Семинарская и святоотеческая библиотеки

Семинарская и святоотеческая библиотеки

Семинарская и святоотеческая библиотеки

 Макарий Великий


Семь слов



СЛОВО 1.

О хранении сердца.




ГЛАВА 1.

Как может, кто бы то ни был, сказать: „поелику пощусь, веду странническую жизнь, раздаю имение свое; то я свят?“ Ужели кто свят, не очистив внутреннего человека? Ибо очищение есть не одно воздержание от худых дел, но приобретение совершенной чистоты, чистоты в совести. Напряги, человек, помыслы свои, и войди к этому пленнику и рабу греха — уму твоему, и рассмотри этого, на самом дне твоего ума, во глубине помыслов, в так называемых тайниках души твоей, пресмыкающегося и гнездящегося змия, который убил тебя, поразив главнейшие члены души твоей; потому что сердце есть необъятная бездна. И если убьешь сего змия; то хвались чистотою пред Богом. А если нет; то, смирившись, как нуждающийся и грешный, умоляй Бога о тайных твоих.

ГЛАВА 2.

Истинная смерть сокрывается внутри, в сердце; и человек умерщвлен внутренне. Посему, если кто в тайне прешел от смерти в живот (Иоан. 5, 24); то истинно во веки он живет, и не умирает. Даже если тела таковых и разрушаются на некоторое время; то, поелику они освящены, восстанут со славою. Почему, успение Святых и называем сном.

ГЛАВА 3.

Все усилие сопротивника в том, чтобы придти ему в состояние отвлечь ум наш от памятования о Боге и от любви Божией, употребляя к тому земные приманки, и от действительно прекрасного отвращая нас к мнимо, а недействительно, прекрасному. Ибо всякое доброе дело, если и сделает человек оное, лукавый готов очернить и осквернить, усиливаясь примешать к заповеди собственное всеяние тщеславия или самомнения, чтобы делаемое добро совершалось не ради Бога, и не по доброму только усердию.

ГЛАВА 4.

Итак, что же, и как начать нам, никогда не входившим в сердце? Стоя вне, будем ударять постом и молитвою, как повелел Господь, сказав: толцыте, и отверзется вам (Мф. 7, 8). Ибо если пребудем в слове Господнем, в нищете, в смиренномудрии, во всех заповедями требуемых добродетелях, день и ночь ударяя в духовную дверь Господню: то возможем приобрести искомое; потому что можно получить избавление чрез сию дверь всякому, кто хочет избежать тьмы. Там обретает он свободу души, восприемлет ее помыслы и возможность стяжать небесного Царя Христа.

ГЛАВА 5.

Когда ум забывает духовную и благочестную скорбь; тогда забывает и заповеди. Оттого, думая идти вперед, совращается с гладкого пути, ходит по стезям кривым; а потому, встречает диких зверей. Если бы не прерывали мы сего труда пребывать в молитве и уповании; то не подвергались бы заблуждениям. Ибо о скорбящих душею говорит Писание: верен Бог, Иже не оставит вас искуситися паче, еже можете (1 Кор. 10, 13); а не вразумляемых срящут злая (Втор. 31, 29).

ГЛАВА 6.

Как внешние очи издали видят терния и стремнины: так и прозорливый ум, будучи быстр, предусматривает козни и предуготовления сопротивной силы, и предостерегает душу, служа ей как бы оком.

ГЛАВА 7.

Много потребно борения и тайного невидимого труда, чтобы испытывать помыслы, и изнемогшие чувствия души нашей обучить долгим учением в рассуждение добра же и зла (Евр. 5, 14). Непрестанным возбуждением ума к Богу должно оживлять изнемогшие члены в душе; потому что ум наш призывается к тому, да будет, по изречению Павлову, всегда един дух с Господем (1 Кор. 7, 17). Сие же тайное борение, и размышление о Господе, и труд сей надобно нам иметь день и ночь при всяком исполнении заповеди, молимся ли мы, едим ли, служим ли, пьем ли, другое ли что делаем, чтобы всякое доброе начинание, нами совершаемое, совершалось в славу Божию. Ибо все сообразные с заповедями дела наши освящаются и в чистоте нами совершаются непрестанным памятованием о Боге, страхом и любовию к Нему; и тогда бывает уже вне влияний сквернящего делаемое по заповедям Божиим.

ГЛАВА 8.

И Патриарх Авраам лучшее из добычи принес в дар священнику Божию Мелхиседеку, и таким образом, получил от него благословение. Что же иное дает гадательно разуметь чрез это Дух? Не указывает ли на высшее умозрение, как превосходнейшее и самые кости из целого срастворения нашей природы, то есть, самый ум, самую совесть, самое расположение, самый помысл, самую силу любви в душе, начаток целого нашего человека, во всякое время посвящающего себя одному и тому же памятованию и размышлению о Боге, должны мы прежде всего приносить всегда Богу, как священную жертву сердца, как драгоценнейшее и лучшее из добрых помыслов? И в таком случае, вспомоществуемые Божией благодатью, возможем ежедневно возрастать и преспевать, и бремя заповедями требуемой праведности покажется для нас легким; потому что все заповеди, при содействии самого Господа, будем исполнять чисто и неукоризненно нашею в Него верою. Касательно же видимого подвижничества и того, какое доброе предначинание выше и есть самое первое, знайте, возлюбленные, что все добродетели одна на другой держатся, и взаимно между собою связаны, и как бы в некоей священной духовной цепи одна от другой зависят: молитва от любви, любовь от радости, радость от кротости, кротость от смирения, смирение от служения, служение от упования, упование от веры, вера от послушания, послушание от простоты. Как и с противной стороны, пороки один другим производятся: ненависть раздражительностью, раздражительность гордостью, гордость тщеславием, тщеславие неверием, неверие жестокосердием, жестокосердие нерадением, нерадение разленением, разленение небрежностью, небрежность унынием, уныние малодушием, малодушие сластолюбием, и прочие пороки взаимно один от другого зависят: так и на доброй стороне добродетели во взаимной между собою зависимости. Глава же всякой добродетели и верх добрых дел есть постоянное пребывание в молитве; чрез нее, испрашивая у Бога, можем ежедневно приобретать и прочие добродетели.

ГЛАВА 9.

Если не будут украшать нас смиренномудрие, простота и благость; то никакой не принесет нам пользы молитвенная наружность. Говорим это не только о молитве, но и о всяком подвиге, или труде, или девстве, или молитве, или о каком бы то ни было подвиге и делании, совершаемом ради добродетели. Если не находим в себе обильных плодов любви, мира, радости, кротости, смирения, простоты, искренности, веры и долготерпения: то тщетны и напрасны были все наши подвиги; потому что всякое таковое делание и все сии подвиги должны совершаться ради плодов. Если же не оказывается в нас плодов любви и мира; то вотще и напрасно совершается все делание. Делающие без плодов в день суда окажутся подобными пяти юродивым девам, которые, поелику в сосудах сердца не принесли отсюда духовного елея, то есть, исчисленных выше добродетелей, то за сие самое названы юродивыми, и не допущены в духовный чертог царствия. За недостаток добродетелей, за то, что не имели в себе явственного обитания Духа, и самый подвиг девства вменен ни во что. Как при возделывании виноградника все попечение прилагается для того, чтобы насладиться плодами; а как скоро не оказывается плодов в винограднике, — весь труд возделывания становится тщетным и напрасным: так, если, при действенности Духа, духовным чувством со всей несомненностью не познаем в себе плодов любви, мира, радости, смирения и прочих, исчисленных Апостолом, добродетелей (Галат. 5, 22), то напрасен подвиг девства, и труд молитвы, псалмопения, поста, бдения оказывается ни к чему не служащим; потому что душевные и телесные сии труды должны быть совершаемы в надежде духовных плодов. Плодоношение же Духа в добродетелях есть духовное наслаждение ими с нерастленным удовольствием для сердец верных, в которых действует Дух. С великою разборчивостью разумения да оцениваются делание, труд и все естественные подвиги, чрез веру и упование производимые в достойных Духом Святым. Прекрасное дело — пост, бдение, странническая жизнь; даже это — цвет доброго жития. Впрочем, есть более внутренний чин христиан, и никто не должен возлагать упование на сии одни дела. Случается же, что некоторые бывают причастниками благодати, и живущий еще в них порок хитрит, добровольно уступает место и не действует, но заставляет человека думать, что ум его стал чист и вводит уже его в самомнение, и говорит он: „совершенный я христианин“. А потом, когда человек подумает о себе: „я уже свободен“ и предастся нерадению; тогда кроющийся порок наступает на человека разбойнически, искушает его и низводит до преисподних земли. Если и люди, не раз занимавшиеся разбоем, или бывшие воинами, умеют хитрить над неприятелями, делают засады, скрываются, заходят в тыл врагам, и внезапно их окружают и убивают; то кольми паче злоба, которая столько тысячелетий занимается сим делом и губит столько душ, умеет укрыться в сердце, не действовать до времени, чтобы ввести душу в самомнение о своем совершенстве.

ГЛАВА 10.

Основанием Христианству служит то, чтобы человек, если и совершит дела правды, не упокоевался на них, и не почитал себя великим, но был нищ духом; и, если соделается причастником благодати, не думал о себе, будто бы приобрел нечто, не признавал себя чем-то важным и не начинал учить, но при добром странничестве, при хорошем житии, много постясь, странствуя, молясь, став причастником благодати, не высоко ценил душу свою; особенно же тогда, как полагается в нем начаток благодати, пребывал в труде, в жажде, не сознавал себя, как пресытившийся, праведным, или обогатившимся благодатью, но плакал и проливал слезы. И как, если бы матерь имела у себя единородного сына, обучила его, и ему, когда он пришел в мужеский возраст, приключилась смерть; то сколько ни было бы утешителей у матери, все они побуждали бы ее к большему плачу, и матерь оставалась бы безутешною: так и христианину надобно оплакивать падение свое и непрестанно проливать слезы, паче же всего иметь сокрушенное сердце.

ГЛАВА 11.

Если царский дом имеет много помещений, разные дворы, множество преддверий и внутренних храмин, где пребывает сам царь, где хранятся его порфира и сокровища; то вошедший во внешние дворы не подумает, что вошел уже во внутренние храмины, где слава царева, и порфира, и сокровища. Так и в духовном. Постящиеся, пребывающие во бдении, в пении, в молитве да не подумают о себе, что вошли уже в упокоение; потому что входят только в преддверия и во дворы, а не туда, где порфира и сокровища. Посему, братия не должны много полагаться на внешний образ жизни и говорить о себе: „я значу нечто“. Хотя бы и соделался кто причастником благодати не должен думать о себе, что он уже достиг цели, или сделался весьма близким к Царю; потому что пребывает еще во внешних обителях. Не должно каждому допытываться: нашел ли он сокровище в скудельном сосуде, облекся ли в порфиру Духа, обрел ли Царя и упокоился ли? Потому что душа такова: в ней есть какая-то глубина и составов у ней много. Вошедший в нее грех обладает уже всеми ее составами и сердечными помышлениями. Потом, когда взыщет человек, приходит к нему благодать и овладевает двумя составами души. Почему, неопытный, возбуждаемый благодатью, думает, что пришедшая благодать овладела всеми составами души, и грех искоренен; тогда как большая часть души обладается грехом, и только одна часть обладается благодатью; и человек обманывается, и пребывает в неведении. Нередко благодать действует в человеке непрестанно, подобно тому, как и глаз в теле. Но вместе пребывает в человеке и грех, и в обольщение вводит ум. И нерассудительный, как уже достигший цели, много мечтает о себе и надмевается, как соделавшийся свободным. А на деле бывает не то; потому что, как сказал я, сатана скрывается в тайне, не действуя до времени, чтобы заставить человека подумать о себе: „я чист и совершен“. Кто насаждает виноградник, тот не вдруг собирает с него грозди, и выделывает вино. Кто сеет семя в землю, не тотчас уже и жнет, и получает плоды. И новорожденное дитя не вдруг может прийти в совершенного мужа. Или, новобранец в войске не тотчас уже делается начальником; ему надобно прежде потрудиться и, вступив в битву, одержать победу и быть увенчанным.

ГЛАВА 12.

Прекрасное дело — нестяжательность, псалмопение, пост, бдение; прекрасно — сподобиться Божией благодати. Но кто не начал еще рыть и полагать основание, как должно (а ум и в этом должен быть неукоризненным и причастным благодати), тот много уже мечтает о себе, и высоко ценит душу свою. Воззри на Иисуса: от какой славы и до каких страданий и распятия нисшел Он, Божий Сын и Бог! И за сие-то смиренномудрие превознесен и посажен одесную Отца. Змий вначале посеял в Адаме возношение: „будешь, как Бог“. Посему, знаешь, до какого бесчестия чрез это высокомудрие дошел род Адамов. Ищу человека нищего духом, и не нахожу. Как иной богач, имея в доме своем сокровища, представляется нуждающимся и нищим, ходит и просит у всех: так и христиане имеют благодать, богатеют в Бога, но нищи духом, как бы не имеющие у себя ничего. Например: человеку должно приобрести сто литр золота, и он, получив пять литр, удовольствовался тем. А у иных, если можно так сказать, есть десять унций благодати, и мысленно делают из них сто, чем и хвалятся. И иные не редко имея у себя пять унций греха, делают из них полунции. Сие же бывает с ними, или по неведению, — потому что, обманываясь в рассуждении самой благодати, не знают дела, или по тщеславию, когда стыдятся сказать, что действует в них зло; потому что провозглашают уже себя совершенными. Человек должен и делать и говорить правду, исповедывать в себе и дары благодати и действие греха. Лжет, кто говорит, что имеет чистое сердце. На деле бывает не так, чтобы вдруг, едва благодать посетила, человек стал уже чист. Предается он врагам и искушениям для упражнения и обучения, как Иов был в искусе; потому что и злое, хотя не по доброму изволению, содействует доброму. А христианин, имея пять унций греха, должен говорить: „имею двадцать и переполнен худым“. И имея в себе, например, двадцать унций добра, должен говорить: „у меня только полунции“. Но если из тщеславия стыдится сказать это: то пусть говорит правду, исповедует действенность благодати; но пусть исповедует с другой стороны и грех. А как сказал я выше о душе, что юна глубока; то, с помощью подобий, изобразим ее составы. Как есть солнце, и от него много выходит лучей; или, есть высокое дерево, и у него много ветвей; или есть великий город, и окружен многими сопредельными странами: так и умная сущность, бессмертная душа, есть красота досточестная более всех созданий, образ и подобие Божие. Теперь приходящая благодать двумя лучами просиявает в душе; или от целого дерева озаряет две ветви; или от всего города — две сопредельные страны; но весьма многие части души одержимы еще грехом, душа же думает, что она вся и всецело принадлежит к доброй части, вся в благодати и во светлости; и кто, например, приобрел пять литр золота, воображает о себе, что приобретено им сто литр. Разве зародыш в матерней утробе стал уже совершенным человеком? Или положивший один камень в основание кончил уже здание? Или семя, зарытое в землю, стало уже колосом? Разве купец, едва начав торговать, тотчас и наполнил свою кладовую? И причастившийся малой доли благодати стал уже от сего христианином? Даже первые и великие в отношении к совершенству тоже, что низший чиновник пред главным начальником, или малый ручей пред рекою Евфратом. Кто имеет намерение идти в город, отстоящий на тридцать переходов, тот, если отойдет на два, или на три перехода, не подумает, что пришел уже в город. Поелику же сопротивная сила только побуждает, а не принуждает; то и благодать Божия побуждает, по причине свободы и трезвенности естества. Если теперь человек, побуждаемый сатаной, будет делать зло; то не сатана осуждается вместо его, но терпит истязание и наказание сам человек, как по собственной воле подчинившийся пороку. Подобным образом, если человек обратится к добру, и Божия благодать превозможет: то благодать не себе приписывает доброе, но воздает за оное человеку, и прославляет его; потому что человек сам для себя виновник добра (такова природа его); и приходящая к нему благодать нимало не связывает его воли принуждающею силою, и не делает его неизменным в добре, хотя бы он хотел, или не хотел того. Напротив того, и присущая в человеке Божия сила дает место свободе, чтобы обнаружилась воля человека, уважает ли, или не уважает он душу, согласуется ли, или не согласуется с благодатью. Многие оказали уважение и согласие, а иные уклонились; ибо Апостол говорит: наченше духом, ныне плотию скончаваете (Гал. 3, 3). Закон положен не естеству, но свободному произволению, которое может склоняться на доброе и на худое. Посему-то Господь говорит: огня приидох воврещи на землю, и что хощу, аще уже возгореся (Лук. 12, 49). Господь хочет, чтобы возгорелся небесный огнь в сердцах человеческих; и одни хотят сего, а другие не хотят. Подобно сему говорит еще: колькраты восхотех собрати вас, якоже кокош птенцы своя, и не восхотесте (Мф. 23, 37). Видишь ли, Господь хочет; но люди опять не хотят приблизиться ко Господу, и обрести милость?

ГЛАВА 13.

Кто хочет прийти ко Господу, сподобиться вечной жизни, стать жилищем Божиим и удостоиться Святого Духа, тот, чтобы ему быть в состоянии неукоризненно и чисто творить плоды по заповедям Господним, должен положить такое начало. Во-первых должно ему твердо уверовать в Господа, всецело посвятить себя словесам заповедей Его, во всем отречься от мира, чтобы ум совершенно не был занят ничем видимым; всегда надлежит ему пребывать в молитве и не отчаиваться, ожидая непрестанно посещения и помощи от Господа и во всякое время имея сие целью ума своего. Потом надобно ему всегда принуждать себя ко всему доброму, к соблюдению всех заповедей Господних, хотя бы и не желало того сердце по причине пребывающего в нем греха; например, принуждать себя быть смиренномудрым пред всеми людьми, почитать себя всех низшим и худшим, не ища ни от кого чести, или похвалы, или славы, как написано в Евангелии (Иоан. 5, 44), но иметь всегда пред очами единого Господа и заповеди Его, желая угождать Ему единому. Подобно сему пусть, хотя бы и не хотело сердце, принуждает себя к кротости, как говорит Господь: научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим (Мф. 11, 29); а также, по мере сил, с принуждением пусть приучает себя быть милостивым, снисходительным, человеколюбивым, добрым, как говорит Господь: будьте добры и снисходительны, якоже и Отец ваш небесный милосерд есть (Лук. 6, 36); и еще говорит: аще любите Мя, заповеди Моя соблюдите (Иоан. 14, 15); и еще: принуждайте себя; потому что нуждницы восхищают царствие небесное (Мф. 11, 12), и: подвизайтеся внити сквозе тесная врата (Лук, 13, 24). Да имеет же человек всегда пред очами, как незабвенный образец во всегдашней памяти, Господне смирение и жизнь, и обращение с людьми. И, сколько есть сил, да принуждает себя постоянно пребывать в молитвах, во всякое время прося с верою, чтобы Господь пришел и вселился в нем, усовершил и укрепил его во всех заповедях Своих, и чтобы душа его соделалась обителью Иисуса Христа. И таким образом, если что делает теперь с принуждением и против желания сердца, стараясь приобучать себя на всякий час к добру, всегда памятовать о Господе и ежечасно ожидать Его в великой благости и любви; то Господь, видя такое его произволение и доброе рачение, как он непрестанно принуждает себя к памятованию о Нем и ко всему доброму, к смиренномудрию, к кротости, к любви, как стесняет не хотящее сердце и, сколько есть сил, понуждает себя идти вперед, то, говорю, Господь сотворит с ним милость Свою, избавит его от врагов его и от живущего в нем греха, исполняя его Духом Святым. И таким образом, без принуждения уже и без всякого труда всегда будет он в самой истине исполнять заповеди Господни, лучше же сказать, сам Господь совершит в нем заповеди Свои и плоды Духа, как скоро человек плодоприносит в чистоте. Но надобно, чтобы приступающий к Господу, даже против желаний сердца, сперва принуждал себя к добру, постоянно с несомненною верою ожидая милости Господней; принуждал себя быть милосердым, иметь сострадательное сердце, принуждал себя переносить пренебрежение, быть великодушным, когда уничижают, или бесчестят, не гневаться, по сказанному: не себе отмщающе возлюбленнии (Рим. 12. 19), принуждал себя к молитве, не имея еще молитвы духовной. И тогда Бог, видя, что подвизается он столько и с усилием, даже против воли сердца, направляет себя к доброму, даст ему истинную Христову молитву, даст утробы щедрот, истинную доброту, одним словом, соблюдет ему плод духовный. А если кто, не имея молитвы, принуждает себя только к молитве, чтобы получить благодатную молитву, а к смиренномудрию, к любви и к соблюдению прочих Господних заповедей не принуждает себя; то иногда, по прошению его, дается ему благодатная молитва, даже отчасти в упокоении и весельи, но нравами уподобляется он тому же, чему и прежде был подобен. Ибо не имеет он кротости, потому что не взыскал ея с трудом, и не приуготовлял себя быть кротким; не имеет смиренномудрия, потому что не просил и не принуждал себя к этому; не имеет любви ко всем, потому что не имел о сем попечения, и не искал сего усильно в молитвенном прошении. Ибо каждому, кто приневоливает и нудит себя, даже против желания сердца, к молитве, надобно также принуждать себя и к любви, и к кротости, и ко всякому терпению, и великодушию, по написанному, с радостью; а таким же образом надобно принуждать себя к уничижению, к тому, чтобы почитать себя худшим и низшим всех, чтобы не беседовать о неполезном, но всегда поучаться в словесах Господних и их изрекать устами и сердцем. Еще надобно принуждать себя к тому, чтобы не раздражаться, по сказанному: всяка горесть, и гнев, и клич да возмется от вас со всякою злобою (Еф. 4, 31), чтобы таким образом Господь, видя произволение человека, дал ему без труда и принуждения совершать все то, что прежде едва мог сохранять с принуждением, по причине живущего в нем греха. И все сии начинания добродетели обратятся для него как бы в природу; потому что приходит к нему, наконец, Господь, приходит и пребывает в нем, и Сам творит в нем заповеди Свои без труда, исполняя его духовных плодов.

ГЛАВА 14.

Если же кто принуждает себя к молитве, пока не приимет дарования от Бога, а к этому, то есть к смиренномудрию, к любви, к кротости и к прочим добродетелям не приневоливает и не нудит себя в той же мере: то бывает иногда к нему Божия благодать по его молитве и прошению; потому что благ и милостив Бог, и просящим у Него дает просимое. Но, не приуготовив и не приучив себя к исчисленным выше добродетелям, или утрачивает он благодать, или приемлет и падает, или не преуспевает от высокоумия; потому что не предает себя от всего произволения заповедям Господним. Обитель, или упокоение Духа есть смиренномудрие, любовь, кротость и прочие заповеди Господни. Посему, намеревающиеся истинно благоугождать Богу, восприять от Него небесную благодать, возрастать и усовершаться в Духе Святом, должны прежде принуждать себя к тому, чтобы, даже против воли сердца, сохранять все добродетели, по сказанному: сего ради ко всем заповедем Твоим направляхся (Псал. 118, 128). Как приневоливает и нудит себя иной к постоянному пребыванию в молитве, пока не преуспеет в этом, так да приневоливает и нудит себя и ко всем предначинаниям добродетели, да приобучается к доброму навыку. И таким образом, если постоянно просит и умоляет Господа и получает просимое, возрастает и цветет в нем дарование духовное; и сие данное ему дарование, упокоеваясь в его смиренномудрии и в прочих добродетелях, научает его истинному смиренномудрию, истинной любви, истинной кротости, к чему прежде принуждал себя и чего домогался. И таким образом, когда возрастет и усовершится в Боге; тогда сподобится быть наследником небесного царствия. Ибо смиренный никогда не падает: да и куда ему пасть, когда он ниже всех? Великая высота есть смирение, и почесть, и достоинство есть смиренномудрие. Будем же и мы, даже против желания сердца, приобучать и понуждать себя к смиренномудрию, прося и умоляя Бога с верою, надеждою и любовью, в непрерывном чаянии того, что пошлет Духа Своего в сердца наши; и будем молиться и покланяться Отцу Духом, и сам Дух будет молиться в нас, сам Дух научит нас истинной молитве, смиренномудрию, кротости, любви, и чего теперь не можем делать и с принуждением, милосердию, благости, научит нас истинно исполнять все заповеди Господни без труда и принуждения, — научит, исполняя нас, как ведает сам Дух, Своих плодов. А таким образом, когда заповеди Господни будут в нас исполнены самим Духом, Который один ведает волю Христову, и очищает нас от греховной скверны, тогда представит Он нас Христу, как прекрасных, чистых и непорочных невест, и будем упокоеваться в Боге, и Христос почиет в нас в бесконечные веки.

Слава щедротам Его, милости и любви Его, что такой чести сподобил род человеческий, именуя и соделывая нас Своими братьями и сынами небесного Отца! Слава Отцу и Сыну и Святому Духу во веки веков! Аминь.


СЛОВО 2.

О совершенстве духовном.




ГЛАВА 1.

По благодати и Божественному дару Духа каждый из нас приобретает спасение; верою же и любовию, при усилии свободного произволения, может достигнуть совершенной меры добродетели, чтобы, сколько по благодати, столько и по правде, наследовать жизнь вечную, как сподобляясь полного преуспеяния не одною Божественною силою и благодатью без привнесения собственных трудов, так опять достигая в совершенной мере свободы и чистоты не одною своею рачительностию и силою без содействия свыше Божией руки; потому что аще не Господь созиждет дом и сохранит град, всуе бде стрегий, а равно всуе — трудящийся и зиждущий (Псал. 126, 1).

ГЛАВА 2.

Вопрос. Что такое воля Божия, к познанию которой восходить Апостол призывает и убеждает каждого из нас (Рим. 12, 2)?

Ответ. Совершенное очищение от греха, освобождение от постыдных страстей и приобретение самой высокой добродетели, то есть, очищение и освящение сердца, с несомненностию совершаемое причастием совершенного и Божия Духа. Ибо сказано: блажени чистии сердцем: яко тии Бога узрят (Мф. 5, 8); и: будите и вы совершени, якоже Отец ваш небесный совершен есть (48). И еще сказано: буди сердце мое непорочно во оправданиих Твоих, яко да не постыжуся (Псал. 118, 80); и еще: тогда не постыжуся, внегда призрети ми на вся заповеди Твоя (6). И еще вопрошающему: кто взыдет на гору Господню? — дан ответ: неповинен рукама и чист сердцем (Псал. 23, 3. 4), и сим означается совершенное истребление греха и делом и мыслию.

ГЛАВА 3.

Дух Святый, зная, как трудно избавиться от страстей неявных и тайных, и что они как бы укоренены в душе, показывает чрез Давида, как должно совершаться очищение от оных. Ибо сказано: от тайных моих очисти мя (Псал. 18, 13), то есть с помощью многих молений, веры и совершенного устремления к Богу, при содействии Духа, может быть совершено сие нами; если притом напрягаем к этому силы, и всяким хранением блюдем сердце свое.

ГЛАВА 4.

И блаженный Моисей, в образах показывая, что душа должна следовать не двум мыслям, доброй и худой, но одной доброй, и что надобно возделывать не двоякие плоды, добрые и худые, но одни добрые, так говорит: не впрягай на гумне твоем разнородных животных вкупе, например, тельца и осла; но впряги однородных, и молоти жатву твою (Втор. 22, 10), чтобы на гумне сердца нашего было делание не вкупе добродетели и порока, но одной добродетели. Одежды из волны не тки со льном; и также из льна с волною (11). На одном участке земли не возделывай двух плодов (9). Инородного животного не своди с инородным, но совокупляй однородных с однородными (Лев. 19, 19). Всем этим таинственно дает разуметь, что, как уже сказано, должно нам возделывать в себе не вместе и добродетель и порок, но порождать только одни плоды добродетели, и душа не должна быть в общении с двумя духами — с Духом Божиим и с духом мира. Ибо сказано: сего ради ко всем заповедем Твоим направляхся, всяк путь неправды возненавидех (Псал. 118, 128).

ГЛАВА 5.

Не от явных только грехов, как то: блуда, убийства, татьбы, чревоугодия, осуждения, лжи, сребролюбия, любостяжания и тому подобных надлежит быть чистою душе — деве, возжелавшей сочетаться с Богом, но гораздо более, как сказали мы выше, от грехов тайных, то есть, от похоти, тщеславия, человекоугодия, лицемерия, любоначалия, лести, злонравия, ненависти, неверия, зависти, самолюбия, кичения и других сим подобных. Ибо Господь, как говорит Писание, сии тайные грехи души поставляет наравне с грехами наружноявными. Сказано: разсыпа кости человекоугодников (Псал. 52, 6); и: мужа кровей и льстива гнушается Господь (Псал. 5, 7), чем показывается, что Бог равно гнушается и лестию, и убийством. И еще сказано: глаголющими мир с ближними своими, и так далее (Псал. 27, 3); и также: ибо в сердце беззаконие делаете на земли (Псал. 57, 2); и: горе вам, егда добре рекут вам человецы, то есть, когда в вас есть желание слышать о себе доброе от людей, и вы привязаны к славе и к людским похвалам. Ибо делающим добро возможно ли совершенно утаиться? Притом же и сам Господь говорит: да просветится свет ваш пред человеки (Мф. 5, 16). Впрочем, как сказано, старайтесь делать добро во славу Божию, а не ради собственной славы, и не как любящие людскую похвалу; ибо таковых Господь назвал неверными, сказав: како вы можете веровати, славу друг от друга приемлюще, и славы, яже от единаго Бога, не ищете (Иоан. 5, 44)? Смотри, как и Апостол заповедует все делать, даже есть и пить, во славу Божию; ибо говорит: аще ясте, аще ли пиете, аще ли ино что творите, в славу Божию творите (1 Кор. 10, 31); а божественный Иоанн, поставляя ненависть в одном ряду с убийством, говорит: ненавидяй брата своего человекоубийца есть (1 Иоан. 3, 15).

ГЛАВА 6.

Любы вся покрывает, вся терпит. Любы николиже отпадает (1 Кор. 13, 7-8). Словами: николиже отпадает означается, что те, которые получили сказанные выше дарования Духа, но не сподобились высшей свободы от страстей за самую полную и действенную духовную любовь, — не пришли еще в безопасность; а напротив того, дело их еще в опасности и под страхом от лукавых духов. Сия же мера, по указанию Апостола, не подлежит уже падению и нет другого подобного состояния; почему и Ангельский язык, и пророчество, и всякое ведение, и дарования исцелений в сравнении с любовью ничто.

ГЛАВА 7.

Сим Апостол указал цель совершенства, чтобы каждый, сознавая себя обнищавшим от толикого богатства, с горящим и напряженным духом поспешал к сему последнему пределу, и таким образом, протекал духовное поприще, пока не достигнет оного, по сказанному: тако тецыте, да постигнете (1 Кор. 9, 24).

ГЛАВА 8.

Разумей, что отречься себя значит во всем предать себя братству, не водиться ни в чем своею волею, и не быть господином чего бы то ни было, кроме единой ризы, чтобы человек, соделавшись вполне независимым, с радостью мог держаться только предписываемого ему, и подобно невольнику вести себя со всеми, а тем паче с настоятелями, повинуясь рекшему Христу: иже аще хощет в вас быти первый и вящший, пусть будет слугою всем, и последним, и рабом (Мф. 20, 26-27), не домогаясь ни чести, ни славы, ни похвалы, не пред очима точию работая, аки человекоугодник, но почитая себя обязанным во всем услуживать братии в любви и простоте (Кол. 3, 22).

ГЛАВА 9.

Настоятели братства, как приставленные к делу великому, должны поборать козни противоухищряющейся злобы, чтобы, по страсти гордыни властвуя над братьями, как над подчиненными, вместо великой пользы не сделать себе вреда. Напротив того, как сердобольные отцы, ради Бога посвятив себя на служение братству и телесное и духовное, пусть заботятся о братьях, и во всякое время прилагают попечение, их, как чад Божиих, где нужно, обличать и, в чем должно, утешать, чтобы, под предлогом смирения и кротости, монастыри не пришли в неустройство, не соблюдая надлежащего чина между настоятелями и подначальными. В тайне же ума настоятели да почитают себя недостойными рабами всех братьев, и как пестуны, которым вверены духовные чада, со всяким благодушием и со страхом Божиим да стараются направлять каждого ко всему доброму, но не зная, что соблюдается для них великая, неотъемлемая и всякий труд превышающая награда.

ГЛАВА 10.

Как взявшие на себя обязанность быть пестунами юных, даже иногда и собственных своих господ, для образования и благочиния нравов не затрудняются со всею свободою наносить им удары: так и настоятели, не по страсти гнева и высокоумия, не за себя отмщая, должны наказывать братьев, имеющих нужду в каком-либо вразумлении, но со всем добросердечием, с целью духовной пользы доводить их до исправления.

ГЛАВА 11.

Великое рачение, и труд, и попечительность, и подвижническая жизнь приводят нас в состояние приобрести любовь к Богу, по благодати и дару вообразившегося в нас Христа. За сею же заповедью не трудным делается исполнить и вторую, — разумею заповедь о любви к ближнему. Первое предпочитай всему прочему, и о сем старайся больше, нежели об ином; в таком случае за первым последует и второе. Если же кто, вознерадев о сей великой и первой заповеди, разумею заповедь о любви к Богу, которая составляется в нас внутренним нашим расположением, благою совестью, здравыми понятиями о Боге, при содействии вместе и Божией помощи, — вознамерится только посвятить себя второй заповеди, попечению о внешнем служении; то невозможно ему будет исполнять сию заповедь здраво и чисто. Ибо коварная злоба, как скоро усмотрит, что ум лишен памятования о Боге, любви и стремления к Нему, или представляет повеления Божия неудобоисполнимыми и трудными, и возбуждает в душе ропот, печаль и жалобы на служение братьям, или обольщает человека самомнением о своей праведности, и убеждает почитать себя досточестным, великим и вполне исполняющим заповеди.

ГЛАВА 12.

Когда человек почитает сам себя рачителем заповедей; тогда явно он погрешает, и не хранит верно заповеди; потому что сам о себе произносит суд, и не ожидает Дающего истинный суд. Когда Дух Божий спослушествует духови нашему, по изречению Павлову (Рим. 8, 16): тогда только бываем неложно достойными Христа и чадами Божиими, а не когда будем оправдывать себя в собственном своем самомнении. Ибо сказано: не хваляй себе, сей искусен, но егоже Господь восхваляет (2 Кор. 10, 18). Когда оказывается, что нет в человеке ни памятования о Боге, ни страха Божия, тогда великая настоит ему нужда, любить славу и уловлять похвалы тех, кому услуживает. А такового Господь наименовал неверным, как было уже сие объяснено; ибо сказано: како вы можете веровать, славу друг от друга приемлюще и славы, яже от единаго Бога, не ищете (Иоан. 5, 44)?

ГЛАВА 13.

В любви к Богу можно преуспевать, как сказано, при великом борении и груде ума посредством святых размышлений и непрестанного попечения о всем прекрасном; потому что противник препятствует нашему уму, и не дозволяет ему удерживаться в божественной любви памятованием о всем прекрасном, но обольщает чувство земными пожеланиями. Смерть и, так сказать, удавление лукавому, когда оказывается, что ум неразвлекаемо пребывает в любви Божией и в памятовании о Боге. Отсюда могут проистекать искренняя любовь к брату, истинная простота; а также кротость, смирение, искренность, благость, самая молитва, и весь преукрашенный венец добродетелей чрез одну и единственную первую заповедь о любви к Богу приемлют совершенство. Посему, потребны великое борение, тайный и сокровенный труд, испытание помыслов, и обучение изнемогших чувствий души нашей к рассуждению добра же и зла, укрепление утомленных членов души, и оживление их тщательным устремлением ума к Богу. Ибо ум наш, таким образом прилепленный всегда к Богу, по изречению Павлову, бывает в един дух с Господом.

ГЛАВА 14.

Сие же тайное борение и труд, и размышление надобно непрерывно иметь любителям добродетели, приступая к исполнению всякой заповеди, молятся ли они, или услуживают, едят ли, или пьют, чтобы все, что ни делается доброго, совершалось во славу Божию, а не к нашей славе. Всякое же исполнение заповедей будет для нас удобно и легко, когда любовь Божия облегчает их и разрешает всю их трудность.

ГЛАВА 15.

Все усилие, как было объяснено, и рачение у противника о том, чтобы прийти ему в возможность, отвлечь ум от памятования о Боге, от страха Божия и от любви Божией, земными обольщениями и приманками, отвращая его от истинно доброго к мнимо хорошему.

ГЛАВА 16.

Добродетели одна с другою связаны и одна на другой держатся, подобно какой-то священной цепи, в которой одно звено висит на другом. Так например, молитва держится на любви, любовь на радости, радость на кротости, кротость на смиренномудрии, смиренномудрие на служении, служение на надежде, надежда на вере, вера на послушании, послушание на простоте; как и противные им пороки один с другим связаны, например, ненависть с раздражительностью, раздражительность с гордостью, гордость с тщеславием, тщеславие с неверием, неверие с жестокосердием, жестокосердие с нерадением, нерадение с разленением, разленение с небрежностью, небрежность с унынием, уныние с нетерпеливостью, нетерпеливость с сластолюбием; а таким же образом и прочие члены порока держатся один на другом.

ГЛАВА 17.

Всякое хорошее дело, какое бы ни сделал человек, лукавому желательно очернить и осквернить примесью своих семян, как то: тщеславия, самомнения, а иногда ропота, или чего-либо тому подобного, чтобы делаемое добро сделано было или не ради одного Бога, или не с усердием. Ибо написано, что Авель принес жертву Богу от туков и от первородных овец, а подобно и Каин принес дары, хотя от плодов земли, но не от первых; и потому, на жертвы Авелевы призре Бог, а на дары Каиновы не внят (Быт. 4, 3-5). Из сего можем научиться, что иное и хорошее можно сделать не хорошо, как то: или нерадиво, или небрежно, или для чего-нибудь иного, а не для Бога; и от сего-то происходит, что и хорошее дело бывает неприятно Богу.


СЛОВО 3.

О молитве




ГЛАВА 1.

Главное во всяком добром речении и верх преспеяний есть прилежание к молитве, которою приобретаем и все прочее, когда Призываемый нами простирает к нам содействующую руку; потому что молитвою в удостоившихся совершается общение таинственной действенности, посредством несказанной любви ко Господу сочетание расположения к святости пред Богом и самого ума. Ибо сказано: дал еси веселие в сердце моем (Псал. 4, 8). И сам Господь говорит: царствие Божие внутрь вас есть (Лук. 17, 21). Словами же: внутрь вас царствие, что иное означается, как не то, что небесное веселье Духа в душах достойных выражается явственно? Ибо достойные души чрез действенное общение Духа здесь еще приемлют залог и начатки того наслаждения, той радости, того духовного веселья, которых Святые в царстве Христовом приобщаться будут в вечном свете. Сказано: сердце мое и плоть моя возрадовастася о Бозе живе (Псал. 83, 3). Слова: яко от тука и масти да исполнится душа моя (Псал. 62, 6), и другие согласные с сим изречения ведут к той же мысли и дают разуметь действенное веселье и утешение, подаваемые Духом.

ГЛАВА 2.

Как дело молитвы выше других; так и у прилежного к молитве велика должна быть попечительность, чтобы, неприметным образом, не окрала его злоба. Ибо у кого попечение о большом добре, того большему искушению подвергает лукавый; почему, нужно будет много трезвенности, чтобы плоды любви, смиренномудрия, простоты, благости и рассудительности ежедневно возрастали в том, кто пребывает в молитве, и как в нем самом производили явственное преспеяние и возрастание в Божественном, так и других призывали к равной ревности.

ГЛАВА 3.

Непрестанно молиться и постоянно пребывать в молитве научают нас, как и сам божественный Апостол (1 Сол. 5, 17), так и сказанное Господом: кольми паче Бог сотворит отмщение вопиющих к Нему день и нощь (Лук. 18, 7); и еще: бдите и молитеся (Мф. 26, 41). Посему, подобает всегда молитися и не стужати (Лук. 18, 1). Но как постоянно пребывающий в молитве избрал для себя самое главное из всех дело; так надлежит ему пребывать в великом подвиге и неослабном напряжении; потому что встретит много препятствий, поставляемых злобою прилежанию к молитве: сон, уныние, тяжесть в теле, преобладание помыслов, непостоянство ума, расслабление и прочие начинания злобы, а потом скорби и восстания самих лукавых духов, упорно воюющих с нами и противоборствующих нам и недопускающих приблизиться ко Христу душу, которая поистине непрестанно взыскует Бога.

ГЛАВА 4.

Со всяким рачением, с трезвенностью, с терпением, с душевным борением и телесным утруждением надлежит мужаться попечительному о молитве, чтобы не ослабеть в духе, предавшись рассеянности помыслов, или многосонливости, или унынию, расслаблению, смущению, и занявшись шумными и непристойными речами, или обратив мысль на что-либо подобное, удовлетворяясь одним постоянным стоянием и преклонением колен, а уму позволяя блуждать где-либо вдали от совершаемого наружно. Ибо, если строгим трезвением не приуготовит кто себя, противясь множеству излишних помыслов, подвергая каждый из них испытанию и разбору, и всегда вожделея Господа; то ничто не воспрепятствует, чтобы или неприметно различными способами уловляла его злоба, или сам он превознесся над теми, которые не могут еще постоянно пребывать в молитве. А в следствие таковых ухищрений злобы испортит он прекрасное делание, и предаст оное лукавому демону,

ГЛАВА 5.

Если смиренномудрие и любовь, простота и благость не будут в нас тесно соединены с молитвою; то самая молитва, лучше же сказать, эта личина молитвы, весьма мало может принести нам пользы. И сие утверждаем не об одной молитве, но и о всяком подвиге и труде, девстве, или посте, или бдении, или псалмопении, или служении, или о каком бы то ни было делании, совершаемом ради добродетели. Если не увидим в себе плодов любви, мира, радости, кротости, присовокуплю еще, смиренномудрия, простоты, искренности, веры, сколько должно великодушия, дружелюбия: то трудились мы без пользы; потому что для того и предприемлем труды, чтобы воспользоваться плодами; а когда не оказывается в нас плодов любви, тогда, без сомнения, делание напрасно. Почему, таковые ничем не отличаются от пяти юродивых дев, которые за то, что здесь еще не имели в сердцах духовного елея, то есть, духовной действенности исчисленных выше добродетелей, наименованы юродивыми, и жалким образом оставлены вне царского брачного чертога, ничем не воспользовавшись от подвига девства. Как при возделывании виноградника все попечение и весь труд прилагаются в надежде плодов; а если плода не бывает, напрасным оказывается делание: так, если не увидим в себе, по действию Духа, плодов любви, мира, радости, всего прочего, перечисленного Апостолом (Галат. 5, 22), и не возможем признать их в себе со всею несомненностью и по духовному чувству, то излишним окажется подвиг девства, молитвы, псалмопения, поста и бдения. Ибо труды сии и подвиги душевные и телесные должны совершаться, как сказали мы, в надежде духовных плодов; а плодоношение добродетелей есть духовное наслаждение нерастленным удовольствием, неизреченно производимое Духом в сердцах верных и смиренных. Почему, труды и подвиги должны быть почитаемы, каковы они и действительно, трудами и подвигами, а плоды — плодами. Но если кто, по скудости ведения, делание свое и подвиг почтет плодами Духа; то оказывается, что он явно обольщается, сам себя обманывая, и таким своим мнением лишая себя великих подлинно плодов Духа.

ГЛАВА 6.

Как всецело предавшийся греху с наслаждением и удовольствием, как нечто согласное с природою, усвояет себе противуестественныя постыдные страсти то есть, распутство, блуд, любостяжание, ненависть лесть и прочие порочные начинания: так и тот, кто поистине и в совершенстве христианин, с великим наслаждением и с духовным удовольствием без труда уже и легко, как нечто естественное приобретает все добродетели, и все сверхъестественные духовные плоды, то есть, любовь, мир терпение, веру, смирение и прочие, подлинно золотые добродетели всякого рода, неборимый уже вредоносными страстями; потому что совершенно избавлен от них Господом, и от благого Духа приял в сердце полный мир Христов и радование. Он прилепился ко Господу, и пришел в един Дух с Ним.

ГЛАВА 7.

Тем, которые, по духовному младенчеству, не могут вполне посвятить себя любви духовной, надлежит принять на себя служение братьям с благоговением, с верою и со страхом Божиим, и служить как Божией заповеди и как делу духовному, а не ожидать себе от людей награды, или чести, или благодарности, вовсе не давать места ропоту, или высокоумию, или нерадению и разленению, чтобы не осквернилось и не повредилось доброе сие дело, но тем паче было благоугодно Богу по нашему благоговению, страху и радости.

ГЛАВА 8.

С таким-то человеколюбием и благостью (подлинно велико Божественное милосердие!) снисходит Господь к людям, промышляя о том, чтобы никого не оставить без награды за доброе дело, но всякого от малых добродетелей возводить к большим, и за чашу студеной воды не лишать воздаяния. Ибо сказал: иже аще напоит чашею студены воды, токмо во имя ученика, аминь глаголю вам, не погубит мзды своея (Мф. 10, 42); и еще: понеже сотвористе единому сих, Мне сотвористе (Мф. 25, 40). Пусть токмо делаемое делается по Богу, а не для славы; ибо присовокупил: токмо во имя ученика, то есть, со страхом, из любви Христовой. А тех, которые делают добро напоказ, Господь укоряет, и подтверждая слово решительным приговором, присовокупляет им: аминь глаголю вам, восприемлют мзду свою (Мф. 6, 5).

ГЛАВА 9.

Прежде всего простота и искренность, и взаимная любовь, и радость, и смирение всеми способами да будут полагаемы как бы некиим основанием в братстве, чтобы не соделать нам подвига бесполезным, превозносясь друг пред другом и ропща друг на друга. И кто непрестанно пребывает в молитвах, тот да не превозносится над неспособным еще делать тоже. И кто посвятил себя на служение, тот да не ропщет на пребывающего в молитве. Если с таковою простотою и с таким расположением будут обходиться между собою братия; то избытки пребывающих в молитве вознаградят недостатки служащих, и наоборот, избытками служащих восполнятся недостатки пребывающих в молитве. И таким образом, всего лучше соблюдено будет равенство, по сказанному: не преизбыточествова, иже много, и иже мало, не мнее прият (Исх. 16, 18).

ГЛАВА 10.

Тогда бывает воля Божия, яко на небеси и на земли, когда, как сказано, не превозносимся друг пред другом, когда не только без ревности, но и в общении простоты, любви, мира и радости, соединены бываем между собою, преспеяние ближнего почитая своим собственным, сколько должно, и лишение его вменяя в утрату себе самим. Кто ленив в молитве и в служении братьям, и в другом каком-либо деле, совершаемом ради Бога, ведет себя лениво и нерачительно, того Апостол, прямо называя человеком праздным, оглашает недостойным и самого хлеба; ибо сказал: праздный ниже да яст (2 Сол. 3, 10). И инде сказано: праздных и Бог ненавидит; и: праздный не может быть даже верным. И Премудрость изрекла: мнозей злобе научила праздность (Сирах. 33, 28). Посему, надобно, чтобы каждый плодопринес какое бы то ни было дело, совершаемое ради Бога, и хотя бы к чему-нибудь одному доброму расположен был ревностно; а иначе, оказавшись совершенно бесплодным, будет вовсе непричастным вечных благ.

ГЛАВА 11.

Утверждающим, что невозможно достигнуть совершенства и полного освобождения от страстей, хотя бы и сподобился кто причастия и исполнения благим Духом, необходимо представить свидетельство из Божественных Писаний и доказать, что худо знают они дело и говорят ложно, а вместе и с опасностью для себя. Господь говорит: будите убо и вы совершени, якоже Отец ваш небесный совершен есть (Мф. 5, 48), означая сим совершенную чистоту. И: хощу, да идеже есмь Аз, и тии будут со мною, да видят славу Мою (Иоан. 7, 24). Это слова Рекшего: небо и земля мимоидет, словеса же Моя не мимоидут (Мф. 24, 35). К той же мысли ведет и сказанное Апостолом: да представим всякаго человека совершенна о Христе (Колос. 1, 28); и: дондеже достигнем вси в соединение веры и познания Сына Божия, в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова (Ефес. 4, 13). А таким образом, имеющие в виду совершенство достигают двух прекрасных приобретений: в усиленном и непрерывном подвиге стремятся они к концу в надежде прийти в сию меру и даже присовокуплю: в надежде восхождения; и не уловляются кичливостию, но скромно о себе думают и признают себя малыми, как недостигшие еще совершенства.

ГЛАВА 12.

Утверждающие сказанное выше причиняют весьма великий вред душе тремя способами: во-первых, оказываются неверующими Божественным Писаниям. Во-вторых, не предположив себе высшей и совершенной цели Христианства, и не усиливаясь достигнуть оной, не могут иметь труда и рачения, алкать и жаждать правды; но, удовлетворяясь внешними образами и обычаями и малыми какими-нибудь заслугами, лишены блаженного упования, и совершенства, и всецелого очищения от всех страстей. В-третьих, думая о себе, что достигли преспеянием в малых, как сказано, добродетелях самого верха и не стремясь к совершенству, не только всего менее могут иметь смирение, нищету и сердечное сокрушение, но оправдывая сами себя, как уже достигшие цели, неспособны к ежедневному преспеянию и возрастанию.

ГЛАВА 13.

Почитающих невозможным сие преспеяние, совершаемое в людях Духом, и которое есть новая тварь чистого сердца. Апостол явно уподобляет тем, которые за неверие не сподобились войти в землю обетования, и ихже кости за сие падоша в пустыни (Евр. 3, 17). Ибо что там, видимым образом, земля обетования, то здесь, по таинственному знаменованию, избавление от страстей, которое, и по указанию Апостола, есть конец всякой заповеди. И это есть истинная земля обетования; ее то ради все оное предано в образах. Посему-то и богомудрый Павел, заботясь о безопасности учеников, чтобы не был кто уловлен мудрованием неверия, говорит: блюдите, братие мои, да не когда будет в некоем от вас сердце лукаво неверия, во еже отступити от Бога жива (Евр. 3, 12). Слово же отступити употребил он в означение не отречения, но неверия Божиим обетованиям. И именно, иносказательно описывая, что было с Иудеями прообразовательно, и применяя сие к самой истине, продолжает он: Нецыи бо слышавше Его прогневаша, но не вси изшедшии из Египта с Моисеом. Коих же негодова четыредесять лет? Не согрешивших ли? Ихже кости падоша в пустыни. Которым же клялся не внити в покоище Его, яве, яко противльшимся? И видим, яко не возмогоша внити за неверствие (Евр. 3, 16-19). И еще присовокупляет: Да убоимся убо, да не когда оставлену обетованию внити в покой Его, явится кто от вас лишився. Ибо нам благовествовано есть, якоже и онем: но не пользова онех слово слуха, не растворенное верою слышавших. Входим бо в покой веровавшии (Евр. 4, 1-3). И несколько ниже продолжает еще: потщимся убо внити в оный покой, да не кто в туже притчу противления впадет (11). Какое же иное упокоение христианам, кроме избавления от греховных страстей, самого полного и действенного вселения благого Духа в чистом сердце? Посему, возводя их опять к вере, говорит: да приступаем со истинным сердцем во извещении веры, окроплени сердцы от совести лукавыя (Евр. 10, 22); и еще: кольми паче кровь Иисусова очистит совесть вашу от мертвых дел, во еже служити Богу живу и истинну (Евр. 9, 14). Посему, надлежит нам, как признательным рабам, исповедывать обетованную в сих речениях безмерную благость Божию к людям, и обетования сии признавать истинными и твердыми, чтобы, если, по недеятельности и немощи произволения, несовершенно посвящали мы себя Создавшему, и не стремились достигнуть высоких и совершенных степеней добродетели; то, по крайней мере, могли получить хотя некоторую милость за правый и непревратный образ мыслей и за здравую веру.

ГЛАВА 14.

Дело молитвы и служения слову, совершаемое надлежащим образом, выше всякой добродетели и заповеди. И сему свидетель сам Господь. Ибо когда пришел в дом Марфы и Марии, и Марфа занята была служением, а Мария сидела у ног Его, и наслаждалась сладостию Божественных уст Его, сестра же порицала ее, что не помогает ей, и потому приступила с жалобою ко Христу: тогда, отдав преимущество главнейшему пред второстепенным, Господь сказал; Марфо, Марфо печешися и молвиши о мнозе: едино же есть на потребу, Мария же благую часть избра, яже не отымется от нея (Лук. 10, 41-42). Сие же Он сказал, как заметили уже мы, не дело служения осуждая, но отдавая, без сомнения, преимущество большему пред меньшим. Иначе, допустил ли бы Он сие служение? Почему и Сам оказывается исполнителем сего, умыв ноги ученикам? Но Господь столько далек от намерения воспрещать служение, что и ученикам повелевает таким же образом поступать друг с другом. А можешь также видеть, что и сами Апостолы, которые сначала совершали служение при трапезах, предпочли сему высшее дело, разумею молитву и служение слову. Ибо сказали: несправедливо нам, оставльшим слово Божие, служити трапезам. Но помолившись, мужи исполнены Духа Святаго поставим над службою сею: мы же в служении слова пребудем и в молитве (Деян. 6, 2-4). Видишь, как первое предпочли второму, хотя знали, что то и другое суть отрасли одного доброго корня.


СЛОВО 4.

О терпении и рассудительности.

ГЛАВА 1.

Тем, которые хотят повиноваться Божию слову, и производят добрый плод, сопутствуют следующие признаки: воздыхание, сетование, поникший взор; безмолвие, помавание главою, молитва, молчание, пребывание на одном месте, болезненный плач, болезнование сердца о благочестии, и дела: бдение, пост, воздержание, кротость, великодушие, непрерывная молитва, поучение в Божественных Писаниях, вера, смирение, братолюбие, покорность, труд, злострадание, любовь, благость, честность и всецелый свет, то есть Господь. Признаки же не творящих плода жизни суть следующие: уныние, заносчивость, блуждающий взор, невнимательность, ропот, непонятливость, а дела их: многоядение, гнев, раздражительность, охота пересуждать, надменность, безвременная говорливость, неверие, непостоянство, забывчивость, смятение, лихоимство, сребролюбие, ревность, пронырливость, презрительность, пустословие, безвременный смех, своенравие и вся тьма, то есть сатана.

ГЛАВА 2.

По Божию смотрению лукавый не тотчас послан в наследованную им геенну, но оставлен для искушения и испытания человека, чтобы ему, и нехотя, Святых чрез терпение соделывать более праведными, и быть для них виновником большей славы; а себе упорством своим во зле и своими умышлениями на Святых приуготовить праведнейшее наказание; да будет, как говорит Божественный Апостол, по премногому грешен грех (Римл. 7, 13).

ГЛАВА 3.

Враг, обольстив Адама, и таким образом, возгосподствовав над ним, отнял у него власть, и сам наименовался князем века сего. Вначале же князем века сего и владыкою видимого Господь поставил человека. Ни огонь его не преодолевал, ни вода не потопляла, ни зверь ему не вредил, ни ядоносное животное не могло оказать над ним своего действия. Но после того как уступил обольщению, и начальство свое предал он обольстившему. Посему, волхвы и чародеи, по действию сопротивной силы, при Божием попущении оказываются чудодеями, имеют власть над ядоносными животными, смело идут в огонь и воду, как Ианний и Иамврий, противившиеся Моисею (2 Тим. 3, 8), и как Симон, вступающий в состязание с первоверховным Петром

ГЛАВА 4.

Думаю, что враг, увидев на лице Моисеевом сияющую славу, подобную первой славе самого Адама, не мало был поражен, заключая из сего о разорении своего царства. Ничто не препятствует сюда же отнести и Апостольское изречение: царствова смерть от Адама даже до Моисея и над не согрешившими (Римл. 5, 14). Ибо, по мнению моему, прославленное лице Моисеево удерживает в себе образ и подобие первого, руками Божиими созданного, человека. И смерть, то есть виновник смерти диавол, как тогда, видя сие, догадывалась уже о падении своего царства, так действительно потерпела это от Господа. Почему, в славу сию неложные христиане облекаются еще ныне, и ими внутренне в бездействие приводится смерть, или постыдные страсти, неимеющие уже силы над ними, когда духовная слава ощутительно и со всею несомненностию воссияет в душах их.

ГЛАВА 5.

Враг, обольстив Адама чрез жену, как чрез нечто подобное, отъял у него славу, какою был он облечен. И таким образом, человек явился обнаженным, и узнал свое безобразие, которого не видал прежде, потому что мысль его услаждалась небесными красотами; ибо, по преступлении, помышления его сделались земными и пресмыкающимися долу, простое и доброе в нем мудрование перемешалось с мудрованием плотским и порочным. А что рай заключен и Херувиму повелено пламенным мечем воспрещать человеку вход в него, о сем веруем, что видимым образом действительно так было, как написано, и вместе находим, что таинственно совершается сие в каждой душе. Ибо сердце облегается вокруг покрывалом тьмы (под тьмою же разумею огнь мирского духа), и оно не позволяет как уму предстоять пред Богом, так душе, по собственной воле, или молиться, или веровать, или любить Господа. Во всем же этом опыт служит учителем для тех, которые искренно предали себя Господу, как при непрестанном пребывании в молитве, так и при усиленном устремлении на борющего врага.

ГЛАВА 6

Князь века сего есть жезл вразумления и бич, наносящий раны младенчествующим по духу; и им, как сказано было и прежде, уготовляет великую славу и большую честь сими скорбями и искушениями, потому что в следствие оных люди делаются совершеннейшими, себе же готовит большее и тягчайшее наказание. Ибо вообще чрез него строится некое весьма великое домостроительство, и как сказано негде, лукавое недобрым своим произволением содействует благому; потому что для душ добрых и имеющих доброе произволение и мнимоскорбное обращается наконец во благое, каковое значение имеет и сказанное Апостолом: любящим Бога вся поспешествуют во благое (Римл. 8, 28)

ГЛАВА 7.

Для того оставлен сей жезл вразумления, чтобы чрез него, подобно в огненной печи разжигаемым сосудам, выдержавшие испытание оказались более твердыми, а невыдержавшие обличены были в своей ломкости, потому что не перенесли огненного разжжения. Впрочем диавол, как раб и тварь Владыки, не сколько ему угодно, искушает, и не в какой мере сам хочет, наводит скорби, но сколько попущением своим дозволяет ему Владычнее мановение. Бог, в точности зная состояние всех, сколько есть сил у каждого, в такой мере попускает и подвергаться искушению, как думает о сем и Апостол; ибо говорит: верен Бог, Иже не оставит вас искуситися паче, еже можете, но сотворит со искушением и избытие, яко возмощи понести (1 Кор 10, 13).

ГЛАВА 8.

Кто ищет, и ударяет в дверь, и до конца просит, по Господнему слову, тот получит просимое; только да имеет он дерзновение, непрестанно домогаться сего и мыслию и устами, и неослабно пребывать в телесном служении, не связывая себя мирскими делами, и не соуслаждаясь вредоносными страстями. Ибо неложен Сказавший: вся, елика аще воспросите в молитве, верующе, приимете (Мф. 21, 22). А утверждающие, — что, если кто сотворит все заповеданное, но не получит ожидаемой благодати, то в сем веке никакой не будет иметь пользы — худо знают дело, и говорят несогласно с Божественными Писаниями; потому что нет неправды у Бога; и если мы исполнили должное, то Он не вознерадит о том, что от Него. Будь только попечителен, чтобы в то время, когда душа твоя отрешается от сего бедного тела, оказаться тебе подвизающимся, поспешающим, ожидающим обетования, твердым, верующим, с рассудительностью ищущим; и сказываю тебе, будь уверен, с радостью отыдешь, будешь иметь дерзновение, и явишься достойным царствия. И такой (говорю сие в немощи по вере и усердию) пребывает уже в общении с Богом. Как иже воззрит на жену, ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем (Мф. 5, 28); и хотя не осквернил он тела, однако же обвиняется уже в любодействе: так, кто отвратился сердцем от лукавого, и прилепился к Господу желанием и взысканием, то есть неотступным пребыванием и Боголюбивым расположением, тот уже в общении с Богом, и с сего времени имеет от Бога великий дар — то самое, что неотступно пребывает в молитве с благим рачением и добродетельным житием. Если и подаяние чаши с студеною водою не остается ненагражденным; то тем паче дарует Бог обетованное преданным Ему и просящим день и ночь.

ГЛАВА 9.

Тем, которые с недоумением говорят: „что это? не бывает и дня, в который бы не имел я ненависти к брату, или не сознавал в себе чего иного лукавого, чему иногда подвергаюсь даже и невольно?“ — должно сказать следующее: в том весь подвиг, о том все рачение у человека, чтобы противиться лукавому и лукавым помыслам. Но невозможно, чтобы тьма страстей и смерть, кроющаяся в плотском мудровании, не принесли, тайно или явно, какого либо своего плода, то есть порока. Как язве на теле, пока не совершенно залечена, невозможно, хотя сколько-нибудь, не покрываться гноем, даже при всем о ней попечении, когда не отказано ни в чем нужном к ее уврачеванию; язва же, оставленная в небрежении, производит гнилость и разрушение в целом иногда теле: так представляй себе и душевные страсти. И при великой рачительности продолжают они тлеть внутренним огнем, впрочем при продолжительном попечении, по благодати и содействию Христову, получают совершенное исцеление. Ибо есть какая-то сокровенная скверна и какая-то преизбыточествующая тьма страстей, чрез преступление Адамово привзошедшая во все человечество вопреки чистой природе человека, и сие-то потемняет и оскверняет вместе и тело и душу. Но как железо посредством раскаления и кования очищается, или золото, смешанное с медью и железом, одним огнем отделяется: так и душа, посредством пречистых страданий Спасителя разжигаемая и сокрушаемая благим Духом, очищается от всякой страсти и от всякого греха.

ГЛАВА 10.

Как многие какие-нибудь светильники, наполненные одним елеем и возженные одним огнем, часто не в равной мере издают сияние огня: так и дарования по различию добрых дел имеют и различную светозарность благого Духа. Или, как в городе из многих жителей, населяющих оный и пользующихся одним хлебом и одною водою, одни суть мужи, другие младенцы, иные — дети, и иные — старцы, и великое между ними несходство и различие; или, как пшеница, посеянная на одном и том же поле, дает от себя различные колосья, потом собирается на одно гумно, и ссыпается в одну житницу: так представляй себе, что и в воскресение мертвых различною славою будут прославлены и отличены воскресшие, по достоинству заслуг, по причастию здесь еще обитавшего в них Божия Духа. И сие-то значит: звезда от звезды разнствует во славе (1 Кор. 15, 41).

ГЛАВА 11.

Сие одно да будет предметом попечения, чтобы человеку, возродившись Духом Святым, отрезвиться от живущего в нем греха; потому что и оное возрождение Духом Святым в некоторой мере имеет образ совершенства, в виде и в членах, но не в силах, или в уме, или в мужестве. Ибо достигший в мужа совершенна и в меру возраста обыкновенно оставляет свойственное младенчеству. И сие-то означает сказанное Апостолом: аще ли языцы, аще ли пророчествия упразднятся (1 Кор. 13, 8). Как соделавшийся мужем не терпит ни снедей, ни слов приличных отроку, но взирает уже на сие с неудовольствием, потому что вступил в другой образ жизни: так возрастающий до совершенства евангельских добродетелей и младенчество свое возводит к совершенству: егда бых муж, говорит Божественный Апостол, отвергох младенческая (1 Кор. 13, 11).

ГЛАВА 12.

Рожденное по Духу, как сказали мы, в известном смысле, совершенно; как и младенца какого-нибудь называем совершенным, поколику все члены сохраняет у себя в целости. Притом, Бог дает Духа и благодать не для того, чтобы человек впадал во грехи; но люди сами бывают виновниками худых своих дел, не водясь благодатью, и потому уловляясь злом. Человек же может поползнуться и от собственных естественных помыслов, если нерадит, или небрежет, или водится самомнением. Ибо слушай, что говорит Павел: да не превозношуся, дадеся ми пакостник плоти, аггел сатанин (2 Кор. 12, 7). Видишь, что и достигшие таких степеней имеют нужду в остережении. Сверх того, если бы человек сам не дал повода сатане; то сатана не стал бы господствовать над ним насильно. Поэтому, дело сие не причисляется ни к части Христовой, ни к части противника, но до конца пребывший верным благодати делается принадлежащим к части Христовой; а кто не таков, тот хотя бы и родился Духом, то есть стал причастником Духа Святого, в своей будет иметь власти последовать воле сатаны. А если бы сам Господь, если бы и сатана, брали во власть свою насильно; то человек не был бы для себя виновником того, что впадает он в геенну, или получает царство.

ГЛАВА 13.

Любителю добродетели должно позаботиться о великой рассудительности, чтобы не обманываться в различении добра и зла, и входить в исследование многообразных козней лукавого, который обык обольщать многих благовидными представлениями, по крайней мере, разуметь, что безопасное на все полезно. Поэтому, не поддавайся легкомысленно и скоро, к обольщению своему, внушениям духовных сил, хотя бы это были и сами небесные Ангелы; но будь медлителен, подвергая это самому тщательному испытанию, усвояя себе прекрасное, и отревая лукавое. Ибо действия благодати не неявны; и грех не может произвести оных, хотя бы и принял на себя личину добра. Если, по слову Апостола, сатана и умеет преображаться во Ангела светла (2 Кор. 11, 14), чтобы обольщать; то, хотя бы представлял и светлые видения, не возможет, как сказано, произвести доброго действия; что и служит точным его признаком. Не может он произвести ни любви к Богу или ближнему, ни кротости, ни смирения, ни радости, ни мира, ни благоустройства помыслов, ни ненависти к миру, ни духовного упокоения, ни вожделения небесных плодов, ни усмирить страсти и сластолюбие; все сие явным образом бывает произведением благодати. Ибо сказано: плод духовный есть любы, радость, мир и проч. (Гал. 5, 22). Всего же скорее сатана способен и силен внушить кичение и высокоумие. Итак, по действенности да распознается воссиявший в душе твоей духовный свет, от Бога ли он, или от сатаны. Впрочем и самой душе, если она имеет здравую рассудительность, по духовному чувству скоро делается явственным сие различие. Как уксус с вином на вид одинаковы, но гортань чувством вкуса различает свойство того и другого: так и душа по самому духовному ощущению и действенности может различать дарования Духа и мечтания чуждого.

ГЛАВА 14.

Душе всего более надобно иметь в виду и предусматривать, чтобы и на самое короткое время не уловила ее сила противника. Как животное, когда и один член его запутается в сеть, по необходимости все теряет свободу и отдается в руки ловцам; так подобное сему терпит обыкновенно и душа от врагов. И сие ясно представляет Пророк, когда говорит: сеть уготоваша ногам моим, и слякоша душу мою (Псал. 56, 8).

ГЛАВА 15.

Кто намерен тесным путем войти в дом сильного, и расхитить сосуды его, тот должен не телесным довольствоваться здравием, но укрепляться благим Духом, имея в памяти сказавшего: плоть и кровь царствия Божия не наследят (1 Кор. 15, 50). Как же должно укрепляться Духом? Внимать должно Апостолу, который говорит, что премудрость Божия людьми вменяется в безумие (1 Кор. 1, 23). И Пророк говорит: видел я Сына человеческого, и вид Его безчестен, умален паче всех сынов человеческих (Иса. 53, 3). Посему, кто желает соделаться сыном Божиим, прежде всего должен подобно Господу смириться, терпеть, когда его считают безумным и бесчестным, не отвращать лица своего от заплеваний, не гоняться за славою, за красотою века сего и за чем-либо подобным, не иметь где главу приклонить, переносить поношение и уничижение, быть у всех в презрении и попрании, подвергаться нападениям явным и тайным и противоборствовать им умом. И тогда сам Божий Сын, сам Сказавший: вселюся в вас и похожду (2 Кор. 6, 16), явен будет сердцу его; и восприимет он силу и крепость, чтобы связать сильного и расхитить сосуды его, наступить на аспида и василиска, на змию и на скорпиона.

ГЛАВА 16.

Не малый предлежит нам подвиг сокрушить смерть. Ибо сказано: царствие Божие внутрь вас есть (Лук. 17, 21). А некоторым образом оказывается внутри нас пребывающим и сам воюющий с нами и пленяющий нас. Посему, никак да не ослабевает душа, пока не положит мертвым пленяющего ее. И тогда отбегут всякая болезнь, печаль и воздыхание, потому что проторжеся вода в земли жаждущей, и пустыня обратилась во множество вод (Иса. 35, 6).

ГЛАВА 17.

Душа, удобоуловляемая унынием, явным образом одержима и неверием; и поэтому, отлагает день за день, не приемля спасительного слова, не редко же обольщает себя и сновидениями, не замечая в себе внутренней брани, объята будучи самомнением. А самомнение есть ослепление души, никак ей не позволяющее познавать свою немощь.

ГЛАВА 18.

Как новорожденный младенец сохраняет в себе образ совершенного мужа; так и душа есть некоторый образ создавшего ее Бога. И как дитя, постепенно возрастая, постепенно узнает и отца; а когда приходит в возраст, тогда у отца с сыном и у сына с отцом установляется согласие и сыну делается открытым сокровище отца: так и душа до преслушания должна была преуспевать и приходить в мужа совершенна. Преслушанием же погружена душа в море забвения и в глубину заблуждения, и стала обитать во вратах адовых, и как бы на великое расстояние удалившись от Бога, не могла к Нему приблизиться и совершенно познать Создавшего. Но Бог первоначально чрез Пророков обращал к Себе душу, призывал и привлекал ее к познанию Его. Напоследок же сам Он пришел, отъял забвение, отъял и заблуждение, потом и врата адовы сокрушив, вошел к заблудшей душе, Себя самого предложив ей в образец, чтобы чрез сие возможно ей было достигать в меру возраста, в совершенство Духа. Посему-то Божие Слово по домостроительству искушается лукавым, потом терпит поношения, уничижения, оскорбления и заушения от рук людей дерзновенных, и напоследок самую крестную смерть, показывая сим, как сказали мы, какое расположение должно иметь к тем, которые нас поносят, уничижают, или грозят нам и смертию, чтобы для тех, которые глухи, человек сам делался безгласным и неотверзающим уст своих, чтобы, видя действие и утонченность лукавства, как бы пронзенный гвоздями на кресте, с воплем крепким взывал к Могущему спасти его от смерти (Евр. 5, 7), и говорил: от тайных моих очисти мя (Псал. 18. 13), и: аще не обладают мною, тогда непорочен буду (14). Тогда-то, соделавшись непорочным, обретает Покоршаго ему вся (1 Кор. 15, 21), воцаряется и упокоевается со Христом. Ибо душа, вследствие преслушания поглощенная вещественными и нечистыми помыслами, соделалась как бы неразумною; почему, не малый потребен труд возникнуть ей из такого вещества, уразуметь утонченность лукавства и освободиться от оного, чтобы прийти в срастворение с безначальным Умом.

ГЛАВА 19.

Если угодно тебе, человек, войти в себя самого и возвратить себе славу, какую имел ты прежде, и какая утрачена преслушанием; то, как прежде, вознерадев о заповедях Божиих, внял ты повелениям и совету врага, так теперь, отступив от того, кому повиновался, обратись ко Господу. Впрочем знай, что с великим трудом и в поте, как сказано, лица твоего (Быт. 3, 19) будешь приобретать богатство свое; потому что неполезно для тебя беструдное приобретение благ. Ибо, без труда получив, утратил ты полученное, и наследие свое передал врагу. Посему, да познает каждый из нас, что, и когда, утрачено им; и восплачем с Пророком: подлинно достояние наше обратися к чуждим, и домы наша к иноплеменником (Плач. Иерем. 5, 2); потому что преслушали мы заповедь, уступили своим хотениям, стали услаждаться нечистыми и земными помыслами; почему, на великое расстояние удалилась тогда душа наша от Бога, и уподобились мы сиротам, неимеющим у себя отца. Посему, кто заботится о душе, тому, сколько есть сил, должно стараться низлагать в себе лукавые помыслы и всяко возношение, взимающееся на разум Божий (2 Кор. 10, 5). И когда будем прилагать такие усилия, соблюсти храм Божий неоскверненным; тогда придет Обетовавший вселиться и походить в нас. Тогда душа восприимет свое наследие и сподобится быть храмом Божиим. Ибо сам Он, воинством Своим изгнав лукаваго, воцарится уже в нас.

ГЛАВА 20.

Что Каину сказано Творцом в прямом значении слова: стеняй и трясыйся и в тревоге будеши на земли (Быт. 4, 12), то в таинственном значении было некиим прознаменованием и образом всех грешников. Ибо и род Адамов, отступив от заповеди и соделавшись виновным во грехах, таким же образом приводится в колебание непостоянными помыслами, исполненный страха, боязни и смятения; между тем как сам враг всякую невозрожденную от Бога душу обуревает пожеланиями и многоразличными удовольствиями, и сотрясает как пшеницу в каком-то решете. Да и сам Господь тем, которые следуют хотениям лукавого, показывая, что соблюдают они в себе образ Каинова лукавства, в обличение их сказал: Вы похоти отца вашего, человекоубийцы, хощете творити. Он человекоубийца бе искони, и во истине не стоит (Иоан. 8, 44),

ГЛАВА 21.

Надобно представить себе, сколько вожделенно и привлекательно для людей лицезрение царя земного, и всякому, кто приходит в город, где пребывает царь, желательно видеть, по крайней мере, драгоценные и великолепные одежды его; и разве только живущие духовно нерадят о сем и невысоко ценят сие, потому что уязвляются другою красотою и вожделеют иной славы. Если же людям плотским так вожделенно лицезрение царя смертного; то не тем ли паче многолюбезно лицезрение Царя бессмертного тем, на кого уканула некая капля благого Духа, и чье сердце уязвила Божественная любовь? Посему-то отрешаются они от всякой приязни в мире, чтобы можно им было непрестанно иметь в сердце оную божественную любовь и не иметь никакой другой предпочтительно пред нею. Впрочем весьма немного таких, которые бы к доброму началу приложили такое же и окончание, и до конца пребыли непреткновенными. Многие приходят в сокрушение, многие делаются причастниками небесной благодати и уязвляются Божественною любовию; но, не перенеся встретившихся трудов и искушений, какие строит лукавый с многоразличными и разнообразными кознями, остаются они в мире, погружаются в глубину его, по причине изнеженности и немощи духа, или по пристрастию к земному. А те, которые намерены совершить течение до конца в безопасности, не терпят, чтобы иная приверженность и иная любовь примешивались к оной небесной любви.

ГЛАВА 22.

Сколько велики и неисповедимы обетованные Богом блага, столько же многих требуют трудов и подвигов, с надеждою и верою совершаемых. И сие явно из следующего: аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по Мне грядет (Мф. 16, 24). И еще: аще кто не возненавидит отца и матерь, и братию, и жену, и чад, еще же и душу свою, не может Мой быти ученик (Лук. 14, 26). Большая же часть людей столько неразумны, что желают получить царствие, наследовать вечную жизнь, вечно царствовать со Христом (что весьма высоко и выше всякого понятия), а живут по собственным своим хотениям и им последуют, вернее же сказать, последуют тому, кто посевает в них такие суетные и явно вредные мысли.

ГЛАВА 23.

Те непреткновенно совершают течение до конца, которые вполне возненавидели все мирские пожелания, себя самих, всякую рассеянность и удовольствия в мире и занятия мирскими делами. Ибо сие и значит отречься себя самого. Посему, каждый извергается из царствия собственно своею волею, тем, что не по самой истине берет на себя труды, и отрекается себя самого, но при оной Божественной любви желает услаждаться чем-либо в веке сем, и не посвящает Богу всецелого устремления воли своей. Одним же примером объяснится рассматриваемое нами дело. Всякий хорошо различает, и несокрыто от него, что ни с чем не сообразно, какое бы то ни было, дело, которое стремится он сделать. Ибо сперва внутри его в сердце выражается сомнение. Весы и весовая стрелка в совести его показывают сначала внутри явный перевес то любви к Богу, то любви к миру; а потом тоже обнаруживается и в рассуждении внешнего, потому что, как сказано, всякий хорошо различает это. Например, если случится поссориться с братом, то человек препирается сам с собою, и сначала сам себе делает возражения: „Сказать ли мне? нет; не скажу. Ответить ли на эту, сделанную мне укоризну? нет; лучше помолчу.“ Держимся и Божиих заповедей, но не отлагаем прочь и собственную свою славу. Никто не решается совершенно отречься себя самого. Если наклонность любви к миру хотя немного перетянет весы в сердце, — тотчас лукавое слово выходит даже и на уста. А потом ум, как бы натягивая внутри лук, устреливает ближнего языком, и зло доходит до рук, а иногда до ран, и до самого убийства. Из сего можно усматривать, чем начавшись, до каких ужасов простирается это кратковременное движение души. А посему разумей, что тоже случается и при каждом грехе и начинании. Порок ласкает и манит душевную волю мирскими пожеланиями и плотскими удовольствиями. Так уготовляется любодеяние, так татьба, так любостяжание, так тщеславие, так и всякое, какое бы то ни было, худое дело.

ГЛАВА 24.

И самые хорошие предприятия нередко совершаются ради пустой славы; и сие Бог осуждает наравне с татьбою, унынием и другими великими грехами. Ибо сказано: Бог разсыпа кости человекоугодников (Псал. 52, 6). Так, враг хочет, чтобы служили и угождали ему и самыми добрыми делами; потому что он обманщик, разнообразен и изворотлив в кознях.

ГЛАВА 25.

Что возлюбил человек в настоящем мире сем, то и обременяет его мысль, как бы влечет и толкает вниз, и не дает ей воспрянуть. У таковых и равновесие, и склонение, и перевес сердечной воли как бы в зависимости от сего; и обращается это в испытание всему человеческому роду, живут ли христиане в городах, или в горах, или в обителях, или в полях, и в местах пустынных; потому что, кто добровольно уловляется тем, что любит, тот явно не посвятил еще всецело любви своей Богу. Например, иному случилось возлюбить имение, другому золото, иной возлюбил служить чреву, или угождать плотским вожделениям, а иной возлюбил многоученую мудрость ради скорогибнущей славы, а кто — начальство, кто — почести от людей, кто — гнев и досаду; ему кажется, что доказывает преданность свою друзьям. Другой любит беседы о ненужном; иной просто любит рассеиваться, или слушать праздные речи, или быть учителем, и то для славы человеческой. Кто предается неге и нерадению; кто услаждается убранством одежд; этот — сном, а тот — острословием; иной привязан к чему-нибудь малому или великому в мире, и обладается тем, и это не позволяет ему собраться с силами. Ибо с какою страстию человек не борется мужественно, не противится ей всеми мерами и услаждается ею, та привлекает его и держит как бы узами какими, и он согбенный не может вознести мысли своей к Богу и служить Ему единому. Но душа, истинно направившая стремление свое ко Господу, к Нему обращает все желание, отрекается себя самой, и не следует хотениям собственного своего ума.

ГЛАВА 26.

Примером можно научить, как человек гибнет по собственной своей воле. Ибо из любви к чему-нибудь в мире бросается в огонь, погружается в море, отдает себя в плен. Представь, что по случаю загорелись у кого-нибудь дом или село. Посему, кто захотел спасти себя, тот, как скоро почувствовал пожар, побежал раздетый, не позаботившись ни о чем, кроме одной своей души; а другой, поелику пришло ему на мысль спасти от огня и какие-нибудь из домашних вещей, остался взять это, и в то время, как хотел взять их, огонь обнял уже весь дом, и его самого захватил и сожег. Видишь, как по собственной своей воле, из привязанности к вещам временным, которые, по-видимому, возлюбил больше, чем себя, погиб он от огня. Еще иные застигнуты кораблекрушением: кто хочет спасти себя, тот раздевается, и нагой бросается в воду; и таким образом делается для него возможным спасти свою душу; а кто пожелал спасти вместе с собою и некоторые из одежд, тот потонул в воде и ради малой корысти (какое бедствие!) погубил сам себя. Представь еще, что разнеслась весть о каком-то нашествии врагов; и один, как скоро услышал, тотчас бежал, сколько силы было в ногах, не заботясь ни о чем; другой не поверил слуху, захотел унести с собою нечто из вещей, потом замедлил и захвачен вступившими неприятелями. Видишь, что человек, по собственной своей воле и от нерадения и от привязанности к чему-либо мирскому, подвергается гибели тела и души.

ГЛАВА 27.

Немногие, вполне приобретшие совершенную любовь к Богу, в ничто вменяют все мирские удовольствия и вожделения, и великодушно переносят искушения лукавого. Впрочем не должно посему отчаиваться и с нерадением отказываться от доброй надежды. Хотя многие корабли терпят крушение; но, без сомнения, есть и такие, которые переплывают море и входят в пристань. Поэтому, много потребно нам веры, терпения, внимательности и подвигов, сверх того, нужно алкать и жаждать добра с великим благоразумием и с великою рассудительностью, а также, потребны горячность и неотступность в прошении. Ибо многие из людей, как сказали мы прежде, хотят получить царствие без трудов и потов. И ублажают они святых мужей, желают их славы и дарований, не хотят же иметь общения в равных с ними скорбях, трудах и страданиях. Но сего вожделеют все, и блудницы, и мытари, и всякой человек. А искушения и испытания предстоят для того, чтобы явными сделались те, которые истинно возлюбили Владыку. И они по справедливости получат небесное царство.

ГЛАВА 28.

Уразумей, что в скорбях, в страданиях, в терпении и в вере сокрыты обетования, самая слава и приятие небесных благ. И пшеничное зерно, ввергаемое в землю, или дерево, разумею прививаемое, необходимо подвергается прежде загноению и бесчестию, и потом уже получает оно многократный плод благолепного своего одеяния. А если бы не прошли они чрез это загноение и чрез оное как бы бесчестие, то не облеклись бы в сие последнее благолепие и в этот красивый вид. Та же мысль и у Апостола. Ибо говорит: многими скорбми подобает нам внити в царствие Божие (Деян. 14, 22). И Господь говорит: в терпении вашем стяжите души ваша (Лук. 21, 19); и в мире скорбни будете (Иоан. 16, 33).

ГЛАВА 29.

В какой мере каждый из вас за веру и рачительность сподобился соделаться причастным Святого Духа, в такой же в оный день и тело его будет прославлено. Ибо какое сокровище собрал ныне внутренне в душе своей, то самое откроется вне — в теле его. Пример сему видим в деревах. Когда прошла зима, светлее и с большею силою стало сиять солнце, и, как должно, повеяли ветры: тогда дерева пускают вне себя ростки и как одеждою, облекаются листьями, цветами и плодами. Подобным образом и цветы на траве в это время изникают из недр земных, и земля покрывается ими, и облекается как бы благолепным покрывалом. Так и тела будут прославлены тем неизреченным светом, тою силою Духа, какие пребывают в них ныне. Сие-то будет для них тогда одеянием, пищею, питием, увеселением, радостию, миром и всем — вечною жизнию.


СЛОВО 5.

О возвышении ума.




ГЛАВА 1.

Блаженный Моисей в той славе Духа, которая сияла на лице его, и на которую не мог взирать ни один человек, представил нам образ, как в воскресение праведных прославлены будут тела Святых тою славою, какую верные души Святых еще ныне сподоблены иметь во внутреннем человеке. Ибо сказано: мы откровенным лицем, то есть во внутреннем человеке, славу Господню взираем, в той же образ преобразующеся от славы в славу (2 Кор. 3, 18). О Моисее написано еще, что сорок ночей и столько же дней не вспомнил он ни о пище, ни о питии; а это свойственно не человеческой природе, разве только Моисей приобщался духовной пищи, — той самой, какой святые души еще ныне причащаются от Духа.

ГЛАВА 2.

Та слава, какою здесь еще обогащаются души Святых, в воскресение покроет и облечет нагие тела, и восхитит их на небеса; и тогда уже будут они вместе и телом и душею непрестанно упокоеваться в царствии Божием. Бог, сотворив Адама, не дал ему телесных крыл, как птицам, потому что намерен был по воскресении даровать ему духовные крыла, чтобы на них воспарял и восхищаем он был, без сомнения, куда восхощет Дух. Сии же умные крыла дано еще ныне иметь душам Святых, и они восторгают Святых к небесному мудрствованию; потому что у христиан иной мир, иные одеяния, иная трапеза, иное наслаждение. Ибо знаем, что Христос придет с небес воскресить почивших от начала века, как учат и Божественные Писания, и что разделит Он воскрешенных на две части, и так далее.

ГЛАВА 3.

У кого в попечении, как можно совершеннее, преуспеть в христианской жизни, тем преимущественно надлежит со всею рачительностию позаботиться о смысле, рассудке и о владычественной силе души, чтобы, в точности произведя различение хорошего и худого, и от чистой природы отделив страсти привзошедшие вопреки природе, могли они жить непреткновенно, рассудком пользуясь, как оком, и в состоянии были не соглашаться на побуждения к пороку. Ибо в душе есть желание — телесные члены соблюдать чистыми от испорченности чувств, ограждать себя от мирских развлечений, охранять сердце, чтобы помыслов своих не рассеивало по всему пространству мира, но отвсюду их собирало и удерживало от земных попечений и удовольствий. Посему, Господь, когда видит, что человек живет таким образом, ведет себя с такою строгостию и готов служить Ему со страхом и трепетом, тогда подает ему помощь благодати Своей. Но что было бы делать Богу с тем, кто добровольно предает себя миру и ходит во след его удовольствий?

ГЛАВА 4

Пять оных трезвившихся дев, которые в сосуды сердца взяли необычайный для их природы елей, то есть благодать Духа, возмогли войти с Женихом в брачный чертог. Другие же юродивые и злые девы, удовлетворившись собственною своею природою, не трезвились и не потщились в сердца свои взять тот же елей радования, но как бы предались сну по причине нерадения, лености и самомнения о своей праведности; почему и чертог царства для них заключен. Ибо явно, что были они задержаны какими-нибудь мирскими узами и мирскою приязнью, а потому и не оказали небесному Жениху совершенной своей любви и приверженности. А души, взыскавшие сей необычайной для природы их святыни Духа, всею своею любовью прилепившиеся ко Христу, там ходят; там молятся, там рассуждают, там размышляют, удалившись от всего прочего. Ибо пять душевных чувств: разумение, ведение, рассудительность, терпение, милость, если приимут свыше благодать и святыню Духа, будут истинно мудрыми девами. Если же остаются при своей природе; то подлинно делаются юродивыми, и оказываются чадами мира.

ГЛАВА 5.

Как порок есть нечто странное для нашей природы, — он вкрался в нас вследствие преступления первого человека, и мы приняли его, и со временем сделался он для нас как бы природою: так сим необычайным для нашей природы (разумею дар небесного Духа) надлежит нам опять изгнать порок из естества нашего, и восстановить себя в первобытную чистоту. Почему, если не достигнем сего многими молениями, верою, внимательностью и отвращением от мирского, и если оскверненная пороком природа наша не будет освящена оною любовию, то есть, Господом, и не пребудем до конца непреткновенными, исполняя Божественные Его заповеди; то не возможем получить небесного царства.

ГЛАВА 6.

Намереваюсь по возможности изложить некоторое тонкое и глубокое учение. Беспредельный и бесплотный Господь по беспредельной благости плототворит Себя; Великий и Пресущественный, как сказал бы иной, умаляется, чтобы прийти в возможность срастворяться с умными Своими тварями — душами, разумею Святых и Ангелов, чтоб и для них сделалось возможным причащаться бессмертной жизни Его Божества; потому что всякая тварь, и Ангел, и душа, и демон, по собственной своей природе, есть тело [1]. Ибо хотя они утонченны; однако же, в существе своем и по отличительным чертам и по образу соответственно утонченности природы своей, суть тонкое тело, тогда как это тело в существе своем дебело. Так и душа, будучи тонким телом, обложилась и облеклась членами сего тела, облеклась оком, которым смотрит, облеклась и этим ухом, которым слышит, и рукою, и ноздрями, и одним словом, душа облеклась всеми членами тела и срастворилась с ними; вследствие чего и совершает все отправления, какие предлежат ей в жизни. Подобным же образом, неизглаголанная и недомыслимая благость Христова умаляет, плототворит себя, срастворяется с верными и любящими Христа душами, объемлет их и, по изречению Павлову, бывает с ними един дух (1 Кор. 6, 17), душа, так сказать, в душу и ипостась в ипостась, чтобы таковая душа могла жить Его Божеством, достигнуть бессмертной жизни и наслаждаться нерастленным удовольствием и неизреченною славою.

ГЛАВА 7.

Для такой души Господь, когда угодно Ему, бывает огнем, пожигающим в ней все негодное и совне привзошедшее, как и Пророк говорит: Бог наш огнь потребляяй есть (Втор. 4, 24); а иногда бывает неизреченным упокоением, иногда же радостью и миром согревает и объемлет душу. Ей только должно прилагать старание любить Его и угождать Ему добрыми нравами, и на самом опыте, для самого чувства осязательным образом, увидит она те неизреченные блага, ихже око не виде и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша (1 Кор. 2, 9), и какими только бывает Дух Господень то в упокоение, то в радость и наслаждение и в жизнь душе, оказавшейся Его достойною; потому что плототворит Себя как в духовную пищу, так и в ризу и в неисповедимые лепоты, чтобы таким образом исполнить душу духовного веселья. Ибо говорит: Аз есмь хлеб животный (Иоан. 6, 51), и: пияй от воды, юже Аз дам, будет в нем источник воды текущия в живот вечный (Иоан. 4, 14).

ГЛАВА 8.

Так Бог являлся каждому из иереев и Святых, как Его была на то воля, и как полезно было сподобившемуся видения; например: иначе являлся Аврааму, иначе Исааку, иначе Иакову, Ною, Даниилу, Моисею, Давиду и каждому из Пророков, умаляя и плототворя Себя, как сказано, преображаясь, и сим любящим Его, по великой и недомыслимой любви, какую имел к ним, давая Себя видеть, не каков Он Сам в Себе, потому что Бог невместим, но соответственно их вместимости и силе.

ГЛАВА 9.

Душа, сподобившаяся вместить в себе силу свыше и оный Божественный огнь, имея в членах своих срастворенную любовь небесного благого Духа, совершенно отрешается от уз порока. Как железо, или свинец, золото и серебро, вложенные в огонь распускаются и твердость своего естества пременяют в мягкость и, пока бывают в огне от силы огня делаются неупорными, уступчивыми, сложившими с себя естественную свою твердость: так душа, прияв в себя небесный огнь духовной любви, устраняется от всякого пристрастия к духу мира, освобождается от уз порока, отлагает естественную свою греховную жесткость, все мирское почитая малым и недостойным уважения. Сказываю же, что, если будут у ней крайне любимые братья, и станут ей препятствовать в оной любви, то и от них отрекается душа, плененная такою любовью. Ибо, если плотская любовь вступающих в брачный союз разлучает с отцем, с матерью, с братьями, и если кто любит кого из них, то любит не много, все же расположение и всю привязанность устремляет к сожительнице своей, и если плотская приязнь так отрешает от всякой другой мирской приязни: то предавшиеся оной бесстрастной любви едва ли могут быть задержаны чем-либо мирским.

ГЛАВА 10.

Бог, как благий и человеколюбивый, долготерпелив и весьма ожидает покаяния от каждого из согрешающих, обращение кающегося вменяя в небесный праздник. Ибо Сам говорит: радость будет на небеси о едином грешнице кающемся (Лук. 15, 7). Но, если кто, видя сию благость и долготерпение, видя, что, Бог не наказывает за каждый грех, ожидая, как сказали мы, покаяния, презрит заповедь и самую благость, — увы! — обратит в повод к небрежению, присовокупляя грех ко греху, на одном грехопадении созидая другое, леность прилагая к лености; то исполнит он меру грехов, и уловлен уже будет таким грехом, из которого невозможно ему восстать, и он погибает, вотще спасаясь от сокрушения и в конец преданный лукавому. Так было с Содомлянами; они исполнили, даже превзошли, меру грехов; и, когда не осталось в них, так сказать, искры покаяния, — по суду Божию стали добычею огня. Так было при Ное. Предавшись необузданным стремлениям к пороку, не показывая в себе никакого покаяния, люди собрали для себя такое бремя грехов, что совершенно растлили в совокупности всю землю. Так к Египтянам, которые много согрешали и оскорбляли народ Божий, Бог был благ, не предавал их совершенному истреблению, но разными казнями вел к покаянию. Когда же, едва обратившись к Богу, снова возвращались к пороку, предавались прежнему неверию, и напоследок погнались за изведенным Божиим народом: тогда суд Божий истребил и погубил их совершенно. Так, когда Израиль много согрешал и убивал Пророков Божиих, — Бог сохранял обычное Ему долготерпение. Но когда Израильтяне до того преуспели в злобе, что не устыдились достоинства Владыки, но и на оное возложили убийственные руки: тогда навсегда они отвержены и низринуты; отняты у них пророчество, и священство, и богослужение, и даны уверовавшим язычникам.

ГЛАВА 11.

Усердно притечем к зовущему Христу, изливая пред Ним сердца, не будем с упорством отчаиваться в своем спасении. Ибо и это ухищрение лукавого — напоминанием о прежних грехах доводит до отчаяния. Но нам должно представлять, что если Господь, пришедши, был врачом и целителем слепых, расслабленных и глухих, воскрешал подвергшихся уже тлению мертвецов; то кольми паче исцелит слепоту ума, расслабление души и глухоту нерадивого сердца; потому что не иной кто, но Он же Сам, сотворивший тело, сотворил и душу. И если так благоволил и милостив был к тому, что разрушается и умирает; то не тем ли паче человеколюбиво уврачует бессмертную душу, которая была одержима недугом порока и неведения, и потом к Нему притекает и Его просит? Ибо Его это слово: Отец Мой небесный не сотворит ли отмщение вопиющих к Нему день и нощь? Ей глаголю вам, сотворит отмщение их вскоре (Лук. 18, 7). И также: просите, и дастся вам (Мф. 7, 7); еще: аще и не даст ему, зане друг ему есть: но за безочство его востав даст ему, елика требует (Лук. 11, 8). А сим убеждает Он просить неотступно и постоянно; потому что ради грешников и пришел, чтобы их обратить к Себе. Только мы, отступив от прежних худых дел, предадимся Господу; а Он не презрит, но готов будет подать нам Свою помощь.

ГЛАВА 12.

Как в рассуждении одержимых болезнью и немощью, когда тело их не в состоянии уже принимать пищи и пития, ведет сие к отчаянию и служит признаком смерти; почему, друзья и родные начинают при сем плакать: так Бог и Ангелы достойными великой скорби и слез признают те души, которые не в состоянии питаться небесною пищею. Посему, если сделался ты престолом Божиим, и Бог восседает в тебе, если душа твоя стала вся духовным оком, вся — светом, насыщена оною пищею Духа, напоена живою водою, духовным вином, веселящим сердце, если облек ты душу в ризу неизреченного света, если опытно и несомненно дознал все сие внутренний твой человек: то живешь уже ты вечною жизнью, и в настоящее время упокоеваясь во Христе. Если же не получил ты сего и не вошел в обладание сим; то проливай горячие слезы и рыдай, что не имеешь еще такого богатства, и да будут у тебя и забота и непрестанное моление о нищете твоей. И о если бы хотя ощущение своего убожества явилось в том, кто пребывает в оном, и не вел бы он себя беззаботно, как пресытившийся Божественным богатством! Ибо сказано: ищай обретает и толкущему отверзется (Мф. 7, 8).

ГЛАВА 13.

Если и оный составный елей имеет столько силы, что помазанные им вступают уже в царственную славу; то кольми паче те, у которых ум и внутренний человек помазаны освящающим елеем радования, и которые прияли залог благого Духа, взойдут в меру совершенства, то есть, царства и сыноположения Христова, соделавшись сотаинниками самого Царя, когда угодно, имея право входить ко Отцу и исходить от Него. Ибо хотя и не получили они совершенного наследия, будучи обложены еще тяготою плоти: однако же, по причине залога Духа, несомненно для них уповаемое, и что воцарятся со Христом и будут в обилии и полноте Духа, не сомневаются они в этом, потому что, находясь еще в плоти, испытали уже оную силу и оное наслаждение. Ибо нисходящая благодать чрез очищение внутреннего человека и ума совершенно отъемлет покрывало сатаны, наложенное на людей преслушанием, и отревает от души всякую скверну и всякий нечистый помысл, с тою целию, чтобы душа соделалась чистою и, прияв собственное свое естество, ясными очами и невозбранно взирала на славу истинного света. И таковые здесь еще бывают восхищены в оный век, и созерцают тамошние красоты и чудеса. Как телесное око, когда ничем не страждет и здорово, смело смотрит на солнечные лучи: так и они, имея просвещенный и чистый ум, во всякое время созерцают непреступное сияние Господа. Но таковая степень нелегко достигается людьми; напротив того, потребны для сего продолжительные труды, неисчислимые подвиги и поты. Ибо много таких, в которых присутствует действующая благодать, и от которых также нимало не отступал кроющийся в них порок, напротив же того, два духа — дух света и дух тьмы действуют в одном и том же сердце. А сказанное: кое общение свету ко тме (2 Кор. 6, 14), и: свет во тме светится и проч. (Иоан. 1, 5), должно принимать в различных отношениях, а не односторонним образом. Иные в такой мере упокоеваются благодатью Божиею, в какой могут владеть собою и не уступать над собою победы живущему в них греху. И случается, что иногда, пребывая в прилежной молитве, они упокоеваются, а потом подвергаются действию нечистых помыслов и окрадываются грехом, хотя в них же пребывает и самая благодать. Почему, люди легкомысленные и не постигшие в точности, сколько действует в них Божественная благодать, думали, что вовсе истреблен в них грех; имеющие же рассудительность и ум не будут отрицать, что, когда обитает в них и Божия благодать, приводятся они в колебание скверными и неуместными помыслами.

ГЛАВА 14.

Нередко видели мы, что некоторые из братии получали богатую благодать, и, в продолжение пяти или шести лет действия, похоти совершенно в них увядали и угасали, а потом, когда думали, что достигли пристани и тишины, порок, как бы явившись из засады, так неприязненно и свирепо нападал на них тогда, что приводило их сие в изумление и недоумение. Посему, никто из людей проницательного разума не осмеливался говорить о себе: „поелику пребывает со мною благодать; то свободен уже я от греха;“ потому что, по сказанному выше, в одном и том же уме действуют два духа. И хотя люди легкомысленные и невежды, имея в себе какую-нибудь тонкую духовную нить, говорят уже: „мы победили!“ однако же, кажется мне, в действительности бывает дело так. Когда и чисто сияет солнце, — нашедший вдруг потемненный воздух, или туман, помрачает прекрасный свет его. В таком же почти положении бывают и те, которые сподобились благодати Божией, но не во всей полноте очистили себя, и во глубине одержимы еще грехом; почему, действительно нужно много рассудительности, чтобы поверить это самым совершенным опытом.

ГЛАВА 15.

Как без глаз, языка, ушей и ног невозможно видеть, или говорить, слышать, или ходить: так без Бога и от Него подаваемой действенности равно невозможно соделаться причастником Божественных таин и познать Божию премудрость, или обогатиться по духу. Мудрые у еллинов занимаются словесными науками и усердно проводят время в словопрениях; а рабы Божии, хотя и незнакомы бывают с словесными науками, усовершаются Божественным ведением и Божиею благодатью.

ГЛАВА 16.

С уверенностью же сказываю, что и самые оные Апостолы, исполненные благого Утешителя, не были вполне свободны от забот, но за весельем и неизреченною радостью следовал некоторый и страх в следствие самой даже благодати, а не потому, чтобы давали они предлог действовать в них злобе. Ибо сама благодать поставляла их в безопасность даже от малейшего уклонения с пути правого. Как ребенок, бросив небольшой камень в стену, ничего ей не сделает, или как слабая стрела нимало не повредит крепкую броню: так и какая-либо часть порока, приразившись к ним, оказывалась недейственною и тщетною; потому что хорошо были ограждены Христовою силою. Однако же и при всем совершенстве была в них свобода произвола. И неразумно говорят некоторые, что после благодати бывает отрешение и освобождение от забот. Господь и у совершенных взыскует душевного изволения на служение Духу, чтобы взаимное было согласие. Ибо Апостол говорит: Духа не угашайте (1 Сол. 5, 19).

ГЛАВА 17.

Передать дело словом простым всякому по силам и удобно. Так, скажем для примера, всякому легко сказать, что хлеб приготовлен из пшеницы; но, чтобы подробно описать его приготовление, не у всякого достанет знания, и могут сделать сие только люди опытные. Подобно сему сказать просто о бесстрастии и совершенстве нетрудно и удобно, но дознать дело опытом значит тоже, что самым делом и на самой истине постигнуть, как приобретается совершенство.

ГЛАВА 18.

Тех, которые предлагают духовное учение, не вкусив и не изведав опытом, уподобляю человеку, который летом, во время самого полдня, идет по пустынной и безводной равнине, потом, при сильной и палящей жажде, представляет в уме своем, что близ него находится прохладный источник с сладкою и прозрачною водою, и воображает, что он без всякого препятствия наслаждается водою в сытость; или, уподобляю человеку, который не вкушал и капли меда, но пытается объяснить другим, какова его сладость. Таковы поистине и те, которые, не дознав на самом деле и по собственному своему удостоверению, что такое совершенство, святыня и бесстрастие, хотят растолковать сие другим. Ибо если Бог даст им получить хотя малое сознание о том, о чем рассуждают они; то, без сомнения, узнают, что истина и самое дело несходны с их толкованием, но весьма много отличны. Евангелие решительно повелевает всякому человеку одно делать, а другое не делать, чтобы стать угодным человеколюбивому Царю. Ибо говорит: не гневайся, не пожелай: аще кто тя ударит в десную ланиту, обрати ему и другую (Мф. 5, 39). Апостол же, постепенно объясняя заповеданное, наставляет и в том, как мало помалу должно совершаться дело очищения, а именно, с терпением и великодушием, и сперва питает млеком, как младенцев, потом приводит в возрастание и наконец в совершенство. И, сказать так для примера, Евангелие предписало: сделай из волны совершенный хитон. Апостол же прекрасно объяснил, как должно прясть волну, соткать и приготовить хитон.

ГЛАВА 20.

Иные воздерживаются от явного блуда, татьбы, любостяжания и подобных худых дел, и потому ставят себя в числе Святых; но им многого не достает, чтобы стать святыми на самом деле и поистине; потому что нередко в уме еще скрывается, живет и пресмыкается порок, и вовсе не удалялся от них. Святый же есть тот, кто освятил и совершенно очистил внутреннего человека. Некто из братьев, молясь вместе с другими братьями, пленен был Божественною силою и в восхищении видел горний град Иерусалим, светлые тамошние жилища, беспредельный и неизреченный свет, слышал голос, который говорил: „вот место упокоения праведных“! Потом надмившись и возымев высокое о себе мнение, впал в глубину греха, и в последствии стал добычею великих зол. Если же так было с ним; то возможно ли простому человеку сказать: „поелику пощусь, веду странническую жизнь, раздаю имение, сохранил себя от упомянутых худых дел, то ничего уже не остается, чтобы и мне быть Святым?“ Воздержание от видимых худых дел не есть еще совершенство, как сказано; но очищение ума — вот совершенство!

ГЛАВА 21.

Ты, предполагающий это, при бдительном надзоре над своими помыслами, войди к уму твоему, пленнику и рабу греха и рассмотри, что есть на дне его, во глубине твоих помыслов, — этого, разумею, змия, гнездящегося в так называемых тайниках души твоей и умерщвляющего тебя в главнейших членах души твоей. Ибо сердце подлинно есть необъятная бездна. Посему, если убил ты сего змия, если очистил себя от всякого беззакония, изринул из себя грех; то похвались о Боге чистотою; а в противном случае, смирившись, как скудный еще и грешный, приступи ко Христу, молясь о тайных твоих. Ибо все ветхое и новое Писание рассуждает, по-видимому, о чистоте; и всякому человеку, Иудею и Еллину, слово о чистоте вожделенно, хотя и не во всех действенно. Достигнуть же сего, то есть, чистоты сердца, не иначе возможно, как чрез единого Иисуса. Ибо Он есть ипостасная и сущая Истина, и без сей Истины невозможно как познать истину, так и улучить спасение.



СЛОВО 6.

О любви.




ГЛАВА 1.

Как в отношении к видимому сему отрекся ты от человека внешнего, разделив и расточив имение; так надобно тебе отречься и от прежних нравов. И если учился ты плотской мудрости, или знанию вещей, отрекись и от сего. Если полагался на дела плотской правды; отступись от них, смиряя и уничижая себя. Ибо, таким образом, возможешь научиться буйству проповеди (1 Кор. 1, 21), а с ним обретешь истинную мудрость, состоящую не в красивых словах, но в крестной силе, в существе обладаемой сими сподобившимися приобрести ее; потому что крест Христов, говорит Павел, Иудеем убо соблазн, Еллином же безумие, нам же спасаемым Божия сила и Божия премудрость (1 Кор. 1, 18. 23).

ГЛАВА 2.

Хотя бы получил ты небесный вкус, хотя бы соделался причастником оной мудрости, и имел уже упокоение в душе своей; и в таком случае не превозносись, и не будь самонадеян, как уже постигший и уразумевший всю истину, чтобы и тебе не услышать: се сыти есте, се обогатистеся, без нас воцаристеся: и о дабы воцарилися есте, да и мы быхом с вами царствовали (1 Кор. 4, 8). Напротив того, и вкусив Христианства, думай о себе, будто бы не касался еще оного. И это пусть будет у тебя не поверхностною мыслию, но чем-то как бы всегда насажденным и утвержденным в уме твоем.

ГЛАВА 3.

Как богатолюбивый, хотя соберет многие тысячи, не бывает тем доволен, но тем паче делается несытым его желание; или, как лишенный еще сладкого пития, прежде нежели насытился оным, большею вспламеняется жаждою: так и вкушение Божией сладости выше всякой сытости. Напротив того, чем более кто обогащается сим богатством, тем паче представляет себя нищим. Таковые христиане сами в себе не высоко ценят душу свою, но крайне уничиженными пребывают пред Богом, и почитают себя рабами всякого человека. О такой душе, по причине ее смирения, Господь много радуется, и упокоевается в ней. Посему, если и имеет что человек, да не думает о себе поэтому, что он значит, или имеет, что-нибудь; потому что самомнение — мерзость пред Господом. Оно и вначале изринуло человека из рая, когда, услышав сказанное: будете яко бози (Быт. 3, 5), доверчиво предался он этой суетной надежде. Познай, как Бог твой и Царь, и Сын Божий Себе истощил, зрак раба приим (Фил. 2, 7), как обнищал, как вменен был с бесчестными, как пострадал. А если Он Бог; ты ли, из крови и плоти сложенный человек, земля и пепел, и увы! вовсе непричастный ничему доброму, но сущая нечистота, высоко о себе думаешь и кичишься? Если ты разумен; и о том самом, что получил ты от Бога, тем паче скажи: „не мое это достояние, от другого получив, имею сие и, когда угодно Ему, без сомнения отнято у меня будет данное Им.“ Таким образом, все доброе приписывай Господу, а худое своей немощи.

ГЛАВА 4.

Под тем сокровищем, о котором говорит Апостол, что имеет оное в скудельных сосудех (2 Кор. 4, 7), разумей освящающую силу Духа, какую Апостол сподобился приять, пребывая еще во плоти. Ибо он же в другом месте еще говорит: Иже бысть нам премудрость от Бога, правда же и освящение и избавление (1 Кор. 1, 30). Кто обрел, и имеет у себя, сие небесное сокровище Духа, тот может совершить всякую правду, требуемую заповедями, и исполнять все заповеди, не только чисто и неукоризненно, но даже без труда и утомления, чего прежде не трудясь не было и возможности сделать; потому что, если бы и хотел человек, не может истинным образом возделать духовного плода до причастия благого Духа. Но впрочем всякий, совершая течение с терпением и верою, постоянно да принуждает себя, и с горячностию да молит Христа, чтобы получить ему сие небесное сокровище. И тогда о Нем и Им возможет совершить всякую правду чисто и совершенно, присовокупляю же, незатруднительно и безбедно.

ГЛАВА 5.

Имеющие в себе Божественное богатство Духа, когда сообщают другим духовные словеса, преподают им как бы изъемлемое из собственного своего сокровища. А которые не собрали в сердечные сокровищницы сего богатства, источающего из себя доброту Божественных мыслей, и таин, и превысших глаголов, те, собрав несколько цветов из Писаний обоих Заветов, носят их на конце языка своего, или, став слушателями мужей духовных, хвалятся их учением, предлагая его, как свое собственное, и себе присвояя чужое произведение. И они доставляют другим нетрудное наслаждение преподаваемым, а сами, после беседы своей, оказываются подобными нищим; потому что каждое их слово как бы в собственность возвращается тем, у кого оно занято, сами же они не приобрели собственного сокровища, чтобы могли сперва сами им увеселиться, а потом и другим сообщить его с пользою. Посему, должно прежде испросить у Бога, чтобы в нас находилось уже истинное сие богатство, а тогда удобно будет прийти нам в состояние, и другим оказывать пользу и преподавать им духовные и таинственные учения. Ибо благость Божия благоволила обитать во всяком верующем. Господь говорит: Любяй мя возлюблен будет Отцем Моим, и Аз возлюблю его, и явлюся ему Сам (Иоан. 14, 21); и в другом месте: Аз и Отец приидем, и обитель у него сотворим (23).

ГЛАВА 6.

Теми, которые сподобились соделаться чадами Божиими и в себе имеют просвещающего их Христа, различно и многообразно управляет Дух, и в сокровенности их сердца согревает их благодать. Но всего лучше представить на среду некоторые из видимых мирских наслаждений для уподобления им Божественных утешений благодати в душе. Ибо сподобившиеся сих утешений иногда веселятся как бы на царской какой вечери, и радуются какою-то невыразимою и неизреченною радостию; то соуслаждаются духовно, как невеста с женихом; то, как бесплотные некие Ангелы, чувствуют такую удободвижность и легкость в теле, что не почитают себя даже облеченными в тело; иногда бывают приведены в веселье как бы каким-то питием, и упоеваются невыразимым упоением духовных таин; иногда же в плаче и сетовании слезно молятся они о спасении всех человеков; потому что, горя Божественною духовною любовию ко всем человекам, восприемлют на себя плач целого Адама; а иногда, при услаждении духа, неописуемом словами, возгораются такою любовию, что, если бы можно было, всякого человека сердобольно укрыли бы они в собственном лоне своем, не делая никакого различия между худым и добрым; иногда столько уничижают себя, что не представляют и человека, который был бы их ниже, но себя почитают из всех последними; то поглощаются неизглаголанною радостию Духа; то, подобно какому-нибудь сильному мужу, облекшемуся во всеоружие царское, исшедшему на брань и обратившему в бегство сопротивных, и они таким же образом, оградив себя духовными оружиями, выходят против невидимых врагов, и низлагают их к ногам своим; в иное время окружает их великая тишина и безмолвие, покоит мир, и бывают они объяты чудным услаждением; в другое же время разумением, Божественною мудростию и неизследимым ведением Духа, по благодати Христовой, умудряются в том, чего никаким языком невозможно изречь; а бывает время, что увидишь их ничем неотличающимися, по видимости, от каждого из людей. Так Божественной благодати, многоразлично в них изменяющейся и уразноображивающей себя, угодно бывает как бы воспитывать и упражнять душу, чтобы совершенною и непорочною и самою чистою представить ее небесному Духу.

ГЛАВА 7.

Исчисленные здесь действия Духа бывают в тех, которые стоят на высоких степенях и весьма близки к совершенству. Разнообразные сии утешения благодати производятся в них Духом, хотя различно, однако же непрерывно, так что за одним действием Духа следует другое. Когда человек придет в совершенство духа, вполне очистившись от всех страстей, и по неизреченному общению, всецело вступив в единение с Духом Утешителем, когда самая душа, как бы срастворенная Духом, сподобится стать Духом: тогда все в ней делается светом, — все радостию, все — упокоением, все — весельем, все — любовию, все — милосердием, все — благостью, все — добротою, и как бы погружается она в добродетели силы благого Духа, подобно камню, отовсюду объятому водами в морской бездне. Таким-то образом, всемерно соединившись с Божиим Духом, уподобляются таковые Самому Христу, имея в себе непреложные добродетели Духа, и всем являя таковые плоды. Дух соделал их внутренне непорочными и чистыми; потому, невозможно им приносить вне себя плоды порока, напротив того, всегда и во всем сияют в них плоды Духа. Таково преуспеяние духовного совершенства, исполнения Христова, которого и нам советует достигать Апостол, говоря: да исполнитеся во всяко исполнение Христово (Ефес. 3, 19); и еще: дондеже достигнем в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова (4, 13).

ГЛАВА 8.

Иногда человек входит преклонить колено, и сердце у него делается полным Божественной действенности, душа, как было уже сие объясняемо, веселится с Господом, подобно невесте, радующейся о женихе. О сем говорит великий Исаия: якоже радуется жених о невесте, тако и возрадуется Господь о тебе (Ис. 62, 5). Случается также, что такой бывает занят целые дни, но на один час обращается к молитве; и тогда внутренний человек бывает восхищен молитвою, и объемлется бесконечною глубиною оного века, и ощущает он такое неизреченное удовольствие, что всецело восторгается парящий и восхищенный ум его, и происходит в мыслях забвение об этом земном мудровании; потому что, по сказанному, переполнены ею помыслы, и как пленники уводятся у него в беспредельное и непостижимое; почему, в этот час бывает с человеком, что, по молитве его, вместе с молитвою отходит и душа.

ГЛАВА 9.

А предлагающему вопрос: достанет ли у человека сил, всегда пребывать в таком состоянии, должно отвечать следующее: не бывает времени, когда бы благодать не сопребывала и не была укоренена в человеке: и в ком она сопребывает, в том делается как бы чем-то естественным и неотъемлемым; будучи единою, она различными образами, как ей угодно, домостроительствует в человеке к его же пользе. Иногда сильнее, а иногда слабее воспламеняет в нем огонь; и свет иногда осиявает в большей мере, а иногда умаляется и тускнеет, без сомнения, по Божественному смотрению; и хотя светильник горит неугасимо, но иногда делается яснее, и тогда человек празднует, как бы в большем упоении Божиею любовию, а иногда и самый свет, являющийся в сердце, отверзает дверь еще внутреннейшему и глубочайшему свету, так что человек, весь поглощенный оною сладостию и созерцанием, бывает уже вне себя, и кажется миру буим и вредным по причине новых обаяний любви и удовольствия и по глубине таин, каких он сподобился. И нередко бывает, что в оное время человек достигает совершенной меры, и становится свободен от всякого греха и неукоризнен; после же сего благодать некоторым образом умаляется, и нисходит на человека покрывало сопротивной силы.

ГЛАВА 10.

Так рассуждай о действиях благодати: предположи, что взойти на двенадцатую степень есть совершенство, и такая мера иногда бывает доступна; но благодать опять начинает действовать слабее; и сошедши на одну степень, останавливается, так сказать, на одиннадцатой. Открыты ему оные чудеса, и человек изведал их опытно. И если бы таким же образом продолжалось это всегда, то невозможно было бы принять ему на себя домостроительство и бремя слова, не мог бы он ни слышать, ни говорить о чем-либо, или, не взял бы на себя попечения о чем-нибудь, даже на самое краткое время, а лежал бы только, повергшись в одном углу, объемлясь восторгом, паря ввыспрь и упоеваясь. Посему-то совершенная мера и не дается человеку, чтобы имел он время заняться попечением о братьях и служением слову.

ГЛАВА 11.

Слыша слово о царствии и будучи доведены до слез, не станем останавливаться на сих слезах своих, и не почтем себя удовлетворенными ни слухом своим, как хорошо выслушавшие, ни очами своими, как хорошо увидевшие; потому что есть другие уши, и другие очи, и другие слезы, равно как и другое разумение, и другая душа, то есть, сей Божественный и небесный Дух, который слышит, и плачет, и молится, и познает, и в действительности творит волю Божию. Ибо и Апостолам, обещая высочайший дар Духа, Господь сказал: иду. Утешитель же, Дух Святый, Егоже послет Отец во имя Мое, Той вы научит всему (Иоан. 14. 26.); и еще: много имам глаголати вам, но не можете носити ныне: егда же приидет Он, Дух истины, наставит вы на всяку истину ( — 16, 12). Он будет молиться, Он будет и плакать. О чесом бо помолимся, якоже подобает, не вемы, говорит Божественный Апостол, но сам Дух ходатайствует о нас воздыхании неизглаголанными (Рим. 8, 26.); потому что самому только Духу явна Божия воля. Сказано: Божия никтоже весть, точию Дух Божий (1 Кор. 2, 11). И в день Пятидесятницы, когда, по обетованию, снисшел Утешитель, и сила благого Духа вселилась в душах Апостолов, совершенно снято с них покрывало греха, страсти приведены в бездействие, открылись у них сердечные очи; и тогда уже, исполнившись премудрости и возведенные Духом в совершенство чрез сего же Духа, соделавшегося в душах их владычественным и царственным, научились исполнять волю Божию, и Им же были руководимы на всякую истину. Посему, когда и с нами бывает, что, слыша Божие слово, начинаем плакать, будем с несомненною верою умолять Христа, чтоб и к нам истинно надеющимся пришел Дух, слышащий и молящийся согласно с Его волею.

ГЛАВА 12.

Представляй себе дело так: какая-то сила, подобно тонкому воздуху, лежит и покрывает собою легкий ум. Хотя светильник, как сказано, всегда горит и светит, однако же на сем свете лежит как бы некое покрывало. А посему, такой человек не может отрицать того, что он еще несовершен и не вовсе свободен от греха. Можно же сказать, что он и свободен, и несвободен. Но сие, конечно, бывает не без Бога, а по Божию смотрению. И иногда оное средостение ограды разоряется и сокрушается, а иногда разоряется не вовсе. И такое молитвенное состояние не всегда одинаково; но бывает, что иногда благодать более возгорается, и утешает, и упокоевает, а иногда делается она менее светлою и слабою, как сама благодать домостроительствует сие на пользу человеку. Впрочем, в иные времена приходил я в совершенную меру, вкушал и испытывал оный век, однако же не видел еще ни одного христианина совершенного, или вполне свободного. Хотя иной упокоевается в благодати, делается причастником таин и откровений, доходит до ощущения великой благодатной сладости; однако же и в нем пребывает также грех. Таковые-то по причине преизобилующей благодати и воссиявшего в них света, а я скажу, по неопытности, думали о себе, что они совершенны и свободны. Но я, как сказал, не видел еще ни одного вполне свободного. Поелику и мне в иные времена случалось отчасти приходить, как сказано, в оную меру; то, наученный опытом, знаю, каков совершенный человек.

ГЛАВА 13.

Когда случится тебе слышать о общении жениха и невесты, о ликах, празднествах не представляй ничего вещественного или земного; потому что берется сие применительно, только для примера. Поелику все сие неизреченно духовно и неприкосновенно для плотских очей, но делается понятным для души верной и святой: и самое общение Святого Духа, и небесные сокровища, и лики и празднества святых Ангелов бывают видимы тому только, кто испытал сие, а непосвященному совершенно невозможно и в уме того представить: то слушай о сем благоговейно, пока и сам по вере не сподобишься достигнуть такового ведения, — и тогда на самом опыте увидишь душевными очами, каких благ здесь еще могут приобщаться христианские души. Ибо в воскресение и самому телу можно будет стать причастным таковых благ, и видеть оные и как бы обладать ими, когда и тело соделается духовным.

ГЛАВА 14.

Собственные душевные красоты и добрые плоды, как то: молитва, любовь, вера, бдение, пост и другие добродетельные предначинания, когда будут в единении и общении с Духом, тогда и сами, подобно вложенному в огонь фимиаму, издадут обильное благоухание; да и нам уже легко будет вести жизнь сообразно с Божиею волею; потому что без Духа Святого, как прежде уже сказано, никому не возможно уразуметь волю Божию. Ибо как жена, вступающая в брак с мужем, до сочетания водится собственным своим расположением, и поступает по своей воле, когда же соединится с ним, тогда, перестав обращать внимание на себя, начинает жить совершенно под его руководством: так и душа, хотя имеет собственную свою волю, собственные свои законы и собственные свои дела, но как скоро делается достойною сочетаться с небесным мужем — Христом, подчиняется закону Мужа, и следует уже не своей воле, но воле жениха ее — Христа.

ГЛАВА 15.

Под брачным одеянием разумей благодать Святого Духа. Кто не соделался достойным облечься в нее, тот не будет участником небесного брака и духовной вечери. Приложим старание вкусить духовного сего и божественного вина, и упиться сим трезвенным упоением, чтобы, как в сытость испившие вина делаются говорливыми, так и нам, преисполнившись сего духовного вина, проглаголать Божественные тайны. Ибо говорит Давид: и чаша твоя упоявающи мя, яко державна (Псал. 22, 5).

ГЛАВА 16.

Та душа есть нищая духом, которая познает язвы свои, познает и окружающую ее тьму страстей, и всегда просит избавления у Господа, переносит и труды, но не радуется ни о каком земном благе, полагается же на одного только прекрасного Врача и на его врачевание. Как же сия изъявленная душа будет прекрасною, благообразною, достойною сожития со Христом? Не иначе, как разве только обращено будет внимание на то, какою создана она первоначально, и как ясно познает свои язвы и свою нищету. Если не услаждается она теми язвами и струпами страстей, какие имеет на себе, не извиняет своих погрешностей; то Господь не вменит ей безобразия, но, пришедши, исцелит и уврачует ее и возвратит ей бесстрастие и нетленную красоту; только бы она, как сказано, произволением своим не входила в общение с тем, чего требуют страсти и не соизволяла на то, что производят они, но всеми силами взывала ко Господу, чтобы от благого Духа Его сподобиться освобождения от всех страстей. Поэтому, блаженна душа сия. Но горе той душе, которая не сознает язв своих, и по причине великой и безмерной порочности, не думает, что имеет какой-либо порок; ее не посещает и не врачует добрый Врач; потому что и не заботится она о язвах своих, почитая себя невредимою и здравою. Не требуют, сказано, здравии врача, но болящии (Мф. 9, 12).

ГЛАВА 17.

Подлинно блаженны и достойны удивления, и по жизни и по сверхъестественному наслаждению, все те, которые, водясь горячею любовию к добродетели, опытно и ощутительно приобрели ведение небесных таин Духа, и имеют жительство свое на небесах. Они превосходнее всех людей, — и вот явное на то доказательство. Кто из людей сильных, или мудрых, или благоразумных, пребывая еще на земле, восходил на небо, и там совершал дела духовные, созерцал лепоты Духа? А теперь какой-нибудь по наружности нищий, нищий до крайности, и уничиженный, и даже вовсе незнаемый соседями, повергается ниц лицем своим пред Господом, и путеводимый Духом, восходит на небо, и с несомненною уверенностью в душе своей наслаждается тамошними чудесами, там действует, там имеет житие, по слову Божественного Апостола. Ибо сказано: наше житие на небесех есть (Филип. 3, 20); и еще: ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его (1 Кор. 2, 9). Потом присовокупляет Апостол: нам же открыл есть Духом Своим (10). Они-то поистине суть люди мудрые и сильные; они-то люди благородные и благоразумные.

ГЛАВА 18.

Впрочем, судя о Святых не по оным небесным, но и по настоящим дарованиям, не усомнишься сказать, что они выше всех людей. Рассуждай же о сем так: царствовавший в Вавилоне Навуходоносор все подвластные ему народы собрал некогда для поклонения изваянному им образу; по всемудрому же Божию устроению послужило сие к тому, чтобы соделалась для всех известною добродетель отроков, и все познали, что един есть истинный Бог, живущий на небесах. Три отрока, притом пленники и лишенные свободы, возымели пред царем дерзновение, и когда все в великом страхе поклонялись образу и никак не смели не повиноваться, но влеклись подобно почти безгласным скотам, они не только не соглашаются поступить подобно прочим, но не хотят даже оставить неизвестным свое благочестие, не терпят, чтобы оно было сокрыто, а в слух всех говорят: богом твоим не служим и телу златому, еже поставил еси, не кланяемся (Дан. 3, 18). Хотя их для наказания приняла в себя страшная оная пещь; однако же не оказала над ними своего действия, но, как бы возблагоговев пред ними, соблюла их непретерпевшими зла. Все, и сам Царь, познали чрез них истинного Бога. Удивились им не только пребывающие на земле, но и небесные сонмы. А что небесные не вдали бывают при доблестных подвигах Святых, но взирают на оные, сие показывает нам божественный Апостол; ибо говорит: позор быхом и Ангелом и человеком (1 Кор. 4, 9). Подобное сему можешь видеть в примере Илии: он один превозмог весьма многих низведением небесного огня. И Моисей преодолел целый Египет и мучителя Фараона. Тоже увидишь и в примере Лота, Ноя и многих других; по-видимому, были они в великом неуважении у людей, но превозмогли многих знатных и сильных.

ГЛАВА 19.

Всякой видимой вещи свойственно, если не приходит к ней на помощь другое постороннее естество, самой по себе оставаться бездейственною и неустроенною; потому что неизреченная Божия премудрость в видимых вещах показывает нам тайны и образы, как человеческая природа сама по себе не может показать совершенной красоты добродетелей и духовного благолепия святыни, если не будет ей содействовать Божия рука. Например, земля, оставленная самой себе, если не употребят о ней тщания своего земледельцы, а также не приложат содействия своего дожди и солнце, ни к чему не годна и всего менее способна к плодородию. И всякий дом имеет нужду в этом солнечном свете, который не одинаковой природы с домом, а без света будет он полон тьмы и неудобообитаем. А много увидишь и других вещей, о которых должно сказать что-либо подобное сему. Так и человеческая природа сама по себе не имеет возможности в совершенстве приносить плоды добродетелей, а имеет нужду в духовном Земледелателе душ наших, то есть, в Духе Христовом, Который поистине необычаен для нашего естества; потому что мы тварь, а Он не создан; и Он, искусством Своим возделав сердца, разумею, верных, которые от всего изволения предали себя сему Делателю, приуготовляет их к произращению совершенных плодов Духа, и воссияет свет Свой в омраченном страстями доме души нашей.

ГЛАВА 20.

Христианам предлежит двоякая брань и двоякая борьба: во-первых, с вещами, которые видимы этим глазом; потому что они раздражают, растрагивают и вызывают душу пристращаться к ним и услаждаться ими; а во-вторых, — с началами и властями страшного миродержителя.

ГЛАВА 21.

Слава, какую Моисей имел на лице, была образом истинной славы Всесвятого Духа. Как там никто не мог взирать на лице Моисеево: так и ныне тьма страстей не выносит сей славы, осиявающей христианскую душу, но бежит, гонимая ее лучами.

ГЛАВА 22.

Правдолюбцу и боголюбцу, — который вкусил небесной сладости, имеет в душе своей насажденную и срастворенную благодать, и всецело предал себя изволениям благодати, — все в веке сем бывает ненавистно; потому что он поставлен выше всего, что есть в мире. Наименуешь ли золото, или серебро, или почести и славу, или ублажения и похвалы, — ничем таковым не может он быть уловлен; потому что опытно изведал иное богатство, иную честь, иную славу, питает душу нерастленным удовольствием, имеет ощущение и полную удостоверенность по общению Духа.

ГЛАВА 23.

Он столько же отличен от людей разумением, ведением и рассудительностию, сколько разумный пастырь отличается от бессловесных овец; потому что причастен он иного Духа, иного ума, иного разумения, и иной мудрости, отличной от мудрости мира сего. Сказано: премудрость же глаголем в совершенных, премудрость же не века сего, ни князей века сего престающих, но глаголем премудрость Божию в тайне (1 Кор. 11, 6-7). Посему-то такой, как сказано, во всем отличен от всех людей, имеющих дух мира, и разумных, и мудрых, и, по написанному, востязует всех (1 Кор. 11, 15). Он знает о каждом, откуда взятое говорит он, на чем остановился, и где находится; его же познать и о нем судить нет возможности ни кому из имеющих дух мира, а может только тот, в ком есть подобный Дух Божества, по слову божественного Апостола: Духовная духовными сразсуждающе. Душевен же человек не приемлет, яже суть Духа Божия, юродство бо ему есть: духовный же востязует вся, а сам ни от единаго востязуется (1 Кор. 2, 13-15).

ГЛАВА 24.

Сего же Всесвятого Духа невозможно приять иначе, разве кто, устранившись от всего, что есть в веке сем, посвятит себя исканию любви Христовой, чтобы ум, освободившись от всех забот о вещественном, устремлен был к сей только одной цели, и таким образом, сподобился быть в един Дух со Христом, как говорит Апостол: прилепляяйся Господеви, един дух есть (1 Кор. 6, 17). Душе же, всецело привязанной и пристрастившейся к чему-нибудь в веке сем, например к богатству, или к славе, или к мирской приязни, невозможно будет избежать и миновать тьмы лукавых сил.

ГЛАВА 25.

Души правдолюбивые и боголюбивые не терпят и малого ослабления в любви к Господу, но все, и всецело пригвоздившись ко кресту Его, сознают обнаруживающееся в них ощущение духовного преспеяния. Почему, уязвленные сею любовию и, так сказать, алкая правды добродетелей и озарения от благого Духа, хотя достойны Божественных таин, хотя соделываются причастниками небесного веселья и благодати, не бывают уверены сами в себе, и не думают, чтобы значили они нечто; но в какой мере сподобляются духовных дарований, в такой, и еще с большею ненасытимостию и с большим усилием, взыскуют небесного; и чем более ощущают в себе духовного преспеяния, тем с большим алканием желают причастия сих дарований; и богатые духовно, сколько от них зависит, уподобляются бедным, согласно с Божественным Писанием. Ибо сказано: ядущии Мя еще взалчут, и пиющии Мя еще вжаждутся (Сирах. 24, 23).

ГЛАВА 26.

Таковые души сподобляются во всем свободы от страстей, и в совершенстве приемлют озарение и общение Божественного Духа в полноте благодати. Души же ленивые, нетерпящие трудов, и, поелику находятся еще в теле, не старающиеся постоянным терпением и великодушием, не отчасти, но вполне здесь приять святыню сердца, не надеются с полным чувством и удостоверением вступить в общение с Духом Утешителем, а чрез Него освободиться от вредных страстей. Они, хотя и удостоятся Божественной благодати, но окрадываемые пороком, оставляют всякое о себе попечение, как получившие уже благодать, утешаемые ею и наслаждающиеся духовною сладостию; а потому, весьма склонны к самомнению, не имеют сокрушенного сердца, несмиренны в образе мыслей своих, не ощущают жажды, не стремятся к совершенной мере бесстрастия, но довольствуются сим малым утешением благодати, преуспевают в превозношении, а не в смирении, а иногда всего скорее лишаются и той благодати, какой сподобились. Ибо душа, истинно боголюбивая, как показало слово, хотя бы совершило тысячи дел праведных, хотя бы изнурила тело строгими бдениями, сподобилась различных дарований Духа, откровений и таин, так скромно ведет себя, как бы не начавшая еще жизни по Богу, не приобретшая ничего доброго; потому что с приверженностию и ненасытимостию расположена к любви Христовой.

ГЛАВА 27.

Прийти в сию меру можно кому-либо не вдруг, и не легко, а разве после многих предшествовавших трудов и подвигов, при многолетней рачительности, по испытании и по различных искушениях, возможно достигнуть меры совершенного бесстрастия. Сим только образом истинный во всяком труде и самоизнурении, благодушно перенесший все искушения, в какие вводит злоба, человек сподобляется наконец великих почестей, духовных дарований и божественного богатства; и потом делается наследником небесного царства.

ГЛАВА 28.

Душа же, которая не имеет сказанной строгости в жизни, и не прияла еще в сердце ощущения святыни, да плачет и с горячностию просит у Господа, чтобы сподобиться ей сего блага и действенности Духа, обнаруживающейся в уме неизреченными созерцаниями. Как, по церковному закону, обличенные в плотских грехах сперва отлучаются иереем, а потом, показав в должной мере свое покаяние, допускаются до общения; а которые жили непреткновенно и чисто, те восходят до священства, и из предстоявших вне вводятся внутрь алтаря, и восприемлют сан, чтобы пребывать священнодействующими и предстоящими Господу: так будем рассуждать и о таинственном общении Духа, о котором сказано у Апостола: благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любы Бога и Отца и общение Святаго Духа (2 Кор. 13, 3). И здесь увидишь, что соблюдается последовательность. Ибо Божественная Троица вселяется в душе, которая, при содействии божественной благости, блюдет себя чистою, вселяется же не как Она сама в Себе есть, — потому что невместима для всякой твари, — но по мере способности и удобоприемлемости человека. Как же скоро человек уклонится сколько-нибудь от жизни согласной с волею Божиею, и оскорбит Божественного Духа, — ум его извергается и отлучается от духовного веселья; потому что умаляются в нем Божественная благодать и любовь, и всякое благое действие Духа, сам же он предается скорбям, искушениям и лукавым духам, пока душа не начнет опять ходить право, в благоугождение Духу. Потом, показав свое покаяние во всяком исповедании и смирении, снова сподобляется наконец благодатного посещения, в большей, нежели прежде, мере восприемлет небесное веселье. Если же душа ничем не оскорбит Духа, но будет жить благоугодно, противоборствуя всяким лукавым помыслам и постоянно прилепляясь ко Господу: то таковая душа по справедливости и соразмерно с сим преуспевает, сподобляется несказанных даров, преставляется от славы в славу, от одного упокоения к упокоению совершеннейшему, а потом, достигши совершенной меры Христианства, сопричтена будет к совершенным делателям и неукоризненным священнослужителям Христовым в вечном Христовом царстве.

ГЛАВА 29.

Во всем этом видимом представляй себе образы и сени сокровенного: в видимом храме образ храма сердечного, в иерее образ истинного иерея Христовой благодати, и так далее. Как в сей видимой церкви, если не будут предшествовать сперва чтения, псалмопения и прочее последование церковного чиноположения, то иерею не следует совершать самого Божественного таинства тела и крови Христовой; также, если и все церковное правило будет выполнено, но таинственной Евхаристии иереем не совершено, и приобщения тела Христова не было, то по церковному уставу священнодействие не довершено и служение таинства недостаточно: так разумей и о Христианине. Если преуспел он в посте, во бдении, в псалмопении, во всяком подвиге и во всякой добродетели, но на жертвеннике сердца его не совершено еще благодатью таинственное действие Духа, при полном ощущении и духовном упокоении: то все таковое чинопоследование подвижничества не совершенно и почти бесполезно; потому что человек не имеет духовного радования, таинственно производимого в сердце.

ГЛАВА 30.

Прекрасное дело — пост: прекрасное дело — бдение; а равно прекрасное дело — подвижничество и странническая жизнь; и это — начатки жития боголюбивого. Но совершенно неразумно полагаться смело на одни подобные сим дела. Бывает иногда, что причастны мы некоторой благодати, но и затаившийся внутри нас порок, как было уже о сем говорено, ухищряется, и добровольно уступает место, не действует по своему, а напротив того, заставляет человека почитать ум свой достигшим чистоты, и тем приводит уже к самомнению о своем совершенстве, потом разбойнически нападает на человека, и низвергает его в преисподняя земли. Люди нередко, пробыв лет двадцать разбойниками, или в воинской службе, знают, как строить козни неприятелям, скрываются, умышленно делают засады, заходят в тыл врагам [1], и, нечаянно окружив, убивают. Кольми паче грех, который уже тысячи лет на свете, и самым важным делом для себя почитает губить души, умеет умышленно делать такие засады в сокровенности сердца, способен на время притаиться и не действовать, чтобы вовлечь душу в самомнение о своем совершенстве. Основание же Христианства таково: если кто исполнит все дела правды, не успокаиваться на них, не много на них надеяться, и не думать, что сделано нечто великое; если кто соделается причастником благодати, не почитать себя достигшим цели и пресытившимся, но и тогда алкать и жаждать, плакать и проливать слезы, иметь всецело сокрушенное сердце.

ГЛАВА 31.

Так представляй себе духовное состояние. Предположи, что есть какой-нибудь царский дом, и при нем находятся различные дворы, и несколько преддверий, и иных внешних помещений, а потом опять по порядку следуют внутренние храмины, в которых обыкновенно хранятся порфира и сокровища, и за ними есть еще внутреннейшая храмина со всеми удобствами для царского пребывания; и как ошибается тот, кто, вошедши во внешние дворы и жилья, думает, что достиг внутренних храмин: так соответственно сему бывает и в духовном. Если которые борются с чревом своим и со сном, постоянно пребывают в псалмопениях и молитвах; то да не думают они, что достигли уже конца и упокоения. Почему же? — Потому что находятся еще у преддверий и на дворах, а не там, где хранятся порфира и сокровища царские. Если сподобились они некоторой духовной благодати; то и сие также да не обольщает их мыслию, что достигли конца. Посему, должно испытывать: Обрел ли ты сокровище в скудельном этом сосуде? Облекся ли в порфиру Духа? Видел ли Царя и успокоился ли? Ибо представь еще, что душа имеет какую-то глубину и множество членов, что вошедший грех занимает все составы и сердечные помышления, а потом, когда человек взыскал благодати Духа, приходит она, и занимает, может быть, два члена души. Поэтому, неопытный, утешаясь сею благодатью, впадает в такую мысль, что все члены души заняты благодатью, и грех совершенно искоренен; а между тем не знает он, что большая часть души обладается еще грехом. Ибо, как многократно было объясняемо, можно и благодати непрестанно действовать, как глаз действует в теле, и тут же быть пороку, скрадывающему ум. Посему, кто не умеет рассудить, тот, как бы получив уже нечто великое, высоко о себе думает, и надмевается, как достигший крайней степени очищения. Но многое еще потребно, чтобы оправдала его в этом истина. Ибо, как показало предшествовавшее слово, и это есть одна из козней сатаны — в иные времена добровольно уступать место и прекращать обычные свои действия, с тою целию, чтобы в подвижниках возбудить самомнение об их совершенстве. Но кто насаждает виноградник, тот не в тоже время собирает и плод; и кто сеет семена в землю, тот не тотчас производит жатву. Что же? ужели новорожденный младенец немедленно достигает совершенства? Воззри на Иисуса. Христос, Сын Божий и Бог от какой славы и на какие снисшел страдания, на какое поругание и крест! И за сие смирение Свое превознесен опять и воссел одесную Отца! Лукавый же змий от первого посеянного в Адаме желания стать Богом до какого низвел его бесчестия сим самомнением! Посему, представляя сие в уме, огради сам себя, сколько тебе возможно, и старайся всегда смирять себя и иметь сокрушенное сердце.


СЛОВО 7.

О свободе ума.




ГЛАВА 1.

Когда слышишь, что Христос, сошедши во ад, избавил содержавшиеся там души, — не почитай сего далеким и от того, что совершается ныне. Представляй же, что сердце — гроб, что там погребены и помыслы и ум, объятые тяжелою тьмою. Посему, Господь приходит к душам, вопиющим к Нему во аде, то есть приходит во глубину сердца, и там, повелевая смерти, говорить: „отпусти заключенные души, взыскавшие Меня, Который могу избавить их.“ Потом, отвалив лежащий на душе тяжелый камень, отверзает гроб, воскрешает подлинно мертвую душу, освобождает заключенную в лишенной всякого света темнице.

ГЛАВА 2.

Часто бывает, что сатана, наущая тебя, разглагольствует в сердце твоем, и говорит: „сознайся, сколько сделано тобою худого; душа твоя наполнена беззакониями, обременена многими и самыми тяжкими грехами.“ Да не будет же неизвестно тебе, кто в этом случае действует, и под предлогом смирения старается ввергнуть тебя в отчаяние. С того самого времени, как преступлением вошел в тебя грех, сатана имеет доступ ежедневно, как человек с человеком, беседовать как ни есть с душею, и внушать ей нелепые мысли. Поэтому и ты отвечай ему: „имею у себя в Писании удостоверения; Бог говорит: не хощу смерти грешника, но еже обратитися покаянием, и живу быти ему (Иезек. 33, 11). Ибо какую цель имело и сошествие Его, как не спасти грешников, просветить пребывающих во тьме, оживотворить умерщвленных?

ГЛАВА 3.

Как сопротивная сила, так и благодать Божия оказываются побуждающими, а не приневоливающими, чтобы вполне сохранились в нас свобода и произвол. Посему-то и за те худые дела, какие человек делает по наущению сатаны, не сатана более, но человек подвергается наказанию; потому что человек не насильно вовлечен в порок, но побужден к нему собственною своею волею. А подобно сему и в добром деле, благодать не себе приписывает сделанное, но человеку, и потому, присвояет ему славу, что сам для себя стал он виновником доброго. Ибо благодать не делает волю его непременною, связав, как сказано, приневоливающею силою: но, пребывая в человеке, она дает место и произволу, чтобы явным сделалось, склонна ли его воля к добродетели, или к пророку. Ибо закон дан не естеству, но свободе произволения, которая может преклоняться и на доброе, и на худое.

ГЛАВА 4.

Хранить должно душу и предостерегать ее от собеседования с скверными и лукавыми помыслами. Как сквернится тело, сошедшись для нечистоты с другим телом: так растлевается и душа, сдружаясь с лукавыми и скверными помыслами, соглашаясь на оные, и соизволяя не только на лукавство, но и на всякий порок, как то: неверие, обман, тщеславие, гнев, зависть и раздор. Сие-то и значит очистить себя от всякия скверны плоти и духа (2 Кор. 7, 1). Ибо рассуждай так: есть растление и блуд, совершаемые непристойными помыслами в сокровенностях души. И как, по слову великого Апостола, кто растлит Божий храм то есть тело, растлит сего Бог (1 Кор. 3, 17): так и тот, кто растлевает душу и ум, соизволяя на непристойное, подлежит наказанию. Посему, надлежит сохранять как тело от видимого греха, так и душу от непристойных помыслов, потому что она невеста Христова. Обручих бо вас единому мужу деву чисту представити Христови (2 Кор. 11, 2). Слушай, что говорит Писание: всяцем хранением блюди твое сердце: от сих бо исходища живота (Прит. 4, 23). И еще внимай, чему учит Божественное Писание: строптивая бо помышления отлучают от Бога (Прем. 1, 3).

ГЛАВА 5.

Допросив и испытав свою душу, пусть всякий потребует у нее ответа: к чему она расположена? И если случится увидеть, что сердце несогласно с законами Божиими; то всеми силами да постарается как тело, так и ум соблюдать нерастленными и несоизволяющими на лукавые помыслы, если хочет только, чтобы Бог, по обетованию, вселился в чистой его душе. Ибо вселиться и походить (2 Кор. 6, 17) обетовал Он, без сомнения, в душах чистых и добротолюбивых.

ГЛАВА 6.

Как земледелец, попечительный о собственной земле своей, сперва обновляет ее, и истребляет на ней терния, а потом ввергает в нее семена: так и ожидающему от Бога приять семя благодати надлежит сперва очистить землю сердца своего, чтобы падшее на нее семя Духа принесло совершенные и обильные плоды. А если не будет сделано сего предварительно, и не очистит себя человек от всякой скверны плоти и духа, то он еще плоть и кровь, и далеко отстоит от жизни.

ГЛАВА 7.

Со всею проницательностию должно смотреть, нет ли от врага с какой-нибудь стороны обмана, хитрости, злодейства. Как Дух Святый чрез Павла всем служит для всех, чтобы всех приобрести (1 Кор. 9, 22): так и лукавый усиливается быть всем для всех, чтобы всех низвести в погибель. А именно, с молящимися притворяется он вместе молящимся, с тою целию, чтобы обольстить, под предлогом молитвы вринув в самомнение; с постящимися постится, намереваясь ввести их в обман самомнением; с имеющими ведение Писания предприемлет тоже, желая чтобы под видом ведения впали они в заблуждение; сподобившимся света откровений и сам представляется таким же; ибо сказано, что и сатана преобразуется во ангела светла (2 Кор. 11. 14), чтобы, обольстив видимостью подобного света, привлечь к себе; одним словом, для всех всякие принимает на себя виды, чтобы, подчиняя себе сим уподоблением, под благовидным предлогом уготовлять погибель. Сказано: помышления низлагающе, и всяко возношение взимающееся на разум Божий (2 Кор. 10, 5). Видишь, до чего сей высокомерный простирает дерзость своего намерения — низринуть и тех, которые истинно познали Бога. Посему, со всяким хранением надлежит блюсти сердце свое, и многого разумения испрашивать себе у Бога, чтобы дал нам возможность открывать козни злобы. Надобно также непрестанно упражнять и возделывать с разумением ум и помыслы, и соглашать их с волею Божиею. Нет иного дела столько же высокого и досточестного; ибо сказано: исповедание и великолепие дело Его (Пс. 110, 3).

ГЛАВА 8.

Душа боголюбивая, если и все добро сделает, обыкновенно приписывает каждое дело не себе, но Богу. Посему, также и Бог с Своей стороны, видя здравое и правое разумение и ведение души, всякое дело вменяет ей; и как бы сама она трудилась, и сама собою произвела все, соразмеряет воздаяние. А если бы угодно Ему стало вступить с нами в суд: то не нашлось бы ничего, по истинной правде человеку принадлежащего: потому что и имение, и все мнимые на земле блага, при которых человек может делать добро, и земля и все, что на ней, самое тело, и самая душа принадлежат Ему. И не только все прочее, но и самое бытие человек имеет по милости. Поэтому, какая же у него остается собственность, которою по праву мог бы он похвалиться или оправдаться? Впрочем, Бог приемлет приносимое людьми, как величайший дар, и из приносимого всего приятнее Ему, если душа, хорошо познавая отношения вещей, — все, что делает доброго, в чем трудится для Бога, что уразумевает и познает, — Ему вменяет, и Ему все восписует.

ГЛАВА 9.

Как Израилю, — пока он благоугождал Владыке, хотя и не в такой степени, как надлежало, однако ж, по-видимому, имел в некоторой мере здравую в Него веру, — предшествовал столб огненный и облачный, и море расступилось пред ним, и множество иных чудес совершалось для него; а как скоро отступал от верности к Богу, — был предаваем врагам, и обременяем горьким рабством: так представляй себе и душу, которая по благодати познала Бога, и сперва очистилась от многих скверн, а потом соделалась достойною благодатных дарований, но, не сохранив до конца должной верности небесному мужу, лишилась жизни, какой была уже причастна. Ибо сопротивнику возможно восставать и на достигших таковой степени. Посему, сколько есть сил, должно стараться со страхом и трепетом прилагать попечение о своей жизни, наипаче же тем, которые соделались причастниками Духа Христова, ни малого, ни великого не должно делать с небрежением, чтобы сим самым не оскорбить Духа Господня. Как, по слову самой Истины, радость бывает на небеси о едином грешнице кающемся (Лук. 15, 10): так бывает и печаль о единой душе, лишающейся вечной жизни.
 

ГЛАВА 10.

Когда душа сподобилась благодати, тогда наипаче полезны ей ведение, разумение и рассудительность; а и сие самое дает ей Бог, по прошению ее, чтобы благоугодно служила она Духу, Которого сподобилась приять, не была окрадываема злобою, и не подвергалась преткновениям по неведению, не совращалась по нерадению и небогобоязненной жизни, и ничего не делала против Владычней воли.

ГЛАВА 11.

Как действенность страстей, то есть мирский дух льсти и греховной тьмы, вселяется в таком человеке, который исполнен мудрования плотского: так и наоборот, действенность и сила светоносного Духа обитает в человеке освященном, по слову сказавшего: или искушения ищете глаголющаго во мне Христа (2 Кор. 13, 3); и еще: живу же не ктому аз, но живет во мне Христос (Гал. 2, 20); и: елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся (Гал. 3, 27). И Господь говорит: Аз и Отец Мой приидем, и обитель у него сотворим (Иоан. 14, 23.). И не тайно, не бездейственно, но в силе и истине совершается сие в сподобившихся. Ибо прежде закон назидал людей не ипостасным словом, налагал на них тяжелое и неудобоносимое иго, и не умел подать им никакой помощи; и именно потому, что не в состоянии был сообщать силу Духа; ибо сказано: немощное закона, в немже немоществоваша плотию и т. д. (Рим. 8, 3). Со времени же Христова пришествия, дверь благодати отверзлась истинно уверовавшим, и подается им Божия сила и действенность Духа.

ГЛАВА 12.

Поелику Христос, первая и естественная благость, ниспослал божественным ученикам дар Духа; то, с сего времени, Божественная оная сила, приосеняя всех верующих и обитая в душах их, стала исцелять их от греховных страстей, избавлять от тьмы и омертвения; потому что, до сего времени, душа была изъязвлена, заключена в темницу и одержима греховным мраком. Конечно и ныне во тьме пребывает душа, которая не сподобилась еще, чтобы обитал в ней Господь, и чтобы сила благого Духа приосенила ее действенно, со всею силою и несомненностию, в тех, кого посетила благодать божественного Духа, вселившись в самых глубинах ума их, Господь делается как бы душею; ибо, говорит божественный Апостол, прилепляяйся Господеви един дух будет с Господем (1 Кор. 6, 17). И сам Господь говорит: якоже Аз и Ты едино есмы, да и тии в Нас едино будут (Иоан. 17, 21-22). Какая благость, какое благоволение к униженному столько пороками естеству человеческому! Однако же, поелику душа, предаваясь развращенным страстям, была как бы одно с ними, и хотя имела собственную свою волю, но не могла делать, чего ей хотелось, о чем и Павел говорит: не еже бо хощу, сие творю (Рим. 7, 15): то кольми паче, когда сила Божия приходит на помощь душе, освященной и соделавшейся того достойною, воедино с Богом будет воля человека. Ибо душа, поистине, бывает тогда, как душа Господня; потому что добровольно и со всем расположением предается силе благого Духа, чтобы царствовала в ней, и не ходит уже по собственной воле своей; так сказано: кто ны разлучит от любви Божия (Рим. 8, 35)? То есть, кто разлучит, когда душа в единении с Духом Святым?

ГЛАВА 13.

Посему, кто намеревается соделаться подобным Христу, чтобы и ему самому можно было наименоваться сыном Божиим, рожденным от Духа, — тому преимущественно надлежит благодушно и терпеливо переносить встречающиеся скорби, будут ли то: телесные болезни, или обиды и укоризны от людей, или также и козни от невидимых врагов. Ибо, по смотрению Божию, попускается испытание душ различными скорбями, чтобы несомненно явными соделались души, искренно возлюбившие Господа. Доказательством же сему служит то, что с начала века, и Патриархи, и Пророки, и Апостолы, и мученики проходили тесным путем искушений и скорбей, и тем благоугодили Богу. Ибо Писание говорит: чадо, аще приступаеши работати Богу, уготови душу твою во искушение: управи сердце твое и потерпи (Сир. 2, 1). И в другом месте: и все, наносимое тебе, принимай во благое, зная, что ничего не бывает без Бога (4). Посему, душе, намеревающейся угодить Богу, паче всего иного должно запастись терпением и упованием. Ибо у злобы всегда одно и тоже ухищрение — ввергать нас в уныние во время скорби, чтобы лишить упования на Господа. Но Бог никогда не попускает надеющейся на Него душе до того изнемогать в искушениях, чтобы дойти до отчаяния: ибо, говорит Апостол, верен Бог, Иже не оставит вас искуситися паче, еже можете, но сотворит со искушением, и избытие, яко возмощи понести (1 Кор. 10, 13). И лукавый огорчает душу не в такой мере, сколько у него есть желания, но сколько попускается ему Богом. Если и людям известно, какое бремя удобоносимо лошаку, какое ослу и какое верблюду, и налагают на них, что им по силам; и если скудельнику известно, сколько времени должно сосуды держать в огне, чтобы, оставшись долее надлежащего, не дали трещин, и, также вынутые прежде достаточного обожжения, не оказались негодными к употреблению; если, говорю, у человека столько разумения, то не тем ли паче, и не бесконечно ли более Божию разуму ведомо, в какой мере каждую душу должно подвергнуть искушению, чтобы соделалась она благоискусной и благопотребной для небесного царства?

ГЛАВА 14.

Как стебль конопли, если недолго колотить его, не будет годен к тому, чтобы прясть из него самые тонкие нити; но чем долее его колотят и чем более вычесывают, тем чище делается он и пригоднее к делу; и как выделанный из глины сосуд, если не был в огне, негоден к употреблению людям; и как младенец, неискусен еще в делах мирских, не может ни строить, ни садить, ни сеять, ни выполнить какое-либо другое мирское дело: так нередко и души, хотя, по благости Господа, ради их младенчества соделались причастными божественной благодати, и исполнены сладостию и упокоением Духа, однако же, как неискушенные и неиспытанные различными скорбями от лукавых духов, остаются пока во младенчестве, и, так сказать, неблагопотребны еще для небесного царства. Ибо божественный Апостол говорит: аще без наказания есте, ему же причастницы быша вси, убо прелюбодейчищи есте, а не сынове (Евр. 12, 8). Посему и искушения и скорби насылаются на человека к пользе его, делают душу тем более благоискусной и твердою. И если претерпит она до конца с упованием на Господа, то невозможно не улучить ей духовного обетования и избавления от зловредных страстей.

ГЛАВА 15.

Как мученики, подвергнутые многим истязаниям, и показав твердость свою даже до смерти, соделались чрез это достойными венцов славы; и чем больше испытали самых тяжких трудов, тем большую славу и большее дерзновение приобрели пред Богом: так, подобно сему, и души, преданные различным скорбям, — какие, или видимо причиняются людьми, или мысленно производятся непристойными помыслами, или происходят от болезней телесных, — если до конца перенесут их с терпением, удостоятся одних с мучениками венцов и того же дерзновения. Ибо как мученики страдали от людей, так и сии от действия на них лукавых духов терпят мучение скорбей; и чем больше понесли они скорбей от сопротивника, тем паче не только в будущем получат от Бога большую славу, но и здесь сподобятся утешений благого Духа.

ГЛАВА 16.

Поелику несомненно, что таков путь, вводящий в жизнь, и узок и тесен, почему, немногие и шествуют оным; то, в уповании на уготованные на небесах блага, должны мы с твердостию переносить всякое искушение лукавого. Ибо сколько бы скорбей ни перенесли мы, воздадим ли сим что-либо равноценное или будущему обетованию, или утешению, какое здесь еще подается душам благим Духом, или избавлению от тьмы зловредных страстей, или множеству долгов, т. е. грехов наших? Сказано: недостойны страсти нынешняго времене к хотящей славе явитися в нас (Рим. 8, 18). Ради Господа должно с твердостию все претерпевать, по сказанному, подобно мужественным воинам, не страшась умереть за Царя нашего. Ибо почему, когда заняты мы были миром и делами житейскими, тогда не впадали в такие горести, теперь же, поелику пришли послужить Богу, терпим сии многоразличные искушения? Видишь ли, что скорби сии ради Христа; потому что сопротивник завидует нам в уповаемом нами воздаянии, и хочет вложить в души наши расслабление и леность, чтобы нам не сподобиться уповаемого за богоугодную жизнь? Все ухищрения его против нас разрушаются споборающим Христом. Помыслим же, что Он — наш защитник и покровитель — так прешел век сей: поносимый, гонимый, наконец поруганный довершил все позорною смертию на кресте.

ГЛАВА 17.

Если хотим легко претерпевать всякую скорбь и искушения; то да будет для нас вожделенною и всегда пред очами нашими преднаписуемою смерть за Христа. Ибо таковая дана нам и заповедь, взяв крест, последовать за Ним, то есть быть благоустроенными и готовыми к смерти. Если так будем расположены; то, по сказанному, весьма легко перенесем всякую и тайную и явную скорбь. Ибо кто имеет желание умереть за Христа, тот едва ли огорчится, видя труды и скорби? Потому и тяжкими почитаем скорби, что невожделенна еще нам смерть за Христа, и мысль наша неприлеплена постоянно ко Христу. Кто желает быть наследником Христовым, тот пусть вожделеет также соревновать и страданиям Христовым. Потому, утверждающие о себе, что любят Господа, из того познаются, что, с упованием на Него, всякую встречающуюся скорбь переносят не только мужественно, но и охотно.

ГЛАВА 18.

Кто пришел ко Христу, тот вначале должен даже насильно привлекать себя к добру, хотя и не хотело бы того наше сердце. Ибо неложный Господь говорит: царствие небесное с нуждею восприемлется, и нуждницы восхищают е (Мф. 11, 12). А также должен он употреблять усилие внити сквозе тесныя врата (Лук. 13, 24). Посему, как сказано, и неволею надлежит понуждать себя к добродетели; — понуждать к любви, кто не имеет любви; — понуждать к кротости, в ком недостает оной; — понуждать к тому, чтобы иметь сердце сострадательное и человеколюбивое, переносить бесчестие и презрение, быть терпеливым, когда уничижают. И когда Бог видит, что, не имея еще способности к молитве, и не приобретши духовной молитвы, подвизаемся таким образом, и, хотя как бы противодействует сердце наше, с нуждою привлекаем себя к добру; тогда дает истинную молитву, дает милосердие, терпение, великодушие, и одним словом исполняет нас всякими плодами Духа. Если же кто, будучи скуден в прочих добродетелях, и станет, может быть, понуждать себя к одной только молитве, чтобы иметь ему дарование молитвы, но нерадит и не заботится о кротости, о смиренномудрии, о любви, и о всем этом благородном семействе добродетелей, — еще же и о том, чтобы твердым быть в вере и уповании на Христа; то, хотя таковому, по прошению его, и дается иногда благим Духом отчасти молитвенная благодать в весельи и упокоении, однако же остается он лишенным всех прочих доброт, потому что, как сказано, не понуждал себя к приобретению оных, и не умолял о том Христа. Ибо надлежит не только к сказанному выше побуждать себя, даже и против воли, и просить Бога, чтобы даровал сие, но побуждать и к тому, чтобы судить, какие речи неполезны и совершенно праздны и недостойны языка, устами же и сердцем поучаться всегда в словесах Божиих; еще побуждать и к тому, чтобы не раздражаться и не производить воплей; ибо сказано: всяка горесть и гнев, и клич да возмется от вас (Еф. 4, 31); а также побуждать к тому, чтобы никого не оговаривать и не осуждать, не надмеваться. И тогда Господь, видя, что человек, как сказано, владеет собою и насильно влечет себя, без сомнения, дарует ему без труда и удобно совершать, чего прежде не в силах был сделать и с принуждением, по причине живущего в нем лукавства. И тогда все сии добродетели обращаются для человека как бы в природу; потому что Господь, по обетованию, приходит и пребывает уже в нем (подобно как и он пребывает в Господе), и Сам с великим удобством исполняет в нем заповеди.

ГЛАВА 19.

Кто, как предварительно объяснило слово, понудив себя к молитве, не приобучает и не принуждает себя к смиренномудрию, к любви, к кротости и ко всей этой цепи прочих добродетелей, тот достигает такого конца. Иногда, по прошению его, посещает его божественная благодать, потому что Бог, как благий, просящим Его человеколюбиво подает просимое; но не снискав навыка, и не соделав для себя привычным делом упражняться в упомянутых выше добродетелях, или лишается приятой им благодати, и падает от высокоумия, или и в самой благодати не преуспевает и не возрастает; потому что обителию, так сказать, и упокоением для благого Духа, служат смиренномудрие, любовь, кротость, и все по порядку святые Христовы заповеди. Посему, кто намеревается во всех сих добродетелях возрастать и дойти до совершенства, тот вначале, как сказано, да принуждает себя, и да старается упорное и прекословящее сердце свое соделать уступчивым и покорным Богу. Ибо кто так принуждал себя вначале, и жестоковыйность души своей совершенно умягчил добрым нравом, и соделался послушным Богу, и с таким расположением души просит и молит; в том растет и цветет, упокоеваясь в его скромности, данное ему Духом дарование молитвы, которого взыскал он себе сверх любви и любвеобильной кротости. И тогда Дух дарует ему сие, — и научает истинному смиренномудрию и неложной любви, и кротости, которых взыскал он, еще прежде принуждая себя к тому. А таким образом возрастая и усовершившись о Господе, оказывается он достойным царствия; потому что смиренный никогда не падает. Да и куда пасть тому, кто почитает себя ниже всех? Посему, как высокоумие есть великое унижение, так, наоборот, смиренномудрие есть великое возвышение и безопасное достоинство.

ГЛАВА 20.

Истинно возлюбившие Бога решились служить Ему не ради царствия, как бы для купли и корысти, и не по причине наказания, уготованного грешникам, но как приверженные к единому Богу и вместе Создателю своему, по естественному порядку сознающие, что рабы обязаны благоугождать Владыке и Творцу. И с великим благоразумием поступают они во всех встречающихся с ними обстоятельствах; потому что много бывает препятствий желающим благоугождать Богу. Не только нищета и бесславие, но также богатство и почести, равно служат искушением для души. Отчасти же и самое утешение, и этот покой, по силе благодати, объемлющий душу, если сподобившаяся оного душа не придет в сознание, и не будет водиться великою скромностию и благоразумием, весьма удобно могут обратиться для нее более в искушение и в препятствие, потому что злоба ухищряется, под предлогом самой благодати, расслабить душевные силы, произвести в душе леность и нерадение. Почему, самая благодать требует, чтобы причащающаяся оной душа была благоговейна и благомысленна, чтила благодать и показывала в себе достойные плоды. Посему, душа в опасности, что не только скорби, но и самый покой могут быть для нее искушением. Ибо Творец тем и другим испытывает души, чтобы явно обнаружилось, кто любовь свою к Нему основывает не на корысти, но Его одного признает достойным великой, в подлинном смысле приверженности и чествования. Но как нерадивому, скудному верою, и младенчествующему разумом служит препятствием к вечной жизни следующее: горести, затруднения, болезни, нищета, бесславие, с другой же стороны, богатство, слава, ублажение от людей, и сверх того брань лукавого, поражающая в тайне; так, наоборот, найдешь, что верному, и благоразумному, и мужественному тем паче содействует сие к достижению царства Божия. Ибо по словам божественного Апостола, любящим Бога вся поспешествуют во благое (Рим. 8, 28). А из сего открывается, что истинный боголюбец, расторгнув, преодолев и миновав все, что в мире почитается препятствием, объемлется единою божественною любовию. Ибо, божественный Пророк говорит, ужа грешник обязашася мне: и закона Твоего не забых (Псал. 118, 61).

ГЛАВА 21.

Божественный Апостол Павел, со всею подробностию и ясностию изобразил, как совершенная тайна Христианства, в каждой верующей душе, опытно дознается по Божественной действенности, то есть по озарению небесным светом в откровении и силе Духа, чтобы иной, в той мысли, будто бы духовное просвещение приобретается только разумным ведением, не подвергся опасности, по неведению и нерадению остаться непостигшим совершенной тайны благодати. А посему, для приличного изображения ведения, представил в пример славу Духа, окружавшую лице Моисеево, и говорит: Аще ли служение смерти письмены образовано в каменех, бысть в славу, яко не мощи взирати сыном Израилевым на лице Моисеево, славы ради лица его престающия: како не множае паче служение Духа будет в славе? Аще бо служение осуждения слава, много паче избыточествует служение правды в славе. Ибо не прославися прославленное в части сей, за превосходящую славу. Аще бо престающее, славою: много паче пребывающее в славе (2 Кор. 3, 7-11). Престающею же назвал ту славу света, какая окружила смертное Моисеево тело. Потом присовокупляет: имуще убо таково упование, многим дерзновением действуем (12); и несколько ниже показывает, что оная бессмертная слава Духа, обнаруживающаяся в откровении, бессмертно и неперестающим образом воссияет ныне достойным в бессмертном внутреннем человеке; потому говорит: мы же вси т. е, по совершенной вере рожденные от Духа, откровенным лицем славу Господню взираем, в той же образ преобразующеся, от славы в славу, яко же от Господня Духа (18). Взираем лицем откровенным, то есть душевным, и как скоро обратится кто ко Господу, взимается покрывало. Господь же Дух есть (16. 17). И сим ясно показывает, что на душе лежало покрывало тьмы, которое, в следствие Адамова преступления, нашло себе место в человечестве; а ныне озарением Духа взимается оно с душ верных и истинно достойных. По сей-то причине было и пришествие Христово; потому что Бог благоволил, чтобы истинно верующие достигли в таковую меру святости.

ГЛАВА 22.

Таковое духовное озарение есть не только откровение мыслей и благодатное, как сказано, просвещение, но постоянная и непрерывная в душах светозарность ипостасного Света. Ибо сказанное: рекий из тмы свету возсияти, иже возсия в сердцах наших к просвещению разума славы Христовой (2 Кор. 4, 6); и еще: просвети очи мои, да не когда усну в смерть (Псал. 12, 14), то есть душа, разрешаясь с плотию, да не будет омрачена покрывалом смерти греха; — а равно и сие место: открый очи мои, и уразумею чудеса от закона Твоего (Пс. 118, 18): и также: посли свет Твой и истину Твою: та мя настависта, и введоста мя в гору святую Твою, и в селения Твоя (Пс. 42, 3); и: знаменася на нас свет лица Твоего (Пс. 4, 7), и прочие места Писания выражают ту же мысль.

ГЛАВА 23.

И блаженного Павла облиставший на пути свет (Деян. 9, 31), которым восхищен был он до третьего неба (2 Кор. 12, 2), и стал слышателем неизглаголанных тайн, был не какое-либо просвещение мыслей и ведения, но ипостасное озарение души силою благого Духа; и преизбытка светлости сего озарения не вынеся, плотские очи были ослеплены. При сем-то озарении и подается откровение всякого ведения, и Бог истинно познается душею достойною и Ему угодною.

ГЛАВА 24.

Всякая душа, за рачительность и веру, здесь еще, по силе и несомненности благодати, сподобившаяся совершенно облечься во Христа, и вступившая в единение с небесным светом нетленного Образа, ныне сама ипостасно тайноводствуется к ведению всех небесных таин; а в великий день воскресения, и тело ее, прославленное тем же небесным Образом славы, и по написанному, восхищенное духом на небеса (1 Сол. 4, 17), и сподобившееся стать сообразным телу славы Его, — будет иметь вечное, не преемственное в сонаследии со Христом царство.

ГЛАВА 25.

В какой мере за рачительность свою и веру приобщился кто небесной славы Духа Святого, и украсил душу добрыми делами; в такой мере в оный день и тело его соделается достойным прославления. Ибо что внутрь себя собрал человек ныне, то откроется тогда внешним образом, как плод, зимою сокрытый внутри дерев, в весеннее время является наружу, что объясняемо было и прежде. Посему, боговидный образ Духа, еще ныне как бы напечатленный внутрь Святых, соделает и тело их, по внешности, боговидным и небесным. Покрывало же мирского духа, лежащее на душе оскверненных и грешных, мерзостию страстей соделав (увы мне!) и самый ум омраченным и безобразным, явит и тело, по внешности, омраченным и исполненным всякого срама.

ГЛАВА 26.

Как по преступлении Адама, когда благость Божия осудила его на смерть, сперва по душе подвергся он смерти, потому что умные чувства души стали в нем угашены и как бы умерщвлены лишением небесного и духовного услаждения; впоследствии же, чрез девятьсот тридцать лет, постигла Адама и смерть, телесная; так ныне крестом и смертию Спасителя, примиренный с человечеством Бог истинно уверовавшую душу, пока она еще во плоти, восстановляет для услаждения причастием небесных светов и тайн, а также Божественным светом благодати и слова дает прозрение и умным ее чувствам; впоследствии же и самое тело облечет бессмертной и нетленною славою.

ГЛАВА 27.

Удаляющиеся от мира сего, живущие честно и добродетельно, но, поелику за преслушание первозданного все мы стали повинны, носящие на себе еще покрывало страстей, то есть плотское мудрование, справедливо названное у Апостола смертию (Римл. 8, 6), подобны людям, которые идут ночью, озаряются же светом звезд, то есть Божиих заповедей. Им, как несовершенно освободившимся от тьмы, невозможно видеть все в ясности; а потому и надобно, со многими трудами и с великою верою прилагая попечение о добродетели, умолять Солнце правды Христа, чтобы воссиял в сердцах их, и возмогли они все видеть в точности, как разнообразные всякого рода нападения на нас мысленных зверей, так и тайнозримые, неизреченно услаждающие лепоты нетленного мира, что открытым и явственным делается для тех, которые достигли верха добродетелей и в чьих сердцах действенно воссиял умный Свет. Ибо, как говорит блаженный Павел, совершенных есть твердая пища, имущих чувствия обучена долгим учением в разсуждение добра же и зла (Евр. 5, 14). Да и божественный Петр говорит: и вы имея пророческое слово, ему внимающе, якоже светилу сияющу в темнем месте, добре творите, дондеже день озарит, и денница возсияет в сердцах ваших (2 Петр. 1, 19). Многие же совершенно ничем не отличаются от тех, которые ходят ночью, при оскудении всякого света, не пользуясь даже и кратковременным озарением, то есть Божиим словом, имеющим силу осиять души их, и уподобляются почти слепым. Это люди, которые всесовершенно опутаны вещественными связями и житейскими узами, не удерживаются Божиим страхом, не упражняются ни в одной из добродетелей. Ибо и из мирских людей те, которые, по сказанному, озаряются святыми заповедями, как бы некиими звездами, внимая вере и страху Божию, не совершенно бывают объяты тьмою, почему и могут иметь надежду на спасение.

ГЛАВА 28.

Как разными способами и занятиями собирают люди богатство в мире, кто по сану градоправителя, кто посредством торговли, а кто трудолюбием, земледелием, или как иначе; так представляй себе тот же порядок и в духовном. Одни собирают небесное богатство различными дарованиями, как видно сие из слов Апостола: имуще же дарования, по благодати Божией, данней нам, различна (Рим. 12, 6); а другие разными подвигами, различными праведными и добродетельными делами, совершаемыми ради единого Бога. Но не безызвестны и выкапывающие золото, то есть те, которые с великодушием и терпением совершают свое течение, отчасти утешая себя пока благою надеждою обогатиться. Не безызвестны также и те, как бы наемники, которые будучи сластолюбивы и ленивы, немедленно как бы пожирая все, им попадающееся, и недоканчивая с терпением того, что у них в руках, ходят всегда в наготе и нищете. Такие люди имеют великую готовность и горячность к приятию благодати, но поелику они переменчивы, едва прикоснутся, как уже чувствуют пресыщение, к трудам же оказываются нерасположенными и неповоротливыми, то лишаются и той благодати, какой уже сподобились; потому что леность, недеятельность и беспечное произволение и ныне всегда признаются, и в будущем веке окажутся, несоответственными благодати, лишенными благих дел, неблагоискусными и бесславными пред Богом.

ГЛАВА 29.

Человек, как скоро преступил заповедь Божию, и лишился райского жития, непосредственно за сим стал связан как бы двоякими узами; а именно, узами житейских дел, плотских удовольствий, богатства, славы, дружбы, привязанности к жене, к детям, к родным, к отечеству, к имению, одним словом, ко всему видимому, от чего Божие слово повелевает нам отрешаться, по собственному своему произволению, и еще узами невидимыми; потому что какими-то узами тьмы связывают душу духи злобы, почему невозможно ей ни возлюбить Бога, ни уверовать в Него, ни воспользоваться молитвою, как бы ей желалось. Ибо, со времени преступления первого человека, во всех нас вошло противление всему и в видимом и в невидимом. Посему, когда человек начнет благопокорным ухом внимать Божию слову, удалится от житейских дел, и отречется от всех плотских удовольствий: тогда, неотступно предстоя Богу, и непрестанно с Ним пребывая, приимет способность познать, что в сокровенностях сердца сокрыта иная борьба и иная брань помыслов. И пребывая в таком подвиге, испрашивая себе щедрот Христовых, когда за терпением последует в нем великая вера, и сверх того, присоединится Божие мановение, возможет он освободиться от оных внутренних уз и преград, и от тьмы духов злобы, то есть от действий сокровенных страстей. Сию же брань в состоянии бываем прекратить только благодатью и силою Христовою; а без Бога, и самому собой невозможно человеку избавиться от нее, даже освободиться и от борьбы с помыслами; возможно же противиться помыслам и не услаждаться ими.

ГЛАВА 30.

Если кто удерживается заботами мира сего и различными узами, и водится зловредными страстями; то он, как говорили мы и прежде, далек от познания, что есть иная борьба, и иная невидимая брань. Но желательно, чтобы человек, отрешившись от всего видимого, удалясь от плотских удовольствий, начав неотступно предстоять Господу, пришел в состояние познать внутри происходящую борьбу страстей, и сокровенную в нас брань. Ибо если, как говорили мы, не будет сего, и человек не возлюбит от всей своей души и всецело предстоять Богу, то не познает он сих тайных зловредных страстей и внутренних уз, но пребывает в опасности, имея на себе язвы и питая в себе сокровенные страсти, почитать и представлять себя здравым. А презревшему похоть и славу делается сперва возможным познать сие; а потом, когда с верою будет умолять Христа, и приимет с неба духовные оружия, броню правды, шлем спасения, щит веры и меч духовный и побороть все сие.

ГЛАВА 31.

У сопротивника, покушающегося отвлечь нас от любви Христовой, тысячи есть ухищрений против нас. Или с помощию духов злобы наводит он на душу внутренние скорби; или подготовляет в ней скверные и непозволительные помыслы, приводя на память прежние грехи, как бы с намерением ввергнуть душу в расслабление, и внушить ей помыслы отчаяния, и именно, что невозможно ей улучить спасение, и что помыслы сии душа, как бы совершенно сама из себя рождает, а не чуждый дух злобы всевает их в душу, и старается сделать сие скрыто. Посему, сопротивник, или производит сказанное выше, или наводит телесные труды, или промышляет укоризны и скорби от людей. Но в какой мере лукавый устремляет на нас разжженныя сии стрелы; в такой же и нам надлежит более и более воспламеняться надеждою на Бога, в точности зная, что есть Божия на сие воля, — души, пламенеющие к Богу любовию, подвергать испытанию, истинно ли возлюбили Его.

ГЛАВА 32.

Тысячи лет века сего в сравнении с нетленным миром и веком — то же, как если бы из всего песка морского взять одну песчинку. Рассмотри сие таким еще образом. Пусть будет возможно тебе одному стать царем всей земли, — одному овладеть всеми сокровищами вселенной; положим еще, что начало бытия людей есть также начало и твоего царствования, а концом его будет изменение и претворение всего видимого и целого мира; что же? Если предоставят тебе выбор; ужели на сие царство променяешь ты царство истинное, постоянное, вовсе не имеющее в себе ничего преходящего и разрушаемого? Не думаю сего, если имеешь ты способность рассудить, и хорошо вникнуть, что для тебя полезно. Ибо сказано: какая польза человеку, аще мир весь приобрящет, душу же свою отщетит (Мф. 16, 26)? Знаем, что заменить ее ничто не может: потому что душа одна сама по себе (не говорю уже о царстве небесном) много дороже целого мира и мирского царства. Называем же душу драгоценнейшею потому, что Бог благоволил в единение и общение с Духом собственного Своего естества ввести не другое какое-либо существо, или небо, или солнце, или звезды, или море, или землю, или иную какую видимую тварь, но только одного человека, которого возлюбил паче Своих тварей. Посему, если на самое великое в мире, разумею сказанное выше богатство и обладание всею землею предоставляемое одному человеку, судя здраво, не променяем царства вечного; то на каком основании многие равноценным почитают оное вещам ни к чему негодным и самым обыкновенным, например, какому-нибудь пожеланию, малой славе, невеликой выгоде и чему-либо подобному? Ибо что любит кто, и чем бывает связан, в сем веке, на то, без сомнения, и обменивает небесное царство; а что всего хуже, то признает богом, как сказано в одном месте: имже кто побежден бывает, сему и работен есть (2 Петр. 2, 19). Посему, надлежит совершенно, всецело притечь к Богу, к Нему прилепиться и распяться душею и телом, ходя во всех святых Его заповедях.

ГЛАВА 33.

А если это так; то ужели почтешь справедливым, чтобы сия тленная слава и однодневное царство и все прочее, подобно сему временное, желающими того приобретались со многими трудами и потами, а бесконечное царствование со Христом, приобретение оных неизглаголанных благ, были так малоценны и легки, что желающий преуспевал бы в сем без трудов и усилий.

ГЛАВА 34.

О какое домостроительство Христова пришествия! О какое возвращение к первобытному состоянию, и восстановление естества нашего! Христос возвратил естеству человеческому достоинство первозданного Адама; а сверх того (о божественная и великая подлинно благодать благого Духа!) даровал ему и небесное наследие; изведя естество наше из мрачной темницы, указал путь и дверь к жизни; и кто ударяет в нее и входит ею, тот может быть во царствии; ибо сказано: просите, и дастся вам: толцыте, и отверзется вам (Мф. 7, 7). Входя сею дверию, всякому желающему нетрудно извести в свободу душу свою, а душе восприять собственные свои помыслы, обогащаться в сожительстве со Христом, и, по общению благого Духа, иметь Его как бы своим женихом. Видишь, какая неизреченная любовь Владыки к человеку, которого создал Он по образу Своему!


Вернуться на главную