Великого поста (1983 г.)

О ТАИНСТВЕ ЦЕРКВИ (ЕВХАРИСТИЯ)

Всех вас, дорогие отцы и братья и сестры сердечно приветствую с Причастием Святых Христовых Таин.

Мы все ныне сподобились великой радости быть причастниками Тела и Крови Христовой, но каждый из нас должен ясно понимать, что означает быть причастником Святой Евхаристии, что означает участвовать в Таинстве Тела и Крови Христовой.

Господь, вознесшийся после Своего Воскресения, заповедал нам, что будет продолжать Свое пребывание в мире, и это пребывание Христа в мире осуществляется в Его Церкви, в людях, крещенных во имя Святой Троицы и собранных во имя Господне. Сам Господь словами апостола говорит, что Церковь есть Его Тело, есть продолжающееся Его присутствие в истории человеческого рода. Но где, когда и как являет Себя Церковь миру? Ведь Церковь состоит из людей, и когда христианин пребывает на своем месте, будь то дома, или на работе, в одиночестве, он не являет Церкви. Церковь является тогда, когда собранные ученики Христовы во имя Его совершают святейшее Таинство Его Тела и Крови, и потому Таинство Евхаристии называется также Таинством Собрания или, как говорят святые отцы, Таинством Церкви. Церковь являет себя миру, когда собранная вокруг Престола и Своего Предстоятеля совершает бескровную жертву Богу. Мы должны хорошо понимать, мои дорогие братья и сестры, что Церковь — это есть в первую очередь собрание людей для совершения бескровной жертвы — жертвы, заповеданной нам Самим Христом Спасителем накануне Своих страданий.

А что для нас всех с вами означает быть чадами Церкви? Что для нас всех означает участвовать в Собрании, совершающем Тайну Тела и Крови Христовых? Означает очень многое. Потому что Господь Сам сказал, что «там, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18, 20). А когда мы все вместе собираемся для совершения святой Евхаристии, то не двое или трое, но множество народа объединяется во имя Господне, и Господь реально присутствует среди нас.

И еще что-то совершается более великое. Принося бескровную Жертву, — хлеб и вино, и освящая хлеб и вино в подлинное Тело и в подлинную Кровь Христову, причащаясь этой Тайны, мы не только имеем Бога среди нас, но мы Бога имеем внутри себя. И еще одно прекрасное и таинственное открывается нам в собрании Церкви. Причащаясь Тела и Крови Христовой от одного Хлеба и от одной Чаши, мы соединяемся с Ним, а через Него друг с другом. И отныне мы не чужие, но свои Богу и друг другу, одна семья, связанная узами, превышающими узы родства. Вот что такое, мои дорогие братья и сестры, Церковь. Вот что такое Таинство Собрания, вот что являет нам святая Евхаристия. И каждый, причастившийся Тела и Крови Христовой, должен помнить, что соединился ныне с Богом, а через Бога со своими ближними, братьями и сестрами, и грех великий, если принимая Тело и Кровь Христову, мы будем закрывать двери своего сердца от ближних своих, которые нуждаются в нас. Участие в Литургии, участие в Евхаристии означает, что опыт, пережитый общиной, опыт, пережитый Церковью во время совершения Евхаристии не должен прекращаться с прекращением самого Евхаристического собрания, с прекращением совершения Таинства. Опыт любви и единства с Богом и людьми мы должны с вами вынести за пределы этого храма и там, за его пределами, иметь также открытым и людям наше сердце, как ныне наше сердце открыто Богу. И тогда христиане будут подлинно «царственным священством», подлинно «людьми, взятыми в удел» (1 Пет. 2, 9), дрожжами, броженным элементом, способным всквасить все Тело человечества, способное поднять человечество до непреодолимо-высоких рубежей духовного совершенства. В этом, мои дорогие братья и сестры, наша христианская миссия в отношении мира, в этом и заключается миссия служения Церкви миру, а является это служение тогда, когда мы вокруг Жертвенника совершаем святейшее Таинство Тела и Крови Христовой.

Будем помнить, что причастие Тела и Крови Христовой есть Причастие Богу и единства друг с другом. Будем помнить также, что участие в святой Евхаристии не прекращается для нас с момента прекращения самого богослужения, но это участие в тайне Единства должно продолжаться за пределами храма в нашей повседневной жизни. И если мы будем поступать так, как мы научены, то наша с вами жизнь и жизнь всего мира будет прекраснее и светлее, так как Бог будет ближе каждому человеку и всему роду человеческому.

Наученные прекрасным, великим и священным опытом участия в святой Евхаристии, понесем, мои дорогие братья и сестры, свет благодати Христовой в мир, просвещая всех, кто в этом свете нуждается и освещая самим себе дорогу в нашей жизни. Аминь.

Архиепископ Кирилл (Гундяев)

О ТЕРПЕНИИ

Во имя отца и Сына и Святого Духа!

Дорогие отцы, братья и сестры!

Сегодня мы будем размышлять о следующей добродетели, стяжание которой чрезвычайно важно для нашего духовного совершенствования. Мы будем говорить о терпении.

Для того чтобы стяжать дар терпения в душе, верующий христианин должен понимать смысл, духовную суть этой добродетели, потому что в интерпретации толкования терпения очень много привносится со стороны лишнего и мешающего уразумению подлинной сути этой добродетели. Часто привносится то, что чуждо христианскому пониманию терпения.

Что же собой представляет терпение?

Это способность человека сохранять внутренний мир. Терпение есть способность сохранять дух покоя. И было бы большой ошибкой считать, что терпение это есть качество нашей воли, или состояние нашей воли. Конечно, в созидании терпения участвует и воля, но само терпение не является лишь результатом волевых усилий человека. В отличие от выносливости, выдержки и сдержанности, которые подлинно являются проявлением только лишь волевых усилий человеческой личности. Итак, терпение есть способность сохранять внутренний мир. Терпение как броня ограждает человека от перипетий окружающей его жизни. Что же лежит в основе терпения? В основе лежит, мои дорогие братья и сестры, все то же: лежит подлинная религиозность человека. Она лежит в основе всех добродетелей: и смирения, и смиренномудрия, и любви, и веры, и надежды, и, наконец, терпения. Мы с вами говорили, что подлинной религиозностью является жизнь в соответствии с Божиим Законом, Божиим планом, а жизнь вопреки Божьего плана, Божьего Закона, Божьего Промысла, есть жизнь нерелигиозная, вне зависимости от того, исповедует человек религию или является неверующим. Мы говорили о том, что у верующего человека Бог — ценность жизни, а у неверующего, опять вне зависимости от того, исповедует он на словах веру или нет, в центре сам человек. Ну, а что это означает: иметь Бога в центре своей жизни. Ведь это красивое и вдохновляющее право, но как оно практически осуществляется, практически применяется в жизни человека? Очень просто мои дорогие: иметь в центре Бога означает признавать Бога своим Творцом и Промыслителем, то, что вся жизнь и все ее проявление являются результатом проявления Божьей о нас воли. И в ответ на это признание, в ответ на эту веру человек обязан строить свою жизнь по Божьему Закону, который является ему в голосе его совести и в писаном Законе Божественного Откровения. То есть, если сказать очень просто — жизнь по Божьему плану, по Божьему Закону означает жизнь по Божьим заповедям. Ибо в этих простых и очень понятных заповедях сформулирована вся суть Божьего закона и Божьего плана о мире и о каждом человеческой личности. Принятие религиозной жизни, то есть той самой жизни, о которой мы только что сказали, и будет являться самым сильным фактором, способствующим воспитанию терпения в человеке. Ведь для всех это означает принимать Божью волю, вне зависимости от того, в каких жизненных обстоятельствах эта воля себя проявляет. Это означает безгранично довериться Богу, верить Ему во всем, даже тогда, когда Он проводит нас через страдания, верить тогда, когда Он проводит нас через искушения, верить тогда, когда даже с точки зрения здравого человеческого смысла верить невозможно, подобно Аврааму, несущему своего ребенка на заклание, верить подобно Моисею, которому Бог повелел вывести народ Свой из Египта, верить подобно Пречистой Деве, услышавшей из уст Ангела весть о Благовещении, верить в то, что Бог есть Творец истории и каждой человеческой личности, каждой человеческой судьбы. И подлинное приятие веры в Промысл Божий и вызовет в наших сердцах естественное чувство взаимности, которое и будет тем самым терпением, которое поможет человеку в самых трудных жизненных обстоятельствах, доверившись Божией воли, сохранить внутренний мир и спокойствие.

А как же тогда быть со злом, которое окружает нас ? Как мы должны относиться к явному проявлению зла, будь то в личной нашей жизни или общественной? Должны ли мы благодушно и спокойно воспринимать это зло, и каким образом не противиться ему? Те, кто плохо знает суть Евангельского Благовестия, утверждают именно это. Что христианская мораль, воспитывая в людях терпение, делает их неспособными реально сопротивляться злу. Это, мои дорогие братья и сестры, искаженное толкование христианской морали. Терпеть не означает принимать, терпение в нашем соприкосновении со злом означает лишь только то, что душа наша закрыта броней от этого зла. И зло, как смертоносная и заразная бацилла, не способно проникнуть в недра нашей духовной жизни и произрастить новое зло в глубине нашего сердца. На зло мы не отвечаем злом. Неправда не вызывает в христианине гнева, или ярости, или ропота, или желания мести. Даже самое сильное зло не способно поколебать внутренний духовный мир христианина и этот внутренний духовный мир становится самым страшным оружием против любого зла, ибо в нем Свет Христов, попаляющий зло, тьму и неправду. Подлинно христианским в терпении является сила нашей веры, но не зла. И только эта сила и никакая другая внешняя, каким бы благородным гневом она ни была окрашена, не способна подлинно сопротивляться злу.

И еще что-то важное следует сказать в связи с темой о терпении.

Терпение — это не только добродетель, это не только условие, способствующее полной духовной жизни христианина, но это также и великое воспитательное средство. Вы помните, конечно, слова Евангелия от Луки: «В терпении вашем стяжите души ваши» (Лк. 21, 19). Удивительные слова. Что это означает ? Терпением созидайте свой духовный мир. Да, действительно, как броня ограждает человека терпение от стрел лукавого. Терпение создает особый внутренний духовный микромир человека, автономный, независимый от влияния окружающего его мира, способный реально сопротивляться проникновению зла. И в этом микромире человека созидается подлинно по заповедям Христовым его дух.

Итак, терпение — это непременное условие возрастания христианина в духовной жизни. Потому мы и обращаемся в дни Великого Поста ко Господу с молитвенным призывом: «Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве, даруй ми, рабу Твоему». Аминь.

Архиепископ Кирилл (Гундяев)

Храм св. ап. и Евангелиста Иоанна Богослова

Санкт-Петербургской Духовной Академии

О ДОБРОДЕЛАНИИ

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Дорогие отцы, братья и сестры!

В минувшие дни мы размышляли о том, что молитва и пост являются великими средствами для человека в его борьбе с грехом. Это два очень важных, но не единственных средства, и сегодня мы будем говорить об ином, не менее важном и не менее эффективном средстве, употребляя которое, человек способен реально победить в себе грех и сделать шаг по пути духовного возрастания. Речь пойдет о доброделании, о способности человека делать добрые дела. Да, именно добрые деда, которые мы делаем, являются средством препобеждения греха в нас самих. Доброделание вводит людей в совершенно особые отношения, о которых можно сказать, что это отношения близких людей. Об этом нам достаточно красноречиво свидетельствует прекрасная евангельская притча о человеке, впавшем в разбойники. Господь спросил учеников: «Как вы думаете, кто из тех, кто проходил мимо впавшего в разбойники, был ему ближним?» И ученики поняли, что ближним был самарянин — человек иной крови и иной нации для того, кто впал в разбойники, но сотворивший ему милость, сделавший ему добро. Итак, добро, которое совершил милосердный самарянин, превратило его в ближнего по отношению к тому, кто впал в разбойники. Эта притча свидетельствует нам о том, что милосердие, творимые нами добрые дела каким-то особым, может быть не всегда понятным, не изъяснительным образом вводят нас в особенные отношения с людьми, превращают нас в ближних к тем, кто от нас может быть очень далек. Но еще что-то очень важное происходит в нашей душе, когда мы творим доброе дело. Тот человек, вне зависимости от того, хорошо или плохо мы его знаем, близок он нам по крови или далек, становясь нашим ближним, занимает в душе нашей определенное место. Тот, кому мы делаем добро, становится подлинно частью нас самих. Мы думаем об этом человеке, проявляем о нем заботу, мы обретаем этого человека в своем собственном сердце, в своей душе, в своей жизни. А чье место в нашем сердце занял этот незнакомый, может быть человек, которому мы творим добро? Он занял наше собственное место, он потеснил наше собственное я, он вошел в нашу душу, в нашу жизнь, вытеснив частично из этой жизни наше собственное, горделивое и эгоистическое «я».

В самом начале, размышляя о сущности греха, мы говорили с вами о том, что и сущностью является отказ от Бога и поставление человеком самого себя в центре жизни. Так вот, когда мы творим добро, в нашей духовной жизни происходит что-то обратное: наше собственное «я» оттесняется и уступает место другому, который становится нашим ближним. А апостол и евангелист Иоанн Богослов учит нас, что в этом ближнем нам является Сам Господь. Иначе, делая добро и уступая часть своего жизненного пространства ближнему, мы уступаем место Самому Богу, Который входит в нашу душу, входит в наше сердце, истребляя самую сущность греха — богоотступничество и гордыню. Именно поэтому, мои дорогие братья и сестры, всякое доброе дело, которое мы совершаем, препобеждает грех в нас самих, и это доброе дело в гораздо большей мере нужно нам, чем может быть тем, кому мы его оказываем. Ну, а теперь давайте посмотрим на нашу жизнь. Много ли таких добрых дел мы совершаем? Мы практически не делаем этих дел вообще, за очень редким исключением, и находим тому множество оправданий. У нас постоянно не хватает времени, и это является очень часто оправданием нашего безделья, нашей неспособности делать доброе дело нашим ближним. У нас иногда даже не хватает возможности увидеть нуждающегося. И нередко можно слышать такого рода рассуждение: а кому, мол, нужны эти добрые дела, кому же я должен помочь, кто во мне нуждается, я не вижу такого человека. Нет, дорогие мои братья и сестры, в мире много нуждающихся, в мире много тех, кому мы с вами жизненно нужны, кому мы можем подлинно помочь, для кого мы необходимы. И, наконец, нередко люди откладывают добрые дела, ссылаясь на свою материальную неспособность делать таковые. При этом мы должны помнить, что доброе дело необязательно должно измеряться материально. А если оно так и измеряется, то каждый дающий пусть помнит великую истину о том, что его рука не оскудеет. Я думаю, что ни один из нас на своей памяти не имеет человека, ставшего бедным, потерявшего свое материальное благополучие из-за того, что он помогал людям. Как бы не напрягали свою память, мы не вспомним такого человека, ибо Бог всегда воздает тому, кто помогает ближнему своему. Потому все, так называемые причины к духовному безделью, к отсутствию доброделанию суть призрачные, ложные причины, которые мы сами выдумываем для того, чтобы объяснить и оправдать отсутствие добрых дел в нашей жизни. А проигрываем от этого духовного безделья только мы сами, потому что отсутствие добрых дел вредно не столько для ближних наших, сколько для нас самих.

В эти дни Великого Поста, подвергая свою жизнь духовному самоанализу, разбираясь в трудных своих духовных обстоятельствах, мы должны полностью не только развить в себе навык молитвы и поста, но и навык доброделания, не откладывая это до следующей недели, или до каких-то еще отдаленных дней. Мы с сегодняшнего дня должны с вами, мои дорогие братья и сестры, постараться начать развивать в себе этот реальный, спасительный, целительный навык доброделания. Попытаемся найти человека, который нуждается в нашей помощи, в нашем добром слове, в нашем добром деле, и окажем ему это доброе дело. И почувствуем, как радостно забьется наше сердце, ибо подлинно совершение духовного дела есть реальная сила, врачующая нашу греховную природу. И если в течение великопостного поприща мы почувствуем, что овладели, пусть даже в малой степени, этим прекрасным навыком, то это будет означать, что дни Великого Поста не прошли для нас даром, то, что мы сделали, пусть очень скромный, но реальный шаг вперед по пути духовного возрастания. Аминь.

Архиепископ Кирилл (Гундяев)

О СМИРЕНИИ

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Дорогие отца, братья и сестры!

Путь духовного восхождения требует от людей не только знания о грехах и пороках, которые препятствуют духовному росту человека, но требует также и положительных знаний — знаний о добродетелях. И сегодня мы будем с вами размышлять о самой важной добродетели, которая противоположна наиболее опасному греху: мы будем говорить о смирении.

Как гордость являет собой наиболее яркое и прямое выражение греха, так смирение являет собой самую прекрасную и возвышенную добродетель, как гордость являет собой начало множества пороков, так смирение являет собой начало множества добродетелей.

К сожалению, образ смиренного человека мало кого привлекает. Если мы возьмем системы образования, литературу, да и все то, что формирует мировоззрение человека, мы найдем в них много прекрасных идеалов, которые принято называть общечеловеческими ценностями, гуманистическими ценностями. Но ни в одной сети образования, ни в одной литературе и в искусстве прямо не связанном с христианством, мы не увидим образа смирения, мы не увидим человека, личности или идеала, который бы проповедовал смирение. Потому что смирение отождествляется в сознании людей со слабостью. И только в христианстве смирение называется добродетелью. Может быть, поэтому создалось впечатление у людей, далеких от Церкви, что христианство воспитывает людей забитых, слабых, неспособных к борьбе. Это представление о христианстве живет и поныне в сознании многих людей. И живет оно потому, что главный, положительный образ, воспитываемый в христианстве, образ смиренного человека не принимается людьми, будучи отождествляем со слабостью. И это, дорогие мои братья и сестры, является заблуждением.

Смирение — это не проявление человеческой слабости. И ничего общего со слабостью смирение не имеет. Смирение есть проявление огромной внутренней силы человека, есть явление победы человека над самим собой и над своим собственным «я», самой труднодостижимой из всех побед, какие только существуют или могут существовать в нашем мире. Только тот, кто победил самого себя, только тот, кто подчинил своей воле собственное «я» и разумно и свободно ограничил это «я» Божиим Законом, тот только может быть подлинно смиренным человеком. Но этот победитель, он могуч, ибо одержал победу в трудном поединке. Смиренный уступает в своей внутренней жизни место Богу. Бог становится в центре его жизни. На Бога надеется смиренный человек, с Ним он связывает свое упование, верит в Его силу и могущество. И этой верой и этим упованием, смиренный обретает великую силу — душевное спокойствие, победу над треволнениями, которые доставляют человеку скоротечные и быстроизменяющиеся обстоятельства нашей жизни. И болезни, невзгоды, печали, неудачи не способны сокрушить дух смиренного человека. Он обретает то, что безуспешно часто пытаются воспитывать в людях различного рода образовательные системы и философии. Мы знаем, что на протяжении почти всей человеческой истории люди желали найти отгадку тайны внутреннего человеческого мира и спокойствия. И разные философы предлагали разные пути, Одни провозглашали, что воспитание силы и мужества способно даровать человеку внутренний покой и победу над миром, другие утверждали, что только отсутствие всякого противоборства способно даровать этот покой. Третьи указывали на наслаждение, отдаваясь которому человек обретает, мол, душевное равновесие. И сколько же было в истории учений, попыток найти ключ к отгадке этой священной тайны! Смирение — это ответ Христа, ответ Церкви. Нет иного пути обрести победу над миром, над житейскими обстоятельствами и невзгодами, как только путем победы над самим собой, путем созидания в своей жизни, в своей душе Божьего Царства. Эта великая мудрость Церкви помогла многим и многим обрести полноту жизни, радость бытия. И потому о смирении Церковь часто говорит как об особой мудрости, объединяя эти два слова в одно: «смиренномудрие» — мудрость, открываемая смирением. Но помимо того, что смирение есть величайшая мудрость, смирение есть и нечто большее. Сам Господь сказал: «Без Меня не можете творить ничего» (Ин. 15, 5). Ни одной сотой цели не способен человек достичь без Бога. Движение без Бога будет судорожным топтанием вокруг цели, безуспешной попыткой достичь цели, но никогда не приносит успех человеку. Почему? Да потому что подлинные цели бытия в руках Божиих. И без помощи Бога человек не может овладеть подлинными целями в своей жизни …

И потому, обращаясь к людям, Господь и говорит в Священном Писании: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (Иак. 4, 6), то есть ту Божественную силу, которая не только вооружает человека мужеством и помогает ему правильно идти по жизни, но которая дает ему реальные силы для достижения самых возвышенных и прекрасных целей, которые приводят человека к полноте бытия, жизни с Богом.

Каждый из нас знает, как далеко он отстает от этого идеала и каждый на опыте в той или иной мере понимает, как трудно победить самого себя, стяжать эту священную добродетель. Мы должны помнить, дорогие братья и сестры, что нет ничего невозможного для верующего, и на каждый наш молитвенный призыв Господь отвечает милосердием и дарует по нашей вере. Будем просить Господа, особенно в эти дни Святого Поста, чтобы Он помог нам стяжать эту добродетель. Будем обращаться к Нему словами молитвы св. Ефрема Сирина: «Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве, даруй ми, рабу Твоему. Аминь.

Архиепископ Кирилл (Гундяев)

Великая Среда (1983 г.)

О СУДЕ БОЖИЕМ И ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Дорогие отцы» братья и сестры!

Евангелие, читаемое на минувшем только что богослужении,… продолжает ту же тему, которая была начата в Евангелии Великого Вторника, которое мы читали сегодня утром, соединяя вечерню с Литургией Преждеосвященных Даров.

Это тема Суда. Но если в Евангелии от Матфея, которое мы слышали утром, в 25-ой главе, говорится о том, кто будет осужден Богом в день Его конечного и Страшного Суда, то в Евангелии от Иоанна, которое мы слышали сегодня, тема Суда рассматривается несколько с иной точки зрения. Вот что мы слышали сегодня в Евангелии от Иоанна: «Я пришел не судить мир, но спасти мир. … Слово, которое Я говорил, оно будет судить его в последний день» (Ин. 12, 47-48). Итак, в этих двух стихах Евангельского повествования говорится о том, кто Судия, кто имеет право быть Судьей. Слово, которое возвещалось Господом и Спасителем, есть Слово Божие, есть Бог, явленный в Слове и текст от Иоанна недвусмысленно свидетельствует, что Богу дано право судить.

Ну, а если мы возьмем нашу человеческую историю, нашу жизнь, то мы можем легко убедиться в том, что в отдельных случаях право судить принадлежит людям. И возникает вопрос: что же, это право находится в противоречии с Божьим правом? И если так, то тогда невозможен никакой человеческий суд. Но еще сегодня утром мы утверждали, что суд также стар, как и род человеческий, ибо в нем выражается заложенное в природу человека стремление к справедливости. И если суд есть органическая часть человеческой истории, то по всей вероятности, этот человеческий суд не может быть противоречием тому, что мы слышим сегодня в Евангельских словах. О том, что «Слово, которое Я говорю, будет судить в последний день». И действительно, мои дорогие братья и сестры, противоречия здесь нет: суд принадлежит Богу и человеку. Но только очень важно знать, и это знание имеет огромную религиозную важность: важно знать, когда человек имеет право судить, а когда он такого права не имеет. И по всей вероятности, ответ на этот вопрос можно было бы свести к следующему: Бог судит человека тогда, когда он нарушает Его Закон — Закон жизни, а человек или люди могут судить себе подобных только тогда, когда люди нарушают самими же людьми установленные законы общей жизни, которые они свободно приняли, и которые согласились выполнять. Итак, Бог судит нарушение Закона Божественного, а человек имеет право судить человека, нарушающего законы человеческие. И в таком случае эти два суда не противоречат друг другу. Но более того, когда законы человеческого общежития включают в себя вечные нравственные Богом утвержденные истины, то тогда исполнение таких законов становится важным имеющим значимость не только в плане устроения нашей земной человеческой жизни, но и в плане построения жизни духовной. А что же происходит, когда эти два понятия смешиваются? Происходит, мои дорогие братья и сестры, что-то очень опасное для духовной жизни человека. Когда человек восхищает Божье право судить другого человека в связи с тем, что тот исполнил или не исполнил Божий Закон, то такой, берущий на себя смелость судить ближнего человек, тяжко согрешает против Бога. Человеку не дано судить другого на основе соблюдения другим или не соблюдения Божьего Закона. Почему ? Да потому, что когда человек нарушает человеческий закон, то суд не имеет возможности, по крайней мере, в большинстве случаев располагать объективными или более-менее правдивыми данными о том, что произошло. Но когда человек нарушает Божественный Закон» законы жизни, то не дано другому права видеть тайники его души.

Как часто тяжелый человек в жизни, как часто и с какой легкостью мы обрушиваем на него наш человеческий суд. А если он благополучен внешне, с нашей точки зрения благополучен, мы можем дойти и даже до ропота на Бога, удивляясь, почему благополучен столь злой и нехороший с нашей точки зрения человек. Но скрыты от нас тайники жизни человека, и нам легко ошибиться, ибо не знаем всего, что хранится в этих тайниках.

Но еще, дорогие мои братья и сестры, грех осуждения ближнего, а именно так называют святые отцы то, о чем мы сейчас говорим, то есть то, когда человек восхищает, присваивает себе право судить ближнего, нарушающего или не нарушающего Божий Закон, так вот это самое осуждение имеет крайне тяжелые последствия для нашей повседневной жизни. Мало того, что осуждающий ближнего присваивает себе право, которое имеет лишь един Бог. Осуждающий ближнего, создает средостения для полноты человеческого общения.

Давайте посмотрим на нашу жизнь и постараемся вспомнить о причинах, приведших нас к каким-то конкретным конфликтным ситуациям. С чего чаще всего начинается такого рода конфликт? Он начинается с осуждения. И если посмотреть на всю сложность человеческих взаимоотношений, то первое, что можно увидеть там, это осуждение. Осуждение друг друга — грех, который разлагает здоровую ткань человеческих взаимоотношений, грех против Бога и против ближних наших. А что мы можем противопоставить осуждению? Достаточно ли этих слов, чтобы убедить слушающих не осуждать ближнего. Нет, мои дорогие братья и сестры, их недостаточно. Господь куда более ясно исключает всякую возможность осуждения словами, которые мы ныне слышали в Евангельском чтении. И, тем не менее, грех осуждения самый распространенный, и об этом можно говорить смело, грех среди верующих людей. Что же помогает или может помочь нам в борьбе с этим грехом? Помочь может лицезрение своих собственных грехов. Всякий раз, когда мы хотим вынести приговор нашему брату или сестре, всякий раз, когда мы горделиво восхищаем Божье право судить человека, подумаем о своих собственных грехах, о том зле, которое мы приносим, о том горе и разочаровании, которые вызывают наши поступки и наши слова у наших ближних, подумаем о всем том, что нехорошего и скверного несем мы своей жизнью для наших братьев и сестер, постараемся увидеть себя такими, какими нас не видит никто, ибо мы скрываем свое внутреннее «я» от окружающих взоров. Постараемся увидеть себя вред лицом Божьей правды во всей наготе. И в этой наготе мы узреем много безобразного, лукавого и нечистого. И это лицезрение греха поможет нам воздержаться от того, чтобы судить нашего ближнего. И еще есть одно удивительное средство в борьбе с грехом осуждения: это молитва. Великая сила молитвы способна нас оградить от осуждения, способна нас направить на путь лицезрения своих собственных грехов и недостатков. И именно потому в дни Великого Поста мы завершаем прекрасную молитву Ефрема Сирина, удивительным по глубине и возвышенности обращением к Господу: "Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко Благословен еси во веки веков. Аминь.

Архиепископ Кирилл (Гундяев)

О ЦЕЛОМУДРИИ

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Дорогие отцы, братья и сестры!

Продолжая размышлять о христианских добродетелях, мы будем говорить сегодня о целомудрии. Великопостные песнопения, наиболее же всего покаянный канон Андрея Критского, неоднократно подчеркивают значение целомудрия, равно как и опасности грехов, нарушающих эту добродетель: блуда и прелюбодеяния.

К сожалению, в церковном учительстве тема целомудрия встречается не часто, хотя, подчеркиваю, в церковной гимнографии, в древнем церковном богослужебном творчестве эта тема занимала очень видное место и занимает таковое до сего дня. Печально также и то, что постоянно меняющаяся мораль людей подвергает ценность целомудрия очень часто критической переоценке. И если взять современное понимание греха блуда и прелюбодеяния, то оно значительно отличается от Евангельского, христианского. Очень часто, особенно молодые люди, вообще не усматривают ничего зазорного или преступного в нарушении супружеской верности или в совершении блудных поступков, и рассуждают примерно таким образом: это мое личное дело, я никому не приношу вреда от того, что поступаю именно таким образом, ни личного вреда, ни общественного. И это понимание, к сожалению, имеет свое распространение не только среди отдельных людей, но практически стало общим ныне пониманием всей этой проблемы. Подлинно, это понимание нередко находит поддержку и сочувствие, а иногда и ясное выражение в литературе, в кинематографе, в современном образе жизни людей.

Каково же наше христианское понимание целомудрия? Для того чтобы начать говорить на эту тему, я бы хотел вам напомнить о том, что русское слово «целомудрие» состоит из двух корней, из двух частей. Первое слово — «целый» и второе — «мудрый». Размышляя над темой в сегодняшней проповеди, я открыл толковый словарь русского языка, и посмотрел, какое же значение имеет слово «целый». Оказывается, это слово имеет два значения. Первое значение таково: «целый», значит непочатый, не умаленный, единый, целостный. А второе значение несколько иное: «целый» — неповрежденный, неиспорченный. Удивительны эти два значения одного и того же слова. И между ними глубокая взаимосвязь. Действительно, невозможно быть целым и целостным, будучи поврежденным. А если поврежден, то не может быть целостным. И вот это, филологическое значение одного слова — «целый» приоткрывает смысл употребления этого слова в словосочетании «целомудренный». Итак, целомудрие — это мудрость, следуя которой, по всей вероятности это так, человек способен сохранить свою внутреннюю целостность от повреждения. Таково грамматическое, филологическое значение слова «целомудрие».

А теперь давайте подумаем о религиозном смысле этого понятия. Что такое целостность? Целостность — это единство всех внутренних сил человека, сил ума, воли, чувств. Гармоничное и полное единство созидает целостность. Но встречали ли мы когда-нибудь новорожденного ребенка с такой целостностью внутренней духовной жизни? Конечно, нет. Это означает, что целостность не есть данность. Целостность не закладывается сама по себе Богом в природу человека. Она достигается человеком в течение всей его жизни. И если для верующего человека в центре жизни Бог, это тогда становится понятным, что силы его, группирующиеся вокруг этого центра, способны подлинно создать некую целостность, внутреннее единство человеческой личности. Господь указывает нам со­вершенно ясно путь духовного восхождения. И мы знаем, сколько труден этот путь, на сколько препятствий наталкивается человек, идущий этим путем.

Да что там путь духовного восхождения. А простая наша человеческая жизнь с ее проблемами, скорбями, печалями! Каких внутренних сил требует она для того, чтобы человек прошел по ней не посрамленным, непреткновенным. Требует житейский путь целостности, внутренних сил человека. И если в центре жизни человека Бог подлинно, реально, то обеспечивает Он внутреннюю целостность человеческой личности.

Что же происходит, когда человек нарушает целомудрие? Он изменяет Богу, он нарушает закон единства своей личности с Богом, он отказывается от Бога и тем самым нарушает внутреннюю целостность своей жизни. Проблема сохранения целомудрия всегда волновала людей, и отвечали люди на эту проблему по-разному. Один ответ был таким: целостность моей личности созидает Бог, и я отдаю Ему всю свою жизнь, я посвящаю Ему свою жизнь. Это ответ монашества. Главным идеалом монашества является целомудрие, которое понимается как полное посвящение себя Богу, без остатка, всей жизнью. Как установление внутреннего и неразрывного единства с Богом, по образу брачного союза. Но Господь, создав человека, предназначил его к жизни с другим человеком в брачном союзе. И Господь учит нас, что брак двух людей есть великая тайна, таинство жизни двух в полном и неразрывном единстве, созидающем одно целое. Апостол Павел употребил удивительно таинственное сравнение: брак мужа и жены совершается во образе единства Христа с Церковью, то есть во образе того самого единства между Богом и человеком, которое идеальным образом отразилось в единстве Христа со всеми верующими, соединенными в Церкви. Итак, брачный союз есть видимое выражение, человеческое обнаружение единства человеческой личности с Богом. И, соединяя свои судьбы, становясь одним целым, муж и жена, как единое целое, посвящают себя Богу, и сохраняют целостность своей личности, целостность своего союза. А потому, измена, предательство, нарушение верности в этом союзе, есть грех не только против его участников, это есть грех против Бога, разрушающий всю ту стройную систему целостности, объединяющую двух людей в одно, а и вместе, как одно целое, с Богом. Отказ от целомудрия, поэтому есть отказ от единства с Богом. И каким бы старомодным, устаревшим, несовременным не казалось нынешним людям это прекрасное слово целомудрие, в нем сохраняется одна из самых священных тайн человеческой жизни. И мы можем смело сказать, что без целомудрия человек не способен достичь конечной цели своего бытия, достичь полноты жизни с Богом, достичь подлинного счастья и блаженства вне зависимости от того, проходит ли он свое жизненное поприще в одиночестве как монах, или живет в союзе с другим человеком. Будем помнить, мои дорогие братья и сестры, что добродетель целомудрия, к сохранению которой призывает нас Святая Церковь, особенно в эти трепетные дни Великого и Священного Поста есть добродетель, являющаяся одним из самых важных условий нашего спасения. Церковь учит нас и тому, как сохранять целомудрие в жизни. И одним из таких средств является постоянная молитва, обращение к Господу, живая и искренняя просьба о помощи нам в нашем жизненном странствии, в наших устремлениях сохранить целостность своей личности и единства с Богом.

Поэтому не случайно в прекрасной молитве Ефрема Сирина мы просим: «Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве, даруй мне, рабу Твоему». Аминь.