|
|
{Приводится по тексту, опубликованному на сайте Православного
Патрологического Общества}
Киприан и прочие товарищи, присутствовавшие на Соборе в числе 66, Фиду,
брату, желают здоровья. Мы прочитали твое письмо, возлюбленнейший брат,
в котором извещаешь, что товарищ наш Ферапий преждевременно и слишком
поспешно даровал мир бывшему когда-то пресвитером Виктору прежде
принесения им полного покаяния и удовлетворения Господу Богу, пред
которым тот согрешил. Дело это сильно смутило нас, так как мир дарован
ему с нарушением важности нашего определения, дарован прежде исполнения
законного времени покаяния и удовлетворения, без прошения с его стороны
и без одобрения народа, при отсутствии всякой настоятельной немощи и
нудящей необходимости. Впрочем, после долгого рассуждения мы признали
дос! таточным сделать товарищу нашему, Ферапию, выговор за этот
безрассудный поступок его и внушить ему, чтобы впоследствии он не делал
ничего подобного. Между тем мы не почли нужным отнимать мир, однажды
каким бы то ни было образом дарованный священником Божиим, и потому
позволили Виктору пользоваться предоставленным ему общением.
Что же касается дела о младенцах, которых, по словам твоим, не дoлжно
крестить во второй или третий день со дня их рождения, а должно
сообразоваться с законом древнего обрезания, и рожденного, как ты
думаешь, ни крестить, ни освящать прежде восьмого дня, - то это
обстоятельство представилось на нашем Соборе совершенно иначе. Никто не
согласился с твоим мнением об этом деле - напротив, все мы за лучшее
почли ни одного родившегося человека не лишать милосердия и благодати
Божией. Если Сам Господь в Евангелии Своем говорит, что Сын человеческий
не прииде душ человеческих погубить, но спасти (Лк. 9, 56), то, сколько
это от нас зависит, ни одна душа! не должна погибнуть, если это
возможно. Да и чего еще недостает тому, кто однажды навсегда образован
во утробе руками Божими? Только нам и глазам нашим представляется, что
родившиеся получают некоторое приращение с течением мирских дней; между
тем как все то, что творится Богом, есть совершенно сообразно с величием
и художеством Бога Творца. Притом и свидетельство Священного Писания
показывает нам, что все люди: и младенцы, и возрастные - имеют равный
божественный дар. Елисей, когда молил Бога об умершем отроке, сыне
вдовы, распростерся над ним так, что голова приходилась к голове и лицо
к лицу, и каждый член распростертого Елисея положен был на каждый член
из членов дитяти, и ноги - на ноги (4 Пар. 4, 34). Если рассматривать
это со стороны неравенства нашего возраста и тела, то отрок не мог бы
сравниться со взрослым и пожилым и малые члены не могли бы сойтись и
сравниться с большими. Но здесь выражается равенство Божественное и
духовное, именно то, что все люди, как однажды навсегда созданные Богом,
равны и одинаковы и что возраст наш может иметь приращение только для
мира, но не для Бога; почему и самая благодать, даруемая крещаемым,
сообщается не в большей или меньшей мере, смотря по возрасту приемлющих,
так как и Дух Святой подается всем один и тот же не по какой-нибудь
мере, но по любви и отеческому благоволению (Гал. 2). Бог не взирает ни
на лицо, ни на возраст, являясь отцом в равной мере для всех в деле
приобретения Небесной благодати. А что младенец в первые дни после
своего рождения бывает, по твоим словам, нечист, так что даже всякий из
нас боится целовать его, то мы не думаем, чтобы это долженствовало
служить препятствием к дарованию ему Небесной благодати. В Писании
сказано: Вся чиста чистым (Тит, 1, 15), и никто из нас не должен
гнушаться тем, что благоволил создать Господь. Хотя младенец от рождения
бывает еще невзрачен, однако ж не столько, чтобы надлежало кому-либо
бояться поцеловать его при сообщении благодати и даровании мира, тем
более что, целуя младенца, всяк из нас по своей вере должен представлять
еще недавнее делание рук Божиих, которые некоторым образом мы лобызаем
на человеке, только что образованном, когда заключаем в свои объятия то,
что создал Бог. А что при иудейском плотском обрезании наблюдаем был
восьмой день, то это есть таинство, предпосланное прежде в сени и в
образе и потом исполнившееся самым делом с пришествием Христовым. Так
как восьмому дню, т. е. первому после субботы, надлежало быть тем днем,
в который Господь воскрес, оживотворил нас и даровал нам обрезание
духовное. И потому мы думаем, что никому не дйлжно препятствовать в
получении благодати на основании закона уже прекратившегося и духовное
обрезание не должно стесняться плотским; но решительно всякий человек
должен быть допускаем к благодати Христовой, тем более что и Петр в
Деяниях апостольских возвещает и говорит: Мне Бог показа ни единого
скверна или нечиста глаголати человека (Деян. 10, 28). Впрочем, если бы
и могло что-нибудь служить препятствием к получению благодати, так это
тяжкие грехи, да и те могли бы препятствовать более возрастным, пожилым
старцам. Притом же если и величайшим грешникам, много грешившим прежде
против Бога, когда они потом уверуют, даруется отпущение грехов и никому
не возбраняется прощение и благодать; то тем более не должно возбранять
это младенцу, который, едва родившись, ни в чем не согрешил, а только,
происшедши по плоти от Адама, воспринял заразу древней смерти через само
рождение и который тем удобнее приступает к принятию отпущения грехов,
что ему отпущаются не собственные, а чужие грехи, И потому,
возлюбленнейший брат, на Соборе нашем состоялось такое определение: не
дблжно нам никого устранять от крещения и благодати Бога. Если этого
надобно держаться по отношению ко всем, то особенно, как мы думаем,
надобно соблюдать это по отношению к новорожденным младенцам, которые
уже тем заслуживают преимущественно нашу помощь и милосердие Божие, что
с самого начала своего рождения они своим плачем и слезами выражают одно
моление. Желаем тебе, возлюбленнейший брат, всегда здравствовать.
|
|