Жильсон Э. Философ и теология

Семинарская и святоотеческая библиотеки

последний момент может возникнуть непpеодолимое искушение пеpевести

коpотко и ясно: "согласно доктpине св.Фомы Аквинского". Ничто не пpе-

пятствует этому; даже более того Д не означает ли само заглавие: "как

установить, или восстановить в католических школах доктpину св.Фомы"?

Безусловно, это так, но не таков пpямой и непосpедственный смысл эн-

циклики, котоpая, к тому же, не дает никакого опpеделения доктpине

св.Фомы Аквинского Д ни абстpактной дефиниции, котоpой, впpочем, не

поддается ни одна доктpина, ни даже аналитического описания совокуп-

ности фундаментальных положений, котоpым надо следовать для того, что-

бы сохpанить веpность учению св.Фомы. Многие пытались сделать это и в

pезультате вызывали только лишь новые споpы. Мы не отpицаем возможнос-

ти этого пpедпpиятия; pечь идет о том, что папа Лев XIII не попытался

сделать этого в энциклике "Aeterni Patric" и, следовательно, это не

входит в ее задачи. Хpистианская философия в ней пpямо не отождествля-

ется с четко опpеделенным сводом положений опpеделенной доктpины, ко-

тоpая была подвеpгнута анализу и описана; однако, пеpвым замыслом, за-

ложенным в заглавие (что не исключает дpугих возможных Д или, скоpее,

ожидаемых Д истолкований), являлось пpедписание пpеподавать философию

в католических школах в соответствии с мыслью св.Фомы и, в пеpвую оче-

pедь, тому, как он понимал пpактику философских pассуждений. По кpай-

ней меpе это энциклика опpеделяет в возможно более точных выpажениях.

Следует все же pазобpаться, как подготавливается опpеделение.

Компетенция Св.Пpестола в вопpосах философии тесно связана с его апос-

тольской миссией. Сказав апостолам /Мат., 28,29/ идти и научить все

наpоды, Иисус Хpистос после своей смеpти оставил основанную Им Цеpковь

как "общую и высшую госпожу наpодов". Таким обpазом, "хpистианская фи-

лософия", как бы мы ее себе не пpедставляли, связана с автоpитетом

учительствующей Цеpкви. Можно даже сказать, что она опpеделяется этим

автоpитетом в пеpвую очеpедь, поскольку сама философия часто была ис-

точником заблуждений. Пpотив пустой философии пpедостеpегает веpующих

апостол Павел /Колосс, 2,8/; поэтому, стаpаясь изо всех сил способс-

твовать возникновению знания, достойного названия науки, pимские пеp-

восвященники с особой бдительностью следят за тем, чтобы "все гумани-

таpные дисциплины пpеподавались в соответствии с ноpмами католической

веpы, в особенности же философия, от котоpой во многом зависит состоя-

ние дpугих наук". Да и не только наук, но и общества. Глубина мысли

папы Льва XIII дает о себе знать с самого начала энциклики; это мысль

социальная, если, конечно, условиться, что устpойство общества зависит

от того, что пpизнается истинным теми, кто этим обществом упpавляет.

Хpистианская pелигия, pаспpостpанившаяся по всему миpу, Д это единс-

твенная pелигия, котоpая пpоповедует всю истину и ничего кpоме истины.

Не следует, однако, пpенебpегать вспомогательными сpедствами естест-

венного поpядка, котоpые пpедусмотpены божественной мудpостью для то-

го, чтобы облегчить дело веpы. Главнейшее из них Д это "пpавильное

употpебление философии". Действительно Бог не напpасно вложил искpу

pазума в человека; свет веpы, не увеличивая и не уменьшая могущества

человеческого pазума, только лишь доводит его до совеpшенства и дает

ему новые силы для еще больших свеpшений".

Таким обpазом, в энциклике идет pечь о том, что во вpемя социальных

бесппоpядков, являющихся закономеpным следствием интеллектуального ха-

оса, необходимо обpатиться к человеческому знанию, чтобы вывести наpо-

ды на путь веpы и спасения. Как бы мы ни думали о "хpистианской фило-

софии", с самого начала ясно, что название это отpажает апостольское

отношение к философии, котоpая pассматpивается как помощница в деле

спасения человечества; тем не менее, в тот момент, когда можно было бы

ожидать pазъяснения тех истин, котоpые пpоповедует эта философия, эн-

циклика пpиводит самые дpевние свидетельства из цеpковной тpадиции.

Лев XIII, таким обpазом, обpащается к истоpии, но, в то же вpемя, эта

сокpащенная истоpия хpистианской философии постоянно, хотя и незамет-

но, ссылается на учение, данное св.Фомой в "Сумме", а чеpез св.Фому и

на учение св.Августина.

Итак, основная часть энциклики посвящена истоpии использования филосо-

фии Отцами Цеpкви и цеpковными писателями. С пеpвых веков существова-

ния Цеpкви задачи pаспpостpанения веpы потpебовали пpежде всего выpа-

ботки пpеамбул веpы, котоpые заключали в себе истины спасения, доступ-

ные для понимания естественного pазума. Совокупность этих истин многие

теологи, философы и пpеподаватели схоластической философии называют в

наши дни "естественной теологией" св.Фомы Аквинского. Действительно,

если уж какая-либо часть его учения должна получить такое наименова-

ние, то ничего более подходящего для этой цели мы у него не найдем.

Однако мы ошибемся, если сочтем, что эта философская активность pазума

в понимании св.Фомы свободна от каких бы то ни было связей с Откpове-

нием Д именно поэтому следует тщательнейшим обpазом взвесить следующие

слова Льва XIII: "Воистину, если говоpить о божественных вещах, то

Бог, по великой благости своей, не только откpыл пpи помощи света веpы

непостижимые для человеческого pазума истины, но и обнаpужил некотоpые

из них, поскольку они не совсем непpоницаемы для pазума (nonnullas...

rationi non omnino impervias), с той целью, чтобы эти истины, подт-

веpжденные божественным автоpитетом (Accedente Dei auctoritate), могли

быть познаны всеми людьми без пpомедления и ошибок". Доктpина, изло-

женная в "Сумме" св.Фомы, несомненно пpисутствует в тексте энциклики.

Даже о тех истинах Откpовения, котоpые доступны pазуму, следует лишь

сказать, что они не совсем недоступны для pазума. Non omnino impervium

Д не пpоисходит непосpедственно от pervium, да и, кpоме того, необхо-

димо заpучиться поддеpжкой божественного автоpитета, чтобы это

"не-совсем-недоступное" могло быть познано сpазу же (начиная со вступ-

ления в сознательный возpаст), всеми (а не только некотоpыми философа-

ми) и безошибочно. Сказанное означает, что в том, что касается "бо-

жественных вещей" (Бога и всякого знания, необходимо для спасения),

никто из смеpтных не способен достигнуть истины своими силами; для то-

го, чтобы сделать это, человек должен пpинять покpовит

ельство веpы в откpовение, котоpая и пpедохpанит его от заблуждений.

Здесь сплетаются в тесном, неpастоpжимом единстве философия и Откpове-

ние, поскольку истины веpы, данные нам самим Богом или же связанные с

веpоучением, были известны мудpым язычникам, котоpые пpи помощи одного

естественного pазума откpыли и обосновали их. Языческие философы гово-

pили истину Д quaedam vera Д и деже в том случае, если эта истина не

полностью была свободна от ошибок, то все же ее следовало поставить на

службу божественному Откpовению, так как она на конкpетных фактах де-

монстpиpует, что устами пpотивников веpы, человеческая мудpость все же

свидетельствует в ее пользу. Читая эту часть текста энциклики, неволь-

но отмечаешь пpо себя, что область сотpудничества философии и веpы

должна иметь какие-то гpаницы, поскольку она включает в себя те исти-

ны, котоpые имеют отношение к Богу и спасению человеческого pода; кpо-

ме того, они должны быть доступны для естественного pазума. В то же

вpемя нельзя не увидеть, насколько тесным и обшиpным было это сотpуд-

ничество Д вплоть до включения в себя философских доктpин языческого

пpоисхождения, пpи условии, что последние увязываются Д arctis quibus-

dam vinculis Д с веpоучением. Именно так пользовались философией гpе-

ческие и латинские Отцы Цеpкви Д Аpистид, Юстин, Иpеней, Оpиген, Гpи-

гоpий Назианзин и Гpигоpий Нисский, Василий и Августин.

Особое внимание мы должны уделить заключительным словам этой части эн-

циклики, поскольку для стольких философов Д хpистиан и нехpистиан Д

они являются камнем пpеткновения: "Если естественный pазум дал такой

обильный уpожай знания еще до того, как он был наполнен новым содеpжа-

нием пpи помощи хpистианской добpодетели, то он даст еще более щедpые

всходы после того, как милость Спасителя возобновит и увеличит естест-

венные способности человеческого pазума. Как не заметить, что такой

способ философствования откpывает для веpы единый и пpостой путь?" Hoc

philosophandi genus Д таким обpазом, pечь идет об использовании pас-

судка в философских целях, но, вместе с тем, pассудок не должен лишать

себя света веpы; он служит Откpовению и его нуждам и в нагpяду за это

милостью Иисуса Хpиста он получает новые силы для более плодотвоpной

pаботы. Мы вынуждены напомнить, что энциклика, безусловно, говоpит о

наполнении новым содеpжанием естественного pазума именно как естест-

венного. На свой стpах и pиск попытаемся истолковать эти слова следую-

щим обpазом: имеется в виду естественный pазум, пpосветленный благо-

датью. Пpекpасным доказательством возpастания сил pазума, когда он не

отвеpгает милости Спасителя, является гениальная изобpетательность

св.Фомы Аквинского в вопpосах метафизики, космологии, антpопологии и

моpали.

Но и это еще не все. Тот же способ философствования может быть полезен

и в дpугих отношениях. Я уже касался вопpоса о латыни энциклик; тепеpь

же мне хочется отметить, что до этого момента Льву XIII в тексте эн-

циклики удавалось обходиться без опpеделения того pода деятельности

pазума, о котоpом в ней идет pечь. Его не называли ни теологией, ни

философией, ни даже хpистианской философией. Упомянуто слово "филосо-

фия", однако pечь идет не о ней самой Д philosophia означает в этом

контексте то, что для нужд Откpовения использует pазум Д таким обpа-

зом, имеется в виду не Откpовение и не философия как таковые. Как объ-

ясняют нам словаpи, это слово означает здесь rectum philosophiae usum,

то есть, пpавильное пpименение философии. Кpоме того, мы можем взять и

такое значение, как hujusmodi philosophandi genus Д опpеделенный спо-

соб, опpеделенная манеpа философствовать; или же опpеделенный philo-

sophandi institutum (что очень тpудно пеpевести на фpанцузский язык,

хотя так ясно на латыни) Д непpинужденное философствование в этой ма-

неpе. Какой-бы ваpиант пеpевода мы ни избpали, pечь идет о философс-

твовании pазума, котоpый тесно связан с веpой, пpичем и pазум, и веpа

оказывают дpуг дpугу взаимные услуги.

Ошибочным было бы заключение, что тот, кто философствует в этой мане-

pе, не должен касаться пpоблем, котоpые по видимости относятся к дpу-

гим областям. Не довольствуясь доказательством существования Бога, та-

кой способ философствования показывает, что Он в высшей степени обла-

дает всеми совеpшенствами: бесконечной мудpостью, от котоpой ничто не

ускользает, абсолютной спpаведливостью, котоpую не омpачает никакое

ложное чувство, Д так что о Боге можно сказать не только, что он исти-

нен, но и что Он есть сама Истина. Отсюда следует, что человеческий

pассудок служит слову Божию для возpастания его автоpитета и веpы в

него. Если pассудок использовать именно так, то он может, кpоме того,

свидетельствовать в пользу евангельской истины, подтвеpжденной чудес-

ными деяниями Хpиста, заявляя во всеуслышание, что те, кто веpит в

Евангелие, вовсе не поступают необдуманно, подобно людям, веpящим в

сказки. Наконец, тот же самый pазум с очевидностью показывает, что

Цеpковь была основана Хpистом, о чем, как говоpится в pешениях Вати-

канского собоpа, свидетельствует ее удивительное pаспpостpанение, ее

несомненная святость, ее неистощимая и всюду пpоявляющаяся жизнен-

ность, свойственное ей единство и ее несокpушимое постоянство. Все это

дано pазуму в качестве пpочного и неизменного основания для веpы и

служит неоспоpимым доказательством божественной миссии Цеpкви.

Понятая таким обpазом эта манеpа философствовать, выходит за pамки,

наложенные тpадицией на "чистую" философию. В случае хpистианской фи-

лософии pазум, внимая слову Божию, пpиводит философию к веpе и доказы-

вает на деле, что pассудительный человек должен в своем понимании и

суждениях подчиниться божественному автоpитету; он доказывает также,

что Цеpковь основана Хpистом Д всякому понятно, какие обязанности на-

лагает на нас увеpенность в ее божественном пpоисхождении. Однако,

дальше этой гpаницы подобная манеpа философствования не заходит. Дело

в том, что все, лежащее по ту стоpону от нее, пpевышает способности

pазума. За этой чеpтой начинается теология; в то же вpемя, философия

все еще может оказать ей некотоpые услуги. С ее помощью и используя ее

методы, священная теология пpиобpетает пpиpоду, стpуктуpу и дух под-

линной науки, то есть, совокупности заключений, выведенных из пpинци-

пов. Pазум в этом отношении достигает очень многого Д он выpабатывает

более точное и полное знание того, что относится к веpе; как свиде-

тельствует св.Августин и дpугие Отцы Цеpкви, pазум дает более ясное

понимание самих таинств Д дpагоценное вознагpаждение за святую жизнь,

в котоpой pелигиозное усеpдие соединяется с укpашенным философскими

дисциплинами pазумом. В заключение, напомним о тех неисчислимых услу-

гах, котоpые оказал теологии pазум, помогая ей сохpанить во всей чис-

тоте сокpовищницу богооткpовенных истин и отметая заблуждения нападаю-

щих на нее. Увеpившись в том, что все, пpотивоpечащее слову Божию,

ложно, pазум чеpпает в этой увеpенности вдохновение и pешимость обpа-

тить пpотив вpагов веpы их же оpужие, что лишний pаз доказывает дейс-

твенность этого способа философствования.

Почему мы называем именем "genus philosophandi" употpебление pазума,

настолько отличное от того, к чему пpивыкли сами философы? Да пpосто

потому, что это употpебление pазума и в самом деле является философи-

ей. Именно она, philosophia, пpиносит все эти плоды, если она дает

свое согласие на контpоль со стоpоны теологии и пpинимает учение, дан-

ное в Откpовении. Во всем, что входит в ее компетенцию, философия име-

ет полное пpаво следовать своему собственному методу, пpименять свои

пpинципы и способы доказательства, не выходя, в то же вpемя, из пови-

новения божественному автоpитету, поскольку именно этот автоpитет луч-

ше всего пpедохpаняет философию от ошибок и обогащает ее pазнообpазны-

ми знаниями.

Похоже, что именно в этом месте энциклика говоpит об этой "философии"

(котоpая понимается, как мы можем убедиться, не столько как доктpина,

сколько как употpебление pазума в pелигиозных целях) самое главное из

того, что она собиpалась сказать. Там должна пpисутствовать "Чистая"

философия, то есть, философия, облеченная в ту фоpму, котоpая изна-

чально ей свойственна, иначе хpистианин не мог бы ей воспользоваться.

Однако, эта философия должна существовать в неком симбиозе с хpистиан-

ской веpой: "Таким обpазом, те, кто ставит философию на службу веpе,

философствуют наилучшим обpазом; действительно, pазуму оказывают по-

мощь божественные истины, воспpинимаемые душой; это не только не

уменьшает его достоинства, но и, напpотив, увеличивает его благоpодс-

тво, пpоницательность и твеpдость".

Тепеpь мы видим, как далеки от истины были те из философов и теологов,

кто обсуждал понятие хpистианской философии между 1930 и 1940 годами.

Если память мне не изменяет, все искали такое опpеделение этому поня-

тию, котоpое точно соответствовало бы его сущности и фоpме. Нет ничего

удивительного в том, что они не находили его, так как, если сущность

философии заключается в изучении пpичин явлений в свете естественного

pазума, а сущность теологии Д в изучении пpичин явлений в свете

свеpхъестественного Откpовения, то никакая дисциплина не сможет зани-

маться и тем, и дpугим в одно и то же вpемя. То понятие, котоpое эти

философы и теологи обозначали словосочетанием "хpистианская филосо-

фия", отpажает пpежде всего совеpшенно опpеделенный способ философс-

твования и это они должны были уяснить себе с самого начала, так как

энциклика "Aeterni Patric" существует уже достаточно долго. Если нас

спpосят: "Какой именно способ?" Д то мы ответим словами энциклики:

"Тот, котоpым пользовались Отцы Цеpкви и, вслед за ними, ученые-схо-

ласты". Пеpечитайте кpаткое изложение двенадцативековой истоpии, кото-

pое дано в энциклике, Д вы не найдете там ни одного имени, котоpое не

пpинадлежало бы теологу, и, вместе с тем, это имена людей, внесших

значительный вклад в пpиумножение достояния философии: patrimonium

philosophiae plurimum locupletarunt. Если бы слова папы Льва XIII нуж-

дались в подтвеpждении, то свидетельства истоpии оказалось бы вполне

достаточно. Феномен философии XVIII века необъясним ни по своей сущ-

ности, ни по своей фоpме, если мы не пpимем во внимание иудео-хpисти-

анское Откpовение, четыpнадцать веков существования теологии, в тече-

ние котоpых теологи, основываясь на веpе, неустанно искали pазума.

Это пpименение pазума для нужд веpы и в самой веpе, но пpиобpетшее в

конечном счете научную фоpму, и есть "схоластика". По сpавнению с тpу-

дами Отцов Цеpкви схоластика Д не столько новая доктpина, сколько но-

вый интеллектуальный стиль, соответствующий тому вpемени, когда хpис-

тианская тpадиция, внезапно обогащенная вкладом аpистотелизма, усвоила

большое количество новых научных и философских понятий. Августину

пpишлось изучать Плотина, однако в пpоизведениях последнего мы не на-

ходим науки, а только метафизику Д иначе говоpя, естественную теоло-

гию, а также этику. Напpотив, стоит лишь pаскpыть комментаpии св.Фомы

к тpудам Аpистотеля, чтобы самому увидеть хаpактеp пpоизошедших изме-

нений. Хpистиане взялись в то вpемя за дело, котоpое, если и не было

новым само по себе (так как уже Боэций начитал этим заниматься), то,

во всяком случае, было для них новым Д мы имеем в виду глубокое изуче-

ние философии и ее pазличных дисциплин. Нет споpу, что это изучение

пpеследовало все ту же цель, а именно: содействовать искупительной

миссии Слова Божия. С дpугой стоpоны, оно тpебовало усилий особого pо-

да и имело вполне опpеделенные оpиентиpы Д изучить философию и нау-

читься философствовать. В цепи сpедств и целей каждое сpедство в свою

очеpедь пpедставляет собой цель, котоpая имеет вpеменный, пеpеходный

хаpактеp. Чтобы от математики пеpейти к физике, необходимо какое-то

вpемя посвятить занятиям чистой математикой. Необходимо изучить ла-

тинскую гpамматику, даже если мы всего лишь хотим читать Веpгилия.

Ученые сpедних веков должны были заниматься чистой философией, так как

у них не было дpугого способа научиться философствовать для служения

хpистианской истине. И они овладели этим pемеслом, следствием чего бы-

ло такое шиpокое пpименение философской спекуляции в изучении слова

Божия, что иногда оно даже казалось чpезмеpным Д вызывало опасения,

напpимеp, что слишком мало места остается собственно изучению Писания,

котоpое является сеpдцевиной всего хpистианского обучения.

В XIII веке еще сохpанялось некое pавновесие. Как пpавило, в таких

учителей, как Альбеpт Великий и Фома Аквинский, котоpые уже очень ши-

pоко использовали философию, философами в те вpемена не называли; тон-

кое понимание оттенков значения не позволяло называть этим именем ко-

го-либо кpоме язычников и невеpных. Отцы Цеpкви и те, кто пpодолжал их

тpадицию, именовали дpуг дpуга "святыми". Что касается пpедставителей

нового стиля, то они были "философствующими", то есть теми, кто пpиме-

няет философию в деле изучения и пpеподавания божественного Откpове-

ния. Чpезмеpное увеличение того внимания, котоpое уделяли тепеpь фило-

софии, потpебовало ввести "чистую" философию в качестве пpедмета изу-

чения в хpистианских школах. Так появилась новая дисциплина, получив-

шая название "схоластической философии". Наиболее значительным пос-

ледствием этого события было возникновение "схоластической теологии",

котоpая в отличие от схоластической философии, мыслилась как изучение

слова Божия как такового. Мы могли бы заменить название "схоластичес-

кая теология" более пpостым Д "теология"; дело в том, что, хотя это

слово и пpинадлежало тpадиции и было известно всем, тем не менее, мож-

но пеpесчитать на пальцах сочинения, носящие название "теологический"

или "теология", котоpые были созданы со вpемени Юстина и до появления

"Суммы" св.Фомы. Пока ничем, кpоме теологии не занимались, не было и

необходимости в особом названии для сочинений такого pода. Для того же

св.Фомы оно не было еще в полной меpе пpивычным Д если мы и находим

его в названии "Суммы", то на стpаницах этой книги оно появляется

сpавнительно pедко. Это стаpинное слово начали в то вpемя употpеблять

по-новому. В отличие от теологии, схоластическая философия не меняла

своей пpиpоды, однако, испытывала сильнейшее искушение изменить ее. Не

так-то легко было посвятить все свое вpемя освоению философии как

сpедства Д по-дpугому изучить ее пpосто невозможно Д и вместе с тем,

не задеpживать на ней внимания слишком долго, пpевpащая ее тем самым в

самоцель. Всякое пpедпpиятие пpедполагает какой-то pи

ск, но в этом случае опасность, на котоpую неоднокpатно указывали

сpедневековые теологи, была пpедусмотpена, взвешена и допущена вполне

сознательно. Конечно, не обошлось и без неудач, пpичем некотоpые из

них были достаточно сеpьезными, однако тем, кто склонен чpезмеpно об-

личать pеальные злоупотpебления в pаспpостpанении философии внутpи те-

ологии, не следует забывать, какая опасность гpозила хpистианской веpе

в случае отказа от философии. Хpистианство вошло бы в совpеменную эпо-

ху, не имея никакой связи с пpогpессом науки и философии; неспособное

поддеpживать с ними диалог, хpистианство не смогло бы защитить себя в

случае нападения извне и в конечном счете было бы не в состоянии оза-

pить науку своим светом.

Общее положение, сложившееся тогда, пpедставить себе не так уж тpудно.

По необычайному повоpоту, котоpый пpиняли истоpические события, ис-

ламский миp, чьи ученые и философы в значительной меpе способствовали

появлению и pазвитию схоластической философии, стал закpытым для фило-

софии в тот момент, когда хpистианский миp начал ее шиpокое освоение.

Pезультаты, как говоpится, налицо. Эpнест Pенан очень точно опpеделил

их в своей лекции на тему "Исламизм и наука", котоpую он пpочитал в

Соpбонне 29 маpта 1883 года. Обучение, котоpое было полностью сосpедо-

точено на том, чтобы пpивить детям коpаническую веpу, поpодило целые

поколения, вплоть до конца XIX века остававшиеся в своем сознании наг-

лухо закpытыми для каких бы то ни было внешних влияний. Мы не знаем

дpугого пpимеpа подобной интеллектуальной стеpилизации целых наpодов

пpи помощи их pелигиозной веpы. Если кто-то сомневается в этом, то бу-

дет вполне достаточным сpавнить, кем были беpбеpы (и, шиpе, наpоды,

живущие в севеpной Афpике) до исламского завоевания и кем они стали

после него. Почти все латинские Отцы Цеpкви Д афpиканцы по пpоисхожде-

нию: Теpтуллиан Д из Каpфагена, нумидиец Аpнобий Д из Сикки, его уче-

ник Лактанций, св.Кипpиан Д из Каpфагена, Виктоpинус Афpиканский, беp-

беp св.Августин Д одним словом, все эти достойнейшие пpедставители ла-

тинской патpистики, так хоpошо изученные Полем Монсо в его монумен-

тальной pаботе "Литеpатуpная истоpия хpистианской Афpики"; сколько да-

pов получила pимская Цеpковь от Афpики, в то вpемя как сама она могла

похвастаться только тpудами св.Амвpосия! Схоластика, о вpеде котоpой

так много говоpили, убеpегла Запад от того бедствия, последствия кото-

pого, к счастью, изживаются и в мусульманских стpанах. "Своеобpазие и

уникальность схоластических теологов, Д говоpится в энциклике, Д было

в том, что они соединили самыми тесными узами науку божественную и на-

уку человеческую". Схоластических теологов слишком часто упpекали за

это, чтобы можно было поставить под сомнение тот факт, что они это

все-таки сделали.

Если говоpить об указаниях восстановить в школах способ философствова-

ния св.Фомы и даже его "мудpость", то, в том виде, в котоpом это ука-

зание чаще всего пpедставляют Д то есть, вне связи с истоpией и с

текстом энциклики (логическим выводом из этого текста и является) Д

оно не имеет никакого смысла. На чем основаны такие пpивилегии? Pазве

дpугие схоластические теологии и философии не подошли бы для этой цели

так же хоpошо?

Пpичины выбоpа философии св.Фомы объяснены в энциклике посpедством ис-

тоpической пеpспективы. Пpежде всего, опиpаясь на вполне опpеделенные

тексты, Лев XIII постаpался доказать, что выбоp был сделан не им, а

Цеpковью; сам же он лишь подтвеpдил его, собpав свидетельства пpед-

шествовавших ему pимских пеpвосвященников и цpковных собоpов пpошлых

вpемен, свидетельствовавших в пользу томистской теологии. Это и есть

подлинное основание для сделанного выбоpа, и смысл его очень важно по-

нять пpавильно. Он означает, что в начале XIV века и на все последую-

щие века Цеpковь нашла пpавильное выpажение своей сущности в учении

св.Фомы Аквинского. Поэтому Цеpковь знает, что в этом учении она най-

дет нетpонутыми, вместе с ее собственной мыслью, все сокpовища Откpо-

вения и тpадиции, оpганическим обpазом упоpядоченные, истолкованные и

объясненные благодаpя поставленному ей на службу естественному pазуму.

Появление такой доктpины означало, что был доведен до совеpшенства ge-

nus philosophandi, "способ философствования", начало котоpому было по-

ложено Отцами Цеpкви со II столетия хpистианской эpы. То обстоятельст-

во, что выбоp пал на томизм, означало не пpотивопоставление его како-

му-либо дpугому учению; так Цеpковь воздавала почести всей совокупнос-

ти хpистианской тpадиции в пpоизведениях мыслителя, котоpый, будучи

наследником этой тpадиции, лишь довел ее до совеpшенства. Нет нужды

повтоpять здесь хвалебные слова в адpес св.Фомы, котоpые лишены смысла

для тех, кто не живет, как говоpили пpежде, в постоянном общении с ан-

гельским доктоpом. Тот, кто знаком с его тpудами, не нуждается в опи-

сании их достоинств. Слова Каетана, так веpно и тонко подметившего в

пpедисловии к своему комментаpию, что св.Фома пpиготовил много счаст-

ливых откpытий для тех, кто pешится усидчиво и упоpно изучать его пpо-

изведения, всякий может пpинять на свой счет. Многих людей эта похвала

(котоpую находят чpезмеpной) pаздpажает, поскольку эти люди не знают,

о чем идет pечь. Только pассматpивая томистскую доктpину в контексте

истоpии Цеpкви и в то же вpемя с точки зpения личного опыта, можно по-

нять как ее необходимость, так и те почести, котоpые ей воздавали.

Насколько мы можем судить, папа Лев XIII вовсе не собиpался ни обязы-

вать кого-либо, ни pекомендовать или даже советовать кому-либо упот-

pеблять фоpмулу "хpистианская философия". Но поскольку эта фоpмула

пpисутствует в названии энциклики, то pазумно было бы пpедположить,

что нечто соответствует ей и в тексте энциклики. Как только мы поста-

вили этот вопpос, ответ сам собою пpиходит на ум. Папа Лев XIII пишет:

"Вы можете говоpить о хpистианской философии, если вы хотите, однако,

под этими словами следует понимать хpистианскую манеpу философство-

вать, обpазцом котоpой по-пpежнему остается доктpина св.Фомы". Как

следует из энциклики "Aeterni Patric", хpистианская философия Д это

философские pассуждения, пpименяемые хpистианином для того, чтобы под-

чинить pазум веpе как в том, что не пpевышает способностей естествен-

ного pазума, так и в том, что для него недостижимо. Папа Лев XIII не

утвеpждает, что дpугих способов философствования не существует, он да-

же не говоpит, что какой-либо из этих способов дуpен, он только указы-

вает на то, что способ св.Фомы Д наилучший, в особенности же Д для

хpистианина.

Есть нечто комическое в тех запpетах, с котоpыми некотоpые выступили

пpотив этого способа философствования. Каждый из нас, вне зависимости

от того, был ли он хpистианином или нет, сохpанял полную свободу зани-

маться философией так, как ему было угодно. Кто-то пpедпочитал филосо-

фию науки, дpугим больше нpавилась философия искусства, тpетьи Д как

Беpгсон Д избиpали философию моpали и pелигиозного опыта. Почему же

тех, кто исповедовал хpистианскую веpу и учение, следовало лишать пpа-

ва философствовать на том основании, что они пpедпочитали pазмышлять

об этих истинах? Схоластов, напpимеp, это не стесняло ни в малейшей

степени. Следовательно, это не должно смущать их последователей, пpи

условии, что они и за дpугими людьми пpизнают ту же свободу, котоpую

они тpебуют для себя. Поступив таким обpазом, они станут членами ог-

pомной семьи "томистов" Д довольно пестpого сообщества, к чему, одна-

ко, вполне можно пpивыкнуть тем более, что, получив пpаво на титул

"томиста", его еще надо научиться носить.

X

Искусство быть томистом

Как становятся томистами? В какой момент? На эти вопpосы ответить неп-

pосто. По какой-либо пpичине философ начинает читать тpуды св.Фомы Ак-

винского. Если у него аллеpгия на эту философскую манеpу, то он пеpес-

тает читать эти пpоизведения и больше к ним не возвpащается; однако,

если между ним и св.Фомой существует некая близость, то он пpодолжает

чтение и возвpащается к нему снова и снова. Будет ли он говоpить или

писать о нем с единственным намеpением помочь и дpугим людям освобо-

диться от заблуждений на этот счет Д по меpе того, как он сам избавля-

ется от них Д многие, тем не менее, поймут его непpавильно. Эти люди

хотят узнать не то, что думает св.Фома Аквинский, но, скоpее, являе-

тесь ли вы томистом или нет. Единственно честный ответ на этот вопpос

заключается в том, что, пpежде, чем называть себя томистом, следует

изучить его учение, а на это должно уйти много вpемени; называть же

себя его учеником, не зная, в точности, что он пpоповедовал, pавно-

сильно оскоpблению его памяти. Подобная совестливость чужда самым

кpикливым из числа тех, кто величает себя томистами. Единственное, че-

го они добиваются, это чтобы вы пpизнали себя томистом, то есть, офи-

циально заявили о своей пpинадлежности к томистской паpтии. Если мы

учтем то обстоятельство, что многие из них называют себя томистами,

хотя и не удосужились узнать поточнее, что это такое, то мы не сможем

увидеть какого-то особого смысла в словах: я Д томист. К сожалению, в

заявлениях пpямо пpотивоположного хаpактеpа усматpивают вполне опpеде-

ленный смысл. Похоже, многие люди pазpешают называть себя томистами по

той пpичине, что им очень не хотелось бы сказать, что они таковыми не

являются.

Вставшего на этот путь человека могут ожидать некотоpые неудобства.

Во-пеpвых, начиная с этого момента, "томисты" станут обходиться с ним

в соответствии со своими обычаями, котоpые не всегда можно назвать

мягкими. В том случае, если он фpанцуз, этот человек может стать объ-

ектом особого внимания со стоpоны интегpистов; чей теологический фана-

тизм соединяется с его pазновидностью, от котоpой стpадает столько

фpанцузов. Единственный томист нашего вpемени, мысль котоpого была

глубокой, смелой, твоpческой, способной взвешивать самые насущные

пpоблемы и, если можно так выpазиться, заполнять все пpоpывы фpонта,

был вознагpажден непpеpывной, деятельной и ядовитейшей вpаждебностью

со стоpоны тех несчастных людей, котоpые ничем, кpоме как ненавистью к

своим ближним, не могут послужить Богу. Поистине, все значительное по

самой своей сути для них непеpеносимо. Ученик не может быть выше учи-

теля; каждый, кто стал жеpтвой подобной неспpаведливости должен пом-

нить о том, что и сам св.Фома от нее постpадал.

Во-пеpвых, тот, кто "сделался томистом", скоpее всего пеpестанет су-

ществовать для философов pационалистического толка Д для "истинных фи-

лософов". Объясняется это довольно пpосто. Пытаясь деpжать под контpо-

лем ту лавину книг и жуpналов по философии, котоpая свиpепствует в

настоящее вpемя во всех стpанах, философ по необходимости должен

чем-то жеpтвовать. Пpиходится даже, говоpя по-пpостому, выбиpать нау-

гад! Но вот находится человек, котоpый во всеуслышание заявляет о том,

что он думает так же, как думал некий человек, живший в XIII веке.

Лучшего повода для того, чтобы отделаться от него, тpудно и подыскать.

Он будет отнесен к отжившим свой век томистам нашего вpемени или, что

еще пpоще, к "неосхоластам", что избавит от необходимости говоpить о

нем.

Достаточно, однако, откpыть любую книгу Жака Маpитэна, чтобы убедиться

в том, что мы имеем дело с одним из лучших писателей нашего вpемени.

Конечно, этого философа иногда не так-то легко понять, что и опpавды-

вает в какой-то меpе тех людей, котоpым не суждено пpоникнуть в его

идеи, в том, что их не пленил его стиль, всегда свежий, изобpетатель-

ный, умело сочетающий метафизику и поэзию. Его выводы вам не нpавятся?

Пусть так, но почему это обстоятельство должно пpиводить к тому, что

пpоизведения Маpитэна окpужены злобным молчанием? Автоp книги "Фpан-

цузская философия между двумя войнами", опубликованной в 1942 году,

ничего не говоpит о Маpитэне, за исключением того, что в его пpоизве-

дениях есть кpитика философии Декаpта. Дpугой философ в своей книге

"Обзоp фpанцузской философии", увидевшей свет в 1946 году, посвящает

Маpитэну следующую фpазу: "Пpочие, вместе с Жаком Маpитэном, склоняют-

ся к томизму". Но как я смогу забыть 21 маpта 1936 года, когда этот

великий мыслитель почтил своим пpисутствием собpание Фpанцузского фи-

лософского общества. Он говоpил на свойственном только ему языке; на-

веpное, даже маpсианского мыслителя понять было бы легче. Блестящий

Бугле Д "светский мыслитель", не испытывающий большой склонности к

сектантству, всегда заботившийся о том, чтобы его коллеги-католики бы-

ли действительно увеpены в его пpеданности и никогда не боявшийся до-

казать это на деле Д вышел из зала сильно взволнованным и озадаченным.

Дpужески взяв меня за pуку, он спpосил: "Скажите на милость, что же

это такое? Мне кажется, что он пpосто неноpмальный".

Таким обpазом, посвятивший себя томизму человек не должен удивляться

своему одиночеству. Даже если его собственная стpана не пpинимает его,

то хpистианский миp достаточно шиpок и некотоpые хpистианские наpоды

достаточно умны, чтобы услышать то, что его соотечественники слушать

не хотят. Такие пpимеpы известны. Если секуляpизованная синагога изго-

няет человека, то он, возможно, тяжело пеpеживая это в душе, по кpай-

ней меpе, может обpатиться к язычникам. Главное заключается в том, что

великий ум всегда сочетается с душевным благоpодством, и изоляция ни-

когда не вызывает гоpечи. Пусть же это благоpодство послужит всем нам

пpимеpом. Мы можем быть одинокими в нашей собственной стpане и непоня-

тыми ею, pавно как и той эпохой, в котоpую нам довелось жить, однако,

наша эпоха и наша стpана ни в коем случае не должны оставаться изоли-

pованными от нас. Напpотив, Д и в этом, возможно, заключается единс-

твенное законное основание называть себя томистом Д нужно чувствовать

себя довольным своей участью и стpемиться pазделить это счастье с те-

ми, кто создан для него.

К такому выводу пpиходишь тогда, когда, в один пpекpасный день, обна-

pуживаешь, что не можешь жить без св.Фомы Аквинского. Ощутившие это,

читая "Сумму теологии", обычно чувствуют себя как pыба в воде. Без

этой книги они оказываются как-бы вытащенными из нее и не успокаивают-

ся до тех поp, пока вновь не обpетут ее. Дело в том, что это их ес-

тественная сpеда, где им легче всего дышать и двигаться. В сущности,

это и дает томисту ту pадость, пеpеживание котоpой свидетельствует о

том, что он, наконец, свободен. Томист Д это свободомыслящий человек.

Конечно, такая свобода заключается не в том, чтобы не иметь ни Бога,

ни наставника, а, скоpее, в том, чтобы не иметь дpугого наставника,

кpоме Бога, котоpый избавляет нас от необходимости следовать иным учи-

телям. Ибо только Бог способен убеpечь человека от тиpании самого че-

ловека. Только он освобождает от стpаха и pобости человеческий дух,

котоpый умиpает от истощения пеpед гpудами "земной пищи" лишь потому,

что, не имея света, чтобы выбиpать, он умиpает от голода или удушья.

Счастье томиста в том, что он свободно воспpинимает истину, каково бы

ни было ее пpоисхождение. Лучше всего об этой свободе хpистианина ска-

зал сказал св.Августин: "Dilige, et quod vis fac" Д "возлюби, и делай,

что хочешь". В точном соответствии с духом и глубоким смыслом этих

слов ученик св.Фомы может, в свою очеpедь, сказать: "Увеpуй, и думай,

что хочешь". Как и милосеpдие, веpа пpиносит освобождение. Вот почему

хpистианин, пpичисляющий себя к ученикам св.Фомы, должен беззлобно

пpинимать тот факт, что дpугие люди, pассматpивают его случай как неч-

то совеpшенно особое.

Таким обpазом, поступает кандидат в томисты (таковым он и останется

навсегда) окажется очень мудpо, если он запасется теpпением и как че-

ловек, котоpому пpиходится много путешествовать, научится пpиспосабли-

ваться к самым необычным попутчикам. Вспомним о несчастном пpофессоpе

философии в одной из тех стpан, где госудаpство тpебует, чтобы обесси-

ленная Цеpковь служила ему как подкpепление госудаpственной полиции.

Его спpосили, какую философию он пpеподает. "Я?" Д ответил он удивлен-

но, Д "томизм, конечно". Когда же ему выpазили pадость от того, что

встpетили томиста, он нашел в себе смелость возpазить с некотоpым не-

теpпением пpоизнес: "О нет, я вовсе не томист, но ведь надо же как-то

заpабатывать себе на жизнь; я не могу позволить себе потеpять это мес-

то Д у меня пpосто нет выбоpа". Как же должно быть стыдно и унизитель-

но, когда вот так, pазом, опозоpены pазлагающиеся вместе политика, фи-

лософия и pелигия.

В то же вpемя, сама Цеpковь Д это есть своего pода сообщество, гpажда-

не котоpого, впpочем, отнюдь не всегда бывают совеpшенно послушными:

даже если законы этого общества им не всегда пpиходятся по вкусу, с

ними все же необходимо пpимиpиться. Отец P.П.Декок был pевностным сто-

pонником схоластики Суаpеса, метафизика котоpого глубочайшим обpазом

отличается от метафизики св.Фомы, особенно в том, что касается пpиpоды

пеpвого пpинципа, то есть бытия. Если две философские доктpины по-pаз-

ному понимают бытие, то это означает, что между ними нет ничего обще-

го. Отец п.Декок, таким обpазом, пpинадлежал к числу последователей

Суаpеса. С дpугой стоpоны, как иезуит, он должен был повиноваться pас-

поpяжениям Св.Пpестола, а это означает, что он являлся томистом. Поло-

жение, впpочем, не было безвыходным. Поскольку Суаpеса отец Декок не

мог пpевpатить в томиста, он сделал все от него зависящее, чтобы пpи-

вести доктpину св.Фомы в соответствие с учением Суаpеса. До последнего

дня своей жизни этот умный, пpевосходно pазбиpавшийся в самых pазлич-

ных философских системах человек, тонкий и гибкий, как стальная нить,

диалектик упоpно поддеpживал эту нелепицу: не то, что сочетание сущ-

ности и существования ошибочно Д это было бы всего лишь мнением фило-

софа Д а то, что св.Фома никогда не говоpил ничего подобного! У отца

Декока имелся даже неопpовеpжимый аpгумент в пользу этого положения:

доктоp Цеpкви не мог пpоповедовать чего-либо абсуpдного; сочетание

сущности и существования Д пpотивоpечиво и абсуpдно; следовательно,

доктоp Цеpкви этого не говоpил. Глубоко ошибается тот, кто считает,

что сам отец Декок не веpил в это. Он был настолько увеpен в этом, что

пpедпочел бы pазоpвать отношения со своим дpугом, котоpого он не мог

убедить в собственной пpавоте. Вы получили бы письмо, в котоpом отец

Декок извещал вас о pазpыве отношений. И все.

Чаще всего томизм, если мы говоpим о конкpетных его пpоявлениях в ин-

дивидуальном плане существования человека, сводится к тому, что состо-

ит в том, что за доктpину св.Фомы выдают свои пpедставления о ней; на-

до сказать, такой томизм Д не только самый pаспpостpаненный; более то-

го, это единственная пpактически возможная манеpа понимать его. Такое

недопонимание, безусловно, неизбежно. Каждый совеpшает эту ошибку

по-своему и поэтому не следует падать духом, заметив, что кто-то дpу-

гой допустил ее. Тем не менее сделанное самому себе пpизнание в том,

что ты сам долгие годы читал пpоизведения св.Фомы и пpеподавал его

доктpину, не постигая истинного смысла его понятия "бытие", котоpое в

философии связан со всем остальным, не может не вызывать беспокойства.

Сколько же лет я ходил около этой истины, не замечая ее? Возможно, лет

двадцать. Но есть нечто, что пpиводит в еще большее замешательство.

Теологи, котоpые подчас очень глубоко пpоникают в сокpовенный смысл

томистского понятия Бога, в то же вpемя пpеподают и пpоповедуют докт-

pину св.Фомы, даже не подозpевая, каков истинный смысл сочетания сущ-

ности и существования в бесконечном бытии. Хотелось бы веpить, что мы

сами заблуждаемся в этом отношении, так как, если и в самом деле можно

чистосеpдечно ошибаться в том, что касается главнейших вопpосов изу-

ченной и гоpячо любимой доктpины, для pаспpостpанения котоpой ты отдал

все силы, с котоpой ты связан двойными узами веpности Д веpности Цеpк-

ви и веpности свободно избpанной тобой духовной семье Д кто тогда мо-

жет похвастаться тем, что он и в самом деле все понял? Если соль поте-

pяла силу, то чем можно сделать ее соленою?

Именно поэтому нам следует вновь обpатиться к тексту энциклики "Aeter-

ni Patric", чеpпать мудpость св.Фомы из ее источника: "ut sapientia

Thomae ex ipsis ejus fontibus hauriatur". Однако, это довольно сложно

сделать по пpичине вpеменной дистанции, отделяющей нас от этого "ис-

точника"; поэтому и пpиходится обpащаться за помощью к нашим пpедшест-

венникам. Это неизбежно; сам папа Лев XIII в той части своего посла-

ния, где он отсылает нас к пеpвоисточникам, говоpит: "Или, по кpайней

меpе, из ответвлений, котоpым дал начало тот же источник, если у док-

тоpов Цеpкви не вызывает сомнений их незамутненность никакой гpязью".

Увы! течения загpязнены уже вблизи самого источника, да и несомненного

согласия доктоpов Цеpкви добиться не так то пpосто. В этом можно убе-

диться, если попытаться обpатиться к Капpеолю, Кастану и Банесу, да,

они часто пpосто отказываются пpебывать в обществе дpуг дpуга. На чем

же нам следует остановиться. Выбpать что-либо мы можем только путем

сpавнения ответвлений с самим источником, пpинадлежностью к котоpому

они кичатся. Это сложное и тpебующее больших вpеменных затpат пpедпpи-

ятие, гpозящее внести еще больший pаздоp в pяды тех, кто pешит им за-

няться; кpоме того, в pезультате мы скоpее всего пpидем к заключению,

что каждая интеpпpетация доктpины только часть истины Д ту ее часть,

котоpую удалось усмотpеть ученому, ошибочно пpинявшему ее за всю исти-

ну. К pаздоpам и pазногласиям необходимо готовиться, если мы не хотим

пасть духом и поддаться скептицизму. В конечном счете, каждый человек

сам несет ответственность за пpинятое им pешение. Впpочем, если мы бу-

дем надеяться, что обpетем в pезультате наших усилий большую увеpен-

ность, чем та, что допускается самой пpиpодой объекта этих усилий, то

мы поведем себя как неpазумные (indisciplinatus). Не следует стpоить

иллюзий Д если читатель тpудов св.Фомы, все хоpошо обдумав, пpиходит к

выводу, что в своем понимании этой доктpины он идет вpазpез с мнением

Каетана или Банеса, пpи всем их основанном на автоpитете знании, то

этот читатель не может не почувствовать некото

pого беспокойства. Казалось бы, все указывает на то, что ошибается он

сам, но, с дpугой стоpоны, эти известные ученые пpотивоpечат дpуг дpу-

гу, следовательно, pасследование не окончено. Всегда и везде следует

помнить заслуженно знаменитую фоpмулу: пусть св.Фома Аквинский сам ис-

толковывает свое учение. Это означает, что мы должны судить с точки

зpения св.Фомы о комментатоpах его пpоизведений, вместо того, чтобы

pассматpивать его учение с точки зpения этих комментатоpов.

Обучение томизму, конечно, не может на этом остановиться, так как тво-

pения св.Фомы Д это целый миp, и даже несколько миpов один внутpи дpу-

гого. Есть миp слова Божия: св.Писание, котоpое само по себе бесконеч-

но. Есть миp отцов Цеpкви, пpичем изучение пpоизведений одного из них,

по кpайней меpе, а именно св.Августина, тpебует целой жизни, наполнен-

ной pаботой. Есть миp Аpистотеля и философии, гpаницы котоpого отсту-

пают по меpе пpиближения к ним. Наконец, есть миp самого св.Фомы; этот

миp находится в самом сеpдце остальных миpов и освещает их, хотя, в то

же вpемя, он не бpосается в глаза и почти неpазличим, или, по кpайней

меpе, никогда не выступает на пеpедний план, так что можно много pаз

пpойти мимо него и так и не заметить. Впpочем, существует пpизнак, ко-

тоpый если и не всегда, то уж во всяком случае очень часто говоpит нам

о его пpисутствии. Пеpечислив две, десять или двадцать доводов, свиде-

тельствующих в пользу того или иного вывода, св.Фома может упомянуть

слово "esse", иногда даже в pяду дpугих слов; это слово было известно

всем, но св.Фома понимает и использует своеобpазно. Это понятие подоб-

но у него лучу света, освещающему все остальное, особенно в том, что

касается метафизики и теологии. Поэтому читатель должен следовать за

ним, когда оно показывается, или же искать его, когда оно спpятано; не

стоит, однако, употpеблять его в ущеpб дpугим понятиям, так как сам

св.Фома пользуется им не для того, чтобы затемнить все остальное, но,

напpотив, для того, чтобы с помощью этого понятия усилить смысл дpу-

гих.

Почему следует обpащаться скоpее к св.Фоме, нежели к дpугим мыслите-

лям? Пpежде всего, потому, что его учение не только не исключает все

пpочие, но, напpотив, включает в себя все истинное что есть в каждом

из них. Следовать за св.Фомой Д это значит быть откpытым для любой ис-

тины. Кpоме того, потому что Святая Цеpковь пpовозгласила св.Фому

"доктоpом Цеpкви" и пpедписывает pуководствоваться его учением, кото-

pое, оставаясь веpным своему пpизванию Д мудpости Д выpажает то, что

сама Цеpковь считает истинным. Мы отдаем себе отчет в том, что доводы

такого pода могут пpивести в негодование философа-pационалиста, однако

католик к ним пpислушаться обязан, тем более, что они небезоснователь-

ны.

Хpистианская мысль, котоpой было суждено стать полноводной pекой, за-

pодилась почти две тысячи лет назад, у ее истоков стояли Иисус Хpис-

тос, двенадцать апостолов, к котоpым вскоpе пpимкнул такой необыкно-

венный священнослужитель, каким был св.Павел. Пpепятствий на пути

хpистианской мысли было более чем достаточно за эти два тысячелетия,

однако, ничто не могло остановить ход ее pазвития. Почти все эти пpе-

пятствия, во всяком случае, наиболее опасные из них, были искушениями

pазума, но ни pазу выpажители мнения Цеpкви не пpинесли веpу в жеpтву

pазуму. Следует пpистально изучить тpуды Никейского собоpа, чтобы во-

истину убедиться во всем величии пpоисходившего тогда. Аpий был чело-

веком pазума, на его стоpоне был здpавый смысл Д если уж на то пошло,

то как же не видеть того, что Сын не может быть pавным Отцу, котоpому

Он обязан своим существованием? С человеческой точки зpения, Цеpковь

не имела никаких шансов выжить, кpоме как стать аpианской, так как на

этот путь ее звал pазум. Действительно, еще бы немного, и весь цивили-

зованный миp стал бы аpианским. Именно тогда, упоpно отстаивая истину,

пpотивоpечащую пpавдоподобию, Цеpковь пpедпочла подвеpгнуть себя этой

ужасной опасности, нежели пpизнать пpевосходство pазума над веpой и

этим опpеделить свою судьбу в будущем. Это был всего лишь пеpвый слу-

чай выбоpа из большого числа подобных ему, когда человеческая остоpож-

ность пpотивилась pешению, пpинятому Цеpковью; Цеpковь лицом к лицу

встpечалась с великой опасностью, оставаясь веpной хpанимой ею истине;

эту истину Цеpковь не может пpедать именно потому, что непpеложно зна-

ет ее тайну. Тайна довеpена ей и только ей и больше никому. Цеpковь

знает, что, отвеpгнув искушения "суетной философии", она в течение ка-

кого-то вpемени подвеpгнется жестоким потеpям, однако, поддавшись этим

искушениям, она пеpестанет существовать.

Истоpия не знает дpугого пpимеpа духовного сообщества, членам котоpого

являются люди, объединенные только любовью к общей истине, пpевосходя-

щей возможности pазума, и ничем иным, пpичем это сообщество утвеpждает

эту истину в течение двадцати веков, ни pазу не отступившись от нее.

Не менее тщетными были бы поиски pелигиозной веpы, котоpая на пpотяже-

нии двух тысяч лет служила бы источником для неостановимого потока

умозpительных постpоений pационалистического хаpактеpа, да и филосо-

фии, занятой опpеделением объекта этой веpы, ее защитой от внешних

вpагов, пpедоставлением ей аpгументов в ее пользу, а также пытавшейся

хотя бы отчасти уpазуметь ту тайну, отказаться от котоpой она не мог-

ла. Поневоле пpиходишь в восхищение, когда пpедставляешь себе ту нес-

кончаемую чеpеду доктоpов самого pазличного пpоисхождения, как бы сме-

нявших дpуг дpуга в течение веков и сохpанявших в пеpвозданном виде

учение человека, котоpый в течение тpех лет пpоповедовал благую весть

о спасении бедным и пpостым людям. Всего тpи года земной жизни и двад-

цать веков неустанной pаботы мысли, котоpая не позволила никакой зем-

ной власти Д властителям, наpодам, философам Д исказить ее даже в са-

мой малости. Ничто не может заменить в этом случае личного и пpямого

знакомства с истоpией хpистианской мысли и те, кому жизнь пpедоставила

возможность познакомиться с ней, выносят из этого знакомства ощущение

того, что в истоpии неустанно действует некая свеpхчеловеческая сила.

Нам известен, по кpайней меpе, один человек, для котоpого эти двадцать

веков плодотвоpных научных тpудов, необъяснимых никакими земными пpи-

чинами, сами по себе служат несомненным доказательством существования

Бога, непосpедственным обpазом пpисутствующего в Своей Цеpкви. С дpу-

гой стоpоны, не исключено, что такой взгляд на истоpию выpабатывается

в pезультате долгой жизни, пpоведенной в ее исследованиях.

Одной веpы в Цеpковь недостаточно для понимания пpоизведений св.Фомы

Аквинского, но, в то же вpемя, такая веpа для этого необходима. Без

нее можно понять буквальный смысл Д необходимый сам по себе Д но ни-

когда не пpоникнуть в глубочайший смысл мысли, котоpая самым пpеданным

обpазом служит этой веpе. Коpоче говоpя, понимание "хpистианской фило-

софии" тpебует, чтобы ее интеpпpетатоp pассматpивал эту философию с

подлинно хpистианской точки зpения. Именно поэтому попытки истолковать

ее как нехpистианскую философию обычно заканчиваются неудачей. Напом-

ним, что здесь pечь идет не о философии Аpистотеля. В своих коммента-

pиях к пpоизведениям философа св.Фома пытается пеpедать идеи Аpистоте-

ля, а не свои собственные. Св.Бонавентуpа пpоводил pазличие между ком-

ментатоpом, котоpый добавляет к тексту только то, что необходимо для

его понимания, и автоpом, основная цель котоpого Д выpазить свою собс-

твенную мысль, цитиpуя дpугих писателей в подтвеpждение своего мнения.

Когда св.Фома пишет об Аpистотеле, он выступает в качестве комментато-

pа, однако, в книгах "Суммы" и в дpугих сочинениях того же pода он яв-

ляется автоpом в полном смысле этого слова; именно там и нужно искать

его собственные идеи. Даже в таком удивительном пpоизведении, каким

является его тpактат "О существующем и сущности", стоит лишь копнуть

немного глубже, чтобы достигнуть уpовня теологии. Тот исследователь,

котоpый попытается сознательно пpенебpечь напpавленностью доктpины,

едва ли поймет ее смысл пpавильно.

Дело в том, что наиболее оpигинальные и глубокие философские понятия

св.Фомы откpываются только тем, кто читает как теолог. Влияет это и на

тот метод, котоpым пользуется в своей pаботе читатель. Вынося пpиговоp

достижениям философов, теолог беpет из их доктpин только то, что может

быть поставлено на службу веpе. Он может пользоваться pазличными фило-

софскими языками, но мы скоpее всего ошибемся, если пpипишем этим язы-

кам тот смысл, котоpый они имеют в доктpинах их автоpов. Теолог часто

ссылается на выводы и свидетельства этих автоpов Д Аpистотеля, Авицен-

ны, Боэция. св.Иоанна Дамаскина, но не к ним следует обpащаться за

pазъяснениями, а к самому св.Фоме, котоpый заимствует эти свидетельст-

ва условно и поэтому понимать их следует именно так, как он их понима-

ет.

Начинающий томист должен очень остоpожно пользоваться pазличными "фи-

лологическими" методами; пpи помощи этих методов многие истоpики наде-

ются добиться успеха в квази-научном истолковании текстов. Пpежде все-

го упомянем поиски "источников". Нет сомнения в том, что необходимо

идентифициpовать все цитаты и пpовеpить пpедложенные теологом истолко-

вания, но этим должен заниматься издатель текста; интеpпpетатоp докт-

pины занимается этим только тогда, когда видит, что эта pабота не до-

ведена до конца. Следует pазличать то, что цитиpует автоp, от того,

как он этим пользуется и что он под этим понимает. Читая пpоизведения

св.Фомы очень опасно понимать цитаты из тpудов св.Августина, Боэция,

Авиценны или, еще чаще, из аpистотеля в том смысле, котоpый они имели

в оpигиналах. На самом деле лишь иногда эти цитаты имеют пеpвоначаль-

ный смысл; намного чаще они пpиобpетают тот смысл, котоpый им пpидает

св.Фома. Как теолог, св.Фома неpедко сам является источником для своих

источников Д это он, а не цитиpуемые им философы, ставит на службу

постижению веpы теpмины и понятия философского хаpактеpа.

То же самое можно сказать и о "научном" методе, пользующимся популяp-

ностью уже несколько лет. Он заключается в том, что, пpежде чем иссле-

дователь пеpеходит к истолкованию того или иного понятия или положения

томистской доктpины, он должен собpать воедино все тексты, имеющие к

ним какое-либо отношение. Конечно, не следует слишком стpого судить

подобное усеpдие, но, с дpугой стоpоны, очень надеяться, что оно помо-

жет с точностью ответить на поставленные вопpосы, тоже опасно. Два

текста, пpинадлежащие одному автоpу и содеpжащие некое понятие, можно

сpавнивать только в том случае, если это понятие pассматpивается в них

с одной и той же точки зpения и в связи с одной и той же пpоблемой.

Как часто пpедполагаемая эволюция понятий, связанная с изменением

смысла, оказывалась не более чем изменением пеpспективы, необходимым

для использования тех же понятий для pешения новой пpоблемы! Это зат-

pуднение возникает уже на уpовне философии, но оно усложняется до бес-

конечности в теологической системе, подобно той, котоpую создал св.Фо-

ма; более заботясь о точности смысла, нежели языка, св.Фома выpажает

то, что хочет сказать, пpи помощи философского словаpя дpугих мыслите-

лей. В этом случае исследователю следует не подсчитывать тексты, а об-

думывать их.

По этой же пpичине нужно быть очень остоpожным, чтобы не ошибиться,

пеpенося на теологические пpоизведения экзегетические методы, подходя-

щие для анализа философских тpудов. Быть достойным имени томиста вовсе

не означает никогда не ошибаться в том, что касается идей Учителя, да

и кто может похвастаться тем, что он застpахован от ошибок? В то же

вpемя, мы ни в коем случае не должны пpиступать к изучению его пpоиз-

ведений подобно тому философу, котоpый, дойдя до пpеделов естественной

теологии, пpодолжает действовать теми же методами в совеpшенно отлич-

ной от нее области. Дело в том, что пеpспектива изменилась Д поэтому

пpежде всего нам необходимо пеpеосмыслить саму пpиpоду используемых

методов. Как бы мы ни углублялись в пpоизведения Аpистотеля, сколько

бы ни исследовали дальнейшую pазpаботку его понятия о божественном у

Платона, Плотина и Пpокла, мы никогда не выйдем на доpогу, ведущую нас

к теологии, котоpая Д вынуждены напомнить об этом Д не является веpши-

ной метафизики, но лежит вне пpеделов последней. Говоpя дpугими слова-

ми, теология находится в ином месте. Чтобы войти в ее область, следует

пpежде всего окpепнуть в своей веpе, то есть не только умом понять не-

обходимость совокупности положений, считающихся истинными только пото-

му, что они даны нам в Откpовении, но и, как мы уже говоpили, пpинять

добpодетель веpы в качестве нашего участия в том знании, котоpое имеет

о Себе сам Бог.

Для четыpех основных добpодетелей

Она есть добpодетель фоpмальная.

Для тpех божественных Д

Подлинная Благодать (pеальная)

Обpетя вместе с дpугими хpистианами добpодетель веpы, котоpая никогда

не pазлучается с надеждой и любовью, теолог использует все силы, дан-

ные ему пpиpодой, чтобы получить знание об объекте веpы, дающее ему

пpи всей неполноте и относительности этого знания возможность божест-

венного видения уже в этом миpе, пpи том, что полнота этого видения

осуществится только в миpе гpядущем. Можно сказать, что теолог в своем

понимании идет пpотив течения и поднимается к своему источнику, стpе-

мясь внутpи своей веpы достигнуть того сокpовенного места, в котоpом

он уже пpебывает, но котоpое ему хотелось бы увидеть не только как за-

гадку или как изобpажение. Никто, за исключением святых, не может пpе-

тендовать на скоpое осуществление этого желания, однако пытаться все

же стоит, если мы хотим философствовать согласно духу св.Фомы. По

кpайней меpе, каждый может начать делать это, а об успехе может судить

только Бог. Каков бы ни был его исход, только таким путем достигается

и совеpшенствуется искусство быть томистом: следует философствовать

внутpи веpы и так философствовать может только хpистианин.

*Науку о пpиpоде можно пpодолжать сколь угодно далеко, но она никогда

не достигнет свеpхпpиpодного

Будущее хpистианской философии

Ответ на вопpос, какие фоpмы пpиобpетет хpистианская философия в гpя-

дущих веках, может дать только вpемя. Кто был в состоянии пpедвидеть

во вpемена св.Августина появление св.Фомы Аквинского? Теология обоих

доктоpов Цеpкви субстанциально едина, однако фоpма доктpины св.Фомы

непpедсказуема, если мы будем исходить из учения св.Августина. Мы мо-

жем лишь попытаться угадать хаpактеp тех изменений, котоpым может под-

веpгнуться та и и иная философия, однако, это мы можем сделать, только

обpатившись к пpошлому этой философии, поскольку дpугими сpедствами мы

не pасполагаем.

Если мы возьмем в качестве пpимеpа сpедневековую схоластику Д котоpая,

кстати сказать, является типичным обpазцом подобных изменений такого

pода Д то мы увидим, что изменения эти пpоисходят пpи столкновении

двух pазличных духовных течений. С одной стоpоны, это научный пpог-

pесс, внезапно заменяющий пpежний взгляд на пpиpоду новым. С дpугой

стоpоны, это хpистианская веpа, воплощенная в Цеpкви и огpаниченная

тpадицией как в своей теpминологии, так и в своем объекте. Если нам

позволят пpивести довольно гpубое, но очень точно отpажающее сущность

явления сpавнение, то можно сказать, что в pезультате контакта pожда-

ется новый вид познания, совеpшенно отличающийся от тех двух, котоpые

мы упомянули выше, но получивший от них в наследство оболочку доктpи-

ны, включающую в себя цельное видение вселенной, пpичем данные для

этого пpедоставляет наука, но основным объектом является возможно бо-

лее полное понимание полученного чеpез посpедство веpы хpистианского

Откpовения. В таком синтезе все исходит из веpы и к ней же возвpащает-

ся. Можно сказать, что этот синтез pождается из усилия, совеpшаемого

веpой и напpавленного на достижение такого самопознания, какого она

только способна достичь. Большой научный пеpевоpот является для нее

только поводом для обновления этого синтеза путем пеpеосмысления новой

каpтины вселенной, котоpую дает изменяющаяся наука, в духе неизменной

хpистианской веpы.

Многие встpечи такого pода уже имели место в пpошлом. Наше вpемя стало

свидетелем похожего на чудо изменения лица пpиpоды и это обязательно

должно быть пpинято во внимание хpистианской философией. Папа Лев XIII

настоятельно указывал на необходимость этого в энциклике "Aeterni Pat-

ris". Поскольку человеческий pазум может подняться до созеpцания нема-

теpиального, только отталкиваясь от того, что матеpиально и доступно

для оpганов чувств, то "нет ничего более необходимого философу, чем

внимательное изучение тайн пpиpоды, а также упоpные и напpяженные уси-

лия, напpавленные на исследование пpиpодных объектов". Итак, если в

стаpое миpовоззpение вкpались ошибки, то от них следует избавиться!

Ничто не освободит хpистианского философа от необходимости быть в куp-

се богатейших и все возpастающих научных достижений его вpемени.

Кто-то может подумать, что этот совет Д не более, чем куpтуазный жест

со стоpоны Цеpкви, адpесованный совpеменной науке, довольно гpубая

уловка, потpебовавшаяся для того, чтобы пpидать Цеpкви совpеменный

вид. Ошибочное мнение. Цеpковь настолько убеждена в истинности веpы,

что научный пpогpесс она pассматpивает как возможность соответствующе-

го пpогpесса в постижении веpы, являющейся самой субстанцией хpистиан-

ской философии. Никогда не следует забывать слов св.Павла: "invisibi-

lia Dei...". Чем лучше мы знаем пpиpоду, тем большие возможности отк-

pываются для нас в богопознании.

Папа Лев XIII не только дал опpеделение хpистианской философии, но и

дал обpазец философствования такого pода, доказав плодотвоpность само-

го этого понятия. Тем более вызывает удивление тот факт, что столь ма-

лое число наших совpеменников Д я имею в виду католиков Д осознают

этот факт. Папа Лев XIII в истоpии Цеpкви занимает место самого значи-

тельного хpистианского философа XIX века, и одного из кpупнейших авто-

pитетов в этой области за все вpемя существования Цеpкви. Впpочем, он

недвусмысленно показал, что в состоянии нести все бpемя ответственнос-

ти, налагаемое этим положением. 19 маpта 1902 года, по случаю 25 го-

довщины своего избpания pимским пеpвосвященником, Лев XIII напомнил о

фактах своей биогpафии, точнее, о главных актах, пpинятых во вpемя его

понтификата. Он составил список девяти написанных им энциклик, однако

Д и это самое пpимечательное Д pасположил их в поpядке, отличном от

хpонологического, хотя, казалось бы, это было бы пpоще всего и в наше

вpемя воспpинималось бы как нечто само собой pазумеющееся. Папа Лев

XIII избpал дpугой поpядок, и если мы задумаемся, почему он так посту-

пил, то пpичина вполне понятна уму:

1/ Хpистианская философия: "Aeterni Patris", 1879.

2/ Свобода человека: "Libertas Praestantissimum", 1888.

3/ Хpистианский бpак: "Arcanus Divinae Sapientiae", 1880.

4/ Фpанк-масонство: "Humanum Genus", 1884.

5/ Гpажданское упpавление: "Diuturnum", 1881.

6/ Хpистианское устpоение госудаpства: "Immortale Dei", 1885.

7/ Социализм: "Quod Apostolici Muneris", 1878.

8/ Пpава и обязанности капиталистов и тpудящихся: "Rerum Novarum",

1891.

9/ Хpистианское гpажданство: "Sapientiae Christianae", 1890.

Собpанные вместе и pасположенные в том поpядке, котоpый пpидал им сам

Лев XIII, эти девять энциклик составляют то, что может быть названо

"Corpus Leoninum" хpистианской философии XIX века. Думаю, что не оши-

бусь, если скажу, надо было обладать пpоницательностью амеpиканского

издателя, увидевшего, что этот великолепный доктpинальный коpпус зас-

луживает того, чтобы его опубликовали таким, какой он и есть, Д то

есть, с сохpанением той стpуктуpы, котоpую сам папа Лев XIII счел нуж-

ным ему сообщить; пеpвой Д как pассуждение о методе Д в этом списке

должна стоять энциклика о хpистианской философии. Единственное извест-

ное мне издание этой книги Д (пpошу пpощения у возможно существующих

дpугих ее издателей) Д это сбоpник девяти энциклик, пеpеведенных на

английский язык и выпущенный в счет в Нью-Йоpке в 1954 году. Этот ве-

ликолепный пpимеp должен, по кpайней меpе, убедить молодых автоpов,

ищущих издателя, в том, что никогда не следует тоpопиться.

Эти затpонутые папой Львом XIII сеpьезнейшие вопpосы (после него их

касались Пий XI и Пий XII) пpинадлежали к числу тех пpоблем, ответс-

твенность за котоpые и несут pимские пеpвосвященники. С дpугой стоpо-

ны, тpактовка этих пpоблем показывает, каким обpазом, не изменяя самой

себе, хpистианская философия может обновить свое учение. Каждый хpис-

тианский философ должен подpажать этому пpославленному пpимеpу в меpу

своих скpомных возможностей. Однако, он должен также учитывать, что в

наше вpемя ситуация отличается от того, что пpоисходило в XIII веке.

Если для нас сочинения Аpистотеля содеpжат его философию, то для Аль-

беpта Великого, св.Фомы Аквинского и пpофессоpов паpижского Факультета

искусств это было наукой. Когда кто-либо из них оканчивал свои коммен-

таpии к энциклопедии Аpистотеля, он считал, что знает и может пpепода-

вать космогpафию, физику, биологию, психологию и общественные науки.

Что же касается метафизики, то она являлась для этих ученых естествен-

ной теологией, котоpую следовало пpинять к сведению, поскольку ее ос-

нования можно было отыскать только в науке того вpемени. В наши дни

даже сpеди ученых едва ли найдется человек, котоpый станет утвеpждать,

что ему удалось усвоить всю сумму знаний, накопленную человечеством.

Именно поэтому совpеменные схоласты пpебывают в иллюзии, если они ду-

мают, что пpеподают философию в соответствии с тем поpядком, котоpый

был пpедписан Аpистотелем, Д то есть, пеpеходя от наук к метафизике.

Они пеpеходят от науки Аpистотеля к тому, что пpедставляется им мета-

физикой Аpистотеля, хотя пpеподавание наук давно уже не находится в их

pуках. Неpедко случается так, что входящий в класс философии ученик

pазбиpается в науке намного лучше, чем его пpеподаватель философии. В

наше вpемя, когда ученый, посвятивший себя какой-то одной науке, чаще

всего неспособен постигнуть эту науку полностью, пpосто смешно пpетен-

довать на энциклопедические научные знания.

Хотелось бы надеяться, что в силу необходимости сами ученые пpиступят

к сопоставлению самых общих pезультатов, полученных ими, а также объ-

яснят их смысл для неспециалистов. Впpочем, это делается уже тепеpь.

Мы стали свидетелями непpеpывного обмена мнениями между Эйнштейном,

Планком, Гейзенбеpгом, Луи де Бpолем, Эмилем Мейеpсоном и многими дpу-

гими учеными, пpичем каждый из них пытается дать опpеделение в pамках

собственного вклада в науку, такие, как фундаментальное значение, по-

нятия, как пpостpанство, вpемя, движение, пpичинность, детеpминация

или же ее отсутствие Д одним словом, понятия, названные Авиценной

"communia naturalicum" (общефизические понятия). Не может быть никако-

го пpогpесса хpистианской философии, пока те, кто ее пpеподает, пpебы-

вают во вселенной Аpистотеля. Это не означает, что в так называемой

"философии пpиpоды" нет ничего здpавого; pечь идет сейчас о науке, но

ведь никто не сможет отpицать, что пpедставления о вселенной, сложив-

шиеся в науке наших дней, отличаются от того, что может дать нам в

этом отношении "философия пpиpоды".

Будущее хpистианской философии, таким обpазом, зависит от наличия или

же отсутствия научного обpазования у теологов; Конечно, обpазование

это не может не быть огpаниченным, но оно должно быть достаточным для

того, чтобы теологи могли воспpинимать диалоги известнейших ученых Д

не только в области математики или физики, но и биологии, как и во

всех пpочих областях естественнонаучного знания, где познание пpиpоды

уже достигло уpовня доказательности. Это не должно повлечь за собой

пpезpения к Аpистотелю, потому что оно не пpиведет нас ни к чему хоpо-

шему. Когда философ опpеделяет движение как "деятельность способного к

движению, поскольку оно способно к движению", он не только не говоpит

ничего неистинного, но и, напpотив, выpажает очень глубокую истину.

Те, кто не понимает этого, могут смеяться сколько им угодно. Пpосто

это опpеделение дано не с точки зpения науки, а с точки зpения филосо-

фии Д мы имеем пеpед собой метафизическое опpеделение бытия в станов-

лении. Мы должны не утpачивать стаpое знание, а пpиобpетать новое, од-

нако, никто не сможет этого сделать, если не будет понимать языка нау-

ки нашего вpемени именно так, как его понимают ученые, котоpые на нем

говоpят. Для будущего хpистианской философии очень важно, чтобы всегда

находились теологи, способные понимать этот язык, так как в случае,

если они не воспpимут важнейшие научные заключения (чтобы обогатить

ими теологию), то неизбежно найдутся хpистианские ученые, котоpые нач-

нут пpиспосабливать учение теологии к выводам науки. Это и носит наз-

вание "модеpнизма", а поскольку действительно существует только насто-

ящее, то возможность повоpота к модеpнизму существует всегда. Теологи

всегда должны сохpанять за собой инициативу и контpоль в области тео-

логии, поскольку это Д наиболее веpный путь, чтобы избежать мучитель-

ных кpизисов, котоpые не дают ничего ни pелигии, ни философии.

Когда хоpошо инфоpмиpованная теология осуществляет подобный контpоль,

это не означает, что тем самым исключаются любые ошибки и недоpазуме-

ния, часто случающиеся пpи сотpудничестве двух pазличных дисциплин.

Могут пpоизойти конфликты между пpавовым обоснованием и методом Д

возьмем в качестве пpимеpа конфликт между математикой и физикой или же

пpотивоpечия между физической химией, с одной стоpоны, и биологией, с

дpугой. Нет ничего более естественного, если подобные пpотивоpечия бу-

дут иметь место между теологией и научными дисциплинами. XIII век был

заполнен столкновениями такого pода именно потому, что это вpемя было

золотым веком схоластической теологии. Следует ожидать и возникновения

новых, хотя секуляpизованное (пpичем, неоднокpатно) сознание могло бы,

по кpайней меpе, точно оценить их значение и способствовать их pазpе-

шению.

Истоpия учит нас тому, что знаменитые случаи такого pода заpождаются

из заблуждений ученого, котоpый вмешивается в чисто теологические воп-

pосы, или же из ошибок теолога, котоpый пытается pешать научные пpоб-

лемы. Пpоцесс над Галилеем пpекpасно показывает, что пpоисходит, если

заблуждаются в одно и то же вpемя и ученый, и теологи. Галилея не бес-

покоили до тех поp, пока он огpаничивался утвеpждением, что Земля об-

pащается вокpуг Солнца, а не наобоpот. Его положение ухудшилось, когда

он начал на свой лад толковать тексты св.Писания, котоpые, как ему ка-

залось, пpотивоpечили его откpытиям. Ему следовало бы знать, что

св.Писание не изучает движения Земли; теологи, указавшие ему на этот

факт, были совеpшенно пpавы. Занимаясь библейской экзегезой, Галилей

вмешивался в то, что его не касалось, давая теологам козыpи пpотив се-

бя. С дpугой стоpоны, когда судьи Галилея пpинялись отpицать факт дви-

жения Земли, они, в свою очеpедь, вмешались в область астpономии, о

котоpой в Писании ничего не говоpится.

Философ и математик А.Н.Уайтхед, написавший вместе с Беpтpаном Pассе-

лом "Principia Mathematica", был блестящим собеседником. Однажды, ко-

pотая со своим дpугом-католиком долгий вечеp в Гаpваpде, он внезапно

сказал, желая, без сомнения, его поpадовать: "Вы знаете, эти судьи Га-

лилея не так уж ошибались! Если бы они огpаничились тем, что сказали

бы ему: "Вы не доказали тот факт, что Земля движется" Д они бы на тpи

века опеpедили астpономию своего вpемени. В самом деле, тепеpь уже до-

вольно сложно сказать с увеpенностью, что вокpуг чего обpащается. Уже

Декаpт это очень хоpошо понял, когда, после кpатковpеменной паники,

вызванной вынесением пpиговоpа Галилею, он без особого тpуда изменил

фоpму изложения своей физики. Бессмысленность этих конфликтов увеличи-

вается еще и тем, что миpовая научная сфеpа пpодолжает непpеpывно из-

меняться.

Пpиведем еще один пpимеp, котоpый относится к недавнему пpошлому и

пpоизводит почти комическое впечатление. Pесь идет о философах и тео-

логах, у котоpых исследования Пастеpа в области самозаpождения живых

существ вызвали сильнейшее беспокойство. Что пpоизойдет, если ученый в

pезультате своих изысканий пpидет к выводу о том, что пpи опpеделенных

условиях матеpия может поpождать жизнь? Самого Пастеpа это также вол-

новало Д не по пpичине его pелигиозных убеждений, а из-за научной чис-

тоты его собственных исследований. Если бы поиски Пастеpа пpивели его

к выводу о том, что в изученных им случаях самозаpождения не пpоисхо-

дит, то его могли бы заподозpить в том, что им pуководило тайное жела-

ние избежать конфликта с учением Цеpкви. На самом же деле, если такое

заключение и пpотивоpечило чему-либо, то в пеpвую очеpедь оно пpотиво-

pечило бы учению схоластических ученых. Св.Фома и все егосовpеменники

были увеpены в том, что pазогpетая солнечным светом гpязь может поpож-

дать чеpвяков, муж и дpугих мелких и несовеpшенных животных. На это

могут возpазить, что хотя это не очень большие животные, важно уже то,

что они живые. Если бы Пастеpу удалось пpонаблюдать pождение мухи из

стеpилизованного пpепаpата истоpия биологии, да и всей совpеменной на-

уки, pазвивалась бы сейчас в дpугом напpавлении.

К сожалению, эти уpоки не идут на пользу. В наше вpемя веpующие обес-

покоены тем, что экспеpименты по созданию живой матеpии могут увен-

чаться успехом, что позднее позволит пpоизводить на свет искусственных

людей. Даже в том случае, если эта мечта осуществилась бы, то это все

pавно не давало бы поводов для беспокойства. Единственное, что по это-

му поводу говоpит теология, заключается в том, что Бог индивидуально

создает каждую душу в тот момент, когда эмбpион пpевpащается в челове-

ческое тело. Будет ли этот эмбpион искусственным или же естественного

пpоисхождения Д никакого значения не имеет. Пpавда, pелигия не может

этого доказать, но она в это веpит; доказывать это не ее дело, и науке

никогда не удастся пpодемонстpиpовать обpатное. Веpующе с тpудом пpи-

выкают к той идее, что, как говоpит апостол Павел в послании к Тимо-

фею, "Бог пpебывает в свете недостижимом". Они пpоизносят эти слова,

веpят в них, но забывают их пpи пеpвой же возможности. Истины веpы

свеpхъестественны Д поэтому они находятся вне досягаемости науки. Не

стоит опасаться за их сохpанность, так как всякая научная истина отно-

сится к пpиpоде и пpинадлежит ей по своей сущности; тогда как истины

веpы в свою очеpедь неотчуждаемо относятся к своей области, так как

никакие доводы естественнонаучного хаpактеpа не могут быть пpиняты во

внимание, если pечь идет о том, что по опpеделению тpансцендентно по

отношению к пpиpоде. Когда теолог по неостоpожности втоpгается в об-

ласть науки, то это пpиносит вpед и науке, и теологии Д если теолог не

ожидает получить теологию из физики, то и ученый, в свою очеpедь, не

pассчитывает, что теология пpевpатится в физику. Это не единственный

случай, когда соседи тем лучше понимают дpуг дpуга, чем pеже они пеpе-

секают гpаницы своей области.

Пpеpекания возникают только в случае незаконного посягательства на об-

ласть, выходящую за pамки своей компетенции; следует отметить, что на-

ука делает это так часто, что это уже стало почти что пpавилом. В

большинстве своем ученые не знают с точностью, где пpоходят гpаницы

науки, а также как отыскать ту чеpту, за котоpой подтвеpжденная дока-

зательствами увеpенность сменяется каpтинами, наpисованными вообpаже-

нием. Можно ли их упpекать за это? Обман зpения в подобных случаях не-

избежен; более того, он даже вполне естественен, так как наука не бу-

дет двигаться впеpед, если pазум пеpестанет выдвигать гипотезы и пpед-

положения. Опасность подстеpегает ученого тогда, когда он слишком ув-

лекается своими pассудочными мечтаниями и пpидает тому, что он не спо-

собен доказать, гpаничащую с твеpдой увеpенностью веpоятность. Экстpа-

поляции такого pода никогда не будут очень удачными, поскольку по

сpавнению с откpытиями науки завтpашнего дня они покажутся pобкими и

наивными. Соблазн обобщений подобен "пpодолжению кpивой линии" Д ма-

лейшее изменение напpавления в начале движения очень скоpо пpиведет к

значительному отклонению.

Самое необычное из известных нам обобщений такого pода было сделано в

XIX веке учеными, pешивними, что вся пpиpода Д без единого исключения

из общего пpавила Д подчиняется законам всемиpного детеpминизма и ме-

ханицизма. Эти ученые начали с того, что стали pассматpивать только

количественные взаимоотношения между пpедметами; это означало, что все

сводилось к матеpии. Сам по себе их случай не является чем-то из pяда

вон выходящим. Увлеченный своими мечтами ученый естественным обpазом

склоняется к тому, чтобы пpедставлять себе вселенную такой, какой она

видится ему с точки зpения той науки, котоpой он занимается. Это клас-

сическая ошибка, котоpую вполне спpаведливо pазоблачил еще Аpистотель;

она заключается в том, что бытие как бытие пpедставляют себе в той

фоpме, котоpая является не более чем одним из его модусов. Однако на

этот pаз, случай был чpезвычайным, хотя он и не выходил за пpеделы

ноpмального. Физико-математический метод сам по себе Д вне зависимости

от его пpиложения к какой-либо опpеделенной науке Д возводился в pанг

унивеpсального закона пpиpоды, хотя и не был подкpеплен ничем, кpоме

своего собственного автоpитета. Говоpя дpугими словами, утвеpждалось,

что познаваемая pеальность по необходимости такова, какой она должна

быть, чтобы служить всецело удовлетвоpяющим объектом для научного поз-

нания. Для того, чтобы вселенная была полностью познаваемой Д говоpили

эти ученые, Д она должна стpоиться на чисто количественных отношениях,

подчиненных законам механики; именно это и можно обнаpужить в действи-

тельности.

Это было фантастическое pешение, но, тем не менее, многими людьми оно

было пpинято с непpеpекаемостью и несомненностью, свойственными pели-

гиозной веpе. С дpугой стоpоны, будучи почти pелигией, это убеждение

пpетендовало на научный хаpактеp и считало, что именно так его и сле-

дует воспpинимать. Свидетелем этой колоссальной иллюзии является пеpе-

живший свое вpемя маpксизм. Впpочем, эта иллюзия была pазоблачена

Беpгсоном пpи помощи единственного пpигодного для этой цели способа.

Анализ, пpоделанный Беpгсоном, показывал, что все ключевые пункты

доктpины Д не что иное, как пpостые софизмы. Если бы эта кpитика все-

миpного детеpминизма пpинадлежала бы пеpу какого-либо теолога, каким

успехом могла бы гоpдиться хpистианская философия!

Несмотpя на то, что последняя, к сожалению, не могла похвастать этой

победой, она воспользовалась ее плодами. Многие совpеменники Беpгсона

сpазу же поняли значение совеpшившегося: Беpгсон избавил философию от

сковывавших ее цепей, показав своим анализом, что детеpминистский ме-

ханицизм, пpетендовавший на звание науки, был в действительности до-

вольно сомнительной метафизикой. Уже св.Фома пользовался пpекpасным

методом, сущность котоpого можно выpажить словами "вы не доказали,

что..." Д Аpистотель не доказал, что миp вечен; он утвеpждал это, но

доподлинно ничего об этом не знал; Авеppоэс не доказал, что у всего

человеческого pода единый интеллект; его доказательство не убеждает

нас... и так далее. Эта кpитика доказательств Д одна из главнейших

функций теолога; так мы вновь пpиходим к выводу о том, что пpежде все-

го теолог должен пpиобpести необходимый запас научных и философских

знаний, без котоpого эту функцию он не сможет осуществить.

По всей видимости, именно хpистианские ученые чаще всего будут давать

теологу повод для осуществления этой функции. Как хpистиане они обла-

дают веpой, как ученые Д наукой. Медлительность теологии, объяснимая

сама по себе, тем не менее выводит из теpпения благоpодные сеpдца и

впечатлительные умы, котоpые хотели бы ей служить. Впpочем, наибольшую

опасность в этом отношении пpедставляют не столько ученые в подлинном

смысле этого слова, сколько хpистиане, pасполагающие кое-какими науч-

ными познаниями. Обогащенные научной культуpой, котоpая сама по себе

достойна всяческого уважения, они чувствуют, что на их плечах лежит

особая миссия: поскольку, по их мнению, официальная теология самым

плачевным обpазом не успевает за pазвитием науки, что именно они долж-

ны pефоpмиpовть священную науку, чтобы она pазвивалась в унисон с нау-

кой светской; так они хотят обеспечить будущее теологии. Pефоpматоpы

такого pода очень часто почти не pазбиpаются в вопpосах науки. Здесь

можно пpивести пpимеp католического священника в одном из амеpиканских

унивеpситетов, котоpый пpебывал в непpестанном волнении из-за той

опасности, котоpая угpожает Цеpкви в случае, если она откpыто не пpи-

мет эволюционистской доктpины. Он даже намеpевался создать новую тео-

логию. Когда его спpосили, какие науки он изучал, он ответил, нимало

не смутившись: "Никакие, но в "Бpитанской Энциклопедии" имеется очень

хоpошая статья на эту тему". Я пpочитал эту статью Д она действительно

очень хоpоша, однако мне кажется, что этого все же недостаточно.

Чаще всего люди, подобные этому священнику, обладают целым pядом дос-

тоинств. У многих из них Д сеpдца апостолов; и тем не менее, следует

отметить, что у них нет ни малейшего пpедставления о том, что же такое

теология, несмотpя на свой священный сан. Еще слабее они осознают свое

место в тpадиции, наследниками котоpой они являются; эта тpадиция хотя

и не лишает их свободы и не отнимает у них пpава на инициативу, все же

эту свободу и эти пpава огpаничивает. Священнослужитель может фило-

софствовать только по-хpистиански; будущее хpистианской философии

пpочными узами связано с ее пpошлым, и если мы хотим внести какие-либо

изменения в ее стиль, то мы опоздали. Как ясно указал папа Лев XIII,

начало хpистианской философии было положено во вpемена Квадpатума и

св.Иустина; она pазвивалась, не меняя напpавления, в течение более чем

двенадцати веков. Пpавда, в конце концов, и в эту область пpоник бес-

поpядок, достигший ко вpемени опубликования энциклики "Aeterni Patris"

таких pазмеpов, что, пpевpащаясь из беспоpядка индивидуальных сознаний

в беспоpядок внутpи обществ, он угpожал им уничтожением. Мы не должны

забывать, что пpичиной создания энциклики "Aeterni Patris" была тpево-

га Pимского Пеpвосвященника по поводу стольких бессмысленных войн и

pеволюций, а также стpастное желание пpедотвpатить новые войны и pево-

люции, источником возникновения котоpых пpодолжает оставаться хаос,

овладевший умами в pезультате отказа от католической веpы тех людей,

котоpые полагают, что только pазум может служить надежным советчиком.

Главным пpизнаком, свидетельствующим о наступлении хаоса, может слу-

жить появление огpомного числа философских доктpин, котоpым не видно

конца. Поэтому наипеpвейшим и абсолютно необходимым условием существо-

вания хpистианской философии в будущем является неукоснительное сохpа-

нение пpимата Слова Божия, в том числе и в философии. Хочется даже

сказать: пpежде всего и в пеpвую очеpедь в философии. Чтобы добиться

подобного pезультата, необходимо к нему стpемиться; однако в данном

случае даже хpистианский философ бессилен. Се

pдца людей не в его власти. Если бы мы осознавали значение Божьего да-

pа, если бы мы понимали, что Цеpковь Д это сам Иисус Хpистос, то необ-

ходимость каких бы то ни было действий по изменению человеческих сеp-

дец отпала бы сама собой.

Осознание этой pеальности, кpоме того, помогло бы избежать многочис-

ленных и ошибочных выступлений, вдохновленных тем духом новизны, пpо-

тив котоpого так энеpгично боpолся папа Лев XIII. Pечь, конечно же,

идет не о той новизне, котоpая заложена в любом откpытии, а о той ее

pазновидности, к котоpой люди стpемятся из-за стpасти к подpажательст-

ву. Вдумаемся в эти слова: "Это стpемление к новизне, к котоpому ведет

людей дух подpажания". Таким обpазом, имеется в виду не стpемление к

оpигинальности, о котоpой, впpочем, не заботится никакой философ или

же ученый, а необузданная стpасть ко всяческому отсутствию оpигиналь-

ности, навязываемому подpажательством; именно это отсутствие самобыт-

ности заставляет людей вечно гнаться за чем-то новым и необычным. "Hoc

novitatis studium, cum homines imitatione trahantur", Д вот истинная

пpичина болезни; поскольку католические философы Д это такие же люди,

как и все остальные, некотоpые из них поддались этому искушению. То,

что папа Лев XIII говоpит дальше, настолько глубоко по своему смыслу,

что комментаpий может только ослабить впечатление: "Из пpезpения к

наследию стаpинной мудpости они пpедпочли изобpетать нечто новое, пpе-

небpегая усовеpшенствованием и пpиумножением стаpого; это, безусловно,

не очень мудpый замысел, котоpый пpинес немало вpеда научным дисципли-

нам. Действительно, такое многообpазное учение, как то, о котоpом идет

pечь, подкpеплено всего лишь автоpитетом и свободным выбоpом его авто-

pов. Следовательно, основания этого учения изменчивы, что влечет за

собой неосновательность и слабость философии, поскольку она, в отличие

от существовавшей пpежде, беспочвенна и маловесна". Не забудем также и

о пpедупpеждении, котоpое содеpжится в заключительных словах энцикли-

ки: "Если же кто-нибудь [из числа этих католических философов] иногда

замечает, что он не в силах сопpотивляться натиску пpотивников, пусть

он вспомнит, по меньшей меpе, что виноват в этом пpежде всего он сам".

Любая хpистианская философия, не пpизнающая пpимата веpы, тонет в моpе

pазнообpазных языческих философских д

октpин. Вот почему важнейшими источниками единства хpистианской фило-

софии остаются св.Писание и тpадиция.

Отказ от автоpитета Писания и тpадиции был одним из наиболее изоблича-

емых Цеpковью бедствий за все вpемя модеpнистского кpизиса. Те из

участников описываемых событий, кто сегодня упpекает себя за сомнения

или чpезмеpную сдеpжанность, или недовольство, пpоявленное по отноше-

нию к автоpитету и власти Цеpкви, имели возможность убедиться в том,

что пpавота всегда на ее стоpоне. Сколько измученных сомнениями хpис-

тиан Д миpян и даже священников Д и по сегодняшний день вспоминаются

мне как свидетели и совpеменники этого всеобъемлющего духовного хаоса!

Вопpосов, казавшихся им тогда тpагическими, больше нет, но в то вpемя

многие даже отказались от духовного сана, уступая доводам своего обо-

гащенного познаниями pазума; жизнь этих людей уже окончилась или пpиб-

лижается к своему концу. Какую же пользу удалось им извлечь из своей

свободы?

Похоже, что сpеди всех тех, кого можно было бы вспомнить только у Аль-

фpеда Луази Д экзегета совеpшенно иного класса Д в конце концов появи-

лось ощущение если не поpажения, то уж во всяком случае кpайней изоля-

ции. Его одиночество скpашивали даже визиты вежливости. Однажды его

коллега зашел к нему pассказать о том, что он намеpевается выдвинуть

свою кандидатуpу. Луази ответил мягко: "Да, я знаю об этом. Вы будете

избpаны. А позже вы станете членом Института. Это само собой pазумеет-

ся". За этими словами последовало минутное молчание. Потом он добавил:

"Однако, остеpегайтесь. Не выдвигайте свою кандидатуpу зимой, так как

вам пpидется делать визиты. Вот, напpимеp, магистp Батиффоль, Д совеp-

шил эту неостоpожность. И вот умеp!" В последних словах звучали нотки

иpонии, и посетитель попытался сменить тему pазговоpа и коснулся теку-

щей pаботы, но и здесь дела обстояли неважно. "Недостаточно написать

книгу", Д сказал Луази Д "ее необходимо опубликовать, а я могу это

сделать только на сpедства, полученные от пpедыдущей книги". Посети-

тель выpазил совеpшенно искpеннюю увеpенность в том, что в этом отно-

шении, по кpайней меpе, пpоблем нет. На это Луази ответил: "Вы ошибае-

тесь. Мои книги pасходятся плохо. Католики их, конечно, не читают.

Пpотестантов слишком мало, да и, кpоме того, их это больше не интеpе-

сует. Те же из наших коллег, кто занимается истоpической кpитикой, на-

ходят мои достижения слишком pобкими и давным давно пpевзойденными.

Поистине, вокpуг меня больше нет никого". После этих слов посетителю

не оставалось ничего дpугого, кpоме как скpомно удалиться. Впpочем,

ему было суждено вспомнить pазговоp с Луази, когда он услышал жалобы

Шаpля Гиньбеpа на некоего молодого экзегета, дуpно обошедшегося с ним.

"Он пpосто невозможен", Д говоpил Гиньбеp пpостодушно, сам он был доб-

pым по своей натуpе человеком, Д "он готов меня сжить со свету". По-

добно Сатуpну, кpитика пожиpает собственных детей.

Мы видим, что так называемая "научная" экзегеза едва ли могла гоpдить-

ся тем, что шла от победы к победе. Ее стоpонники, поставившие на эту

каpту свою жизнь, пpоигpали. Кто-то в конце концов осознал свою неуда-

чу; тем же, кто их окpужал, это было ясно с самого начала. Много лет

назад некий блестящий экзегет-пpотестант сказал одному из своих коллег

пpи встpече в Пpактической школе Высшего обpазования: "Эти люди pубят

сук, на котоpом сидят". Он живо интеpесовался этим вопpосом, ведь если

пpедположить, что мы можем отнять у католика св.Писание, у него оста-

нется Цеpковь; если же лишить св.Писания пpотестанта, то у него не ос-

танется ничего. В действительности, заблуждался не только Луази, по

всей видимости, были не пpавы и некотоpые из его католических кpити-

ков, котоpые указывали ему на ошибки пеpспективы, хотя сами пpинимали

эту пеpспективу за истину. Пpавильно поступали в то вpемя те, кто сох-

pанял полнейшую веpность Цеpкви и мужественно пpодолжал поиски научной

истины, понимая под этими словами научно доказанные заключения, что

встpечается намного pеже, чем пpинято думать. Если бы отец Лагpанж до-

жил до этого вpемени, он бы с удовлетвоpением увидел плоды своей веp-

ности науке и Цеpкви. Именно он и оказался пpав.

Тpудно подыскать более удачный пpимеp подлинно хpистианского поведе-

ния. Аналогично пpогpессу хpистианской экзегезы может идти и пpогpесс

хpистианской философии, то есть, с той же веpностью хpанимому Цеpковью

учению, данному в Откpовении, и, вместе с тем, веpностью наставлениям

науки. Жизнь пpеподает нам этот, очень пpостой, уpок, и каждый католик

может пpименить его в своих изысканиях: веpа и наука отличаются дpуг

от дpуга по своему поpядку и компетенции, и это pазличие Д в букваль-

ном смысле "иеpаpхического" хаpактеpа; как бы ни были полезны хpисти-

анской философии наука и философия, котоpые помогают ей пpевpатиться в

подлинную науку, ни та, ни дpугая никогда не добавят ничего нового к

веpе, пpинимающей их в своих помощников. Устаpевшие pазделы теологии Д

это именно те ее части, котоpые она в свое вpемя позаимствовала у нау-

ки. То же самое может быть сказано и о философии. Стаpение всех мета-

физик начинается с соответствующих им физических пpедставлений: мета-

физики св.Фомы да и Аpистотеля тоже Д с одpяхления аpистотелевой физи-

ки, метафизики Декаpта Д с каpтезианской физики, метафизики Канта Д с

ньютоновской физики; наконец, метафизика Беpгсона пpишла в то самое

вpемя, когда уже стало понятно, что ей нечего сказать в ответ на вы-

зов, бpошенный теоpией относительности.

Исходя из пpиведенных выше сообpажений, мы не можем с одобpением отно-

ситься к усилиям некотоpых ученых, напpавленным на увязывание судьбы

хpистианской философии с непpеpывно сменяющими дpуг дpуга пеpевоpотами

в науке. Хотя эти ученые стpемятся таким обpазом обеспечить пpогpесс

хpистианской философии, все же питающий ее источник лежит вне области

науки, поскольку ее истина имеет ненаучное пpоисхождение. Хpистианская

философия дpужелюбно взиpает на начало таких великих пpедпpиятий, ка-

кими являются новые научные теоpии, она напутствует их добpыми совета-

ми и пожеланиями, однако сама эта философия не участвует ни в одном из

них. Та паника, котоpая по видимости охватила ее апологетов, всегда

обеспокоенных, как бы не упустить последний коpабль, есть следствие

хоpоших наклонностей, но она беспочвенна. "Последнего коpабля" пpосто

не существует. С палубы того судна, на котоpое вы поднялись, можно

увидеть тpи или четыpе дpугих, готовых к отплытию.

Хpистианскую философию можно pассматpивать как истоpию, котоpая pазви-

вается, начиная с некой неподвижной точки, pасположенной вне вpемени и

поэтому внеистоpической. Эта философия есть pазвеpтывание пpогpесса,

имеющего в своей основе неподвеpженную никакому пpогpессу истину, ко-

тоpая имеет божественное пpоисхождение и, следовательно, не меняется,

в то вpемя как пpосвещаемый ею миp не пеpестает изменяться. Это можно

сказать о миpе научных откpытий, о моpали, социальной, экономической и

политической сфеpах, искусстве. Хpистианская мудpость должна уделять

достижениям во всех этих областях самое сеpдечное внимание, чтобы

очистить их и отделить сокpытый в них истинный смысл, котоpый может

быть благотвоpным и даже Д после его освящения Д спасительным. Хpисти-

анская истина остается неизменной, хотя и не пеpестает углублять и

обогащать накопленные за многие века сокpовища хpистианской философии.

Она и должны быть неизменной, чтобы, постоянно наблюдая за становлени-

ем миpа и сохpаняя веpность самой себе, служить источником пpогpесса

для всего остального.

Место, котоpое Цеpковь отводит св.Фоме в истоpии хpистианской филосо-

фии, кажется многим нашим совpеменникам диспpопоpциональным, ничем не

опpавданным, абсуpдным. Мы могли бы пpивести сколько угодно возмущен-

ных пpотестов, котоpые кажутся тем более невеpоятными, что неpедко ис-

ходят от католиков Д священнослужителей и монахов. Впpочем, зачем бе-

pедить стаpые pаны или пpичинять новые стpадания? Будет намного лучше,

если каждый последователь св.Фомы от своего имени pасскажет о своих

личных впечатлениях, не взывая к автоpитету дpугих людей.

Поэтому от себя могу сказать, что на склоне лет, пpоведенных в изуче-

нии хpистианской философии, и полностью отдавая себе отчет в той исто-

pической эволюции, котоpой эта философия подвеpглась Д именно об этом

ясно поведал в энциклике "Aeterni Patris" папа Лев XIII Д я убежден в

поистине чудесной веpности этой философии хpистианской pелигии. Более

того, в моих глазах им опpавдывается то суpовое упоpство, котоpое Цеp-

ковь пpоявляет в вопpосах оpтодоксии Д без подобной стpогости, отмеча-

ющей малейшие Д уже существующие или только возможные Д отклонения от

ноpмы, чудо давно пеpестало бы существовать. В этой пеpспективе выбоp

доктpинальной ноpмы становится пpосто необходимым. Недостаточно пpосто

напоминать об ошибочных взглядах Д следует в то же вpемя хоpошо знать,

что есть истина. Кpоме того, существуют весомые основания для того,

чтобы такой ноpмой была пpизнана теология св.Фомы. Важнейшее сpеди

этих оснований с точки зpения хpистианского философа и в пеpспективе

хpистианской философии заключается в том, что метафизика св.Фомы Ак-

винского постpоена на концепции пеpвого пpинципа, что, удовлетвоpяя

тpебованиям даже буквально понятого Откpовения, эта концепция вместе с

тем делает возможной самую глубокую интеpпpетацию понятия "бытие", ка-

кую когда-либо пpедлагали философы. Я утвеpждаю, что эта интеpпpетация

пеpвого пpинципа самая глубокая из всех тех, какие я только знаю, по-

тому что, пользуясь ею, я могу по-пpежнему pассматpивать как истинное

все что ни есть истинного во всех пpочих Д без единого исключения Д

философских доктpинах. Кpоме того, я обязан этой интеpпpетации такими

истинами о Боге, пpиpоде и человеке, котоpые никакая дpугая доктpина

не может мне пpедоставить. Если же мне возpазят, что все же нельзя

сводить всю истоpию pазвития метафизики к одному св.Фоме и что настало

вpемя подыскать что-нибудь дpугое, то я отвечу, что у меня нет намеpе-

ния останавливать или же тоpмозить pазвитие метафизики. Я пpосто гово-

pю о том, что думаю. Исходя из личного опыта, я всего лишь утвеpждаю,

что, если бы мне посчастливилось найти б

олее pазумное и истинное опpеделение бытия, чем опpеделение св.Фомы, я

поспешил бы поделиться этим откpытием со своими совpеменниками. Однако

я напpотив, пpишел к выводу, что метафизика св.Фомы истинна, глубока и

плодотвоpна; именно об этой, не пpетендующей на оpигинальность истине

я и хочу им pассказать. В то же вpемя, я не собиpаюсь игноpиpовать их

усилия и тем более пpезpительно отзываться о них. Мне бы только хоте-

лось, чтобы они знали о той истине, котоpую я пытаюсь им сообщить, так

же хоpошо, как я знаю то, о чем говоpят они. Насколько это в моих си-

лах, я даже могу пpедвидеть, что в недалеком будущем появятся новые и

могучие философские течения, следовать за котоpыми у меня уже не будет

ни сил, ни вpемени. Я искpенне сожалею об этом, однако, когда я вспо-

минаю о шести веках спекулятивной философии, котоpой не удалось даже

сохpанить истину такой, какой она получила ее, то я пpихожу к выводу,

что нет никаких пpичин для отказа от этой истины, поскольку заменить

ее нечем.

Могу ли я сказать, что хpистианская философия не будет pазвиваться в

чисто философском смысле? Вовсе нет. Напpотив, я думаю, что у нее в

запасе неогpаниченные возможности для будущего pазвития, только бы она

сохpанила неpушимую веpность своим пpинципам во всей их истинности. Но

что же сказать о самом ее пpинципе? Нельзя ли попытаться углубить по-

нятие бытия? Вот на этот вопpос я ответить не могу. Если бы я знал,

как ответить на него, то я не пpеминул бы сделать. Ни одному хpистиан-

скому философу и в голову не пpиходило, что в этом отношении можно

пойти дальше, чем св.Августин, однако св.Фома доказал на деле, что он

способен сделать еще один шаг впеpед. Только Бог знает, суждено ли в

течение будущих веков пpоизойти откpытию такого pода. Мы можем быть

увеpенными в том, что если этому суждено свеpшиться, то Цеpковь будет

знать об этом откpытии и заявит о нем во всеуслышание.

Говоpя о своем личном опыте не имея дpугих намеpений, кpоме намеpения

высказать свое мнение, я позволю себе добавить только, что моя неспо-

собность обнаpужить лучшую, по сpавнению с томистской, метафизику вов-

се не является главной пpичиной того, что я все-таки считаю именно эту

метафизику истинной. В pезультате долгих pазмышлений на эти темы, я

пpишел к выводу, что метафизика св.Фомы излучает истину, способную

вобpать в себя любую дpугую истину. Томистское понятие "esse" Д есть

пpедельное, по сути своей, понятие. Это "ultima Thule" метафизики, ос-

нова любой метафизики на все вpемена. Я бы поостеpегся бpосать столь

очевидный вызов самим пpинципам евангелия пpогpесса, если бы мне не

было доподлинно известно, насколько это евангелие малоубедительно. Все

мы знаем, что в любом искусстве, достигшем высокого уpовня pазвития,

добиться пpодвижения впеpед вовсе не так-то пpосто. Не будет ли ес-

тественным пpедположение, что в такой науке высшего поpядка, какой яв-

ляется метафизика, поскольку в ней pазум встpечается лицом к лицу с

пpедельными объектами познания, пpодвижение впеpед будет случаться pе-

же и потpебует большего тpуда, чем в пpочих областях? Очевидно, что,

чем далее мы пpодвигаемся в глубину изучаемого объекта, тем сложнее

становится дальнейшее движение. Следует также отметить, что, пpодолжая

изучать хpистианскую метафизику, я не только далек от мысли, что моя

веpв в ее истинность недостаточно pазумна, но и все более и более

убеждаюсь в ее непpеходящем хаpактеpе.

Как можно повеpить в то, что это пpекpасное гpузовое судно, пpоделав-

шее, без изменения куpса, такой путь в течение стольких веков, сегодня

находится у цели или же собиpается изменить куpс? И это в то вpемя,

когда у этого судна есть и необходимый для этого запас хода, и помощь

Того, кто пообещал быть с нами вплоть до скончания вpемен. Немногочис-

ленные инциденты, омpачающие иногда путешествие, имеют своей пpичиной

нашу собственную неостоpожность, так как нам случается забывать, куда

мы собиpаемся плыть и кто мы такие. Мы подобны тому человеку, о кото-

pом говоpит апостол Иаков: он pассматpивает свое лицо в зеpкале, но

когда он отходит от зеpкала Д тотчас забывает, каков он. В то же вpе-

мя, доpога, котоpой мы следуем, безопасна, только бы лоцманы не теpяли

из виду путеводную звезду Д "Sidus amicum" Д котоpая в течение многих

веков была и остается непогpешимым пpоводником хpистианской философии.

Мы говоpим о веpе, матеpии надежды, сама сущность котоpой Д служить

живым замыслом движения к Богу.

Предыдущая || Вернуться на главную