Семинарская и святоотеческая библиотеки

Семинарская и святоотеческая библиотеки

Семинарская и святоотеческая библиотеки


ГЛАВА III

ДОМОНГОЛЬСКИЙ ЭТАП В РАЗВИТИИ РУССКОЙ ПРОПОВЕДИ

(XI - сер. ХIII вв.)

 

Поскольку одной из главных тем русской проповеди в XI-ХШ веках была борьба с язычеством и порожденными им явлениями духовной и материальной жизни, необходимо упомянуть о языческих верованиях славян.

В дохристианскую эпоху наши предки обоготворяли предмет" ты и явления природы: солнце, молнию, ветер и т. д. Ими почитались соответствующие божества: Перун (бог молнии и грозы), Дажбог или Хоре (бог солнца), Волос (бог скота), Купало (бог света), Ярило (бог - весны), Коляда (начало ее) и др. В честь этих богов совершались праздники. Самый шумный и безумный праздник совершался в честь Купалы и Ярилы (23-24 июня), с зажиганием костров, прыганьем через огонь, купанием в реках и в чувственных наслаждениях. Все это связывалось с верой в чудодейственную, очищающую силу стихий. Второй праздник, в честь Коляды, совершался в конце декабря (начало усиления света солнца). Обряд праздника состоял в прославлении божества и собрании подаяния для жертвы. Третий праздник, совпадающий иногда с масленицей, - праздник весеннего света и поминовения умерших предков. В это время живые здоровались с умершими на могилах, плакали и веселились. Души умерших считались живыми покровителями дома и семьи. Земля, как ближайшая стихия и кормилица была священной для нашего языческого предка. Он обращался к ней с молитвами, просьбами, как к живому существу, и боялся ее гнева. По мере развития сознания древних славян поклонение предметам и стихиям внешней природы все более и более заменялось поклонением духам этих предметов и стихий. Это свидетельствовало о наступлении второго этапа в разлитии религиозного сознания славянина. Духи делились на добрые и злые, т.е. приносящие добре или зло людям. Соответственно месту своего пребывания, духи назывались домовыми, лешими, водяными.

В период, последовавший за Крещением Руси, языческие суеверия примешивались к христианским праздникам, к именам святых, ангелов, к обычаям, обрядам и пр. Так праздник Купалы придвинулся ко дню св. Иоанна Крестителя, праздник Коляды - Рождеству Христову. Языческий Волос соединился со св. Власием покровителем скота, Перун - с пророком Илией.

Языческие суеверия, опираясь более на чувства, чем на славянина, так укоренились в его нраве, что сделали русского человека двоеверным, Суеверие перешло на многие церковные предметы, приписав им (например, ладану, свечам, дыму) таинственную силу.

Из бытовых суеверий следует указать на встречи (встреча с чернецом, кошкой). Много и других суеверий хранилось и же и доселе хранится в русском народе, о некоторых из них сказано ниже, при разборе отдельных поучений. В поучениях до-монгольского периода Х-ХШ в.в., отражено и осуждение проповедниками языческих праздников, и преобладание в первое время языческих нравов и обычаев, и постепенное сближение в сознании людей того времени языческих праздников с христианскими, когда последние выступали на первый план, а первые стали подлаживаться под них.

В самых древних поучениях XI вена упоминаются языческие празднества и бесчинства и осуждаются как дьявольское служение.

В поучениях ХII-ХIII вв. сопоставляются бесчинные языческие торжества со святостью христианских праздников, но они эти поучения) не содержат в себе еще и намека о сближении Языческих торжеств с праздниками христианскими.

"Многие невежды, - говорил безымянный проповедник ХП в., скорее спешат на игры, нежели в церковь, и любят сквернословие и кощунство более книг... Многи козни лукавого диавола, иных устремляют на позорища и игры, иного на пляску пьянство, блуд, иного на кощунство, рукоплескание, песни и гусли, а иных скрадывает леность, чтобы не приходили в церковь,"

"Не слушают божественных слез, - говорит другой проповедник. - Но если плясуны и гудцы., или игрец позовут на игрища, или какое-либо идольское сборище, то все идут туда с радостью, и весь тот день проходит на позорищах... На позорищах нет покрова (крыши), ни затишья, а ветер шумит, но все переносят, радуясь. А в церкви покров и затишье , но не ,:хотят идти на поучение".

Подобных поучений в то время было много: к этому разряду относится одно из лучших слов св. Кирилла Туровского, в котором он жалуется на леность своих слушателей к церкви и поучениям. В более поздних проповедях отражено сближение языческих праздников с христианскими. В них обличаются обряды праздников Купалы, радуницы, семика (седьмой от Пасхи четверг), но уже подчеркивается преобладание христианства над язычеством и усилие язычества отстоять свою самобытности.

"Многие христиане, - говорит некий проповедник, - все еще приносят жертвы идолам и бесам... И примешивают к идольской жертве (радуницы) тропарь Богородицы".

Как видим, язычество нехотя сдавало свои позиции христианской вере, стремясь прикрыться ее же щитом.

Однако отсюда не следует делать вывод, что в начале христианской эры (с 988 г.) на Руси положение язычества было господствующим. Следует помнить, что по проповедям трудно судить о подлинном уровне религиозности народа в ту или иную эпоху его жизни, В частности, сам жанр поучения подразумевает преобладание обличения недостатков общества по сравнению с указаниями на положительные стороны религиозной жизни народа. Поэтому следует привлечь иные документальные и фактические свидетельства. Показательной в этом смысле является личности самого князя Владимира и его ближайшего окружения. Князь Владимир как бы сконцентрировал в себе все те духовные изменения которые принесла в душу славянина христианская вера. По свидетельству летописи, князь Владимир, приняв крещение, дуxовно переродился. Летописец Нестор так пишет об этом: "Аще прежде на скверную похоть желая, но после же прилежа к покаянию, якоже ж апостол вещевает: идеже умножится грех, ту изобилует благодать", Летописец отмечает милосердие князя Владимира, его личные заботы о неимущих и нуждающихся. Кротость его духа доходила до того, что он даже сомневался в том, может ли он, христианский князь, наказывать смертной казнью преступников. Он отпустил своих жен, прекратил кровопролитные походы, выкупил должников, освобождая содержимых в рабстве. На смертном святой князь завещал свое личное имущество раздать и слугам. Главное же его завещание - хранить всем святое крещение. Это в виду, преподобный Нестор говорит: "Сего в держать рустии людие, поминающе святое крещение".

Велико было влияние "Красного Солнышка" (так в народе называли князя Владимира) на русский и окружающих людей. "Должно быть новая вера лучше, - говорили они, - недаром князь ее принял". Мы уже знаем, как горячо и энергично принялся великий князь за распространение Христовой, как строил храмы, школы, получал из Греции книги. В то время отдана наша уже была в живом, плодотворном общении и с Западной Европой.

После крещения Руси оно особенно усилилось. По выражению митрополита Илариона (в "Слове о законе и благодати"), Киевская -Русь "ведома и слышима есть всеми концы земли" и пользовалась большим весом в Европе.

Киевская Русь того времени, но выражению проф. В.Д. Грекова, шла "впереди многих европейских стран, опередивших ее только позднее, когда Русь оказалась в особо тяжелых условиях, приняв на себя удар монгольских полчищ и загородив собой Западную Европу". ("Киевская Русь", 1953 г., с. 480).

Надо думать, что до-монгольское духовенство, князья и все приближенные их в первую очередь освоили воззрения греческих епископов и образ мышления, запечатленный в книгах. Около святого Владимира, а потом и Ярославе, группировался кружок настолько уже духовно образованных лиц, что к ним тот же Илларион (митрополит Киевский с 1051 г.) обращает свое знаменитое "Слово", называя их "преизлиха насытившимися сладости книжной". А сам он где мог получить высокое богословское образование? И как смог подняться на такую высоту духовных созерцаний и размышлений, что "Слово" его оказалось, по заключению митрополита Макария, "перлом всей нашей духовной литературы первого периода?"

При быстром распространении христианства в Киевской Руси и созидании храмов, даже в отдаленных от Киева городах и селениях, вскоре ,же организовалось и книжное учение. Таи в юные годы преп. Феодосии (в начале XI века), живя в г. Курске, просвещался не только православным богослужением, но и изучение:. Священного Писания.

И вот, озаренные благодатным светом нового учения, стали вскоре появляться на Руси такие люди, как святые равноапостольные Ольга, Владимир, как преподобные Феодосии, Антоний, Нестор и многие другие неизвестные по именам подвижникн благочестия.

Проф. Голубинский в своих суждениях о влиянии христианства на славян до-монгольского периода приходит к выводу, что "о домонгольских предках наших необходимо думать, что в деле благочестия они были свободны от отрицательных крайностей позднейшего времени..., что они были выше, чем позднейшие наши предки. И это произошло потому, что при принятии христианства заявила о себе основная истина жизни: все новое духовно-высокое, жизнеутверждающее сразу же завоевывает жизнь; восходит звездой, вовлекающей на свою орбиту все честное, духовно-здоровое и жизнеспособное, что только в человеческой природе и обществе.

И вот, вчерашний конечно, не все до-монгольские предки же в одинаковой степени прониклись истиной и отрешились от чувственных удовольствий плоти и в духовный путь раньше, другие позже, а другие меньше, но, однако, пошли все...

В свете всего выше сказанного обратимся к рассмотрению наследия наиболее до-монгольской эпохи: епископа Луки (Жидяты), пред. Феодосия, митр. Илариона и св. Кирилла Туровского.

 

 

ЕПИСКОП НОВГОРОДСКИЙ ЛУКА ЖИДЯТА (1035-1058 гг.)

 

Одним из первых известных нам проповедников до-монгольской эпохи является Лука Жидята. Сведений о жизни и личности епископа Луки сохранилось немного. Известно, что первым из русских он удостоился в 1035 г, епископского сана по воле великого князя Киевского Ярослава, вероятно, знавшего образованность и благочестивую жизнь Луки Жидяты. В бытность епископом Лука заботился о духовном просвещении вверенной ему паствы, занимался переводом духовной литературы с греческого языка, являлся одним из инициаторов сооружения новгородского собора св. Софии. В 1055 г. мирная и плодотворная деятельность епископа Луки была нарушена. Он был оклеветан своим слугой Дудиком перед Киевским митрополитом Ефремом (якобы он говорил "неподобные речи" про митрополита), был вызван на суд в Киев, признан виновным и 3 года провел в заточении. После пересмотра дела добился оправдания и опять принял звание Новгородского епископа, но на обратном пути в свою епархию скончался 15 октября 1059 года. От Луки Жидяты до нас дошел самый первый письменно зафиксированный памятник русского проповедничества - "Поучение к братии". В нем в лапидарной форме излагаются самые общие наставления об истинах христианской веры и правилах жизни. Но содержанию "Поучение" может быть разделено на 4 части: в 1-й проповедник указывает на главные обязанности христианина по отношению к Богу; во 2-й - к ближним; в 3-й - к самому себе; в 4-й называет еще несколько правил христианской жизни в быту церковном, гражданском и семейном, которые были соотнесены с нравственным состоянием новгородской паствы ХI-го столетия.

На основании содержания можно предположить, что поучение было произнесено при вступлении на епископскую кафедру (1035 г.) характеризуется совершенной безыскусностъю и простотой построения, полным отсутствием риторики и последовательных логических конструкций. В поучении нет единого плана, нет законченной системы, но везде чувствуется биение подлинной христианской жизни, ее животворность, иначе говоря, "Поучение" вполне соответствовало потребностям времени и места и было как нельзя лучше приспособлено к религиозному уровню и понятиям тех младенцев в вере, которыми несомненно являлись совсем недавно принявшие христианство новгородцы. Для них и требовалось "словесное млеко", т.е. самые простые, бесхитростные, первоначальные наставления в вере и христианской. При этом еп. Лука нисколько не обходит актуальные для его времени греховные язвы, не только ясно видит языческие наклонности своей паствы, но именно с них и начинает рассуждение, желая противопоставить им христианское отношение к жизни и к самим себе, заложить в слушателях основы христианского мировоззрения, что было столь важно для недавних язычников.

Литература:

Евсеев И.Е. Поучение Луки Жидяты, архиепископа Новгородского. Памятники древнерусской церковно-учительной литературы. Спб, 1894, выл, I.

Добромыслов В.И. Лука Жидята, второй епископ Новгородский. Странник, 1865, октябрь.

 

 

ПРЕПОДОБНЫЙ ФЕОДОСИЙ, ИГУМЕН КИЕВО-ПЕЧЕРСКИЙ (1057-1074)

 

 

Преподобный Феодосии относится к тем проповедникам, у которых слова не расходятся с жизнью и учение с делами. В своей жизни пред. Феодосии вполне осуществил те высокие идеалы святости, которые составляли главный предмет его проповедей и наставлений. Преп. Феодосии родился ок. 1036 г. в г, Васильеве (под Киевом), но детство провел в Курске, где и упросил родителей отдать его на "учение книжное". Изучая Божественное Писание, обогащая ум познаниями, Феодосии заботился и с "образовании сердца", о духовном самовоспитании: он стремился взрастить в себе дух благочестия, отличался скромностью и покорностью не только учителю, но и своим сотоварищам, не любил участвовать в детских играх и носить свет-лых одежд, но как можно чаще старался бывать в церкви, усердно молился, дополнял свое образование чтением житий и отеческих творений. В юношеские годы Феодосии надевает на себя железную цепь, от которой на теле появляются раны, стойко переносит побои матери за попытку уйти из дома в монастырь. В поступках он тверд, в стремлении "датися" Богу последователен. Аскетизм становится определяющей чертой его характера

В 1055-56 гг. Феодосии тайно удалился в Киев и, поселившись в пещере преп. Атония, со всем усердием предался подвигам благочестия, так что уже в молодые годы удивлял ста ших послушанием, воздержанием и благонравием. Около 1062 г. он стал иеромонахом, а со временем игуменом Киево-Печерской обители. Для того, чтобы успешнее развивать в братии дух подлинного подвижничества, он ввел в монастыре Студийский Устав и в течение многих лет поучал братию не только примером своей жизни, но и назидательным словом.

От преподобного Феодосия до нашего времени сохранились 10 поучений к инокам и два к мирянам, приходившим в печерский монастырь для молитвы и назидания. Из поучений к инокам четыре сохранились только в отрывках, остальные шесть, из которых одно обращено и новопоставленному келарю, известны в полном составе. В них преподобный игумен печерский говорит о тех христианских добродетелях, которые всего тесное связаны с иноческими обетами: о воздержании телесном и духовном, о смирении, нестяжательности, самоотвержении, о любви к Богу и ближним, о милосердии, о молитве церковной и келейной. Руководством для него были в данном случае творения св. Феодора Студите: и содержание, и тон проповедей, и обороты речи - все так "яко же богоносный Феодор учит, или якоже в Уставе пишет". Свидетельствуя о понимании иноческой жизни самого преп. Феодосия, поучения эти характеризуют и современное ему состояние этой жизни в монастыре, указывая и на некоторые ее слабые стороны. Еще важнее для характеристики эпохи два поучения преп. Феодосия, обращенные к мирянам: "О казнях Божиих" и "О тропарях и пьянстве".

Первое, вероятно, было сказано по случаю нашествия половцев в 1067 г., когда три князя потерпели от них поражение и в Киеве произошел мятеж. Поучение начинается раскрытием той мысли, что великое бедствие, постигающее есть бедствие, посылаемое Богом за грехи, Затем проповедник указывает на нравственные недостатки русского народа: на остатки языческого сознания, суеверие (веру во встречу, чох), неблагоговейное стояние в церкви и особенно на пьянство. Другое поучение также говорит о пьянстве, но не обыкновенном, а приуроченном к пению тропарей за трапезой. Дело в том, что на Руси стала складываться традиция, последователи которой оправдывали свою склонность к пьянству благовидным предлогом: пели за трапезой множество тропарей, сопровождая каждый тропарь винным возлиянием. Резкими и самыми мрачными красками рисует преп.Феодосии образ пьяного человека, применяя тем самым сильные средства против сильно укоренившегося в народе порока.

Таким образом, по содержанию поучения преп. Феодосия относятся в основном к разряду нравственно-практических (дидактических), хотя и содержат элементы общественно-публицистического направления. Каждое поучение содержит в себе несколько мыслей, которые не всегда находятся в тесной внутренней связи, хотя по внешней форме довольно последовательны. Проповедник говорит от всего сердца и с любовью к поучаемым, по этому и самые сильные обличения дышат отеческой сердечностью. По внешней форме поучения преп. Феодосия отличаются простотой и краткостью и поэтому вполне доступны пониманию всех слушателей. Тексты Св. Писания обычно цитируются не буквально но, по традиции византийского проповедничества, передается их общий смысл.

Вообще, на проповедничество преп.Феодосия большое влияние оказали переводы святоотеческих творений. Так, например, начало его поучения "О казнях Божиих" почти буквально совпадает с поучением, помещенным в "Златоусте" болгарского царя Симеона под заглавием "Слово о ведре и казнях Божиих". Однако, признавая проповеди печерского игумена не вполне самостоятельными, никак нельзя считать их и целиком заимствованными, столь яркий национальный колорит они носят и столь удачно они применены к современной преп. Феодосию русской действительности.

Литература:

    1. Еремин И.П. Литературное наследие Феодосия Печерского. - "ТОДРЛ", Н.-Л., 1947, т. У. (Тексты поучений и посланий).
    2. Чаговец В.А. Преп. Феодосии Печорский, его жизнь, и сочинения. Киев, 1901.

 

ИЛЛАРИОН, МИТРОПОЛИТ КИЕВСКИЙ (1051-1054)

 

Биографических сведений о Иларионе сохранилось немного. В летописном сказании о начале Печерского монастыря сообщается, что Иларион, родом "русин", "муж благ и книжен и постник", до доставления в митрополиты был священником церкви св. Апостолов в с. Берестове под Киевом (в этом селе находился великокняжеский дворец): из Берестова он ходил молиться к Днепру на холы, покрытый лесом, где выкопал небольшую пещеру и сделался на Руси родоначальников пещерного иноческого подвига. Сочетая незаурядный ум, широкую образованность с о( обретенными в подвигах поста и молитвы христианскими добродете лями, Иларион выделялся среди современного ему духовенства. в 1051 г. Ярослав Мудрый, собрав епископов, возвел его в Софии Киевской на митрополичий престол. Достойно примечания, до Илариона киевскими митрополитами были греки, присылаемые из Византии, он же стал первым митрополитом из русских. О де ятельноети Илариона как митрополита достоверно известно следующее: во-первых, он был соавтором Ярослава Мудрого в составлении церковного Устава, во-вторых, как сообщается в пролож-ном "Сказании об освящении церкви Георгия в Киеве пред врата ми св. Софии", освящение было совершено митрополитом Иларио-ном. Сопоставление "Слова о законе и благодати" с Начальной летописью показывает, что митр. Иларион принимал участие в летописании, но мера и характер этого участия пока не выяснены.

Иларион был митрополитом не более четырех лет. В 1055 I после смерти Ярослава его преемник был вынужден пойти на уступки Византии, откуда и прибыл на митрополичью кафедру грек Ефрем. Иларион же удаляется в Киево-Печерский монастырь. О дальнейшей его судьбе и годе смерти летописи ничего не сообщают, Бесспорно принадлежащими Илариону памятниками проповед-ничества являются: "Слово о законе и благодати", "Исповедание веры" и "Поучение священникам о пользе душевной". "Слово о коне и благодати" было составлено Иларионом до настолования, между 1037 к 1050 гг. И; очевидно, произнесено либо в Десятиной церкви, либо в Софийском соборе. Оно является первым известным нам памятником русского церковного торжественного красноречия. По своей исключительности и уникальности "Слово" сравнимо лишь со "Словом о полку Игореве" - древнейшим памятником русской поэзии конца XII века.

"Слово" Илариона построено по строгому, логически продуманному плану, который сообщается автором в заглавии произведения: "Слово о законе, данном чрез Моисея, и о благодать и истине, пришедших чрез Иисуса Христа; к о том, как за-ион прешел, а благодать и истина наполнили всю землю, и вера распространилась между народами и достигла нашего народа русского; также похвала нашему кагану Владимиру, которым мы, и молитва к Богу от всей земли нашей".

В первой, богословской части показывается превосходстве веры Христовой, благодати Нового Завета, просвещающей все без исключения народы, принявшее христианство, перед законом Моисеевым, установленным для одного лишь иудейского народа, Иларион несколько раз возвращается к этой мысли; для ее подтверждения приводит цитаты из Св. Писания, напоминает изречения святых отцов, разными доводами и аргументами доказывает тезис о превосходстве христианства над иудаизмом, о высоком призвании христианских народов.

Описывая во второй части распространение веры Христовой по Русской земле, Иларион восхваляет св. князя Владимира, совершивюго "великое и дивное" дело - крещение Руси. Владимир -"учитель и наставник" Русской земли, благодаря которому "благодатная вера" и "до нашего языка (народа) доиде". Роль св. Владимира как крестителя Руси вырастает до вселенского масштаба: он "равноумен", "равнохристолюбец-" самому Константину Великому, имеет одинаковое с тем право на титул равноапостола. Более того, деятельность князя Владимира сравнивается с миссионерский трудами святых апостолов. В третьей, заключительной части проповедник обращается с молитвой к Богу от лица всей новопосвященной земли Русской, прося милости новообращенному народу и высказывая покорность Богу и надежду на Него.

"Слово" обращено к слушателям не "неведущим", а "преизха насыщьшемся сладости книжныя". И в самом своем авторе оно показывает глубокое познание догматов веры, обширную начитанность в Св. Писании, сильное христианское чувство, зрелость ума и вообще великого духовного оратора. Автор облекает свое произведение в изысканную риторическую форму, что свидетельствует о глубоком усвоении им византийской проповеди. Стиль "Слова" изобилует олицетворениями отвлеченных понятий, символическими параллелями, антитезами и другими приемами византийского риторического красноречия. Так, в первой части Иларионом последовательно соблюдается принцип антитезы - излюбленный прием византийских проповедников: "Прежде закон, потом благодать; прежде тень, потом истина". Широко использует Иларион символы и метафорические сравнения: Закон-это "иссохшее озеро", язычество - "мрак идольский", " тьма служения бесовского"; благодать - это "наводнившийся источник". Он нередко употребляет риторические вопросы и восклицания, при помощи которых достигается большая эмоциональность речи в патетических местах "Слова", например, при обращении проповедника к св. Владимиру: "Встань от гроба, честная главо!" Этой же цели служит и ритмическая организация "Слова". Иларион часто прибегает к повторам, глагольным рифмам:"...ратныя прогони, мир утверди, страны укроти, глад угобзи, боляры умудри, грады разсели, церковь твою возрасти, достояние свое соблюди, мужи и жены и младенцы спаси".

Таким образом, видно, что русский митрополит был хорошо знаком со свято-отеческими и позднейшими византийскими проповедническими произведениями и старался подражать им. В свою очередь, глубокое богословское содержание и высокое художес-твенное мастерство "Слова" определили его воздействие на позднейшие памятники древнерусского проповедничества г вообще древнерусской письменности: проломную похвалу св. князю Владимиру (XII-XIII вв.), житие св. Леонтия Ростовского (ХIV в.), житие св. Степана Пергского (ХV в.). В ХIII в. "Слово" стало известно южным славянам и повлияло на сербские жития святых Симеона и Саввы, написанные афонским хилендарским монахом Доментианом. Молитва же, приведенная в конце "Слова", читалась в церквах в праздник новолетия до конца ХVI в.

Произведение первого русского по национальности Киевского митрополита и ныне является прекрасным образцом для учащихся при изучении ими содержательных и формальных особенностей слова, как вида церковной проповеди.

Литература:

    1. А.М. Молдован. "Слово о законе и благодати" Илариона, Киев, 1984.
    2. Лихачев Д.С. Великое наследие. М., 1975, с. 10-21,
    3. Калугин Ф.Г. Иларион митрополит Киевский и его церковно-учительные произведения.
    4. В кн.: Памятники древнерусской церковно-учительной литературы, Спб, 1894, вып.1.

 

 

СВЯТИТЕЛЬ КИРИЛЛ, ЕПИСКОП ТУРОВСКИЙ 
(ок. 1130-ок. 1182 г)

 

Сведения о святителе Кирилле дает его проложное житие. Сын богатых и знатных родителей, уроженец города Турова на реке Припяти, он рано увлекся "почитанием книжным" и получил хорошее по тому времени образование, учась у отечественных и иноземных книжников, в совершенстве овладел греческим языком. В зрелом возрасте святой Кирилл отказался от наследства и принял, постриг в Туровском монастыре. Он много подвизался в посте и молитве и учил иноков полному послушанию игумену. Через некоторое время св. Кирилл удалился в затвор на столп, где подвизался не только в аскезе, но и в составлении назидательных сочинений. Святость жизни и высокая просвещенность св. Кирилла обратили на него всеобщее внимание, и его избрали на Туровскую кафедру (ок. 1162 г.). По любви к уединению святитель Кирилл примерно через 20 лет оставил кафедру и полностью посвятил себя писанию духовных сочинений. Точный год его кончины неизвестен (1132 пли 1183).

Говоря о проповеднической и писательской деятельности св. Кирилла, житие отмечает:"...Другий златословесный учитель нам в Гуси воссия паче всех". Авторитет творений св.Кирилла был Настолько велик, что многие его "слова" включались в сборники "Златуст" и "Торжественник" наряду с произведениями святителя Иоанна Златоуста. Из дошедших под именем св. Кирилла произведений ему несомненно принадлежат обличение ростовского епископа Феодора ("Притча о душе и теле"), два поучения, около тридцати молитв, два канона и восемь "слов" на праздники и воскресные дни.

Слова Кирилла Туровского составлены по самым высоким канонам византийского проповедничества. Главной задачей каждого из них является раскрытие символического, таинственного, духовного смысла воспоминаемых евангельских событий. Чтобы вызвать внимание у слушателей к проповеди и сильнее воздействовать на их религиозно-нравственное сознание, прэповеднил широко пользуется картинной образной речью, вкладывает в уста действующих лиц целые диалоги. Св. Кирилл в каждом из своих "Слов" напоминает слушателям о вечном смысле происходящего, о священном круговороте праздничного годового цикла. Он приглашал своих слушателей воспарить умом и сердцем взглянуть на совершающийся праздник с точки зрения вечности, т.е. стремился раскрыть смысл праздника, "зоспети", "прославити","похвалити" его. Каждое из "слов" св. Кирилла - яркий образец праздничного, торжественного проповедничества. Автор в совершенстве владеет риторическим искусством, расчетливо учитывает устное произнесение проповеди в церкви при большом стечении молящихся: он то обращается к слушателям, то излагает евангельский сюжет или сложную богословскую концепцию с помощью красочных аллегорий, то вопрошает и тут же отвечает сам себе. Характерная особенность "слов" св. Кирилла - своеобразный лиризм и драматизм* Он часто вводит монологи и диалогиз плачи. Использует Кирилл и символическое толкование отдельных явлений природы. Таково, например, его "Слово на антипасху": "Ныне солнце красуяся к высоте восходит и радуяся землю огревает: взыде бо нам от гроба праведное солнце Христос и вся верущия Ему спасает".

"Слова" Туровского святителя необычайно четки по композиции, в них всегда три части: вступление, изложение и заключение. Задачи вступления - привлечь внимание молящихся, создать определенное духовно сосредоточенное эмоциональное настроение, подготовить к восприятию последующего изложения. С этой целью св. Кирилл прибегает к афористическим "зачинам". Таково, например, вступление к "Слову в неделю о расслабленном" "Неизмерима высота небес, неизследима глубина преисподней, непостижимо и таинство Божественного смотрения. Велика и неизреченна милость Божия к роду человеческому..."

В главней части - изложении - св. Кирилл широко использует риторический прием, именуемый "амплификацией". Этот прием заключается в том, что тема непрестанно словесно варьируется, распространяется включением все новых персонажей и цитат, привлекаются все новые ее обоснования, - до тех пор, по содержание темы не будет полностью исчерпано; она развертывается во всех смысловых и эмоциональных оттенках - необычно картинно, с использованием точной детали, в многозначности снова, которым св. Кирилл владел как никакой другой проповедник до-монгольского периода. Святитель органично сливает свои "Слова" с праздничными песнопениями и иконописью, он переносит действие из прошлого в настоящее, в сегодняшний день, призывает присутствующих стать свидетелями событий, происходящих "днесь" и "ныне".

Заключительная часть "Слов" св. Кирилла - похвала празднику или молитва.

Исследователи творений Кирилла Туровского давно установили, что к в аллегориях, и в приемах их истолкования, и самих риторических фигурах он не всегда оригинален: он опирается на византийские образцы, цитирует или пересказывает фрагменты из "слов" прославленных византийских проповедников, в том числе св. Прокла Константинопольского, св. Григория Богослова, св. Кирилла Александрийского, св. Епифания Кипрского.

Лат.amplificatio - умножение, увеличение.

Но в целом "Слова" Туровского епископа не просто компиляции из чужих образов и цитат - это свободная переработка традиционного материала, в результате которого являются новые, своеобычные, совершенные по форме произведения, приспособленные духовным потребностям своего времени и нравственному уровню паствы. (Сравним ее с паствой св. Луки Жидяты - сколь многое успела насадить Русская Церковь за прошедший век!)

Творчество св. Кирилла Туровского свидетельствует, что древнерусские проповедники ХII в. достигли высот гомилетического совершенства, свободно владели всем многообразием приемов, выработанных к эпохе святоотеческой проповеди и развитых классическим торжественным красноречием Византии, умели успешно сочетать чистоту православной веры и ее евангельскую простоту с глубокой образованностью и искусством риторики.

Литература:

  1. Еремин И.П. Литературное наследие Кирилла Туровского "ТОДРЛ", М.-Л., 1956, т. ХII; 1957, т. ХIII; 1958, т. XV.

  2. Он же. Ораторское искусство Кирилла Туровского, В кн. Еремин И.П. Литература Древней Руси. Этюды и характеристики. М.-Л.; 1966.

  3. В.Виноградов. О характере проповеднического творчества Кирилла, епископа Туровского. В кн.: Сборник статей в память столетия МДА. С.-Посад 1915,

Общее заключение о проповеди до-монгольского времени. Рассмотрев творения наиболее выдающихся русских гомилетов домонгольской эпохи, можно с уверенностью утверждать, что проповедь этого периода сыграла свою важную роль в развитии религиозной жизни древнерусского общества и сумела ответить его самым насущным религиозным потребностям.

Семинарская и святоотеческая библиотеки

Вернуться на главную