Семинарская и святоотеческая библиотеки

Семинарская и святоотеческая библиотеки

Семинарская и святоотеческая библиотеки


"Маханаим".














  4)     Гаоны (Мудрецы, жившие после завершения Талмуда) пишут, что это


относилось когда-то и к 10 Тевета, поскольку о 10 Тевета сказано: "... этот


самый день..." (Йехезкель 2:3). Но в нашем календаре 10 Тевета никогда не


приходится на Субботу.














  5)     Мы даем сперва дату по ныне принятому летосчислению (дата со


знаком "-" - до новой эры), а затем (через дробь) - по традиционной


еврейской хронологии от Сотворения мира. Чтобы получить первую, нужно от


второй отнять 3760 лет. Проделав эту работу, вы обнаружите расхождение


датировок приблизительно в 160 лет. Такое расхождение существовало с


древних времен. Так, например, разрушение Первого Храма датируется в Европе


-586 годом, а согласно еврейской традиции это произошло в 3338, то есть в


-422 году. Небольшие расхождения (несколько лет) существуют и в оценках


длительности отдельных периодов. Подробнее об этой проблеме см. Д. Юст, "От


Кира к Александру...", журнал "Направление" 6, 7.



































                            Еврейские праздники





        MACHANAIM - JEWISH HERITAGE CENTER FOR RUSSIAN SPEAKING JEWS





----------------------------------------------------------------------------


К оглавлению книги "Дни траура"


СОДЕРЖАНИЕ














           2.             История гибели царств и разрушения Храмов


                        (...)


                        2.3.             Разрушение Второго Храма


                        2.3.1.             Иудея периода Второго Храма и Рим


                        2.3.2.             Перед восстанием


                        2.3.3.             Начало восстания


                        2.3.4.             Восстание


                        2.3.5.             Война и поражение евреев


                        2.3.6.             Осада и падение Иерусалима


                        2.4.             Значение Храма


                        2.4.1.             Условия существования Храма


                        2.4.2.             Заповедь о строительстве Храма


                        2.4.3.             Зачем нужен Храм?


                        2.4.4.             Жертвоприношения


                        2.4.5.             Храм и искупление грехов


                        2.4.6.             Конец Первого Храма


                        2.4.7.             Второй Храм


                        2.4.8.             Третий Храм





Продолжение


----------------------------------------------------------------------------


2.3. Разрушение Второго Храма





"Из-за взаимной ненависти сгорел Храм". (Йома 9Б)


2.3.1. Иудея периода Второго Храма и Рим


       С -190 года в дела Ближнего Востока и Малой Азии начинает активно


вмешиваться Рим. В -63 году Помпей воспользовался гражданской войной в


Израиле между двумя братьями Аристобулом и Гурканом и с легкостью завоевал


страну. Помпей лишил Иудею почти всех завоеваний, сделанных в предыдущем


веке царями из династии Хасмонеев, и признал правителем страны Гуркана,


правда, без царского титула, но Гуркана это вполне устраивало, потому что


большая часть евреев желала видеть во главе страны не царя, а


Первосвященника. Гуркан, как и все Хасмонеи, был коhеном, то есть потомком


Аарона, брата Моше, и потому имел право занять этот пост. Он стал


Первосвященником, и, начиная с этого года, все важные решения в Иудее


принимались только с одобрения Рима.


       Эпоха последующих иудейских царей не очень существенна для рассказа


о разрушении Храма. Достаточно сказать, что в -37 году династия Хасмонеев


пресеклась и на царский престол Иудеи взошел Ирод Великий, который в рамках


еврейской традиции не мог быть Первосвященником, т.к. не был коhеном.


Поскольку, по еврейскому закону, он, будучи непосредственным потомком


прозелитов-эдумеев, не мог стать и царем, то традиция видит в нем


узурпатора, незаконно занявшего престол Иудеи. Ирод сумел расширить


Иудейское царство и почти восстановил его в границах времен правления царя


Александра Яная (-103-76), при котором Иудея периода Второго Храма была в


зените государственной мощи.


       В 41 году, после убийства императора Калигулы, Агриппа, внук Ирода


Великого, во время своего пребывания в Риме помог Клавдию взойти на престол


Римской империи. Клавдий не остался в долгу и в награду за помощь подарил


Агриппе провинцию Иудея. И хотя Агриппа не принадлежал к легитимному (по


еврейским представлениям) царскому роду, своим поведением он сумел добиться


уважения со стороны еврейских мудрецов. О праведном поведении царя во время


его правления свидетельствует и Талмуд. Очень быстро, в течение буквально


трех лет, Агриппа I восстановил Иудею в границах царства своего деда.


       В 44 году Агриппа I умер. После него остался малолетний сын.


Император Клавдий решил вновь включить Иудею в число римских провинций,


оставив Агриппу II, сына Агриппы I, заложником в Риме. Во главе провинции


Иудея был, как и прежде, поставлен прокуратор (административный


губернатор), назначаемый из числа римских всадников.


       По свидетельству Корнелия Тацита, "спокойствие в провинции Иудея"


продолжалось на протяжении всего периода правления первых прокураторов


(6-41 годы), при Агриппе I, а также в те годы, когда Агриппа II находился в


Риме. Однако этот период можно считать спокойным только на фоне


последовавших событий.


       В 53 году император Клавдий подарил Агриппе II ряд земель к


северо-востоку от озера Кинерет. Одновременно он поручил ему общий надзор


за Иерусалимским Храмом и право назначать Первосвященников. Это повлекло за


собой целый ряд последствий, которые сыграли роковую роль в еврейской


истории и в конечном счете привели к Великому восстанию 66 года.





2.3.2. Перед восстанием


       Современные историки испытывают немалые трудности, когда начинают


разбираться в причинах, приведших к Великому восстанию 66 года. Рим в этот


момент находился в зените своего могущества. Его границы простерлись от


Дуная до Северной Африки. Средиземное море было внутренним морем Римской


империи. Регулярная армия Рима, не считая вспомогательных войск,


насчитывала 350 тысяч человек. Сколько-нибудь существенных военных операций


Рим тогда не вел. Не надо было обладать большими политическими талантами,


чтобы понять, что никаких шансов на победу у восставших не было.


       Это с одной стороны. А с другой - мы не находим никаких указаний на


то, что в Иудее велась серьезная подготовка к войне. Нет следов возведения


новых укреплений. Не видно движения посланцев к еврейским общинам стран


рассеяния. Когда речь заходит о причинах Великого восстания, главный


источник наших знаний о нем - Иосиф Флавий - не слишком вразумительно


сообщает о деятельности какой-то крайне малочисленной группы фанатиков.


Талмуд приводит два рассказа о причинах разрушения Храма. Первый из них


находится в трактате Гитин (55-Б), - это история о Камце и Бар-Камце (см.


ниже, в разделе 6.3). Второе высказывание Талмуда по поводу разрушения


Храма находится в Тосефте Менахот (13:4). Тосефта гласит: "Но второй


Храм... за что? За то, что возлюбили богатство и ненавидели друг друга".


Поскольку Талмуд  - это прежде всего религиозный сборник, исторические


события интересуют его только с точки зрения содержащегося в них морального


урока. Чтобы понять сказанное в Талмуде, надо проследить события,


непосредственно предшествующие восстанию.


       Как уже было отмечено, император Клавдий пожаловал Агриппе II право


назначать Первосвященников и осуществлять надзор над Храмом. К сожалению,


он не дал ему для этого необходимые средства. Агриппа не имел права


назначать и взимать налоги в свою пользу, и очень скоро он ощутил острый


финансовый дефицит. Главными денежными ресурсами в Иудее располагал в этот


период Первосвященник. Через него проходили пожертвования евреев из стран


рассеяния, в его распоряжении находилась храмовая сокровищница, куда каждый


еврей, в какой бы стране он ни проживал, сдавал по полшекеля. Кроме того,


выполняя заповедь Торы, все евреи Земли Израиля отделяли определенную часть


урожая (труму) в пользу коhенов (храмовых священников, потомков Аарона).


Каждый еврей имел право отдавать труму тому коhену, которому хотел.


Понятно, что значитель-ная часть народа передавала это пожертвование


Первосвящен-нику.


       В 59 году Агриппа воспользовался своим правом назначать


Первосвященника: на этот самый важный в еврейском мире пост был назначен


его ставленник Ишмаэль бен-Пеяви, после чего между Агриппой и легитимной


администрацией Храма сразу же началась склока. Дело дошло до личного


разбирательства у императора Нерона, который решил дело в пользу


управляющих Храмом. Агриппа вернулся в Иудею, а Ишмаэля бен-Пеяви оставили


в Риме в качестве заложника. По возвращении из Рима Агриппа назначил одного


за другим трех Первосвященников: Иеhошуа бен-Думнай, Иеhошуа бен-Гамлиэля


и, наконец, Ханана бен Ханана.


       Об этих Первосвященниках Иосиф Флавий пишет следующее: Эти собрали


вокруг себя вооруженные банды и вели непрерывную войну друг с другом. Более


всех занимался этим Ханан (или Ханания), который благодаря своему богатству


мог оказывать услуги большому количеству людей. Также у Костобара и Шаула


(родственников Агриппы) было большое количество преступных людей, которые


делали то, что им хотелось. Двое последних были из царского рода и были


близки к Агриппе ... они нападали на слабого и грабили его. С этого времени


Иерусалим не выходил из бедствий и все события вели к его разрушению"


("Иудейские Древности" 20, 9:4). Все это случилось в период прокураторства


Альбина (62-64), к которому и обратились с просьбой о смещении


Первосвященника с должности. Альбин пошел навстречу этой просьбе, и Агриппе


пришлось Ханана сместить. Это произошло в начале правления Альбина, однако


впоследствии Ханан сумел укрепить свои позиции. Он просто купил симпатии


Альбина, а заодно и нового Первосвященника.


       В "Иудейской войне" Иосиф Флавий пишет (1, 14:2), что Альбин


сговорился с богачами Иерусалима, получал с них свою долю и не обращал


никакого внимания на их действия. Поэтому всякий, кто только хотел, мог


собрать вокруг себя банду и заниматься откровенным грабежом. Ограбленные же


не могли обратиться за помощью и были вынуждены молчать. "...Тогда были


посеяны зерна и пустило корни разрушение Иерусалима".


       Первосвященники не забывали и своих родственников. На должности


казначеев и управляющих они назначали своих сыновей и зятьев, которые не


получили почти никакого еврейского традиционного образования, зато по


малейшему поводу (и без повода) писали доносы властям (Песахим 57-Б).


       Упомянутые Флавием Костобар и Шауль - это родственники Агриппы,


которые тоже образовали свои партии, и все эти четыре партии


(Первосвященников, Агриппы, Костобара и Шауля) враждовали между собой, так


что дело не раз доходило до вооруженных стычек на улицах Иерусалима.


Единственное, что их объединяло, - это совместный грабеж слабейших слоев


населения.


       Напряжение в провинции росло и благодаря ее тяжелейшему


экономическому положению. К грабежу Первосвященников и прокураторов, к


тяжести налогов добавилась массовая безработица, которая последовала за


завершением в 64 году перестройки Храмового комплекса. В это время лишились


работы 18 тысяч человек. В таких условиях для возникновения восстания


достаточно было искры.


       Грабеж, убийства, полная развращенность властей, продажность


римского наместника вызвали дальнейшее брожение в народе. Неимоверно


выросло количество бандитов на дорогах, появились наемные убийцы. Этих


людей Иосиф Флавий называет "сикариками" - по названию короткого, похожего


на кинжал меча, которым они были вооружены. Бандиты всегда беспокоили


римских наместников, и те с переменным успехом вели против них борьбу.


Однако в годы прокураторства Альбина и эта проблема обострилась.





2.3.3. Начало восстания


       В 64 году Альбин был отозван в Рим. На его место был назначен новый


прокуратор - Флор (64-66). По сравнению с этим последним Альбин был просто


ангелом. То, что Альбин делал тайно, Флор проделывал открыто. Наконец,


ссылаясь на острую нужду императора в деньгах, Флор попытался изъять


ценности из храмовой сокровищницы. Начались народные волнения. Флор вызвал


войска. И хотя толпа вышла приветствовать входящих в город римских солдат,


разразилась кровавая расправа. Около 3600 человек было убито. Дождавшись,


когда улягутся страсти, связанные с этим событием, Флор еще раз приказал


солдатам напасть на еврейскую толпу. Понимая, что евреи так дело не


оставят, видя, что уже раздаются требования послать к императору делегацию


с требованием его смещения, Флор решил убедить свое начальство в том, что


он имел дело с настоящим бунтом, и направил об этом донесение наместнику


Рима в Сирии Цестию Галлу. Евреи, со своей стороны, отправили Цестию


письмо, в котором обвиняли Флора в преступлениях против населения


Иерусалима. Цестий отрядил для проведения следствия своего трибуна


Неаполитана. Одновременно в город приехал Агриппа. Неаполитан, обнаружив,


что жители города настроены вполне миролюбиво, похвалил их за верность


Риму. Казалось бы, инцидент был улажен, но тут неожиданно взял слово


Агриппа и обвинил жителей Иерусалима в бунте против Рима, выразившемся


якобы в том, что они, во-первых, еще не выплатили ежегодную дань Риму


(следует заметить, что Рим не устанавливал дату выплаты этой дани), а


во-вторых, во время последних событий разрушили окружавшую Храм галерею.


Народ решил продемонстрировать верность Риму: восстановил галерею и быстро


собрал недостававшую часть налогов. После этого Агриппа стал убеждать народ


повиноваться Флору. Это вызвало общее негодование, и толпа потребовала,


чтобы Флор и Агриппа убрались из города.





2.3.4. Восстание


       Решение об изгнании из Иерусалима прокуратора и Агриппы было


стихийным, но его поддержали пользующиеся наибольшим авторитетом в народе


еврейские ученые-перушим (фарисеи), в том числе один из самых знаменитых


ученых того поколения рабби Йоханан бен-Заккай. Трое из его учеников и


сторонников: Бен-Калба Савуа, Накдимон бен-Гурион и Бен-Цицит Акесет, люди


весьма состоятельные, создали в городе огромные запасы продовольствия и


дров, которых должно было хватить на несколько лет.


       В это же время Первосвященники и их окружение, опасавшиеся, что гнев


народа будет в первую очередь направлен против них, заняли Верхний город


(район, включавший в себя сегодняшний еврейский квартал Старого города) и


укрепились в нем. Они также направили два посольства: к Флору и к Агриппе с


сообщением, что в городе бунт, и требованием немедленной помощи. Их демарш


оказался подлинным подарком для прокуратора и царя. Агриппа немедленно


двинул против Иерусалима 3000 всадников. Седьмого числа месяца ав эти


войска подошли к городу и начались бои. В течение восьми дней боев


восставшим удалось захватить большую часть Верхнего города. Толпа сожгла


дворцы Ханана и Агриппы, а также архивы, в которых хранились заверенные


судом долговые расписки. Затем восставшие взяли бастион Антония, а позднее


обнаружили Первосвященника Ханана, прятавшегося в туннеле водопровода, и


убили его. Римскому гарнизону был обещан свободный выход из города; когда


же римские части разоружились, восставшие перебили их. Так началось Великое


восстание, которое привело к разрушению Храма.


       Восставшие не имели руководства и действовали стихийно. Поначалу их


цель была вполне скромной: продемонстрировать римским властям, что город


больше не потерпит прокуратора и тех, кто вошел с ним в сговор. Вооруженное


вмешательство Агриппы прорвало плотину народного гнева. Произошло то, что


характерно для многих народных волнений: началось со стихийного протеста,


но сперва события оказались под относительным контролем разумных людей;


затем этот контроль был утрачен и руководство захватили экстремисты.


       Было бы серьезным упрощением утверждать, будто еврейское общество


распалось на две враждебных друг другу партии: желавших войны и тех, кто


предпочел бы все оставить по-старому. В действительности общество


раздробилось на десятки партий, и все они враждовали между собой.


       В Иерусалиме еще продолжалась братоубийственная война, когда в


Кейсарии произошло событие, придавшее всей истории совершенно новую


окраску. Кейсарийские греки организовали кровавый еврейский погром.


Большинство жителей Кейсарии было убито, а тех, кто пытался скрыться,


ловили и по приказу Флора отправляли на принудительные работы на верфи. В


ответ евреи устроили погромы в ряде греческих городов. Восстание начало


распространяться по стране. Оно охватило район Тверии и Галилею. Всюду


жители брались за оружие. Острие гнева было направлено против греков и


других неевреев.


       Только теперь наместник Рима в Сирии Цестий Галл понял, что события


вышли из-под контроля. Он послал двенадцатый легион на подавление волнений


в Галилее, а сам возглавил войска, двинувшиеся на Иерусалим. Действия


двенадцатого легиона в Галилее были успешными. Там был наведен


относительный порядок. Поход же Цестия Галла на Иерусалим оказался


неудачным. Защитники города заставили римские войска отступить и


преследовали их вплоть до Бейт-Хорона; в состоявшемся здесь сражении евреи


сумели разгромить римлян.





2.3.5. Война и поражение евреев


       После поражения Цестия Галла стало ясно, что дела в Иудее приняли


серьезный оборот. Император Нерон послал для подавления восстания одного из


своих крупнейших военачальников Веспасиана. Веспасиан и его сын Тит прибыли


в Иудею с войском в 60 тысяч человек.


       Вся страна начала готовиться к войне. Укреплялись стены Иерусалима.


На окраины Иудеи восставшие отправили своих посланцев. Одновременно там


появились собственные руководители. Иосиф Флавий подробно описывает, как


строились укрепления в Галилее. К несчастью, все труды этого автора очень


пристрастны, и к тому же в различных произведениях он противоречит сам


себе. Из "Иудейской войны" следует, что в Галилею Иосиф Флавий приехал как


посланец Агриппы и что главная его цель была, не вызывая подозрений со


стороны восставших, заблокировать военные действия. В "Автобиографии" же он


старательно доказывает, что не был предателем, а напротив - идеальным


военачальником. Так или иначе, он вел довольно успешные действия против


местных жителей-неевреев, а также укрепил ряд городов.


       В Галилее, как и в Иерусалиме, не было единства. Крупнейшие города


Галилеи выступали на стороне Агриппы и римлян. В руководстве шла


непрерывная грызня между Иосифом Флавием и Йохананом из Гуш-Халав,


сыгравшая не последнюю роль в падении Юдфата.


       Пока Веспасиан находился в Акко, к нему прибыла делегация города


Ципори (Галилея) и объявила о своей верности Риму. Веспасиан послал в


Ципори войска и захватил город и его окрестности. Иосиф собрал свое войско


неподалеку от Ципори в местечке Грис, но оно вскоре разбежалось, а сам


Иосиф укрылся в Юдфате. Город попал в осаду и спустя семь недель (в тамузе


67 года) пал. Иосиф сдался Веспасиану и остался при нем.


       Веспасиан без боя захватил прибрежную зону, затем разделил свое


войско, отправив часть его на завоевание Скитополиса (Бейт-Шеан), а с


другой частью сам отправился в Кейсарию, где гостил у Агриппы.


       К 68 году римляне практически захватили всю страну. Веспасиан в


Кейсарии готовил поход на Иерусалим. Но тут умер император Нерон - друг


Агриппы (они с юных лет вместе воспитывались). Императором стал Гальба.


Веспасиану было хорошо известно, что Нерон начал войну не из-за грозившей


Риму опасности. Конфликт в Иерусалиме можно было уладить без военного


вмешательства, путем мирных переговоров, - для этого достаточно было убрать


прокуратора и ограничить произвол Агриппы и его людей, а потом местными


силами справиться с бандитскими шайками, которые наводнили страну. Дружба с


Агриппой не позволила императору выбрать этот путь. Веспасиан послал своего


сына Тита к новому императору за новыми инструкциями. Вместе с ним


отправился Агриппа. В Ахее им сообщили о смерти Гальбы (он правил всего


семь месяцев и семь дней) и о том, что новым императором стал Оттон. Тит


вернулся к отцу, а Агриппа, которому было очень важно уговорить нового


императора продолжить войну против евреев, поехал дальше в Рим.


       Оттон пробыл императором всего три месяца. Первого июля 69 года


египетские легионы провозгласили императором Веспасиана, и в месяце кислев


(приблизительно декабрь) того же года это назначение подтвердил сенат.


Веспасиан выехал в Рим. Продолжать войну остался его сын Тит. Следуя


железному правилу римлян никогда не воевать зимой, Тит остался в Кейсарии и


там дождался весны семидесятого года, после чего во главе пяти легионов


(вместе с вспомогательными силами войско Тита составило около 80 тысяч


человек) двинулся к Иерусалиму и 14 числа месяца нисан (накануне праздника


Песах) осадил его.





2.3.6. Осада и падение Иерусалима


       После неудачного для римлян похода наместника Сирии Цестия Галла на


Иерусалим во главе города оказались представители почти всех слоев


общества: мудрецы р. Йоханан бен-Закай и р. Шимон бен-Гамлиэль,


Первосвященник Йосиф бен-Гурион и ряд других лидеров умеренных партий.


Такая расстановка сил сохранялось до осени 67 года, когда в Иерусалим


прибыл Йоханан из Гуш-Халав, бежавший из осажденного города. Ему устроили


торжественную встречу и, так как он придерживался той же умеренной линии,


направленной в основном на выжидание удачного момента для вступления в


переговоры с Римом о будущем Иудеи, поручили возглавить город.


       В 68 году, пока Агриппа добирался до Рима, а Веспасиан в Кейсарии


дожидался инструкций от нового императора, глава партии Первосвященников


Матитъяhу бен-Бейтус вызвал к себе на подмогу Шимона бар-Гиору вместе с


войском, состоящим из эдумеев (юг Израиля), чтобы тот помог ему избавиться


от Йоханана из Гуш-Халав. Но Первосвященник не знал, с кем он имеет дело.


Ворвавшись в город, эдумеи стали убивать всех подряд: и тех, кто их


пригласил, и тех, на кого их натравили. Перебив массу народа, они в конце


концов обратили оружие против самого Первосвященника и его людей и тоже их


уничтожили. Во время боя между Йохананом и Шимоном были сожжены


продовольственные склады. (Иосиф Флавий обвиняет в этом Йоханана, но это


явная ложь, хотя бы потому, что склады стояли в неприкосновенности в


течение всего периода правления Йоханана. О том, что склады сжег Шимон и


его люди, свидетельствует и Талмуд (Гитин, 56).) Из-за наступившего голода,


собственно, и пал Иерусалим. После ухода эдумеев начался ответный террор


сторонников Йоханана. К этому времени в городе собралось большое количество


"сикариков", и Йоханан прибег к их помощи. Он укрепился на территории Храма


и устроил судилище над теми, кто выступил против него. Кровь лилась рекой.


Множество людей погибло во время этой резни.


       Когда фактическую власть над Иерусалимом захватили Шимон и его люди,


все шансы на мир были утеряны. К этому историческому моменту следует


отнести известный рассказ о том, как рабби Йоханан бен-Закай хитростью


покинул город, добрался до римского лагеря и предсказал, что Веспасиан


станет императором (см. ниже, в разделе 6.3). Когда предсказание сбылось,


Веспасиан удовлетворил просьбу рабби Йоханана и даровал ему право создать


академию в городе Явне.


       Расстановка сил в Иерусалиме накануне осады сложилась следующим


образом. Шимон бар-Гиора контролировал Верхний город и большую часть


Нижнего, Йоханан из Гуш-Халав - Храмовую гору и крепость Антония, а третья


партия - Первосвященников - во главе с Элазаром бен-Шимоном находилась на


самой территории Храма. Общая численность войск, оборонявших Иерусалим, не


превышала 25 тысяч человек. Даже в это тяжелое время, когда уже началась


осада города, внутренние распри не прекратились. Во время праздника Песах


Элазар открыл храмовый двор, чтобы дать возможность всем находящимся в


Иерусалиме принести пасхальную жертву. Этим немедленно воспользовался


Йоханан из Гуш-Халав: во главе вооруженного отряда ворвался на территорию


Храма и перебил противников. Теперь в городе остались всего две партии, но


и они сумели договориться о координации действий лишь после первой атаки


римлян.


       В результате нескольких боев вне городских стен римляне взя-ли


третью внешнюю стену города, а 17 тамуза - вторую стену. Еще до этого они


окружили Иерусалим дополнительной стеной, чтобы осажденные ниоткуда не


могли получить продовольствие, которого в городе почти не осталось после


сожжения Шимоном бар-Гиорой продовольственных складов. В конце концов


римлянам удалось взять укрепление Антония, и десятого ава Храм был сожжен.


Все защитники Храма погибли. Йоханан и Шимон сумели укрыться в Верхнем


городе. Однако силы защитников города были на исходе. Они едва волочили


ноги от голода. Для римлян же продолжение осады было делом не слишком


обременительным. Солдаты ворвались в Верхний город. Большинство защитников


пало. Остальные были захвачены в плен.


       После падения Иерусалима пламя восстания еще не было окончательно


погашено. Последние укрепления восставших пали только к 74 году.


       Иосиф Флавий в книге "Иудейская война" пишет, что Тит не хотел


разрушать Храм, что это сделал простой римский солдат в пылу битвы. Тит


якобы немедленно приказал потушить пожар, но уже ничего нельзя было


сделать. Не имеет ни малейшего значения, насколько этот рассказ


соответствует истине. Рим не разрешил евреям восстановить здание Храма.


       Последствия войны были ужасны. Около четверти еврейского населения


страны погибло в боях, от ран, голода и других бедствий. Еще около одной


десятой населения римляне взяли в плен и обратили в рабство: сослали в


шахты, на галеры, многие сделались гладиаторами и почти все погибли. Почти


никто из пленных не вернулся на родину.


       Шимон бар-Гиора и Йоханан из Гуш-Халав попали живыми в руки Тита и


были проведены по Риму в его триумфальном шествии, устроенном в честь


победы в Иудейской войне. Шимон бар-Гиора после этого был казнен, а Йоханан


приговорен к пожизненному заключению. Веспасиан хорошо знал, что именно


вмешательство Шимона бар-Гиоры сделало переговоры невозможными и привело к


кровопролитной войне. Это и определило приговоры руководителям восстания.


       После подавления восстания, вплоть до 100 года, Агриппа правил рядом


земель вокруг озера Кинерет. Иосиф Флавий поселился в Риме и написал серию


книг, которые, несмотря на их пристрастность, служат в наше время основным


источником сведений об истории Иудеи. Рабби Йоханан бен-Закай создал


академию в Явне, которая на протяжении долгого времени была основным


центром еврейской мысли. Отсюда, не обладая никакой официальной властью, он


и его ученики и сподвижники долгое время управляли жизнью еврейского народа


и заложили основы еврейской жизни в отсутствие Храма. С разрушением Храма


оказалась упразднена должность Первосвященника, бывшая на протяжении всего


периода Второго Храма главной должностью в стране (даже царский трон стоял


ниже трона Первосвященника). Одновременно с разрушением Иерусалима были


разрушены две важнейшие академии: Шамая и Гилеля, которые на протяжении


двух поколений были центрами еврейской религиозной и законодательной мысли.


Одновременно сошли с исторической арены саддукеи - главные враги этих школ.


Богачи разорились. Многим пришлось оставить обжитые места, так как они были


полностью разрушены. Во время войны были также вырублены леса и плантации.


В результате изменился климат: "С тех пор, как был разрушен Храм, нет дня


без проклятия; росы, опускаясь, не приносят благословения, потерян вкус


плодов" (Сота 48 Б).


       Если теперь вернуться к тем страницам Талмуда, на которых


анализируются причины разрушения Храма, то выясняется, что Тосефта очень


точно формулирует главный урок восстания: "За то, что возлюбили


богатство... и возненавидели друг друга". Те, кому следовало стать во главе


народа, в погоне за богатством настроили народ против самих себя, а чтобы


укрепить свое пошатнувшееся положение, спровоцировали войну. Об этом


рассказывает история о Камце и Бар-Камце. Иосиф Флавий в IХ книге


"Автобиографии" упоминает, что в Тверии среди тех, кто сохранил верность


Агриппе, был Кампсус, сын Кампсуса. (Кампсус Флавия - видимо, тот самый


Бар-Камца, о котором говорится в Талмуде.) В этой истории человеку Агриппы


предъявлено обвинение в том, что он, спровоцировав евреев на отказ принести


жертву за здоровье императора, в дальнейшем донес об этом властям, что и


привело к войне. Далее Тосефта говорит: "...и за то, что возненавидели друг


друга" - восставшие не смогли объединиться и, вместо того чтобы бить общего


врага, сражались друг с другом.





2.4. Значение Храма





"И построят Мне Святилище, и Я буду пребывать среди них". (Исход 25:8)


2.4.1. Условия существования Храма


       "Если будете следовать Моим законам, хранить Мои заповеди и


исполнять их, то Я вовремя дам дожди, и земля даст урожай... и досыта


будете есть свой хлеб, и спокойно будете жить на своей земле, ...и


установлю Свое пребывание среди вас..." (Левит 26:3-11). Все обещания,


содержащиеся в этом отрывке, следуют за перечислением законов, призванных


наполнить святостью каждодневную жизнь. Даны эти законы по случаю


завершения строительства и освящения Скинии - переносного Храма. Сразу


после того, как переносной Храм был освящен, Всевышний напоминает Своему


народу, что Его пребывание среди евреев связано не просто со строительством


здания, в котором Создатель как бы найдет Себе пристанище на земле.


Обещанию: "установлю Свое пребывание среди вас" предпослано условие: "если


будете следовать Моим законам", то есть: если не "будете следовать", то и


при наличии Храма в нем не будет Шехины - явного Божественного присутствия.


       Между Богом и народом Израиля заключен союз, согласно которому евреи


должны соблюдать заповеди Всевышнего, а Бог, со Своей стороны, обязуется


дать нам выжить и одаривать нас всем, что составляет земное счастье. Роль


Храма в этом союзе - выражать и символизировать двустороннюю верность


союзу. Если евреи не верны ему, то Храм, будь он построен по всем законам


Торы, не обеспечивает пребывания Шехины среди народа Израиля. Более того,


так как в подобной ситуации Храм оказывается лишенным смысла, народ не


может не лишиться этого свидетельства союза. Истинность этого положения


подтверждается не только известными историческими событиями: разрушением


Скинии в Шило и двукратным разрушением Иерусалимского Храма, но и тем, что


стихи Писания, посвященные строительству Храма, всегда включают


предостережения против уклонения от соблюдения заповедей. Например: "И было


после того, как Соломон завершил строительство дома Господа... Явился


Господь Соломону... и сказал: Я освятил дом, который ты построил, чтобы


установить Мое Имя там навек; и будут Мои глаза и сердце там во все дни. А


ты, если будешь ходить передо Мной, как ходил твой отец Давид, - с чистым


сердцем и честно исполнять все, что Я заповедал тебе, соблюдать Мои законы


и уставы, то поставлю Я твой царский престол над Израилем навек... Если же


вы и ваши дети отступят от Меня, и не будут соблюдать заповеди и законы,


которые Я дал вам, и будут служить иным божествам, и поклоняться им, Я


истреблю Израиль с земли, которую дал ему, и дом, который Я посвятил Имени


Моему, отвергну от Своего лица. И дом, который был высок для каждого,


проходящего мимо него, станет пустошью, и всякий прохожий удивится и


присвистнет..." (Царей I 9:1-8).


       В языке иврит есть два слова для обозначения Храма: первое - Микдаш


("Святилище"), т.е. место, которое концентрирует в себе святость нашей


жизни, Дом, символизирующий нашу верность союзу со Всевышним. Второе слово,


которым пользуется Тора, - Мишкан ("Место обитания"), то есть место, где


Шехина Святого, Благословен Он, пребывает на этой земле, среди народа


Израиля, место, где можно приблизиться к Всевышнему, откуда исходят все


благословения каждому в отдельности и всему обществу в целом.


       Храм, конечно, существует, только если еврейский народ верен


Всевышнему, но, с другой стороны, Всевышний пребывает среди Своего народа -


в Храме. Слова: "...И Я буду пребывать среди них" следуют за словами: "И


постройте Мне святилище". Посредством Храма Бог открывает Свое пребывание


среди народа Израиля.





2.4.2. Заповедь о строительстве Храма


       "И построят Мне Святилище, и Я буду пребывать среди них" (Исход


25:8). "И будет место, которое изберет Господь, ваш Бог, чтобы в нем


пребывало Его Имя, туда будете приносить все, что Я заповедую вам..."


(Второзаконие 12:11). Эти два стиха Торы заповедуют народу Израиля


построить Храм, где будут происходить все предписанные Торой


жертвоприношения, осуществлять-ся вся служба и три раза в год собираться


весь народ Израиля, чтобы отпраздновать три праздника: Песах, Шавуот и


Суккот.


       Пребывание Бога среди народа Израиля выражается еще и в том, что Его


Храм должен разделить судьбу народа. Пока евреи не имеют покоя, пока не


дано нам жить на своей земле, избавившись от угроз со стороны окружающих


народов, не может быть покоя и Храму. Скиния - Храм в шатре - сопровождала


евреев во время их скитаний по пустыне. Четырнадцать лет евреи завоевывали


себе место в стране Израиля, оттесняя обитавшие здесь ханаанейские народы,


и делили ее между собой. Все это время Скиния стояла в Гильгале, недалеко


от Иерихона (у самого входа в страну). Затем Храм перенесли в Шило. Там


построили каменные стены, а в качестве крыши использовали полотна, которые


были в Скинии. В таком виде - наполовину здание, наполовину шатер - Храм


простоял 369 лет.


       Наступили времена, неизмеримо более тяжелые, чем предшествующий


период непрерывных войн евреев за право жить на этой земле. Власть в стране


захватили филистимляне. Они дошли до Шило и разрушили Скинию. После этого


Храм был перенесен в Нов и находился там тринадцать лет; когда умер пророк


Шмуэль, Храм был разрушен, а Ковчег Завета перенесен в Гивон, где он


находился сорок четыре года. Только после победы царя Шауля над


амалекитянами - первым народом, напавшим на евреев после их выхода из


Египта (Тора заповедует: "Сотри память об Амалеке из поднебесной"


(Второзаконие 25:19); Амалек символизирует все народы, у которых ненависть


к евреям, что называется, в крови), и царя Давида над филистимлянами и


остатками ханаанейских народов пришло время строить дворец для Создателя.


Только после всех этих событий царь Давид заложил фундамент Храма, а


достроил его (на горе Мория в Иерусалиме) сын Давида Соломон. Все это


делалось в соответствии с заповедью "И построят Мне Святилище...", время


исполнения которой не могло наступить раньше, чем царь Давид победит всех


врагов Израиля. В Торе сказано: "И перейдете Иордан, и поселитесь в стране,


которую Господь, ваш Бог, дает вам; и Он даст вам покой от всех окружающих


вас врагов, и будете жить безопасно. И будет место, которое изберет


Господь, ваш Бог, чтобы в нем пребывало Его Имя, туда будете приносить все,


что Я заповедую вам..." (Второзаконие 12:10-11). Из этого отрывка следует,


что строить постоянный Храм можно только после того, как евреи полностью


захватят страну и разделят ее между собой, т.е. когда сам народ Израиля


достигнет национального величия. Итак: пока нет покоя у народа, не может


пребывать в покое и Святилище Всевышнего; но вот народ достиг национального


величия, и тогда на всю общину ложится обязаность построить дворец для


Бога. Так и произошло: "И было: когда поселился царь в своем доме и Господь


дал ему покой от всех окружавших врагов, сказал царь пророку Натану: Вот я


живу в кедровом доме, а ковчег Бога обитает среди полотен" (Шмуэль II


7:1-2).


       "Место, которое изберет Господь, ваш Бог..." (Второзаконие 12:5).


Тора обещает, что Всевышний Сам изберет место для Своего Храма и укажет нам


это место через пророков. Это не значит, что нужно терпеливо ждать, пока


Создатель укажет место для Своего Святилища; наоборот, когда придет время


строить Храм, надо начать поиски этого места: "...Ищите, где Он будет


пребывать" (там же). Так поступил царь Давид: "Вспомни, Господь, Давиду все


его страдания. Как он клялся Господу, давал обеты Всемогущему Яакова: "Не


войду в шатер дома, не поднимусь на постель. Не дам сна глазам, дремоты -


векам, пока не найду места Господу, обители Всесильному Яакова" (Псалмы


132:3-5). И на эту просьбу было отвечено: "В тот день пришел к Давиду


[пророк] Гад и сказал ему: Взойди, поставь жертвенник на гумне евусея


Аравны" (Шмуэль II 24:18). "И начал Соломон строить дом Господу на горе


Мория, где Господь показался его отцу Давиду, на месте, которое подготовил


Давид на гумне евусея Аравны" (Хроник II 3:1).


       Итак, когда начались поиски места для Храма, пришел пророк и указал


его. Притом место не было выбрано произвольно. Его святость была понята уже


нашим праотцом Яаковом. "И наткнулся на место, и заночевал там, ибо зашло


солнце... И приснился ему сон: Вот на земле стоит лестница, и верх ее


достает до неба, и ангелы Божии спускаются и подымаются по ней... И


ужаснулся, и сказал: Как страшно это место, это не что иное, как дом Божий,


это врата небес" (Бытие 28:11-12, 17). Яаков понял, что его сон навеян


святостью места; с одной стороны, "лестница стоит на земле", т.е. это


вполне земное, настоящее место, но с другой - "верх ее достает до неба", до


высших высот, откуда "ангелы Божии спускаются" на землю, то есть через это


место Божественная эманация прямо проистекает на землю, минуя всю цепочку


промежуточных миров (Танья 53), и одновременно "ангелы Божии подымаются",


то есть через это место человек на земле может влиять на высшие духовные


миры.


       Вот на это место, на котором видел сон наш праотец Яаков, и указал


пророк царю, и на нем был построен Храм. И на этом же месте, как сообщает


нам Мидраш, Авраам построил жертвенник, чтобы принести в жертву сына своего


Ицхака.


       С тех пор, как Храм был построен на горе Мория в Иерусалиме, все


остальные места в мире стали запрещенными для возведения Храма. Нет иного


места в мире, где можно было бы построить жертвенник и принести на нем


жертвы: "...ибо выбрал Господь Сион, его пожелал сделать Себе пристанищем:


"Вот место Моего покоя навек, на нем буду находиться, ибо его предпочел"


(Псалмы 132:13-14).


       Храм, который построил царь Соломон, простоял 410 лет и был разрушен


вавилонянами.


       Вместе с первой группой евреев, возвратившихся в Иерусалим из


Вавилона, вернулись три пророка, которые точно указали места, где стояли


Святая Святых и жертвенник; им было также дано третье (связанное с


жертвенником) пророчество: жертвоприношения приносить можно до того, как


отстроено здание Храма.


       Второй Храм простоял 420 лет и был разрушен римлянами.





2.4.3. Зачем нужен Храм?


       Иногда можно услышать, что Храм - Дом для Бога - является некоторой


уступкой людям. Мол, евреям было трудно воспринимать абсолютно


нематериального Бога (а доказательство тому - история с Золотым тельцом), и


потому Всевышний заповедал им построить здание, в котором они могли бы


встретиться с Ним. В наше время, продолжают сторонники этого мнения, когда


мы стали намного духовней и идея нематериальности Божества уже никому не


кажется столь труднопостижимой, Храм больше не нужен.


       Опровергнуть это утверждение несложно. Мы знаем, что Всевышний выше


любого здания, что Он не нуждается в "жилой площади", не ест хлеба и мяса,


не нуждается в жертвоприношениях, воскурениях, возлияниях и т.п. Всюду в


тексте Писания, где сказано: "Моя жертва", "Мой хлеб", имеется в виду:


"жертва, посвященная Мне", "хлеб, посвященный Мне". Храм нужен людям, а не


Богу. Когда Моисей закончил строительство переносного Храма, "...облако


покрыло Шатер собрания, и слава Господа наполнила Скинию... Облако Господа


над Скинией днем, и огонь в ней по ночам" (Исход 40:34,38). Господь на


земле проявляется в облаке и мгле, которые, хотя и материальны, но


символизируют для нас нематериальное. А мудрейший из людей, царь Соломон,


увидев, что облако покрыло построенный им Храм, произнес: "Господь сказал,


что [Он будет] обитать во мгле" (Царей I 8:12). Тот, кто сумел столь ясно


выразить словами непостижимость Всевышнего, сам занимался строительством


дома для Бога!


       Господь выше Храма, Он ничем не ограничен, однако неограниченность


проявляется на земле в ограниченном: Он выше Храма, но при этом Он в самом


Храме. Для всех живших в те времена, когда Храм стоял на горе Мория,


пребывание Славы Всевышнего в Храме не было вопросом веры; это было простое


знание, очевидный факт, столь же очевидный, как пребывание в небесах солнца


и луны.


       "Храм - это свидетельство перед всем миром того, что Бог пребывает


среди евреев" (Шабат 22Б). "Десять чудес были явлены нашим предкам в Храме:


не было выкидыша у женщин из-за запаха жертвенного мяса; никогда не гнило


жертвенное мясо; не было мух в месте забоя животных; ни разу не было


поллюции у Первосвященника в Йом Кипур; дожди не гасили огонь на


жертвеннике; ветер не отклонял столб дыма; ни разу не было так, чтобы сноп,


жертвенные хлеба и приносимый на стол хлеб оказались непригодными; стоять


было тесно, а падать ниц - просторно; ни разу не укусила змея и не ужалил


скорпион в Иерусалиме; ни разу не сказал человек: "Мне не хватает денег,


чтобы остаться ночевать в Иерусалиме" (Авот 5:7). Чудеса являются


следствием того, что Храм есть "послание" не этого мира в этом мире. Все


десять чудес свидетельствуют о том, что Всевышний пребывает среди народа


Израиля.


       Устройство Храма и все, что в нем находилось, было призвано освятить


светом Торы все стороны жизни. В Святая Святых Храма находился Ковчег


Завета, а в нем - скрижали с высеченными Десятью Заповедями и свиток Торы.


Святая Святых - это центр Храма. Там, где у других народов мира находился


идол, у евреев лежала Книга. От нее исходит вся святость. Если бы не Тора,


не было бы Храма, не было бы жертв, не было бы смысла в существовании


еврейского народа. Всякий еврей, где бы он ни находился, во время молитвы


поворачивается лицом к Святая Святых, к Торе.


       Внутри здания Храма, в зале перед Святая Святых с северной стороны,


помещался стол, на котором каждую Субботу меняли двенадцать специальных


хлебов. "Хотел Святой, Благословен Он, чтобы пропитание всего мира получало


благословение от Храма, и потому заповедал поставить в нем стол для


хлебного жертвоприношения" (Мальбим).


       Там же, перед Святая Святых с южной стороны, стоял храмовый


светильник - Менора. Если Ковчег Завета символизирует Божественную


мудрость, которая открывается через пророков, то Менора соответствует


мудрости сердца, способности человека откликнуться на призыв Бога.


       Окна Храма были узкими со стороны зала и расширялись кнаружи. Общий


символ: человеческий разум, освященный мудростью Торы, должен освещать мир.


       Перед Святая Святых был установлен также золотой жертвенник для


воскурений. Запах воскурений распространялся по всему помещению Храма,


возносился вверх и приносил оттуда благословения.


       Во дворе Храма находился главный жертвенник, на котором и


совершались все жертвоприношения1).


       Тора детально описывает, каким должен быть переносной Храм. По этому


образцу был устроен Иерусалимский Храм. Каждый элемент Храма несет в себе


высочайшую символику, но при этом всегда надо помнить, что Храм со всеми


своими элементами - не символ, а реальность. Храм призван не только


направить мысли человека к святости, но и "внести" благословение во все


сферы жизни человека. Всякая деталь храмовой службы также имеет свое


символическое значение, но сама эта служба - не символ, а именно служба


Всевышнему и потому много выше любого символа.





2.4.4. Жертвоприношения


       В русском и европейских языках слова "жертва", "жертвовать" четко


ассоциируются с уничтожением или потерей чего-то дорогого. Отсюда обороты


вроде "жертва катастрофы", "я пожертвовала всем ради него..." и т.п. В


последнем примере имеется в виду, что человек отдает то, что у него есть,


ради какой-то цели. В языке иврит слово корбан ("жертва") означает


буквально "то, что приближает". Т.е. в еврейской традиции, которая


закреплена в языке, жертвоприношение - это средство приблизиться к


Всевышнему, установить с Ним близость.


       Нет смысла приносить жертву Богу как Властелину мира, Судье, Который


решает, чему быть в этом мире, а чему не быть. Ведь в таком случае жертва


призвана как бы заместить собой человека, "уговорить" Всевышнего


удовлетвориться жизнью жертвенного животного как символической заменой


наказания человека. Такая постановка вопроса была бы оправдана только в том


случае, если бы Всевышний получал удовлетворение, умерщвляя человека. Но


Господь не желает смерти преступника: "Разве Я хочу смерти нечестивого, -


говорит Господь Бог, - а не того, чтобы отвратился он от своих путей и был


жив?" (Иехезкель 18:23).


       В языческом мире существовала идея умиротворения божества путем


пожертвования ему части своего добра или близких. Например, финикийцы


приносили одного из своих детей в жертву богу судьбы Молоху, считая, что в


уплату за это он дарует счастье оставшимся детям. В еврейской традиции мы


нигде не встречаем жертвоприношения, осуществляемые с подобной целью.


Никогда жертвенное животное не символизирует замену осужденного человека.


Никогда в еврейском мире не рождалась мысль о том, что с Богом надо


поделиться нажитым добром.


       Еврейская традиция неизменно помещала проблему жертвоприношений в


контекст личной связи человека с Богом или в контекст связи Бога с


избранным Им народом (жертвоприношения от имени всего народа) либо со всеми


народами мира (жертвоприношения в праздник Суккот). Всегда в этих случаях


говорилось о восстановлении или обновлении связи со Всевышним.


Жертвоприношение - всегда обновление: подобно тому, как вода смывает грязь


с тела человека, так жертвенное животное уносит с собой то, что уже


"умерло" в человеке и больше не пригодно для службы Всевышнему.


Добровольное пожертвование призвано также декларировать, что человек


достоин данного ему благословения и использует его ради службы Всевышнему.


       Ежедневно в начале и конце светового дня в Храме совершались


жертвоприношения от имени всего общества. Кроме того, дополнительные жертвы


того же ранга приносились в Праздники, Субботы и в начале каждого месяца.


Деньги для них должны были жертвовать все евреи: раз в году по полшекеля


каждый. "Бедный не меньше, богатый не больше" (Исход 30:15) - все поровну.


Никто не имеет права участвовать в общественном жертвоприношении в большей


степени, чем другой, - в этой заповеди Торы выражается полное равенство


всех евреев, абсолютная идентичность их обязанностей перед Всевышним. Давая


заповедь о половине шекеля, Святой, Благословен Он, сказал: "Должны


приносить для выкупа за души" (там же). Возникает естественный вопрос:


разве может человек выкупить свою душу? "Не выкупить брата за деньги, не


дать Богу выкупа за себя" (Псалмы 49:8) Да к тому же за такую маленькую


сумму, - ведь сказано: "Все, что есть у человека, он отдаст за свою душу"


(Иов 2:4)? Мидраш сообщает: когда Моисей задал этот вопрос Богу, Бог


вытащил из-под Престола Славы огненную монету и сказал: "Вот такую дайте"


(Бамидбар Раба 12). Каждая еврейская душа неразрывно связана с Престолом


Славы. По сути, Престол Славы - это место соединения всех еврейских душ в


единое целое. Жертвы, приносимые от имени всех душ народа Израиля,


поднимаются к Всевышнему и выкупают каждого в отдельности.


       Кроме жертв от имени всей общины Израиля, в Храме совершались


жертвоприношения и от имени частного лица. Человек, по ошибке преступивший


запрет, был обязан принести жертву хатат. Слово хатат происходит от глагола


лэхатэ, который в современном языке приобрел значение "стерилизовать", в


старом же означал "очищать от греха". При невыполнении положенного человек


приносил жертву, называемую ола (от глагола "подниматься"). Названа она так


по двум причинам. С одной стороны, эта жертва целиком сжигалась на


жертвеннике и, значит, целиком "возносилась" к Всевышему. С другой - ее


приносил человек, желавший "возвыситься", т.е. вознестись к святости.





2.4.5. Храм и искупление грехов


       "Семь вещей были созданы еще до сотворения мира: Тора, раскаяние,


... Храм..." (Недарим, 39б). Имеется в виду, что эти явления, хотя и


существуют в нашем мире, ему не свойственны и, строго говоря, не должны


были бы в нем существовать. Человек, который состоит из материального тела


и нематериальной души, связывает духовные миры с земным. Тело человека,


будучи совер-шенно материальным, полностью подчинено законам природы. В


этом смысле никакой поступок человека не может быть грехом. Камень, падая с


десятого этажа на голову проходящего внизу человека, не совершает греха, -


он просто подчиняется физическим законам. Если бы материалисты, не дай Бог,


были правы, то следовало бы считать безгрешным человека, проломившего


голову ближнему своему, - с его стороны это была бы просто победа в борьбе


за существование (в "равнодушном" материальном мире). Понятие греха


появляется лишь тогда, когда поступок человека противоречит законам


нематериального мира, законам, данным Всевышним в Его Торе. Грех - это


победа материи над духом.


       Раскаяние состоит в том, что согрешивший полностью сознает свой грех


и просит Всевышнего как бы не "засчитывать" сделанное, просит повернуть


время вспять и вычеркнуть из былого то дурное, что там произошло. С точки


зрения законов материального мира, такое желание лишено смысла.


Проломленная голова остается проломленной, и все, что можно сделать, - это


максимально загладить нанесенный ущерб. Оскверненная Суббота останется


оскверненной. Только дарованное нам Торой раскаяние позволяет повернуть


время вспять (не восстановить проломленную голову, но исправить духовный


ущерб, нанесенный миру, вычеркнуть грех из прошлого). Здесь имеются в виду


не только эмоции, а раскаяние во всех его аспектах2).


       В Храме, который тоже несвойствен нашему материальному миру и,


являясь "местом встречи неба и земли", связывает (подобно душе человека)


духовные миры с нашим материальным миром, можно было преодолеть временныЕе


ограничения, тяготеющие над поступками человека, вычеркнуть содеянное из


прошлого, принеся покаянную жертву в искупление почти всех преступлений


против законов Всевышнего. Покаянная жертва, разумеется, имеет смысл только


при условии полной искренности раскаявшегося. Слова пророка: "Зачем Мне


множество ваших жертв?" (Исайя 1:11) - сказаны по поводу формально


приносимых жертв. Искренность при совершении жертвоприношений, желание


человека освятить с их помощью свою жизнь, изменить ее и взойти на новую,


более высокую ступень - обязательное условие принесения жертв. Это


требование находит свое выражение во всей Храмовой символике. (Для тех, кто


хочет познакомиться с этой темой подробнее, можно порекомендовать


комментарий р. Шимшона Гирша к первым главам книги Левит.)


       Никакими жертвоприношениями нельзя исправить преступление против


ближнего, - здесь действуют другие правила. Жертвоприношение и раскаяние


помогают, если можно так выразиться, наладить отношения с Богом, а не


взаимоотношения людей. Точно так же, за редкими исключениями, невозможно


искупить преступление, совершенное злостно, тем более если преступник не


собирается свернуть со своей дороги: "Не надейтесь на лживые слова


говорящих: "Это Храм Господень, Храм Господень, Храм Господень!"... Красть,


убивать, ложно клясться, воскуривать Баалу, ходить за чужими богами,


которых вы не ведали, чтобы потом приходить и представать в этом Доме, на


котором наречено Мое Имя, и говорить "Мы спасены", ради того, чтобы потом


вновь продолжать эти мерзости!.. И потому Я сделаю с этим Домом, который


наречен Моим Именем, с этим местом, которое Я дал вашим отцам, так же, как


Я поступил с Шило!" (Иеремия 7:4-14).





2.4.6. Конец Первого Храма


       В Первом Храме были чудеса и знамения. В его времена в Израиле


существовал институт пророчества. Храм был местом, объединявшим Бога и


народ, местом, где всякий мог приблизиться к Богу - и не только духовно


приблизиться, но прийти и увидеть, - ведь чудо принятия Господом жертв


происходило у него на глазах. Храм был "свидетельством" о том, что


Всевышний пребывает среди народа Израиля: "И построят Мне Святилище, и Я


буду пребывать среди них" (Исход 25:8). Не сказано "в нем" - в Святилище,


сказано "среди них" - в народе. Когда наполнилась страна тремя


преступлениями, изгоняющими Шехину: идолопоклонством, убийством и


развратом, - то исчезло Божественное присутствие, не о чем стало


свидетельствовать, и потеряло смысл существование Храма. Первый Храм был


разрушен.


       Собственно, об этом мы и плачем: не стало места, куда можно прийти к


Господу, потеряно свидетельство связи народа с Отцом небесным.





2.4.7. Второй Храм


       Через пятьдесят лет после разрушения Первого Храма евреи вернулись в


Иерусалим, восстановили жертвенник и решили вновь отстроить Храм. Пророки


указали место. Подтвердили, что Храм можно восстановить. Но о чем должен


был свидетельствовать новый Храм?


       Изменилось время. Большинство народа Израиля находилось теперь вне


пределов своей земли. Евреи рассеялись по разным странам: одни обосновались


в Персии, другие - в Египте, третьи - в нынешнем Йемене, четвертые - на


территории, занимаемой ныне Грузией. Только немногие возвратились в свою


страну. Понятно, что в новое время Храм должен был изменить свое


предназначение.


       В Торе о строительстве переносного Храма сказано: "Все, как Я


показал тебе: образец скинии и образец всей утвари, так и делайте" (Исход


25:9). Моисею в пророческом видении была показана небесная модель


переносного Храма и модели всех его сосудов, и тот разъяснил строителям


Храма и мастеровым, какой вид небесные образцы должны принять на земле.


Известно высказывание наших, благословенной памяти, учителей о том, что нет


двух пророков, пророчествующих одинаково, - каждый делает это в


соответствии со своим служением Всевышнему. Моисею и поколению пустыни,


которые стояли у горы Синай и получили Тору непосредственно из рук


Всевышнего, было дано видение Храма, каким он был вскоре построен. Другое


же поколение, решив строить Храм, неизбежно придаст небесным образцам


земное воплощение, отвечающее представлениям этого поколения. Иными


словами, всякий Храм должен соответствовать поколению, которое его


возводит. Первый Храм был построен в период национального величия. Второй -


создавался в условиях, когда "одна рука делала работу, а другая держала


меч" (Нехемия 4:11). Ясно, что эти Храмы не могли быть одинаковыми. (Точно


так же Третий Храм не будет похож на первые два.)


       Последние пророки периода Первого Храма были еще живы, когда


началось строительство Второго Храма. С их смертью кончилось пророчество в


Израиле. Во времена Второго Храма оно уже не возвращалось. Храм перестал


быть местом непрерывного чуда. Но вместе с тем в народе Израиля


окончательно исчезла тяга к идолопоклонству. Более того, во времена Второго


Храма произошла первая в истории религиозная война, в которой евреи во


главе со священниками из рода Маккавеев с оружием в руках встали на защиту


своей веры против засилья эллинской цивилизации. Второй Храм был призван


объединить весь народ в единое целое. И это свое предназначение он


выполнил: где бы ни находились евреи, они знали, что есть место в мире,


которое делает их единым народом.


       Храм всегда был сердцем народа Израиля. Три раза в году все мужчины


страны приходили в Храм, чтобы вместе предстать перед Всевышним. Такой


общий сбор в Иерусалиме преследовал две цели. Первая: каждый человек должен


встретиться с Богом в Его доме. Вторая: все должны собраться воедино. Слово


бейт-кнесет (синагога) и означает "дом собрания", то есть место, где все


евреи собираются сообща. Но в синагогу приходят не для того, чтобы провести


время, а для того, чтобы согласно служить Всевышнему, и эта цель определяет


святость синагоги. Точно так же сбор в Иерусалиме в дни праздников


обусловливался общей целью - предстать перед Богом Израиля.


       Синагоги Вавилона, существовавшие в эпоху Второго Храма (а после его


разрушения синагоги всего мира), не заменяли Храм. В синагогах собираются,


чтобы помолиться всем обществом. Молитва же не является полной заменой


жертвоприношения. Иерусалимский Храм был единственным святилищем для всех


евреев, в какой бы стране они ни проживали. Даже существование в Египте


храма, посвященного Богу Израиля (известен под названием Дома Хонио), не


меняло отношения евреев к Иерусалимскому Храму. В еврейской литературе


Египта того времени почти нет упоминананий о Доме Хонио, тогда как


жертвоприношениям в Иерусалимском Храме посвящены многие страницы. Дом


Хонио никогда не мог конкурировать с Иерусалимом, и его существование не


отделяло евреев Египта от столицы всего еврейского мира.


       Формально связь евреев с Иерусалимом осуществлялась через


специальный храмовый налог в полшекеля. По закону этот налог


распространялся только на мужчин, но полшекеля жертвовались и от имени


женщин, и даже от имени детей. Борьба за право передавать эти деньги в


Иерусалим всегда занимала значительное место в жизни еврейских общин всего


мира ("Древности" 16.6).


       Эти деньги тратились не только на ежедневные и дополнительные


жертвоприношения от имени всей общины народа Израиля, но также на


содержание высшего судебного и законодательного органа - Санhедрина,


заседавшего на территории Храма. Из этих же денег оплачивались услуги


корректоров священных свитков. Часть денег расходовалась на содержание


акведука, общественных строений и городских стен Иерусалима (Шкалим 4).


Незадолго до еврейских праздников в Иерусалим отправлялись огромные


караваны, которые везли пожертвования в пользу Храма. К ним присоединялись


десятки тысяч паломников. Три раза в году на праздники евреи сами приходили


в Иерусалим. Евреи стран рассеяния хотя бы раз в жизни совершали


паломничество в Святой город (формально они не были обязаны это делать),


чтобы принести в Храме обязательные и добровольные жертвы. По свидетельству


Иосифа Флавия (Иудейская война 6.9), однажды было подсчитано количество


пасхальных жертв, и оно оказалось равным 256 500. Это значит, что для


празднования Песаха в согласии с предписаниями Торы в Иерусалиме собиралось


около трех миллионов человек (как правило, одну жертву приносили совместно


несколько семей).


       Иерусалим всегда был городом знатоков Торы, а Санhедрин - не только


высшим судебным и законодательным органом, но и академией. В Иерусалимском


Талмуде (Мегила, 4) говорится, что в Иерусалиме было 480 синагог и при


каждой - общеобразовательная школа, школа по изучению Писания и школа по


изучению Мишны. Иерусалим был главным центром еврейского знания, куда


стекались и ученые, чтобы обсудить назревшие проблемы, и все, кто жаждал


слова Торы. Такой общий сбор позволял обмениваться новыми идеями, сохранять


интеллектуальную связь между еврейскими общинами мира.


       Значительная часть полномочий Санhедрина базировалась на его


пребывании в храмовом "Зале Тесаных Камней". Именно это обстоятельство


давало ему право решать многие судебные вопросы. Только пребывая на


территории Храма, Санhедрин мог назначать судей, в компетенцию которых


входило решение вопросов, жизненно важных для подсудимого. Если же


Санhедрин по каким-либо причинам предпочитал уклониться от решения подобных


вопросов (такой факт имел место за сорок лет до разрушения Храма), ему


достаточно было просто покинуть зал заседаний в Храме и больше туда не


возвращаться.


       Второй Храм постигла та же судьба, что и Первый. Когда выхолостились


цели, ради которых Храм существовал, отпала надобность и в нем самом. Когда


внутреннее разделение народа, "беспричинная ненависть", по выражению наших,


благословенной памяти Мудрецов, перешли всякую грань, потеряло смысл


связующее народ звено, и Храм был разрушен. С исчезновением объединявшего


народ центра связь еврейских общин друг с другом резко ослабла.


       "Нет сейчас в стране Израиля видимого глазу пребывания Всевышнего,


ибо она (Шехина) может находиться либо на пророке, либо на угодном Богу


народе и только в предназначенном для этого месте. Мы ожидаем, что это


вернется к нам в соответствии с обещанием: "Ибо собственными глазами будете


видеть возвращение Господа на Сион" (Исайя 52:8), и мы произносим в


молитве: "И да увидят наши глаза Твое возвращение в жилище Твое, в Сион".


Но скрытое, духовное пребывание Всевышнего есть в каждом сыне Израиля, чьи


дела и сердца чисты и кто всей своей душою устремлен к Богу Израиля. Земля


Израиля принадлежит Богу Израиля. Только в ней совершенны поступки. Тот,


кто не живет в земле Израиля, не может выполнить многих из данных Израилю


заповедей. Чистоты дел и мыслей, посвященных только Богу, можно достичь


только в месте, которое, как говорит наша вера, предназначено Богу. Даже


если бы это было только иносказанием, а тем более эта вера - истинна, как


было доказано выше, - пробудилось бы страстное стремление к этому месту.


Только в нем все помыслы будут направлены к Богу, особенно у человека,


который стремился к этому месту издалека, тем более если он ищет прощения


за свои грехи, которые совершил перед приходом туда. Ведь сегодня он не


может совершить жертвоприношения, которые Бог заповедал приносить, -


специальную жертву за каждый грех, совершенный "по умышлению или по


неведению". Он может положиться только на слова мудрецов: "Изгнание


искупает грех" (Санhедрин 37Б). Да пусть же его изгнание будет в


благословенном месте!" (Иеhуда hа-Леви. Кузари 5:23).





2.4.8. Третий Храм





             "Вспоминаю Бога и страдаю,


         Когда вижу города, стоящие на своих холмах. -


         Град Божий унижен до самой глубокой бездны!"


         (Раби Амитай, Италия)


      "Все молитвы Израиля только о Храме: Когда же, наконец, будет


отстроен Храм?" (Берешит Раба 13).


       Каждый раз, когда евреи видят, что на Храмовой горе в Иерусалиме все


еще нет Храма, они тяжело вздыхают и спрашивают: "Почему до сих пор нет


Храма на этой горе? Что мешает? Когда же, наконец, он будет построен?".


       Нет человека, который знал бы ответ на вопрос: "Когда?". Нет единого


мнения среди ученых по вопросу: "Как?". Есть много мнений. Мы перечислим


лишь несколько основных.


       Крупнейший еврейский комментатор Торы и Талмуда Раши считает, что


Храм будет возвращен с неба полностью отстроенным, а если нам и придется


что-то делать для его возведения, то только пристроить ворота и укрепления.


Великий еврейский философ Рамбам высказывает предположение, что Храм


построит Машиах, когда он придет и укрепит свой престол. (Как это было во


времена царя Давида и Соломона: после разгрома царем Давидом врагов Израиля


его сын Соломон построил Храм.) И если будущий царь-помазанник


действительно сможет это сделать, мы получим неоспоримое свидетельство, что


он именно тот, кого мы так долго ждали. Рабби Саадия Гаон говорит, что


вначале народ построит Храм, а потом на него опустится Шехина, как это


произошло во времена Моше и во времена царя Соломона.


       Завершить этот краткий обзор стоит цитатой из Рамбама (Законы Царей


12:2): Как именно исполнятся эти и подобные им пророчества, не будет знать


никто до тех пор, пока они не исполнятся. Ибо слова пророков об этом


неясны. И у Мудрецов нет общепризнанного предания о том, как это будет


происходить, они лишь толкуют стихи Танаха, и поэтому нет у них единого


мнения в этом вопросе. Во всяком случае, нет обязательной для принятия


версии о порядке событий и деталях того, что произойдет. И не следует


человеку посвящать себя изучению преданий об этом и углублению в толкования


пророчеств о Машиахе. Он не должен делать это основным своим занятием, ибо


это не приведет его к любви и трепету перед Всевышним. И не следует ему


заниматься вычислением сроков прихода Машиаха. Сказали Мудрецы: "Да отлетит


душа от тех, кто вычисляет сроки" (Санhедрин 97б). Следует просто ждать его


и верить..." (перевод М. Шнейдера).


----------------------------------------------------------------------------





К продолжению
































                            Еврейские праздники





        MACHANAIM - JEWISH HERITAGE CENTER FOR RUSSIAN SPEAKING JEWS





----------------------------------------------------------------------------


К оглавлению книги "Дни траура"


СОДЕРЖАНИЕ














           3.             Десятое Тевета


                        3.1.             Несчастья, постигшие Израиль в Тевете


                        3.2.             Перевод семидесяти


           4.             Семнадцатое Тамуза


                        4.1.             Золотой телец: текст Торы и комментарий


                        4.2.             Золотой телец и идолопоклонство вообще


                        4.3.             Другие несчастья 17 Тамуза





Продолжение


----------------------------------------------------------------------------


3. ДЕСЯТОЕ ТЕВЕТА





3.1. Несчастья, постигшие Израиль в Тевете


       10 Тевета соблюдают пост в память о несчастьях, которые постигли


Израиль 8-го, 9-го и 10-го числа этого месяца. Отдельные люди постятся в


каждый из этих трех дней, но для всего Израиля пост установлен только на 10


Тевета. Этот пост - дневной, а не суточный, т.е. постятся только с утра до


выхода звезд.


       8 Тевета был завершен перевод Торы на греческий язык по указу царя


Птоломея. Этот день считается столь же несчастным для Израиля, как и день,


когда был сделан Золотой телец (ведь адекватно перевести Тору невозможно,


поэтому замена Торы переводом подобна созданию тельца).


       9 Тевета умерли Эзра и Нехемия, которые вели за собой Израиль во


время возвращения из вавилонского плена. Это была невосполнимая утрата.


       10 Тевета Невухаднецар, царь Вавилонский, начал осаду Иерусалима. Он


осаждал город два с половиной года, до тех пор пока 9 Тамуза не была


пробита брешь в стенах.


       Об осаде Иерусалима рассказано выше. Разберем теперь трагедию


перевода Торы на греческий язык.





3.2. Перевод семидесяти


       В начале периода Второго Храма Израиль был под властью Персии. После


падения Персидской империи ее место заняла Греция, которая и подчинила себе


Израиль. Когда же распалась империя Александра Македонского, Земля Израиля


перешла под управление эллинистического Египта. И вот царь Птоломей


Египетский велел еврейским Мудрецам перевести Тору на греческий язык.


Талмуд так рассказывает об этом эпизоде:


       "Однажды царь Птоломей собрал 72 старейшин. Он поместил их в 72


комнатах, каждого в отдельную, и не говорил им, зачем он их собрал. Он


заходил в комнату каждого и говорил: "Напиши мне по-гречески Тору Моисея,


учителя твоего". Бог же вложил в сердце каждого из них мудрость, и они


перевели все в точности одинаково" (Мегила 9).


       Птоломей специально разместил Мудрецов в разных комнатах, чтобы


"проверить", правильно ли они переводят. Разумеется, и "правильный"


перевод, выполненный разными людьми, не может быть одинаковым, но Бог


сотворил чудо, и Птоломей, сравнив все переводы, не нашел ни одного


расхождения - даже там, где Мудрецы намеренно отказались от буквального


перевода.


       Что же плохого в том, что Тора была переведена на греческий язык?


Казалось бы, это приблизило Израиль к осуществлению его цели: нести свет


народам. Почему мы оплакиваем это событие?


       Тора написана так, что ее содержание допускает великое множество


интерпретаций. Она была дана Израилю на Святом языке вместе с указаниями,


как интерпретировать каждый стих, слово и букву. Тот, кто пытается


переводить Тору на другой язык, видит, что в переводе невозможно сохранить


ее многозначность, все намеки и сопутствующие смыслы, которые есть в Святом


языке. Что же остается делать? Отказаться от всякой надежды передать в


переводе все глубины интерпретаций, аллюзий и эзотерических смыслов,


содержащихся в каждом слове, ограничившись передачей буквальных значений


слов. Тем самым переводчик Торы на другой язык превращает ее в пустой


сосуд, не вмещающий то богатство смысла, которое и составляет сущность Торы.


       Зачастую и буквальный смысл слова допускает разночтения. Какой


перевод предпочесть? Если переводчиков много и они работают независимо друг


от друга, крайне маловероятно, чтобы все они выбрали один и тот же вариант


перевода.


       Далее: в Торе есть много мест, которые в буквальном переводе могут


быть неправильно поняты людьми, не знакомыми с еврейской традицией, и,


таким образом, святость Торы будет, не дай Бог, уменьшена. Поэтому


необходимо или сопроводить текст поясняющей фразой, или же перевести его не


буквально, так, чтобы передать его неявный смысл. Возможно ли, чтобы 72


человека, 72 разные личности, перевели такие места одинаково? Если бы


интрепретации Мудрецов сильно различались, это бы не пятнало в наших глазах


ни их, ни Тору; мы бы сказали: "И то, и другое - слова живого Бога". Но в


глазах неевреев всякое расхождение в интерпретации Торы бросает тень на


Тору и на Мудрецов. Неевреи могли бы сказать: "Расхождения - свидетельство


неправды".


       То, как Птоломей поступил с Мудрецами, означало, что он хотел найти


способ придраться к ним.


       Но 72 Старейшинам была дарована Божественная защита. И все они


передали смысл Торы одинаково во всех тех местах, где допустимы были


различные интерпретации; таким образом, они подтвердили стих: "Ты


сокрушаешь зубы нечестивых" (Псалмы 3:8).


       Божественная помощь Мудрецам не есть гарантия того, что перевод по


святости может быть хоть как-то сравним с Торой. Перевод, даже сделанный


всеми Мудрецами одинаково, остается пустым сосудом.


       День, когда 72 Старейшины завершили перевод Торы на греческий - 8


Тевета, - был несчастным днем для Израиля, несмотря на то, что все евреи


увидели в этом событии руку Бога, поддержавшую Мудрецов.


       В этот день защита Богом Своего народа стала видна всем, что вызвало


у неевреев удивление и ужас. Тем не менее день этот был столь же трагичным


для Израиля, сколь и день, когда был сделан Золотой телец.


       В Мегилат Таанит так говорится о событиях 8 Тевета: "8 Тевета Тора


была переведена на греческий, в дни царя Птоломея, и темнота спустилась на


мир на три дня".


       Чему это можно уподобить? Пойманному и посаженному в клетку льву. До


его поимки все его боялись, бежали от него. Теперь же пришли на него


глазеть. И сказали: "Где же его сила?" Люди думают: раз льва можно


разглядывать, значит, он стал слабее их.


       Так же и Тора. Пока она находилась в руках Израиля на том языке, на


котором была ему дана, - на Святом, - она вызывала почтение и ее боялись


хулить. (Даже язычник, пожелавший изучать Тору, не мог с ней


соприкоснуться, пока не вошел под крыло Божественного присутствия, т.е.


пока не изучил Святой язык и традиционные способы понимания Торы.) Когда же


Тора была посажена в клетку греческого перевода, она этого почтения


лишилась. Всякий неуч мог теперь прийти и глазеть на нее. Всякий, кто хотел


придраться к ней, теперь мог легко это сделать.


       Потому-то наши Мудрецы и сравнивают этот день с днем создания


тельца. У тельца не было истинной сущности, но служившие ему считали, что


он - настоящий; так же и в переводе Торы не было ее истинной сущности, а


читавшие его язычники полагали, что теперь они знают Тору.


       Говоря о темноте, спустившейся на мир на три дня, Мудрецы, видимо, и


имеют в виду дни несчастий, начавшиеся 8 Тевета и продолжавшиеся 8, 9 и 10


Тевета: перевод Семидесяти, смерть Эзры и Нехемии и осаду Иерусалима.


       Вот некоторые отклонения от буквального текста Торы, независимо


внесенные в свой перевод каждым из Мудрецов (другие изменения см. трактат


Мегила 9а).


       1. (Быт. 1) "Бог сотворил в начале" вместо "В начале сотворил Бог",


чтобы не истолковали так: "`В начале` - [это имя идола, "высшей силы",


"сверхбожества", который] сотворил Бога, небо и землю", что было ближе к


греческим представлениям.


       2. (Быт. 1) "Я сделаю человека" вместо "Мы сделаем человека", чтобы


не сказали, что Бог имеет двойственную природу;


       3. (Быт. 1) "по образу и подобию" вместо "по Нашему образу и Нашему


подобию", чтобы не сказали, что у Бога есть образ и создание можно сравнить


с Создателем.


       4. (Быт. 2) "И Бог закончил на 6-й день" вместо "на 7-й день", чтобы


не сказали, что Бог работал в Субботу.


       5. (Быт. 5) "Мужчиной и женщиной Он сотворил его" вместо "Он


сотворил их", чтобы не сказали, что их с самого начала сотворили с двумя


телами.


       6. (Быт. 11) "Я опущусь и перемешаю их язык" вместо "Спустимся и


перемешаем", чтобы не сказали, что у Него двойственная природа.


       7. (Чис. 16) "Не взял я от них ни одной вещи" вместо "ни одного


мула", чтобы не сказали, что Моше не брал у народа мулов, но брал другие


вещи.


       8. (Втор.4) В стих: "которые (Солнце и Луну) Господь Бог ваш


назначил светить всем народам" Старейшины вставили слово "светить", чтобы


не сказали, что Бог назначил народам, т.е. позволил им поклоняться солнцу и


луне.


       9. (Левит 11) Заменено слово арневет (заяц), поскольку жену Птоломея


звали Арневет, и он мог сказать, что евреи смеются над ним, вставляя в Тору


имя его жены.


       Следует отметить, что текст, известный под названием "Септуагинта"


сегодня, не является тем "переводом Семидесяти", который упоминается в


Талмуде. Это более поздний перевод, выполненный, по-видимому, также в


Александрии в начале новой эры или в самом конце прошлой. В нем уже не


содержится большинство тех изменений, которые упоминает Талмуд.





Семинарская и святоотеческая библиотеки

Предыдущая || Вернуться на главную || Следующая