С архиеп.Феофана Прокоповича начинается третий период в развитии русской гомилетики, характеризующийся значительно большей самостоятельностью и независимостью от схоластических влияний, чем это было раньше.

Конец ХVII и нач. ХVIII века в истории нашего Отечества неразрывно связаны с петровскими преобразованиями. Все долговременное царствование Петра I представляет собой непрерывный ряд реформ, касающихся внешней и внутренней жизни русского государства. Не могла остаться вне внимания этих преобразований и церковная проповедь.

Петр I видел задачу проповеди (как, впрочем, и вообще всех видов словесности) в примирении народа со своими нововведениями, в которых большинство населения не понимало и на принимало, в убеждении людей, что в новых Формах общественной и частной жизни нет ничего греховного, а совершаемые в ней изменения обещают великую пользу и государству, и народу. По воле Петра I, проповедники и обязаны были с церковной кафедры разъяснять необходимость и важность совершаемых в государстве реформ. Вполне понимая, что пастырское слово пользовалось у народа большим влиянием, чем все указы и распоряжения светского правительства. Петр I нередко обращался за помощью в своих реформах к церковному слову и нередко награждал тех его служителей (например, Степана Яворского в первое время), которые сочувственно относились к его предприятиям.

Таким образом, круг тем, излагаемых с церковной кафедры, расширился, а отчасти изменился; к истинам веры и правилам христианской нравственности были прибавлены предметы нерелигиозного характера - государственные и социальные реформы. Впрочем, они редко составляли главное и непосредственной содержание проповеди, но обычно входили в нее как дополнительная часть, занимая в ней, смотря по обстоятельствам, более или менее видное место. Но преобразование проповеди не ограничилось прибавлением предметов нерелигиозного характера; одновременно с этим она изменилась и внутренне, освобождаясь постепенно от схоластических оков и латинского влияния и принимая характер самостоятельности. Зачинателем такого преобразования русской церковной проповеди в наш, ХVIII века был видный соратник Петра I архиепископ Новгородский и Псковский Феофан.

Феофан Прокопович родился в Киеве в семье небогатых мещан и назван был при крещении Елеазаром. Первоначальное образование получил в Киево-Могилянской коллегии, продолжил его и католических школах Польши (для чего подобно Стефану Яворскому был вынужден внешне принять униатство) и закончил в знаменитой Коллегии св. Афанасия в Риме. Именно здесь, в Риме, центре каталического мира, занимаясь огромной богословской ученостью, Феофан собрал вместе с тем и драгоценнейший материал для оценки "папежского духа", проникавшего в Россию через Польшу, и навеки сделался заклятым врагом Рима. Около 1702 г. Феофан вернулся в Киев, был пострижен в монахи и назначен преподавателем Киево-Могилевской Коллегии. Два раза Прокопович шел возможность выступить с проповедью в присутствии Петра I (в 1706 г. и в 1709 - после Полтавы). Простотой, деловитостью, жизненно-практическим направлением этих выступлений он понравился Петру и был сначала назначен ректором преобразованной в Академию Киевской Духовной школы, а затем в 1716 г. вызван в Петербург, Посвященный в 1718 г. в епископа Новгородского и Псковского он становится одним из ближайших сподвижников Петра I, являясь не только епископом, но и фактически министром, составляя указы, манифесты и регламенты, В период реакции на петровские преобразования (правление Анны Иоанновны) еп. Феофан как бы стушевался, уже не видно его деятельности на пользу Церкви и государства; он целиком втягивается в интриги и, защищаясь от врагов, губит их беспощадно, не разбирая ни звания, ни состояния. Скончался Феофан Прокопович в 1736 г.

Как проповедник, Прокопович занимает весьма важное место в истории отечественной проповеди и гомилетической науки. Отвергнув все традиции юго-западной схоластической проповеди, он придал ей ярко выраженное общественно-практическое, публицистическое направление, которое, с одной стороны, теоретически обосновал в своих сочинениях ("Духовном регламенте", "Богословских уроках" и др.), а, с другой, практически осуществляя в собственных проповедях. Остановимся прежде на предложенной Прокоповичем теории церковного Красноречия. Она имеет две стороны: отрицательную и положительную; обе рассматривают проповедь с точки зрения содержания, характера и направления, но почти ничего не говорят о внешнем, формальном построении проповеди; обе требуют серьезности мысли и глубины содержания и отрицают проповедническую легкость.

Отрицательная сторона гомилетической теории Прокоповича заключается в том, что он опровергал два главных тогдашних заблуждения относительно проповеди: I) что гомилет не вправе пользоваться никакими риторическими украшениями; 2) что в проповеди допустимы шутки над св. предметами. Против отрицающих изящество в церковном слове Прокопович говорит, что, хотя цель церковного красноречия заключается "на во внешней красивости словес, но в явлении Духа и силы Божия, однако ничто не препятствует, чтобы наукою и правилами образованный голос был орудием и органом божественного возвещения, лишь бы только заявил себя скромно, благоговейно и набожно, так чтобы проповедник считал своим только звук и оболочку слов, а силу речи приписывал Богу". В этих границах не отвергали человеческой науки красноречия и Св. отцы, например, св. Иоанн Златоуст, св. Григорий Богослов, а св. Григорий Нисский сам преподавал науку красноречия. И в отеческих писаниях находится много фигур, тропов и др. украшении.

Положительная сторона гомилетической теории Прокоповича представляет собой применение общих риторических правил к проповеди. Подобно классическим и Византийским риторам Прокопович делит красноречие на три рода: изъяснительное, совещательное и судебное (чего не было у киевских гомилетов) и разрешает вопрос о способах применения текстов Св. Писания. При этом, признавая, что духовный смысл Св. Писания бывает трех видов: аллегорический, когда ветхозаветное событие изображало собой новозаветное; тропологический или моральный, когда текст изъясняется применительно к жизни; и аналогический, когда события Церкви воинствующей применяются к Церкви торжествующей, Прокопович в отличие от католических богословов, которые находили все эти смыслы в одном тексте, утверждает, что там, где есть один смысл, там нет и не может быть другого. Этими правилами о изъяснении Св.Писания Прокопович восстанавливает его истинный смысл и тем самым делает проповедь такой, какой она и должна быть, т. е. раскрытием смысла Св. Писания, догматов веры и нравственности.

О чем и как следует проповедовать, Прокопович пишет в "Духовном Регламенте": "Проповедовали бы проповедники твердо, с доводов Св. Писания о покаянии; о исправлении жития, о почитании властей, паче же о самой высочайшей власти царской, о должностях всякого чина, истребляли бы суеверие, вкореняли бы в сердца людские страх Божий. Словом реши: испытывали бы от Св. Писания, что есть воля Божия, святая, угодная и совершенная и то говорили бы". Еп. Феофан стремился также изменить манеру произнесения проповедей. Он указывает, что проповедник должен избегать неуместных жестов, кривляний и всякой аффектации. Наставления о внешних действиях проповедников, без сомнения, основаны на личных наблюдениях Феофана над современными ему проповедниками, из которых даже лучшие страдали этими недостатками. Показав точные правила относительно содержания и развития темы, Прокопович подтвердил их собственным примером, собственными проповедями. По содержанию проповеди еп. Феофана могут быть разделены на две категории: одни - очень немногочисленные - общехристианского, церковно-назидательного характера, другие характера общественно-политического, публицистического, похвальные и обличительные. В первых он хвалит Петра и его реформы, во вторых обличает противников преобразованы и вообще все то, чего Петр не любил. Разделение слова на части обусловлено самим содержанием, каждая часть наполнена материалом, действительно ей принадлежащим. Проповедник не отклоняется в сторону от темы, не падает курьезных вопросов не прибегает к аллегориям. Доказательства заимствуются преимущественно из Св.Писания, из церковной или гражданской истории, а также из современной жизни. Художественный элемент в словах еп.Феофана мало развит; образов, фигур немного; драматизма почти вовсе нет. Отсюда в изложении преобладала логичность и правильность в развитии мысли при внешней простоте формы.

Влияние еп. Феофана Прокоповича коснулось не только его современников, среди которых было немало его талантливых подражателей, но и многих последующих проповедников.

Из других проповедников времени Петра I можно упомянуть епископов Симона Кохановского и Гавриила Бужинского. Оба они вполне следовали направлению, указанному Феофаном Прокоповичем, Слово в день Благовещения, произнесенное Симоном Кохановским (в 1720 г.) является ярким примером пропетровской полемики. Оно осуждает ханжество, лицемерие и наружное благочестие тех, которые, по мнению проповедника, "от честного гражданского далекого сожительства" бегут в леса и пустыни не ради душевного и спасения, возможного и в мире, а только ради того, чтобы избежать служебных трудов. Затем проповедник ратует против раскола с его "мужицкой философией", против суеверия или злочастия, Гавриил Бужинский, епископ Рязанский (с 1731 г.) также

был "глашатаем дел Петровых", Служа обер-иеромонахом во флоте и сопровождая императора в походах, он по большей части говорил слова на события из эпохи преобразования, например, на победы при Полтаве, пои Гангуте, на взятие Шлиссельбурга, на основание новой столицы.

Литература:

1. И. Чистовяч. Феофан Прокопович и его время.Спб, 1868.
2. П. Морозов. Феофан Прокопович, как писатель.Спб, 1880.

После смерти Петра 1, наступило смутное время для русского государства и для Православной Церкви. При дворе стала усиливал ся, а с воцарением Анны Иоанновны и восторжествовала немецкая партия, которая делала все, чтобы уничтожить православие русскую народность: под благовидным предлогом число духовен- ства уменьшилось, храмы оставались без причтов, народ без всяких средств к религиозно-нравственному воспитанию, запре- щались даже книги, составленные в защиту Православной Церкви; поборники православия под ничтожными предлогами подвергались преследованиям, лишались своих мест и даже жизни. Например, Тверской епископ Феофилакт Лопатинский был лишен архиерейства, наказан батогами и, наконец, посажен в крепость единственно за то, что решился сказать слово в защиту православия.

При таком состоянии церковных дел проповедь была практически невозможна, ибо не всякому благодать мученичества дается, как заметил один проповедник. Лишь Феофан Прокопович продолжал хвалить правительство, но едва ли эти похвалы были для кого-нибудь убедительны. После переворота 1741 г., возведшего на престол дочь Петра Елизавету, ситуация заметно изменилась. В правление Елизаветы мы видим ряд указов, отражающих заботу правительстваа Церкви, ее служителях, о монастырях, о распространении православил среди иноверцев, на востоке России и в Сибире.

Среди прочего и проповедь обратила на себя особенное внимание Елизаветы. Для произнесения проповедей в придворной церкви в столицу вызываются епископы, архимандриты и священники; в великие праздники назначались для проповедничества синодальные члены. В то же время епархиальным архиереям было предписано, чтобы в праздничные дни в кафедральных соборах и монастырях непременно произносились проповеди наиболее подготовленными представителями духовенства. Из ряда многочисленных проповедников той эпохи наиболее выдающимися считаются Митрополит Новгородский Димитрий Сеченов, архиеп. Новгородский Амвросий Юшкевич, архиеп, Псковский Гедеон Криновский и архимандрит Кирилл Флоринский, ректор Московской академии.

Многие проповеди представляют собой панегирики Елизавоте Петровне как защитнице православия, освободительнице России, наследнице Петра и т. п.

Проповедники активно боролись с новыми религиозными понятиями, занесенными в Россию лютеранами, особенно при Анне Иоанновне. Вот что говорит митр. Димитрий Сеченов об этом времени: "Было то неблагополучное время, когда враги наши до того вознесли свою главу, что дерзнули порочить догматы святой веры..., Ходатаицу нашего спасения на помощь не призывали и заступления Ее не требовали; святых угодников Божиих не почитали; иконам святым не кланялись; знамения креста святого гнушались; предания апостолов и святых отцов отвергали; добрые дела, которыми взыскивается вечная мзда, отметали; в святые посты дожирали мясо, над поминовением усопших смеялись; существованию геены не верили... "

Вообще во многих проповедях речь идет о недостаточности одной веры для спасения, о необходимости Таинств, о но-читании и призывании святых, о молитве за умерших и значении поминовения их. Характерен способ опровержения неправославных мнений: им противопоставляются не только доказательства из Св. Писания и святоотеческих творений, но и собственное сознание православных слушателей, и предание церковное;в них главным образом проповедники ищут опору для возражений еретическим воззрениям.

От лютеранских притязаний на Русскую Церковь проповедники часто переходят ко вреду, причиненному иностранцами России вообще: религиозная ревность находила новую пищу в патриотизма.

Придворные проповедники касались также и новых философ-ских взглядов на природу религии, которые вместе с иными веяниями эпохи Просвещения стали приходить к нам из Франции, Особенное их внимание обратило на себя деистическое учение и о Промысле Божием в истории мира и человека и вообще деисти-ческий взгляд на настоящую жизнь. Эпикурейские мнения, рас-Я простралявшиеся в русском обществе, давали новые основания. И для уклоняющихся от идеала христианской жизни. Рисуя этот идеал, проповедники так же резко обличают отступления от него русских людей, как и отступления в вероучении лютеран и К разных вольнодумцев. В этом смысле проповеди елизаветинского времени, и публицистические, и нравоучительные, дают богатыйматериал для характеристики нравственного состояния русского общества во второй четверти XVIII века.

В другом поучении митр. Димитрий Сеченов описывает небрежение современников о душе и их заботливость о теле: "Поносим носим праотца нашего, что за яблоко душу продал, а мы за чарку винца, за ласкательство, за малую славицу, в суде за гостинец, в торгу за копейку, в пост святой за курочку душу и нашу промениваем".

В плане внешнего оформления проповеди этой эпохи не представляют ничего нового: та же форма слов, тот же публицистический характер о же смешение шуточного с серьезным, фривольного тривиального с высоким. Схоластическая теория гомилетики даето себе знать некоторыми частными чертами, например, приемомтолкования имени (особенно в словах флоринского и Юшкевича), встречается часто неуместное употребление иностранных слов вместо русских или церковнославянских (например, митр. Дмитрия)

Во 2-ой половине ХVIII столетия (в государстве это правление Екатерины II) проповедь окончательно входит в ряд обыкновенных явлений и становится необходимой существенной частью богослужения не только в придворных церквах и кафедральных соборах, но и в монастырях, приходских церквах, словом, повсеместно. Для нужд сельских священников, не по- лучивших достаточного образования, Св. Синодом был издан в 1775 г. "Сборник поучений различных авторов на весь год",

так что и они получили возможность произносить с амвона сло-во назидания. Следует указать, что развитию русской проповеди весьма способствовал подъем уровня высшего и среднего духовного образования, в чем немалая заслуга принадлежит Московским Духовным школам.

Проповедь указанной эпохи как по содержанию, так и по своему внутреннему и внешнему характеру заметно отличается от проповедничества 1-ой половины ХVIII столетия. Она приобретает нравственно-практический характер, куда менее интересуясь событиями политическими. Такое направление отвечало требова-нию времени, ибо в связи с проникновением в Россию различных западных учений, в большинстве своем отрицавших всякую веру и провозглашавших нравственную распущенность, требовалось усилить в проповеди нравственно-практический элемент.

По внешней стороне проповедь стала отличаться большей простотой и безыскусственностью.

В целом можно сказать, что философские воззрения деистов и материалистов, широко распространявшиеся тогда мистицизм и квиетизм, нашли достаточно сильную оппозицию в современном им проповедничестве.

В противоположность отрицанию веры в Бога, во Святую Троицу, в воплощение Сына Божия, в бессмертие, в Промысл Божий и в другие догматы православной воры, проповедники доказывали, сколь губительно распространение в обществе совершенного неверия и раскрывали значение веры как в частной, так и в общественной жизни..

Отвечая на ходячие воззрения о морали и социальных отношениях, проповедь 2-ой половины ХVIII века ставит своей задачей уяснить идеал нравственности человека, подорвать ложные основы эгоизма, который просвечивался в мнимогуманных цивилизаторских устремлениях светских законодателей общественного мнения, и построить прочную, твердо обоснованную сиcтему социальных и гражданских отношений, пробудить ревность к самопожертвованию и бескорыстному служению целям общества и государства.

Наиболее видными проповедниками этой эпохи были св. Тихон, епископ Воронежский; митрополит Московский Платон Левшин, киевский протоиерей Иоанн Леванда (о них см. ниже), а также архиепископ Астраханский Анастасий Братановский, архиеп. Белорусский Георгий, митр. Петербургский Гавриил.

Св. Тихон, в миру Тимофей Соколов, родился в 1724 г. в Новгородской губернии в семье бедного псаломщика. Первоначальное образование получил в семье, в 1738 г. поступил Новгородское духовное училище, преобразованное в 1740 г. в Семинарию. Еще до окончания курса Тимофей преподавал греческий язык в течение четырех лет, а по окончании Семинарии был назначен преподавателем риторики. В 1756 г. он был пострижен в монашество с именем Тихона, а в следующем году, уже в сане архимандрита, занял должность ректора Тверской семинарии. В 1761 г. на 37 году жизни был хиротонисан во епископа Ладожского, а в 1763 г. переведен на Воронежскую кафедру. Застав свою воронежскую паству не знакомой часто самыми первоначальными истинами православной веры и во многом преданной языческим обычаям и привычкам, Св. Тихон и много потрудился для дела ее духовного просвещения. С целью подготовки пастырей, достойных своего звания, он добился открытия Семинарии, а для научения народа учредил в 1765 г. "Катехизические поучения" в соборе по воскресным И дням. Кроме того он писал и рассылал как священникам, так и народу различные наставления. Проповедуя сам устно в Воронеже, он добивался, чтобы то же делалось и в других местах его обширной, епархии. Постоянные труды по управлению паствой и строгий образ жизни подорвали и без того некрепкое здоровье Воронежского Святителя, В 1767 г. он удалился на покой в Толщевский, а в 1769 г. в Задонский монастырь. Здесь, кроме подвигов поста и молитвы, св. Тихон занимался и составлением различных сочинений, преимущественно нравственно- практического характера. Он написал систему нравственного богословия ("О истинном христианстве", "Сокровище духовное от мира собираемое"), а также краткие "нравоучительные слова" для монастырской братии и мирян. Святитель Тихон скончался в 1783 г., а в 1861 г. был причислен к лику святых.

Проповеди его, с необыкновенной ясностью отражающие святость души и чистоту жизни Св.Тихона, во всех отношениях, как по внутренним, так и по внешним своим качествам, заслуживают особенного внимания со стороны пастыря-проповедника.

Из проповедей Св.Тихона до нас дошли очень немногие (всего 42), так как Святитель по большей части свои проповеди не записывал и кроме того часто говорил импровизации. Впрочем, и они дают достаточно полное представление о характере его гомилетического творчества.

По содержанию проповеди св. Тихона Воронежского относятся к разряду нравственно-практических (нравоучительные и нравообличительные); будучи сам строгим исполнителем требований христианского закона, он желал, чтобы и другие были И таковы. В нравоучительных проповедях Св.Тихон раскрывает своим слушателям положительное содержание христианского учения, ставя его в связь с жизнью и заставляя слушателей самих вдумываться в это учение. Так, в слове "О испытании самого себя" св. Тихон указывает на главные догматы православной веры и объясняет, что только исповедающие эти догматы могут называться истинными христианами. Затем он предлагает слушателям несколько вопросов, дав ответ на которые, те смогут определить, истинные они христиане или нет. "Имеем ли внутри себя истинное христианство, творим ли дала, сообразные вере, распяли ли плоть свою со страстьми и похотьми?... Сия и прочая рассмотрим и осмотримся, како живем, како обращаемся, како мыслим, како говорим, како делаем, каковым сердцем пред Богом, все видящим, обращаемся и каковыя друг с другом обходимся, и, тако рассмотревше, исправим себе, да не только именем, но и истиною будем христиане". При изложении правил христианской нравственности Св. Тихон стремится быть как можно понятнее; для этого он прибегает к образам и сравнениям, заимствованным из общественной жизни, спускается в сферу деятельности слушателей и ясно указывает, в чем каждый виновен и что каждый должен делать в своем звании и состоянии. Вот, например, какая поразительная по силе воздействия картина будущего мздовоздаяния рисуется в слове "О страшном Суде": "Блуднику и всякому сквернителю представятся на суде все скверные его мечтания, слова, взоры и дела... Злобному представятся, кого и чем повредил, когда и кому ядом растворенную чашу подал, кого и пред кем клеветою обесславил... Лукавец и льстец увидел все свои коварные замыслы пред собою положенные, и обличится, когда, кого и чем обманывал и прельщал, и кому льстил языком своим. Хульнику и ругателю представятся все хулы его которые он на Бога, своего Создателя, и на святых угодников Его отрыгал. Начальнику нечестивому представится нерадение и его о подначальных, насилия, озлобления людей, ему порученных. Пастырю нерадивому покажется небрежение его о стаде Христовом и прочие его грехи. Судия мздоимец увидит клятвы и лукавство, преступление и попрание правды Суда Божия... Родитель небрежливый увидит нерадение свое о воспитании детей своих... Представятся и вам, миролюбцы и прихотливцы, представятся вам банкеты ваши, оперы ваши, собачья охота ваша, и прочие забавы ваши, яко вы отвратили сердце ваше от ж Бога, Которого вы исповедовали, и не к Богу и Царствию Его, но к прелести мира желание свое обращали, и в том утешение и веселие свои находили". Подобные обращения к разным сословиям, званиям и состояниям можно встретить и в других А проповедях Св. Тихона, Польза такого способа назидания состоит в том, что здесь каждый слышит, что речь относится именно к нему, а не к человеку вообще, и указывается, что именно он должен исправить в своей жизни.

Обличительные проповеди св. Тихона Воронежского представляют нам полную и живую картину религиозно-нравственного состояния современного проповеднику воронежского общества, как высшего, так и низшего. Из них особого внимания заслуживают "Увещание жителям Воронежа об уничтожении празднества, называющегося "Ярило" и "Слово о сырной седмице". В Воронеже издавна перед началом Петрова Поста праздновался праздник, называвшийся "Ярила", Праздник этот, языческий по происхождению и характеру, сопровождался соблазнительными играми, распутством и повальным пьянством. В 1765 г. Святитель обратился к пастве с увещанием против праздника Ярилы, в котором, обличив бесчинства праздника и его бесовскую, языческую сущность, призвал предать его забвению: "Ах беззаконный праздник! О студное имя Ярило, мерзкое имя Ярило, гнусное имя Ярило, слуха целомудренного недостойное имя Ярило! О когда бы и не слыхивать имени того! Разрушьте, только и прошу, разрушьте сонмище сие; не попускайте впредь быть сему беззаконному собранию. Предайте забвению праздники сии; а за то, что благость Господа доселе беззаконными сими праздниками прогневляли, покайтесь. Ни к благоутробию Его сокрушением сердца и со слезами прибегните. Он, как. Отец многомилостивый, кающихся приимет вас и грехи ваши вам оставит и помилует по велицей Своей милости". Слово любви и обличения воронежского святителя так сильно подействовало на паству, что бесчинный праздник навсегда был оставлен в Воронеже. Такое же действие возымело слово но пресечении бесчинств, бывавших в Сырную седмицу. Форма проповедей Св. Тихона различна: есть слова, беседы Ни краткие наставления. Характер слов, в которых предмет раскрывается с достаточной полнотой и мысли излагаются в строгом порядке, имеют проповеди, произнесенные воронежской пастве; написанные же в Задонске имеют форму бесед и кратких наставлений. Имея по большей части дело с народом, неполучившим школьного образования, Св. Тихон говорит с ним слогом простым и ясным, без риторических прикрас, употребляя общепонятные доказательства и образы. Слова Святителя Тихона Воронежского могут служить назидательным и плодотворным чтением, а также одним из лучших пособий для служителя алтаря в деле проповеди Слова Божия, в разных случаях жизни, являясь богатейшим источником нравственно-религиозных уроков и душеполезных наставлений.

Литература:

1. Н. Сергиевский. Святитель Тихон, епископ Воронежский. М., 1898.
2. А. Лебедев. Святитель Тихон Задонский. Спб. 1869
3. Т. Д. Попов. Св. Тихон Задонский как нравоучителя Воронеж, 1914

Иоанн Леванда. родился в 1734 году в Киеве в семье сапожника. В 1748 г. поступил в Киевскую академию, где вскоре обратил на себя внимание искусством составления и произнесения речей по разным случаям. По окончании курса священствовал на Подоле и проявил себя как даровитейший проповедник, особенно во время постигшей Киев моровой язвы (чумы) (1770 г.), когда за два месяца умерло на Подоле до 6000 человек и все население впало в уныние. В это тяжкое время Леванда явился утешителем народа, то, указывая причину бедствия в грехах, то, внушая не бояться смерти, ибо она приводит нас к Богу. Прот. Иоанн, не отлучаясь от паствы, ободрял, укреплял, вразумлял ее своими беседами. За великий подвиг и за свои проповеднические труды Леванда был перемещен в Софийский кафедральный собор, где еще более усилил свою проповедническую деятельность. После его смерти, в 1821 г., было издано 110 слов и речей; в настоящее время известно более 200 проповедей Леванды. (В Хрестоматии приводится единодушно признаваемое лучшим в его гомилетическом наследии "Слово в Великий пяток" 1769 г.). Имя Леванды как знаменитого проповедника пользовалось широкой известностью и при его жизни, и по смерти. Его слова всегда отличались ясностью, простотой и были согреты искренним чувством, хотя и нельзя сказать, чтобы в плане формы выражения были совершенно чужды искусственности.

Исследователи его наследия отмечают у него сочетание возвышенных образов и выражений с низкими, обыденными, а также неровность в тоне. Это можно обнаружить почти в каждой проповеди Леванды, где в приступе, по сравнению с остальными частями слова, и красноречие ярче, и образы живее. Еще современники замечали, что успех проповедей Леванды зависел не только от их внутренних достоинств, но и от внешних качеств проповедника: и величественная наружность, звучный голос, сила одушевления производили сильное непосредственное впечатление на слушателя.

Прот. И. Леванда был для своего времени всесторонне образованным человеком. Он считал, что пастырь-проповедник должен быть на уровне века и знать не меньше, а больше своего слушателя. В то время русское общество интересовалось идеями французских энциклопедистов и особенно сочинениями Вольтера, Леванда не проявлял нетерпения к новым идеям и не опровергал их в своих проповедях. И лишь однажды вскользь заметил о умершем Вольтере: Покойник, - не тем будь помянут, - всю жизнь свою трудился с большим успехом для гибели своей и других".

Как церковный проповедник, прот. Иоанн хорошо знал не только дух, но и букву Св.Писания и умело пользовался им. Он считал нужным не доказывать, а лишь показывать, излагать христианскую истину, прибегая к самой наглядной, самой доступной для слушателей форме изложения. Это было время, когда латино-польское направление на Юге, хотя и ослабело, но все же еще сохранило свое воздействие на местных проповедников. Однако Леванда был в числе тех, кто, понимая недостатки этого направления, решительно преодолевал их в своей проповеднической практике.

Лучшим представителем нравственного направления в проповеди был митрополит Московский Платон (Левшин).

Митр. Платон, в миру Петр Данилов, родился в 1737 г. в селе Чашниково недалеко от Москвы. Отцом его был причетник, На восприемником - крестьянин. После домашнего обучения он поступил в Коломенскую семинарию, а оттуда был переведен в Славяно-греко-латинскую Академию, где принял фамилию Левшина. Кроме предметов обязательных Петр Левшин занимался и теми, которые не преподавались: историей, географией; много читал, а некоторых классиков даже выучивал наизусть. Еще и студентом он был назначен преподавателем пиитического класса и проповедником-катехизатором тон же Академии. Уже в то время его проповеди имели большой успех и стяжали ему имя "московского Апостола" и "второго Златоуста". В 1756 г. он был переведен в Троицкую семинарию учителем риторики и принял монашество с именем Платона. В 1761 г. он становится ректором Семинарии, через год наместником Лавры, а в 1763 г. был определен Екатериной II в учители богословия к наследнику престола (Павлу I). В 1770 г. хиротонисан во епископа Тверского, а в 1775 г. переведен в Московскую епархию. Здесь он много потрудился для повышения уровня преподавания и в Славяно-греко-латинской академии; занимался цензурой переводной (с французского языка) литературы; активно боролся с расколом и сверх того занимался проповеданием Слова Божия в воскресные и праздничные дни и в особых случаях, 3 1811 году испросил себе увольнение от епархиальных дел, а в следующем году скончался вскоре после получения известия об изгнании французов из Москвы (сказав перед смертью: и "Слава Богу, Москва свободна и я умру теперь спокойно").

В добавление к этому очерку жизни митр. Платона необходимо сказать о том духовном качество, той главном добродетели, которая освещала всю его жизнь и проповедническую деятельность. Ото было благочестие и набожность. Митр, Платон был проповедником истинного благочестия и блюстителем чистоты веры. Смело опровергая атеизм, философское вольнодумство и кощунство, он в равной мере восставал против суеверия и ханжества, полагая, что "ничем столько не унижается истина веры, как примесью лжей суеверных", внутреннюю же свою набожность сколько возможно скрывал, веря, что "во всех искушениях и превратностях ничто столь человека не может утешить, как простое и чистосердечное упражнение в благочестии". Памятником церковного красноречия митр. Платона служат 16 томов его сочинений, содержащие до 700 проповедей. По предмету и характеру изложения их можно разделить на: I) катехизические (35); 2) поучительные (603) и 3) приветственные и надгробные речи (52). Катехизические поучения митр. Платона относятся к раннему периоду его деятельности, когда он был преподавателем в Славяно-греко-латинской Академии (1757-1758гг.). Каждое из них разделено на две части: изъяснение Символа веры и нравоучение. Раскрывая для слушателей всю полноту догматического учения Православной Церкви, положительное учение веры, которого должен придерживаться всякий православный христианин, проповедник одновременно опровергает то ложные взгляды, которые существовали относительно того или другого положения христианского вероучения и особенно распространялись в русском обществе под влиянием западно-европейского просвещения ХVIII века.

Предметом для своих поучительных слов митр. Платон избирает преимущественно нравственные истины. Излагая обязанности человека по отношению к Богу, к Церкви и к ближним, он, как и в катехизических поучениях, опровергает ложные мнения деистов, натуралистов и материалистов. Началам деистов он противопоставляет истины Богооткровенной религии, неправильно понимаемым натуралистами законам природы - пути Промысла Божия, нравственному эгоизму тогдашних материалистов - христианское самоотвержение. Главные основания для опровержения неправомыслящих и для утверждения православных в истинах веры и христианской нравственности митр. Платон заимствует из Св. Писания, но для большего их уяснения почти всегда прибегает и к доводам разума, и к чувствам сердца, и к внутреннему закону совести. Последнего рода объяснения были тем более необходимы, что противники христианского Откровения не признавали для себя другого авторитета, кроме указаний разума и потребностей естества. Что же до положительного аспекта, то основу для личного и общественного благополучия митр. Платон полагает единственно в вере в Бога и в добрых делах, не придавая почти никакого значения изобретениям человеческого ума, не просвещенного светом христианской религии, на верующего в духовный мир и следующего одним законам падшей человеческой природы. Действительно, когда неверие в Западной Европе довело атеистически настроенных деятелей Просвещения до открытия восстания против добродетелей, предписанных Словом Божиим, когда во имя равенства, братства и свободы, под предлогом восстановления прав человечества, во Франции пролились потоки крови, - тогда проповеднику необходимо было, прежде всего, раскрывать высоту нравственного учения Христова, вникать в жизнь человеческую и ем разнообразные отношения, согревать светом добра неверующее сердце и таким образом заградить путь лжеучениям. Самым действенным средством для уничтожения в России "иноплеменного" зла, разрушавшего основы нравственности и колебавшего православную веру, митрополит Платон считал нравственное воспитание, которое в Слове в 4-ую неделю Поста он советует начинать с младенчества посредством добрых примеров со стороны родителей и окружающего общества. Здесь же показывается, что истинное просвещение состоит в познании Бога и человека, общества и его взаимосвязей, истинной славы, честности и путей к ним. Решение подобных, занимавших русское общество вопросов с церковной кафедры, на основании и Св.Писания делало проповедь актуальной и придавало ей практическое значение.

В приветственных речах, как пишет один из исследователей проповедничества митр. Платона, "он был высоким без пыщнности и трогательным без притворства". (П. Заведеев, Цит. соч., с. 155). Лучшей из них считается "речь по совершении коронования Александра I". Среди надгробных речей несомненно первенствует речь, сказанная после панихиды у гробницы Петра I в Петропавловском соборе Петербурга в день празднования Чесменской победы. Перечислив подвиги и труды Петра I, митр. Платон вдруг сошел с амвона и направился к гробу, а затем, коснувшись его, воскликнул: "Восстань теперь, великий монарх, отечества нашего отец! Восстань и воззри на победное изобретение твое: оно не истлело от времени и слава его не помрачилась. Восстань и насладись плодами трудов твоих. Флот, тобою устроенный, уже не на море Черном, не на океане Северном. Но где?... Слыши! Мы тебе, как живому вещаем; слыши, флот твой в архипелаге, близ берегов асийских, оттоманский флот до конца истребил, Российские высокопарные орлы торжествуя, именем твоим весь восток наполняют и стремятся предстать пред стены византийские". Столь внезапный переход речи, столь смелое и необыкновенное ораторское движение поразило слушателей изумлением и даже невольным страхом. Стоявший вблизи гробницы правнук Петра 1-ого Павел испугался, как он сам впоследствии рассказывал митр, Платону, кто "прадедушка встанет". Оформлены проповеди митр. Платона в виде слов: каждое из них имеет приступ, в конце которого ясно и кратко выражается тема проповеди и делается обращение к Богу о помощи, а к слушателям о внимании. В исследовании последовательно рассматриваются главные стороны предмета; свои мысли проповедник подтверждает и цитатами Св. Писания и свидельствами из общей и русской истории, и доводами здравого смысла; иногда пользуется авторитетом Св. Отцов то с указанием, то баз указания их имен. В кратком заключении по большей чао! содержится молитвенное обращение к Богу о помощи или к слушателям об утверждении себя в обродетели.

Относительно стили слов митр. Платона нужно заметить, что в первых томах поучений видно некоторое желание блеснуть риторическим мастерством, а в последних более христианской простоты и духовной убедительности, которой он сам был проникнут и которую хотел передать другим. Сам митр. Платон смотрел на "витийственный и испещренный слог как на неприличный для церковной кафедры. "Проповедник должен беседовать с людьми различного состояния и понятия, а потому необходимость требует, дабы духовная беседа была всякому удобопонятна". Особенно неуместным он находил красноречие (как признак суетного славолюбия) в изложении оспариваемых догматов, в объяснении истин ее противникам. "Витийство полезно, чтобы истину, всеми признаваемую, в краснейшем и лестнейшем представить виде, но где надобно оную, ложью пожираемую, защитить и доказать, там оно не только есть излишне, но и вредно. Излишне: ибо правды лицо само по себе прекрасно; вредно: ибо дает подозрение, что защитник побеждает не тем, что истина на его стороне,... но тоном слов своих и чародейством красноречия".

При составлении своих проповедей митр. Платон пользовался проповедническими произведениями не только русской, но и иностранной литературы. Из русских духовных ораторов он подражал чаще других Феофану Прокоповичу и Гедеону Криновскому. Но главным пособием для него служили творения Златоуста, дух которого он старался воплотить в своих многочисленных словах, чтобы они были и доступны для понимания и убедительны для сердца всех слушателей.

Литература:

1. Платоник В. В. Об изучении жизни и трудов и чествовании памяти Платона, митрополита Московского. Спб., 1912.Розанов Н. П.
2. Московский митрополит Платон (1737-1812). Спб., 1913.Снегирев И. М. Жизнь Московского митрополита Платона, М., 1880.