Кому подобен христианин, переносящий
скорби земной жизни , истинным духовным
разумом? — Его можно уподобить
страннику, который стоит на берегу
волнующегося моря. Яростно седые волны
подступают к ногам странника и,
ударившись о песок, рассыпаются у ног
его в мелкие брызги. Море, препираясь с
вихрем, ревет, становит волны, как горы,
кипит, клокочет. Волны рождают и снедают
одна другую; главы их увенчаны
белоснежною пеною; море, покрытое ими,
представляет одну необъятную пасть
страшного чудовища, унизанную зубами. На
это грозное зрелище с спокойною думою
смотрит таинственный странник. Одни
глаза его на море, а где мысль его, где
сердце? мысль его — во вратах смерти;
сердце — на суде Христовом. Здесь он уже
предстоит умом, здесь он предстоит
ощущением, здесь его заботы, здесь страх
его: от этого страха бежит страх земных
искушений. Утихнут ветры, уляжется море.
Где холмились гневные волны: там
расстелется неподвижная поверхность
утомленных бурею вод. После усиленной
тревоги они успокоятся в мертвой тишине;
в прозрачном зеркале их отразится
вечернее солнце, когда оно встанет над
Кронштадтом, и пустит лучи свои вдоль
Финского залива, на встречу струям Невы,
к Петербургу. Живописное зрелище,
знакомое жителям Сергиевой пустыни! Это
небо, этот берег, эти здания сколько
видели увенчанных пеною гордых, свирепых
волн? И все они прошли, все улеглись в
тишине гроба и могилы. И идущие мимо
идут, успокоятся также! Что так зыбко,
так непродолжительно, как венцы из пены
влажной!
Взирая из тихого монастырского
пристанища на житейское море,
воздвизаемое бурею страстей, благодарю
Тебя, Царю и Боже мой! привел Ты меня в
ограду святой обители! скрыл меня в
тайне лица Твоего от мятежа
человеческого! покрыл меня в
крове от пререкания язык!
[1]. О том только печальна душа моя,
о том смущаюсь неизвестностью, что
пройду ли отсюда, с берега житейского
моря коловратного, неверного, в место
селения дивна, даже до дому Божия, во
гласе радования, и исповедания шума
празднующего
[2], вселюсь ли там в век века? Что
ж до скорбей земных, — на Бога уповах:
не убоюся, что сотворит мне человек
[3].
1843 года. Сергиева
Пустыня.
[1] Пс. XXX, 21.
[2] Пс. XLI, 5.
[3] Пс. LV, 12.
