План сочинения:

1.     Понятия нравственности и догмата.

2.     Связь между нравственностью и догматами.

3.     Нравственная сторона некоторых догматических истин.

4.     Влияние нравственной жизни на осознание догматов.

5. Достижимость нравственного идеала.

ДОГМАТЫ — ОСНОВА ХРИСТИАНСКОЙ НРАВСТВЕННОСТИ

Отче! Освяти их истиною Тво­ею; слово Твое есть истина.

(Ин. 17,17).

Итак будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный.

(Мф. 5,48).

Во все времена в человеческом обществе существовали определенные правила поведения обязательные для всех его членов, причем следование этим общепринятым нормам и определяло понятие нравственности.

После нарушения праотцами заповеди о невкушении плодов с дерева познания добра и зла, их осуждения и изгнания из рая, врожденная интуитивная вера в Высшее и Всесовершенное Существо — Творца видимого мира поставила людской род перед множеством неразрешимых вопросов. Не имея возможности непосредственно постичь Бога вследствии грехопадения и помрачения  своей природы, человек попытался познать и объяснить Непос­ти­жи­мого при помощи своего ограниченного разума.

 Многие мыслители прошлого пытались объяснить происхождение мира и человека и зако­но­мер­ности их взаимного существования, но отсутствие, открывающихся в личном общении с Создателем, верных критериев оценки добра и зла, привело к возникновению различных, а иногда и прямо противоположных теорий.

Понятие о догмате, как о непод­вер­га­ю­щейся сомнению бесспорной истине, отражающей, в первую очередь, внутреннее состояние человечества: “... в трудах Платона (“Государство”) “догматами” называются правила и нормы, относящиеся к понятиям справедливого и прекрасного. Цицерон именует “догматами” бесспорные философские положения. У Сенеки “догматы” —  основы нравственного закона”. [1]

Прошли тысячелетия прежде чем люди обрели Знание. Воплощение и чудесное рождение обе­то­ван­ного Искупителя и Спасителя мира Иисуса Христа дали человечеству возможность при­об­щить­ся к совершенной, вечной и единственно верной Истине.

Спаситель мира Богочеловек Иисус Христос дал погибающему в удалении от Творца — Ис­точ­ни­ка жизни и истинного знания, человеку все необходимые знания для достижения вечного бла­жен­ства. Со времени сошествия в мир Святого Духа Утешителя и рождения земной воюющей Пра­во­славной Церкви, призванной духовно преобразить всю человеческую жизнь и вернуть творению по­терянное Небесное Отечество, возникло догматическое учение, открыв­шее людям путь к нрав­ствен­ному совершенству и возвестившее миру на все времена “...всю волю Божию” (Деян. 20,27).

Святыми Отцами Церкви неоднократно предпринимались попытки изложить православное этическое учение, но в систематическом виде основы христианской нравственности впервые встречаются в сочинении святителя Амвросия епископа Медиоланского “De officiis ministrorum...” (Об обязанностях священнослужителей).

В апос­толь­ские времена словом “догмат” обоз­нача­лось во­об­ще все христианское учение — дог­ма­ти­чес­кое и нравственное, но с развитием бого­словской мысли этот термин стал пониматься несколько иначе: “С IV века восточные отцы Церкви (например святой Кирилл Иерусалимский, святой Григорий Нисский, святой Иоанн Златоуст, блаженный Феодорит и др.) стали именовать “догматами” не все содер­жа­щи­еся в Откровении истины, а лишь относящиеся к области веры”. [2]

Подвижники благочестия, засвидетельствовавшие возможность исполнения заповедей святой жизнью, изложили учение Сына Человеческого в доступных и понятных любому члену общества понятиях, наглядно показали связь нравственности с богословием.

В Церковь Христову — богатую сокровищницу знаний, апостолы и пророки  собрали все не­об­хо­­димое для спасения, со временем вошли многие образованные ученые, философы, пред­ста­ви­тели интеллигенции и, отказавшись от языческих заблуждений, получили возможность обрести жизнь вечную и познать Истину, делающую людей свободными от рабства греху.

Ко времени апостольского благовестия мировая культура переживала необычайный расцвет во всех внешних сферах общественных отношений, но в духовно-нравственной — находилась в глубочайшем упадке: “Современная той эпохе греческая философия стремилась построить нравственную жизнь особо, независимо от религии, и повсюду проповедовались принципы естественной нравственности, и мерой всех действий человека признавали самого человека в его естественном состоянии”. [3]

Проповедь о приблизившемся Царстве Небесном, подкрепленная необыкновенной силой воз­дей­ствия на людские души, преобразила человека и раскрыла совершенство Творца и Закона, возродила забытое представление о Боге, как любящем Отце и Промыслителе мира, а не грозном Судии и Карателе.

Святая жизнь членов Церкви Христовой по заповедям Спасителя, вызывавшая ненависть об­щес­тва идолопоклонников, не имеющих в себе слова Его пребывающего (Ин. 5,38), дока­за­ла высоту и чистоту христианских истин над языческими: “Нравственное учение хрис­ти­ан­ства, как живое отображение в жизни христиан свя­тейшего идеала, явленного в лице Бо­го­че­ло­века Господа Иису­са Христа, открывало и ут­вер­жда­ло высоту и превосходство хрис­ти­ан­ского нравственного миро­созерцания”. [4]

Развитие науки и искусства, и их противоборство с Православием, позволили Церкви развить учение о творении мира и человека, раскрывшее высокие моральные принципы, опровергавшие общепринятые языческие воззрения.

Богооткровенное христианское учение о творении мира Пресвятой Троицей одним Словом из тьмы и хаоса показало глубину премудрости и любви Создателя: “Как  только благой и преблагой Бог не удо­воль­ство­вал­ся созерцанием Себя Самого, но по преизбытку благости захотел, чтобы произошло нечто, что в будущем пользовалось бы Его благодеяниями и было причастно Его благости, Он приводит из небытия в бытие и творит все”. [5]

В постепенном приготовлении земли к появлении человека, в создании совершенного невиди­мо­го мира, отвечающего замыслам Творца, ясно открываются Его свойства, получившие  точ­ное и до­­с­туп­ное для каждого верующего объяснение в православном святоотеческом учении: “Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы...”(Рим. 1,20). 

С древних времен люди, обладавшие истинным знанием, пытались познать Бога для удовлет­во­ре­ния естественной потребности богообщения. Священное Писание открывает в доступных человеческому разуму понятиях божественные свойства, а точное их толкование встречается в тру­дах святых Отцов Православной Церкви.

Самобытность Создателя, вечность, неизменяемость, вез­десущие, бесконечность, не­из­ме­ри­мость, всеведение, премудрость, разум, любовь и все из­вест­ные из Откровения христианскому бо­гословию свойства имеют прямые основания в Свя­щен­ном Пи­са­­нии, являясь высоким нрав­ственным идеалом и целью жизни несовершенного и ограниченного человека.

Богоизбранный Израиль всегда хранил веру в Единого Творца видимого и невидимого мира, Хра­нителя и Покровителя маленького народа-наследника великих обетований. В полноте учение   о Боге, едином по существу, но троичном в Лицах, “Единице в Троице и Троице во Единице, неслитно соединяемой и нераздельно различаемой” [6] , было открыто воплотившейся второй Ипостасью — Господом Иисусом Христом.

Православное учение о Пресвятой Троице установило пределы правильного почитания Соз­да­те­ля, искаженные вследствии непостижимости для помраченного грехом разума бого­от­кро­вен­но­го догмата, выходящего за границы естественных представлений и философских выводов че­ло­веческой мысли о Непостижимом, сделало тварь, возлюбившую всем сердцем своим и всею душою своею, и всем разумением своим (Мф. 22. 37), Живущего во свете неприступном, законной нас­лед­ни­цей обетований и достойной нравственного и духовного единения с Богом: “Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Ме­ня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим; и Я возлюблю его и явлюся ему Сам” (Ин. 14, 21).

Знание о Божественном Триединстве, открытое Святой Церкви, стало основой православного богословия и именно этот догмат наиболее полно раскрывает христианское нравоучение и смысл существования человека: “тайна Пресвятой Троицы есть не  только основа, но  и высшая цель богословия, ибо, по мысли Евгария Понтийского, которую разовьет впоследствии святой Максим Исповедник, познать тайну Пресвятой Троицы в ее полноте —  это значит войти в  совершенное соеденение с Богом, достичь обожения своего существа, то есть войти в Божественную жизнь: в самую жизнь Пресвятой Троицы”. [7]

Совершенство Господа и Его бесконечная любовь к творению не могли остаться безучастными и допустить окончательное разрушение личности, созданной по Ее образу и подобию, и изначально наделенной высокими нравственными качествами, утвержденными на вере в Создателя видимого и невидимо­го мира: “При искуплении Он возвеличил образ Свой более, нежели при создании: человек не сам себе изобрел падение, как изобрел его падший ангел, — привлечен в падение завистию, обманут злом, прикрывшимся личиною добра”. [8]

Предвечный совет Пресвятой Троицы, определивший особое место совершеннейшего творения в системе мироздания, в то же время, заложил в него стремление к Творцу и явил непостижимую полноту Божественной Премудрости: “Если все чувственные твари — это отдельные части нашего видимого мира, то человек не является простой частью мира. Он — личность и в силу этого соединяет в себе все: мир видимый и невидимый”. [9]

В догматическом учении Православной Церкви личность — запечатленный в человеке  образ Божий, недоступный до конца рациональному познанию и объяснению, а способность к бого­у­по­доб­лению — “подобие”, дает ей возможность достичь совершенства в духовно-нравственной жизни: “Уникальная ценность человеческой личности, ее высокое достоинство и ее исключительная онтологическая привилегия, осознаваемая как ни с чем не сравнимый дар бы­тия, определяются фактом ее творения Богом как Высшей и Абсолютной Личностью и фактом ее обожения во Христе”. [10]

Сотворенный из праха земного, венец творения получил Божественное начало — дыхание жизни, залог своей приобщенности вечному бытию: “И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою” (Быт. 2,7). Бессмертная душа, призванная к сознательному послушанию заповедям, получила от Господа бесцен­ный дар — свободу выбора между добром и злом.

Образ Сущего и врожденное стремление человеческого естества к личному общению с Богом уподобило творение Создателю и, обладающий по благодати частицей Божественного Духа, человек стал одухотворенной лич­ностью: “Эта искра Божес­твен­ного Духа и сообщает душе нравственное начало и свободу, то есть именно то, что обуславливает нравственное существо человека”. [11]

Православный учение о творении видимой вселенной и ее повелителя от избытка Божественной Благости и Любви наглядно показал смысл существования в мире человека, наделенного свободой и разумом — необходимыми условиями нравственной жизни: “Этот догмат показывает нам, что человек, сотворенный по образу Божию, призван стяжать подобие Божие, уподобится Богу, то есть открывает нам цель нравственной жизни”. [12]

В раю праотцы пребывали в общении с Творцом и в состоянии невинности: “И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились” (Быт. 2,25). Бог являлся праотцам и постепенно, наставляя в познании добра и зла, приготовлял их к достижению духовного совершенства и вечного блаженства: “Тот, Кто создал в начале человека, дал ему полную свободу, ограничив только одною заповедью, и обогатил его райскими радостями, желая чтобы блага эти от одного, как от первого семени перешли и на следующее потомство. Тогда свобода и богатство зависели только от исполнения закона; настоящая же бедность и рабство явились, как результат этого нарушения”. [13]

Сознательное сопротивление воле Божией и нравственная беспечность разорвали он­то­ло­ги­чес­кую связь человека с Богом, нарушило гармоничное личностное бытие тво­ре­ния, осуществляв­ше­е­ся за счет преобладания божественного духовного начала над ве­щес­твен­ным, а все полученные свойства — разум, волю и чувство,— обратило ко злу: “...греховное состояние — это есть прежде всего расстройство духовно-нравственной природы человека, порча его нравственного существа, коренное изменение внутренних его духовных свойств, нарушение единства природы человека, когда его нравственное само­соз­на­ние и свободная воля склоняются и становятся подверженными к совершению актов порочащих его нравственное достоинство”. [14]

Отчуждению падших людей от Бога привело к искажению их духовной при­ро­ды, эгоис­тич­но­му направлению жизни, отсутствию  благодати и рабству завистнику и клеветнику — сатане: “Ис­тин­но, истинно говорю вам: всякий, делающий грех, есть раб греха” (Ин. 8,34). Грехопадение разрушило единство сил, пот­реб­нос­тей и способностей, направленных на стремление к высшему духовному миру, превратив су­ще­ство­ва­ние человека, привязавшегося ко всему плотскому и нечистому, в постоянную борьбу с самим собой: “началась жизнь нездоровая, ложная, мнимая, ведущая с неумолимой необходимостью закона к смерти физической и духовной, к вечной неудовлетворенности и страданиям”. [15]

Учение Православной Церкви о нарушении праотцами заповеди о невкушении плодов с дерева познания добра и зла  и появлении в мире из-за зависти диавола греха, проклятия и смерти, позволило их потомкам четко осознать катастрофические последствия добровольного удаления от Источника жизни вечной. В мир вошла  телесная смерть, но Господь по своей безграничной любви обратил разделение души и тела в величайшую награду для человека, получившего возможность через временные страдания в земной жизни, войти в Царство Небесное, уготованное всем любящим Творца.

Потомство согрешивших праотцев усвоило все последствия грехопадения и мир, сотворенный прекрасным и совершенным, подвергся полному расстройству, нарушился сам порядок вещей, во всем появились зло  и разлад, грозившие окон­ча­тель­ным разрушением: “Человек бесконечно огорчил беспредельно великого в Любви и Истине своего Создателя, изменил Божественной Любви, разрушил доверие, уничтожил веру, кощунственно попрал святость Любви, заразил все существо свое неисцелимым грехом, извратил всю свою природу и природу всего, созданного для него мира”. [16]

Царь природы, полностью порабощенный грехом, потерял способность к сопротивлению злым наклонностям и желаниям, и состояние внутреннего раздвоения, раздора и угнетения, привело к разладу его душевно-психических сил и искажению нравственных начал: “В состоянии греха ста­но­вит­ся невозможным достижение нравственного совершенства и приобщение к Божественной бла­го­дати, вне которой личность не имеет доступа к духовному благу и остается непричастной к полноте бытия”. [17]

Тысячелетия хранило человечество, данное праотцам перед изгнанием из рая, обетование Божие о Спасителе и Искупителе, и вера в Него помогла им выстоять в борьбе с суровой природой и не потерять надежды на освобождение из бездны зла. От сотворения мира всемогущий Господь непрестанно оберегал Свое творение и действие Промысла после грехопадения подготовило мир к достойному принятию Спасителя.

Познавший на собственном опыте сущность зла, происходящего из греха и принесшего страдания и смерть, человек должен был осознать нравственную глубину своего падения и необходимость в Искупителе и Божественной помощи для духовного возрождения.

Воплотившаяся от Пресвятой Девы Марии вторая Ипостась Пресвятой Троицы, искупившая человечество от страшного и непростительного по существу преступления против Божественной любви и доверия, принесла Жертву любви бесконечной цены и достоинства правосудному Творцу за весь мир: “В Превечном совете Пресвятой Троицы было определено, чтобы Второе Лицо, Сын Божий, воплотившись, принял на Себя все грехи человеческие, претерпев за людей все, что требовалось Божественным Правосудием”. [18]

В Нагорной проповеди Спаситель мира, пришедший передать все слышанное от Отца (Ин. 8,26), представил во всей полноте учение, показавшее тесный и скорбный путь духовного и нравственного совершенства, возводящий в Небесное Отечество, возвестил на все времена, предвозвещенную ветхозаветными пророками, Истину: “В нравственном отношении здесь увязаны все добродетели и раскрываются начала того нравственного совершенства, которое во свей пол­но­те явил Христос”. [19]

  Слово Христа оживило забытый миром внутренний закон — со­весть, изначально вложенный Творцом в каждую разумную личность и искаженный ею сознательным сопротивлением любви  и благости Божией, возродило стремление к праведности, обновило и освятило ее душу божест­вен­ной благодатию: “Эта работа и есть работа нравственная: поиск и приобретение неискаженных Добра, Истины и красоты, то есть подобия Богу; поиск того, что должно быть, каким должен быть человек — и человек вообще”. [20]

Потерявшему способность к непосредственному личному общению с Источником Жизни, человеку, заменившему истину Божию ложью, служащему и поклоняющемуся твари вместо Создателя (Рим. 1,25), были указаны средства для обретения утраченной возможности видеть Бога. Сошедший на землю Сын Единородный, подобно Богу Отцу, являвшемуся и наставлявшему праотцев в раю (Быт. 3,8), исполнил волю Пославшего и установил высокий нравственый идеал, преображающий тварь и делающий ее способной созерцать Невидимого Духа — чистоту сердца: “Блажени чистии сердцем, ибо они Бога узрят”(Мф. 5,8).

Слово восприняло человеческую природу с ее немощами и страданиями, обновило падшее естество, восстановило онтологическую связь творения с Богом, но, в отличии от падшего человека, осталось свято и чуждо греха, а догматическое и этическое учение, преподанное Отцом через Сына, стало единственным реальным средством достижения спасения: “Нравственная деятельность, то есть деятельность, обусловленная отношением к идее Высшего Добра и ставящая своей целью достижение Высшего Блага, — у верующего во Христа получает абсолютно истинную и непоколебимую во век опору в Богооткровенном Учении Спасителя, ибо каждое Божественное Слово Христа — есть Богооткровенные Заповеди Самого Бога, данные человечеству для его спасения от греха, зла, страдания и смерти, и введения в Царство Небесное для вечного блаженства”. [21]

Господь Иисус Христос искупил род людской от рабства диаволу ценой Собственной Крови, испытал всевозможные страдания, взошел на Голгофу и умер на Кресте, примирив творение с Создателем и, упразднив смерть, разрушил ад. Неразрушимым основанием Православной веры стало славное Воскресение поруганного и распятого Спасителя, победившего грех, проклятие и смерть и воскресившего все уверовавшее в Него человечество: ”Как во Адаме все умирают, так во Христе все оживут, каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его”(1 Кор. 15,22).

Надежду на будущую блаженное существование в славе Царства Небесного христиане многократно засвидетельствовали миру, принимая смерть за Распятого и Вокресшего, веруя во всемогущество Божее, спо­соб­ное таинственным образом возродить их к вечной жизни подобно воскресению Господа Иисуса Хрис­та (1 Петр. 1,3).

 Родившаяся Церковь, освященная Святой Кровью Иисуса Христа, догматически засви­де­тель­ство­вала миру исполнение ветхозаветных пророчеств, неизменно сохранила учение Богочеловека для всех верных и стала сосудом Святого Духа, по обетованию Спасителя посланного на землю после Его вознесения ко Отцу: “Своим искупительным подвигом Христос приуготовил место для домостроительства Святого Духа, и сошествие святого Духа на Апостолов в день Пятидесятницы явило миру новую реальность: реальность духовной жизни, в которой человек шествует по пути воссоединения с Богом”. [22]

Исповедание апостола Петра о Божественном достоинстве Сына Человеческого, утвержденное Самим Христом, стало догматическим и нравственным основанием созданной на земле и освя­щен­ной Кровью Спасителя Церкви — духовного центра материального мира, призванной нести миру благовестие о приблизившемся Царстве Небесном и подготовить верующих в Пресвятую Троицу к жизни вечной: “Верующий в Сына имеет жизнь вечную, не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает в нем” (Ин. 3,36).

После славного вознесения Господа нашего Иисуса Христа и сошествия на землю Святого Духа Утешителя верующие, ставшие сынами Божиими по благодати (Ин. 1,12), в богоустановленных таинствах получили дары, необходимые для борьбы с смертоносным влиянием мира лежащего во зле: “В Церкви через таинства наша природа соединяется с Божественной природой в ипостаси Сына — Главы своего мистического Тела. Наше человеческое естество становится единосущным обоженному человечеству, соединенным с Личностью Христа, несмотря на то, что наша личность еще не достигла совершенства”. [23]

В купели святого Крещения рождается человек, побеждающий мир (1 Ин. 5,49), и своею жизнью подлинно новой во всех отношениях, особенно же в нравственном, наглядно доказывает истинность христианского догматического учения о невозможности достижения спасения вне Откровения, хранимого  в Соборной и Апостольской Церкви.

Духовно-нравственная жизнь невозможна без благодатной помощи свыше и новое, уже не плотское, а духовное существо, стремящееся жить по заповедям Спасителя, в таинстве святой Евхаристии достигает полного единения с Богом — обожения, уподобляется Создателю, становится свободным от греха и смерти (2 Пет. 2,19).

Догматы о Церкви, возглавляемой Самим Христом, и о таинствах, открывают человечеству единственно верный путь к Истине, дают надежду с помощью постоянно пребывающего и действующего в мире Святого Духа исполнить свое предназначение и достичь Царства Небесного.

Учение, преподанное всем верующим Сыном Божиим, воплотившимся ради погибающего человека, распространенное по всей все­ленной благовестническими трудами святых Апостолов и многочисленными последова­теля­ми Христа, стало нерушимым основанием христианской морали: “Нравственность есть ничто, если она не есть закон, происходящий из силы, пре­вос­хо­дя­щей все человеческое”. [24]

В древней Церкви на формирование христианского нравственного учения огромное влияние оказала борьба Христианства с язычеством, выступившим против ясной и простой Пра­во­слав­ной веры, противопоставив ей устоявшиеся в течение веков обычаи жизни и поведения.

Четко сформулированные догматы, непостижимые для помраченного грехом разума, охватывающие внутренние и внешние стороны человеческого существования, стали критерием оценки соответствия нравственного учения Священному Пре­да­нию и Писанию: “...Догматическое сознание органически связано со всем ходом внутренней жизни. Измените в своем догматическом сознании что-либо — и неизбежно изменится в соответствующей мере и ваш духовный облик, и вообще образ вашего духовного бытия”. [25]

Иисус Христос Своей жизнью, смертью и воскресением показал к какой высоте богоподобия призван падший человек и, по неизреченной любви упразднил бездну зла, а посланничество в мир Святого Духа Утешителя, нас­тав­ля­ю­щего верных в истине и благочестии сделало Христианство единственной в мире религией, дающей человеку опытную проверку его упования.

Поврежденная человеческая природа не позволяет видеть духовно-нравственное величие и богоподобную красоту искаженной грехопадением личности, но восстановленная во Сыне Чело­ве­ческом, она становится совершенной и, в соответствии с святой Божественной волей, вновь восходит в славу образа Единого Творца и Подателя жизни.

Непос­тижи­мость ограниченным разумом законов мироздания, вызванная Словом Божиим из вечности небытия разум­ная жизнь, подчеркивают милость Господа к человеку и служат не­по­ко­ле­би­мым основанием надежды на прощение и помилование: “Делая добро, да не унываем, ибо в свое время пожнем, если не ослабеем” (Гал. 6, 9), а точное соблюдение дог­мати­чес­кого учения Святой Православной Церкви — единственное условие познания истины и достижения спасения.

Евангельская нравственность не просто свод правил и ограничений принятых обществом ве­ру­ю­щих, а свободное стремление человеческой личности к Божественной, вхождение в духовное единение с Нею возрожденного благодатию творения — жизнь в Боге.

Догматы, лежащее в основании христианской морали, предоставляет един­ствен­но верный критерий оценки поступков и поведения разумной и свободной личности и отделение морали от вероучения разрушает душу, несмотря на научно-техническое и культурное развитие видимого мира: “Прогресс, отрицающий Бога и Христа, в конце концов становится регрессом; цивилизация завершается одичанием; свобода — деспотизмом и рабством. Совлекши с себя образ Божий, человек неминуемо совлечет — уже совлекает — с себя и образ человеческий и возревнует об образе зверином”. [26]

В единении со Христом — воплощением совершенства и чистоты в высшей степени, зас­ви­де­тельствовавшим возможность исполнения заповедей Своей беспорочной жизнью, заключается основная идея всей христианской морали: “Чистое сердце, новое сердце, создаваемое Богом, созерцающее мир Божий, мир небесный, не останавливается в своем поиске праведности, но стремится к деятельному пребыванию себя и всего, что вокруг себя в этом божественном мире”. [27]

Высокий нравственный идеал, с кротостью и любовью предложенный роду человеческому Искупителем, преображающий и освящающий человека, отложившего образ жизни ветхого Адама, истлевающего в обольстительных похотях (1 Тим. 6,9), достижим в любом обществе и в любое время с помощью Божией, “ибо Иисус Христос вчера, и сегодня, и во веки Тот же” (Евр. 13,8).

Источники и литература:

1 Библия. М., 1988.

2 Алипий (Кастальский-Бороздин), Исайа (Белов). архим. Догматическое Богословие. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1994.

3 Владимир Терюшов. свящ. Учение о нравственности в посланиях апостола Павла. Троице-Сергиева Лавра.  1966–1971.

4 Учено-богословские и церковно-проповеднические опыты студентов Киевской духовной Академии. О значении догматического элемента в Христианском учении. Киев. 1907.

5 Платон (Игумнов). архим. Православное нравственное богословие. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1994.

6 Святой Иоанн Дамаскин. Точное изложение Православной веры. М., 1992.

7 Лосский В. Н. Очерки мистического богословия Восточной Церкви. М., 1991.

8 Святитель Игнатий Ставропольский. Творения. Аскетические опыты. М., 1996. т.2.

9 Александр Шаргунов. свящ. Догмат в христианской жизни. Троице-Сергиева Лавра. г. Загорск. 1981–1982.

10 Карышев И.А. Духовно-нравственный мир в человеке по учению Святой Православной веры. М., 1891.

11 Зарин С. Аскетизм по православному христианскому учению. СПб., 1907. т.1. ч.2.

12 Андреев И. М. проф. Православно-христианское нравственное богословие. Джорданвиль. 1966.

13 Владислав Свешников. прот. Очерки христианской этики. Сергиев Посад. 1994. ч.1.

14 Лосский В. Н. Два аспекта Церкви. Очерк мистического богословия восточной Церкви. М., 1972.

15 Возможна ли нравственность без догматов веры. Православный Собеседник. Казань. 1862. ч.1.

16 Осипов А. И. проф. Путь разума в поисках Истины. М., 1997.