерам. Она, так сказать, исчерпывает во всей глубине и подробности характер и поведение священников. Амвросий высказывает высокий взгляд на пастырское служение как на служение вели-кое и святое и относится к этому делу весьма строго. Амвросий взят был почти насильно с блистательного поприща граж-данской службы на епископскую кафедру Медиоланской церкви общим го-лосом народа. Став во главе пастырства, святитель слишком серьёзно по-смотрел на свое епископское звание и в порыве апостольской ревности стал требовать от подведомственных ему пастырей чистоты и святости. Стро-гость взгляда Амвросия относилась не только к служению пастырей, но и к их поведению, поступкам и действиям. Рекомендуя скромность в словах и делах, Амвросий требовал от пастырей, чтобы они соблюдали её в своих те-лодвижениях. "В движении тела, говорит он, - выражается состояние души, и по внешним действиям необходимо заключать и о внутренних свойствах нашей природы. И мы, не видя души человека, об одних говорим, что они ветрены, о других - степенны; одних называем гордыми и надменными, других - смиренными и кроткими; в одних подозревая хитрость и лукавст-во, в других усматриваем искренность и чистосердечие. Словом, говорим о людях единственно на основании их внешних приемов, телодвижений и проч." "Помните, дети мои, - говорит Амвросий, - как я одного приятеля нашего, искавшего у нас места, несмотря на все его желание и усердие за-нять при нас должность, не принял в свой клир потому только, что приемы его телодвижения в обращении и действовании были очень непристойны; а другого, которого я застал в нашем клире, удалил от себя, приказав ему и на глаза не являться - по той причине, что он своей наглой и неистовой поход-кой и разными кривляниями, как бичем поражал взор мой. И не обманулся я в своем о них мнении и распоряжении, ибо оба они впоследствие отпали от Церкви, чем и доказали на самом деле, что какими являлись по внешним те-лодвижениям своим, такими оказались через своё вероломство и по внутрен-ним качествам душевным". Так строг был святитель Амвросий к телодвижениям. Еще более стро-гим является он по отношению к словам и делам. "Каждый из нас, - гово-рит он, - строжайше обязан наблюдать за собой, чтобы никакие слова гнилые не исходили из уст его (Ефес. 4,29); каковы, например, злословие, сквернословие, разного рода ругательства и т.п., но чтобы все добрые дела запечатлевались печатью смирения. Самый голос наш, в речи ли, в пении ли одним голосом или под музыку, вообще во всяком образе и роде произноше-ния, - должен быть приятен, благозвучен и умилителен, отражая в себе це-ломудренную скромность" (Кн. 1, гл. 18, парагр. 67,71 и 72). В своих действиях, по словам Амвросия, пресвитеры должны прежде всего быть строги при выборе знакомства и товарищества. Люди невоздер-жанные, распутные, под видом приятного дружества, вливают яд в сердца непорочные. Знакомство и обращение с такими людьми, особенно на пирше-ствах, забавах, играх и всякого рода увеселениях, среди разгульного препровождения времени, незаметно подрывают и самое прочное основание доброй нравственности. "Посему-то служителям Церкви прилично и благоразумно удаляться от пиршеств посторонних. На пиршестве посторонних занимаются и делами сторонними, при том так открыт бывает повод и подстрекается охота к сластолюбию и сладострастию. Нередко заводят нескромные речи о предметах соблазнительных, подносят один за другим бокалы и стаканы. Из-винительнее уже и лучше предлагать изредка скромнее и приличное угоще-ние в своем доме, нежели часто присутствовать на чужих пирах. Дома и сам ты всегда можешь встать из-за стола, трезв, наблюдая за благочинием..." В выборе лиц, мест и времени для взаимного общения и обращения надобно нам наблюдать крайнюю осторожность и являть благоразумие. Лучше для нас знакомство с пожилыми и вообще с людьми испытанных пра-вил честности и заслужившими общее уважение. Сколько обращение с рав-ными нам по возрасту приятнее, столько со старшими безопаснее; ибо при опытности в жизни старших и руководительстве их, нравственность млад-ших возвышается, облагораживается, укрепляется добрыми качествами и приукрашается ими как бы ризой благочестия. Как не знающие мест обык-новенно путешествуют со знающими, так и юноши, вступая на неизвестное поприще жизни, имеют нужду в руководительстве опытных стариков, чтобы им не заблудиться и не совратиться с истинного пути. И нет ничего лучше и надежнее, как иметь стариков учителями жизни и свидетелями оной. Обыкновенные люди в своих междуприятельских отношениях прида-ют довольно важное значение шуткам и резвости. Святитель Амвросий, на-мекая на это обыкновение, строго воспрещает пресвитерам даже и невинные шутки, потому что они также несовместимы с правилами церковными и в Священном Писании нигде не говорится о них. "Шуток надобно избегать даже в обыкновенном разговоре, чтобы они не подрывали у нас важности там, где шутливость вовсе неуместна". "Горе вам, смеющимся ныне: яко возрыдаете", сказал Господь (Лук. 6,26); и мы ли станем изыскивать поводы и случаи к смехотворным и шутливым забавам, чтобы потом рыдать и пла-кать? Полагаю, что больше принесем пользы, если будем остерегаться не только из лишних, но всяких вообще шуток, и разговорам своим в этом от-ношении будем сообщать только приятность и занимательность, без этих су-етных прикрас. Речь наша также должна быть простая, ясная, раздельная и не сбивчивая, без притязаний на искусственное украшение, но вместе с тем и не грубая. Она должна сопровождаться спокойствием и степенностью. Са-мый даже голос должен быть естественный, не слишком громкий и не слиш-ком тихий". Чтобы строгость святого Амвросия не представилась нам односторонней, обращенной на мелочные предметы, мы должны знать, как вы-соко смотрел он на звание пастырей и их обязанности. "Служитель Госпо-день, - говорит Амвросий, - должен являть в себе высокие качества со-вершенства и умственного и нравственного, опираясь в том на доброе свиде-тельство не только со стороны верных, но и неверных. Во свидетельство всех наших действий и поступков призывается общественное мнение, суд которого должен служить для нас и нашего звания, как бы предостережением и предохранением от всякого уничижения - так, чтобы всякий, кто бы он ни был, видя служителя алтаря Господня, украшенного соответствующими ему добродетелями, чтил и прославлял Творца и Господа, имеющего таковых де-лателей в вертограде Своем. Ибо что вверенно священнослужителям Нового Завета? Вам вверено ведение высочайших тайн Божиих, а это требует от вас свыше откровенной мудрости. Вашему попечению вверена стража и бди-тельность надзора за нравственностью и спасением народа, что есть дело ве-личайшей правды. Вам вверено хранение Завета, требующее от вас мужества мучеников. Вам вменяется в непременную обязанность хранить трезвенность ума и блюсти чистоту сердца, т.е. воздержание от всех страстей. Всему же этому основание - Христос, а живая вера в Него - высочайшая премудрость". Святитель Иоанн Златоуст "Шесть слов о священстве" Святитель Иоанн Златоуст, состоя в звании диакона в Антиохии (380-386) и желая избежать принятия пастырского служения, написал в свое оп-равдание шесть книг "О священстве", изложенных в форме разговора Злато-уста с (неизвестным) другом его Василием. Он с особенным благоговением относится к пастырскому званию, понимает его слишком высоко и потому страшится великой ответственности, соединяемой с этим служением. "Священство, - говорит он, - совершается на земле, но принадлежит к порядку небесных учреждения, и - весьма справедливо. Ни человек, ни ангел, ни архангел, ни другая какая сотворенная сила, но сам Утешитель ус-тановил это служение и побудил людей, еще пребывающих во плоти, подра-жать службе ангелов. Поэтому, священник должен быть так чист, как бы сто-ял на Небе, посреди ангельских сил... Когда видишь Господа закланным и лежащим, священника предстоящим при жертвоприношении и молящимся и всех окропляемых честною Кровию, думаешь ли ты, что еще находишься с людьми; стоишь на земле, что не мгновенно перенесся на небеса и, отринув от души все плотские мысли, простою душою и чистым умом не созерцаешь Небесное?" Живя на земле, священники призваны к распоряжению Небесному и получили власть, какой Бог не дал ни ангелам, ни Архангелам, потому что им не сказано: "что вы свяжете на земле, то будет связано на Небе, и что разрешите на земле, то будет разрешено на Небе" (Мф. 18,18). Какая власть больше этой? Говоря затем о нравственной чистоте священника, соответствующей высокому служению его, святитель Златоуст вопрошает: каков должен быть тот, кто молится за целый город, за всю вселенную и умилостивляет Бога за грехи всех, не только живых, но и умерших? Для такой молитвы я не считаю достаточным даже дерзновения Моисея и Илии. Он (священник) так присту-пает к Богу, как будто ему вверен весь мир, и он есть отец всех. Молит о прекращении повсюду войн, утешении мятежей, просит о мире, плодородии, скором устранении всех тяготеющих бедствий, частных и общественных. Он должен во всем столько превосходить всех, за которых просит, сколько за-щитник превосходит защищаемых. А когда он призывает Святого Духа, со-вершает страшную жертву и постоянно касается общего всех Владыки, - скажи мне, где поместим его? Какой потребуем от него чистоты и какого благоговения? Подумай, каковы должны быть руки, служащие этому; каков язык, произносящий эти слова? Не всегда ли душа светлее и чище, прини-мающая этого духа? Тогда ангелы предстоят священнику, весь чин небесных сил взывает и, в честь Лежащего, наполняет место около Престола (Кн. 6. С. 106-107). Неудивительно, после этого, если даже такие великие мужи, как апо-стол Павел, вознесшийся до третьего Неба и удостоившийся тайн Божиих (2 Кор. 12,2), всегда страшились взирая на важность пастырского долга. Обра-щаясь потом к вопросу о своем уклонении от священства, святитель Златоуст отвечает: "Если бы достаточно только было называться пастырем и исправ-лять должность как попало, и если бы не было никакой опасности, пусть же-лающий обвиняет меня в тщеславии. А когда принимающему на себя пас-тырство должно иметь великое благоразумие, прежде благоразумия великую благодать у Бога, правоту нравов, чистоту жизни и добродетель более, неже-ли человеческую, то ты не откажешь мне в прощении за то, что я не хотел напрасно и безрассудно погубить себя... Нет, я знаю свою душу, слабую и малую. Зная важность служения и великую трудность дела?" "Душу священника обуревают волны, сильнейшие тех, какие ветром поднимаются на море. И прежде всего видится огромная скала тщеславия, гораздо опаснее скалы сирен, о которой баснописец рассказывает чудеса... Если бы кто вручил мне настоятельство, то было бы все равно, если бы он, связав назад мне руки, бросил меня живущим на той скале зверям для того, чтобы они меня каждый день терзали. Какие же это звери? Ярость, уныние, зависть, раздор, клевета, осуждение, ложь, лицемерие, коварство, гнев про-тив людей, ничем не обидевших нас, удовольствие по поводу беспорядков их, любовь к похвалам, желание чести (оно более всего волнует человече-скую душу), учение, предлагаемое для удовольствия, принужденная лесть, низкое ласкательство, презрение бедных, услужливость богатым, неразумные и вредные почести, благосклонности, опасные как для оказываю-щих, так и для принимающих их, робкий страх, приличный одним самым последним невольникам, отсутствие дерзновения, великий вид смиренно-мудрия, в котором истины - нисколько, устранение обличений и епитимий или, лучше сказать, применение их, даже выше меры к людям незнатным, а пред людьми облеченными властью - несмелость, не позволяющая и рот открыть" и т.п. (Кн. 3, с. 42-44). Далее святитель Златоуст обращает внимание на то, "что пороки свя-щенников не могут быть скрытыми, но хотя бы они были и малы, скоро де-лаются известными..." "Грехи обыкновенных людей, как производимые во мраке, губят одних согрешающих, а порочность значительного и известного многим мужа наносит общий вред всем". Поэтому-то, "для священства должны быть набираемы такие же души, какими благодать Божия некогда показала в вавилонской печи тела святых отроков" (с. 51-52). Достоинство кандидата в священство святитель Златоуст определяет не внешними его за-слугами и даже не одним только благочестием его. "Знаю многих, - говорит он, - подвизавшихся все время, изнуривших себя постом, - пока они мог-ли быть в уединении и заботиться о себе, угождали Богу и каждый день ус-певали в любомудрии, а когда, став в толпе, принуждены были исправлять невежество народа, то одни в самом начале оказались неспособными к такому делу, иные же, вынужденные остаться, бросив прежний образ жизни, весьма много повредили себе и не принесли никакой пользы другим. Если даже кто всю жизнь провел в низшем чине службу и достиг преклонной ста-рости, я не считаю его достойным высшего сана только по уважению к воз-расту его" (с. 55). "Итак, имеющему рукополагать, должно делать большое испытание рукополагаемому; а еще более рукополагаемому следует испытывать самого себя" (с. 76). По словам Иоанна Златоуста, священник должен быть челове-ком образованным, особенно же сведущим в Священном Писании и твердым в догматах христианских, чтобы быть опытным в спорах: "по причине не-опытности одного, говорит он, - много людей доводится до последней поги-бели" (с. 99-101). "Особенно же он должен заботиться о развитии в себе дара слова. Образованные люди должны больше трудиться, чем неученые. Никто не обвинит этих последних, если они не произнесут ничего достойного вни-мания, а те, если не всегда будут произносить что - ибо выше того мнения, какое все имеют о них, получат от всех упреки. И так как сила слова зависит не от природы, но от учения, то хотя бы кто и довел её до совершенства, мо-жет опять потерять, если старанием и упражнением не будет развивать этой силы" (с. 96). Святитель Григорий Двоеслов "Правило пастырское" "Правило пастырское" - самое лучшее и наиболее целостное сочине-ние святителя Григория Двоеслова, папы Римского. Григория, как и Златоус-та, упрекали за уклонение от принятия на себя пастырского служения, и - вот он в настоящем сочинении, посвященном одному из друзей своих (Иоан-ну, епископу Равенскому, который, как видно, тоже упрекал его за такое ук-лонение), по собственным словам его, излагает "все, что относится к трудно-сти и важности этого служения, желая предостеречь как тех, которые не вступали еще в звание пастыря, чтобы в избрании его не были опрометчивы; так и тех, которые необдуманно домогаются этого звания, чтобы на приня-тие оного смотрели со страхом и трепетом". "Никто в мире не берется учить других какому - либо искусству, не изучив его сам наперед с самою тща-тельною подготовкою. Как же безрассудно поступают те, которые дерзают принимать на себя пастырское служение, нисколько не подготовившись к этому служению, ме-жду тем как управление душами человеческими есть искусство из искусств. А кто не знает, что душевные болезни сокровеннее и опаснее болезней те-лесных? И однако же часто случается видеть, что вовсе не знакомые с ду-ховными правилами не страшатся выдавать себя за врачей душ, тогда как не-знающие силы и действия трав и мазей не смеют выдавать себя за врачей те-лесных..." "И теперь находятся люди, которые в самой Церкви Святой под видом управления ею, домогаются суетной славы и почестей; желают ка-заться учителями, стараются одни перед другими превзойти всех прочих и, как свидетельствует Сама Истина, любят первые целования на торжищах, первовозлежания на вечерях и председания на сонмищах" (Мф. 23, 6-7; Мк. 38-39; Лк. 20,46). Но такие люди, по тому уже самому, не могут достойно проходить служения пастырского, если они достигли его, что стремились к смиренному сему служению из одного тщеславия. Ибо и язык изменяет на кафедре тем, которые учат одному, а заняты бывают другим". У святителя Григория Двоеслова в его "Правиле пастырском", кроме подтверждения высокого взгляда на пастырское служение выраженного и у других отцов Церкви, очень подробно определяются частные отношения пастыря к пасомым. Зла-тоуст с особой настойчивостью призывает пастырей к любви, выражающей-ся в сострадании и благотворительности слабым, немощным. Такая любовь "возвышается к Горнему и делает нас более способными возноситься к Богу". Далее пастырь, как рукоделатель своей паствы, должен "ласкою и дружно обращаться с ближними и являться строгим ревнителем правды перед про...ми". Пастырь Церкви не должен отягощаться мирскими заботам в ущерб попечению о нравственных нуждах пасомых, но вместе с тем не должен забывать и о внешнем благосостоянии пасомых. Пастыри, ув-лекшиеся одними "мирскими заботами, не обращают уже никакого внима-ния на существующую обязанность свою - быть духовными руководителя-ми своих подчиненных. А от того и подчиненные охладевают в своей жизни ревностью о благочестии, встречая преткновение к тому в соблазнительном примере предстоятеля своего..." С другой стороны, нельзя одобрять и тех пастырей, которые посвяща-ют свои занятия исключительно одним духовным предметам так, что внеш-ние нужны паствы для них как бы не существуют. Следствием этого бывает то, что, пасомые, не видя в них сочувствия к своим нуждам, остаются, в свою очередь, равнодушны и к ним, пренебрегая большею частью их пастырскими наставлениями... Выслушивая из уст их обличения своих поступков, но не видя сочувственного сострадания к своим немощам и нуждам настоящей жизни, они неохотно слушают их духовные беседы, а ещё менее выполняют то, что им внушается в них... Поэтому пастырям необходимо заботиться и о невинных средствах к процветанию внешнего благосостояния членов своих паств, если для них вожделенно, чтобы и внутреннее их благополучие тем более процветало". В дальнейших своих наставлениях святитель Григорий Великий советует пас-тырям не искать себе популярности и избегать человекоугодничества, быть разборчивым в своих обличениях и в своей сдержанности, в ревности и снисходительности. В своих поучениях приноравливаться к различным со-стояниям своих слушателей, и при этом указывает самый способ или своего рода программу подобного рода наставлений. Последнему вопросу (о поуче-нии пасомых) посвящена вся последняя часть его "правила пастырского". Необходимость образования для пастырского служения От пастыря требуется, чтобы он был "учителем", т.е. способный нази-дать других... да силен будет и утешати во здравом учении и противящиеся обличати" (Тит. 1,9). Но "и в свете, - говорит святитель Григорий Двое-слов, - не берутся учить какому-либо искусству, не изучив предварительно, посредством внимательного размышления. Как же безрассудно поступают те, кои принимают на себя пастырское служение, нисколько не приготовившись к нему, - между тем, как управлять душами человеческими есть искусство из искусств". Сему внушению святитель Григория равно-сильно и святительское, вручаемое новопосвященному иерею, поучение: "чтобы других научать, нужно, во-первых, самому разуметь: никто не может преподать того другому, чего не имеет сам. Как слепой может показать путь другому? Как сам незнающий может научить иного"? Отсюда следует, что пастырю Церкви потребно много знаний, чтобы быть учителем церковным: а) научных; б) познания самого себя; в) уразумения воли Божией о своем избрании. Наша Церковь с особенною заботливостью подготовляет в учебно-духовных заведениях юношество к пастырскому служению. "И яко измлада Священная Писания умееши, могущи, могущая ти умудрити во спасение... Всякое писание богодухновенно и полезно есть ко учению, ко обличению, к наказанию еже в правде" - говорит апостол Павел в своем втором послании к Тимофею (3, 15-16). И вот к сему-то "Богодухновенному писанию, полезно-му для научения, для обличения, для исправления, для наставления в пра-ведности" должен прилежать и слухом, и сердцем готовящийся быть учите-лем Церкви и истолкователем Божественных писаний. А чтобы и тогда, ко-гда школьное руководство окончится, предоставленный самому себе пас-тырь не увлекся в "научения странная и различна" (Евр. 12,9), в предохране-ние себя он должен держаться как за "столп и утверждение истины" (1 Тим. 3,15) - за исповедание Православной Церкви, и за писание святых отцов. Для этой цели не лишне знание еврейского, греческого и латинского языков, на которых писали Моисей, евангелисты и апостолы, и после них - великие учители Церкви греческой и латинской. Прежде, чем пастырь выступит на свое поприще со словом учительст-ва, ему следует начать свое дело отправлением церковной службы. Готовя-щийся к пастырскому служению обязан перед совершением чина вечерни предварительно ознакомиться с чином совершения вечерни, утрени, литур-гии, таинств и других различных молитвословий, к чему руководством слу-жат Устав церковный, Служебник, Требник, Книга молебных пений и проч. Не написанное же в них восполняется церковною практикой. С ней пастырь должен ознакомиться предварительно чрез внимательное наглядное наблюдение каждого шага опытных священнослужителей. Если каждый пра-вославный христианин должен "будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением" (1 Петр. 3,15), то тем более учителю Православной Церкви надобно быть при всяком случае готовым к такому ответу, который вразумил бы заблуждаю-щегося от истины. А для этого пастырь должен быть знаком с сущностью самих заблуждений, обличение которых составляет его обязанность. Поэтому и различия в учении христианских вероисповеданий могут быть пред-метом пастырского обсуждения. Следовательно, все это требует предвари-тельного со стороны пастыря исследования. Врач не сумеет дать верного противоядия, не узнав предварительно свойства принятого яда. Пастырю придется иметь дело с людьми и высокообразованными и простыми. В первом случае у него должен быть запас сведений, которые не унизили бы его в глазах образованного общества, а в последнем - доверчи-вая паства иногда попросит у него советов на разные даже житейские слу-чаи. Чтобы быть готовым удовлетворить тому и другому требованию, пас-тырь должен следить за современной литературой. Наконец, у нас есть закон, что никто не может отговариваться неведением закона, когда он был обна-родован установленным порядком. Следовательно, пастырь, кроме твердого изучения законов церковных, должен знать и законы гражданские, преиму-щественно те, которые имеют отношение к служению пастырскому и к Церкви. Обогащение ума научными познаниями еще не составляет всего, что нужно желающему принять на себя пастырское служение. Готовящийся к сему званию должен предварительно узнать себя самого чрез всесторонний осмотр своего сердца и чрез тщательное испытание своих сил. Апостол Петр троекратно исповедал любовь свою ко Господу: "Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя" (Ин. 21,17). Тогда ему поручено пасти овец и ангцев Иисусовых, т.е. членов Церкви Христовой. С первого же дня должен начать испытание себя самого и каждый, ищущий пастырского звания: горит ли сердце его тою любовью ко Господу, которая готова на всё ради сладчайшего Иисуса? Святой Петр с крепкой лю-бовью к Пастыреначальнику принял обязанность пастыря, потому увещал и своих преемников - сопастырей пасти стадо Божие по указанию той же люб-ви, "назирая за ним не принужденно, но охотно, не для гнусной корысти, но из усердия; не для того, чтобы господствовать над наследием Божиим, но имея в виду одно - когда явится Пастыреначальник, получить от него его неувядаемый венец славы" (1 Петр. 5,1-4). Из этого увещания видно, что для приобретения пастырского достоин-ства могут быть побуждения иногда и нечистые, именно, корысть и стремле-ние к преобладанию. Поэтому готовящийся к пастырскому служению дол-жен заглянуть в саму глубину своего сердца, не таятся ли там его нечистые силы, прикрытые лишь наружным выражением желания - совершать дело благовестника? Ни непщует ли он "приобретение быти благочестие" (1 Тим. 6,6), т.е. не увлекается ли своекорыстною мыслью, будто священническое звание служит для прибытка? Если что-нибудь похожее будет замечено в сердце, то или сердце надобно очистить, или же безопаснее не принимать на себя звание, в котором надобно отрешиться от многого, приличного миряни-ну, но неприличного пастырю. Обозрев своё сердце, хотя бы и не нашел в нем таких грубых пороков, которые не дозволяют принимать пастырский сан, за всем тем должен испы-тать себя: в силах ли он перенести все те искушения, какие могут встретить-ся с ним, когда он возьмет на себя посредничество между Богом и человеком. С каких сторон и сколь сильны и настойчивы могут быть искушения, и какая с ними должна быть неослабимая борьба, и против какого неотвязчи-вого врага, это будущий пастырь прежде всего должен видеть в примере Ве-ликого Пастыреначальника Господа нашего Иисуса Христа, когда Он, при-няв крещение от Иоанна, удалился в пустыню для приготовления Себя к чрезвычайному служению искупления человеческого рода (Мф. 4,1-11; Мк. 1,12-13; Лк. 4,1-13) и здесь выдержал, как второй Адам, испытательный срок против плоти и крови, которую предал сорокадневному посту, и против диа-вола, с которым сражался мечем Слова Божия. Сколь ни разнообразны падения диавола, но всегда они направлены на одни и те же слабые места, подмеченные в человеческой природе с минуты грехопадения прародителей. И пастырю Церкви доведется иногда быть без куска хлеба. Искуситель не замедлит явиться с советами из камней сделать хлебы, т.е. какими-нибудь средствами обратить бедность в довольство. Это главные виды искушений, наводимых диаволом, неизбежность борьбы с ко-торыми Богочеловек показал в Своем примере. Затем Спаситель не утаил от Своих верных служителей и того, что их ожидают не радости, а тяжелые ис-пытания от несправедливости и ненависти людей, которые вместо любви и благодарности к провозвестникам истины, будут преследовать злоречием, оклеветием, поруганием и изгнанием самых достойнейших пастырей, каковы были апостолы. Обо всем этом готовящийся быть пастырем должен прочи-тать в Евангелии тысячекратно (Мф. 10; Мк. 13,13; Лк. 10,3; 4-10,20,12-18; Ин. 15,18-21, 16,1-3,20) размыслить как о деле, решающем его вечную участь, взвесить тяготу предстоящих подвигов со своими силами и по тща-тельном размышлении определить, быть или не быть пастырем Церкви. Однако такая решимость не должна основываться ни на излишнем са-моуничижении, совпадающем с малодушием и обленением лукавого раба, скрывшего талант свой, ни на легкомысленной готовности принять то, чего не в силах нести. В книге о должности священника сказано по этому случаю: "Имущий таковая совершенства (нужные для пастырей) согрешат, если в чи-ну сем Богу и ближнему послужить не захотят, особенно званы бывше, Не имущий же, не только самоохотно к принятию на себя сего чина да не текут примером лжепророков, но и звали будучи, и убеждаеми, да отрицаются" (пункт 7). Так же точно рассудил и св. Григорий Двоеслов: "Кто имея все потребные способности пасти стадо Божие, отказывается пасти, тот обнару-живает, что не любит Пастыреначальника. Безрассудно поступают и те, кои принимают на себя пастырское служение, нисколько не приготовившись к нему, между тем как управлять душами есть искусство из искусств" (Книга о должностях приходских пресвитеров, 6 прим.). Доброго дела желает, кто епископства, т.е. пастырского служения, же-лает, говорит апостол Павел (1 Тим. 3,1). Однако желающий этого должен следовать не одной своей воле, но внимательнее испытать о себе волю Бо-жию. Ибо "никтоже сам себе приемлет честь, но званный от Бога, якоже и Аарон" (Евр. 5,4). Звание Божие разнообразно, но всегда будет понятно то-му, кто призывается. Первых учителей Вселенной, святых апостолов избрал Сам Совершитель нашего спасения, Иисус Христос. Он же Сам по вознесе-нии на Небо призвал на служение Себе страшного гонителя Церкви Павла и поставил его учителем языков. Дух Святой повелел отделить на дело пас-тырское Варнаву и Павла. Тимофей посвящен был от апостола Павла епи-скопом по указанию бывших о нем ранее предречений. Потом обыкновен-ный способ избрания на пастырское служение утвердился в согласии Церк-ви, и её безошибочность свидетельствовалась иногда указанием свыше. Так, Амвросий, сын язычника, когда в Медиоланской Церкви возникло шумное разногласие между православными и арианами по случаю избрания епископа, в качестве градоначальника вошел в Церковь, для усмирения вол-нующихся, но единодушно теми и другими сам был избран во епископа по неведомо откуда пришедшему младенческому голосу: "Амвросий - епи-скоп!" Это было в 374 году. Решившийся посвятить себя на исключительное служение Церкви, прежде всего должен обратиться к Пастыреначальнику Иисусу Христу и просить указания Его: "Что мне подобает делать?" И когда прочтет евангельский ответ, что долг пастыря доброго состоит в усердном пасении стада Христова, да пасомые "живот имут, и лишме имут" (Ин. 10,1-11), в неусыпном бдении о стаде, чтобы ни одна овца не сде-лалась горохищною добычею волка, о решимости душу свою полагать за ов-цы, - когда призываемый все эти указания приложит к своему сердцу и по-чувствует, что готово сердце его на все труды и подвиги пастырские, тогда да разумеет над собою звание Божие, и в уповании на Божественную благо-дать, немощная врачующую и оскудевающая восполняющую, с дерзновени-ем да приступает к Престолу благодати, да входит во двор овчий дверьми, которые отверзает дворник - Дух Святой чрез видимое рукоположение. Ответственность пастырского служения Пастырство - дело: 1. Трудное. 2. Ответственное. 1. Трудно оно по самой своей сущности. Мы видели, что это распина-ние себя пастве, принятие на себя страданий и грехов пасомых. Он требует полного самоотречения, забвения своих и себя. Но, оставляя эту сторону де-ла, трудно пастырство и по другим условиям, так как не все то, что доступно мирянам, разрешается пастырям. Иначе не может быть. Тяжек, как известно, был и подвиг Пастыреначальника Христа. Он не имел, где главу приклонить. Его дело старались опозорить клеветой - называли делом вельзевула. Его преследовали, гнали, возвели на крест. И в дополнение к этому, Он был оди-нок. "Ибо и братья Его не веровали в Него" (Ин. 7,5). Тяжек подвиг пастыр-ства уже и потому, что он требует напряженнейшего внимания к себе, к сво-ему поведению, исключительной чистоты жизни. Он - пастырь, идущий впереди и своим примером указывающий другим те пути, какими они долж-ны следовать: овцы, вверенные его попечению, идут за ним, смотря на него, как на своего руководителя. Он - град, поставленный вверху горы, и светильник, поставленный на подсвечнике, чтобы светить всем, живущим вокруг него (Мф. 5,14-15). Пас-тырь, по словам святителя Григория Богослова, подобно серебру и золоту, обращаясь всюду, во всяком обстоятельстве и деле, не должен звучать как поддельная и нечистая монета... Стоя впереди других, обязанные произво-дить доброе влияние на пасомых и увлекать их за собою, пастыри должны бояться, как бы "не оказаться худыми живописцами чудной добродетели - как выражался тот же святитель Григорий Богослов, - особенно же негод-ным подлинником для других живописцев", чтобы нам не подойти под по-словицу: "беремся лечить, а сами покрыты струпьями". За каждым шагом пастыря следят, каждый его грех взвешивают "трой-ным весом". "Душа священника, - говорит святитель Иоанн Златоуст, - ничем не разнится от корабля, обуреваемого волнами; со всех сторон она уязвляется от друзей и от врагов, от своих и от чужих... Другим, когда они гневаются, прощают, а ему - никогда, других, если они согрешат, охотно извиняют, а его - нет... Самые последние нищие поносят его площади... Ни-кто не боится обвинить и оклеветать его... Рассердится ли он, посмеется ли, захочет ли дать себе отдых сном, - является много насмешников, много со-блазняющихся, много таких, которые припоминают прежних и осуждают на-стоящего и это делают не потому, что хотят похвалить тех, - нет! Вспоми-нают о прежних епископах и пресвитерах только для того, чтобы уязвить этого". Священник часто должен стеснять себя и ограничивать, даже в позво-лительном, если это позволительное может смутить и соблазнить паству. То, что для мирянина вполне допустимо, в священнике считается преступлени-ем. Ему не всегда можно петь светскую песню, не везде позволят даже не-винную музыку. И как тяжка часто эта необходимость применяться к посто-янному подозрительному надзору. Нелегко пастырство и по свойству пастырского труда. Он никогда не может принадлежать себе: в любой час, среди ночи, в холод и дождь его мо-гут увести из дома. От умирающего ребенка своего, жены он должен идти к чужим. 2. Но над всеми этими трудностями стоит еще великая тяжесть вели-кой ответственности. Пастырь берет на себя ответственность за души пасо-мых... Он должен на будущем Суде привести целым стадо своё. Должен иметь право сказать: Судье: "Вот я и дети мои, которых мне дал Бог" (Евр. 11,13). И тяжек ответ за каждую пропавшую овцу. Недаром эта ответствен-ность пугала даже великих учителей и отцов христианства. "Не полагаю, - говорит Иоанн Златоуст, - в беседе на Деяния, - чтобы между священниками было много спасающихся. Напротив, гораздо более погибающих и именно потому, что это дело требует великой души... И тогда, когда другие грешат, - вина падает на него. Не говоря ни о чем другом, скажу только, что если и один он отойдет (от этой жизни) без освящения в таинстве (или без напутствования таинствами), - не ниспровергнет ли это всего его спасения? Известно, что и погибель одной души составляет такую потерю, кото-рой не может выразить никакое слово. Если спасение её имеет такую цен-ность, что и Сын Божий сделался для этого человеком и столько потерпел, то подумай, какое наказание повлечет за собою её погибель. Если тот, через ко-го гибнет другой, достоин в настоящей жизни смерти, то тем более там... Ко-гда ты сильно возжелаешь священства, то противопоставь геену, противопоставь отчет, какой там нужно дать... противопоставь степень наказания". Да, все это тяжело, и может отпугивать от креста пастырства. 3. Но значит ли это, что иго пастырства неприемлемо? Что можно бе-гать от него даже тем, кого зовет Голос Божий? Нет. Человек, который слы-шит голос Божий, призывающий его к пастырству, найдет для себя и доста-точную поддержку в иных сторонах пастырства. Да, пастырь часто одинок, но и в одиночестве своем он близок к Господу. "И Меня оставите одного; но Я не один, потому что Отец со Мною" (Ин. 16,32), говорит Господь. То же может сказать о себе пастырь. Пастыря оскорбляют, но ведь Господа зауша-ли и оплевывали. За то какая радость ждет его, если он добьется, что дети его после многих, может быть, лет склонятся перед ним, как перед отцом. Он может и должен верить, что ничья ненависть, ничья вражда, не в силах раз-рушить дела его. Дело его - дело созидания на земле Царства Божия, и ведет это дело не он, пастырь, а Сам Пастыреначальник Господь, "победивший мир". Пугают лишения, трудности внешнего свойства? Но и они побеждены: не победит нужда семью доброго пастыря, потому что с нею паства его и Господь. Его планы разрушаются силами зла. Но он должен знать, что доброе всегда бо-рется со злом и не побеждает его сразу. Но с ним, с его делом (повторяем) - тот, Кто победил (победил Голгофой, т.е. путем крестным зло и смерть). Ве-лика ответственность пастыря... Но Пастыреначальник знает, что даже Его проповедь и Его Кровь не омыла всех, не спасла всех. И будет взвешивать меру любви и желания, а не результаты только работы слуг Своих. Учительская деятельность священника Учительство составляет самую первую обязанность священника. Еще в Ветхом Завете Господь Бог угрожал тяжкой ответственностью за небрежение этой обязанностью. "И не возвестивши ему, ни соглаголеши, еже остатися беззаконнику и обритися от пути своего, еще живу быти ему; беззаконник той в беззаконии своем умрет, крове же его от руки твоея взыщу". Иисус Христос, посылая апостолов на служение, заповедует им прежде всего учить: "Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа"; "Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей тва-ри" (Мф. 28,19; Мк. 16,15). И апостолы смотрели на учительство как на главную свою обязан-ность: "Ибо, если я благовествую, - говорит ап. Павел, - то нечем мне хвалиться, потому что это необходимая обязаность моя, и горе мне, если я не благовествую" (1 Кор. 9,16 и сл.). Тот же апостол в другом месте говорит: "Как вероать в Того, о Ком не слышали? Как слышать без проповедующе-го?" (Рим. 10,14). Само название священника ангелом Господа Вседержителя также прямо указывает на проповеднический долг пастыря. Правила апо-стольские (58) и собрание (VI Всел. 19) внушают священнику неленостно проповедовать Слово Божие, угрожая в противном случае лишением сана, а святые отцы Церкви подтвердили строгость этих правил примером своей собственной проповеднической деятельности (Григорий Богослов, Иоанн Златоуст и др.). Между словом и делом проповедника, желающего иметь благотворное влияние на своих слушателей, не должно быть разлада. Если от древних язы-ческих риторов требовалась добродетельная жизнь, то тем более это требо-вание приложимо к христианским церковным ораторам. Спаситель, называя апостолов светом мира, тем самым показывал, что учить нужно не словом, но и делом: "Сей, - говорит Он, - великий наречется в Царствии Несном, иже сотворит и научит" (Мф. 10,19). Он же, изображая доброго пастыря, между прочим, замечает, что добрый пастырь идет впереди своих овец, а ов-цы за ним идут, потому что знают голос его (Ин. 10,4). Труднее всего обма-нуть человеческое сердце, у которого есть своего рода инстинкт, умеющий различать искренность от притворства. В силу этого апостолы постоянно требовали, чтобы их ученики и преемники по пастырству являлись образца-ми для своей паствы не на словах только, но и в самой жизни (1 Петр. 5,2,3; 1 Тим. 4,12, 2 Тим. 3,10; Тит. 1,7). Того же требовали от пастырей Церкви и знаменитые христианские проповедники и отцы Церкви. "Что ты высокомудрствуешь, - говорит Зла-тоуст, - когда учишь словом; легко философствовать на словах, научи меня своею жизнью, которая есть самая прекрасная проповедь" (1-е нравоучение на Деяния апостолов). "Хорош же ты учитель, - с упреком замечает бла-женный Иероним, когда сам пресыщаешь и упиваясь, учишь воздержанию так-то и разбойник мог бы обличать горестно за грабеж; нет! В священнике христовом должно быть полное согласие во всем между словом, сердцем и делом" (2-е письмо к Негоциану). "Или вовсе не учи, или учи жизнью, гово-рит святой Дамаскин, - иначе словами будешь призывать, а делом отго-нять" (Слово об иконах). Служение священника как настоятеля храма. Попечение о храме и его благолепии Православный христианский храм есть не только дом общественной молитвы (Лк. 19,45), но и место особенного присутствия Самого Бога, а так-же место совершения тайн Божиих (1 Кор. 9,20,22 и след.), в которых ве-рующие имеют духовное общение между собою (10,16-17), теснейшим обра-зом соединяются со Спасителем Иисусом Христом (Мф. 18,20; Ин. 6,56) и в общении с Церковью Небесною, представляют Церковь, видимую на земле. От этого и самый храм получает название дома Божия и Церкви (1 Кор. 14,23,28,33). Такое высокое значение храма Божия возлагает на настоятеля его непременную обязанность особенно пещись о подобающем благолепии его, благоустройстве и охране. Храм, сообразно с высоким своим назначением, издавна выделялся из ряда всех жилищ человеческих и ещё древним византийским законом запре-щалось продавать, закладывать и облагать податями как храм, так и все цер-ковные вещи. Правилами Вселенских соборов запрещается обращать храм в обыкновенное жилище или светское судилище, заводить в нем торговлю предметами, не относящимися к богослужению, учинять пиршества и т.п. и даже совершать вечерю любви, бывшую в обычае у первенствующих хри-стиан (Корф. 51, VI Всел., 74). В церковь нельзя вносить ни мяса, ни молока, в алтарь же ничего, кро-ме вещества для евхаристии, свечей, масла и ладана (Апост. 3,VI Всел. 99). Епархиальные архиереи обязаны наблюдать, чтобы в храме небыли допус-каемы неприличные и несвойственные святости места - украшения, напри-мер: зеркала, и никакие изображения кроме священных. Запрещается по-ставлять в храме чьи бы то ни было портреты. В древности, при входе в са-мый храм, военноначальники слагали с себя оружие, свои воинские знаки и оставляли свою стражу. Не дозволяется также входить в храм еретикам во время богослужения (Тим. Алекс.), жене, находящейся в очищении (св. Дио-нисий, правило 2), юродивым, находящимся в кощунственных одеяниях, а равно вводить в храм животных, кроме крайней нужды (VI Всел. 83). В ал-тарь не дозволяется входить мирянам (Лаод. 19, VI Всел. 69, Номок.66), осо-бенно женщинам (Лаод. 44) и вообще никому, кроме священнослужителей. Непозволительно также никому, кроме священнослужителей, прибли-жаться к святому престолу и ходить между престолом и Горним местом и между престолом и Царскими вратами, а также стоять на солее за исключе-нием тех случаев, когда мирянам, по обрядам Церкви, нужно подходить к святым тайнам или к святым иконам, ибо это, по словам Московского ми-трополита Филарета, "совершенно алтарь и путь Христов" (см. Письма его к А.Н.Муравьеву, Киев, 1869, с.434). Сами священнослужители же должны стоять в алтаре с особенным благоговением и страхом зная, что там, на пре-столе, таинственно присутствует Сам Бог. Прикасаться к престолу и жертвеннику, а равно к освященным сосудам и другим священным принадлежностям престола и жертвенника не дозволя-ется никому, кроме священнослужителей (Учительные известия при Слу-жебнике). При алтарных дверях должны быть замки (Ук, Свят. Син. 7.12.1830). Между клиросами, для отделения солеи, должна быть решетка (Инстр. благ. ц., Параг.1, Указания Священного Синода 2.X.1805). Существенную и необходимую принадлежность храма составляют иконы. Православная церковь не только ясно и положительно определила (на VII Вселенском Соборе) догматическую сущность и самую цель почита-ния икон, но вместе с тем проявляла свои заботы и о самом искусстве иконо-писания. Так, VI Вселенский Собор (82-е правило) запрещает изображать икону Спасителя под символическими знаками - в виде агнца, и вообще, определяя характер христианской православной живописи, не дозволяет употреблять изображения, "обаяющие зрение, растлевающие ум и произво-дящие воспламенение не чистых удовольствий" (VI ВС, 100). В Русской Православной Церкви всегда употреблялось так называемое византийское иконописание, для чего в XI веке преднамеренно выданы были из Царьграда в Киев греческие живописцы, передавшие свое искусство рус-ским живописцам, между которыми известен преподобный Алипий, печер-ский монах (умер в начале ХП в.). Но так как этот стиль немного страдал у нас от неискусственной кисти и недостатка духовного образования наших живописцев, то на Стоглавом соборе (1551 г.), имевшем в виду церковное благочиние, составлены были особого рода постановления относительно церковной живописи, которыми, между прочим, предписывалось: наблюдая за нравственною жизнью иконописцев, допускать к иконописания только людей опытных в этом искусстве и отличающихся добрым поведением, пи-сать иконы с древних образцов, "от своего смышления и по своим догадкам Божества не описывать". В том же духе относительно иконописания составлены были постанов-ления: на Московском Соборе 1667 г., при царе Алексее Михайловиче, пат-риархе Иоакиме (1674) и императоре Петре I (31 августа 1722 г.). Действую-щие постановления также вполне согласны с древними постановлениями Православной Церкви отличительно иконописания. И теперь неуклонно сле-дует писать книги, иконы в благоприличном виде, написанные же неискусно, а тем более в страшном и соблазнительном виде, нигде в продаже не допус-кать до употребления. Искусство в церковной живописи должно свидетель-ствовать духовное лицо. Взаимоотношения настоятеля с членами причта По церковным постановлениям отечественной Церкви приходской священник, будучи настоятелем храма, по отношению ко всем остальным членам причта вверенной ему Церкви - есть ближайший и непосредствен-ный их начальник. Так, настоятель, хотя и не составляет административной инстанции, но как лицо старшее в причте, один из всех членов причта имеет право получать от церковной власти предписания и указы для обнародова-ния. По своему званию настоятель, как старший член причта, сносится с бла-гочинным и епархиальным начальством. По отношению к низшим членам причта настоятелю принадлежит ближайший надзор за исправностью по службе и образом жизни и поведением их. Не исполняющим своих обязан-ностей по нерадению или самовольству, или без ведома настоятеля или свя-щенника отлучающимся диаконам и причетникам, настоятель делает внуше-ние, или же докладывает о них благочинному, а через него и епархиальному архиерею. Приходские священники, диаконы и причетники должны почи-тать своего настоятеля, повиноваться ему и ни словом, ни делом не оскорб-лять его, а если бы чем от него были бы обижены, жаловались бы благочин-ному, а если пожелают, то и епархиальному начальству, и ожидали бы реше-ния (Инструкция благ., параграф 25). |
